Автор: Егор Холмогоров

ПЕРВЫЕ СРЕДИ РАВНЫХ

Доктрина сохранения

20 августа в зале Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата состоялись Соборные слушания Всемирного Русского Народного Собора, посвященные обсуждению проекта под общим названием «Русская Доктрина». Данный проект создан в 2005 году и представлен Фондом «Русский предприниматель» в ходе XI Всемирного Русского Народного Собора в 2007 году. Я тоже принимал активное участие в составлении и представлении этого документа.

Ведущий Соборных слушаний, посвященных этому проекту, — митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл сделал, открывая заседание, несколько важных заявлений, обозначивших позицию РПЦ и Русского Народного Собора накануне предстоящих в России выборов. Митрополит отметил, что русское общество устало от ситуации, когда каждые следующие выборы выглядят как потрясение основ жизни страны и её базисных ценностей. И предостерег от попыток в очередной раз использовать выборы для организации великих потрясений и, в частности, для попыток наступления на Русскую Православную Церковь и традиционные ценности нашего общества.

«Я глубоко убежден в том, что политические выборы ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах не могут посягать на базисные ценности страны, если страна желает сохранить свое единство и достигнуть высокого уровня общественного согласия. В конце концов, политика — это сфера надстроечных ценностей, а базисные ценности не могут быть предметом политического компромисса».

Угрозу этим базисным ценностям председатель ОВЦС увидел со стороны попыток «заменить тысячелетнюю историю Православной Церкви на древнерусское язычество или какие‑либо сектантские верования, дискредитировать Русскую Православную Церковь». Регулярные нападки так называемых «антиклерикалов» на РПЦ в течение всего 2007 года, показывают, что в российском обществе, к сожалению, до сих пор есть силы, мечтающие устроить очередной «пересмотр ценностей», отойти от установившегося в последние годы консенсуса в оценке православной традиции как основы нашей культурной и нравственной идентичности.

Кроме того, митрополит Кирилл обозначил программные идеи, лежащие как в основе русской доктрины, так и в основе той идеологии развития России, которую всегда поддерживала РПЦ, являющаяся не только религиозной организацией, но и крупнейшей и влиятельнейшей общественной силой.

Идеи, обозначенные митрополитом Кириллом, можно резюмировать в пяти пунктах:

поддержка традиционных духовных ценностей нашего народа;

признание стержневой роли русского народа в строительстве государства Российского и установление в нем мира, единства и гражданского согласия;

необходимость экономической модернизации, нацеленной на укрепление экономического суверенитета России (особенно в условиях увеличивающейся нестабильности мировой финансовой системы) и обязательно связанной с усилением государственного контроля за экономикой;

проведение ответственной социальной политики, отказ от цинизма нуворишей и измерения ценности человеческой жизни денежными знаками; расширение доступа граждан к образованию и медицинским услугам;

противодействие депопуляции русского народа и других коренных народов России; отказ от попыток решить эти вопросы с помощью замещающей миграции; признание, что «неконтролируемая инфильтрация инокультурных этнических анклавов в живую ткань российской государственности несет в себе опасность дестабилизации внутриполитической обстановки».

Эта ясная и вполне определенная программа, сформулированная от имени Русской Православной Церкви, — лучший ответ тем, кто хотел бы ограничить её деятельность пределами требоисправительства и вынудить отказаться от благотворного воздействия на общественную жизнь. Русская Церковь всегда была гарантом не только духовного роста нашего народа, но и верности его национального и политического пути.

Сегодня устами одного из виднейших церковных деятелей современной России сформулированы требования, которые Церковь, как хранительница души нашего народа, обязана выдвинуть перед политическими силами в этот ответственный момент, когда грядет очередной переход власти и смена политических эпох.

30 августа.

Государственный ислам и партизанское Православие

Итак, свершилось. В России открылось первое, с 1917 года, государственное учебное заведение с религиозным профилем. Думаете это семинария, или духовная академия, или православная гимназия, т. е. что‑нибудь из того, чем последние месяцы с пеной у рта пугали рыцари антиклерикализма, включая некоторых академиков? Отнюдь. Первым в России религиозным учебным заведением, находящимся на государственном балансе, стал Чеченский исламский институт.

«Ну и где?» — хочется спросить. Где гневные вопли правозащитников, коллективные письма, истерические ток-шоу на телевидении о наползающей на страну исламской клерикализации, о деньгах российских налогоплательщиков, которые пойдут на поддержку ислама, об угрозе мухаммеданского мракобесия и всё такое прочее? А ведь такое могло бы быть. В Европе, например, это достаточно часто происходит. Даже постаревшая Бриджит Бардо пишет книги о том, что мусульмане угрожают красоте Belle France.

Но, разумеется, у нас ничего такого нет. Во-первых, даже академикам — нобелевским лауреатам вряд ли захочется вступать в дискуссию с академиком Рамзаном Кадыровым. Во-вторых, все прекрасно понимают, что государственный ислам в Чечне — это вопрос национальной безопасности. Подобный институт должен поставлять не просто мулл и муфтиев, а еще и спецпропагандистов, которые помогут традиционному исламу выстоять в борьбе с ваххабизмом. Наконец, в третьих, и, в главных: «ислам — это же другое дело». Все атеистические вопли и ахи по поводу «клерикализации» адресованы не религии вообще, а исключительно канонической Русской Православной Церкви и более — никому.

Это откровенное лукавство антиклерикалов очень хорошо прослеживается в выступлениях самого известного из них — академика Гинзбурга: всем знакомы его нападки на Русскую Церковь и Православие за малейшие попытки оказывать влияние на общество и его манера не стесняться в выражениях.

Однако как только академик оказывается перед представителями своего народа и родной для него религиозной традиции, тут же выясняется, что, по его мнению, «поддержка синагог в Израиле со стороны государства также, конечно в определенных пределах, естественна».

Почему? Да потому, что синагоги являются не только религиозными учреждениями, но и местами сосредоточения еврейского народа. Точно так же как и исламская мечеть является местом сбора для чеченцев, не давших себя увлечь ваххабитской пропаганде. Точно так же… — список можно продолжать до бесконечности, включая туда поляков и костел, калмыков и дацан…

Только когда называешь связку «русские и храм», почему‑то тут же с пеной у рта начинается истерика. С академиков слетает всякая предупредительность и они начинают визжать: «сволочи церковные».

Удивительно, — в современной России, в своей собственной стране, — русские оказались практически единственным народом, которому отказывают в праве на свою национальную культуру, свои традиции, свою целостность, а Православие — единственной религией, влияние которой, несмотря на тысячелетнюю приверженность к ней нашего народа, по каким‑то непонятным причинам признается опасным.

Безусловно, это не так — развитие русской национальной культуры (в том числе и окрашенной здоровым, патриотичным национализмом) идет. Сейчас она, без всякого сомнения, переживает свое возрождение и есть все основания надеяться на расцвет. Православие верно и нельзя сказать, чтобы особенно медленно, усиливает свои позиции в обществе. Государство, — и на уровне высшего руководства, и на местном уровне, — устанавливает с Церковью тесные и конструктивные контакты. В мае этого года мы видели прекрасный пример сотрудничества Церкви и государства в деле объединения разделенных частей Русской Церкви.

К сожалению, это движение, в отличие от широкой дороги государственному исламу в Чечне, совершается окольными и «партизанскими» путями. Даже президент, налаживая сотрудничество с Церковью, вынужден, по сути, «партизанить». В то время как антиклерикалы среди чиновников, сопротивляющиеся введению ОПК, стремящиеся лишить регионы права на более тесное взаимодействие с Церковью и т. д. чувствуют себя «в законе».

А всё почему? Да потому, что русским и РПЦ, как крупнейшей в мире общественной организации, объединяющей русских (это не главная функция Церкви, но так уж получилось) попросту как‑то неудобно выбивать со скандалом у государства, которое за тысячелетие мы привыкли считать своим, дополнительные привилегии в пользу русского народа. Русские не устраивали нигде террористических войн, никого не захватывали в заложники, массовые беспорядки с участием русских случались лишь в тех ситуациях, когда любой другой народ начал бы масштабную войну. В общем, — русские не создают проблем. Следовательно, с ними можно не считаться, их интересами можно жертвовать, а их самих пускать в размен большой политики.

Однако с этим пора «завязывать». У русских тоже есть свои интересы — и как у этноса, и как у нации, и как у людей, немалая часть которых объединена во всероссийскую православную общину. Заниматься политической партизанщиной в собственной стране нам, все‑таки, как‑то странно.

Необходимо другое — добиться официального признания со стороны государства, со стороны других этнических и религиозных общин, со стороны обнаглевших от безнаказанности «антиклерикалов», что и у русских, и у православных (среди которых русских — большинство), есть в России и свои права, и свои интересы.

Мы не против государственного исламского института в Чечне, — мы против того, что открытие государственного православного института или университета в России считается какой‑то нелепостью и абсурдом и что знание того, кто изображен на иконе Андрея Рублева «Троица» не считается столь же необходимым, как знание того, кто такой Спартак или Ньютон.

Мы против того, чтобы считалось, что в России «некоторые народы равнее, чем другие». А если это неизбежно, то, давайте признаемся честно, — именно русские имеют право быть записанными под первым номером в список «наиболее равных народов».

31 августа.

Неоспоримое доказательство

Новая трагедия в Ингушетии, ещё одно преступление против русских, в очередной раз подтверждающее простую истину — в заложниках у сепаратистов именно русские.

В ходе задержания в Назрани 18‑летний Ислам Гаракоев оказал вооруженное сопротивление и был уничтожен ответным огнем. Оперативники обнаружили у него самодельное взрывное устройство, а также пистолет с шестью патронами. По данным правоохранительных органов, Гаракоев входил в бандгруппу уничтоженного в ходе спецоперации в июне 2006 года Адама Нальгиева, причастного к диверсионно-террористическим актам и нападениям на сотрудников ФСБ в Ингушетии. Гаракоев в июле этого года расклеивал в Назрани листовки с угрозами в адрес сотрудников МВД Ингушетии.

Военные расстреляли активного члена бандформирований на рынке в Назрани рядом с прилавком, у которого торговала его мать. А через несколько часов неизвестные в городе Карабулак убили семью русской учительницы. Ей самой удалось чудом спастись. Одна из главных версий следствия по факту убийства мужа и двух сыновей учительницы Веры Драганчук в Карабулаке — месть за смерть преступника, убитого на рынке.

Вот так вот просто — око за око, голову за голову. За бандита, убитого милицией, бандиты подняли руку, нет, не на ингушскую милицию, а на беззащитных и, главное, — русских. Давая понять, что именно такой удар будет больнее всего и вызовет наибольший резонанс. Именно русские, по мнению бандитов, должны расплачиваться за те или иные действия федеральной власти.

То же самое уравнение имеется и в нашумевшем романе ингушского писателя Исы Кодзоева, в котором русских называют «керастаны». «Мы должны уяснить себе и записать по сердцу концом кинжала: нет никакой разницы между их ушедшими царями, сегодняшними большевиками и тем, кто придет потом в будущем, как бы красиво они себя не называли».

Тем на Кавказе, кто недоволен, по тем или иным причинам, что этот регион входит в состав России, нет никакой разницы между государством Россией и народом — русскими. Они воспринимают Россию именно как страну русских и никак иначе, и, стремясь ударить по России, выполняя заказ своих зарубежных спонсоров, в качестве своей цели выбирают именно русских.

Справедливо ли это, хотя бы в логике их, бандитской, справедливости? В современной России, увы, не очень. Русским многократно и на разных уровнях дают понять, что для государства они чужие, что мы «равноудалены» от государства, — так же, как и другие национальности. Что государство Российское не несет особой ответственности за русских людей.

Мало того, некоторые политические лидеры, пока, правда, только молодежные, сообщают со всей откровенностью: «Любой человек, который заявляет, что Россия для русских, должен помнить, что мы не дадим ему спокойно жить». Если вспомнить, что, на вопрос «Россия для русских?» однозначно позитивно отвечают более половины участников любых соцопросов, то можно представить себе какие масштабы должна принять в России операция «не дать спокойно жить».

В этой обстановке размен «русская семья против головы боевика» видится несправедливым и попросту абсурдным: народ должен платить по счетам государства, которое отказывается признавать его своим основным народом. Однако платить придется, поскольку никуда не деться от того факта, что для всех, кроме некоторых российских чиновников, Россия, прежде всего, — государство русских. Нападение именно на русских в войне с Россией было, и будет казаться бандитам вполне естественным. Они сами раз за разом доказывают, что Россия для русских, потому что именно русские платят за Россию своими головами и своей кровью. Это — неоспоримое доказательство и высшая цена.

А тот, кто не хочет «спокойно давать жить тем, кто считает, что «Россия для русских» может взять автомат и начать с ваххабитов. Именно они, как мы увидели, являются главными сторонниками этой теории.

4 сентября.

Торжество Атомного Православия

Исключительно торжественно было отпраздновано совместно Русской Православной Церковью, военными и учеными-оборонщиками 60‑летие нашей ядерной программы и ядерно-оружейного комплекса. В зале Воинской славы Храма Христа Спасителя состоялся торжественный молебен, в конце которого сотрудникам 12‑го Главного управления МО РФ были вручены хоругви с изображением преподобного Серафима Саровского.

Однако российская и мировая пресса уделили этому событию значительное внимание весьма специфического свойства. Кадры этих СМИ и по сей день состоят в значительной степени из людей, на которых слова «Россия» и «Православие» действуют примерно так же, как вода — на больного, зараженного бешенством.

Именно поэтому от вести об освящении Церковью оружия, лежащего в основе защиты суверенитета и целостности нашей Родины, их корчит как черта от крестного знамения.

Еще раз подтверждается старая истина: «перекрести и тайное станет явным». Ядерные боеголовки от крестного знамения не взорвались и не сломались. А вот некоторые из публичных авторов, похоже, начали на глазах обрастать сероводородистой шерстью.

Вот, например, каково душевное состояние лица, именующего себя сатириком Шендеровичем: «А в Непале, в прошлое воскресенье, сотрудники тамошней авиакомпании принесли в жертву двух козлов — прямо в аэропорту. У них там электрика погорела на «Боинге» — короткое замыкание — ну, они козлов и зарезали. Эх… Вот бы Ландау с Курчатовым повеселились по поводу этого атомного молебна! Но в наше обморочное время уже никого ничем не удивишь, и — хрен с ним, с Непалом! — матушка-Россия въезжает в двадцать первый век с распятием на броне и персональным средневековьем за пазухой… Собачья свадьба церкви и государства, разумеется, не ограничивается армией — это дело мы теперь празднуем буквально под каждым забором…».

Но Шендерович может хоть заголяться в публичных местах — его репутация уже не пострадает. Однако и других, больше соблюдающих свое реноме «гиен пера» тоже, говоря на современном сленге, «плющит» не по‑детски. Чего только они не припоминают. Даже блаженной памяти «миротворческую активность» Московского Патриархата в 1950‑1980‑е годы. Мол, освящение ядерного оружия — это отступление от тех великих идеалов. Хотя каждый, хотя бы раз читавший учебники по новейшей церковной истории, знает, что активность Русской Православной Церкви в составе всевозможных миротворческих движений, инициированных советской внешней политикой, была вынужденной. Она была направлена преимущественно на обеспечение минимально сносного положения Церкви внутри страны, где разворачивались в конце 1950‑х — начале 1960‑х беспрецедентные по цинизму и надругательству над верой хрущевские гонения.

Припоминают и то, что Церковь якобы освящает самое страшное, разрушительное и жестокое оружие в истории. Напомним, однако, что от боевого применения российского ядерного оружия никогда не погиб ни один человек. От применения американских атомных бомб погибли 135 тысяч человек в Хиросиме и Нагасаки.

Даже если забыть, что американцы применяли атомные бомбы, еще не осознавая всей природы ядерного оружия, и в ситуации заведомой безнаказанности, — все равно получится, что от применения ядерного оружия за всю его шестидесятилетнюю историю погибло гораздо меньше людей, чем от применения лука и арбалета, дубины и меча, винтовки и пулемета, танка и авиационной бомбы — в общем, от любого оружия, кроме совсем уж экзотического. Называть жестоким ядерное оружие, которое не убило ни одного человека с тех пор, как его получила Россия и сделала основой стратегического паритета в мире, — это, по меньшей мере, абсурд.

Однако чем, более всего, недовольны наши бесноватые журналисты, так это тем, что в святые покровители русского ядерного оружия был избран преподобный Серафим Саровский. Сколько разных поношений раздалось, обрушилось на святого подвижника!

Мол, его «назначили в приказном порядке», а человек он был сугубо мирный и никогда никакого оружия не благословлял, и вообще все дело лишь в случайном совпадении городов. Мол, ядерный центр был «случайно» построен в Сарове и все это не более чем совпадение.

Если бы речь шла о каком‑нибудь городе-миллионнике, то, конечно, случайность имело бы смысл обсуждать. Но в случае с Саровым о какой‑либо случайности говорить невозможно. Во всяком случае, для людей, хотя бы немного понимающих духовную реальность Православия и основы православной агиополитики, то есть реализации в исторической жизни человечества библейского изречения «Мною цари царствуют и повелители узаконяют правду».

Господь возвещает на земле не только свое вечное учение, но и определяет исторические формы самоорганизации разнообразных групп людей — царств, народов, наций и стран. Эта божественная политика осуществляется как непосредственно, с помощью божественных чудес, имеющих истоком Самого Христа Спасителя (как, например, знаменитое явление Спасителя и Его Креста первому христианскому императору Константину Великому), так и при помощи святых людей, творящих на небе, как и на земле, волю Божию. Такие «политические» чудеса совершают и Пресвятая Богородица (например, убережение Москвы от орд Тамерлана через Владимирскую икону Божией Матери, или освобождение Москвы от поляков в 1612 году, покровительствуемое Казанской иконой) и многочисленные святые Христовы — и святые воины и мученики, и святые цари, и преподобные.

И в том, кто именно из святых реализует агиополитическую волю Господа, всегда есть определенный знак для нас, земных людей. Такой знак есть и в принятии преподобным Серафимом ядерного оружия России под свое покровительство.

Батюшка Серафим был великим пророком, возвестившим русским людям и всем православным христианам две истины. Первую истину — истину о вечном призвании, о предназначении каждого православного человека, а значит и православной России в целом — Стяжании Духа Святого. В век розового либеральничающего, моралистического христианства его учением о стяжании Святого Духа был показан истинный смысл христианского существования. А тем самым для нас заиграла новыми смыслами идея Святой Руси. Святая Русь — это не обожествление России во всем ее наличном бытии, но и не литературная абстракция. Это совокупность всего того на Руси, что освящено благодатью Христовой, что привлекло на себя Божие благословение.

Вторая истина, возвещенная батюшкой Серафимом, — это истина о Конце Мира. О страшных временах отступления от Православия, когда и во всем мире, и на Руси вера будет попрана и предана. И с эсхатологическими пророчествами преп. Серафима связана и «Великая Дивеевская Тайна», тайна о новом приходе преподобного Серафима перед концом, чтобы в Дивеево проповедовать всемирное покаяние. Часть этой великой тайны связана и с преданием о «канавке» преподобного Серафима, прорытой по земле, которой коснулись стопы явившейся преподобному Серафиму Божией Матери. «И как антихрист придет, везде пройдет, а Канавки этой не перескочит!»!»

Мы веруем в то, что Канавка — это реальное место на земле, которое окажется недоступным даже торжествующему Зверю. Но вместе с тем, она — и дивный образ той силы, той реальности, которой не преодолеть даже радикальному Злу. И образ этой реальности, связан с землей, расположенной здесь, в России. В свете этого предания не случайно, что преподобный Серафим взял на себя попечение о русском ядерном оружии, том оружии, перед которым в бессильной ярости утихают волнения любых врагов России, о которое разбиваются любые надежды ее уничтожить. Это оружие является своеобразной «военно-политической канавкой». Однако для того чтобы она сохранила свою силу, необходимо, чтобы она в свою очередь была ограждена канавкой духовной и молитвенной, канавкой истинной веры и твердой приверженности православному учению.

Некогда политический отец русского ядерного оружия И. В. Сталин сказал: «Русская нация — это талантливейшая нация в мире… Если русские вооружены танками, авиацией, морским флотом — они непобедимы, непобедимы. Но нельзя двигаться вперед плохо вооруженными, если нет техники, а вся история старой России заключалась именно в этом». Сталин вполне последовательно руководствовался этой высказанной им идеей, заложив основы непобедимого военно-технического, вооруженного могущества русских. И именно поэтому, несмотря на все ужасающие преступления против русского народа и Русской Церкви революции, продолжателем которой он был, да и самого сталинского правления, деяния Сталина в итоге удостоились и благословения Церкви, и, в решающие моменты войны, благодатной помощи свыше, и благодарной памяти православных потомков. Наш ядерный комплекс является великим памятником этому правлению.

Однако ошибка Сталина состояла в том, что, сосредоточившись на решении военно-технических задач, он так и остался в плену изначально антирусской, марксистско-коммунистической идеологии. Он не смог предвидеть, что даже страна, обладающая совершеннейшим в мире вооружением, может быть сокрушена в войне сознаний, ее оружие окажется бессильным перед урезанием ее суверенитета и разрушением ее духовной и политической целостности.

Увы, — СССР оказался не готов к войне сознаний, т. к. не обладал необходимым для этого оружием. Его коммунистическая идеология была отвергнута и предана самими советскими гражданами, а затем разрушена извне и изнутри, что имело для России самые ужасающие последствия.

В войнах и бурях нового тысячелетия второго шанса у России не будет. Не будет, если мы не окружим себя двойной Канавкой. Канавкой из непобедимого оружия — телесного, исключающего саму возможность применения оружия против нас и, одновременно, оружия духовного, предназначенного для духовной брани.

Это оружие, с одной стороны, — твердая вера и искренняя преданность Православной Церкви, способность нашей нации пропитать себя духом Православия, приобрести внутреннюю огнеупорность по отношению к адскому огню «мира сего». Поэтому все то, что злобствующие «антиклерикалы» называют «клерикализацией» есть для России объективное и безусловное благо. С другой стороны, помимо веры нужно знание, — умственное и духовное.

Православной, атомно-православной России нужно интеллектуальное и культурное превосходство над антихристовым порядком, внутренняя броня от его логических и словесных уловок, уверенность в себе, способность не преклоняться ни перед Западом, ни перед Востоком ни в какой духовной области. Другими словами, России нужно духовное ограждение Православием не только как верой, но и как смыслом, как идеей.

Именно поэтому, возникшая в начале 2000‑х годов идеология «атомного православия» несмотря на все насмешки злопыхателей, несмотря на косность бюрократов, пробивает себе дорогу. Она становится тем полем, на котором находят друг друга и выстраивают действительную симфонию государство и Церковь в современной России.

11 сентября.

Мирный вакуум

Торжественное представление нашими военными «Папы всех бомб» стало продолжением совершаемых Россией в этом году символических действий, направленных на подкрепление нашего великодержавного статуса. Тут и выход из позорного договора ДОВСЕ, и многочисленные ракетные испытания, и полярная экспедиция, и возвращение наших бомбардировщиков в международное воздушное пространство, и, теперь, — демонстрация оружия, которое может выступать в качестве неядерного аналога атомной бомбы.

Конечно, утверждения о том, что найдена некая замена ядерному оружию — несерьезны. Атомные бомбы были оружием, имевшим лишь оперативно-тактическое значение, чем и отличаются от термоядерного оружия, наносящего стратегический ущерб.

Однако появление в российском арсенале сверхмощных вакуумных бомб, не попадающих под международные ограничения, существенно расширяет наши возможности в локальных конфликтах, там, где применение ядерного оружия попросту бессмысленно и неэффективно. Россия получает достаточно гибкий и, в то же время, исключительно мощный инструмент воздействия на «третьи страны».

Однако и для Америки эта бомба, как и другие действия России, — определенный сигнал. Прежде всего, это сигнал вашингтонским «ястребам» — время, когда можно было рассчитывать нанести превентивный удар России, предотвратив её возвращение в «высшую лигу», уже прошло. С Россией придется считаться как с державой и значимым фактором мировой политики. Возвращается наш оборонный комплекс, возвращаются большие возможности и большие задачи России.

Вопрос лишь в том, способны ли мы сами перед собой ставить эти большие задачи. Сегодня мы восстанавливаем державную компоненту нашей мощи. Образ России, обращенный вовне, — могучий и грозный.

Но не следует забывать и том, что внутри страны нас поджидают серьезные проблемы, что процесс распада советского общества, начавшийся в 1980‑е годы, не вполне остановлен и сегодня. Он продолжается, подрывая то одну, то другую сферу нашего повседневного бытия. То межнациональные отношения, то проблемы с жильем, то кризис образования и медицины.

В современной стратегии фактор внутренней силы или слабости той или иной нации имеет даже большее значение, чем ее вооружения. Поэтому если мы будем казаться миру внутренне слабой нацией, обладающей лишь мощной военной техникой, то опасность для нас не уменьшится, а возрастет. Даже ошибки противника будут стоить нам дорого.

Гитлер в 1941 году считал Россию «колоссом на глиняных ногах», который рухнет от первого же удара. Он неверно представлял себе силу советского общества и его ошибка стоила нам 27 миллионов жизней. Сейчас может случиться так же: если нас будут считать внутренне слабыми, — то это будет опасно; если мы будем внутренне слабыми, — то это будет опасно смертельно.

13 сентября.

Правительство. Перезагрузка

Отставка правительства является чисто техническим решением перед назначением нового премьера и дальнейшим развитием ситуации в связи с выборами и сменой власти. Однако это‑то и характерно. Отставка главы правительства на сей раз воспринимается не как наказание, а как исполнение до конца своей миссии. Ведь уже назначение Михаила Фрадкова предполагало его предвыборную отставку, которая «входила в условия контракта». Досидеть до такой отставки было со стороны премьера как минимум аппаратным достижением.

Экономические достижения правительства Фрадкова мне оценить трудно. На мой взгляд — при нынешней конъюнктуре мирового рынка они могли бы быть большими.

А вот где был безусловный провал, так это в социальной сфере, — сфере зурабовщины и откровенного издевательства над людьми в ходе «монетизаций», манипуляций с лекарствами и так далее. Однако даже, несмотря на Зурабова, это правительство, первое со времен Примакова занималось управлением, а не только «реформированием».

От следующего правительства я жду главного — что оно будет еще менее либеральным, чем фрадковское, что зурабовы-грефы, а, может быть, и остальные либералы наконец‑то выпадут из игры, что оно в еще меньшей степени будет заточено на «реформы», а займется, наконец, конструктивной и содержательной деятельностью.

Может быть, хотя это и утопическое пожелание, следующему кабинету удастся частично переломить тенденцию российской бюрократии последних десятилетий, — когда, к сожалению, карьера чиновника не зависит от его реальных достижений и от объективно приносимой им пользы людям и государству на той или иной должности.

Назначение Виктора Зубкова говорит о том же, о чем говорило назначение ранее министром обороны его зятя Анатолия Сердюкова. Главным инструментом современной российской политики является огромный бюджет и разнонаправленные финансовые потоки, — так сказать, трансформация энергетического оружия в финансовое. Соответственно, за этим финансовым оружием нужен глаз да глаз, чтобы не растащили.

Назначение Сердюкова уже было сигналом, что на первый план в работе министра выходит теперь финансовый контроль. Выдвижение Виктора Зубкова в премьеры показывает это еще более ясно. Этот человек знает о финансовых потоках в России все или почти все и сумеет их адекватно отслеживать. Для современного правительства, эта функция, если подумать, на данный период главная.

Станет ли Зубков «преемником Путина»? Необходимо начать с того, что никакого «преемника Путина» в ближайшие годы и даже десятилетия быть не может и даже не планируется. Как говорил Петр I: «Россия — не царство, а часть света», так и Путин — это не должность президента, это, прежде всего, определенный политический космос и определенная харизма. Можно попытаться этот космос взорвать в схватке за власть, но такой вариант и для элиты и для страны нежелателен. Либо можно в нем остаться и тогда центром этого космоса всё равно будет Путин.

Так что, речь может идти не о «преемнике Путина» (он ему не нужен), а о новом президенте. Может ли им оказаться Виктор Зубков? Вполне может. Он русский. Он человек из очень близкого Путину круга. У него нет никаких имиджевых недостатков, наподобие тех, которые имелись у предыдущих «кандидатов в преемники». У Зубкова великолепный послужной список, начавшийся еще в советские времена, — мало кто из нынешней элиты может похвастаться советскими орденами, причем заработанными на трудовом поприще. Новый премьер — выходец из рабочего класса и человек достаточно пожилой, что в случае выдвижения в президенты позволит ему держаться в качестве отца нации. В то же время, возраст хотя бы отчасти выглядит как защита от больших амбиций, которые были бы у человека моложе Путина или его ровесника.

Иначе говоря, на вопрос «это ли наш будущий президент» можно ответить: «почему бы и нет?». Понятно, что, обманувшись с прогнозами про Иванова, наши политологи теперь будут думать, что нас снова обхитрят, и в президенты выдвинется кто‑то еще, или вообще никто. Такие варианты тоже не исключены.

В любом случае, даже если это будет кто‑то другой, очевидно, — он будет не из примелькавшихся на телеэкранах и обзаведшихся гламурными медиаообразами политиков, а кто‑то, подобный Зубкову, Сердюкову и т. д., то есть «рабочие лошадки». Люди, умеющие контролировать ситуацию, считать деньги и больше делать, чем говорить.

Интеллигенции такие обычно не нравятся, но опыт 1990‑х очень хорошо продемонстрировал, что происходит, если подпустить к власти кого‑то из тех, кто воображает себя интеллигенцией.