ПРЕЗИДЕНТ В ШОКОЛАДЕ

8 марта в чеченском селении Толстой-Юрт в одном из домов на улице Суворова при проведении специальной операции силами управлений «А» и «В» ЦСН ФСБ России и Службы безопасности президента Чечни был уничтожен экс-президент «Чеченской республики Ичкерия» и номинальный лидер чеченских сепаратистов Аслан Масхадов, известный также по кличке «Ушастый». Так как отношение к нему во всем мире наиболее неоднозначное, то нам необходимо тщательно разобраться во всем его жизненном пути, чтобы выяснить, кем же был и кем бы мог быть этот чеченский «голубь мира».

Аслан Масхадов родился 21 сентября 1951 года в казахском поселке Шакай. Спустя 6 лет его семья вернулась в Чечню. В 1972 году он окончил Тбилисское высшее артиллерийское училище, а в 1981 году – Ленинградскую военную академию имени Калинина, после чего служил в Венгрии, потом в Литве. Как вспоминают сослуживцы, Масхадов был человеком замкнутым, гордым и самолюбивым, но имел строгие представления о чести и за это даже был выбран председателем дивизионного офицерского собрания.

После провозглашения независимости Чечни Дудаев обратился ко всем чеченцам, находившимся на службе в Советской армии, с призывом встать в ряды армии чеченской. Полковник Масхадов внял этому призыву и получил должность «начальника гражданской обороны Чеченской республики Ичеркия». Интересно, что рапорт на увольнение из рядов ВС России он подал только осенью 1992 года. В 1994 году, незадолго до начала войны, Масхадов был назначен начальником штаба вооруженных сил Ичкерии. И, надо сказать, как военный специалист он проявил себя довольно-таки хорошо.

В отличие от вечно «витавшего в облаках» летчика Дудаева артиллерист Масхадов разработал и успешно провел множество наступательных и оборонительных операций боевиков. Дудаев присвоил ему звание «бригадного генерала» и дал практически неограниченную власть над армией. У Масхадова появился первый шанс превратить чеченский бандитско-террористический разгул в обыкновенный «сепаратизм с человеческим лицом» - водворить в армии железную дисциплину и регулярные порядки, покончить с бандитизмом, посадив или расстреляв нескольких главарей и их прислужников, прекратить теракты и захваты заложников…

Но это сделано не было. Хотя «честь» Масхадова тогда еще препятствовала ему лично руководить терактами, он отлично понимал, что в чисто военном противостоянии у Чечни нет никаких шансов против России. Поэтому на все «подвиги» Басаева сотоварищи он предпочел просто закрывать глаза. Именно тогда, в 1995 году, он сделал первый шаг к своей жалкой гибели, которая настигла его ровно через 10 лет.

Второй шанс на легитимность, свою и своего государства, появился у Масхадова в 1997 году, когда он был избран президентом Чечни и мог бы, опираясь на Кадырова и Гантамирова, радикально перетряхнуть военно-политическое руководство республики, убрав из него Басаева и прочих террористических главарей, в первую очередь Хаттаба и его головорезов. Это было бы очень сложно, и даже в случае успеха он остался бы почти одинок. Но у Чечни был бы реальный шанс показать России и всему миру, что она переболела бандитско-террористической романтикой и вступила на путь цивилизованного государственного строительства. Этого сделано не было. Взамен Масхадов предпочел продолжать плыть по течению. И в этом – его тяжелейшая вина перед чеченским народом.

Как-то раз, правда, он пытался заикнуться Хаттабу о том, что, мол, «освободительная борьба» в Чечне закончена и всем «арабским добровольцам» хорошо бы убраться из Чечни. В ответ, как и следовало ожидать, Хаттаб предложил убраться ему самому. Более унизительный ответ для президента «независимой Ичкерии» придумать сложно, но «ушастый» покорно проглотил и это.

Третий и последний шанс сохранить свой авторитет Масхадов утратил летом 1999 года, когда банды Хаттаба и Басаева вторглись в Дагестан. Формально осудив вторжение, Масхадов ничего не сделал для того, чтобы его предотвратить. Когда же война вернулась в Чечню, «президент Ичкерии» встал на сторону тех, кто ее развязал, и выразил свою полную солидарность с ваххабитами. Ему не обязательно было занимать одну из сторон в войне – учитывая свое бессилие, он мог бы уйти в отставку и удалиться на покой или уехать из Чечни. Это был бы неважный конец его президентской карьеры, но, по крайней мере, он остался бы в памяти чеченцев как честный политик и офицер, не покрывший себя вечным позором «Норд-Оста» и Беслана.

Масхадов стал заложником собственной политики заигрывания с ваххабитами. Потом он уже не мог уйти и был вынужден доигрывать свою роль до конца. Чисто по-человечески его было бы даже немного жалко, если был мы сейчас не знали, с кем он добровольно связал свою судьбу – с международными террористами, кровавыми убийцами пленных, стариков, женщин и детей. Он это знал уже тогда и все-таки сделал свой выбор. Поэтому мы, в отличие от европейских недоумков от политики, не должны его жалеть – это было бы надругательством над памятью защитников Дагестана, освободителей Чечни, над памятью всех тех, кто пал от рук арабских и чеченских террористов.

Как брали «ушастого»

За два дня до уничтожения Масхадова в ФСБ поступила информация, что в селении Толстой-Юрт обосновалась группа боевиков, которая в ближайшее время планирует совершить серию масштабных терактов. Село было немедленно взято в оперативную разработку. Выяснилось, что некий Сайдербек Юсупов, который несколько лет назад купил один из домов, капитально его отреставрировал и оборудовал мощный бетонный подвал. Этот факт в сочетании с большим объемом ежедневно закупаемых им продуктов (5 буханок хлеба, много йогурта и 2 кг (!) шоколада) наводил на определенные размышления. В Толстой-Юрт тут же отправились бойцы «Альфы» и «Вымпела».

Рассеянный и прожорливый «президент Ичкерии» даже в день проведения спецоперации не смог скрыть ни свои вещи, ни свой аппетит. Это его и погубило. В доме Юсупова было найдены важные улики – ноутбук, докладные записки на имя Масхадова, карточки экспресс-оплаты мобильной связи (у самих Юсуповых телефонов не было!) и… много мяса. Как пишет газета «Аргументы и факты», «жильцы дома - двое мужчин и две женщины - не смогли толком объяснить, зачем столько закуплено мяса. Начался тщательный обыск. В одной из комнат три плинтуса прибиты к полу, а с одной стороны - нет. В углу было также заметно, как новенькими гвоздями неровно приколочены половые доски. Пол ломать не стали. Люк взорвали с помощью взрывного устройства большой мощности. Через обрушившийся от взрыва лаз пролезть невозможно. И обычной кувалдой спецназовцы стали бить в кирпичную стенку схрона. Она оказалась фальшивой, за ней - еще одна переборка. Через эту дыру и выползли два боевика с поднятыми руками. Они пальцем показывали на дыру в стене. Через минуту вытащили окровавленное тело Масхадова. Когда труп окатили двумя ведрами воды, стала видна большая (размером с кулак) дыра в его голове. Под левым глазом - маленькое пулевое отверстие».

В ходе операции, кроме самого Масхадова, были убиты четверо его охранников. Еще трое – Анзор Илисханов и «бригадный генерал» Вахид Мурдашев, а также племянник «президента» Весхан (или Элисхан) Хаджимурадов, были взяты в плен.

Любопытные и, наверное, отчасти достоверные подробности «охоты» за Асланом Масхадовым сообщил в интервью одному из ваххабитских веб-сайтов Шамиль Басаев. По его словам, Масхадова «вычислили» в том числе из-за того, что тот много и неосторожно пользовался мобильным телефоном: «Где-то с осени прошлого года через разные каналы Масхадову стали предлагать идею переговоров. Не буду пока уточнять, но предложения шли даже якобы от Кремля. Примерно с этого момента Масхадов стал активно пользоваться телефоном. В таких случаях нужно получать побольше оперативной информации от представителей за рубежом, вот он и стал разговаривать по телефону, звонил своим представителям. Очень часто связывался с военными подразделениями моджахедов в горах… SMSки часто посылал. Я несколько раз просил его звонить как минимум из города, но он хотел говорить напрямую и я не смог ничего поделать».

Насчет того, кто и как именно убил Аслана Масхадова, имеются некоторые разногласия. Согласно утверждению Рамзана Кадырова, который не принимал активного участия в операции, Масхадова застрелил собственный охранник, возможно, случайно.

Начальник РОШ генерал-лейтенант Илья Шабалкин утверждает, что Масхадов погиб от динамического удара, то есть в тот момент, когда взрывотехники ФСБ вышибали дверь в бункер.

Сын убитого Анзор Масхадов утверждает, что его отца взяли живым, допросили и расстреляли.

Официальные лица, непосредственно руководившие операцией, настаивают на том, что после того, как вход в бункер был расчищен взрывом, Масхадов попытался вырваться и тут же был убит огнем из стрелкового оружия.

Истина, наверное, лежит посередине. Наличие динамического удара после взрыва, выбившего крепкий люк, отрицать сложно. Но, судя по всему, Масхадова этим взрывом не убило, а только контузило. Тот же Арби Бараев, у которого после взрыва рядом с ним выстрела из «Мухи» произошел разрыв внутренних органов, после этого уполз в ванну и жил еще несколько часов. В то же время на лице Масхадова был явно заметен след от пулевого ранения, которое, скорее всего, и оказалось фатальным. Был ли он убит в бою или расстрелян – сказать сложно, но, учитывая его политическую значимость для боевиков и мораторий на смертную казнь, отвергать или осуждать последнюю версию не стоит. В любом случае, он едва ли собирался сдаваться в плен – по словам самого Басаева, Масхадов постоянно носил легкий «пояс шахида».

Между тем обследовавшие подвал взрывотехники обнаружили в нем и другое, мощное, взрывное устройство, которое, видимо, Масхадов собирался взорвать в том случае, если штурмующие ворвутся внутрь. Обезвредить его было крайне сложно, но удалось вычислить радиочастоту, на которой оно срабатывало. В течение 12-13 марта дом, в котором укрывался Масхадов, был подготовлен к подрыву и уничтожен соответствующим радиосигналом. Остатки дома затем сровняли с землей бульдозером.

Аслан ушел – Абдул пришел

Преемником убитого согласно его «завещанию» был назначен ваххабитский «богослов» и «руководитель шариатского суда» Абдул-Халид Сайдулаев – 38-летний уроженец Аргуна и гражданин Саудовской Аравии, который практически не имеет собственного военно-политического веса (не говоря уж о военном или хотя бы серьезном духовном образовании) и считается чистой креатурой Басаева и арабских полевых командиров, которые будут руководить бандитским подпольем от его имени.

Впервые Абдул-Халид «всплыл» в июле-августе 2002 года, когда Масхадов проводил реорганизацию бандитского подполья после гибели Хаттаба и, по настоянию Басаева, провел массовый «арабский призыв» - место большинства убитых полевых командиров заняли либо арабы, либо проарабски настроенные чеченцы. Более того, тогда же Масхадов передал значительную часть своих полномочий «главнокомандующего» арабам и окончательно превратился в чисто номинальную фигуру. Тогда же им было написано и «политическое завещание», делавшее Сайдулаева его преемником.

Главное преимущество Сайдулаева по сравнению с Масхадовым – это радикально ваххабитские взгляды, что должно сильно увеличить приток денежных средств от зарубежных «благодетелей». Кроме того, новый «президент Ичкерии», в отличие от Масхадова, с готовностью будет афишировать свое непосредственное руководство терактами, так как имидж «непримиримого» ваххабита необходим ему гораздо больше, чем имидж «легитимного миротворца». Реально же руководить терактами по-прежнему будут Шамиль Басаев и Доку Умаров. Других полевых командиров высшего звена в Чечне уже нет.

Нет тела – нет дела?

Родственники Аслана Масхадова уже заявили 9 марта, что будут требовать выдачи его тела в Европейском суде по правам человека. Представлять их интересы будет глава «Азербайджанского фонда развития демократии и защиты прав человека» Гаджимурад Сададдинов. По его словам и мнению Анзора Масхадова, семья Масхадова вправе требовать выдачи тела для предания его земле «по законам шариата», так как убитый экс-«президент Ичкерии» не был признан террористом в судебном порядке.

По этой логике, тела выродков, убивших сотни жителей Беслана, тоже надо отдать родственникам – по крайней мере, до завершения суда, который признает их террористами.

Здесь поневоле вспоминается устав насквозь конъюнктурного, но все же относительно правосудного Нюрнбергского трибунала: «Трибунал не будет требовать доказательств общеизвестных фактов и будет считать их доказанными».

Масхадов, как «главнокомандующий вооруженными силами республики Ичкерия», несёт полную ответственность за все, что делается его воинством. Кстати, заявления о том, что все «вооруженные силы ЧР» подчиняются президенту Масхадову, многократно воспроизводились в чеченских информационных источниках.

Разрушенная школа в Беслане и множество жертв – общеизвестный факт, как и то, что Масхадов после этого чудовищного теракта, а за два года до того – после «Норд-Оста» – выступал с заявлениями, смысл которых сводился к тому, что это была «операция Джихад» и что у России «все еще впереди». А все его обещания «после победы» «судить Басаева за Беслан» были предназначены для употребления правозащитниками и могут представлять интерес разве что для полных идеалистов.