ПЕРЕСЕЧЕНИЕ ПАРАЛЛЕЛЕЙ

Говорят, История не повторяется, но иногда, сами собой, напрашиваются параллели. Особенно, когда вершащие её наступают на одни и те же грабли и цена этому — человеческие жизни. Мы попросили нашего собеседника, Александра Николаевича Бартеньева, ветерана внешней разведки с 35 летним стажем работы в органах государственной безопасности, вспомнить события 1968 года в Чехословакии и поделиться своими экспертными оценками того непростого времени в свете некоторых процессов сегодняшней действительности.

— Александр Николаевич, каким образом Вы оказались причастны к событиям августа 1968 года в Чехословакии?

В 1968 году после возвращения из загранкомандировки я был направлен в информационно-аналитическую службу разведки, где, в общей сложности, проработал 18 лет. Думаю, свою роль здесь сыграли свободное владение чешским языком, страноведческая институтская подготовка и трехлетний стаж работы в Чехословакии до перехода на службу в систему КГБ.

На мой взгляд, 70 е годы можно смело считать «золотым веком» информационно-аналитической работы в разведке. Эту структуру возглавлял в то время признанный специалист-международник, доктор исторических наук Леонов Николай Сергеевич. Мне посчастливилось в течение девяти лет быть одним из его замов, а затем, на непродолжительное время, сменить его в этом кресле. Профессия информационно-аналитического работника была тогда весьма престижной. От нас требовали смелых и нестандартных подходов при анализе международных проблем, отказа от устоявшихся стереотипов, аргументированного прогнозирования тенденций в кризисных ситуациях.

— Уж не хотите ли Вы сказать, что были своего рода диссидентами в спецслужбе?

Да, у нас поощрялось творческое инакомыслие, но в его основе были не зарубежные идеи и рецепты, а гражданские патриотические мотивы.

— Вернемся к чехословацкой теме. Когда в Москве стали проявлять беспокойство по поводу процессов в Чехословакии и действий руководства КПЧ во главе с Дубчеком?

Во второй половине 60 х годов в Чехословакии обозначились серьезные кризисные явления, в основе которых лежали как естественные болезни социалистического строительства, так и сильнейшее давление Запада на этом этапе холодной войны. Руководители КПЧ из числа деятелей еще с довоенным партийным стажем не смогли объективно оценить обстановку и предложить эффективные меры по ее нормализации.

После отстранения А. Новотного с поста Генерального секретаря ЦК КПЧ в руководстве оказалась группа лиц, пользовавшаяся поддержкой антисоциалистических сил. В итоге сформировался блок праворевизионистских представителей — агрессивных, тесно взаимодействующих друг с другом.

К примеру, выступает один из партийных вождей с предложением учитывать в большей степени национальные интересы во внешней политике — тут же инспирируется шумная кампания о недопустимости подчинения Праги Москве в этой сфере. Намекнул один из политиков правого толка на нежелательность коррективов в оборонной промышленности и военном строительстве, в ответ — истерическая кампания в прессе и сбор подписей за выход Чехословакии из Варшавского Договора и т. п. Выходцы из антисоциалистического лагеря, пришедшие к власти после 1991 года, даже намеревались организовывать судилище над прежними союзниками: бывшим секретарем ЦК ГКЧП Млыкаржем, автором проекта чехословацкой модели политической системы и помощником А. Дубчека — З. Сояком. Будь сегодня жив Дубчек, — не миновать и ему скамьи подсудимых.

— Почему Чехословакия оказалась в фокусе внимания западных политиков и спецслужб?

Само географическое положение ЧССР в Восточной Европе, в геополитическом центре Варшавского Договора, в случае успешной реализации планов Запада сулило раскол ОВД. В стране сохранялась социальная база для взращивания антисоциалистических всходов и довольно активные связи широких кругов творческой интеллигенции с Западом. К тому же там не было советских войск.

— И что же, — для нейтрализации негативных тенденций потребовалось коллективное военное вмешательство стран Варшавского Договора?

Руководство Советского Союза и других социалистических стран неоднократно выражало беспокойство, на двусторонней основе и в рамках коллективных встреч с чехословацкими руководителями, по поводу внутренних и внешних угроз социалистическому строю. Дубчек и его единомышленники на словах соглашались с нашими оценками, признавали опасность со стороны антисоциалистических сил, но успокаивали заверениями, что контролируют обстановку. Но уже к середине 1968 года в стране стало складываться двоевластие, чреватое вспышкой гражданской войны.

— Для этого действительно были реальные предпосылки?

Обратимся к фактам. В стране резко усилились сепаратистские настроения по поводу раздела страны на три части — Чехия, Моравия, Словакия; имелись районы с компактным проживанием венгерского населения. Что такое национальный фактор в случае обострения кризисной ситуации — наглядно демонстрирует сегодняшняя Югославия.

Чехословацкое общество, начиная с высших эшелонов власти, оказалось расколото. Командный состав армии и других силовых структур, прошедший подготовку в Советском Союзе, был в преобладающей части привержен идеям социализма и интернациональной дружбе с СССР. Отдельные слои рабочего класса были дезориентированы. На них, а также на морально и политически незрелую молодежь, наследников бывших мелкобуржуазных слоев, ориентировались распространившиеся антисоциалистические организации и клубы, в адрес которых широким потоком поступала помощь Запада: и финансовая, и идеологическая.

Представьте себе создавшуюся ситуацию, да ещё в центре Европы, напичканной вокруг иностранными войсками, с неизбежным обращением противоборствующих сторон за поддержкой извне. А, впрочем, зачем фантазировать? — вспомните картину событий на Балканах, — и вы неизбежно придёте к заключению, что в тот период угроза Третьей мировой войны была более реальной, чем в 1995 году.

— А как выглядел ввод войск в ЧССР с международно-правовой точки зрения?

Акция была осуществлена по просьбе высшего руководства, на основании коллективного решения государств участников Организации Варшавского Договора — для обеспечения их национальных интересов и безопасности.

Несомненно, здесь имеются правовые пробелы. А где их нет, когда речь идет об интересах одной или группы стран? Задайте себе вопрос, а по каким нормам международного или иного права НАТО вело варварскую войну против сербского народа на Балканах с применением самых современных видов оружия, сея гигантские разрушения и смерть среди мирного населения? Прискорбно, что к истокам этого варварства была причастна в известной мере и Россия, чье внешнеполитическое ведомство на начальных этапах потворствовало принятию решения ООН, на которые опирались агрессоры на Балканах.

Удивительно, что бывший министр иностранных дел Козырев, названный Б. Ельциным трусом, продолжал в то время цепляться за свое кресло. На его месте любой уважающий себя государственный деятель подобного ранга после таких провалов незамедлительно подал бы в отставку, а он, после всего этого, еще баллотировался в законодательный орган. Есть ли что либо более аморальное, чем такое поведение. Представляю, какое омерзение испытывали руководители внешнеполитических ведомств, общаясь со своим коллегой из Москвы.

— Сравнивая события 70 х годов и не очень давнего прошлого, Вы неизбежно прибегаете к параллелям…

Возможно, так лучше осознать прошлое и понять современность. Взять хотя бы военные аспекты акции в Чехословакии. По оценкам специалистов, это была блестящая, в военном отношении, операция. Для американцев и НАТО это был настоящий щелчок по носу, — их спецслужбы просто проспали, — отсюда и злость.

Со стороны вошедших войск не проводилось никаких артобстрелов, бомбардировок, как в случае вторжения американцев в Панаму. Не было разрушений и жертв среди местного населения. «Оккупанты» не тронули структуры государственной власти, — все институты: президент, правительство, местные органы власти продолжали функционировать.

Конечно, было бы, мягко говоря, преувеличением утверждать, что все население ЧССР встречало наши войска с распростертыми объятьями. Но не было и никаких актов сопротивления, диверсий или саботажа против войск. В ряде мест были шумные демонстрации молодежи и студентов, кое где появлялись листовки и подпольные радиостанции. Однако, в целом, удалось избежать кровавых эксцессов, типа событий 1956 года в Венгрии, возможность которых при осуществлении интернациональной помощи (как это тогда называлось), также учитывали.

— А что бы вы могли сказать о Дубчеке?

Этого деятеля я бы поставил в один ряд с революционерами и коммунистами, выродившимися в ренегатов и антикоммунистов: Керенский — Троцкий — Надь — Дубчек — Горбачев. Он тогда очень походил на нашего лидера перестройки, постоянно лавировал, заискивал перед всеми, в том числе и перед руководством СССР.

Я не отказываю Дубчеку в искренности заблуждений. Видимо, он не представлял себе до конца, куда может прийти его страна в результате проведения им реформ. Как и когда он превратился из ярого коммунистического ортодокса в перерожденца не ясно. Видимо, этому способствовал его мягкий характер и слабость духа, мешающие четко и твердо управлять страной. Мы попытались выяснить возможные скрытые причины двуличного поведения Дубчека, — в этом свою роль могли сыграть и некоторые эпизоды из его биографии: как известно, он вырос и учился в Советском Союзе, но семья его не избежала репрессий и была выслана из СССР по подозрению его отца в шпионаже.

— Насколько Комитет госбезопасности СССР был осведомлён о происходящем в Чехословакии?

В Москву систематически поступала информация о стратегических планах западных спецслужб, в том числе и о плане «Лиоте», по которому британская разведка намеревалась осуществить блок мероприятий, направленных на подрыв социалистического курса развития ЧССР. Нам были известны источники и каналы поступления финансовой поддержки по линии спецслужб и идеологических центров, их эмиссары, — чехословацкие деятели, находившиеся в услужении Запада. Особо нужно отметить нарастающую активность американских спецслужб с территории ФРГ и Австрии. В дополнение ко всему на Чехословакию был обрушен шквал передач радиостанций «Радио Свобода» и «Свободная Европа», расположенных на территории ФРГ и находившихся на содержании ЦРУ. Нашей разведкой были выявлены кадровые сотрудники ЦРУ и других спецслужб, приезжавших в 1967 году в ЧССР для вербовки спецгрупп и подготовки оппозиции.

— А был ли в окружении Дубчека человек, который по закрытым каналам информировал Москву?

Нам не надо было кого то специально вербовать, мы не вели агентурно-оперативной работы в странах социалистического содружества, это было запрещено. КГБ получал информацию о планах в отношении Чехословакии из резидентур на Западе, которая в порядке обмена с дружественными разведками доводилась и до сведения чехословацкого руководства.

Кроме того, — наша страна была связана с Чехословакией тысячами нитей в партийно-государственной сфере, в области экономики и культуры, регулярно проводились встречи на высшем уровне. Вследствие этого в Москве всегда были обстоятельно информированы о тенденциях развития обстановки в ЧССР.

— Кому в руководстве ЧССР наше руководство больше доверяло?

Естественно, оно прислушивалось к оппонентам Дубчека. На разных этапах это и Биляк, и Свобода, и Гусак. Нам важно было знать мнение представителей всех течений в компартии ЧССР.

— Вам известно, как воспринимал сообщения о происходящем в ЧССР Председатель КГБ СССР Ю. В. Андропов, и какую он занимал позицию?

Сейчас стало модным искать и выявлять зачинщиков тех или иных мероприятий. Тогда же, в Политбюро в принятии каких либо решений было единое мнение, поэтому мне трудно выделить особо чью либо позицию и сказать, кто первым по ситуации в ЧССР дал команду: «Начали!». Ходили разговоры, и я думаю, не без оснований, что самую радикальную позицию тогда занял П. Шелест — первый секретарь компартии Украины, ведь эта республика была ближе всех к границе ЧССР.

— В документальном фильме «Неизвестный Андропов» из уст Г. Арбатова, бывшего директора Института США и Канады, прозвучала информация о том, что, якобы по заданию Андропова, наши чекисты устроили в Праге несколько тайников с оружием. Затем, внедрившись в толпу митингующих студентов, стреляли из него в здание нашего посольства для того, чтобы воспользоваться этим как поводом для ввода наших войск в ЧССР. Как Вы можете это прокомментировать?

Не более, как полный бред. Этот человек всегда рвался в услужение всем Генеральным секретарям ЦК КПСС, от Брежнева до Горбачева. Особенно заискивал перед Андроповым, в бытность его Председателем КГБ, — буквально обивал пороги его кабинета, был до неприличия назойлив. Время от времени норовил выступать с записками в ЦК КПСС за подписью Председателя КГБ и директора Института США и Канады, пытаясь использовать КГБ для продвижения своих идей и целей, связанных с работой института.

Меня удивляет даже не эволюция его взглядов и «прозрение», а его личная непорядочность по отношению к людям, которые ему очень помогали.

Что же касается тайников с оружием, могу ответить следующее. Они были подготовлены, но… сотрудниками ЦРУ США, приезжавшими в Прагу под видом туристов из Австрии, пользуясь тем, что граница между этими странами тогда была почти открыта, — для ее пересечения иностранному туристу нужны были или паспорт, или, если он ехал на машине — водительские права.

Такие вот «туристы» — штатные сотрудники ЦРУ — и подготовили эти склады с оружием и антисоциалистической литературой, которой успели напичкать несознательную часть молодежи ЧССР, в основном студентов.

Под видом альпинистов в спортивных лагерях на территории ФРГ, руководимые зелеными беретами и рейнджерами (спец. части армии США по террору и диверсиям), подрывному и диверсионно-террористическому делу обучались также разные бандитские отщепенцы и уголовники, которых ЦРУ собрало по всему миру — от портов Гамбурга до Нью-Йорка и Бостона. Чтобы затем, также через полуоткрытую границу ФРГ и ЧССР, в момент икс, перебросить их на улицы Праги.

Аналитическое управление ПГУ КГБ СССР учло также еще один немаловажный факт: в 1968 году президентом США был уже не умеренный демократ Джон Кеннеди, а ярый антисоветчик Линдон Джонсон, провозгласивший по отношению к нашей стране и ее союзникам самую жесткую политику, и с чьей подачи была развязана агрессия США против Южного Вьетнама.

Приняв во внимание все эти факты, наше Управление отправило доклад о положении дел в Чехословакии и о возможном участии США в эти событиях в ЦК КПСС.

И когда разные «шестидесятники» и демпоэты пишут о тех событиях в Чехословакии свои «перлы», я бы посоветовал им глубже изучить Историю.

— Каким образом разведке КГБ СССР удалось получить информацию о планах ЦРУ США на территории ЧССР в 1968 году?

Во многих странах мира существовали резидентуры КГБ СССР, добывающие сведения о планах и намерениях спецслужб США и разведок НАТО относительно нашей страны и её ближайших союзников.

Получив информацию, они присылали ее в центр — штаб-квартиру ПГУ КГБ СССР, после чего наше аналитическое Управление, работая с ней, делало соответствующие аналитические выводы: к чему могут привести те или действия спецслужб Запада, направленные против СССР и дружественных стран. Начальник Управления, в свою очередь, доводил их до сведения руководителя КГБ СССР.

Думаю, что в случае осуществления на улицах Праги той провокации, которую намерено было провернуть ЦРУ США, вероятность начала гражданской, или, не дай Бог, мировой войны, возрастала многократно. Поэтому ввод наших войск в Чехословакию в 1968 году, к счастью, предотвратил, не побоюсь этого слова, мировую катастрофу.

— Если операция по вводу войск в ЧССР прошла бескровно, и среди населения не было жертв, то, в таком случае, как надо относиться к кадрам документального фильма «Двойной агент» о перебежчике Гордиевском, где показаны танки, продирающиеся сквозь толпу и траурное шествие студентов, несущих тела убитых товарищей?

Во-первых, о Гордиевском. Это бывший работник резидентуры КГБ СССР в Лондоне, продавший Родину, чтобы красиво жить за рубежом. Естественно, что в фильме, где он представлен героем, должны быть кадры, порочащие КГБ, нашу армию и нашу страну. Это — элементарный кино- и фотомонтаж, состряпать который для специалистов не составляло никакого труда.

Чтобы закончить с Гордиевским, отмечу еще один момент: непосредственные начальники Гордиевского, — Виктор Грушко и Геннадий Титов, прошляпившие уход предателя, — не только не понесли заслуженного наказания, но и, спустя некоторое время, взмыли вверх по служебной лестнице. Титов стал начальником контрразведки и заместителем Председателя КГБ, а Грушко — первым замом В. Крючкова. Стоит ли удивляться, что упомянутые люди с их кабинетно- оперативными талантами так бездарно провалили все, что было затеяно и содеяно ими в августе 1991 года.

— Александр Николаевич, а была ли угроза ввода американских войск в ЧССР в те дни августа 1968 года?

Факт присутствия американских войск в соседней стране, вероятно, учитывался, но точных данных я привести не могу.

— В интервью со мной бывший руководитель ПГУ Л. В. Шебаршин отрицал причастность наших журналистов к разбрасыванию (по заданию КГБ) листовок в Праге, призывающих громить Советское посольство, чтобы использовать это для ввода наших войск. В то же время он заметил, что «активные» мероприятия нашими спецслужбами проводились. Не могли бы Вы сказать, что это за «активные» мероприятия?

Нам стало известно, что спецслужбы Запада проводят с определенным кругом лиц работу по подрыву социалистического строя в ЧССР. Разумеется, мы должны были этому противодействовать. Выделив их через нашу агентуру на Западе, мы разоблачили этих людей.

Или, к примеру, радиостанция «Свободная Европа» получает указание от ЦРУ провести ряд передач по Чехословакии. Мы получаем эти данные от своих людей, работающих на той же радиостанции, и сообщаем о тех же событиях, но так, как они выглядят в действительности, и таким образом влияем на общественное мнение.

Что же касается «листовочной» войны, — она была, но к КГБ СССР никакого отношения не имела. В Чехословакии были собственные службы, защищающие свой строй и проводившие такие акции без согласования с нами. Что же касается наших журналистов — это типичная «утка».

— А как был представлен КГБ в Чехословакии в августе 1968 года?

На основе межгосударственных соглашений в Праге находилось Представительство КГБ СССР, которое осуществляло сотрудничество с чехословацкими коллегами в самых различных областях.

— Как известно, газеты являются рупором пропаганды. Какова была ситуация на печатном фронте в ЧССР после ввода войск Варшавского пакта? Пришлось вводить цензуру? Если да, то кто ее вводил?

СМИ в тот период зеркально отражали раскол в обществе. В условиях особого положения была проведена смена руководителей ряда изданий. К примеру, был снят с должности главный редактор «Руде право». Власти, естественно, влияли на положение с печатью, вводили цензуру, пресекались подпольные издания. Но во всем этом в нашем участии нужды не было.

— Какова была судьба руководителей ультраправых и подпольных изданий?

Цензурой ЧССР планировался запрет ряда ультраправых изданий. Но никаких репрессивных мер по отношению к редакторам этих изданий не проводилось, как не было и показательных процессов, и т. п.

— Известный шестидесятник, поэт Евгений Евтушенко неоднократно с экрана ТВ заявлял, что он посылал в Политбюро телеграммы протеста по поводу ввода наших войск в Чехословакию. Упомянутый выше Гордиевский в том же фильме «Двойной агент» говорит, что именно в 1968 году он понял губительную суть социализма. Как Вы считаете, «Пражская весна», а затем события августа 1968 года действительно могли быть для кого то своего рода прозрением?

Я с полной ответственностью могу сказать, что кроме кучки протестующих на Красной площади в Москве и разговоров на кухнях по поводу этих событий, каких либо массовых акций протеста в СССР не было, да и, как Вы понимаете, быть не могло.

Это сейчас 1968 год для разного рода перевертышей почему то стал годом прозрения, может, потому, что свидетелей этого прозрения уже не осталось.

Не без улыбки вспоминаю, как депутат Госдумы В. П. Лукин рассказывал, как, находясь в ЧССР в 1968 году в составе редакционного коллектива журнала «Проблемы мира и социализма», он подходил к танкистам на улице и спрашивал, зачем они пришли в Чехословакию? — и за этот «героический» поступок его досрочно откомандировали на Родину. Таких «героев» сейчас всплыло немало, хотя половина из них тогда, если брать уровень сознания, только начинала ходить «пешком под стол»!

Почему эти кадры из фильмов, о которых Вы меня спрашивали выше, появились только сейчас? На мой взгляд, — если бы тогда были жертвы, то и фильмов о «зверствах» наших войск в ЧССР было бы уже великое множество.

— Предпринимались ли противниками ввода войск какие либо акции на улицах Праги для возбуждения народных масс?

Самое запомнившееся событие — самосожжение студента Яна Палаха, молодого человека, которому сказали, что в канистре, из которой он должен был облить себя, содержится безвредная жидкость, а на самом деле там был бензин. Вокруг этого раздули шумиху, подобную той, которая была организована вокруг трех героев Советского Союза — жертв дорожно-транспортного происшествия в августе 1991 года.

— Широко известно, что журналистика является хорошей крышей для сотрудников служб безопасности. А для кого из журналистов перевертышей, освещавших в нашей прессе чехословацкие события, 1968 год стал ступенькой наверх в их карьере?

Не обижайтесь, но этот вопрос на грани нарушения моей служебной этики. Да, среди наших ярых «помощников» оказались, увы, и перевертыши. Их имена — в оперативных архивах, которые, как и рукописи — «не горят». К сожалению, я не могу назвать их имена. Сделать это не позволяет моя честь и гражданский долг, в отличие от недавнего кратковременного руководителя нашего ведомства, передавшего иностранной державе оперативные секреты особой важности.

— Мне известно, что артист, создавший в фильме «Щит и меч» светлый образ нашего разведчика Белова-Вайса, находясь на гастролях в ЧССР и выступая по чехословацкому ТВ, извинялся за ввод наших войск в Чехословакию в 1968 году. Что бы Вы, Александр Николаевич, могли бы сказать по этому поводу?

Я бы на его месте не брал на себя такую нескромную миссию, — извиняться за кого бы то ни было, тем более за всю страну. Извиняться может тот, кто совершил промах или ошибку.

Что касается меня, то и сегодня не нахожу ни одного фактора, который побудил бы меня осудить действия нашего тогдашнего правительства, — я до сих пор убежден, что в ЧССР в августе 1968 года была предотвращена гражданская война, а события в Югославии это только подтверждают.

Беседу вел Илья Тарасов.