ТЕЛЕВИЗОР ПРОТИВ НАРОДА

Наш сегодняшний собеседник не нуждается в особом представлении. Все, кто следил за развитием демократии в СМИ, прекрасно знают его как талантливого журналиста, опытного руководителя российских СМИ, председателя Гостелерадио в начале девяностых годов. Леонид Петрович КРАВЧЕНКО согласился рассказать нам, какие порядки должны быть на демократическом телевидении — и о том, как российское ТВ превратилось в кормушку для избранных.

– Леонид Петрович, вы стояли у истоков создания нормального телевидения, главной задачей которого было информировать народ нашей страны и его Правительство о том, что происходит как в нашей стране, так и за рубежом. Как вы считаете какие изменения в связи с демократией пришедшей в нашу страну с 1991 года претерпело ваше детище и почему же оно теперь превратилось в кормушку для небольшого круга лиц с очень большими деньгами.

– Прежде чем ответить на этот вопрос, я хочу предложить своего рода сравнительный анализ.

Так случилось, что в 1985 году Михаил Сергеевич Горбачев пригласил меня стать руководителем телевидения Советского Союза. Тогда же были сформулированы очень важные цели, а именно: телевидение должно быть остросоциальным, оно должно вторгаться и заниматься главными, самыми больными вопросами, которые волнуют людей. Социальная боль общества — это главное, что должно быть ведущей темой для прессы, телевидения и радио. Социальные проблемы, горе человеческое — это надо хорошо знать, понимать, инвентаризировать.

Вот, к примеру: вышел известный закон «О монетизации». Ветераны, старики поднялись, вышли на улицы. И сразу стало ясно, что правительство сделало грубейшую ошибку. Во-первых, не досчиталось нескольких миллионов пенсионеров, хотя на них надо было обязательно предусмотреть соответствующие, бюджетные ассигнования Во-вторых, просто обмануло ветеранов, когда в очередной раз мы стали свидетелями того, как поменянные на деньги закрепленными за ветеранами льготы, были предельно удешевлены: и в лекарствах, и в пенсиях, и в пособиях во многих других льготах, которых было множество, в т.ч. для матери и ребенка и т.д. Что должно делать телевидение в этом случае? Оно должно поднимать немедленно голос, делать репортажи, брать интервью с людьми которых обманули, т.е. поднимать на уровень государственных оценок, государственной политики этот правительственный прокол, безусловно сознательный прокол, потому что министр Кудрин и министры, связанные с ним, хотели на этом немножко заработать. Вот что на данный момент должно было бы быть главной темой на телевидении.

Зарабатывать на ветеранах — позорное дело, особенно на ветеранах — участников Великой Отечественной войны. Я иногда говорю: «Не надо жалеть денег на ветеранов Войны. Если вы заложите эти деньги в бюджет, имейте в виду, что очень скоро вы начнете на этой статье экономить, потому что эти люди — уходящие, они умирают и эти деньги возвращаются государству». Вот какой странный парадокс. С 1985 — 88 г.г. телевидение Советского Союза стало очень острым с точки зрения социального анализа проблем. Появились и информационные программы — я имею ввиду информацию в программе «Время», в выпусках новостей.

Помимо этого, появилось множество программ , которые стали не просто известны, а знамениты на всю страну. Среди них были и «Сельский час», и «Прожектор перестройки», «Взгляд», «До и после и полуночи». Открытые дискуссионные программы, из которых я особо выделил бы программу, в которую приглашали министров, их заместителей, экспертов, для поиска новых решений. Вел ее политический обозреватель Юрий Вознесенский и министры в открытом эфире сидели и отвечали на вопросы телезрителей, а вопросы были чрезвычайно острые, по самым злободневным, социальным проблемам. Иногда, отвечая на вопросы они даже терялись, потому что вопросы ни как не приукрашивались, а, наоборот, в жесткой форме комментировались.

Дошло до того, что проводили прямые репортажи с заседаний Правительства, на которых обсуждались социальные вопросы. Эти программы шли несколько часов в прямом эфире. Даже министры говорили, что это уже сверхгласность — когда мы в узком кругу обсуждаем самые сложные и интимные вопросы, темы, а они идут напоказ на всю страну. Так развивались телемосты и многое другое.

Но вот наступило иное время, когда государство отказалось от телевидения, от того, чтобы его субсидировать, спонсировать. В свое время мы, как Гостелерадио, имели свой бюджет. Каждый год мы получали больше трех миллиардов рублей на то, чтобы самим создавать абсолютно все без исключения программы. На эти деньги создавались и фильмы. В году создавалось больше 130 фильмов. Это и художественные и многосерийные фильмы, и короткометражные, и документальные, и детские, и музыкальные, и мультипликационные и т.д. Создавалось несколько десятков спектаклей сделанных вместе с театрами: театральные спектакли, телевизионные спектакли. Была создана целая школа телевизионного спектакля: это режиссура, сценаристы, операторы-постановщики, даже декорации. Комбинат художественного оформления и тот был создан для того, чтобы в крупных формах создавать художественное вещание. Конечно, были и развлекательные программы: музыкальные, детские, молодежные, народного творчества и т.д. И денег на всё хватало, потому что государство понимало значение телевидения.

Затем наступил момент разрушения государства. Это произошло после 1991 года, после неудавшегося путча — а, по сути, попытки людей, занимавших большие посты, спасти великую страну от разрушения. Теперь большинство людей понимает, что это была трагическая ошибка, а подписание Беловежского соглашения — это вообще чистой воды предательство по отношению к народам, населявшим великую страну. До сих пор — как это было после Великой Отечественной войны, когда 30, 40, 50 лет спустя, все еще где-то продолжают находить снаряды и они взрываются — так и после развала Советского Союза мы много десятилетий еще будем обнаруживать, как там и сям взрываются снаряды, только не военные, а те которые связаны с людьми, их отношениями, связями, потерей хозяйственных связей, разрушением наших экономик, разрушением братских союзов народов. Люди в духовном плане были ближе, роднее, у них было много национальных семей, которые остаются до сих пор, хотя их разделили границами. Разделили их, затем попытались разделить их духовную жизнь, образование, взаимоотношения друг с другом. Всё это имеет тяжелейшие последствия, и прежде всего они сказываются в развитии экономики страны: всем стало плохо жить.

А что касается национального вопроса, так здесь вообще просто колоссальные потери. Мы в самом деле дружили, в самом деле чувствовали в других республиках (за исключением нескольких) — людьми родными. Дни культуры , которые проходили в республиках — они были искренними. Так что потери, которые мы понесли в духовной сфере, сфере образования — они просто колоссальные.

А что касается экономики, она была разрушена за 10-12 лет так, как будто нас отбросили на 20-30 десятилетий. Может быть к 2015-2020 году в этом веке мы выйдем на уровень производства, который был в 1988 году.

Телевидение — ну конечно же, его коммерциализация, нежелание государства выделять деньги на поддержание хотя бы государственных каналов в полном объеме, привели к тому, что оно стало заниматься во всевозрастающих масштабах показом рекламы. Но реклама сама по себе еще не так опасна. Весь мир использует рекламу. Когда же реклама идет в огромных объемах, когда только начинается фильм, только прошли титры, а вслед за этим на 8-10 минут идет сдвойка рекламы, когда в течении часа на одном канале, реклама может занимать до 20-25 процентов эфирного времени — это нарушение всех существующих мировых канонов, где говорится: 5-8 минут на час вещания рекламы. У нас фильмы искусственно растягиваются на 1/3 минимум только благодаря бесконечным рекламным вставкам. Но и это еще полбеды. Самое главное, что коммерциализация телевидения привела к духовным, к тому, что возникла потребность в тех людях, которых называют продюсерами, менеджерами, которые озабочены только коммерцией. Возьмем, например, то огромное количество телесериалов («мыльных опер») купленных за границей. Они крайне низкого уровня, но они куплены. И когда приобретаются эти фильмы — а мне хорошо известен механизм этих покупок — цены искусственно завышаются на переговорах. Часть денег оседает в карманах переговорщиков.

– Вы хотите сказать, что часть денег «отмывается»?

– Конечно! Результатом коммерческих переговоров является присвоение части денег по договоренности сторон. Фильмы эти на мировом рынке давно потеряли в цене, но мы в этих переговорах искусственно завышаем цену, с помощью тех же партнеров, а разница между реальной ценой на мировом рынке и той по которой мы приобретаем эти фильмы, она отстаивается и распределяется по соответствующим карманам.

– А реклама? Какую роль она играет?

– Реклама, это тоже величайшее средство зарабатывания денег для тех, кто правит сегодня каналами. Сегодня утрачена необходимость в больших мастерах, профессионалах своего дела на телевидении: в сценаристах, режиссерах, операторах и т.д., поскольку на телевидении главными действующими лицами стали те, кто разбирается в процессе купи-продай. А вот как делать программу, как делать фильм, как найти замечательного сценариста, режиссера — это уже стало ни кому не интересно и не нужно.

Посмотрите: у нас ушла школа сценарного телевидения, школа режиссерского телевидения, ушли многие актеры, которые создали телевизионный театр, как настоящий жанр на телевидении, имевший огромное значение! Очень успешно развивалось документальное кино, оно крайне остро оценивало ситуацию, процессы, происходившие в нашем обществе в «застойные» времена. Документальный фильм поднялся на уровень лучших программ телевидения! А где теперь документальные фильмы? Их практически нет ни на одном канале!

Телевидение говорит, что вступило в эпоху выживания. Видимо, поэтому на смену фильмам, которые всегда несли в себе добро, любовь, победы над злом, пришла чернуха, пришли в качестве главных героев этих фильмов — бандиты. Пришла эротика, которая часто переходит в откровенную порнографию. На эстраде поселилась пошлость, дурновкусие. В итоге это приводит к духовному разложению, прежде всего молодежи, которая более всего восприимчива ко всему этому. Тратятся огромные деньги на всякого рода проекты — например, «жизнь на необитаемом острове. Кому это нужно, кому это интересно? Только недоумкам. Когда в последний раз вы видели открытые литературные вечера на телевидении? Их уже нет. В свое время была создана программа встреч в Останкинской студии, когда на сцене в прямом эфире мы видели выдающихся учителей, писателей, политиков, литераторов, которые отвечали на вопросы и представляли духовный капитал нашей страны. Где всё это?

И эти перемены объясняются тем, что у телевидения нет денег! Правда, сейчас уже стали понимать, что этот путь не туда. Стали появляться фильмы, которые несут высокие чувства любви, благородства, чести. Но на экране это до сих пор редкость.

– А кто же из пришедших в кресло руководителя ТВ после Вас начал весь этот канкан? Может быть, Егор Яковлев (ваш сменщик в кресле руководителя ТВ) и его последователи оказались заложниками рекламного бизнеса невольно?

– Они объясняют это тем, что я уже успел сказать. Егор Яковлев — талантливый журналист. Правда, он не имел опыта работы на телевидении, он это понимал, не раз в связи с этим порывался уйти в отставку. Но он попал уже в совсем другой режим жизни, тот самый, о котором говорят «денег нет, выживайте сами». Хотите — увеличивайте рекламное поле, выживайте за счет рекламы. Хотите — снимайте «чернушные» фильмы с захватывающими сюжетами, в которых бесконечно льется кровь, показываются поиски противников, борьба банд, бригад, и, конечно, постельные сцены.

А те программы, которые смотрели миллионы? Я имею в виду прямые репортажи спортивные, хоккейные, футбольные. Они тоже стали отодвигаться в записи куда-то в ночь, причем как можно подальше. Почему? Потому что нам нужно иметь рекламоносителей, которые озабочены чем, чтобы прайм-тайм отдать программам — рекламоносителям. Вы знаете, у нас огромное количество фильмов и спектаклей лежат невостребованными в Телерадиофонде, потому что они не считаются успешными рекламоносителями.

– Так они были заложниками или нет?

– Конечно, они все заложники. Они стали заложниками бурной коммерциализации жизни и телевидения.

– Вы прекрасно знаете, что первая телевизионная компания была «Алиса». Возглавлял ее племянник известного в политических кругах генерала Стерлингова. Как вы думаете, почему именно такие кампании стали хозяйничать на телевидении и пускали что хотели в эфир?

– Увы, руководители телевидения вынуждены были идти на поклон, на договорные отношения с теми, кто уже имел деньги. Это были новые хозяева нашей жизни, которые благодаря приватизации (то есть быстрому разграблению страны) за какие-то 4-5 лет стали миллиардерами. Конечно, с ними стали входить в особые отношения, их включали в состав редакционных советов, в состав учредителей. Тот же Березовский стал царствовать на Первом канале и определять всю политику. Гусинский воцарился на НТВ, где-то там совсем недалеко всегда был Газпром, со всем своим влиянием. Потанин, Абрамович, Фридман и т.д — это всё люди новой плеяды.

Началось также раскручивание безголосых певцов и певиц. Кто раскручивал их? Да, все те же богатые люди. Некоторые из них были мужьями, некоторые любовниками, по-разному складывалось, но в самом шоу-бизнесе тоже родились свои крупные воротилы (Игорь Крутой, Кобзон, Лисовский — это вообще целая рекламная империя!) Появились богатые люди, в том числе и руководители каналов. За программы стали платить огромные деньги. Евгений Киселёв получал 60 тысяч долларов постоянно, как ведущий, политический обозреватель на НТВ. На телевидении стали гулять огромные деньги.

– Сколько примерно?

– Разные суммы. Информационное вещание — от 2 до 6 тысяч долларов. На другом поприще, где создаются фильмы, там уже другие, сумашедшие деньги, так как канал очень часто сам становиться заказчиком. Сейчас, кстати, продюсерами становятся сами руководители каналов. Эрнст — продюсер оченьмногих фильмов.

– Значит, такие люди, как Познер, имея хорошие связи как в нашем, так и в западном политическом мире, могут сами становиться продюсерами и хозяевами своего эфира?

– Я не могу отнести Познера к людям , которые занимаются бизнесом на телевидении. Ему просто хорошо платят за его работу, то есть за участие во многих программах и общественной деятельности Думаю, что его это устраивает. Скажем, приглашение Познера на какой-то вечер оплачивается так, как оплачивают выступление популярного артиста. Вообще, популярные люди на телевидении живут богато.

– Они могут самостоятельно вести программы? Или спонсоры сами пишут или редактируют сценарии?

– Что касается умения, мастерства вести те или иные программы, это доверяется людям талантливым — Сорокину, Соловьеву, Познеру. Не талантливых ведущих мало, как и комментаторов, обозревателей, политических обозревателей, которые делают работу профессионально. Они, конечно, получают в десятки раз больше, чем те которые работали тогда, когда телевидение оплачивало все из выделенного бюджета.

– К сожалению, журналисты стали зависимыми. Им говорят, что и как делать.

– К сожалению, телевидение и вообще все СМИ после 1991 года оказались зависимыми. На каждом углу говорили, что отныне журналисты могут говорить, писать, показывать по телевидению и передавать по радио, все что хотят. Всё это оказалось очередной уткой, несбывшимися надеждами. К сожалению, во все времена — и в советские, и в постсоветские — журналисты не были свободными.

В советское время журналисты были зависимы большей частью от властей, от партийных влияний. В постсоветское время они оказались зависимыми от властей. Можно даже сказать, что в большей степени от губернаторов каких либо регионов, чем от каких то обкомов партии, а сегодня пришла самая страшная зависимость — экономическая, т.е. зависимость денежная и поэтому еще труднее стало работать журналистам, потому что они зависят и от властей, от политики, политиканов и от людей, которые правят по существу миром, являясь олигархами, крупными воротилами в современном мире, которые в состоянии оплачивать всё: любые программы, любые конкурсы. Мягкое слово «спонсор» на самом деле при расшифровке, являет собой понятие «хозяин».

– Допускаете ли вы, что Влад Листьев, который появился на экране благодаря вам, был убит тоже из-за денег?

Я могу по этому поводу высказывать целый ряд предположений. Я их высказывал и следователям, которые ко мне приходили, поинтересоваться моим мнением, моей позицией.

В свое время Влад Листьев допустил одну роковую ошибку. Он однажды объявил о том, что на первом канале прекращается на полгода показ рекламы. Это было замечательно, люди радовалис

На самом же деле, те, кто хорошо знал, в том числе и я, как профессионал, что временный запрет на рекламу, который окажется большим благом для населения, на самом деле был хитрый коммерческим ходом.

Дело в том, что Александр Николаевич Яковлев прикрыл то самое телевидение, в котором оно было, на котором только в Москве работало 3,5 тысячи телевизионных работников. Остались только информационные службы. Возникла острейшая конкурентная борьба. Многие из бывших работников телевидения, состоящих в штате Гостелерадио, создавали свои маленькие телевизионные компании. Делали свои передачи, выходили с ним раз, в лучшем случае два раза в месяц, и пытались размещать на этих своих передачах рекламу, — одну, две вставки. Эти вставки рекламы и позволяли окупить те затраты, которые сопряжены с созданием телепередач. Создание телепрограмм — дело сугубо затратное, только с помощью рекламных вставок можно окупать это создание, а иногда и получать небольшой доход. Как только Влад Листьев объявил о том, что полгода рекламы на первом канале не будет, все работавшие на этом телеканале маленькие телекомпании со своими передачами стали гибнуть: им стало не на что делать программы. Это была суровая конкурентная борьба, в которой уцелела одна могучая империя, она называлась компания «ВИД». Это компания уже делала постоянно около десятка своих программ и эти программы были всегда успешными рекламоносителями. Но на тот момент и там исчезла реклама. Заработки телекомпании ВИД были огромными, они измерялись десятками миллиардов рублей. Одна минута рекламы стоила 25 тысяч долларов, потом и 30 и 40 тысяч. Одна минута в программе «Поле чудес» и некоторые другие передачи! Эти деньги, которые они уже заработали, размещались в банках на высокие проценты, а проценты раньше были высокие. Положил деньги — и деньги делают деньги. А эти маленькие компании которым нечего было класть в банк, которые существовали от зарплаты до зарплаты, которые жили от передачи до передачи, просто разорялись. И за полгода они разорились. Но в то же время тяжелый удар Влад Листьев нанес и по магнатам рекламного бизнеса (среди них были и Лисовский и Березовский). Я полагаю, что они не должны были простить Листьеву эти полгода — ведь это было сопряжено с огромными потерями.

– Сколько они примерно потеряли?

– Это миллиарды рублей (тех рублей). А эти, кто разорялись — ну что ж, разорились, так разорились. И на мой взгляд у них не было особых поводов, желания, намерений устраивать покушения. Да и вообще: не такие они подлые, чтобы устраивать какие-то покушения. В этом деле должны были участвовать люди, которые теряли очень много, так много теряли, что не могли простить Листьеву его этого шага. Это очень сложная модель развития событий, и прогнозы по этому поводу могли бы быть самыми разными и непредсказуемыми.

Но я полагаю, что он стал жертвой придуманного самим же и компанией ВИД коммерческого хода. Человек не подозревал, чем это может обернуться. Он, видимо, рассчитывал на свою огромную популярность, на то, что ему простят и даже бандиты не будут связываться с ним, что их всё равно найдут и покарают сурово, а их не нашли и не покарали.

– Как вы думаете могли к этому быть причастны те, кто унаследовал империю Влада?

– Это предположение. Дело в том, что, как мне известно, люди из ВИДа — Любимов и многие другие, в прошлом его друзья, товарищи, отказались сотрудничать со следствием, не давали показаний. Обнаружились какие-то очень большие суммы, не учтенные, которые Влад Листьев — как Президент компании ВИД — скрывал. И все его сподвижники не слишком активно участвовали в том, что бы оказать помощь в раскрытии преступления.

– А дача показаний могла дать наводку следствию?

– Я думаю, лучше мы оставим это тем, кто должен был раскрыть это убийство. Это большое упущение и для прокуратуры и для политиков — то, что они не смогли раскрыть это пресутпление. А может те, кто причастен к этому — такие большие, влиятельные политики, которые не позволили до конца расследовать и успешно завершить это дело. Но несмотря ни на что, хочу заметить что он был одним из выдающихся телевизионных работников, обаятельный человек. Хотя, конечно, отнюдь не святой.

– Политики тоже играют большую роль в коммерциализации телевидения?

– Конечно. А как назвать например «Митрофановские идеи» — недавний фильм, который назван эротическим, точнее говоря пошлым?

Фильм о так называемой «любви» Саакашвили и Тимошенко, грузинского президента и премьер министра, с очень похожими внешне персонажами. На одну из программ, которую ведет Малахов, были приглашены и герои этого фильма, актеры, которые сыграли, но там были и другие, в том числе Михалков, Хазанов, которые очень жестко и резко отзывались об этом фильме. Михалков сказал что это откровенно пиаровская компания, придуманная политиком Митрофановым, политиком ЛДПР — ведь вас всего то там двое известных людей -Жириновский и вы. Создание такого фильма — это мощная раскрутка вашего имени. Вам должно быть стыдно за этот замысел, за ваше продюсерство, за то что вы выделили деньги и в общем внесли свой вклад в развитие пошлости и порнографии..

– Вы упоминали о Газпроме. Газпром и другие аналогичные компании могут давать заказы на какие то программы, фильмы и т.д ?

– Газпром — одна из мощнейших структур, имеющая свое телевидение, свои газеты, журналы, которые она контролирует. В этом смысле она мало чем отличается от РАО ЕС (то есть Чубайса), или Березовского, Гусинского, Потанина, Абрамовича и многих других, кто субсидирует, кто стоит за спиной тех, кто создает программы. Определяет по существу сегодня репертуар. Уровень нашего телевидения (репертуар, программы) определяет не те, кто раньше были, ученые, специалисты, проводившие исследования, чтобы понимать что людям нужно, что они ждут от телевидения, каких программ, каких фильмов. Сегодня все определяют денежные мешки, коммерческие интересы (что показывать, когда показывать), он господин, он царь на телевидении и на радио.

– А почему же столь влиятельный в свое время человек, каким являлся начальник службы безопасности Президента Коржаков, ничего не смог сделать против тех, кто работая на НТВ под руководством Гусинского, затем Березовского поливали его грязью?

– Он, как говорится сам, хорош. В свое время он многое сделал для того, чтобы это произошло. Он был близок к Борису Николаевичу Ельцину. И он мог бы, если не остановить, быть инициатором того, чтобы иметь один-два государственных канала, которые были бы свободны от необходимости добывать деньги сугубо рекламными, коммерческими и всякими способами включая нехорошие, грязные, сомнительные способы и в результате чего мы бы опускались в пошлятину, чернуху и т.д.

У нас сейчас один хороший канал — это третий канал, свободный от рекламы. О нем я могу сказать что он находиться вне критики. На нем показывают много хороших старых фильмов. Все остальные каналы заражены этим вирусом потребительства, коммерцилизации. Возьмем программу любого дня, мы скажем, что сегодня мы видим на разных каналов чернухи, грязи, оторванных голов, убийств и т.д. На всех каналах это идет и в одно и тоже время, конкуренция страшная.

– Значит, по вашему мнению и тот же Б.А.Березовский никогда бы не смог ни завладеть телеканалом и уж тем более никогда не смог бы войти в семью Президента без помощи А.В.Коржакова?

Конечно. Близко к семье допущены были люди, которых определяли, а как же. Березовский был очень близок к Ельцину, к семье, так же как и Коржаков. Гусинский был в некотором отдалении; там были одно время и жесткие противостояния. Я имею ввиду инцидент, когда возле Мэрии уложены были в снег люди с Мостбанка (Гусинского), его охрана. Но ведь было много и других людей, которые определяли все, что касается благополучия семьи. Поэтому в разное время называли разных кассиров: и Абрамович, и Фридман и конечно же наш дорогой руководитель РАО ЕС, который был просто всесильным руководителем администрации. Ну а как же без него

А как не сказать о Гайдаре и его команде, которая имела огромные возможности для коммерческого влияния. Их просто всех не перечислить, их десятки, можно вспомнить тех, кто занимался приватизацией. Это десятки имен, которые по существу взяли страну под свой контроль, стали руководить правительством, стали сильно влиять на Президента, фактически управлять им, в то время уже по состоянию здоровья немощным, определять кто должен работать в кабинете, кто должен работать прокурором, какого генерального прокурора надо быстренько скомпрометировать, расставить людей. Березовский расставлял людей в прокуратуре совершенно спокойно. Въезжал в прокуратуру без всяких пропусков и делал что хотел.

– Александр Коржаков не мог всего этого не знать?

– Александр Коржаков на первом этапе был всесильной личностью. Вообще он имел огромное влияние на Ельцина, на его окружение, он многое определял, он занимался кадровой политикой. Он расставлял людей везде: и в Правительстве, и в Прокуратуре и на телевидении тоже.

– Кто же был человеком Коржакова на ТВ?

– На телевидении не было людей в то время, которые бы были противны Коржакову. Был один Яковлев, потом был другой Яковлев.

– Все были между собой повязаны?

Ну, не то что повязаны. Они просто были теми людьми, которые на взгляд Коржакова вполне соответствовали представлению о том, кому доверить это великое и могущественное оружие идеологического и прочего воздействия.

– Вот, значит, на чем основана дружба Коржакова с самым богатым и влиятельным телепродъюссером разных музыкальных программ на всех каналах Игорем Крутым?

Да, конечно. В мире больших денег никакой дружбы просто так не бывает.

Он один раз допустил грубую ошибку, когда поступил честно — когда перехватил в коробке из-под ксерокса 500 тысяч долларов. Тогда он и провалился, тогда его отстранили.

Он выполнял свой долг. Но к этому времени он стал созревать, он стал не воспринимать, понимать не так как понимали, потому что он государственный человек, он стал понимать в чьих руках находиться судьба огромнейшей страны. Мы стали уже, мало того что мы в огромные долги влезли, мы дифолт финансовый, мы еще и оказались в ситуации покорного государства, которым стали управлять из-за рубежа уже. Вот это уже очень опасно.

– Значит, не случайно против Вас (государственников по своей сути с осени 1990 года разные дем-СМИ) имеющие финансовую подпитку с запада стали изобретать небылицы и в таких передачах как «До и после полуночи» делать наветы и поливать грязью?

– Да. Начиная с 1990 года, когда я стал председателем Гостелерадио, началась самая откровенная война против меня. Она началась не потому что я чем то нехорош: они все до сих пор считают меня блестящим профессионалом телевидения и именно потому, что они считают меня талантливым профессионалом телевидения, как они сами говорят, мне о себе это неудобно говорить. Именно по этой причине им надо было убрать Кравченко с этого поста.

Началась война между Ельциным и Горбачевым за то, чтобы пост руководителя Гостелерадио от Кравченко. А кто такой Кравченко — государственник, державник. Я начисто исключаю особые пристрастия партийного характера, я был и остаюсь последовательным государственником. Для меня личное большое горе — это развал нашего государства. Но все готовы были идти на Запад, кланяться, переправляьб туда деньги, допускали сюда в нашу страну тысячи людей, которые были советниками по приватизации, по реформированию нашего хозяйства, нашей экономики. На самом деле огромное большинство из них было настоящими, блестящими, профессиональными агентами ЦРУ и вообще спецслужб. Американские, британские и западногерманские — ими были просто наводнены правительственные коридоры, при Президенте, при верховном совете, да и вообще они старались пролезть во все сферы нашей жизни. И они так много насоветовали как реформировать нашу экономику, что довели ее до «ручки». Мы залезли в огромные долги и наступил тот самый страшный обвал, дефолт в результате которой наша страна вообще стала нищей.

Ни для кого не секрет, что и в то время, и сейчас Россию очень выгодно было видеть слабой, что бы весь мир нас воспринимал не как великую державу, а как сырьевой придаток. По сути на это была поставлена вся работа. Когда-то ЦРУ приходилось тратить по 20 миллиардов долларов для разрушения Советского союза. После 90х годов они стали гораздо меньше тратить, так как они создали здесь могучую пятую колонну , которая занималась развалом нашей страны вполне профессионально. Их подкармливали, им платили большие деньги, снабжали всем необходимым — техникой, оборудованием, компьютерами, полиграфическим оборудованием. Всё это делалось для того, что бы работать на подрыв, на развал. Активно проводилась и политика разрушения идеологии. Всё святое подвергалось осмеянию. Проклинали всё, что было в прошлом, дошли до маразма — даже победа в Великой отечественной войне уже была не нужна, что проиграв войну нам бы лучше сейчас жилось. Потеря веры, потеря патриотизма. Порушить всё, создать безверие и насадить другую идеологию, идеологию наживы. Основной герой — это частный собственник, добывающий деньги всеми правдами и неправдами, и чаще всего именно неправдами. И когда этого добились — на Западе вздохнули с облегчением. Эта страна ослабела предельно экономически, в оборонном плане, мы не могли покупать у самих себя ни одного нового танка, самолета, строить ни одного современного корабля — не на что было. Дошло даже до того, что на одном русском острове с голоду стали умирать солдаты! Нам говорили вслух что военных нужно кормить только два раза в день, потому что денег ни на что не хватает.

К счастью — не сразу, постепенно, слишком медленно, но с приходом Путина, стали появляться и укрепляться новые тенденции, прекращено разрушение государства, потому что Россия тоже стала распадаться на самостоятельные региональные государства, которые должны были стать самостоятельными. Процесс разрушения России должен был быть перманентным процессом разрушения союза, а потом России. Сделать из нас осколки великого государства, беспомощного, которое будут снабжать нефтью, газом и т.д. Вот такой замысел. Он в принципе удался и мы с огромным трудом выходим из этого глубочайшего кризиса. Теперь, при высоких ценах на нефть, мы, оказывается, можем проводить военные учения, разрабатывать новые вооружения, покупать их для себя, поднимать зарплату и вообще выводить заклеванную, затюканную армию из под удара.

– Говорят, что в армии дедовщина и вообще в армию идут не лучшие представители нашего общества. А какие они могут быть, воспитанные таким нашим телевидением?

– Не случайно, начиная с начала 1989 года, главными героями таких прозападных передач ТВ как «Совершенно секретно», стали люди подобные Генералу Калугину. Человеку, который не просто сменил свое подданство и переехал в США на ПМЖ, но и выступил в суде над сотрудником разведуправления министерства обороны США Джоржем Трофимовым, заявив что он лично был причастен к вербовки Трофимовым, чем и заработал себе вид на жительство в США.

Якунин забрался в архивы и вытащил от туда своё дело. Калугин — явно завербованный американской разведкой — теперь возит экскурсии по Вашингтону. Эти люди давно были стали пятой колонны. Они в меру сил участвовали в разрушении великой страны.

– А вы, Леонид Петрович, будучи одним из руководителей идеологического фронта великой державы- как и ваше руководство в лице кураторов ТВ , таких как председатель КГБ В.А. Крючков и руководство ЦК КПСС — пытались объяснить Президенту Горбачеву куда всё идет? Или получилось так что никто из аппарата ЦК КПСС или КГБ не ударил пальцем о палец что бы спасти великую страну?

– Это неправда. В начале 1991 года собрались все руководители силовых министерств, разведки и т.д. и в течении нескольких недель убеждали Горбачева! Они не просто убеждали: они представили убедительнейшие документы подрывной деятельности с участием наших граждан, этой пятой колонной (или, как их еще называли, агентами влияния). Возникла страшная угроза разрушения страны. Надо было немедленно принимать меры по спасению нашего государства. Тогда Горбачева убедили и он постарался принять какие — то меры. А по весне опять чаша весов склонилась, опять взяли Горбачева в оборот другие силы, и потом наступил этот самый кризисный момент когда стало ясно что уже не будет Советского союза, что разрушение страны уже неминуемо. Тогда стали разрабатываться варианты о введении чрезвычайного положения с участием Горбачева. Его вели как теленка, два поводыря — Шеварднадзе и Яковлев. Они оказались в ближайшем окружении и стали его поводырями.

– Значит, они могли прикрыть таких говорунов, как Калугин, от заслуженного наказания?

– Тут другой калибр. Но факт, что они были во главе мощной фронды, аппозиционной уже самому Горбачеву. Их было уже десятки людей — политиков, они называли себя демократами и они нашли себе лидера в лице Ельцина:.

– Мы знаем, что кто платит, тот и заказывает музыку. Насколько проошло перерождение у тех, кто руководил нашей стране и тех, кто их обслуживал — я имею в виду журналистов?

В журналистской среде к сожалению есть такие, которые отчаянно служат Западу.

Они кстати, и вопросах Чечни занимали определенные позиции. И история с Югославией, и Афганистан — это вообще чистой воды предательство.

– Леонид Петрович, а как вы считаете а те, кто визжали сначала смерти коммунизма, а затем русской идеи (я имею ввиду элиту журналистики России_ — они тоже получали деньги от ЦРУ или Госдепа США?

– Деньги вполне получали работники телевидения, ведущие, комментаторы. Но не вот так вот прямо. Это делалось более куда хитрым способом.

– Будучи руководителем АПН и ТАСС вы много раз были за рубежом. Существует ли в США закон о печати, который бы не позволил подобным Яковлевым, Митковым и Киселевым разрушать устои этой страны в идеологическом плане?

– У них нет закона как такового. У них есть другие документы — Декларация независимости, Конституция. Мы же наплодили кучу законов, которые не исполняются.

Мы то и дело сталкиваемся с непонятками. Например: был захват театра на Дубровке. Работали мы там в высшей степени непрофессионально, соревновались друг с другом. То же НТВ старалось загнать свои камеры куда-то повыше, на крыши, нарушая все каноны и требования. Телевизоры стояли у бандитов, они смотрели картинки и видят, как вокруг здания работают наши ребята. Это было полнейшее безобразие! На такой случай, несмотря на обилие законов, у нас не было ничего прописано. Мы пытались внести изменения в закон, но ничего не получилось.

– Почему?

– Потому что журналисты и их хозяева кричат, что это зажим свободы.

(Интервью подготовил Илья Тарасов)