ЛЁД НА СТРУНАХ

Хотя экономист Сергей Сибиряков куда менее известен, чем его коллеги Гайдар, Явлинский и Глазьев с Кохом, однако именно ему президентская администрация предложила просвещать свою молодую смену. Насколько реальны идеи Сибирякова и собираются ли в Кремле воплощать их в жизнь, покажет будущее, но ознакомиться с ними было достаточно интересно. Поэтому вскоре после окончания очередной лекции для питерских студентов Сергей Анатольевич согласился ответить на несколько вопросов.

– По телевизору нам очень любят рассказывать о грандиозном экономическом подъеме и грядущем удвоении ВВП…

– Не надо тешить себя иллюзиями. Нынешний «экономический подъем» — явление сугубо временное, к тому же совершенно некачественное. У нас растет чисто сырьевой, отсталый сектор позавчерашнего дня при завале наукоемких отраслей. Кроме того, в России уже нет единой экономики — она распалась на несколько «анклавов». Нефтесырьевая модель экономики России опасна прежде всего тем, что полностью зависит от мировой конъюнктуры. Сейчас США ставит под контроль нефть нашего Сахалина. Рано или поздно стабилизируется ситуация в Ираке. Нефть стран Персидского залива, Венесуэлы и Норвегии продавать куда выгоднее, чем наше очень северное «черное золото», которое нужно с огромными трудностями добывать в арктической стуже и еще гнать по подогреваемым трубопроводам до места отгрузки! Тем более, разведанные месторождения иссякают, а разработка новых может оказаться и вовсе убыточным делом. Это же касается и газа.

– Ну, у нас и много чего еще имеется…

– Лес, сталь, алюминий? Потребление леса в мире падает — его вытесняют пластики. Ударными темпами развивается металлургия в Китае и Юго-Восточной Азии, и эти новые силы вытеснят Россию с металлургического рынка…

– Некоторые предлагают перейти к закрытой экономике.

– Невозможно. Нет ни силового ресурса, ни жизненной энергии народа, ни квалифицированных кадров, да и люди не согласятся жить, как в Северной Корее. Если же пустить все на самотек, страну просто разорвет. Дальний Восток уже сейчас больше завязан на южных соседей, чем на Москву. Если там и в других местах решат, что после отделения станет лучше, России в обозримом будущем не станет. Процесс мог уже пойти, начнись экспорт сибирской нефти в Китай, но Запад этому воспрепятствовал, парадоксальным образом став гарантом нашей территориальной целостности, о чем речь пойдет ниже. В следующий раз ситуация может повернуться по-другому, и там могут решить наоборот ускорить и возглавить процесс. Не зря же американцы уже проводили учения по защите Сибирской республики от китайской агрессии.

– А отечественный бизнес?

– Что мы можем предложить миру, кроме продукции остатков советской оборонки? Электронику и одежду с игрушками? Китай, Индонезия, Южная Корея, Таиланд и даже Вьетнам опережают нас лет на двадцать. В них уже вкладываются огромные инвестиции, там и производство налажено, и усидчивых работников, готовых вкалывать за низкую зарплату, море, и издержек типа расходов на отопление меньше. Нужно делать ставку на совсем иное производство, и я знаю, на какое.

В НЬЮ-ЙОРК ПО КАНАТУ

– Россия найдет место в мире, если поможет решить ему главные экономические проблемы. Сегодня это транспорт и коммуникации. Сейчас информация между континентами перемещается за секунды, финансы за минуты, а товары идут неделями! Грузы из Америки в Европу вынуждены тащиться морским путем 20–30 дней, а уж о связи между Европой и Азией и говорить не приходится. Конечно, корабли — самый дешевый вид перевозки, но их медлительность означает замораживание громадных средств, снижение скорости бизнеса. Авиация заменить судоходство не в состоянии. Переброска из Нью-Йорка в Лондон стандартного 20-футового контейнера стоит 1500 долларов и занимает 28 суток. Россия, располагаясь между Европой, Америкой и Азией, может и должна стать транспортным мостом планеты, что будет баснословно выгодно и нам, и всему миру, но ни один из ныне используемых видов транспорта для этого не годится. Строить железные дороги севернее Байкала практически невозможно: вечная мерзлота, снежные заносы, «плывущие» грунты. По тем же причинам невозможно строительство трансконтинентальной автомагистрали с мостом через Берингов пролив.

– И тем не менее решение есть?

– Есть. Струнный транспорт Анатолия Юницкого. По туго натянутым попарно между мачтами тросам со скоростью до 500 километров в час несутся обтекаемые автолеты. Такие дороги вдвое дешевле железных, экономичны, безопасны и экологически чисты. Тянуть их можно практически через любую территорию, причем в рекордные сроки. Этими трассами мы способны очень дешево связать Лондон с Токио и Нью-Йорком, Берлин и Париж — с Ханоем и Дели. При этом грузы могут перебрасываться по этим трассам за часы, в десятки раз быстрее, чем по морю, автомобилями или кораблями. Попасть из Нью-Йорка в Лондон можно будет за 18 часов по цене меньше тысячи долларов за тонну груза!

Что это значит для России? Прежде всего огромные доходы от транзита грузов. Огромные расстояния страны из ее кошмара превращаются в источник гигантских прибылей. Параллельно развивается и наша собственная инфраструктура. Струнные трассы помогут освоить Сибирь, Дальний Восток и Крайний Север, сделав доступными территории, куда нынче разве что на вертолете или оленях доберешься. Начинает работать наша простаивающая промышленность. Вся соль транспортной системы: она состоит из давно освоенных в производстве частей, которые вместе создают нечто принципиально новое. Как 90 лет назад из давно известных элементов — брони, бензинового двигателя, гусеничного движителя и пулемета — появился танк — качественно новая машина, перевернувшая военное дело. Мы можем на десятки лет загрузить заказами давно построенные предприятия с уже имеющимся оборудованием и рабочими, которых не надо даже переучивать. Найдется дело заводам самого разного профиля: металлургическим, бетонным, автомобильным, авиационным…

Сейчас, когда со вступлением России во Всемирную торговую организацию по нашему экспорту стали и бетона ударят квотами, и безработица вырастет едва ли не втрое, это особенно важно. Сами автолеты чрезвычайно просты в изготовлении: аэродинамичный кузов на автомобильной подвеске с дизелем или электромотором — и практически все. Вместо того, чтобы распасться, Россия стремительно стартует в будущее, предложив миру невиданную услугу, превращаясь в уникальный и глобальный транспортный узел, альтернативы которому просто нет.

– Пока это выглядит утопией.

– Когда-то утопией выглядело все. В 1880 году Академия наук Британской империи решила спрогнозировать, что будет с Лондоном через 100 лет. Сэры академики пришли к выводу, что на тот момент в Лондоне будет два миллиона лошадей, навоз от этих лошадей образует двухметровый слой, на вывоз которого надо еще столько же лошадей, которые загадят весь город. Проблему решили с помощью автомобилей, и теперь другие академики обещают, что от их выхлопов через 100 лет Лондон задохнется. А я говорю, пройдет еще 20 лет, и ни одного автомобиля в Лондоне не будет. Будут струны, по ним будут ездить экологически чистые автолеты, и все. Это не пустые слова. Система уже испытана в подмосковных Озерах, доведена до стадии промышленного внедрения, и сейчас трассы Юницкого уже строятся в Хабаровске и Дубаи. На первых порах, разумеется, короткие, но предназначенные для совершенно реальных перевозок.

КИТАЙСКИЙ ПРОВАЛ ХОДОРКОВСКОГО

– Новый вид транспорта позволит России выйти на мировой рынок с невиданным сегодня товаром. Сейчас планета задыхается от нехватки чистой питьевой воды. Добыть и доставить потребителю тонну чистой воды примерно втрое дороже, чем тонну нефти. Если человечество потребляет 2 миллиарда тонн нефтепродуктов в год, то пресной воды — впятеро больше, и она сейчас постоянно дорожает, стоя как минимум тысячу долларов без торговых наценок. По данным Национального разведывательного сообщества США, в 2015 году почти половина населения Земли будет испытывать нехватку питьевой воды, а у нас пресной водички до 40 процентов мировых запасов, причем возобновляемых! Почему мы не торгуем водой? Потому что нет транспорта, способного быстро и недорого поставлять ее на мировой рынок. Струнные трассы решают и эту проблему. Сегодня никому не приходит в голову то, что байкальскую воду можно продавать Японии и Саудовской Аравии, потому что ее трудно и дорого доставлять, но пятнадцать лет назад мы представить себе не могли студента, который с помощью сотового телефона может из подмосковного лесочка позвонить знакомому в бразильских джунглях.

– Что еще такого мы можем предложить?

– Еще можно отлично торговать льдом, чтобы снабжать остальной мир холодом. Сейчас в Штатах на кондиционирование воздуха тратят втрое больше энергии и ресурсов, чем у нас на отопление, а тонна чистого пресного льда на мировом рынке стоит 7 тысяч долларов — против тысячи долларов за тонну 98-го бензина. Убирать снег в Сибири станет очень выгодным делом. Не верите? Двести лет назад никто бы не поверил, что арабы невиданно разбогатеют, поставляя нефть Западу. Они ездили на верблюдах, жили в юртах и не знали, что нефть можно пихать в двигатель внутреннего сгорания, его тогда не было. Но когда появились двигатели, этот ресурс стал очень дорогим.

– Все это прекрасно, однако и водой, и льдом, и коммуникациями со струнными транспортами мир может прекрасно себя обеспечить и без России. Придут деловые дяди из транснациональных корпораций, обеспечат нашему начальству швейцарские счета и канарские виллы, туземцам подкинут на пиво со жвачкой и организуют все в лучшем виде. Кому-то из местных посчастливится стать обслуживающим персоналом, кто-то уедет, остальные вымрут. Не зря же бывший британский премьер Джон Мейджор говорил, что у нас должно жить не больше 40–50 миллионов человек.

– Такая опасность действительно существует. Ресурсы, о которых я говорил, огромны, но сможет ли государство ими воспользоваться, или это сделают другие? Исторические примеры известны. В XVI у инков и ацтеков тогдашний ресурс мирового значения — золото — имелось в избытке и не ценилось. Пришли испанцы, которым это было необходимо, все забрали, а от обоих народов остались одни памятники. Так и мы обладаем ресурсом, но им не пользуемся, потому что он нужен совсем иной экономике и даже другой цивилизации. Если мы таковой не станем, придут другие, и они будут этим пользоваться. Чего, я думаю, не произойдет. Есть такое понятие, как процесс выживания, как только государство встает на грань развала, властям приходится действовать в нужном направлении. Собственно, в российской истории всегда так и происходило. Как клевал жареный петух и страна оказывалась на грани гибели, так шевелиться и начинали. Что же до более сильных соседей, то опыт последних событий показал — их противоречия вполне можно использовать.

Например, два года назад Ходорковский считался претендентом номер один на президентское кресло. Вроде заручился поддержкой мирового сообщества, продал часть активов американцам, скупил демократов и коммунистов, чтобы для начала взять большинство в Думе… Ну и где он теперь вместе с ЮКОСом? Думаете, Кремль посмел бы тронуть такую непростую фигуру против воли упомянутого сообщества? Тем не менее тронул, потому что богатейший из олигархов допустил глобальную ошибку. Начал строить нефтепровод в Китай. В администрации Буша, когда поняли, что с подачи Михаила Борисовича китайцы получат свободный доступ к сибирским скважинам, сами потребовали затоптать проект вместе с автором. Что и было сделано. То-то бабушка Боннэр не понимает поведения «Международной амнистии». Ну никак не признает эта организация Ходорковского «узником совести», хотя раньше всех, на кого сахаровская вдовица пальчиком укажет, признавала безропотно.

Беседовал Юрий Нерсесов