Автор: Павел Евдокимов, Владимир Семиряга

РОСПУСК БЕЗ ОПРАВДАНИЯ

Позорным фиаско и громким скандалом закончились в Московском об­ла­с­т­ном суде слушания по делу подрыва 12 июня 2005 года пас­са­жир­с­ко­го поезда «Грозный – Москва». Итог их лишний раз под­твер­ж­да­ет народную мудрость: против лома нет приема. В том числе про­тив «лома» судейского. Принято беспрецедентное решение о роспуске коллегии присяжных, ко­то­рая вынесла оправдательный вердикт. Формально заседателей ос­во­бо­ди­ли от обязанностей из-за того, что один из них перекинулся парой слов с адвокатом подсудимых.

События развивались следующим образом.

Присяжные удалились в со­ве­ща­тель­ную ком­на­ту, где должны были решить, виновны ли в совершенном преступлении двое мос­к­ви­чей: 47-летний мастер ГУП «Гормост» Михаил Клевачeв и 48-летний предприниматель, за­ни­мав­ший­ся тор­гов­лей химическими реактивами, Владимир Вла­сов. По версии следствия, именно они ус­т­ро­и­ли взрыв на рельсах у станции Узу­но­во Се­реб­ря­но-Прудского района, где оп­ро­ки­ну­лись че­ты­ре ва­го­на, но никто из пассажиров не пострадал.

Точно известно, что вердикт был оп­рав­да­тель­ным. Девять из двенадцати человек про­го­ло­со­ва­ли за невиновность обоих подсудимых, двое – за то, что преступление в оди­ноч­ку со­вер­шил Ми­ха­ил Клевачeв. Лишь один при­сяж­ный склонился к ви­нов­но­с­ти обоих под­су­ди­мых.

Но судья заявила, что текст вердикта из­ло­жен не­гра­мот­но. Через 20 минут при­сяж­ные вновь вернулись с под­прав­лен­ным до­ку­мен­том. Тогда судья перенесла ог­ла­ше­ние вердикта на утро пят­ни­цы, объяснив, что «конвой то­ро­пит­ся, и зак­лю­чен­ных надо доставить в изолятор».

На следующий день на ле­с­т­ни­це адвокат Клевачeва Олег Панкратов случайно стол­к­нул­ся с одним из присяжных. Тот подсказал, что за­се­да­ние перенесли в другой зал. Этот не­зна­чи­тель­ный, по мнению защиты, эпизод и стал по­во­дом для скандала. На за­се­да­нии прокурор с ра­до­с­тью заявил, что наблюдал «не­про­цес­су­аль­ное об­ще­ние адвоката с присяжным № 4», и по­тре­бо­вал отвода пос­ле­дне­го. Судья со­гла­си­лась. Но тут выяснилось, что за­ме­нить за­се­да­те­ля не­воз­мож­но, поскольку запасных при­сяж­ных в про­цес­се уже просто нет. Тогда судья объявила о роспуске коллегии. Прокуратура это решение назвала един­ствен­но верным. Со слов ее пред­ста­ви­те­ля, «толь­ко на стадии прений сторона защиты допустила 47 нарушений рег­ла­мен­та».

Теперь будет отобрана новая коллегия.

ВЗРЫВНОЙ ДЕНЬ НЕЗАВИСИМОСТИ

Уже давно нет Вышинского с его порочной практикой, когда признания обвиняемого счи­та­лись чуть ли не главным доказательством его вины. А дело его живет и побеждает и поныне.

Часто прокурор, заподозрив в человеке пре­ступ­ни­ка, будет делать все, чтобы его по­са­дить. И уже неважно, ви­но­вен че­ло­век на са­мом деле или нет. Порой скла­ды­ва­ет­ся без­ра­до­с­т­ное впе­чат­ле­ние, что на­ше­му пра­во­су­дию нуж­на не ис­ти­на, а человек в тюрь­ме. Осо­бен­но, когда дело касается «про­фес­си­о­наль­ных пат­ри­о­тов».

Погожим летним днем, а точнее, 12 июня 2005 года, в Подмосковье, на 153-м километре па­ве­лец­ко­го направления Московской же­лез­ной до­ро­ги на участке Узуново – Богатищево, около 7 часов утра было подорвано же­лез­но­до­рож­ное полотно. В результате взрыва под элек­т­ро­во­зом сошли с рельсов четыре вагона поезда № 382 «Гроз­ный – Москва». По счастливой слу­чай­но­с­ти погибших не оказалось. Пострадали 42 че­ло­ве­ка, пятеро из них, в том числе один ребенок, были госпитализированы. Вполне ес­те­ствен­но, что было возбуждено уголовное дело по очень се­рь­ез­ным статьям – «Терроризм» и «По­ку­ше­ние на убийство».

Несмотря на то, что четкого описания по­тен­ци­аль­ных террористов получить не уда­лось, след­ствие все же оперативно вышло на по­до­зре­ва­е­мых. В этом им помогли якобы по­ка­за­ния ме­с­т­ной жительницы, сообщившей сы­щи­кам, что она видела в лесополосе неподалеку от места взрыва темно-синий Иж-2717.

Три недели понадобилось оперативникам, чтобы проверить все машины этой марки, за­ре­ги­с­т­ри­ро­ван­ные в Москве, Московской, Туль­с­кой и Рязанской областях, а заодно и получить рас­шиф­ров­ку всех разговоров по сотовым те­ле­фо­нам, совершенных в районе станции Узу­но­во не­за­дол­го до подрыва поезда. Ре­зуль­та­том их поиска стал арест 30 июня 48-летнего Вла­ди­ми­ра Власова, бывшего сотрудника ФГУП Все­рос­сий­с­ко­го на­уч­но-исследовательского ин­сти­ту­та не­ор­га­ни­чес­ких материалов имени А.А. Бочвара. Он оказался вла­дель­цем синего Иж-2717 и имел несчастье раз­го­ва­ри­вать по мо­биль­но­му те­ле­фо­ну 12 июня в рай­о­не теракта.

В тот же день был арестован и второй по­до­зре­ва­е­мый – 47-летний Ми­ха­ил Клевачeв. 30 июня прокуратура Мос­ков­с­кой области вы­с­ту­пи­ла с ходатайством об аре­с­те. Сперва – на 30 су­ток, до предъявления ос­нов­но­го об­ви­не­ния. 1 июля оба были аре­с­то­ва­ны Ме­щан­с­ким судом г. Москвы. 19 и 20 июля обо­им было предъяв­ле­но обвинение по че­ты­рем статьям УК РФ, в т.ч. по 205-й – «Тер­ро­ризм».

А ВЕЗЛИ ОНИ ХОЛОДИЛЬНИК

Одиннадцатого июня Владимир Власов вме­с­те с приятелем Михаилом Клевачевым от­пра­вил­ся на свою дачу, находящуюся в Серебряно-Пруд­с­ком районе Московской области, чтобы отвезти туда старый холодильник. А на сле­ду­ю­щий день, около 6 часов утра, повез приятеля по его просьбе на ближайшую же­лез­но­до­рож­ную станцию Узу­но­во, чтобы тот вернулся в Москву.

Клевачeв еще с вечера очень торопился в сто­ли­цу. Ему неожиданно позвонила его ста­рая знакомая, предложившая встретиться. Ос­та­вив Михаила на платформе, Власов поехал об­рат­но; но, не проехав и трех километров, его Иж заг­лох. Разобрав и продув бензонасос, ми­нут че­рез со­рок он наконец-то завел машину. На­брал номер Клевачeва, чтобы узнать, уехал ли тот или нет. Клевачeв ответил, что все элек­т­рич­ки на Москву отменили, и попросил заб­рать его со станции. Власов так и сделал. Весь день 12 июня они про­ве­ли на даче. И лишь вер­нув­шись ве­че­ром в Мос­к­ву, приятели узнали, что на же­лез­ной дороге вблизи станции Узу­но­во был со­вер­шен тер­ро­ри­с­ти­чес­кий акт. Ни на даче, ни в машине у Вла­со­ва нет ни радио, ни телевизора.

УСПЕХИ СЛЕДСТВИЯ

В квартирах подозреваемых был про­из­ве­ден обыск. Следователям областной про­ку­ра­ту­ры «повезло»: они нашли 3 килограмма ам­ми­ач­ной селитры, килограмм алюминиевой пуд­ры, а так­же кусок огнепроводного шнура дли­ной 6 сан­ти­мет­ров, остатки китайской пи­ро­тех­ни­ки. Кро­ме того, были изъяты листовки и ли­те­ра­ту­ра на­ци­о­на­ли­с­ти­чес­ко­го толка, на­при­мер, кни­ги Эду­ар­да Лимонова и сочинения по ис­то­рии фа­ши­с­т­с­кой Гер­ма­нии. В результате этого 1 июля в прессе по­яви­лась ин­фор­ма­ция, что Клевачeв и Власов яв­ля­ют­ся чле­на­ми РНЕ.

С таким багажом да не изобличить по­до­зре­ва­е­мых в совершении тяжкого пре­ступ­ле­ния про­сто невозможно! Не исключаю, что сле­до­ва­те­ли уже начали просверливать дырки для наград или очередных званий. Однако пра­виль­но в народе говорится: «Не говори гоп…» Пер­с­пек­тив­ное дело вдруг стало тормозиться: фак­ты те­ря­ли свою убедительность, по­до­зре­ва­е­мые на­ста­и­ва­ли на своей невиновности. Для начала РНЕ опровергло какую-либо при­ча­с­т­ность к теракту на же­лез­ной дороге и к этим двум персонажам. С Ли­мо­но­вым тоже вышла не­увя­зоч­ка: его сто­рон­ни­ки больше спе­ци­а­ли­зи­ру­ют­ся на метании по­ми­до­ров и майонеза и зах­ва­те приемных, чем на под­ры­ве же­лез­но­до­рож­ных составов. Да и вообще, владение любой официально изданной литературой не яв­ля­ет­ся пре­ступ­ле­ни­ем.

Проанализировав содержание изъятой ли­те­ра­ту­ры, следователи предположили (!), что те­ракт мог быть совершен подозреваемыми на по­чве… национальной ненависти, которую они яко­бы испытывали к чеченцам и вообще к му­суль­ма­нам. Не объясняя мотивов Власова, опять-таки предположили (!), что у Михаила Клевачeва для этого были веские основания: в начале 90-х го­дов он в составе Русского доб­ро­воль­чес­ко­го от­ря­да (РДО) некоторое время участвовал в бо­е­вых дей­стви­ях на территории бывшей Юго­сла­вии. На сто­ро­не сербов, ес­те­ствен­но.

Впрочем, и аммиачная селитра с алю­ми­ни­е­вой пуд­рой – это улики, как не крути, кос­вен­ные. Вся­кая селедка – рыба, но не вся­кая рыба – се­лед­ка.

ЗАКОН, ОДНАКО, ЕСТЬ ЗАКОН

Хотим быть правильно понятыми: мы не злорадствуем по поводу того, что у следствия не все шло гладко. Более того, желательно, что­бы оно как можно быстрее нашло настоящих пре­ступ­ни­ков. Или же доказало вину тех, кто все это время сидел и теперь, дожидаясь но­во­го су­деб­но­го про­цес­са, будет сидеть в СИЗО. Но сделало это за­кон­ны­ми методами.

Однако следствие использовало ба­наль­ные ме­то­ды воздействия на задержанных. Надо ска­зать, что Владимир Власов с самого начала ис­крен­не пытался помочь: разъяснял, отвечал на воп­ро­сы. При этом он полностью отрицал свою при­ча­с­т­ность к совершению тер­ро­ри­с­ти­чес­ко­го акта. Но из него пытались выбить при­зна­тель­ные показания. Пообещали «пресс-хату», по­ло­ман­ные ребра… Провоцировали на раз­го­во­ры «об изъянах в национальной по­ли­ти­ке стра­ны» и о том, как правильно давить «чер­ных», гро­зи­ли местью чеченцев и не­при­ят­но­с­тя­ми его до­че­рям.

Клевачeв поступил иначе. Он сразу же «вклю­чил» статью 51-ю Конституции РФ, которая гла­сит: «Никто не обязан свидетельствовать про­тив себя самого, своего супруга и близких род­ствен­ни­ков, круг которых определяется Фе­де­раль­ным законом». И правильно сделал.

В отношении Власова следствию повезло го­раз­до больше. Ни он, ни его родственники даже понятия не имели об убойном действии 51-й ста­тьи. Не объяснив никаких прав, следователи на­ча­ли, как они говорят, «разводить лохов». Не­воль­но вспоминаются американские фильмы, где копы, врываясь в дом, сразу объявляют: «Вы мо­же­те хранить молчание. Все, что вы скажете, мо­жет быть использовано против вас».

22 июля прошлого года Владимир Власов, осознав, в какие игры с ним играют, вос­поль­зо­вал­ся своими правами и, в соответствии со ста­ть­ей 51-й Конституции РФ, отказался от дачи по­ка­за­ний, не отказываясь при этом со­труд­ни­чать со следствием.

Чтобы понять, почему он давал следствию объяснения по химии, нужно сказать, что об­ви­ня­е­мый – кандидат технических наук, по­том­ствен­ный ученый-химик из преподавательской про­фес­сор­с­кой семьи, автор десятков научных ра­бот и изобретений. Власов возглавляет ма­лое пред­при­я­тие по торговле химическими ре­ак­ти­ва­ми.

Дальше – больше. Адвокат Власова Ва­ле­рий Прилепский был вынужден обратиться с жа­ло­бой на действия следователя Мо­соб­л­п­ро­ку­ра­ту­ры Валерия Жуланова, который не до­пус­кал его к участию в следственных действиях. При этом шла ссылка на некие внутренние ин­ст­рук­ции. Ад­во­ка­ту разрешили общаться с об­ви­ня­е­мым толь­ко после публикации материала от 11 июля в газете «Коммерсантъ». Так и ос­та­лось непонятным, существовали ли эти внут­рен­ние инструкции, или следователи просто пус­ка­ли пыль в гла­за?

ОБЫСК

По свидетельству родных, обыск проходил в целом корректно, но не без изъянов. Так, к при­ме­ру, дочь Владимира Власова на вопрос сле­до­ва­те­ля поясняет, что фирма отца за­ни­ма­лась пе­ре­про­да­жей химических реактивов, а тот в про­то­ко­ле пишет, что фирма занималась еще и их из­го­тов­ле­ни­ем. Не надо обладать юри­ди­чес­ким об­ра­зо­ва­ни­ем, чтобы понять – таким образом сле­до­ва­тель пытается в документах провести мысль о возможности участия Вла­со­ва в теракте.

Родственникам сразу же не понравился ад­во­кат Наумов Д.А., который был им выделен в ка­че­стве бесплатного государственного за­щит­ни­ка. По их словам, складывалось впечатление, что он боль­ше работал на следствие, нежели в пользу своего подзащитного. Адвокат, в ча­с­т­но­сти, запугивал дочерей Власова местью со сто­ро­ны чеченцев, предлагал им изменить вне­шность, продать квар­ти­ру и как можно быстрее покинуть Москву. Го­во­рил, что они могут пой­ти по делу как со­уча­с­т­ни­цы, а это, как минимум, двад­цать лет отсидки.

Семья Власовых незамедлительно от­ка­за­лась от его незатейливых услуг и наняла нового ад­во­ка­та, которого по разным (чаще – на­ду­ман­ным) причинам более десяти дней не до­пус­ка­ли к след­ствен­ным действиям. После того, как это все-таки произошло, ему так и не дали оз­на­ко­мить­ся с показаниями Власова, данными в присутствии первого адвоката.

О том, что следствие изначально было на­стро­е­но на обвинительный уклон, сви­де­тель­ству­ет фраза, которая вырвалась из уст одного из сле­до­ва­те­лей Московской областной про­ку­ра­ту­ры (не исключено, что и случайно): «Ну, что же вы не хотите доказывать невиновность вашего па­поч­ки?» И чего больше в вопросе сле­до­ва­те­ля – ци­низ­ма или элементарной пра­во­вой без­гра­мот­но­с­ти, – неясно. Хотя не­при­ем­ле­мо и то, и другое.

ПРИСЯЖНЫМ УКАЗАЛИ НА ДВЕРЬ

Процесс по настоянию обвинителя про­хо­дил в закрытом режиме, но накал страстей в зале это отнюдь не убавило. Как выяснилось, еще во вре­мя судебного следствия подсудимый Клевачeв со­вер­шил повторную попытку су­и­ци­да (первую он пред­при­нял еще во время пред­ва­ри­тель­но­го след­ствия), выразив таким об­ра­зом протест против игнорирования судьей его слов и доводов. После этого ему прямо в зале суда провели судебно-психиатрическую эк­с­пер­ти­зу.

Стороны обвинения и защиты попутно про­дол­жа­ли бюрократическую войну. Так, один раз прокурор возразил адвокатам, хо­да­тай­ство­вав­шим о вызове нескольких свидетелей. Он объяс­нил это тем, что «они не являются свидетелями об­ви­не­ния». Кроме того, государственный об­ви­ни­тель регулярно давал отвод тем или иным чле­нам кол­ле­гии присяжных…

Сама процедура выноса окончательного вер­дик­та складывалась непросто. Сначала при­сяж­ные долго не могли собраться в полном со­ста­ве. Затем, перед тем как отпустить их на со­ве­ща­ние, судья Татьяна Романова выступила с более чем трехчасовым (!) напутственным сло­вом. Она за­чи­та­ла список из 39 вопросов, на которые дол­ж­ны были ответить присяжные. После этого те уда­ли­лись в совещательную ком­на­ту. На го­ло­со­ва­ние по каждому вопросу у них ушло еще около трех часов.

Роспуск коллегии присяжных вызвал бук­валь­но шквал эмоций у участников процесса. Прямо на крыльце суда одна из уже бывших при­сяж­ных заявила, что судья принуждала их вы­не­с­ти об­ви­ни­тель­ный вердикт. По ее сло­вам, в мо­мент выдачи положенного им по за­ко­ну воз­наг­раж­де­ния судья Романова буд­то бы заявила, что «день­ги на них по­тра­че­ны не­ма­лые, и они дол­ж­ны по­ни­мать, что люди, ко­то­рые сидят в зале – пре­ступ­ни­ки». Ана­ло­гич­ные речи, как ока­за­лось, яко­бы вела с кол­ле­га­ми и бывшая стар­ши­на кол­ле­гии. По сло­вам адвоката Вла­со­ва Валерия При­леп­с­ко­го, при­сяж­ные рас­ска­зы­ва­ли, как старшина уго­ва­ри­ва­ла их «отпустить Вла­со­ва, а Клевачeва не от­пус­кать, поскольку он пре­ступ­ник».

Подлили масла в огонь и адвокаты, за­я­вив­шие о массовых нарушениях в ходе процесса. Так, Прилепский сообщил, что часть улик в деле оказалась подменена, а часть – просто про­па­ла. Представитель прокуратуры между тем от­ме­тил лишь, что все, дескать, «было сделано по за­ко­ну». В результате стороны начали го­то­вить­ся к новому процессу, отбор присяжных для ко­то­ро­го теперь назначен на 26 декабря.