Автор: Егор Холмогоров

ЭКЗАМЕНЫ

ИТОГИ ЭКЗАМЕНОВ

В современных экзаменах в вузы все меньше и меньше становится соревнования знаний и все больше соревнования родительских кошельков. Кто-то платит, чтобы его чадо могло учиться. Кто-то платит, чтобы не учиться, а только получать оценки. А кто-то — и это самое возмутительное и по-человечески подлое — платит за то, чтобы не платить. То есть за деньги покупает своим детям бесплатные бюджетные места, поступить на которые через экзамены им явно не по силам.

Среди тех, кто платить не может и не хочет, из года в год разыгрываются трагедии со слезами, разрушенными жизненными планами и травматическим переживанием собственной неполноценности. Причем чем дальше, тем больше страдания эти на пустом месте, поскольку реальной причиной неудачи является не неполноценность, а то, что место, на которое ты претендовал, уже кто-то приобрел за деньги. И в тесте в престижный московский вуз ты получаешь по русскому языку 60 баллов, а сидящий рядом с тобой персонаж, пишущий «на знамене» — 90 баллов.

Не везде так, но все-таки большинство российских вузов реально не заинтересовано в борьбе с коррупцией, поскольку никакого спроса с них за качество выпускаемого человеческого материала нет. Больше того, чаще всего выпускники вузов именно как выпускники вузов никому не нужны, их ценят за реальные знания, а не за диплом. Они устраиваются работать по личным связям, а не по корочке, и наличие хоть какого-нибудь диплома является скорее ритуальным требованием, внутрь обычно никто не заглядывает.

Это бесконечно далеко от «дипломократии» советских времен, когда «корочкой» и ее содержимым определялась вся жизнь человека вплоть до пенсии.

Сегодня же пройдет какое-то количество времени, и высшее образование будет восприниматься скорее как хобби, а оцениваться будут реальные профессиональные навыки — вне зависимости от того способа, каким они получены. Не берусь судить, хорошо это или плохо. С одной стороны, могут развалиться многие научные школы, передающие свои знания через вузы, хотя в таких вузах обычно по-прежнему берут все-таки именно за знания. С другой, в тот момент, когда люди вместо того, чтобы переплачивать за диплом, начнут платить за знания, вузовская коррупция рухнет, оставшись развлечением только для нуворишей. И на основе (хорошо, если не на обломках) рухнувшей системы высшего образования, может быть, вырастет новая, в которой покупка мест и дипломов окажется попросту бессмысленной.

18 ИЮЛЯ.

КАК НЕ ОБЕСЦЕНИТЬ ПАТРИОТИЗМ

Известно утверждение, что патриотизм должен идти из сердца — иначе он неподлинный. Всё так, лишь искреннее чувство может быть надежным. Но патриотизм — это не столько чувство, сколько образ мыслей и система символов, которые чувства вызывают.

Чтобы люди восхищались своей страной, нужно создать такие ясные символы, вызывающие восхищение, и на них людям указать. Например, как это произошло с храмом Покрова на Нерли, — маленькая древняя церковь стала как бы «иконой» России. Но еще несколько десятилетий назад о ней мало кто помнил и слышал, и лишь когда страна в 70-е годы, после вакханалии разрушения церквей, стала вновь бережно относиться к древним памятникам, эта чудом выжившая церковь стала всемирно известным символом.

Поэтому в государственной программе развития патриотизма, принятой правительством, есть большой смысл, но вот только все предыдущие попытки в этом направлении заканчивались тем, что под «патриотизм» зачастую подряжались кто попало и выдавали — пародию на патриотизм. Даже не «квасную», а помесь кваса, водки и кока-колы. Такую продукцию поставляют под лозунгом «надо быть понятней народу». Мол, главная проблема в том, что патриотизм у нас людям «не интересен», а значит, нужно создать его попсовую версию.

Это взгляд неверный. Родная история оказывается неинтересна людям не потому, что она сложная, а напротив, потому, что ее до невозможности примитивизировали, выхолостили за столетия идеологической обработки в разном духе. Люди ищут в истории кипение чувств и страстей, сложные интриги, колоритных героев и, как ни странно, нравственные и политические ориентиры. Каждый человек по-своему сложен, и каждому хочется увидеть в прошлом родной страны кого-то похожего на себя, и если такой пример находится, тогда и происходит патриотическое отождествление себя со страной.

А у нас история недонаселена и героями и злодеями. Вместо этого жвачка: царизм становился все угнетательней, революционное движение — все освободительней, а крестьянам из столетия в столетие жилось все хуже и хуже. И ниша живой истории, с которой хочется себя отождествить, заполняется разве что сериалами.

Поэтому маленькие деньги, выделенные на большое дело, лучше бы без остатку потратить на одно: восстановление имен, население нашей истории ее живыми персонажами — генералами, солдатами, царедворцами, священниками, революционерами и контрреволюционерами, государственными деятелями и промышленниками... Надо выпускать книги, ставить фильмы, ставить памятники реальным нашим предкам — великим и удивительным. А без этого, без надежной почвы, все заклинания на тему «любите Родину» останутся лишь сотрясанием воздуха.

20 ИЮЛЯ.

ЗАСТАВЯТ ЛИ РЕГИОНЫ ЖИТЬ ПО СРЕДСТВАМ?

«Чем больше ты зависишь от федерального центра, тем меньше должно быть у тебя самостоятельности», — так обосновал Полномочный представитель президента России в Южном федеральном округе Дмитрий Козак предложенный им новый подход к самостоятельности субъектов Федерации. Предложение Козака хорошо уже тем, что оно безупречно логично и преисполнено простого житейского здравого смысла. Если ты даешь в долг, то власти у тебя больше, а если живешь в долг, то соответственно наоборот.

И то, что верно на уровне отдельного человека, верно и на уровне государственном. Если регион недоплачивает налогов и прочих сборов в центр, а сам живет за счет госбюджета, то никаких финансовых прав у его начальства быть не может. Ведь все прекрасно понимают, что речь тут не только о платежах и дотациях, но и о той неизбежной ренте на беспорядок, на которую живут тысячи чиновников. Недоплатили в центр, значит, растащили часть активов на пути в Москву. А теперь еще претендуют на право растащить часть того, что прислали из Москвы. И ограничить финансовую самостоятельность дотационных регионов и чиновников-попрошаек требуют и государственная необходимость, и логика отношений внутри чиновничьего класса.

Но, к сожалению, здравомыслие этого предложения сродни здравомыслию регулярно раздающихся в молодых семьях предложений такого типа: «А давайте каждый будет мыть за собой тарелку». Мало в какой семье эта логика работает, в итоге все равно посуда ложится на кого-то одного. Глубоко дотационные регионы — это обычно регионы неспокойные и взрывоопасные. И дотации ими получаются не по принципу подаяний на бедность, а с помощью прямого или косвенного шантажа в адрес центра. «Давай деньги, или получишь большие проблемы».

В некоторых случаях эти дотации больше напоминают уже не помощь, а дань. И, разумеется, при получении такой дани никакой финансовый контроль центра неуместен. Поэтому предлагая в общем-то разумную систему ограничений полпред Дмитрий Козак должен продумать и последствия её введения в вверенном ему регионе. Если он готов получить возмущение, инспирированное недополучившими денег чиновниками, готов его подавить и навести, наконец, порядок — это одно, исполать, как говорится. Если же это только благопожелания в духе общества чистых тарелок, то даже озвучивать их, не то что реализовывать, — довольно опасно.

21 ИЮЛЯ.

ПРИСЯЖНЫЕ И ВОРЫ

Моральным крахом российского суда присяжных поспешили назвать оправдание Вячеслава Иванькова некоторые общественные и политические деятели. Но так ли это на самом деле? Может быть, присяжные в своих решениях просто руководствуются другой логикой, чем от них ожидает прокуратура? Суд присяжных у нас то считают великим завоеванием демократии, а присяжных – истинными выразителями народного мнения, то вдруг оказывается, что все они уголовники и по непонятным причинам подыгрывают криминальному авторитету. Хотя, никаких противоречий в решениях большинства судов присяжных нашего времени нет. Они железно логичны, но вот только эта логика не совпадает с той логикой, которую считает привычной наша правовая система.

Эта система, как ни странно, меньше всего озабочена правом и формальной стороной правосудия. Главный ее постулат звучит совсем по иному, — как знаменитая формула Глеба Жеглова «вор должен сидеть в тюрьме». Если помните, этой формулой Жеглов оправдывал не только борьбу с действительными бандитами, но и попытку посадить неприятного ему, но невиновного человека. «Игра не по правилам», но за справедливость, у нас даже в песнях воспевается.

И от суда присяжных тоже, в общем-то, ожидали, что он будет судить не по закону, а по понятиям. Но российские присяжные оказались непрошибаемыми ни для слез раскаивающихся молоденьких террористок, ни для криков, что то или иное дело политическое, ни как ни странно, для той самой формулы «вор должен сидеть в тюрьме».

Процесс над Иваньковым велся с самого начала исходя из идеи «мы знаем, что он бандит, а потому его надо посадить любой ценой и неважно за что». Но в таком случае подсудимому надо было предъявлять какую-нибудь статью, где присяжные не фигурируют, например уклонение от уплаты алиментов. Пытаясь же посадить Иванькова за убийство, необходимо было предъявить железные доказательства того, что убийство совершил именно он, а не рассчитывать, что присяжные согласятся признать его убийцей на том основании, что он вор. Поэтому, как ни велико сочувствие к прокуратуре, которая добивалась экстрадиции в Россию преступника и добилась этого, меньше всего, эту историю можно считать моральным крахом российского суда присяжных. Напротив, в каком-то смысле это его триумф, триумф формального юридического правосознания, над внеюридическими понятиями. Пусть и очень симпатичными.

25 ИЮЛЯ.

ЗАБРАТЬ ИЛИ ОСТАВИТЬ?

Опубликованный в прессе список из 30 вузов, в которых якобы будут сохранены военные кафедры, не соответствует действительности, заявил представитель Министерства обороны. Представитель министерства назвал публикацию этого списка пиар-акцией вузов, решивших повысить свой рейтинг. Но, есть список или нет, вопрос о военных кафедрах и судьбе их выпускников вызывает в обществе самое пристальное внимание.

История с публикацией мнимого или действительного списка вузов, в которых остается военная кафедра, наделала много шума. Официально Министерство обороны от этого списка открещивается. А некоторые газеты поспешили назвать его «черным пиаром» против тех вузов, которые в число счастливчиков с кафедрами не попали. Хотя вопрос спорный, не является ли этот список черным в самом прямом смысле, поскольку наличие военной кафедры у того или иного вуза является для него сейчас весьма сомнительной рекламой. Если не все это поняли, то скоро поймут, — ведь Министерство обороны сократило число военных кафедр совсем не для того, чтобы выпускники оставшихся продолжали не служить. Тем, кто не очень стремится попасть на военную службу, куда логичней теперь будет идти туда, где военных кафедр нет, и притворяться больным, а не претендовать на офицерские погоны без возможности уклониться.

Если же военные кафедры останутся такими же уклонистскими фикциями, какими они были все последние годы, благодаря тому факту, что в самых престижных вузах учатся дети людей богатых и влиятельных, это похоронит всю затеянную Минобороны реформу. Ведь смысл ее в том, чтобы отказаться от подготовки в гражданских вузах липовых военных специалистов, а либо готовить настоящих, либо вообще не готовить. С этой точки зрения выбор опять же не безупречен, — например, кому нужны в мирное время военные пропагандисты, которых готовят на гуманитарных факультетах университетов? Как раз они с чисто военной точки зрения должны были бы попасть под сокращение в первую очередь.

В общем, в лабиринтах реформы военных кафедр, похоже, начинают запутываться все. Поскольку в основу этой реформы положены две несовместимые цели. С одной стороны — забрать народу побольше и получить военных специалистов покачественней. А с другой — сохранить систему, при которой действительно нужные стране специалисты (а не чьи-то сынки), которым кирзовые сапоги, в общем-то, ни к чему, могли бы не служить на вполне легальных основаниях. Каждая из этих целей сама по себе хороша, но вот их совмещение ведет только к путанице.

26 ИЮЛЯ.

БАЧИЛИ ОЧИ…

Украинские журналисты потребовали публичных извинений от президента Ющенко, публично оскорбившего журналиста Сергея Лещенко, написавшего серию скандальных репортажей о сыне президента Андрее. Виктор Ющенко назвал журналиста киллером и порекомендовал сыну потрясти счетом из ресторана перед «мордой» журналиста. И вот теперь представители украинских СМИ требуют от президента извиниться и обнародовать доходы своей семьи.

Не то что российская, даже западная пресса много пишет сейчас о разочаровании революцией, которое наступило на Украине спустя полгода после того, как «оранжевые» взяли власть. Ничего не меняется, лучше в целом жить не становится, и вообще ничего великого, кроме серии арестов политических оппонентов, Ющенко и Тимошенко не совершили. И вдруг на этом невеселом фоне выяснилось, что сын Виктора Андреевича, Андрей, ездит по ночным клубам на иномарке за 130 тыс. евро, говорит по мобильному телефону тысяч за десять и оставляет чаевых по триста долларов.

Все это в России стало бы предметом светской хроники, пусть и довольно скандальной. На Украине же разразился политический кризис. У прессы возник вопрос: откуда? Начали находиться и ответы. Выяснилось, например, что дорогой автомобиль с чешскими номерами, на котором ездит сын Ющенко, зарегистрирован в чешском городе, который традиционно считается центром украинской мафии и секс-индустрии. Реакция президента оказалась весьма нервной. Он начал публично оскорблять журналиста, опубликовавшего сенсационные данные. А на Украине, после дела Гонгадзе, такие оскорбления звучат очень и очень зловеще.

В общем, народному президенту в одночасье грозит превратиться в коррумпированного политика, который покрывает проделки своего сынка. А после такой метаморфозы вполне может оказаться, что решения на Украине будет принимать уже не сам Виктор Андреевич, а совсем другие люди в парламенте и правительстве.

При этом возмущенно-разочарованная реакция многих граждан Украины выглядит в этой ситуации довольно странно. «Оранжевую революцию» не зря ведь называли бунтом миллионеров против миллиардеров. Все были в курсе, что и Ющенко и Тимошенко очень богатые люди. И по своим реальным доходам Виктор Андреевич еще до президентства мог обеспечить своему сыну машину и подороже, чем за 100 тысяч евро. И возмущенно открывать для себя этот факт сейчас для украинцев по меньшей мере странно. Ведь существует хорошая украинская поговорка, относящаяся именно к таким случаям: бачили очи, що купували.

27 ИЮЛЯ.

ПРАВО НА ПРЕВЕНТИВНЫЙ УДАР

Действия российских силовых структур против террористов должны носить упреждающий, превентивный характер, — заявил Владимир Путин на встрече с генералами в Кремле. Многие СМИ истолковали эти слова как предложение наносить превентивные удары на чужой территории, о которых уже давно говорит Министерство обороны.

Разговоры о том, что Россия будет наносить превентивные удары по террористам, идут уже не первый год. Однако вот загвоздка, каждый раз обращение к этой идее идет в одной и той же форме — «мы будем наносить». Уже хочется сказать: «Ну так нанесите хоть раз, хватит обещаний». Но здесь сталкиваются два принципа: с одной стороны, принцип национального суверенитета, с другой — принцип экстерриториальности терроризма. Этот второй принцип относительно нов и означает следующее: ни одно государство не может рассчитывать на неприкосновенность границ, если на его территории находятся террористы. Таким образом американцы, например, оправдывали вторжение в Афганистан, в Ирак и всевозможные свои интервенционистские планы на будущее.

Однако, чтобы реально следовать этому принципу, нужно и быть американцами, то есть сверхдержавой, которая имеет право диктовать свои условия миру. А со стороны любой другой страны, в том числе России, и особенно России, аналогичные превентивные удары должны получить одобрение «мирового сообщества», т. е. тех же американцев, поскольку в противном случае государства, по территории которых будет нанесен удар, будут визжать как резаные о нарушении их суверенитета.

У России список кандидатов на превентивные удары невелик. Но все эти страны являются либо союзниками США, либо их большими друзьями. И «превентивный удар по террористам» может, к нашему удивлению, превратиться в международном языке в «агрессию против суверенной страны». Для того чтобы избежать этой двусмысленности, необходимо было бы вернуться в старую, еще дотеррористическую эпоху международного права, когда никакого обходного маневра с «экстерриториальностью террористов» не существовало, и за их действия со своей территории отвечало само прикармливающее террористов государство. С ним рвали дипломатические отношения, к нему применяли санкции, ему выдвигали ультиматум, а при необходимости и объявляли войну. Никто не делал вид, что пуля существует отдельно от стрелка, а цепные собаки отдельно от хозяев. А вот в нынешнюю эпоху всеобщего мира, увы, для того чтобы наказать международных негодяев, существует, в общем-то, лишь один способ — самим стать международными негодяями.

28 ИЮЛЯ.

НЕИЗВЕСТНЫЙ АДМИРАЛ

В Санкт-Петербурге, в склепе на кладбище Александро-Невской лавры перезахоронен прах адмирала Ивана Григоровича — последнего морского министра царской России. Он умер за границей, во Франции, в 1930-х, но завещал при возможности захоронить его на родине. И вот Россия отдала свой долг тому, кому она многим обязана, но чье имя, увы, редко упоминается в учебниках истории.

Имя Григоровича и в самом деле мало у кого на слуху, кроме специалистов по военной и военно-морской истории России, а между тем подвиг, который он совершил для нашей страны, был огромным. Все, наверное, помнят по учебникам истории страшное слово «Цусима» — полный разгром российской эскадры японским флотом в 1905 году. Этот разгром, произошедший в том числе из-за роковых ошибок российского военно-морского командования и военно-морского ведомства, стал страшнейшей катастрофой в истории русского флота. Ни до, ни после таких поражений наш флот не терпел. Впрочем, это было не поражение, а катастрофа, поскольку в одночасье из великой морской державы Россия превратилась в державу в морском отношении второразрядную. Тем самым японцы блестяще справились с той задачей, которую им поставили подлинные инициаторы той войны — англичане: выбить Россию из Океана. И возрождение флота было вопросом национального престижа и национального выживания.

И вот адмирал Григорович, перед этим блестяще проявивший себя при обороне Порт-Артура, совершил практически чудо. За восемь лет его фактического руководства флотом, сначала в должности товарища министра, а затем министра, со стапелей один за другим сходили линкоры, крейсера, эсминцы, создавались морские крепости и минно-артиллерийские позиции. В результате уже в Первую мировую войну ослабленный русский флот оказался немцам не по зубам. Лишь уже потом, против разваленной революцией России, когда Григоровича отстранили от министерства, они смогли использовать всерьез свой флот (в Моонзунде), да и то эта попытка стоила им очень дорого.

Но подлинный — посмертный и, увы, безымянный — триумф адмирала Григоровича наступил в 1941-м. Тогда именно огонь орудий построенных им линкоров и крейсеров остановил немцев под Ленинградом, не дал взять город.

И таких героев, как адмирал Григорович, в истории России не один десяток, не одна сотня. Однако сколько еще пройдет времени, прежде чем их удастся полноправно вернуть в историю...

29 ИЮЛЯ.

ПРЕЛЮДИЯ К ИНТЕРВЕНЦИИ

Польша отзывает своего посла из Белоруссии. Кризис в отношениях двух стран возник после того, как в Гродно были задержаны представители «Союза поляков в Белоруссии» и польские журналисты. После дачи показаний их отпустили. Но накануне в Варшаве прошел митинг молодежного крыла партии «Лига польских семей». Манифестанты собрались у здания белорусского посольства и критиковали политику Александра Лукашенко. Каковы подлинные причины кризиса в отношениях двух соседних государств?

Белорусско-польский кризис — это меньше всего кризис в отношениях двух соседних стран. И польские власти, и Александр Лукашенко меньше всего хотели бы серьезной порчи отношений из-за польского меньшинства в Белоруссии. Но положение обязывает: Польша — член НАТО, активный внешнеполитический союзник США, призванный проводить американскую политику на севере Восточной Европы. А Белоруссия объявлена последней цитаделью диктатуры, американцы в открытую объявили Лукашенко холодную войну и призвали его свергнуть. Только вот свергать оказалось некому — белорусская оппозиция слишком слаба, и справиться со вполне консолидированным политическим режимом, совершенно непохожим на режимы Кучмы или Акаева, ей не по силам.

Каналы поступления зарубежной помощи оппозиции белорусские спецслужбы перекрывают, собрать на площадях Минска толпу, которая займется «ненасилием», нереально. А если не получается гражданская война, то на что делается ставка? Правильно, на интервенцию. Лучшего кандидата в поджигатели такой интервенции, чем Польша, не придумать, поскольку в Белоруссии живет несколько сот тысяч поляков. Относятся к ним вполне уважительно, более того, Лукашенко неоднократно заявлял, что «наших поляков против Белоруссии не настроить».

Но польская карта все-таки сыграла. Весной «Союз поляков в Белоруссии» сменил руководство с лояльного властям на нелояльное. Причем власти в Минске полагают, что дело при смене не обошлось без прямого вмешательства Варшавы. И начался действительно серьезный кризис: обе стороны высылают дипломатов, поляки привычными для западной прессы штампами клеймят диктатора Лукашенко и пытаются втянуть в конфликт Евросоюз, а там и до НАТО дело дойдет.

Лукашенко, в свою очередь, громит провокаторов, вмешивающихся в дела суверенной страны. Общественность в прочих заинтересованных странах делится как по линии фронта: кому кто милее. И больше всего жалко в этой ситуации белорусских поляков, ставших жертвой конфликта только из-за своего происхождения, только потому, что других способов прищучить Минск не нашлось.

30 ИЮЛЯ.

КАК ШАТТЛ ПОДВЕСИЛ ВСЮ КОСМОНАВТИКУ

Шаттл «Дискавери» может зависнуть на орбите навечно. А если его все-таки решатся вернуть на Землю, операция будет сопряжена с огромным риском. К такому печальному итогу привела попытка НАСА сыграть ва-банк: отправить корабль в космос, несмотря на поломки. В космос челнок вырвался, и за ним с замиранием сердца следили телезрители всего мира. Летит, летит, совсем взлетел, отвалилась мелочь какая-то, но все-таки взлетел! Но вот только из-за этой «мелочи» назад может и не вернуться.

Вместе с шаттлом может зависнуть и вся пилотируемая космическая программа американцев, которой и так уже был нанесен удар взрывом два года назад челнока «Колумбия». А вслед за американцами, у которых только и есть возможность финансировать масштабные космические полеты, могут застрять и остальные, в частности Россия. Хотя у нас подобных проблем с пилотируемыми полетами нет. Но утопив свой «Мир» и создав вместе с США Международную космическую станцию, мы волей-неволей стали зависимы от воли партнеров. А иногда и от их ревности и капризов, как это получилось в случае с визитами на МКС космических туристов.

Но хуже того: многие эксперты считают, что американская программа «Шаттл» нанесла большой вред развитию пилотируемой космонавтики в целом. Американцы когда-то придумали ее как прекрасный экономичный ход. Вместо того, чтобы каждый запуск строить новый корабль, можно один и тот же запускать много раз. Тем самым сокращаются затраты, все сильно упрощается. И Советский Союз обречен на вечное отставание или на дополнительные расходы в космической гонке.

Но вскоре обнаружилась и обратная сторона. В отличие от очень надежных советских кораблей, шаттлы постоянно давали сбои. В 1986-м взорвался «Челленджер», а в начале XXI века они попросту физически устарели. И это было неизбежно, поскольку ставка на многоразовое использование предполагала снижение надежности. Однако к этому моменту основному конкуренту — нашей космонавтике — был нанесен серьезный удар. И мы стали зависимы от успехов и неудач американцев.

И теперь, когда программа «Шаттл» фактически зашла в тупик, нашей космонавтике предстоит непростая борьба за организационную и технологическую независимость.