Пережив взлеты и падения ХХ столетия, мы вынуждены заново осмысливать свой путь. Начав с отрицания достижений своей революции, мы были обескуражены, осознав то, что было предложено взамен. Это банкротство стало уделом целого поколения политологов. Осмыслить судьбу России им мешали предрассудки, которые внушались в 60 х, 70 х и 80 х годах. О целых структурах, созданных на Западе для промывания мозгов через мировые СМИ, людям стало известно потом.
«БОГ ИСТОРИИ»
Конечно, чуть наблюдательнее были русские философы-модернисты, оказавшиеся прямыми свидетелями революции. Вот, например, что писал в эмиграции Н. А. Бердяев: «Он (русский коммунизм Г. Э.) воспользовался свойствами русской души, во всем противоположной секуляризированному буржуазному обществу, ее религиозностью, ее догматизмом и максимализмом, ее исканием социальной правды… Он соответствовал отсутствию в русском народе римских понятий о собственности и буржуазных добродетелей, соответствовал русскому коллективизму, имевшему религиозные формы».
Но в годы ниспровержения СССР было не до классиков и не до свойств русской души. А чтобы оправдать грабеж национального богатства, грабеж, которым управляли тысячи американских советников, годилась и примитивная пошлость, завладевшая средствами массовой информации. Честность мысли была отброшена. В собственной стране видели «империю зла», которую исступленно поносили.
Сейчас, когда угар 90 х рассеивается, пора вернуться к осмыслению недавней истории.
Нельзя забывать, что мы включились в чужой мир, дружественность которого сильно преувеличили, и заразились болезнями, которые тяжело переносим. Нам пора приобрести необходимый иммунитет. Оценивать свое прошлое, как и осознавать настоящее, нам следует самостоятельно, а не с чужого голоса.
Немного истории
Россия — пространство, на котором сходятся Запад и Восток. И Кавказ с Закавказьем — узловая точка этого пространства.
В 1918 году Грузия обрела «независимость». В «независимой» Грузии сначала хозяйничали немцы, а с конца 1918 года англичане. Меньшевик Ной Жордания, произносивший пламенные речи с призывами к «независимости» от России, быстро оказался в зависимости от настоящих колонизаторов. И тогда Грузия забыла былую благодать. Ей захотелось ощутить свободу в ненависти к кому нибудь. Объектами ее ненависти стали, конечно, соседи — осетины и абхазы.
Старые соседи стали не по своей воле врагами Грузии. Грузинский народ не знал, что новые друзья, финансировавшие Ноя Жордания, имели свою политику, продиктованную не альтруизмом, а интересом к марганцевым рудникам Чиатури, к Алавердским медным рудникам, к портам и транспортным магистралям Грузии и, особенно, к нефтяной железнодорожной артерии Баку — Батум. От этого интереса властителей мира к их маленькой и мирной Грузии, у грузинских меньшевиков закружилась голова и взыграла алчность. Тогда Южной Осетии и Абхазии им показалось мало. Под «крышей» англичан грузинские войска даже вторглись на Кубань и, заняв Адлер, Сочи, Туапсе, собирались создать там некую «Южную республику».
ГРУЗИНСКИЙ ВЕКТОР
Мало кто знает, что уже после войны в Грузии нашлись инициативщики, скорее всего, поощряемые Берией, которые выходили на Сталина с предложениями передать Грузии часть Кубани (Черноморское побережье). Тогда секретарем Краснодарского крайкома был Н. Г. Игнатов, который не побоялся позвонить Сталину. «Это что, товарищ Сталин, русский народ потом вновь с боями должен будет возвращать свою территорию?». Как рассказывал автору Лева Игнатов, Сталин успокоил его отца и пообещал, что ничего подобного он конечно, не допустит.
17 декабря 1918 г. Баку был занят британскими войсками, выдвинувшимися из Персии, а 19 декабря они высадились в Батуми. За войсками следовали промышленники, которые быстро скупили за бесценок нефтяные источники Кавказа, марганцевые рудники Грузии, сети железных дорог, охватывая Баку и порт Батуми.
Несколько ранее, 23 декабря 1917 г., между Лондоном и Парижем было подписано соглашение о разделе России на «сферы влияния». Украина и Крым, залежи железной руды в Кривом Роге и Никополе, Донецкий бассейн должны были войти в «сферу влияния» Франции. Районы, Волги, Дона и весь Кавказ переходили по замыслу соглашения в сферу «английских интересов». По дополнительному соглашению от 13 января 1918 г. Финляндия, Эстония, Латвия должны были стать сферой английских интересов, а Литва, Польша Бесарабия — французских.
Новые друзья грузинских меньшевиков внедрили в Грузии и в Баку свою агентуру и быстро освоились с ролью хозяев. Быстро, но не надолго.
В апреле 1920 года 11 я Красная армия во главе с Орджоникидзе и Кировым вошла в Баку, положив конец «независимости» Азербайджана.
Вскоре после этого на торжественном заседании Бакинского Совета выступал Сталин и так закончил свое выступление: «Перефразируя известные слова Лютера, Россия могла бы сказать: «Здесь я стою, на рубеже между старым капиталистическим и новым социалистическим миром, здесь на этом рубеже я объединяю усилия пролетариев Запада с усилиями крестьянства Востока для того, чтобы разгромить старый мир. Да поможет мне бог истории».
Уже в Москве в своем интервью «Правде» он говорил: «Важное значение Кавказа для революции определяется не только тем, что он является источником сырья, топлива и продовольствия, но и положением его между Европой и Азией, в частности между Россией и Турцией, и наличием важнейших экономических и стратегических дорог (Батум — Баку, Батум — Тавриз, Батум — Тавриз — Эрзерум). Все это учитывается Антантой, которая, владея ныне Константинополем, этим ключом Черного моря, хотела бы сохранить прямую дорогу на Восток через Закавказье. Кто утвердится, в конце концов, на Кавказе, кто будет пользоваться нефтью и наиважнейшими дорогами, ведущими в глубь Азии, революция или Антанта — в этом весь вопрос». Так понимал Сталин в 1920 году задачу и место революции между Западом и Востоком.
Роберт Такер пишет об этом заявлении Сталина так: «Можно не сомневаться, что Сталин не усматривал несоответствия между своим выступлением в Баку и интервью газете «Правда». Мистическое видение первого с геополитическим реализмом второго связывало его представление о России как о воплощении мировой социалистической революции и одновременно как о великом национальном государстве, которое и на международной арене ведет борьбу, по необходимости руководствуясь теми же соображениями, что и ее противники».
РОЛЬ РАЗМЕННОЙ МОНЕТЫ
Легко заметить, что, понимание Лениным державных задач революции, о котором Бердяев писал в своей книге «Истоки и смысл русского коммунизма», на полном основании может быть отнесено и к Сталину, который в отличие от большинства революционных вождей, в полной мере понимал еще и значение национального фактора в политике ХХ столетия. И обратите внимание на такой момент. Если поляки — Дзержинский, Радек, Мархлевский, — были против похода на Варшаву, то грузины — Орджоникидзе и Сталин — были инициаторами присоединения Грузии к РСФСР, видя в этом «благодать» для Грузии, находящейся на стыке геополитических конфликтов.
24 января 1921 года Сталин направил членам ЦК письмо, в котором предложил дать директиву Орджоникидзе и коммунистическим организациям Грузии о подготовке вооруженного восстания, а реввоенсовету республики — быть готовым при необходимости немедленно оказать помощь грузинским повстанцам». Ленин поддержал. 15 февраля 1921 года Красная Армия вступила в Грузию. Но нет пророка в своем отечестве. Понять Сталина нелегко. Ноя Жордания понять легче, только верить ему было нельзя. Политика Сталина вызвала вспышку национализма не только у грузинских меньшевиков, но и большевиков. Грузинские руководители провоцировали на конфликт Сталина и Орджоникидзе, которых называли «русскими колонизаторами». Когда Сталин выступал на митинге железнодорожников в Тифлисе, ему устроили грязную обструкцию. Подослали каких — то старух, которые кричали: «предатель», «изменник», «проклятый». Грузинские большевики были склонны поддерживать в этом вопросе меньшевиков, но не Сталина с Орджоникидзе. Они устраивали козни и тут же жаловались больному Ленину, который стремился как то задобрить возбудимых в национальном отношении большевиков Грузии и Азербайджана. И Цхакая, и Мдивани, и Нариманов без конца осуждали Орджоникидзе и Сталина. Но московские большевики, включая Троцкого, в душе были на стороне Сталина. Они, скорее всего, объясняли для себя конфликт по грузинскому вопросу, на который пошел Ленин, его болезнью и недостаточной информированностью.
В каких правах был ущемлен грузинский народ, владевший в годы Советской власти вместе со всей семьей наших народов 1 / 6 земной суши? Разве грузины жили хуже русских? Разве они не руководили промышленностью великой страны как Орджоникидзе, Берия, Гвахария, не командовали армиями, как Леселидзе? Разве не грузин водрузил знамя победы над рейхстагом?
Какую свободу получили грузины, которых отторгли от России с помощью интриг недавнего прошлого, когда во главе и России, и Грузии находились неадекватные люди, управляемые из за кулис? Народы не несут ответственности за примененные к ним банановые технологии. Но что потерял и что приобрел грузинский народ? Разве это свобода — замуровать себя на пяточке грузинской земли и стать чужестранцами в некогда своей необъятной стране? Чем почетна независимость от русских, которые никогда не унижали грузин, при одновременной зависимости от американцев, для которых грузины — туземцы? А оскорбительные выпады грузинских политиков против России только усугубляют положение. Ведь тот, кто оскорбляет могущественного соседа, попадает в полную зависимость от того, кто его науськивает. Потеряв свои права, отделенные от нас грузины стали играть незавидную роль разменной монеты в геополитических провокациях, планирующихся за океаном.
Это относится и к другим появившимся недавно государствам, которыми управляют из американских посольств. Ведь должно быть ясно, что, не потерпев издевательств над осетинами, Россия не потерпит и издевательств над русскими. Отсечь и натравить вчерашние советские республики на Россию нужно хозяевам Америки для того, чтобы безраздельно господствовать через своих подручных и марионеток в новоявленных государственных образованиях, чтобы создать санитарный кордон для России с Запада, а для Европы — с Востока, держать Европу в зависимости, а Россию в блокаде.
Не просто так не понимает сегодня Америка наших простых и ясных мотивов, побудивших встать на защиту осетин и абхазов. Ох, как хочется ей вытеснить Россию с Кавказа, прорваться в Среднюю Азию, отсечь от нас не только Европу, но и Турцию, нависать над Китаем, господствовать над всем Евразийским континентом, обойдя с Юга Россию, с которой пока связываться опасно.
И поэтому не мы одни заинтересованы в прекращении американских провокаций. В этом заинтересованы все, и, не в последнюю очередь, Западная Европа и Восточная Азия.
НЕСТЕРПИМОЕ ОСКОРБЛЕНИЕ
Мы говорили о планах Антанты 1917 года по разделу России. Они не были забыты. Продолжатели дела Антанты задумали, 20 лет спустя, повторить гамбит первой мировой войны, столкнув Россию и Германию, создав, вооружив и направив Гитлера на войну с СССР в союзе с Польшей, наивно рассчитывая оставаться в тылу воюющей Германии. Они дали Гитлеру усилиться за счет Австрии и Чехословакии, захватить огромные военные арсеналы последней, и были крайне недальновидны, принимая всерьез декламацию Гитлера о любви к Великобритании и ненависти к большевикам.
На самом деле Германия хорошо запомнила урок первой мировой войны, да и Великобритания уже была не та. Центр финансового могущества сместился в США. Там шла ожесточенная схватка между группой собственных банкиров, возглавляемых Морганом, и явившимися из Европы международными банкирами, представлявшими в начале века в Америке банкирские дома Ротшильдов.
Одна часть этой олигархии держалась за изоляционизм и была сосредоточена на дележе капиталов, нажитых на первой мировой войне. Но другая, инициативная составная часть финансовой олигархии, спланировав и осуществив биржевой крах 1929 года, скупив по дешевке большую часть американской собственности, не собиралась ограничивать свои операции только американской экономикой, тем более, что экономика Европы была ее родным домом. Сначала план Дауэса, а затем план Юнга позволили им, смягчив для Германии бремя репараций, поддержать германскую экономику, завоевывая в ней определенные командные позиции.
Но банкиры такого уровня не ограничивают свои интересы только финансами. Им нужно контролировать политическую обстановку, и в этом они часто оказывались искушеннее профессиональных политиков.
Уже 20 ноября 1922 г. помощник американского военного атташе в Германии капитан Трумен Смит, специально приехал из Берлина в Мюнхен, чтобы встретиться и побеседовать с Адольфом Гитлером — главой мелкой провинциальной партии головорезов. Видимо рассуждения Гитлера имели успех. Вскоре в окружении Гитлера появится интеллигентный американский немец Эрнест Ханфштангль (Путси — малыш, как называли друзья-нацисты этого двухметрового чистоплюя), оказывавший нацистам финансовую поддержку. Придет время, и Путси сбежит, унося ноги от друзей-нацистов. Куда?… К своему университетскому однокашнику Франклину Рузвельту. Именно в дом к Ханфштанглю в истерике явился Гитлер после подавления мюнхенского пивного путча и расстрела многих его соратников. Уткнувшись лицом в колени фрау Ханфштангль, он в истерике искал у нее утешения и поддержки.
Зондаж американских агентов получил положительную оценку, и к началу 30 х годов гитлеровская партия имела неограниченные финансовые возможности. И Гитлера, и Рузвельта привели к власти почти одновременно в начале 1933 года. Вот тогда и пошла большая игра, породившая много неразгаданных загадок и в Америке, и в Европе.
Гитлер, несмотря на свои антироссийские заклинания, не собирался вступать в необъятные российские просторы, имея в тылу вооруженные силы Великобритании и Франции, а в союзниках — ненадежную и ненавистную Польшу.
Самым нестерпимым оскорблением Версальского мира германская армия считала оскорбление, которые она потерпела от Польши. Для немецких офицеров и генералов, независимо от наличия или отсутствия Гитлера, была невыносима утрата земель, доставшихся Польше, и отсечение от Германии польским коридором Восточной Пруссии. Они серьезно опасались войны на Западе или войны с Россией. Но терпеть статус-кво с Польшей они не могли. Они хотели убрать Гитлера и вели об этом переговоры с Великобританией. Но в вопросе о Польше они были целиком на стороне Гитлера.
Все это было выше понимания Чемберлена и наследников Пилсудского в Польше. Чемберлену нужно было завершить дело 1 й мировой войны и довести континентальные державы Европы до полного истощения, чтобы господствовать на Евразийском континенте. А польским генералам была нужна Польша от моря до моря, и они полагались на обещания поддержки со стороны Великобритании и Франции. Боги лишают рассудка тех, кого хотят погубить.
В итоге между СССР и Германией началось временное сближение, завершившееся подписанием пакта 23 августа 1939 года, и Польша перестала существовать. Но никто не ожидал молниеносного немецкого блицкрига на Западе.
ПРОТИВНИК СО СТАЛЬНОЙ ВОЛЕЙ
Чтобы представить, в угаре каких предрассудков пребывали деятели Великобритании и Франции в конце 30 х — начале 40 х годов, надо вспомнить, что, находясь в состоянии странной войны с Германией, они затеяли подготовку нападения на СССР с привлечением Турции и Ирана. 17 апреля 1940 года Вейган доносил французскому главному командованию: «Из соображений осторожности я рекомендую наметить операцию ориентировочно на конец июня — начало июля, учитывая, что проведение операции возможно лишь при условии полной подготовленности». И грустно и смешно, особенно, если вспомнить, что к концу срока, указанного Вейганом для похода на Баку и Кавказ, ему пришлось подписывать совсем другой документ — приказ о безоговорочной капитуляции французской армии перед Германией…
Гитлер отважился, в конце концов, на войну с СССР, имея за своей спиной экономическую мощь и вооружение всей Европы. Им вынашивались планы высадки, после разгрома СССР, в Великобритании и даже на американском континенте. Тут атлантическим державам было уже не до бомбардировки советских городов. И, что интересно — сразу иссякло басмачество в Средней Азии. Было не до финансирования басмачей. Политика Сталина обеспечила СССР могущественными союзниками, которые в начале конфликта мечтали о поражении СССР. «Он был человеком — гением — сказал уже после смерти Сталина Черчилль, — уничтожившим врага его собственной рукой».
В этой войне у нас не было численного превосходства. Но, как писал потом генерал Типпельскирх, «Это был противник со стальной волей, который безжалостно, но не без знания оперативного искусства, бросал в бой свои неисчислимые резервы». А то, что мы имели хороших союзников, было феноменальным парадоксом той войны. Этот союз будил грандиозные надежды, в которые готовы были верить даже такие суровые прагматики, как Сталин и Рузвельт. Но страх и ненависть взяли верх над верой. В Америке началась реакция политике Рузвельта, а смерть Рузвельта развязала ей руки. Из этой реакции, непримиримо враждебной ялтинской политике, и выросла холодная война. Ответ Сталина был реализован в 1948 49 годах и свелся к появлению социалистического лагеря, включающего в себя коммунистическую КНР.
Это был реальный континентальный блок, то, что уже сотню лет было ночным кошмаром атлантического мира. Но он был порожден угрозой со стороны Запада, а не Востока. От Эльбы до Корейского полуострова простиралась евразийское единство на четких идеологических принципах, которые, несмотря на все заверения о готовности к сосуществованию, закономерно несли вызов миру финансовой олигархии, прочно закрепившейся по обе стороны атлантического океана. Миссия Сталина на этом закончилась.
Почти сорок лет ожесточенной борьбы потребовалось атлантическому миру (мировой финансовой олигархии), чтобы сокрушить этот первый в истории континентальный блок. Некоторые называют баснословные суммы (триллионы долларов), которые были потрачены на эти цели. Сами советские руководители ее сокрушили и хвастали этим «подвигом».
Это была полная аналогия с персонажем Аркадия Гайдара, похвалявшегося изменой, которому Главный буржуин велел выдать за эту измену бочку варенья и корзину печенья. Из этой клиентуры Главного буржуина кто то у нас сейчас надеется вырастить «средний класс». Но следует помнить, что ничтожные люди, возвысившись над другими, все остальное делают столь же ничтожным. «На обломках величия распадается единство». Такой средний класс может только ускорить гибель России. Итак, измена.
ФАКТОР БЕРИИ
Многие исследователи сходится на том, что смерть Сталина в роковой день 2 го марта 1953 года была, чуть ли, не ритуальным убийством. Подготовить эту акцию без помощи заграничных спецслужб было нереально. Кто мог это сделать, опираясь на помощь извне? Только один человек, имеющий контакты с этой закулисой на самом высоком уровне, имевший все основание для расчета на ее поддержку, и имевший серьезный мотив — стремление к личной власти.
Берия был в 1918 году агентом мусаватистской разведки. Он арестовывался в те годы, но был вскоре освобожден меньшевистской контрразведкой. И та, и другая служба контролировалась британской Интеллидженс сервис, тесно связанной с сионистами. Сталин, конечно же, об этом знал и, скорее всего, санкционировал связь Берии с сионистами, во всяком случае, на этапе добывания атомных секретов. Да и сам Сталин не просто так с первой же встречи душевно сблизился с Гопкинсом, которого никто иной, как Бернард Барух рекомендовал, в свое время, Рузвельту в качестве преданного помощника.
Известно, что в 1948 году Сталин ждал в Москве самого Бернарда Баруха. Но, добравшись до Парижа, Барух отменил этот визит, сославшись на здоровье. Мог предположить Сталин, что отказ Баруха от согласованного визита связан с происками Берии и его сговором с сионистами за его спиной? Конечно, мог. И для этого было достаточно оснований.
Берия был на 20 лет моложе Сталина и должен был рассматриваться закулисой, как желательная замена «вождя» после его смерти. Не для того ли финансовая олигархия США поддерживала Сталина в его усилиях по превращению СССР в могущественную в военном отношении сверхдержаву, чтобы после его смерти установить контроль над этой сверхдержавой? Ведь со времен гражданской войны в США Ротшильды, как правило, поддерживали и финансировали обе стороны конфликтов.
Монопольное владение США ядерным оружием, в частности, и мировое господство США в принципе не может устраивать еврейских банкиров, т. к. любая однополярная гегемония оборачивается для них серьезной опасностью.
Сталин все эти тонкости знал, хотя бы из допросов Раковского — масона высокого уровня посвящения, видного участника нашей революции, друга Троцкого и агента Парвуса на Балканах. Но если все так, то очевидно, что приведение Берии к власти в послесталинском СССР могло восприниматься мировой финансовой олигархией как хороший шанс контролировать после Сталина обе сверхдержавы. Именно эта интрига могла толкнуть Сталина, который с конца 30 х годов тесно взаимодействовал с сионистами, на компанию против космополитизма и, одновременно на мингрельское дело в конце 40 х годов.
Берия имел огромное влияние на товарищей по сталинскому окружению и доминировал в знаменитой четверке Маленков — Хрущев — Булганин — Берия. Он должен был всячески способствовать развитию и укреплению в стране сионистской агентуры. А из опасения возможной утечки информации о таких контактах Берии с сионистами со стороны Михоэлса, он должен был устранить последнего, и именно без суда, во избежание допросов и следствия.
Так что мотивов для убийства Сталина у Берии было больше, чем достаточно. К советской идеологии Берия, как после него А. Яковлев, Б. Ельцин, О. Калугин, относился с циничным презрением, что видно даже из мемуаров его сына. А к решительным действиям его побуждала и смертельная угроза, нависшая над ним самим. Он нашел союзников и расставил своих агентов внутри страны. Но его главные союзники были за рубежом. Эти объединенные силы победили Сталина, после чего Берия начал проводить мероприятия по ослаблению СССР, видимо, в обмен на поддержку внешними силами своих претензий на личную власть.
Вот здесь и сказалась отрицательная сторона всякой личной диктатуры. Холуйствующее окружение диктатора достойного приемника выдвинуть не может. Это история, которая неизменно повторяется столетиями и тысячелетиями.
ДЕМОКРАТИЧЕСКАЯ АЛЬТЕРНАТИВА
Согласно Макиавелли, для создания нового государства нужен диктатор. Но сохранять преемственность личной диктатуры нельзя. Нужна демократическая альтернатива, наследующая диктатуре. На этом то водоразделе история чаще всего и спотыкается. Авторханов подчеркивал аналогию гибели Сталина и Цезаря от рук своих клевретов. При этом он вспоминал сочинение Сталина в духовной семинарии, в котором тот досконально проанализировал причины, почему Цезарь закономерно получил удар от тех, кого приблизил и возвысил.
Возможно, что правы те, кто считает, что Сталин опоздал на один день. Тогда это значит, что он был обложен со всех сторон. Хрущев и Маленков, втянутые в эту комбинацию, недолго оставались в опасном союзе с Берия. Они объявили главного подельника агентом мирового империализма и спрятали концы в воду.
Но что побудило Хрущева сделать самоубийственный в политическом отношении доклад на ХХ съезде с разоблачением сталинских репрессий, активным проводником которых был сам Хрущев? Возможно, что под угрозой какого то шантажа. Он не ограничился лживым докладом на съезде, а провел ряд сомнительных мероприятий (например, передачу Крыма Украине), осуществляя политику, начатую Берией.
Не исключено, что люди, готовившие отстранение Хрущева в 1964 году, имели для этого весьма серьезные основания, до сих пор оставшиеся тайной. Во всяком случае, главный вдохновитель отстранения Хрущева — заведующий отделом административных органов ЦК КПСС Н. Р. Миронов, крупный руководитель КГБ, вскоре погиб в авиационной катастрофе, а Л. Н. Игнатов умер от непонятной болезни. А. Н. Шелепин (как рассказывала автору жена Н. А. Михайлова) всю жизнь чего то боялся, а В. Е. Семичастный при общении с журналистами многого не договаривал.
Силы, внедренные Берией, видимо, угнездились и сохранились после его устранения. Они ждали своего часа.
Расстрел Абакумова и попытка расстрелять Судоплатова, которого спасали друзья его жены, содержание под стражей Серго Берия с неудачными попытками выбивать у него информацию — все это говорит о загадках хрущевского правления, неразгаданных поныне.
Об использовании Горбачевым поддержки из за рубежа для прихода к власти мемуаристы уже не стеснялись писать. С Ельциным все было еще циничнее и откровеннее. Чего стоит даже предварительная оценка двух государственных переворотов 1991 и 1993 годов, на расследование которых наложено непроницаемое табу. Можно не говорить о таких ничтожных марионетках, как Ющенко или Саакашвили. Они сами говорят за себя.
Что касается американских президентов, то это, как правило, только ставленники той или иной группировки в сообществе финансовой олигархии. И в современной политике трудно ориентироваться, не учитывая роль полюсов американской (мировой) финансовой олигархии. Начиная с 30 х годов, эти полюса сформировались в следующем виде: еврейский полюс (Варбург, Шифф, др., входящие в банковскую систему Ротшильдов) и банкиры-неевреи, группировавшиеся тогда вокруг Д. П. Моргана в США и Мантегю Норманна в Великобритании. Новейшие американские исследования показывают, что с тех пор мало, что изменилось. Влияние этих сил на американскую политику огромно, но это влияние не однозначно. США — свободная страна, зачастую в худшем смысле этого слова, т. к. на ее судьбу роковым образом могут влиять заумные политологи, свихнувшиеся ЦРУшники, клики политических демагогов и дельцов самого разного пошиба. Они могут устраивать грандиозные потрясения типа великого кризиса 30 х годов, или разрабатывать безумные концепции типа плана Маргентау по принудительной стерилизации мужского населения Германии после войны. Нельзя исключать, что среди этих безумных затей может присутствовать план ядерной войны против России, или планы принудительного сокращения населения земли самыми варварскими методами. Угар военно-политического высокомерия определенных кругов США — это в значительной степени истерия — реакция на страх который они испытывали перед гипертрофированной в их сознании угрозой со стороны СССР. Политика США в ее совокупности неряшлива и расхлябана. У нас сказали бы, что там наверху бардак. И не в коем случае мир не должен рассчитывать на ответственность этой политики. Реальные и разумные геополитические решения, дающие выход из тупиков ХХ столетия, надо искать в концепциях, имеющих мало общего с теми, что генерируются властвующей элитой США.
