Автор: Игорь Пыхалов

ГОСУДАРСТВО ИЗ ЦАРСКОЙ ПРОБИРКИ

(продолжение)

Старания царских властей, десятилетиями заботливо культивировавших финский сепаратизм, дали наконец свои плоды. К началу XX века местная «прогрессивная общественность» вполне созрела для того, чтобы взять курс на отделение Финляндии от Российской Империи.

Поначалу для борьбы с «царским гнётом» была избрана тактика «пассивного сопротивления», состоявшая в том, чтобы саботировать все требования центральной русской власти и её представителя в Великом Княжестве генерал-губернатора Н.И. Бобрикова. Подобная идея была выдвинута ещё в царствование Александра III в статьях баронов фон Борна и Р.Вреде. Лидером «пассивных сопротивленцев» стал бывший сенатор Лео Мехелин, в 1890 году ушедший в отставку в знак протеста против якобы проводимой российским правительством политики национального угнетения. В 1903 году по распоряжению генерал-губернатора Н.И.Бобрикова Мехелин был выслан за границу.

Приблизительно в это же время в 1899 году на другом конце политического спектра создаётся Финляндская рабочая партия, в 1903 году переименованная в Социал-демократическую партию.

В отличие от своих революционных российских собратьев, финские социал-демократы действовали легально, придерживаясь принципа «умеренного прогресса в рамках законности».

Однако тактика пассивного саботажа устраивала далеко не всех. После того, как 3(16) июня 1904 года генерал-губернатор Бобриков был смертельно ранен Евгением Шауманом, на следующий день на квартире отца убийцы, бывшего генерал-лейтенанта и финляндского сенатора В. Шаумана был произведён обыск. В ходе него, помимо книг и брошюр революционного содержания, был найден собственноручно написанный отставным сенатором план устройства сети тайных боевых стрелковых обществ с целью подготовки к всеобщему восстанию (Бородкин М.М. Из новейшей истории Финляндии. Время управления Н.И.Бобрикова. СПб., 1905. С.290). При этом версию о полицейской провокации следует сразу отбросить, поскольку Шауман-старший не отрицал своего авторства, объяснив впоследствии на суде, что «писал набросок, как пишут вообще, когда не взвешивают слова» (Там же. С.292).

Вскоре Шауман был освобождён из-под предварительного ареста и отправился в Гельсингфорс, где местная интеллигенция устроила ему восторженную встречу. Через некоторое время суд оправдал бывшего сенатора — дескать, за мысли закон не карает (Там же. С.293). Хотя как отмечала германская газета «Berliner Tageblatt»: «Сын Шаумана, Евгений, убийца генерала Бобрикова, вёл переговоры со шведскими фирмами о поставке ружей и патронов» (Там же), то есть, одними мыслями дело явно не ограничилось.

Надо сказать, что подобно многим русским политическим деятелям, Н.И.Бобриков страдал излишним благородством. Так, в письме от 12 ноября 1899 года на имя министра статс-секретаря по делам Финляндии В.К.Плеве, генерал-губернатор предлагал: «Начальника милиционной экспедиции Шаумана полагал бы не трогать, так как он злой враг России» (Там же. С.292). Несколько десятилетий спустя Сталин не повторил подобных ошибок.

ВИНТОВКИ ДЛЯ ГОРЯЧИХ ПАРНЕЙ

Как известно, во время русско-японской войны вражеская разведка предпринимала энергичные меры, чтобы подорвать Российскую Империю изнутри. В ноябре 1904 года японский резидент в Европе полковник Акаши, бывший до начала боевых действий военным атташе в Петербурге, наладил связи с проживавшими в Париже грузинским эмигрантом Георгием Деканози и финляндцем Конни Циллиакусом. Результат не замедлил проявиться. Уже в ноябре и декабре того же года в Гельсингфорсе были распространены листовки, призывающие горячих финских парней вступать в партию активного сопротивления. В том же декабре издаваемая в Стокгольме финляндскими эмигрантами газета «Fria Ord» напечатала воззвание, в котором говорилось, что «финляндская партия активного сопротивления всеми силами и совместно с русскими оппозиционными элементами будет работать для уничтожения самодержавной власти в Финляндии» (Там же. С.298-299). И действительно, «активисты» поддерживали тесные контакты с российскими эсерами и использовали их методы.

Впрочем, надо сказать, что это были не единственные клиенты, чья революционная деятельность финансировалась японцами. Например, в июле 1904 года Страну Восходящего Солнца посетил будущий польский диктатор Юзеф Пилсудский, получивший от японского генштаба 20 тыс. фунтов стерлингов для проведения разведывательной и диверсионной работы в тылу русской армии.

Судя по всему, финляндским сепаратистам перепало не меньше. 25 апреля 1905 года Циллиакус в своём письме просил у Акаши 4000 фунтов, сообщая, что «приготовления идут превосходно и деньги тают, как снег на солнце» (Изнанка революции — вооружённое восстание в России на японские средства. СПб., 1906. С.10). О том, какие именно приготовления имелись в виду, можно судить по представленной Циллиакусом смете, в которой детально расписывались статьи расходов (в фунтах стерлингов):

Для С.Р.- 4000 здесь

Яхта — 3500 500 Лондон

Экипаж и т.д. — 500

5000 ружей для Г. — 2000

1000 ружей для С.Р. — 800

8000 ружей для Ф. — 6400

5000 ружей для С.П. — 4000

500 ружей маузера для раздачи Ф. и С.Р. — 2100

Всего 21300

Уже получено 2000

Всего 23000

Под С.Р. имелась в виду Партия социалистов-революционеров (эсеров), Г. — Грузия, Ф. — Финляндия, С.П. — Партия польских социалистов (ППС). Примечательно, что спустя десять с небольшим лет все эти японские клиенты станут противниками большевиков.

На деньги Токио были закуплены швейцарские винтовки старого образца. Однако попытка доставить их в Финляндию окончилась неудачей. 25 августа 1905 года житель города Улеаборга Анти Юнтунен, крейсируя на яхте недалеко от города Кеми, обнаружил на сложенные на берегу ящики. В них оказались 659 винтовок, 658 штыков и 120000 боевых патронов.

Найденное оружие оказалось частью груза с парохода «Джон Крафтон», нанятого с целью доставки винтовок в Великое Княжество. На следующий день пароход сел на мель в шхерах Ларсмо к северу от Якобштадта. В течение последующих суток команда сгрузила часть своего груза на соседний островок, а затем, взорвав пароход, покинула его. Прибывшие на место происшествия представители власти обнаружили 28 августа на острове Кольмэр покрытые брезентами и ельником около 700 винтовок, ящик с револьверами, патронами, взрывчаткой веществом, а также пачку эсеровских брошюр «Революционная Россия» за №68 на русском языке. Ещё около 1300 винтовок плюс три ящика револьверов были сданы местным населением. Надо полагать, часть оружия хозяйственные финны припрятали, дабы в скором времени пустить в ход. Уж кого-кого, а террористов в тогдашней Финляндии было не меньше, чем в нынешней Чечне.

Хотя бывший российский премьер С.Ю.Витте утверждал, что «во всё время русской революции было только два политических убийства в Финляндии — Бобрикова и одного прокурора» (Витте С.Ю. Воспоминания. В 3-х т. Т.3 (17 октября 1905 — 1911). Царствование Николая II. М., 1960), в реальности дело обстояло куда серьёзнее. В частности, кроме Бобрикова и упомянутого Витте прокурора сената Ионсона, финляндские боевики убили жандармского полковника Крамаренко. Почти одновременно взрывом бомбы был ранен помощник генерал-губернатора В.Ф.Дейтрих. Затем последовали покушения на выборгского губернатора Н.А.Мясоедова, тавастгуского губернатора А.А.Папкова, а также на ряд полицейских и жандармских чинов.

В свете этого фразу Витте, утверждавшего, что «финляндцы по натуре корректные люди, чтущие законы, и им чужды безобразнейшие убийства, ежедневно совершаемые в России на политической почве» (там же), можно считать неуместной шуткой. Как и решение финляндского суда, давшего покушавшемуся на Мясоедова террористу Рейннике всего два года тюрьмы.

ЛИБЕРАЛ ГОЛУБЫХ КРОВЕЙ

Тем временем новым генерал-губернатором Великого Княжества стал представитель одного из родовитых семейств российского дворянства князь И.М. Оболенский. Судя по воспоминаниям Витте, князь имел репутацию крайне сурового начальника и ожидалось, что уж он-то наведёт здесь порядок:

«После убийства Бобрикова явился вопрос назначения нового финляндского генерал-губернатора. В это время уже в России бродила внутри «революция», окончательно выскочившая наружу в 1905 г. благодаря безумной и несчастной русско-японской войне. Приблизительно в это время отличился харьковский губернатор, шталмейстер князь И.Оболенский тем, что он произвёл сплошное и триумфальное сечение бунтовавших и неспокойных крестьян вверенной его попечению губернии, затем на него за это анархист (невменяемый) сделал покушение, но к счастью неудачное, и после всего этого он сейчас же был сделан сенатором. То, что он так лихо выдрал крестьян, было аттестатом его молодечества и решительности. «Вот так молодец, здорово». «Кому же, как не ему, быть финляндским генерал-губернатором?»...

Таким образом, князь Оболенский был, к всеобщему удивлению, назначен финляндским генерал-губернатором, но что особенно всех поразило, это то, что он вдруг был сделан и генерал-адъютантом. Он только в молодости и очень недолго служил в моряках, в чине лейтенанта вышел в отставку и с того времени был статским, не имея никакого отношения к военному делу. Такие назначения генерал-адъютантами делались только при Павле Петровиче» (Витте С.Ю. Воспоминания. В 3-х т. Т.3. М., 1960. С.271-272).

В начале октября 1905 года вспыхнула общероссийская политическая стачка. 17(30) октября Николай II издаёт знаменитый манифест, обещая демократические свободы и выборы в Государственную думу. Сразу же после этого начинается всеобщая забастовка в Финляндии. Создаётся Национальная гвардия, куда массово вступают бывшие военнослужащие упразднённых финляндских войск. Уже 19 октября (1 ноября) её численность достигает 5 тысяч человек.

Казалось, столь скорый на расправу с русскими мужичками князь железной рукой разгонит незаконные воинские формирования, но всё произошло с точностью наоборот.

Попав в Финляндию, Оболенский оказался столь либерален, что изрядно удивил самого Витте:

«Когда после 17 октября я стал главою имперского правительства (это было несколько дней после 17-го), вдруг мне докладывают, что статс-секретарь по финляндским делам Линден просит его немедленно принять. Я ему назначил час. Явившись ко мне, он мне предъявил проект высочайшего манифеста, сущность которого состояла в том, что всё сделанное режимом Бобрикова, начиная с указа о способе решения общеимперских финляндских вопросов, шло насмарку, причём давались различные обещания относительно большего расширения финляндской конституции в смысле не только либеральном, но едва ли не излишне демократичном... Я спросил его, что представляет собою рассматриваемый проект. Он мне ответил, что это проект, представленный князем Оболенским, который находит, что его необходимо осуществить» (Там же. С.274-275).

В результате с подачи то ли опасавшегося разделить судьбу Бобрикова, то ли скрыто симпатизировавшего финнам Оболенского 22 октября (4 ноября) 1905 года Николай II подписал манифест об автономии Финляндии. Затем 19 января (1 февраля) 1906 года последовал Высочайший указ о сокращении количества уроков русского языка в финляндских учебных заведениях, 3 мая (20 апреля) 1906 года — Высочайшее постановление относительно русского языка в делопроизводстве административных учреждений Финляндии, согласно которому «прекращается действие некоторых изданных перед сим определений об обязательном требовании знания русского языка от лиц, назначаемых на административные должности» (Сборник постановлений Великого Княжества Финляндского. 1906. №17. С.4).

В мае 1906 года финляндский сейм одобрил подготовленный сенатской комиссией проект закона об учреждении однопалатного парламента и порядок выборов во вновь создаваемый орган. 7(20) июля новый Сеймовый устав был утверждён императором. В соответствии с ним формируемый по сословному признаку четырёхпалатный сейм был заменён однопалатным сеймом, состоявшим из 200 депутатов и избираемым на основе всеобщего избирательного права сроком на три года. Право голоса получили все граждане Великого Княжества, достигшие 24 лет, включая женщин, что по тем временам было неслыханным даже по меркам демократического Запада.

После издания манифеста 22 октября (4 ноября) единый фронт финляндской оппозиции оказался расколотым. Представители местной буржуазии были вполне удовлетворены полученными уступками. В результате вооружённые отряды студентов и прочие сторонники партии активного сопротивления вышли из рядов Национальной гвардии, образовав Охранную или Белую гвардию. В свою очередь, оставшаяся часть Национальной гвардии превращается в вооружённое формирование социал-демократов и принимает название Красной гвардии (Протоколы первой конференции военных и боевых организаций РСДРП. Ноябрь 1906 год. М., 1932. С.347-350).

Забавно, что финляндская Красная гвардия существовала вполне легально. Более того, после октябрьской забастовки 1905 года её командующий бывший капитан Иоган Кок даже получил благодарность от перепуганного Оболенского за «отличное поведение рабочих и образцовый надзор за порядками» (Там же. С.348).

ВОДОЧНЫЙ МЯТЕЖ

В июле 1906 года и так уже достаточно беспокойная жизнь Финляндии была потрясена восстанием русского гарнизона в Свеаборге — крепости, прикрывавшей морские подступы к Гельсингфорсу.

Кроме собственно финляндских политических сил, на территории Великого Княжества действовала также военная организация РСДРП, вёдшая агитацию среди находившихся там частей русской армии. Вооружённое выступление матросов и солдат гарнизона крепости Свеаборг готовилось большевиками как составная часть общего восстания Балтийского флота. Однако восстание началось стихийно. Поводом к нему стало прекращение выдачи личному составу «винной порции».

Впрочем, не следует думать, будто командование крепости решило тем самым начать борьбу с пьянством. Дело в том, что напуганное волнениями в армии и на флоте правительство потребовало улучшить питание военнослужащих. В свою очередь, местное начальство решило сэкономить, использовав для этой цели водочные деньги.

15(28) июля 1906 года минной роте Свеаборгской крепости вместо «винной порции» был выдан белый хлеб. Возмущённые минёры отказались идти на занятия. По приказу коменданта минная рота была обезоружена и арестована, при этом все унтер-офицеры и ефрейторы разжалованы в рядовые.

Вечером 17(30) июля началось восстание артиллеристов, которые заняли Михайловский форт, захватив орудия и пулемёты. На следующее утро выступили матросы Свеаборгской флотской роты и 20-го флотского экипажа на полуострове Скатудден. Наконец, в ночь на 19 июля (1 августа) на помощь прибыли две роты финляндской Красной гвардии (около 200 человек). Возглавили восставших члены Финляндской военной организации большевиков 19-летние подпоручики Аркадий Емельянов и Евгений Коханский.

В поддержку Свеаборгского восстания командующий финляндской Красной гвардией Иоган Кок 18(31) июля 1906 года призвал к всеобщей стачке. Однако его призыв пропал втуне, забастовали лишь отдельные предприятия. В свою очередь, Белая гвардия пыталась препятствовать забастовке. Однако когда отряд из 80 белогвардейцев отправился в предместье Гельсингфорса, где находилась электрическая станция и трамвайный парк, чтобы заставить трамвайщиков приступить к работе, он был обстрелян из засады десятью матросами из числа восставших свеаборжцев. Потеряв 5 или 6 убитых, белогвардейцы в панике разбежались (Там же. С.78).

Два дня восставшие вели артиллерийский обстрел островов Комендантского и Лагерного, где находились верные правительству войска. Соотношение сил изменилось 19 июля (1 августа) после прибытия броненосцев «Цесаревич» и «Слава» и крейсера «Богатырь». Свеаборжцы рассчитывали на их помощь, но готовившихся захватить корабли подпольщиков разоблачили и арестовали, а к орудиям вместо ненадёжных матросов поставили гардемаринов.

Поэтому вместо присоединения к восстанию, вооружённые дальнобойной крупнокалиберной артиллерией корабли подвергли Михайловский форт обстрелу, оставаясь вне досягаемости его артиллерии. Одновременно начали наступление переброшенные из Петербурга и других мест правительственные войска. В результате утром 20 июля (2 августа) восставшие прекратили сопротивление и сдались.

За участие в восстании военно-полевому и военно-окружному суду было предано 970 человек, из них 28 было расстреляно, 127 сослано на каторгу, 743 приговорены к тюремному заключению, дисциплинарным ротам и т.п., 72 оправдано (Там же. С.271). Чуть позднее судили 85 взятых в плен финских красногвардейцев, из которых 59 были осуждены на каторгу (Там же. С.349). Красная гвардия была распущена, а финская автономия урезана.

20 мая (2 июня) 1908 года были Высочайше утверждены правила, по которым все финляндские дела, до доклада их Государю Императору, подлежат рассмотрению в Совете Министров, которому поручено решать, какие из них затрагивают интересы Империи. Весной 1910 года через Государственную думу и Государственный Совет был проведён проект об издании законов общегосударственного характера. Этот закон установил, что вопросы, затрагивающие интересы не только Великого Княжества, но и России в целом: воинская повинность, участие Финляндии в общегосударственных расходах, вопросы о подданстве и иностранцах, о надзоре за школой, железные дороги, таможня, телеграф, почтовое дело, мореплавание и т.п. — впредь подчиняются законодательным учреждениям Империи (Бородкин М.М Краткая история Финляндии. СПб., 1911. С.185-186).

Оба законопроекта вызвали истерику среди финляндских сепаратистов и сочувствующей им российской «прогрессивной общественности» форменную истерику, хотя очевидно, что вводимые ими правила были совершенно естественными, хотя сильно запоздали и осуществлялись крайне непоследовательно.

Зато демократическое избирательное законодательство соблюдалось неукоснительно. В 1907 году состоялись первые всеобщие выборы в финляндский сейм, в результате которых социал-демократическая партия получила 80 депутатских мест из 200. На последующих выборах численность социал-демократической фракции постоянно росла: 1908 год — 83, 1909-й — 84, 1910-й — 86, 1911-й — 86, 1912-й — 90 мест (Столь частые голосования были вызваны тем, что Николай II пользовался предоставленным ему правом досрочного роспуска сейма). Наконец, на проведённых в разгар войны выборах 1916 года социал-демократы завоевали парламентское большинство, получив 103 мандата из 200. (Сюкияйнен И.И. Революционные события 1917-1918 гг. в Финляндии. Петрозаводск, 1962. С.33).

От Февраля к Октябрю

Совершившаяся в России Февральская революция не могла не затронуть входившее в состав Империи Великое Княжество. В марте 1917 года финляндский сейм утверждает новый состав сената взамен назначенных царской администрацией, при этом 6 из 12 мест получают социал-демократы. Начинают создаваться буржуазные вооружённые формирования, позднее названные шюцкорами (отрядами защиты), а с другой стороны — Рабочая гвардия порядка и Красная гвардия. Впрочем, до поры до времени будущие противники вели себя вполне миролюбиво. Можно было наблюдать идиллическую картину, как белые и красные занимались строевой подготовкой на одном и том же плацу.

5(18) июля 1917 года по инициативе социал-демократов сейм принял закон о верховной власти, провозглашавший независимость Финляндии от России по всем вопросам, за исключением внешнеполитических и военных. Воспользовавшись этим, представители находившихся в меньшинстве буржуазных партий обратились к Временному правительству с просьбой распустить сейм, что оно и сделало 18(31) августа.

Новые выборы в сейм состоялись 1–2 (14–15) октября. Хотя социал-демократы получили даже больше голосов, чем на предыдущих выборах, правым партиям благодаря блокированию между собой и привлечению к участию в выборах прежде пассивных слоёв удалось добиться большинства в сейме. Социал-демократы получили лишь 92 места из 200.

Тем временем в России происходит Октябрьская революция, прибавившая отваги ранее умеренным и аккуратным эсдекам. Не сумев добиться введения 8-часового рабочего дня парламентским путём, они организовали всеобщую забастовку, начавшуюся в ночь на 1(14) ноября. Под нажимом бастующих на заседании сейма в ночь на 3(16) ноября были утверждены законы о 8-часовом рабочем дне и демократизации системы выборов в органы местного самоуправления, после чего 6(19) ноября забастовка завершилась.

Следует отметить, что буржуазные партии Финляндии уже давно стремились к отделению от России. Однако пока там у власти находилось Временное правительство, поддерживавшее их в борьбе против местных социал-демократов, правые не требовали немедленной независимости. Но после прихода к власти большевиков ситуация поменялась на прямо противоположную. 13(26) ноября буржуазное большинство сейма утвердило новый состав сената во главе с П.Э.Свинхувудом без представителей социал-демократов. 23 ноября (6 декабря) сейм провозгласил Финляндию независимым государством. 18(31) декабря независимость Финляндии была признана Советом Народных Комиссаров РСФСР.

Как проиграть гражданскую войну

Обе стороны готовились решить вопрос о власти силовым путём. И белые, и красные, не зная точно, когда противная сторона перейдёт к решительным действиям, назначили свои выступления на одно и то же время — в ночь с 14 на 15 (с 27 на 28) января. В эту ночь в Гельсингфорсе отряды Красной гвардии заняли здания сената и других центральных учреждений. 15(28) января восставшие сформировали революционное правительство — Совет Народных Уполномоченных. В ту же ночь силы белых, по приказу своего главнокомандующего генерала Маннергейма атаковали русские гарнизоны в северной части страны и в Карелии.

После начала боевых действий в руках красных оказалась примерно южная Финляндия —примерно пятая часть территории страны, однако наиболее густо населённая и включающая в себя важнейшие промышленные центры.

Вступив в гражданскую войну, руководство финских социал-демократов сделало всё, чтобы проиграть. И это не удивительно, если знать, из кого оно состояло. Если в Советской России доминировали большевики, то в красную Финляндию следовало бы назвать розовой. Как и в созданных год спустя Баварской и Венгерской советских республиках, а ещё раньше в Парижской коммуне, там преобладали левые социалисты различных оттенков. То есть публика, даже в разгар революции помешанная на гуманизме и общечеловеческих ценностях и одновременно отличающаяся крайней нерешительностью.

Для победы крайне важно обеспечить себе перевес в ресурсах по сравнению с противником. Поэтому надо с самого начала стремиться занять как можно больше стратегических пунктов. Вместо этого красные на первом этапе войны пассивно топтались на месте.

Необходимо как можно скорее приступить к созданию массовой армии. Белые 18 февраля 1918 года ввели на контролируемой ими территории всеобщую воинскую повинность. Красные же не желали поступаться принципами. Как объявил в середине марта начальник штаба Красной гвардии: «Ещё раз повторяем приказ о том, что на тех территориях, где действует финляндская Красная гвардия, нет и не может быть обязательной воинской повинности. Если всё же где-либо взяли людей в армию в принудительном порядке, такие действия осуждаются, как противоречащие изданным приказам; требуем немедленно демобилизовать привлечённых таким образом людей» (Сюкияйнен И.И. Революционные события 1917–1918 гг. в Финляндии. Петрозаводск, 1962. С.253).

В отличие от России, основная масса населения Финляндии призывного возраста не имела опыта участия в боевых действиях. Однако у белых имелись опытные офицерские и унтер-офицерские кадры — в первую очередь, 27-й егерский батальон, сформированный в Германии из перебежчиков и эмигрантов финской национальности, прошедший основательную подготовку и получивший боевое крещение на фронте. 17 февраля в Финляндию прибыли первые 80 человек из состава батальона, а 25 февраля — основная масса, 1130 человек (Маннергейм К.Г. Мемуары. М., 2004. С.111).

У красных опытных кадров, напротив, категорически не хватало, зато имелась выборность командиров и прочая совершенно неуместная в боевой обстановке демократия, вплоть до отмены смертной казни. Расстрелы, разумеется, случались, но проводились отдельными полевыми командирами.

Тем не менее, белым долго не удавалось добиться решающего успеха и решающий вклад в их победу внесли германские интервенты. В разгар наступления Маннергейма, 3 апреля в тыл красным на полуострове Ханко высадилась так называемая «Балтийская дивизия» численностью 12 тыс. человек под командованием генерала фон дер Гольца. Ещё один немецкий отряд численностью 3 тыс. человек высадился 7 апреля у города Ловисы. 14 апреля германские войска заняли Хельсинки, 29 апреля пал Выборг и в начале мая война закончилась.

Победители развязали в стране массовый террор. До 90 тысяч человек было заключено в тюрьмы и концлагеря, где многие из них умерли от голода и издевательств, свыше 8 тысяч казнено. В Гельсингфорсе белые сожгли абоские казармы со всеми бывшими там пленными красногвардейцами, а также женщинами, стариками и детьми. В Выборге помимо красногвардейцев были расстреляны русские жители, включая учеников реального училища (Сюкияйнен И.И. Революционные события 1917–1918 гг. в Финляндии. Петрозаводск, 1962. С.272–273), а также оказавшиеся там поляки. Польские жители Выборга, как и положено, были русофобами и симпатизировали белым. Но поскольку они говорил на языке, похожем на русский этого оказалось достаточно для расправы (Холодковский В.М. Революция 1918 года в Финляндии и германская интервенция. М., 1967. С.289).

«Я королём был избран всенародно...»

Расправившись со своими противниками, победители начали думать, как обустроить Финляндию. Немецкие хозяева, опасавшиеся, что новоиспечённое «независимое государство» может выйти из-под их влияния, категорически потребовали, чтобы там была установлена монархия с германским принцем во главе. Вопрос об изменении государственного строя должен был решить сейм, к тому времени едва-едва дотягивавший до кворума, поскольку почти вся социал-демократическая фракция в его работе не участвовала. Часть её депутатов сидела в тюрьме, другие бежали в Советскую Россию и лишь несколько человек во главе с будущим президентом Таннером заранее отмежевались от восстания, благодаря чему сохранили депутатские места.

Однако здесь сторонники монархии натолкнулись на казалось бы непреодолимое препятствие. Дело в том, что согласно §60 Сеймового устава 1906 года для внесения изменений в основные законы требовалось, чтобы законопроект, получив большинство голосов, был затем одобрен 2/3 голосов сейма следующего созыва. Если в нынешнем сейме в отсутствие социал-демократической фракции монархисты ещё могли рассчитывать на большинство, то набрать две трети во вновь избранном сейме полного состава было для них совершенно нереально.

Впрочем, тот же §60 предусматривал и другой вариант: «Однако сейм может принять проект основного закона, не отсрочивая дела, если в общем собрании оно признано, большинством пяти шестых поданных голосов, спешным и проект при третьем обсуждении одобрен большинством двух третей поданных голосов» (Сборник постановлений Великого Княжества Финляндского. 1906. №26. С.20).

Увы, при рассмотрении законопроекта во втором чтении 13 июля за введение монархии проголосовало 57 депутатов, против 52 (Холодковский В.М. Революция 1918 года в Финляндии и германская интервенция. М., 1967. С.323).

В последующие недели монархисты всеми силами пытались склонить депутатов на свою сторону. При этом они напирали на то, что после воцарения германского принца немцы помогут захватить Восточную Карелию. Так, депутат Пааволайнен заявил, что благодаря монархии «прекрасная мечта о великой Финляндии могла бы превратиться в действительность» (Там же). Пастор Малмиваара увещевал коллег по сейму не забывать о «красной опасности», в борьбе с которой не обойтись без германской помощи: «Одни мы не выдержим эту бурю, которая угрожает нам снова, если не получим помощь от наших великодушных гостей, и нам было официально заявлено, что оказание этой помощи будет зависеть от того, какую мы теперь установим форму правления для нашей страны» (Там же).

Тем не менее, невзирая на все старания монархистов и давление со стороны немецкого командования, 7 августа во время голосования в третьем чтении предложение о признании законопроекта срочным не собрало требуемых 5/6 голосов: за него было подано 75 голосов, против — 32 (Там же. С.327).

Не набрав требуемого количества голосов, монархисты обратились к испытанному средству, с помощью которого финляндские деятели свыше ста лет пудрили мозги русским властям — Форме правления 1772 года и Акту соединения и безопасности 1789 года, рассматривавшимся в качестве конституции Великого Княжества. Таким образом, вопрос о монархии из спорного превращался в решённый. Оставалось лишь избрать короля, что согласно статье 38-й Формы правления в случае пресечения династии должны были сделать депутаты сословий.

Финская делегация во главе со Свинхувудом отправилась в Берлин просить кайзера Вильгельма II дать им в короли своего сына Оскара. Однако против выступило германское министерство иностранных дел. Ссылаясь на нестабильность обстановки, оно указало, что если принц Оскар не удержится на престоле, это будет удар по престижу дома Гогенцоллернов. Кайзеру посоветовали найти для новых вассалов менее значимую фигуру и тот назначил финляндским королём своего шурина Фридриха Карла Гессенского, который и был 9 октября 1918 года утверждён сеймом 64 голосами против 41 (Там же. С.331).

Увы, финские подданные недолго наслаждались властью обретённого монарха. Месяц спустя Германия потерпела поражение в 1-й мировой войне, в ней началась революция, Вильгельм II был свергнут и, таким образом, немецкий король на финском троне стал совершенно неуместен.