АНГЛИЙСКАЯ РАЗВЕДКА: МИФЫ И РЕАЛЬНОСТЬ

Начиная с 1917 года, сразу после революции, и по сей день — как явствует из недавнего скандала, связанного с разоблачением ряда разведчиков из «МИ-6», работающих в Москве под крышей дипломатов Великобритании, — не прекращалась война разведок. И во времена социализма, и сегодня спецслужбы России и западных государств воюют друг против друга. На вопросы о том, как работали спецслужбы Великобритании на своей и на чужой территории согласился ответить полковник СВР в запасе Олег Иванович ЦАРЁВ.

– Олег Иванович, пожалуйста, в начале нашей беседы расскажите о себе. Почему именно вы согласились рассказать о спецслужбах Великобритании?

– Я, Царев Олег Иванович, в 1970 году окончил учебу в Московском Институте Международных Отношений, на экономическом факультете, после чего был приглашен на работу в политическую разведку и после года обучения в разведшколе начал свою работу в Первом Главном Управлении КГБ СССР. В то время, о котором у нас с вами дальше пойдет речь, оно занималось разведкой за рубежами Родины. В этом подразделении КГБ я проработал вплоть до распада СССР. И как вы знаете, после его распада Комитет Государственной Безопасности был разделен на составляющие подразделения. Тогда же была создана Служба Внешней Разведки — СВР, где я имел честь работать до 1992 года. Теперь же я — полковник запаса. Написал две книги о работе английской и советской разведках и их противоборстве друг с другом. Первая называется «Роковые иллюзии», а вторая моя книга — «КГБ в Англии». Так что по мере сил постараюсь быть вам полезным.

– Что из себя представляли резидентуры спецслужб Великобритании, и как они строили свою работу против нашей страны?

– До революции в России англичане, в основном, имели опыт разведывательной борьбы против Германии, которая во время первой мировой войны была их главным врагом.

После Октября 1917 года им надо было перестраиваться и приобретать подобный опыт работы против нашей страны. Хотя Россия была для них интересна всегда, так что определенные позиции у них были и в те времена — хотя бы в посольстве Великобритании в Москве. У них были контакты с антибольшевистским подпольем, в частности, с эсером Савинковым, «Заговор Локорда», правда, это все еще требует более подробного изучения. Но, так или иначе, после революции 1917-го года дипломатические отношения с Англией были прекращены и установлены вновь только в 1924 году. И насколько можно судить по документам ЧК и ОГПУ, резидентуры у разведки Великобритании в России не было.

Вы можете спросить — почему? В этом состоит особенность английской разведки: она предпочитает работать против своих врагов с территории соседних стран. Если, допустим, она работает против Польши, то она будет работать с территории соседней страны — ну, скажем, Чехии. Это вызвано тем, что английская разведка организационно подчинена Министерству иностранных дел Великобритании. Естественно, что дипломаты не хотят иметь осложнений с той страной, в которой они представляют свою державу.

Возьмем, к примеру, ту же Польшу. Посольство Великобритании не хочет иметь осложнения в отношениях с польским правительством из-за того, что под его крышей работает резидентура Сикрет Интеллидженс Сервис. Ведь эта работа чревата провалом, а значит, напряжением в отношениях между странами. Поэтому против Польши разведка Великобритании будет вестись из соседней страны. Так же работала она и против России.

А в то время, о котором мы с вами говорим, после 24-го года, работу против СССР вел английский разведчик Гипсон. Ему иностранными источниками приписывались большие успехи, даже существование у него источника в самом Кремле. У нас в литературе появились перепечатки на эту тему, но это все неправда. Гипсон базировался в приграничных с Россией странах, передвигался по ним и имел в них свою агентуру, а как шла работа резидентуры и ее агентов, я описал выше. Чтобы работать против России, им нужны были те, кто ездил за границу. Это могли быть коммерсанты, приграничные жители и их родственники, живущие на территории России. Словом, те, у кого были легальные предлоги для ее посещения. А значит, они могли бы в ней вести оперативную работу, заниматься приобретением источников для английской разведки. Вот к этому принципу на тот период и сводилась работа британской разведки.

Но вернемся к Гипсону. Он имел агента из числа эмигрантов, по фамилии Богомолец: тот, будучи весьма одаренным от природы человеком, организовал сеть агентов, которые, в свою очередь, пересекая границу, ездили в Россию и доставляли ему информацию. В состав этой агентуры входили также эмигранты из Советской России, но имеющие право ее посещать.

Надо сказать, что, поскольку ОГПУ сумело внедрить в окружение Гипсона большое число своих агентов, то оно могло и организовать операцию по блокировке действий его агентуры. Кодовое название операции было «Тарантелла», она была сродни всем теперь известной операции «Трест», только с тем лишь различием, что в «Тресте» имела место имитация белогвардейского подполья в России с целью привлечения на свою сторону недовольных государственным строем военнослужащих Российской армии, а в «Тарантелле» имела место имитация источников, которые якобы пересылали информацию по каналам английской разведки в Лондон. Главной целью операции была дезинформация и введение англичан в заблуждение, и эта операция длилась до середины 30тых годов, до тех пор, пока работал Богомолец.

Но следует признать, что и сама деятельность советской разведки была значительно осложнена, а местами и свернута в результате репрессий 37-38 годов, когда были казнены многие великие разведчики, проведшие операции «Трест», « Тарантелла», «Синдикат-2». Это и Сыроежкин, и Антонов-Овсеенко, и Якушев, и Артузов — люди, чьи имена составляли гордость нашей разведки. В связи с этим операция «Тарантелла» носила уже не столь эффективный характер. Но, несмотря на это, Богомолец оставался в поле зрения уже НКВД. И ему пытались делать вербовочное предложение. При этом ему было объяснено, что он работал в окружении советской агентуры и поставлял своим руководителям дезу. Он некоторое время уходил от вербовки, но потом в Египте в сороковые годы сам изъявил желание к сотрудничеству с разведкой СССР… Кстати, этот пример хорошо сумел продемонстрировать, что несмотря ни на какие трудности и беды нашей с вами Родины, ее спецслужбы и особенно ее разведка всегда будет работать и выполнять поставленные перед ней задачи!

Вот как закончился довоенный период, и больше, я повторюсь, у англичан источников после «Тарантеллы» не было, — да и те, что были в момент ее проведения, были не настоящие. Наша спецслужба это знала точно от Кима Филби, которого у меня язык не повернется назвать агентом в связи с тем, что он, не беря денег, сотрудничал с нашей разведкой по идейным соображениям. Он — один из нас, советских разведчиков.

– А как же работала британская разведка в послевоенное время, и изменила ли она свои методы работы? Ведь предателя из ГРУ полковника Генштаба Пеньковского вел кадровый сотрудник службы Великобритании Греилл Вин, а не эмигрант?

– После войны стиль работы английской разведки изменился. На примере истории с Гипсоном они убедились, что такое построение работы, как у них было до Великой Отечественной войны, не отвечает задачам, стоящим перед британской разведкой.

Более того, если до 1945 года они могли работать не только через эмигрантов, но и вести свою работу через разведки стран, граничащих с СССР, а именно, через румынскую и польскую разведки, могли пользоваться их источниками и их информацией, что приносило обоюдную выгоду, поскольку информация хорошо оплачивалась, то после 1945 года сопредельные с СССР страны вошли в орбиту его влияния, — после чего, естественно, Великобритания не могла в них использовать свои спецслужбы. Она пыталась использовать граничащие с нашей страной на юге Турцию и Афганистан. И надо сказать, что это в известной степени ей удалось. Но — как попасть из Афганистана, где у СССР было довольно сильное представительство, в Кремль, и попытаться кого-то вербовать? Человек в халате и чалме и до Москвы не всегда сумел бы доехать, не то, что вербовать кого-то в Кремле. И не осталось белой эмиграции, так что работать было не с кем. В Европе же симпатии у многих были на стороне СССР, победившего фашизм.

Поэтому работу спецслужбам Великобритании пришлось перестроить.

Уже в конце войны британская разведка стала вербовать советских дипломатов и сотрудников советских представительств за рубежом, поддерживала националистически настроенные землячества и правительства Литвы и Латвии в изгнании, куда вошли бывшие фашистские пособники, сотрудничавшие с гестапо во время немецкой оккупации. Спецслужбы Англии, как я видел из их документов, интересовали даже артисты балета, а так же известные спортсмены, потому что те были вхожи в высшие круги власти. Естественно, что в СССР у них стала создаваться резидентура, в том числе в Москве.

Они не имели опыта работы в России, и им было трудно: у них не было людей, знавших русский язык, не было тех, кто знал систему наших контрразведывательных подразделений. Мы имели от своей агентуры в самой английской разведке данные, что Великобритания создает у нас в стране свою резидентуру и сталкивается с проблемами, которые я вам перечислил.

Создание своей разведывательной организации в какой-либо стране — дело очень сложное. Это зависит и от размеров страны, и от задач, которые стоят перед разведкой. На создание резидентуры иногда уходит 5-10 лет. Например, когда мы установили дипломатические отношения с Великобританией (а это было, как я уже сказал, в 1924 году), то у нашей разведки более-менее приличные источники появились только через 3 года. Это до Кембриджской Пятёрки, которая появилась в тридцатых годах.

Но вернемся к британцам. Первым крупным делом британской разведки было дело Олега Пеньковского. Других крупных следов их деятельности в то время я не знаю. Были попытки вместе с американцами высаживать на быстроходных катерах и забрасывать на парашютах в Прибалтику в конце сороковых — начале пятидесятых годов диверсантов и шпионов из числа ушедших на Запад с немцами националистов. Но все эти операции потерпели крах. В самой Прибалтике с ними велись крупные операции контрразведывательного характера под названием «Красная паутина».

Добровольно предложившего свои услуги англичанам Пеньковского вели совместно англичане и американцы. Но оперативную работу с ним в Москве проводили английские спецслужбы, работающие не совсем прямолинейно, а с долей фантазии.

Его вел приехавший из Германии со своей супругой дипломат Чизхолд. То, что Чизхолд — разведчик, нам стало известно сразу, потому что в Берлине Чизхолда заменил на его должности Джордж Блейк, а он был, как я говорил выше, наш коллега, а если его меняет разведчик, то не вопрос, кто такой сам Чизхолд. Естественно, что наша контрразведка с самого появления Чизхолда присмотрелась к нему и увидела, что он не проявляет активности, тихо работает в посольстве, а это не совсем нормально. Как же, он ведь разведчик, так что же он делает? Естественно, что он должен освоиться в чужой для него стране, подучить язык, изучить работу контрразведки и т. п. И тогда наша контрразведка решила проследить за тем, что делала его жена. А она выходила гулять с маленьким ребенком, лежащим в коляске, на Цветной бульвар. Зимой ей гулять было холодно. Естественно, что она заходила или погреться, или, простите, поправить чулки в какой-нибудь подъезд. И в одну из таких ее прогулок контрразведкой КГБ был засечен контакт. Наружное наблюдение пошло за ним, но потеряло его, что при осторожной работе бывает. Но дело стали раскручивать дальше — и в конце концов вышли на Пеньковского.

Давайте посмотрим, что же привело к провалу. Дом, где жили супруги Чизхолд, стоит на Садовом кольце. До места ее прогулок на Цветном бульваре метров четыреста, а у самого Цветного бульвара длина метров шестьсот. Весь путь ее прогулок до контакта с Пеньковским составлял от силы километр, с заходом в один из переулков. За это время она не могла провериться на предмет установки за собой наружного наблюдения. Конечно же, сделать вид, что она что-то поправляет в коляске, чтобы оглянуться, она могла. В это время на Цветном бульваре столько народа, что весь ее маршрут можно было забить наружным наблюдением. Тем более, что она ходила вперед и назад и никогда бы не смогла засечь наблюдения. С точки зрения оперативника, это была совершенно безграмотная работа. Вот её и зацепили. И эта зацепка привела к провалу.

При этом Пеньковский увидел машину наружного наблюдения и почувствовал, что близок к провалу и находится на грани разоблачения. Но его хозяева давили на него, что для работы разведки вещь недопустимая и непростительная.

И этот эпизод с Пеньковским нас учит, что во-первых, работа с агентом во время встреч была проведена оперативно неграмотно, даже бездарно; во-вторых, что касается встреч с Пеньковским на московских улицах, это нам говорит, что у англичан не было достаточного опыта; и, в третьих, они не ценят свои источники. У них была возможность его заморозить. Ведь они знали о машине наружного наблюдения и от самого Пеньковского, и и со слов своего контрнаружного наблюдателя. А когда поступает подобная информация, то работа разведки сворачивается на неопределенное время, а работа агента прекращается на нужный тому срок. Когда у наших агентов из Кембриджской пятерки в 1945 году создалась угрожающая обстановка, то ее работу заморозили на 3 года и только потом с большой осторожностью к ним обращались, и то не напрямую, а по окольным каналам. И если бы английская разведка вела себя так же с Олегом Пеньковским, то, может быть, и финал его работы на них был бы другим!

– А этот случай научил британские спецслужбы корректно работать со своими агентами?

Известно, что к своему агенту, бывшему полковнику ПГУ КГБ СССР Олегу Гордиевскому, английские спецслужбы отнеслись более заботливо, вывезя его из-под носа наших контрразведчиков в Лондон в 1985 году.

– Действительно ли в это время британские разведывательные службы в оперативном плане были очень сильны?

Я думаю, что у англичан разведка весьма сильная. Но, когда идет речь об оценке какой-то из разведок, то нельзя напрямую сравнивать работы, скажем, английской и советской разведок, потому что каждая из них выполняет задачу, поставленную перед ней своим правительством.

– Значит, только правительство может судить об эффективности работы своей спецслужбы?

– О том, насколько хорошо работает разведка страны, может говорить разве что президент этой страны.

Британская разведка официально не существовала до 1996-97 года. Лет пять до этого все знали, что она как бы есть, но официально это никто не признавал. А вот когда они получили довольно большое туристическое здание на южном берегу Темзы для своей штаб-квартиры, тогда о ней и узнали. Да и бывшие их разведчики стали проводить пресс-конференции, на которых и мне довелось побывать.

– Каковы же оценки работы спецслужб Великобритании ее правительством и бывшими его сотрудниками?

– Оценки есть разные. Кто-то из авторов книг по британской разведке имеет неофициальный контакт с ее представителями. Вот, например, в схожем положении с советской разведкой английская разведка оказалась, когда предупредила правительство Великобритании о том, что Аргентина должна вступить в войну за Фолклендские острова, чтобы присоединить их к себе. Об этом английская разведка заранее информировала свое правительство.

Советская разведка была в аналогичной ситуации в 1941 году, предупреждая свое правительство о планах фашистской Германии. Хотя позвольте оговориться: масштабы несоизмеримы, нападение Германии на нашу Родину и захват далеких от Великобритании островов – абсолютно разномасштбаные события. Но я говорю с вами о схожести работы разведок и ситуаций, о том, что и британская и советская разведки предупреждали о планах противника, а в столицах их государств им не верили и мер не приняли. И вот результат: и там, и там неожиданное нападение, - хотя, повторюсь еще раз, ситуации по значению несоизмеримы, но проблемы-то схожи.

- Олег Иванович, как мне говорили многие ваши коллеги и из разведки, и из контрразведки, мощь Комитета Государственной Безопасности заключалась в том, что его разведывательные и контрразведывательные подразделения работали в одной системе и могли вместе проводить анализ добытой информации, и действовать совместно, и дублировать друг друга в зависимости от того, где проводится данная операция у нас в стране или за рубежом. А у спецслужб Великобритании контрразведка и разведка тоже были в одной системе?

- Нет. У англичан есть контрразведка Эм-Ай Файв, которую у нас в стране называют Ми-5, и есть разведка, Эм-Ай Сикс, или как у нас в стране ее называют Ми-6. Буквы Эм и Ай, или Ми, обозначают Милитер Интеллидженс, как бы отдел военной разведки: 5 - это контрразведка, отдел военной разведки, 6 - это политическая разведка. На самом же деле они к военной разведке никакого отношения не имеют: просто они таким образом как бы зашифрованы. Англичанине любят называть вещи чужими именами.

В странах социалистического содружества работала Ми-5, а во всех остальных странах работала Ми-6. К примеру, в Германии географический охват Ми-6 был не велик, а у Ми-5 был больше. В Гибралтаре сидел представитель Ми-5, а в Марокко уже будет работать представитель Ми-6, потому что это иностранное государство, а Гибралтар - это для них территория Англии.

- А какая же из этих спецслужб Великобритании могла завербовать Олега Гордиевского и как же она смогла получить столь ценного в оперативном плане агента? У вас, Олег Иванович, есть своя версия его вербовки?

- Я лично полагаю, что история с его предательством и уходом, несмотря на его выступления в СМИ и его книгу «КГБ СССР», пока не ясны полностью. У меня есть своя версия. Сам он утверждает, что перешел к ним по идейным соображениям, из-за увиденного на улицах Праги в 1968 году. Но он-то встал на свой путь лишь через 10 лет после пражских событий, работая в Дании. Что же он все это время – духовно созревал?

Нет, все случившееся с ним не так просто. Что-то подтолкнуло его к измене. Многие, работавшие с ним, утверждали, что он не сдерживал себя по женской части, а он должен был знать, как разведчик, что этим могла воспользоваться местная контрразведка. Я лично предполагаю, что именно так и было, он по данным наших спецслужб во время поездок в Скандинавские страны посещал публичные дома. У контрразведки противника, как я узнал потом из личных бесед с теми, кто в ней служил, были возможности контролировать и знать, кто из сотрудников нашего посольства туда ходит и когда. Вот там-то его и прихватили. Датчане могли передать информацию об Олеге англичанам, ведь у британских спецслужб были в Европе хорошие отношения с Голландией и Данией.

Не стоит думать, что они сработали грубо, показав ему фотографии, на которых он в обществе дам легкого поведения, и сделали вербовочное предложение. Им было важно почувствовать его настроение, узнать его взгляды, а, имея спецтехнику, это было нетрудно сделать. И только узнав его отношение к строю, его взгляды на все происходящее в СССР, развили их и на этом построили его вербовку. Но компромат в запасе всегда держали, чтобы он не пошел на попятную, а если бы пошел, то они бы к тому, что знают о нем, показали бы ему еще и фотографии. Тем более, если бы он был там полностью завербован, то англичане не дали бы ему возможности развестись с его первой женой. Потому что развод не дал бы ему возможности занять место заместителя начальника третьего отдела Первого Главного Управления КГБ СССР (отдел по работе в Скандинавских странах и Великобритании), который и работал с Кембриджской пятеркой. Значит, тогда они еще его не полностью себе подчинили, если он все же развелся. После чего он был выведен из центрального аппарата в Краснознаменный институт разведки на псевдонаучную должность. Это говорит за мою версию.

А перед отъездом в Великобританию в 1982 году он почему-то нервничал, прикрывал нервозность тем, что плохо знает язык и может не вписаться в новый коллектив. На работе в Великобритании он начал принимать транквилизаторы и все время просил отозвать его в Москву.

Думаю, в Дании он был зацеплен и не доведен до конца вербовочного процесса, а в Англию он и ехать-то боялся, понимая, что англичане от него не отстанут, заставят работать на себя на полную мощь. Ведь обратите внимание, что в Москве, на незначимой должности, они его не трогали: он им был тогда не нужен. А когда он вернулся на работу в лондонскую резидентуру ПГУ КГБ, то ему его коллеги из Ми-5 стали помогать. Сначала они выдворяют нашего заместителя резидента по линии политической разведки, и ПГУ назначает на эту должность Гордиевского. Затем спецслужбы Британии выдворяют и самого резидента, и у Гордиевского появляется возможность занять его место, и он уже в 1985 году становится исполняющим обязанности резидента. И в этом же году у советской разведки появляется информация, источник которой мне не известен, что в её лондонской резидентуре появился «крот».

- А сигнал о «кроте» в лондонской резидентуре советской разведки не мог придти от союзников, скажем, из Управления «А « разведки МГБ ГДР, которой руководил Маркус Вольф?

- Я повторюсь: несмотря на все мои попытки в дальнейшем узнать от людей, стоящих в то время у руля разведки СССР, не привели к успеху. Источник выявления Гордиевского, как крота, остается для меня загадкой. Что же касается высказанной вами версии, то и ее нельзя исключить полностью - поскольку у разведки МГБ ГДР в Лондоне были сильные позиции. Но первый сигнал о кроте в разведке КГБ СССР в Лондоне не указывал конкретно Гордиевского, а лишь сообщал о месте работы предателя.

Потом его вызвали в Москву под предлогом собеседования для назначения его резидентом в лондонской резидентуре ПГУ КГБ СССР. Во время собеседования, как он пишет в книге, ему в еду подмешали психотропные средства, чтобы его разговорить. Я сомневаюсь, что все было именно так, потому что он писал под диктовку своих новых шефов, а значит, должен был писать то, что нужно было им. А они всей правды написать ему не дадут. Тем более что Комитет Государственной Безопасности ни Ми-5, ни ЦРУ любить было не за что. Мы же с ними были врагами и защищали разные государственные системы.

Но, во время беседы, я думаю, что он, как человек неглупый, всё понял и, может быть, после нее сумел известить британцев о своем провале. Потому что они нашли способ очень быстро и мастерски вывести его за пределы СССР. Есть две версии, как им это удалось. Первая - что его подобрали во время утренней пробежки, когда он отдыхал на даче КГБ под Ленинградом, куда выехал после беседы, и вывезли в багажнике машины с дипломатическими номерами.

- Но почему собаки, обнюхивавшие эту машину, его не учуяли?

- Вполне вероятно, что британцы могли машину чем-то обработать.

Вторая версия тоже имеет право на существование: возможно, он выехал по чужому паспорту. Кстати, британские спецслужбы это практиковали. Фотография Гордиевского уже мола быть вклеена в приготовленный для него англичанами паспорт. И он по паспорту на имя другого человека пересек границу. Что, кстати, требовало от него тоже определенного мужества при прохождении паспортного контроля.

- Значит, выводы из провала Олега Пеньковского они сделали и стали каким-то образом беречь свою агентуру?

- Я думаю, что пример с Гордиевским частично отвечает на ваш вопрос. Работали они с ней скрытно против представителей наших учреждений за рубежом. Легче было работать в самой Англии, где у них руки были развязаны полностью, используя курьеров, проезжавших через нашу страну, чтобы оградить посольство своей страны от скандалов.

- Спецслужбе с агентом надо как-то поддерживать связь, независимо от того в нашей или в своей стране. Как же это делалось? Видимо, у них были неплохие радиослужбы в Британском посольстве?

- Нам с вами известно, что американцы использовали свои технические средства связи. Значит, они были и у англичан. Резидентура ЦРУ в Москве была сильной, а факт их сотрудничества существовал. И англичане могли за обмен информацией отдавать своих агентов, где-то ими завербованных, на связь с американскими разведчиками, чтобы здесь в Москве не обнаруживать себя. А встречи с ними проводить на выездах.

- В основе любой работы спецслужбы от агентурного проникновения, скажем, в спецслужбу противника, до борьбы с терроризмом и предотвращения его последствий лежит работа аналитического плана. Насколько у великобританских спецслужб были сильные аналитические подразделения?

- Я полагаю, что весьма сильные, но их нельзя сравнивать с американскими, поскольку аналитические подразделения ЦРУ лучше умеют работать с разными источниками информации, как с открытыми (СМИ, ТВ, радио), так и с закрытыми — то есть с агентурой.

- Каждый уход сотрудника, а особенно ПГУ КГБ СССР, сопровождался тем, что преданных им коллег или высылают из страны, где те работают, или арестовывают, все зависит от характера и специфики их работы. После бегства Гордиевского, о котором вы, Олег Иванович, рассказали выше, в Великобритании были объявлены персонами нон грата сразу 39 человек. Сколько примерно из них были штатными сотрудниками Комитета Государственной Безопасности?

- Ну, конечно, известное количество было выдворено, но в это число добавляются и чистые дипломаты.

- Что же, выходит, что спецслужбы Великобритании любили политические скандалы?

- В этом случае, я полагаю, преследовалось несколько целей.

Во-первых, встряхнуть свою страну, чтобы напомнить о том, что враг не дремлет, КГБ повсюду. Это повод для нового витка антисоветской пропаганды, а это что сулит деньги военно-промышленному комплексу. Потому что если есть враг, то от него надо защищаться, а чтобы была защита, нужны новые виды оружия.

Во-вторых, их сторона хотела отомстить за раскрытого, но ушедшего от своей контрразведки агента.

В-третьих, видимо, хотели разжечь неприятные отношения между КГБ и МИД СССР.

- Вы, Олег Иванович, выше говорили о том, что спецслужбы Запада в своей работе использовали идеологические операции. Как, по вашей оценке, можно ли к ним отнести: выступление по британской радиостанции «Би-Би-Си» бывшего руководителя Управления Внешней контрразведки Олега Калугина, с рассказом о покушении на редактора одного из отделов этой радиостанции. И «исповедь» бывшего сотрудника КГБ Лялина о том, как он занимался в 1970 году в Великобритании подготовкой спец. операции на случай ядерной войны. Как Вы все это можете прокомментировать?

- Да, британские спецслужбы часто принимали участие в психологической войне против СССР, находя людей, которые озвучивали нужную им информацию.

- В российских СМИ, в свое время, прошла информация о вышедшей у нас книге сотрудника Ми-5 Томлинсона «Задачи спецслужбы Великобритании». В ней говорится, что в недалеком прошлом спецслужбы Великобритании готовили убийство сербского лидера Милошевича. Действительно ли британская разведка этим занималась?

- Этот вопрос довольно сложный. Здесь нужно иметь сведения, как говорится, из самой службы или от самого секретного нашего в ней агента. Потому что, если подобные операции и проводятся, то на бумаге не документируются. А сам Томлинсон предъявил какие-то документы и сказал, что подобное готовилось, но как это было, сказать-то трудно. И они в таких делах работают осторожно сверх всякой меры. Например, сын Рудольфа Гесса после смерти своего отца утверждал в своей книге, что сам Гесс не мог повеситься в тюрьме Шпандау, и он привел ряд убедительных аргументов, что его отец не мог кончить жизнь самоубийством. Но это тоже всего лишь версия.

- Как известно, советники по техническим диверсиям из английских спецслужб еще в 20-е годы помогали басмачам Средней Азии. В дальнейшем, во время холодной войны, спецслужбы Великобритании поддерживали различные антисоциалистические движения на территории стран Варшавского Пакта, как было в Венгрии в 1956, или во время Чешской весны в 1968 году?

- Да во время венгерских событиях в 1956 году английские спецслужбы создали склады с оружием на территории Австрии, и перевозя автобусами через тогда почти открытую границу Венгрии и Австрии разных людей из антисоциалистических группировок, обучали их, как пользоваться этим оружием, и подготавливали их к вооруженному восстанию в Будапеште.

- Благодарю вас за интересную беседу.

Беседу вел И. Тарасов.