Автор: Сергей Иванов

В ПАМЯТЬ О ВЫРОДКЕ

Уже почти 20 лет не стихает борьба православных патриотов против названий улиц, городов и прочих объектов, названных в честь бунтовщиков, террористов и палачей русского народа. Очень «феерично» смотрятся в современной России станция метро «Войковская» и могила сего героя у Кремлёвской стены. И этот вопрос - даже не столько политический, ценностный и идеологический, сколько, в значительной степени, мистический. «Как вы яхту назовёте - так она и поплывёт». Плюс роль СМИ, которые соответственно формируют массовое сознание.

К 89 летию расправы над Царственными Мучениками, которые уже 7 лет как канонизированы Русской Православной Церковью и еще дольше прославлены в РПЦЗ, борьба против станции «Войковская» достигла своего апогея. Проект «Возвращение», ставящий своей целью устранение каких бы то ни было «революционных» имён с карты России, 17 июля провёл молебен у Церкви Всех Святых на Соколе св. Николаю II и его семье о переименовании «Войковской». Замдиректора Института истории РАН Владимир Лавров, участвовавший в молебне, сказал по этому поводу: «Молодой человек — школьник, студент, — зная, что Николай II канонизирован, каждый день ходит на станцию метро «Войковская», или, возможно, живет на улице имени преступника. Мы стоим перед выбором — или дезориентация продолжится, и мы уйдем в никуда, или мы начнем возрождение, нравственное очищение, очищение от всех войковых, свердловых, лениных и других государственных преступников».

Как и следовало ожидать, начальник Московского метрополитена Дмитрий Гаев отнёсся к идее переименовать станцию «Войковская» резко отрицательно. Свою точку зрения он попытался мотивировать в стиле Старой площади — секулярно-эклектичным и «общечеловеческим» образом: «Церковные активисты пусть лучше занимаются делами духовными и небесными. Лично я против любого переименования, это как страницу из истории страны вырвать. Хватит уже, навырывали». Координатор проекта «Возвращение» Юрий Бондаренко среагировал на это так:

«Каждый гражданин России, в том числе занимающий пост главы метрополитена, имеет право на собственное мнение… Вот только не совсем понятно, на каком основании г-н Гаев лишает этого права других людей. Пора бы уже понять, что Россия — это не Советский Союз и что сейчас, в отличие от недавнего прошлого, верующие имеют такое же право голоса, как и все остальные. Если же г-ну Гаеву ближе палачи и детоубийцы и если для него это такая дорогая страница истории, то Бог ему судья. Теперь, по крайней мере, становится понятен облик духовных наследников Войкова…

Еще совсем недавно мы очень плохо представляли имена своих противников, они себя особо не персонифицировали… Однако теперь все встает на свои места, нам уже известны имена некоторых из них, что немаловажно. Думаю, что вслед за Гаевым в этом деле проявят себя и еще некоторые деятели федерального и городского уровня. Для нас гораздо лучше знать их в лицо. Когда они прямо говорят от своего имени и не прячутся за какими нибудь непонятными формулировками, что, мол, заняться им больше нечем, позиция наследников Войкова становится совершенно уязвимой».

«МЫ ПОЙДЁМ ДРУГИМ ПУТЁМ…»

Пинхус Лазаревич Вайнер (настоящие имя и фамилия Петра Войкова) родился в 1888 году. Среди товарищей по партии был известен по партийным кличкам — Петрусь, Интеллигент, Белокурый. Уже с юных лет вёл подрывную деятельность, за что был исключён из гимназии. В семье Войковых вообще не слишком любили Царя, как и в семье Володи Ульянова. Но если старший брат Ленина Александр Ульянов хотя бы готовил реальное покушение на Царя, за что и был казнён, то в семье Войкова цареборчество «брата-2» было поначалу реализовано трагикомичным образом: в 1905 году младший брат Петра, ученик Керченской гимназии, изрезал царский портрет и, оставив записку «Это сделал я, Павел Войков», покончил с собой.

Старший же брат тем принимал активное участие в неудавшейся «революции» 1905 1907 гг. — например, хранил и перевозил бомбы, предназначенные для чиновников и полицейских. В 1908 году уехал в Швейцарию, вернувшись в Россию только весной 1917 года, вместе с Лениным и другими «этническими революционерами», в легендарном «запломбированном вагоне».

Деятельность Войкова в «февральской» России столь же интересна и загадочна, сколь и в «октябрьской». Несмотря на воспеваемый современными либералами «непримиримый антагонизм» Керенского и революционеров левацкого толка, Войков без особенных проблем получил должность комиссара в министерстве труда Временного правительства. И был в этом качестве направлен в… Екатеринбург. Там он вступил в партию большевиков. По всей видимости, это было скорее формальным шагом — судя по его последующей карьере в ВКП (б), реальный «партийный стаж» у него шёл где то с «революции» 1905 года. В эту же логику хорошо укладывается и то, что именно Войков был одним из организаторов вооружённого захвата власти большевиками на Урале — простым комиссарам Временного правительства, да ещё и с ничтожным партстажем, такие ответственные дела обычно не поручали…

Возможной разгадкой этой тайны может быть то, что масон Керенский, останься он у власти в России, тоже однозначно убил бы Царя и его семью. Как писала ещё в 1906 году «L’Acacia», газета масонской ложи «Великий Восток Франции», «Как и Людовик XVI, Николай несет ответственность за своих предков, организовавших строй… Он более, чем символ, он — олицетворение существующих порядков, искупительная жертва всех ошибок и преступлений». Да и сам Керенский особенно не скрывал своих чувств к Царю: как следует из книги Н. П. Карабчевского «Что глаза мои видели. Ч.2. Революция и Россия», «Керенский, тогда еще министр юстиции, в разговоре с адвокатами в ответ на вопрос, что ждет Царя, «проведя указательным пальцем левой руки по шее, сделал им энергичный жест вверх. Я и все поняли, что это намек на повешение. — Две, три жертвы, пожалуй, необходимы! — сказал Керенский»».

Вот такой был демократический и правовой премьер-министр.

ИПАТЬЕВСКИЙ ДОМ

Насколько можно судить по ныне известным фактам, Войков был одной из ключевых фигур в организации убийства Царя и Царской семьи. В этом же ряду стоит и добрый приятель Войкова, некий инженер Ипатьев, который, будучи с 1912 года прописан в доме, позже получившем его имя, в 1918 году приобрёл его в свою собственность. И это при том, что ещё в ноябре 1917 года всякие частные операции с недвижимостью были строжайше запрещены декретом Ленина, а к простым домовладельцам потянулись на «уплотнение» Швондеры и Шариковы! Правда, вскоре дом был конфискован большевиками, что и позволило Ипатьеву после наступления белых избежать наказания и спокойно умереть в Праге в 1938 году.

Наверное, тут у организаторов убийства сработала заумно-буквоедская тяга к «случайным совпадениям»: если первый Царь из династии Романовых, Михаил Фёдорович, был коронован в Ипатьевском монастыре, то последний Царь из этой династии, Николай Александрович, должен был непременно закончить свои дни в Ипатьевском доме…

Совсем не случаен, наверное, и выбор дня, в который Царь и его родные были убиты. Прежде всего, 4 (17) июля, когда был убит Николай II — день памяти первого русского Царя, св. Андрея Боголюбского, убитого в 1174 году собственными слугами и царедворцами. Немаловажную роль в этом заговоре сыграл дворцовый ключник, некий «жидовин Амбал», который похитил висевший над кроватью Андрея Боголюбского меч святого князя Глеба. Те, кто убивал Николая II в этот же день, видимо, думали, что этот Царь в России уж точно будет последним, так же, как Андрей Боголюбский был первым… Есть и ещё один интересный момент, проливающий свет на мистическую составляющую убийства Царской семьи.

Так как, согласно учению некоторых экстремистских неоиудейских сект, все не-иудеи являются лишь животными в человеческом облике (так утверждает талмудический трактат «Жебамот»), то именно они наиболее подходят для ритуального жертвоприношения. Список казнённых содержит вполне прозрачные параллели с ветхозаветной жертвой Богу на праздник Пятидесятницы (Левит, 23:18 19): «… вместе с хлебами представьте семь агнцев без порока, однолетних, и из крупного скота одного тельца и двух овнов [без порока]; да будет это во всесожжение Господу, и хлебное приношение и возлияние к ним, в жертву, в приятное благоухание Господу. Приготовьте также из стада коз одного козла в жертву за грех и двух однолетних агнцев в жертву мирную [вместе с хлебом первого плода]».

Царь-Мученик Николай II, Царица Александра, Царевич Алексей, Царевны Ольга, Татьяна, Мария и Анастасия — это «семь агнцев без порока». Доктор Е. С. Боткин соответствовал, по видимому, «тельцу», придворный повар И. М. Харитонов — «козлу в жертву за грех», служанка А. С. Демидова и лакей А. Е. Трупп — «двум овнам без порока». «Мирная жертва» здесь не учитывается, так как назвать убийство Царской семьи «мирной жертвой» сложновато даже по неоиудейским стандартам. Характерно, что «лишние» люди, такие, как поварёнок Седнёв, увезённый из Ипатьевского дома за день до убийства Царя с семьёй, в «жертву» не пошли.

Таким образом, становится понятно, что убийство Царской семьи было отнюдь не «импровизацией» Уралсовета, который, якобы, не хотел «оставлять белым их знамя»… Кстати, это при том, что конкретно к Екатеринбургу в июле 1918 года подступали чехи и войска эсеровского «Комуча», то есть никоим образом не монархисты. Приказ Екатеринбургскому совдепу «вынести смертный приговор» Царю с семьёй был отдан лично Свердловым. Свердлову этот приказ отдал американский банкир Якоб (Янкель) Шифф, финансировавший и Японию в русско-японской войне, и правительство Керенского, не говоря уже о «русской революции»…

Какие силы стояли за Шиффом и с каких времён они планировали цареубийство — сейчас, наверное, объяснять уже не требуется. Достаточно вспомнить открытку конца 1900 х годов и искажённую цитату из «Валтасара» Гейне, сделанную карандашом на стене подвала Ипатьевского дома неким загадочным представителем некоего «традиционного вероисповедания» сразу после расстрела Царской семьи:

«BelsaTzar ward in selbiger Nacht

Von seinen Knechten umgebrachn».

Эта видоизменённая «цитата» в переводе на русский значит: «Белый Царь (вместо «Belshazzar», то есть Валтасар в 21 й строфе стихотворения Гейне) был в эту ночь убит своими подданными».

Участие Войкова в расстреле Царской семьи было более чем заметным. Отметим лишь, что именно он доставил средства для уничтожения тел и до конца своих дней носил рубиновый перстень, снятый с умирающей Императрицы, для чего пришлось отрубить ей палец.

И в советский период судьба Ипатьевского дома неразрывно связана со «знаковыми» историческими фигурами. Постановление о разрушении этого дома «в порядке плановой реконструкции города» было отдано Свердловскому обкому КПСС с «самого верха», да и руководил сносом председатель Свердловского обкома Б. Н. Ельцин. И тот, кто отдал приказ, и тот, кто выполнил — люди с весьма запутанной родословной, и, как показывают авторитетные независимые исследования, с «доброкачественными генами». Это косвенно подтверждается и тем, что на Западе всякие безродные космополиты и мондиалисты из всего советского руководства выделяли именно их, предпочитая иметь дело с ними.

Совсем не случайно именно Ельцин в 1998 году активно продвигал кощунственную акцию по осквернению Царской гробницы Петропавловского собора безымянными и явно не царского происхождения «екатеринбургскими останками». Что знаменательно, Петропавловский собор до сих пор не возвращён Церкви, так как Церковь решительно отказалась признать «екатеринбургские останки» прахом Царской семьи. Замысел «пиаровских» сил, стоящих за «свердловским упырём» и его акцией, раскрыла Ольга Николаевна Куликовская-Романова, вдова племянника Николая II, Великого Князя Тихона Николаевича: «…Ведь через 10 20 лет, когда людей моего поколения уже не останется, и обстоятельства этого «захоронения» будут постепенно забываться, молодежь, приходящая в собор будет видеть и могилу Александра III с супругой, и могилы других Царей с семьями, и будет заходить и в этот придел. Люди будут видеть, что всё прекрасно, что не было страшных злодеяний, не было кровавого ритуального убийства Царя-Мученика и его семьи, не было, в конце концов, и жуткой революции, результаты которой мы пожинаем по сей день». Туда же, по мнению Ольги Николаевны, надо отнести и перезахоронение настоящего праха Императрицы Марии Фёдоровны, привезённого в Петропавловский собор из Копенгагена: «… В моем распоряжении имеются документы, которые однозначно свидетельствуют, что за проектом перезахоронения праха Императрицы Марии Феодоровны стоят те же самые люди, которые осуществляли подлог с захоронением лже-царских останков в Петропавловской крепости. У них не получилось выдать екатеринбургские останки за царские — Русская Православная Церковь их не признала. Теперь эти «господа» хотят свой подлог прикрыть настоящими останками настоящей Императрицы и превратить их в музейный экспонат, к которому откроют доступ за деньги… Там нет регулярных богослужений, нет Литургии. Что? Музею понадобился новый экспонат для притока туристов? Отнюдь не благочестие и патриотизм, и уж конечно не монархические чувства движут устроителями Императорского перезахоронения. Они то — убежденные февралисты! Они хотят не прекращения вековой Гражданской войны, а её продолжения. Они хотят умножать смуту и перенести её в лоно Церкви.

Все это делается для новых экспериментов с екатеринбургскими останками, чтобы, поглумившись над прахом подлинной Императрицы Марии Феодоровны, «доказать», что в 1998 году в том же музее был похоронен Ея Сын и Ея Внучки. Они хотят устроить подлог со Святыми Мощами Царственных Мучеников.

Господа, нам не надо впадать в политическую истерику. Но очень прошу вас: будьте бдительны. Не дайте себя обмануть. Не позволяйте современным февралистам умножать историческое безпамятство, умножать смуту на Русской Земле и в Русском Народе. Ведь вы стремитесь к Православной России! Да поможет нам Бог!».

Или, как высказался об этой недостойной игре «Старой Площади» православный журналист Владимир Семенко в статье «Державная некрофилия», «Крайне любопытно и поучительно, как засевшие в Кремле державные «пиарщики», эти импотенты во власти, стремились убедить народ, что останки — те самые; это стопроцентно вписывается в логику нынешней власти, основанной на подменах. Вместо реальности у них всюду — муляж; вместо России — «стиль рюс» и «Russian project»; вместо почитания царя и его крестной жертвы — имитация почитания. Обсуждавшийся в свое время «монархический» проект Ельцина и Ко, связанный с призванием абсолютно не легитимных Гогенцоллернов, — это ведь тоже, по сути, муляж и имитация, а реальность — планировавшееся тогда «регентство» команды Ельцина. Православная Церковь отказалась участвовать в обмане народа, связанном с «екатеринбургскими останками», и при необычайно широком почитании святых царственных мучеников в нашем православном народе никаких следов паломничества к «царской» могиле в Петропавловском соборе с момента захоронения не наблюдается…

Что такое для них историческая Россия, какую сторону в русской («российской» в современной терминологии) традиции они вознамерились продолжить? Разве они всерьез, не на словах, а на деле связаны с великой традицией державного строительства, «симфонии властей», православного царства и затем империи, с традицией Рюриковичей и Романовых? Только мечтатели, лишенные какой либо связи с реальностью, либо заведомо злонамеренные лжецы из числа обслуги «политтехнологов» и ленинградского чекистского клана могут утверждать подобное. Помнится, некий нынешний кремлевский властитель на вопрос: «В каком событии российской истории ХХ века Вы хотели бы принять участие?» со всей прямотой ответил: «В Февральской революции». Надо отдать ему должное: на сей раз он сказал правду не только о себе, но и о своем окружении...

Постмодернисткие политтехнологи, засевшие в Кремле и на Старой площади, вместо подлинных ценностей питают народ эрзац-идеологией, с миру по нитке собирая ее элементы, заимствуя их из абсолютно разных идеологических систем и символических рядов, при этом неизбежным образом обрывая все глубинные смысловые связи... Уважительный кивок в сторону православной Церкви (и других «традиционных религий»), «мы уважаем нашу историю», «праздник великой Победы», «достижения советского периода» и в то же время — «либеральные реформы неизбежны», «вхождение в мировое сообщество» и т. д. Вся политика нынешней российской власти основана не на реальных интересах страны, а на «пиаре», на избирательных технологиях; главное — не решить реальные проблемы в интересах страны и народа, а понравиться максимальному числу избирателей. Отсюда и эклектизм, в частности, и в государственной символике...

...Их главная любовь, ядро собственного «проекта» — разумеется, «феврализм», либерально-буржуазная идеология, та самая, которая и лежала в основе российской революции. Октябрь 1917 го сами большевики в течение по крайней мере десяти последующих лет, пока не началось явно выстраивание главных мифологем нового государства, называли «переворотом». Непосредственным участникам событий, тогда еще не перемолотым ими же и запущенной машиной репрессий, было отлично известно, что они всего лишь подхватили упавшую, бесхозную власть. Но Февральскую революцию (которая только и может претендовать на то, чтобы именоваться подлинной революцией, революцией в собственном смысле), ту, которая сокрушила монархию и положила начало разрушению исторической России, совершали отнюдь не они. Именно «февралисты», либералы (включая и предателей в тогдашней элите) были в тот момент главными врагами империи, а отнюдь не большевики, в полном забвении и ничтожестве сидевшие в эмигрантских закоулках. Именно события февраля и марта (два отречения, переход формальной власти в руки Думского комитета, ничем не способного управлять, «Приказ N 1», беспредел бессудных расправ над генералами и офицерами и развал армии, а также последующий «дворцовый переворот» Керенского) стали решающими, главными событиями революции, нарушившими естественное, органичное движение жизни и создавшими благоприятную почву для пассажиров пломбированного вагона.

Большевизм по сути своей есть та же субстанция революционного хаоса, но данная уже не в расплавленном, а в застывшем виде, когда тоталитарное государство как бы берет на себя все беззаконие революции, присваивает себе исключительные функции насилия, стягивает железным обручем готовое распасться общество, неимоверным усилием воли устанавливает тотальный порядок. Но эта застывшая лава революции покоится на зыбком основании, на рыхлой почве утопии и в подходящий момент довольно скоро расплавляется вновь. Этот искусственный, стоящий на штыках порядок, увы, неорганичен и непрочен, это тот рукотворный космос возомнивших себя богами людей, под которым «хаос шевелится».

Новая революция, революция 1991 го, как и положено уважающей себя революции, также прошла под либеральными знаменами, безжалостно смяв несмелые ростки органичной жизни, начавшие было пробиваться из под наслоений застывшей революционной лавы и пепла, накопленных за советский период... Но если тогда логика революции приводила к созданию самого мощного в мире государства, стоящего на крови миллионов, то теперь эта логика направлена в обратную сторону, в сторону развала и гибели самого государства, как бы ни замазывался этот развал чисто виртуальной, «пиаровской» «державностью». Иначе и быть не может — ведь «феврализм», как убеждает история, по природе своей и есть путь развала, путь высвобождения субстанции хаоса из под оков государственного порядка».

И совсем уж «феерическое» предложение выдвинула вдова Собчака Людмила Нарусова, которая в начале 2003 года предложила перезахоронить Ленина… в Петропавловском соборе! Наверное, в 1606 году она посоветовала бы похоронить Лжедмитрия I в Архангельском соборе Кремля. Правда, вскоре она выступила с опровержением этой информации, заявив, что всего лишь предлагала «для восстановления исторического равновесия» перезахоронить Ленина на Волковом кладбище рядом с его родными: «Если Николая захоронили в Петропавловской крепости, нужно сделать и второй шаг, и этим подвести черту под историей прошлого кровавого столетия и уравновесить, сбалансировать историческую память, как ту, так и другую… Ну уж, конечно, не в Петропавловском соборе… Речь шла о том, что в Петербурге на Волковом кладбище есть некрополь семьи Ульяновых, там похоронена мать Владимира Ильича, члены его семьи, и, мне кажется, по христиански и всем законам русской традиции предать тело человека земле — это святой долг».

Да, мадам явно не знает «русской традиции». На помощь ей и всем прочим несведущим пришла всё та же замечательная Ольга Николаевна Куликовская-Романова, которая в ноябре 2005 года на конференции движения «Россия православная» и дала необходимые разъяснения:

«Современные инициаторы перезахоронений усиленно нагнетают загробный символизм. Недавнее перезахоронение Деникина было окружено политическими спекуляциями вокруг захоронения Ульянова-Ленина. Конечно, с Красной Площади надо убрать мавзолей. Но что делать с мумией интернационального самозванца? Хоронить её по христиански? Сомневаюсь.

Когда летом 1606 года восставший народ убил самозванца Гришку Отрепьева, его первоначально похоронили за Серпуховской заставой на кладбище для скоморохов и нехристей. И что тут началось! Летом пошел снег. Москва-река стала покрываться льдом. Стране грозил хлебный голод. Сама мать — сыра Земля Свято-Русская оскорбилась, что её осквернили телом нечестивца. Тогда политического колдуна Лжедмитрия извлекли из могилы и сожгли. Ведь всех самозванцев Церковь считает колдунами. А колдунов по канонам не зарывают в землю. Их либо сжигают, либо укладывают лицом вниз на поверхность земли, пробивают тело осиновым колом и сверху насыпают курган. Именно так во время Крещения Новгорода Великого был упокоен местный волхв, курган которого до сих пор высится на берегу Волхова. Земля не принимает в свои недра нечестивцев. А в 1606 году прахом самозванца зарядили пушку и пальнули. Ненастья сразу прекратились. Так что разговоры о христианском погребении известной мумии, честно говоря, меня пугают именно духовными последствиями для России…».

Но простой церковный народ, который всей душой вместе с Ольгой Николаевной желает «перезахоронить» Ленина именно таким способом, и правительство Россиянии находятся в разных мирах. Симпатии россиянского правительства — именно на стороне Ленина. Ведь в Петропавловском соборе, где захоронены русские Цари, можно вести себя привольно, купил билет, делай что хочешь… А в Мавзолее обязательно нужно снимать шапку (!) и не разговаривать (!).

Почему же так получается? Неужели Мавзолей дорог для власти «как некий символ, как святыня»?

Да, «как святыня». Только своеобразная.

«ЛЕНИН И ТЕПЕРЬ ЖИВЕЕ ВСЕХ ЖИВЫХ»

Как пояснила Ольга Куликовская-Романова в своём историческом дискурсе с телом Лжедмитрия I, в деле с телом Ленина замешана столь же очевидная «чертовшина». Следовательно, Мавзолей Ленина, однозначно является сооружением оккультного предназначения. И если разговоры о заложенных в его основание 13 камнях с надписями на иврите проверить вплоть до сноса Мавзолея как то затруднительно, то насчёт установленного в нём после Второй мировой войны Пергамского алтаря, вывезенного из Берлина, есть документальные доказательства. И к числу совсем уж общеизвестных в церковной среде фактов о Мавзолее относится следующий: когда после смерти Ленина в 1924 году спешно, за 4 дня, сооружали временный Мавзолей, то при взрыве мёрзлого грунта повредили систему кремлёвской канализации. Котлован быстро заполнился её содержимым. Св. Патриарх Тихон, узнав об этом, сказал: «По мощам и елей».

Для выяснения того, какая же именно это «святыня» по своему характеру, нам не обойтись без привлечения понятийного аппарата православного мистического богословия. Чем дальше, тем будет понятнее, уж извините.

Обратимся к тому же Владимиру Семенко и его материалу «Державная некрофилия»: «Не будем забывать, что вообще то исторически во всяком европейском (а, стало быть, христианском) городе символическим центром всегда является кафедральный собор с площадью перед ним, а центром, главным элементом собора, в свою очередь, является находящийся в алтаре престол, на котором во время каждой литургии закалается, приносится в жертву за наши грехи Сам Господь; совершается же Евхаристия на антиминсе с зашитыми в него мощами святых — подобии древних катакомбных могил мучеников. Христианское восприятие смерти, лежащее в основе европейской культуры, есть попрание ее в таинствах, попрание верой в Христово воскресение, являющееся залогом нашего вольного спасения и «жизни будущего века». Вот почему манипуляции с останками, производимые нынешней властью, — отнюдь не пустой и второстепенный вопрос. Не просто культура, но, самое важное, духовное состояние общества поверяется его пониманием смерти, отношением к ней, почитанием умерших предков…

…Носители победившей в 1917 году материалистической «религии» с ее своеобразным обожествлением смерти и культом небытия (в основе которого — сатанинское откровение, с ее бесовской подменой веры в воскресение верой (именно верой!) в научно-магическое «оживление» умерших в соответствии с извращенным и перетолкованным учением Федорова (что отошло вскоре на второй план под напором прагматических задач века) воздвигли в сакральном центре Москвы (а, стало быть, и России) свое капище, устроив бесконечное поклонение попорченному временем трупу главного до сего момента врага Христа и богоборца. Перекрывая путь к Кремлю с его православными святынями с восточной (!) стороны, «магический кристалл» Мавзолея со своей гениально угаданной Щусевым «вавилонско-зиккуратной» архитектурой вот уже много десятилетий фокусирует на себе потоки темной энергии разрушения, словно пьет из несчастной России живые соки, ее жизненную энергию.

Но вряд ли лишенные какой либо мистической чуткости, серьезного религиозного чувства, засевшие ныне в Кремле «менеджеры» постельцинской, уныло-закатной поры России, замахиваясь на Мавзолей, понимают, что они делают. Для того чтобы всерьез и продуктивно обращаться с символами, нужна, в свою очередь, метафизическая серьезность, нужен религиозный талант, каковым, увы, не обладает команда нынешних кремлевских «управляющих». Какие бы слова ими не говорились, в своем сегодняшнем манипулировании трупами они являют отнюдь не покаяние, по которому столь истосковалась русская душа, но типично либеральную поверхностность, ложь и обман народа, очередную смысловую подмену из числа тех, на которые столь горазда нынешняя власть».

А теперь поясним по существу.

Оккультной составляющей Мавзолея и мумии Ленина ведал, по большому счёту, один-единственный человек — профессор Борис Збарский, включённый в комиссию по бальзамированию тела Ленина в последний момент. Сам Збарский не скрывал, что проект бальзамирования тела Ленина — это проект эзотерический, и не в меньшей степени, чем бальзамирование тел фараонов: «Дуракам показывают только половину работы».

Действительно, самые лучшие методы бальзамирования, известные классической науке, могут всего лишь приостановить разложение. Разложение тела Ленина перед началом бальзамирования уже успело зайти довольно далеко. Тем не менее, Збарский за 4 месяца работы каким то образом умудрился повернуть этот процесс вспять: по признанию возглавлявшего комиссию по бальзамированию наркома здравоохранения Н. А. Семашко, «Общий вид значительно улучшился по сравнению с тем, что наблюдалось перед бальзамировкой, и приближается в значительной мере к виду недавно умерших».

В этих словах наркома как раз и заключается вся разгадка тайны Мавзолея. Надо всего лишь понять, какие именно силы могут заставить тело давно умершего человека выглядеть не хуже, чем при жизни.

А ЗОМБИ ЗДЕСЬ ТИХИЕ…

Как правильно отмечал Толкиен, суммируя христианскую традицию, злу творить не дано, оно может лишь издеваться и уродовать. Не в силах примириться с вечной жизнью, которую Христос предложил всем, кто хочет и может её принять, сатана изобрёл некоторое число занятных поделок, являющихся кощунственной пародией на истинное воскресение мёртвых. Известны эти поделки в русской народной традиции под собирательным прозвищем «нежить». Все они, в общем и целом, характеризуются двумя важными отличительными признаками.

Прежде всего, в отличие от почивших праведников, сами тела которых свидетельствуют об их участи, неся живым исцеление и новую жизнь, все без исключения экземпляры дьявольского «творчества» в этой области заключают в себе трупное разложение и замогильный холод. Вместо здоровья и жизни они несут людям болезни и смерть. Не будучи самодостаточной формой жизни, способной к воспроизводству, нежить, как и вирусы, может размножаться лишь за счёт живых и в ущерб им.

И, что очень важно, нежить является не просто аномалией в естественном ходе человеческого бытия, а глубочайшим извращением Божественного замысла о падшем человеке, его смерти и воскресении. Существование в форме нежити внешне похожее на жизнь, но куда хуже всякой смерти. Там, где завелась нежить, живым людям ни покоя, ни нормальной жизни нет и не будет.

Упыри, зомби, русалки, мавки, призраки, наконец, стражи могил, охраняющие сокровища своих гробниц и исторгающие из человека жизнь ледяным прикосновением — вот наиболее известные примеры нежити.

Если же говорить лишь о «чисто материальных», на первый взгляд, примерах аналогичных явлений, то стоит вспомнить предусмотрительно созданный вскоре после революции Институт геронтологии, «достижения» которого позволили в эпоху застоя управлять страной абсолютно развалившимся и выжившим из ума старикам, которым давно надо было бы умереть. Причём для этого использовались и достижения так называемой «фетальной терапии» - лечения препаратами из человеческих зародышей и эмбрионов.

Ведь, согласно оккультным и мистическим учениям, именно эмбрионы и зародыши содержат в себе самый значительный запас жизненных сил — на всю жизнь. Так что если хотя бы их часть удастся «перелить» пациенту, «переливание» может продлить его земное существование на десятки лет. Апофеоз «геронтократии» — это не только Брежнев с Андроповым, но и первый «гарант», даже не скрывавший, что последние 10 лет своей жизни он пользовался этой «вампиротерапией».

Мумия Ленина — это интересный и даже, в некотором роде, «инновационный», но, в общем, имеющий прецеденты вид нежити. Главное его предназначение, как правильно заметил Владимир Семенко — вымаривать коренное население России, вытягивая из него жизненные силы, и за счёт этого выглядеть «как огурчик». Механизмы этого вытягивания сил всегда были известны, но лишь самым общим образом: тайна за семью печатями заключается именно в деталях. Например, если обыкновенный упырь справляется со своей жертвой либо сразу, либо в несколько приёмов, то Ленин, в отличие от него — «вурдалак длительного действия», причём еще и «широковещательный», то есть на всю страну. Исследователями было установлено, что во время военной эвакуации, когда Ленин не был в Мавзолее и к нему не приходили люди, он усыхал и желтел, хотя заметных нарушений в «микроклимате» тела не допускалось. Когда же Ленина вернули на место, то кожа снова стал розовой и мягкой, морщины расправились.

И это, наверное, самым лучшим образом объясняет нам, почему после распада СССР демонтаж всей коммунистической идеологии и символики завершён так и не был.

«Они» поняли, что лучше и дешевле просто сменить вывеску.

«ПАЁК ЦАРЕУБИЙЦАМ ОТПУСКАЕТСЯ ВНЕ ОЧЕРЕДИ»

До 1924 года Войков вёл обычную жизнь высокопоставленного партработника. Единственная формальная привилегия, которую «заслужили» участники убийства Царской семьи, была указана на плакате, который, как говорят, висел в столовой — то ли в Кремле, то ли на Лубянке, сейчас уже и не упомнить...

Тем не менее, в 1924 году Войков решил впредь подвизаться на дипломатическом поприще и направил в Варшаву правительственный запрос, в котором просил назначить его послом СССР в Польше. Поляки, отлично зная о его роли в убийстве Царской семьи, решили «умыть руки» — запросили у наркоминдела Чичерина подтверждение о том, что… Войков к этому убийству непричастен. Ответ Чичерина легко угадать — «Конечно, непричастен. Ведь Войков был всего лишь комиссаром продовольствия». И Польша, не желая без надобности портить отношения с восточным соседом, изъявила согласие.

На посольском приёме в честь Нового 1927 года подпивший Войков рассказал соседу по столу и будущему невозвращенцу Беседовскому историю бойни, учинённой им и другими убийцами в Ипатьевском доме. Проливая «крокодиловы слёзы», Войков жаловался: «Это была ужасная история… Мы, все участники, были прямо таки подавлены этим кошмаром. Даже Юровский, — и тот под конец не вытерпел и сказал, что еще несколько таких дней, и он сошел бы с ума». Для полноты картины добавим, что, изливая душу таким образом, Войков, не переставая, любовался «трофейным» рубиновым перстнем, камень которого переливался, как кровь. К счастью, верёвочке Войкова уже оставалось виться меньше полугода…

7 июня 1927 года на варшавском вокзале к уезжавшему в СССР Войкову подошёл молодой человек с револьвером (по другим данным, с маузером) в руках. Это был эмигрант из Западной Руси Борис Сафронович Коверда (1907 1987), который давно прослышал, что Войков, как посол СССР в Польше, часто бывает в Варшаве. Подойдя к Войкову так близко, как только было возможно подойти к послу, юноша начал в него стрелять. Так как стрелял он не слишком хорошо, то первые пули в Войкова не попали. Тот выхватил свой револьвер и стал отстреливаться. Войков стрелял ещё хуже, к тому же из 6 пуль, выпущенных Ковердой, две в него всё таки попали. Поэтому Борис Коверда не получил ни одной царапины.

Стоит отметить, что Борис Коверда мстил Войкову не только и не столько за убийство Царя (Царь ещё перед смертью строго запретил мстить за него и его родных, и Коверда об этом знал), сколько за убийство всей России, всего Отечества Коверды, главными составляющими которого были Вера и Царь. На суде Коверда сказал: «Я убил Войкова не как посла и не за его посольскую деятельность—я убил его как члена Коминтерна и за Россию».

Суд приговорил его к пожизненной каторге. Потом каторгу заменили на 20 лет каторжных работ, из которых он отсидел 10, после чего был освобождён по амнистии. Умер Борис Коверда в Вашингтоне 18 февраля 1987 года.

ВО ЧТО ПЕРЕИМЕНОВЫВАТЬ?

В наши дни среди православных патриотов существуют три основных взгляда на то, во что можно было бы переименовать станцию «Войковская». Первый, самый радикальный взгляд — посвятить её жертвам Войкова и прочих цареубийц, или вообще всем Новомученикам Российским. Это, конечно, неправильно — интерьер станции слишком убог в принципе, и никакая реставрация не поможет сделать его достойным столь высоких персон, как новомученики Российские во главе с Царём и его семьёй. Да и непорядочно это как то — ставить святых Царственных Мучеников на одну доску с их палачом.

Второй, «умеренный» взгляд — переименовать станцию в «Петербургскую» вследствие близости к «Петербургскому» же, пока что Ленинградскому, шоссе (его, родимое, тоже предлагается переименовать). Слишком «конструктивно», то есть сусально и беззубо, «как бы чего не вышло». Тоже — «отставить». Как и «Волковскую», «Коптевскую» и т. д.

Но есть и «третий путь». Назвать станцию именем того, кто убил палача Царской семьи. Именем русского рыцаря Белой борьбы Бориса Коверды. Тут уж «всё будет по честному» — вместо станции «Войковская» будет станция «Ковердинская». Отреставрованная так, чтобы достойно живописать русского героя, который лучшие годы своей жизни отдал за Русское дело.

Лучше всего, дабы наш материал закончился на торжественной ноте, а читатели в полной мере осознали подвиг Бориса Коверды, привести стихотворение, которым откликнулся на него поэт, участвовавший в Белом Движении в Сибири, Арсений Несмелов:

Год глухой… Пора немая.

Самый воздух нем и сер.

Но отважно поднимает

Коверда свой револьвер!

Грозный миг, как вечность длится,

Он грозово напряжен,

И упал цареубийца

Русской пулею сражен…

Русский юноша Иуду

Грозным мщением разит.

Эхо выстрела повсюду

Прокатилось и гремит!

Не одна шумит Варшава,

Громы отзвуки везде!

И приносит подвиг славу

Вам, Борису Коверде…

Как сигнал национальный

Прогремел ваш револьвер,

Показал он путь печальный

Подал знак и дал пример…

И в потемки те глухие

Он сказал своим огнем,

Что жива еще Россия,

Живы мы и не умрем!..

Что идет к победе юность,

Каждый к подвигу готов,

В каждом сердце многострунность

Гордых Русских голосов!..

И станция «Ковердинская» нам нужна как знак на будущее. Что на любого выродка, мечтающего пролезть во власть, зверски убившего для этого целую семью с детьми, уничтожевшего их тела, найдётся свой Борис Коверда.