КОШМАР ПОНАРОШКУ

21 июля Лондон, еще не пришедший в себя после атаки исламских террористов за две недели до этого, вновь оказался под ударом. Но их результат оказался гораздо более скромным, нежели 7 июля: три взрыва на станциях «Warren Street», «Shepherd’s Bush» и «Oval» привели к ранению только одного человека – самого террориста, действовавшего на первой из этих станций и не успевшего убежать от сброшенного рюкзака. Еще один взрыв вызвал пожар и разбил стекла в двухэтажном автобусе №26, ехавшем по улице Коламбиа-роуд. По одной версии, целью этих взрывов изначально было лишь запугать лондонцев, по другой – из-за плохого качества самодельной взрывчатки (перекись ацетона) взрыв сработавших детонаторы не инициировал ее, а только разбросал. Поведение террористов свидетельствует скорее в пользу последнего: они пытались скрыться уже после взрывов, а не до них.

Например, на станции «Oval», как пишет The Times, молодой человек 18-19 лет «азиатской» внешности стоял в вагоне рядом с женщиной и ребенком. Как только прогремел взрыв, трое мужчин бросились к нему, сорвали рюкзак и попытались его задержать. Но террорист оказался проворнее, выскочил из вагона и скрылся. Позже он был задержан.

Похожим образом развивались события на станции «Shepherd’s Bush»: согласно интервью, которое свидетельница теракта Абиша Мойо дала газете «Daily Mail»: «После взрыва я подошла к нему и спросила: «Ты в порядке, приятель?», но он никак не отреагировал и лежал с закрытыми глазами… На вид ему 19-20 лет, азиатского вида, гладко выбрит, одет в джинсы, голубую футболку и бейсболку. Дно рюкзака было разорвано, и оттуда вытекало какое-то маслянистое вещество. Вскоре он поднялся, растерянный и дезориентированный. Ушел в заднюю часть вагона, бросил рюкзак и бейсболку на пол, из-под футболки у него торчали медные провода… Вот тут-то до меня и дошло, что он бомбист. Он открыл аварийную дверь, спрыгнул на пути и пошел по железнодорожной линии на запад». Этим террористом оказался британский подданный сомалийского происхождения Осман Хусейн, оказавшийся гораздо проворнее остальных: его удалось задержать только в Италии.

На станции «Warren Street», как свидетельствует The Times оказавшийся рядом Хъюго Полита, он тоже увидел погоню за мужчиной, сбросившим рюкзак в поезде: «Я услышал крики, а потом внезапно увидел, как бежит человек, а за ним гонятся люди. Он выбежал со станции. Он бежал и, судя по всему, был в замешательстве, он оглядывался направо и налево». Этого террориста также вскоре удалось поймать.

Рюкзак в автобусе оставил некий Муктар Саид Ибрагим, арестованный вместе с упомянутыми двумя товарищами по подземному террору в Лондоне в районе Ноттинг-Хилл. Относительная хронология взрывов (три почти одновременных в метро и один через большой промежуток времени в автобусе) полностью соответствует серии терактов 7 июля.

Теракты 7 и 21 июля принесли английскому обществу два долгосрочных результата. Первым и отрицательным можно считать огромные количества агентов в штатском, заполонивших общественный транспорт, особенно в Лондоне, и всегда готовых мгновенно открыть огонь на уничтожение по всем смуглым мужчинам, тем более с рюкзаками за спиной.

В 10 часов 22 июля на лондонской станции «Stockwell» жертвой их служебного рвения пал законопослушный бразилец Жан-Шарль де Менезеш, уже три года работавший в Британии электриком, которому не посчастливилось обладать «подозрительной внешностью» и выйти из «подозрительного дома». Полицейский, следивший за домом и знавший в лицо всех его обитателей, «на минутку» отлучился со своего поста именно в этот момент, и де Менезеш с этого момента попал «под колпак» агентов «наружки», решивших «перестраховаться». Войдя же в метро, он из-под колпака «наружки» перешел под опеку агентов элитного секретного подразделения СО-19.

Вскоре после того, как де Менезеш сел в вагон, агенты арестовали его, повалили на землю и один из них, вооруженный пистолетом, выпустил в него 10 пуль, 6 из которых попали в голову, одна – в плечо и три – «в молоко».

Сразу после этого неблаговидного инцидента британские спецслужбы настаивали на том, что де Менезеш с самого начала своего пребывания в метро пытался оторваться от преследования, а потом и вовсе пустился бежать по платформе, пытаясь запрыгнуть в поезд. Что одет он был в утепленное пальто, из-под которого, якобы, даже виднелись провода. Но даже в этом случае убивать поваленного на землю человека, не оказывающего сопротивления – это все-таки явный перебор.

На самом же деле де Менезеш был одет в обычный джинсовый костюм, бежать от агентов ни разу не пытался и застрелен был именно после того, как агенты СО-19 получили подтверждение от агентов «наружки», узнавших, что подозрительный субъект уже вошел в вагон и решивших еще раз «перестраховаться». Они просто не успели остановить подозреваемого до его входа в поезд и поэтому «на всякий пожарный» дали «штурмовикам» «красный» сигнал: открытие огня при малейшем подозрении. Те с готовностью «перестраховались» вслед за «наружкой», быстро застрелив задержанного «террориста».

В итоге три «перестраховки» привели к смерти одного невиновного человека, потому что были не добровольными, а вынужденными – как неуклюжие попытки исправить грубые недочеты в работе и взаимодействии агентов «наружки» и СО-19. Оба подразделения на самом деле банально перепугались: «наружка» - того, что два ее грубейших «ляпа» подряд «в случае чего» неизбежно всплывут на поверхность, а СО-19 – того, что подозреваемый «террорист» на самом деле может оказаться таковым и в этом случае погибнут в первую очередь те, кто ближе всего к нему, то есть они сами. О том, что все люди, не идентифицированные как преступники, имеют право на жизнь и на судебное разбирательство, обе службы предпочли забыть.

Гибель де Менезеша и обусловившая ее цепочка «ляпов» агентов Скотланд-Ярда ясно показала, что агенты британских спецслужб работают на пределе возможностей своей нервной системы и готовы стрелять, что называется, «на шорох». Но, к сожалению, не столько ради защиты мирных жителей, даже ценой собственной жизни и тем более карьеры, сколько ради защиты жизней и кресел самих себя.

Второй же результат, положительный, заключается в том, что 28 июля Ирландская республиканская армия распространила заявление об одностороннем отказе от вооруженной борьбы против подразделений Соединенного королевства Великобритании и Северной Ирландии. С 16 часов этого дня всем членам ИРА приказано сложить оружие и приступить к официальному разоружению под контролем наблюдателей с обеих сторон. С момента полного разоружения ИРА преобразуется в общественно-политическую организацию, целью которой будет воссоединение Ирландского острова в единое государство исключительно мирными средствами. Тем не менее, по идее ИРА, часть ее бойцов не выпустит из рук оружия, но обратит его уже против общего врага ирландцев и англичан – против исламского терроризма.

В ответ на это заявление британские власти освободили из тюрем 5 функционеров ИРА без всяких предварительных условий, просто как знак доброй воли. Если процесс разоружения увенчается успехом, то это, пожалуй, будет первый пример политического решения проблемы этнорелигиозного террора в послевоенной Европе. Баскские партизаны из ЭТА еще 12 марта 2004 года, на следующий день после страшных терактов в Мадриде, предложили испанскому правительству заключить мир, но только после заявления ИРА испанский премьер-министр Сапатеро решил также предпринять первые конкретные шаги к диалогу.

Насчет же переговоров с ИРА можно сказать, что это решение не только правильное, но и очень своевременное. Согласно сообщению, распространенному руководством ЦРУ 14 августа, задержанный ими в марте 2003 года на территории Пакистана крупный полевой командир «аль-Каиды» Халид Шейх Мохаммед заявил, что его товарищи, оставшиеся на свободе, планируют продолжать атаки на Лондон, Нью-Йорк, Лос-Анджелес и Чикаго. Эти данные подтвердил 4 июля по каналу «аль-Джазира» и первый заместитель Усамы бен Ладена Айман аз-Завахири, требующий от членов «антитеррористической коалиции» немедленно вывести войска из всех мусульманских стран, угрожая в противном случае неограниченной террористической войной. Поэтому природным поданным Королевства воевать между собой совсем ни к чему.