Автор: Андрей Борцов

СОЦИАЛИЗМ БЕЗ ЯРЛЫКОВ-4

Продолжаем начатый нами ранее разговор о социализме. Давайте рассмотрим недостатки реализации социализма в СССР. Причем рассматривать надо с учетом того, когда это было, а не валить все в кучу. Так что период «Горбачев и далее» к СССР очевидным образом не относится — нельзя относить к явлению то, что направлено на деструкцию этого явления.

Этого вопроса мы уже касались, когда разбирали тему про дефицит и так далее. Понятно, что существенным недостатком являлись именно перекосы в системе распределения. Но давайте сейчас посмотрим на вопрос именно как на недостаток — а преимуществом это никто, думаю, не считает, — и посмотрим на его существенность. А также на нюансы, относящиеся не к распределению, а непосредственно к товарам.

Процитирую лидера НСО Дмитрия Румянцева (его текст я использую именно из‑за вполне серьезного уровня объективности, без перекосов в «за» или «против»):

«Пара слов для тех национал‑социалистов, которые могут сказать: «Как это так, все эти разборки с СССР льют воду на мельницу либералам. И вообще — колбаса, сосиски — не национал‑социалистический взгляд на вещи». Отвечу таким национал‑социалистам: обязательно найдите где‑нибудь и прочтите речь Германа Геринга на X съезде НСДАП. Почитайте внимательно, как Геринг подробно останавливается на том, какого сорта мука идет на изготовление хлеба, сколько жиров и мяса приходится на каждого немца и прочие другие сугубо скучные продовольственные вопросы. Герингу что, говорить было больше не о чем в 1938 году? Однако Геринг отлично знал то, чего не хотят знать некоторые, воспарившие в высокие сферы национал‑социалисты — простому народу глубоко наплевать на все сверхпроекты, пока он не накормлен. Причем накормлен не просто «абы как», а в соответствии с современными представлениями о нормальном питании.

Так что для товарищей защитников Совка преклонного возраста хочу сказать: вы тупые идиоты. Пока вы создавали ваши ракеты и залповые системы огня, ваши дети убивали друг друга за американскую жвачку и проникались идеей, что все, сделанное в СССР — убогий хлам, а все сделанное на Западе — самое лучшее, что только может быть. Запад захватил умы советских детей, после чего похоронить пыльных идеологов не представлялось сложным. В коечном итоге именно коммунисты воспитали поколение, которое стало измерять личность человека исключительно по количеству жизненных благ. Сегодня они винят в этом кого угодно, но только не себя…

Между прочим, замечено не мною, а певцом совка Кара-Мурзой, который в одной своей работе отметил, что советский человек был лишен, как оказалось, очень важной штуки — возможности «потреблять глазами». Оказывается, человеку нужно видеть всякие мелкие «штучки». Он этим какое‑то внутреннее напряжение снимает. Отсюда и индустрия сувениров и т.п. А в Совдепе с этим было не очень. Серая бумага и серые наклейки».

Очень хорошо расписанные претензии. В этой части работы как раз их проанализируем.

Вот, кстати говоря, с ходу — о «простому народу глубоко наплевать на все сверхпроекты, пока он не накормлен». В дискуссии с Отто Штрассером (цит. по А.Васильченко, «Война кланов», Яуза, 2005) Гитлер заявлял: «Массам ничего не нужно, кроме хлеба и зрелищ. Они ничего не понимают в каких‑то идеалах. Мы никогда не увидим, как массы проникнутся ими».

Очевидны фундаментальные различия между русскими и немцами. Со стороны власти: курс на «хлеб и зрелища» и оболванивание (а как без него в такой ситуации?) против просвещения и курса на счастливое будущее Творца и Мастера, а не сытого бюргера, у русских (тот же культ труда при Сталине). Со стороны народа: немцы с их менталитетом именно что хотели бы власти над остальными народами для того, чтобы самим жить спокойно, командуя ими; русские же хотят развиваться, трудясь над этим самостоятельно. И даже помогая другим двигаться в том же направлении — именно этой проекцией с себя обусловлены вложения в «братские республики», которые сейчас заслуживают лишь «не брат ты мне».

Давайте для корректности ознакомимся с другим высказыванием, про то же, но с другим «акцентом» (приношу извинения — авторство не сохранил, из интернета).

«Книги. С этим было труднее. Любимая мной зарубежная фантастика была нарасхват и раскупалась как пирожки. Спасала библиотека — там я всегда находил что‑нибудь интересное. К примеру, 1‑й том «Властелина колец» я отрыл именно там, еще году так в 85‑ом. Чего не было в общем зале — было в читальном. Особенное приобреталось по талонам в обмен на макулатуру — считаю это нормальным рационализмом и бережливостью.

Школа. Учебники раздавались в начале года совершенно бесплатно. Форма, для малоимущих, — тоже. Одно время были бесплатные обеды, но их отменили. Впрочем, поесть на 20 копеек было не проблема — этой суммы было достаточно на блины со сметаной и компот. Или на горячие булочки с сахаром, которые пекли прямо в школьной столовой. Супы я не употреблял ввиду практически отсутствия в них мяса. Впрочем, тут проблема не в Тоталитарном Совке, а в банальном воровстве и отсутствии совести у поваров.

Об одежде. Магазины особым разнообразием не радовали. Но всегда можно было отыскать что‑то особенное, приложив некоторые усилия. Особо привередливые шли в «Индпошив» или на рынок. В «Индпошиве», кстати, мне за 2 рубля понаставили клепок во все мыслимые места «савецких» джинсов (из натурального «мириканского» хлопка) множество клепок. Получилось — фирма!

Кассетные магнитофоны были разных классов. Всякие «Легенды» и «Весны» 3‑го класса были вполне доступны. Была еще «Томь» второго класса, двухкассетник, причем один из кассетоприемников снимался и превращался в плеер! Ну, бобинные магнитофоны у нас были круче некуда. «Маяк-101» с булатной технологией головок давал такой звук…

В общем, трудно сказать чего тогда в моей жизни не было. Впрочем, попробую. Не было: 1. Неуверенности в завтрашнем дне; 2. Терактов; 3. Войн; 4. Межнациональной розни; 5. Нищеты; 6. Наркомании; 7. Пидарасов; 8. СПИДа; 9. Взяток; 10. Коррупции; 11. Умирающих от голода пенсионеров; ну и много чего очень нужного.

Теперь это все у нас есть. Ну и как? Жить стало лучше? Жить стало веселее?»

Конечно, автор слегка преувеличил — взятки были. Но с какой опаской их давали и брали! Повсеместной нормой они уж точно не были, как сейчас.

Тем не менее, наглядно показана разница подходов. Да, бытовые проблемы были — никто не отрицает. Разница лишь в том, что одна категория населения понимает, что быт — это не главное, а другая с этим категорически не согласна. На всякий случай: я не про авторов процитированных отрывков лично, а именно что в общем плане.

Одним важно развиваться и познавать. Другим — лишь потреблять.

Именно для вторых очень важны «красивые обертки на прилавках», как верно заметил С.Кара-Мурза. Возьмем наглядный пример: книги.

Да, с фантастикой и детективами было туго. Но, с другой стороны — были библиотеки, а в библиотеках — читальные залы для особо ценной литературы.

Неудобно — сложно спорить. Я сам предпочитаю книги покупать, и очень не люблю брать и давать их читать.

Но иметь возможность прочесть нужное — важнее, чем иметь рынок, заваленный гламуром женских романов, резунами и фоменко вместо историков и так далее. Да, томик фантастики надо было «доставать». Но если уж достал — то можно было быть уверенным, что это действительно если не шедевр, то уровень гораздо выше среднего. А не макулатура, скрывающаяся под яркой обложкой.

Впрочем, извините. Я как‑то незаметно для себя переключился с критики на контраргументацию.

Давайте глянем на ситуацию объективно. Недостатки в общепите, торговле и сфере обслуживания в СССР не просто были, а были серьезнейшими. Что, кстати, ни разу не скрывалось — достаточно полистать старые номера «Крокодила» или посмотреть киножурнал «Фитиль». Ситуация объясняется просто: эти отрасли считались второстепенными. Сравните, сколько трудоспособного населения было задействовано в них тогда и сколько сейчас. Здоровый лоб, стоящий за прилавком магазина в СССР, вызывал усмешку и презрение. Я лично с этим сталкивался, когда, учась в Университете, подрабатывал контролером на общественном транспорте. Некоторые старушки очень любили повозмущаться: «Такие молодые и здоровые, вам бы на завод идти, а не билеты проверять!». В то время мы очень прикалывались над тем, что старушкам в голову не приходит то, что мы, вообще‑то, студенты, и просто подрабатываем. Кроме заводов — есть и научные лаборатории, а бабули не в курсе. Смешно, тем более, что МГУ рядом…

А сейчас смотришь на офисный планктон, на кучу спекулянтов и халдеев всех мастей, и возникают мысли уже не «на завод», а «на лесоповал»… «Где бы ни работать, лишь бы не работать» из анекдота превратилось в действительность.

Нет, я вовсе не ратую за «всем работать только за идею» или за «терпеть лишения, чтобы будущие поколения…». Быт должен быть налажен — особенно если учесть уровень современной бытовой техники.

Но одно дело — именно налаженный быт, а другое — стремление к потреблению как к самоцели.

Я уже писал:

«Не важно, как это «правильно назвать». Но проявление Этого в мире разнесет гнилой мирок торгашей вдребезги.

Мудрец ищет знаний не ради денег, а ради самого Познания.

Воин сражается не за плату, а за свой Род.

Мастер творит не на продажу, а потому, что не может не творить — искусство, а не ремесленные поделки.

И только низшие варны придают деньгам самоценность.

Национал‑социализм боятся даже упоминать именно поэтому».

Все, как обычно, просто. У каждого разумного человека есть «предел материального благополучия». Можно купить автомобиль, квартиру, стиральную машину, пару телевизоров и так далее. И все, дальше человек уже хочет получить нематериальные ценности. И вот тут происходит разделение.

Одни действительно стремятся получить нечто нематериальное. Это может быть как нечто «высокое» — творчество, например, или признание как мастера своего дела. Может быть «низкое» — карьера как самоцель или же общественное признание в любой роли, хоть шута горохового, лишь бы все узнавали.

Но такое меркнет перед стремлением разбогатеть как самоцелью (я вовсе не заявляю, что быть богатым — плохо и т.п. маразм). У такого типа людей мысль не поднимается выше «захапать побольше, шоб было» — и они покупают дорогие вещи не потому, что они нужны или даже приносят какое‑то удовольствие, отличное от тупого обладания ими, а только потому, что они дорогие.

«Московский Комсомолец» от 04.10.2005, статья «Дорогие мои богачи»:

«Никогда прежде я не видела ручку за миллион евро. Даже не представляла себе, что такая есть на этом свете. И что ее кто‑то может захотеть купить. Причем будучи в здравом уме.

И вот эта диковинка передо мной. «Ручка мира» — Peace Pen, так она официально называется. Под светом электрических ламп сверкают на ней 120 бриллиантиков чистой воды.…

Дважды в год в разных городах мира проводится «Ярмарка миллионеров» — «Millionaire Fair». Богатейшие люди планеты приезжают туда, чтобы приобрести эксклюзивные новинки по баснословным ценам, чем дороже — тем лучше.

На сей раз, как уже писал «МК», миллионеры выбрали для этой цели город-герой Москву.…

Ни в одном бутике на миллионерской выставке я не увидела ценников. Спрашивать о стоимости дорогих вещей у хозяев жизни просто не принято. Если предмет понравился, те (особенно это касается русских миллионеров) сразу заявляют: «Заверните, я беру!» «Заверните мне этот «Мерседес» S-класса…»

— О, это последняя спецсерия «Exclusive AMG». В России она представлена всего 200 экземплярами. У каждой машины есть свой индивидуальный номер. А еще у этих «мерсов» порожки светятся и сиденья цвета антрацит!…

Страшный сон любого нынешнего миллионера: одеться в ширпотреб. Лучше всего, если покупка вообще будет существовать в единственном экземпляре. А еще у раритетного товара обязательно должна быть красивая легенда — как у разведчика в стане врага.

Вот, к примеру, крем «Future Solution» от «Shiseido» пахнет… космической розой. Элитную партию цветов специально отправили полетать в космос, чтобы их аромат изменился в условиях невесомости. По возвращении лепестки пустили на масло и добавили в крем. «Насколько же сильно улучшился запах?» — спросила я продавщицу одного из парфюмерных бутиков. «Что вы, это просто небо и земля, — гордо ответила эта девушка, закатив вверх глазки. — Кто его не нюхал, тот, считай, и не жил!«».

Вот скажите мне, только честно — а с какого такого бодуна в связи с каким фактором запах роз должен был измениться? Даже если они на самом деле летали в космос (интересно — в горшках, букетом или вялые лепестки россыпью)?

М.Фокин, «Общество потребления — путь в никуда»:

«Европейская цивилизация уникальна. В своем развитии она достигла таких высот, каких никогда не смогла бы достичь ни одна другая существующая на Земле цивилизация.

Мы прошли долгий и трудный путь сквозь столетия. Мы вынесли все испытания: войны, эпидемии, нашествия варваров. Мы исследовали и освоили нашу планету. Мы создали невероятную, фантастическую технику. Мы готовились к новому прорыву, к новому триумфу Белой Расы. Мы мечтали о звездолетах, космических флотах, колониях в далеких звездных системах. Белая Раса была готова осуществить, наконец, свою историческую миссию — стать расой законных Повелителей Вселенной…

И все это у нас отняли!

Курчавые и картавые твари выскочили откуда‑то, как черти из табакерки. С дурацким смехом и кривлянием они перечеркнули всю нашу историю. Под лицемерные завывания о «слезинке ребенка» и правах человека они отняли у нас гордость и честь. Они оболгали и оплевали наших героев. Они превратили наш народ в тупое покорное быдло. Они отняли у нас мечту, променяв Космос на тряпки и шмотки…

Общество потребления — вот что они построили на обломках нашей цивилизации. И мы вправе спросить: что же это за общество? Ради чего мы перестали быть собой? Ради чего предали Белую Расу, отказавшись от нашей миссии?

Общество потребления. Самое страшное и бездушное порождение истории.

Никакой прежний режим, никакой строй не был более отвратительным. Общество, в котором у власти стоит развращенная интеллигенция, опирающаяся на обывательское болото. Общество, главный закон которого — нахапать и сожрать побольше. Общество, лишенное будущего, гниющее и разлагающееся на глазах.

И везде — быдло. Примитивное, не рассуждающее, жующее и совокупляющееся. Везде. Над всем.

Быдло, обыватель, электорат — вот новый господствующий класс. Новый «гегемон», которому надо угождать.

Это общество построено на потакании инстинктам обывателя. А чего хочет обыватель? Сытно есть, модно одеваться, да смотреть «ящик». Все. Больше ему ничего не надо. Дайте ему это, и он будет вас поддерживать, зубами порвет, если кто против. Этим и воспользовалась дорвавшаяся до власти так называемая «интеллигенция» — а на самом деле сборище умничающих придурков.

В самом деле, кто такие современные «интеллигенты»? Да те же самые обыватели! Только нахватавшиеся умных слов и собезьянничавшие манеры истинной аристократии.

Все эти чиновники, правозащитники, журналисты, телеведущие, «прогрессивные деятели искусства», поп-звезды и черт знает кто еще, — все они точно так же, как и их «электорат», неспособны мыслить, неспособны мечтать и творить. Они так же ленивы и трусливы. В них сидит то же самое желание нахапать, те же самые обывательские спесь и чванство. Быдло правит быдлом. Идеальный для обывателя строй.

…Точно так же, как Рим не смог откупиться от варваров, современная Европа не сможет откупиться от остального мира. Рано или поздно, дикари всегда понимают, что лучше забрать все, чем довольствоваться подачками. В принципе они уже это поняли. Конец общества потребления близок.

Совершенно ясно, что как только загрохочут первые выстрелы, как только запылают города, и орды озверевших дикарей хлынут на жирную, забывшую, как держать оружие Европу, — все эти интеллигенты, правозащитники, журналисты и прочая сволочь разбегутся как тараканы по щелям.

И тогда придем мы — настоящие потомки тех, кого африканские и азиатские дикари считали повелителями и богами. Придем мы — те, кто помнит, как надо сражаться, те, кто чтит истинных героев Белой Расы.

Мы выметем гниль и грязь общества потребления, уничтожим мерзкий налет обывательской морали, навсегда отбросим болезненные интеллигентские бредни.

Мы возьмем власть в свои руки и создадим новое государство, основанное на исконных арийских ценностях, о которых нас так долго заставляли забыть — чести, долге, отваге и доблести.

Из ледяной северной мглы поднимется грозная Империя. Она остановит орды варваров и спасет человечество от хаоса и резни.

В огне и крови яростных битв родится новая сверхцивилизация — царство сильных людей и высоких технологий, царство полубогов — повелителей Времени и Пространства.

А общество потребления… Оно останется дурным сном Европы. Несколькими страницами в учебниках истории. Вечным предупреждением новым поколениям граждан грядущей Империи».

Собственно говоря, ориентация на потребление — это не только «достижение» последних лет. Вот, цитирую:

«Цель социализма — все более полное удовлетворение растущих материальных и культурных потребностей народа путем непрерывного развития и совершенствования общественного производства» (Программа КПСС, 1976, с. 15).

Конечно, социализму «удовлетворение растущих материальных и культурных потребностей народа» никоим образом не противоречит. Более того — социалистическое государство всенепременно должно этим заниматься.

Вот только целью его это не является.

Ориентация на «потребности народа» — гарантированно тупиковый путь. Для усиления государства как раз рационально «подтягивать» оный, то есть — сознательно формировать и сам народ, и его потребности.

Не будем обольщаться. Подавляющее большинство населения не способно выработать мировоззрение самостоятельно. И, если не давать ему «высокой цели», оно неизбежно деградирует до мальтузианских потребностей. «Зачем нам космос — мы хотим веселиться, пить, жрать, и размножаться». Впрочем, чего это я? Размножаться — это тоже труд, знаете ли. Рождение и воспитание детей — очень ответственная задача. Так что не «размножаться», а просто «трахаться» — так будет реальнее.

Вот так социализм в СССР и деградировал…

А ведь ничего такого сложного, все на поверхности: человек в социалистическом обществе должен быть сознательным.

«Социализм же есть явление сознательное, и вся сила и весь смысл его заключается в проявлении сознательности в народных массах, в их сознательном участии в окружающей жизни» (В.И. Вернадский. Философские мысли натуралиста. М., Наука, 1988, стр. 410.).

Что ж, перейдем от общего вступления к конкретике. Но сначала не могу не процитировать отрывок из коммьюнити «Back to USSR», который иллюстрирует затронутую тему.

Мы жили в разных странах

Много лет я спорил — в жизни, в сети — с людьми, которые рассказывали мне про мою страну какие‑то странные вещи. Я пытался что‑то доказывать, обосновывать, приводить цифры, свои воспоминания, воспоминания и впечатления друзей и знакомых — но они стояли на своем. Было так — а не иначе.

«В 1981 на центральном рынке города Новосибирска на единственном мясном прилавке рубили что‑то вроде дохлой лошади», — говорил мне Петр Багмет, известный в ФИДО как «пан аптекарь».

Помилуйте, пан аптекарь! Но я жил в двух кварталах от этого рынка — и он был весьма богат! Я же там был! Так и он там был…

И меня вдруг осенило! Мы жили в разных странах! Да что там, в разных странах, — в разных реальностях! И не только пан аптекарь — но немало других. Мне даже стало жалко их — в такой страшной и неприглядной реальности ОНИ жили.

Уже в детском саду их били воспитатели, ненавидели и изводили другие дети, их кормили насильно мерзкой липкой кашей.

В моем садике были замечательные желтые цыплята, выложенные кирпичом желтым по силикатному, воспитатели читали нам замечательные книжки, к нам приходили шефы с кукольными спектаклями. Были огромные кубики, с полметра, из которых можно было строить корабли и замки. Настольные игры, игрушки, куклы, — все было. А на праздники мы устраивали замечательные утренники, вылезая из кожи, чтобы порадовать родителей. Мы декламировали стихи, танцевали, пели. Даже помню, на ложках играли. А с какой гордостью мы показывали моряцкий танец в родительском НИИ! А какой матросский воротник и бескозырку сшила для меня мама!

А ИХ с самых детских лет посылали с шести утра стоять в очередях за молоком. И даже в новый год в подарках им давали маленькие, сморщенные, кислые мандарины! Но я‑то помню, что мои мандарины были очень-очень вкусные!

И даже дома их кормили какими‑то ужасными синими курами, серой лапшой. И сахар был у них серый, мокрый и несладкий. И в школе им было тяжело. Над ними издевались тупые учителя. От них в библиотеках прятали книги.

А в моей реальности — мне приносили новинки, с еще не просохшими штампами. Учителя у меня по большей части были замечательные люди.

А еще их, почти всех, насильно загоняли. Сначала в октябрята, потом в пионеры. И всю дальнейшую жизнь загоняли. Куда только не загоняли. Да, их реальность можно было только стойко переносить.

Летом я один сезон проводил в пионерском лагере, другой — с бабушкой в городке отдыха «Радуга», и минимум раз в два года мы ездили всей семьей в Крым, в Анапу. Море, ракушки, крабы, арбуз, закопанный глубоко в мокрый песок — это Анапа. Это здорово!

Им — путевок не давали, их лагеря больше напоминали концентрационные, чем пионерские, городков отдыха не было.

Да, потом их загоняли в комсомол. В их комсомоле надо было молчать на собраниях и выполнять приказы. И были злые партийные кураторы. Если ты не слушал злого куратора — то могло случиться что‑то страшное. Такое страшное, что они даже сказать не могут.

Я же перевернул первое же отчетно-выборное, после чего сам оказался в комитете комсомола. И партийным куратором у нас была Лидия Аркадьевна — милейший человек.

Их с самого детства отрезали от заграницы. Им не давали встречаться с иностранцами, а если вдруг такое случалось — то забирали все, что иностранец давал бедному ребенку.

Ужас, правда? А в моей замечательной стране — были клубы интернациональной дружбы. Мы общались с американцами, англичанами, немцами. И с западными — тоже. Переписывались даже. Чехи и словаки вообще были как родные. Французов, правда, не помню. А когда с транзитного самолета сняли пожилого шотландца с сердечным приступом — его не спрятали от народа в спецлечебнице, как это произошло бы в их мире — а положили в ветеранскую палату к деду. И сестра бегала к ним переводить. И потом даже бандероль с какими‑то сувенирами пришла. И ее никто не отобрал. Ведь это была не их — наша страна.

А еще мне жалко их родителей. Они были такие хорошие — но их всегда затирали злые начальники. Денег всегда не хватало, и они искали какие‑то шабашки, а злые начальники им запрещали эти шабашки искать. И работали с ними всегда плохие люди — они все время завидовали. Их родителей тоже загоняли — в партию. Один из НИХ почему‑то очень гордился, что комбайны, которые изобретал его папа, очень плохо работали. Хотя папа был очень талантливый.

И моя мама была очень талантливая. Но ее «изделия» почему‑то работали. И я гордился именно этим. Наверное, потому, что это было в другой стране. А начальник у нее был «жук», но почему‑то это было скорее похвалой. Он был чернявый и очень хитрый — я хорошо его помню. А еще мама была изобретателем. И статьи писала. И ее за это не наказывали, а наоборот — платили деньги. И почему‑то в партию ее никто не загонял.

А еще им врали. Все. Газеты, радио, телевизор, учителя. Даже родители. Одна девочка спросила папу, почему он слушает Аркадия Северного, — ведь это враг? А папа ответил: потому что врага надо знать в лицо. А сам просто его любил, этого Северного. Еще этот папа рассказывал, что заставляли его прислушиваться во время олимпиады к разговорам с иностранцами, и докладать куда надо, а при возможности разговоры сводить к правильным. Но ведь ему уже не было веры, правда?

Став старше, я заметил, что реальности разошлись не в момент моего рождения. В «их» стране кабанчика приходилось резать ночью, чтоб не забрал комиссар… А в моей в это время уже и комиссаров‑то не было, в начале 70‑х.

Они жили в какой‑то странной «верхней вольте с ракетами» — а мы в великой мировой державе.

Даже Великая Отечественная Война у нас оказалась разной. В их реальности — врага «завалили мясом», воевал некий странный субъект под названием «простой мужик». Коммунисты отсиживались в тылах. Все. Поголовно. На одного убитого немца приходилось четыре, а то и пять убитых «простых мужиков». Но «простой мужик» таки победил. Вопреки всем. И коммунистам в тылу, и Жукову, который спал и видел, как побольше «простого мужика» извести. И командирам, которые только с ППЖ развлекаться могли и пить трофейный шнапс, добытый «простым мужиком». А особенно — вопреки лично тов. Сталину. Танки у нас были плохие. Автоматы плохие. Самолеты плохие. Но только те, которые наши. Союзники поставляли нам хорошие. Вот именно хорошими танками «простой мужик» и победил. Но злой Сталин забрал у «простого мужика» все плоды победы, а самого «простого мужика» посадил в ГУЛАГ. Такой он был нехороший.

В моей реальности — тоже была война. Но в ней воевали все. И партийные и беспартийные. Все советские люди — кому позволяло здоровье и возраст. И даже кому не позволял — шли воевать тоже. Коммунист дед Иван Данилович, до войны — сельский учитель, погиб при прорыве у местечка «Мясной Бор». Коммунист дед Федор Михайлович Гаврилов, до войны — директор школы, прошел всю войну, был ранен, награжден орденами и медалями. Потери на той войне были страшными. Но именно потому, что враг не щадил гражданское население. А солдат погибло почти столько же, сколько у врага и его союзников вместе на восточном фронте. Потому, что воевали хорошо — и быстро учились. И была техника, которую производила наша, советская промышленность. Отличная боевая техника. Было тяжело — но моя страна победила.

Мы — жили, строили, думали о будущем, учились. Нас волновали мировые проблемы.

А они — думали, как свалить эту мерзостную систему. И самое страшное — свалили. И тут реальности на короткое время пересеклись — потому что исчезла и моя страна. Мы, те, кто был в ней счастлив — даже не подозревали, что свое счастье нужно защищать, держаться за него зубами и ногтями. Вот и не защитили.

А дальше — миры вновь разошлись. У «них» настало счастье — ведь появились бананы, колбаса, женское белье и свобода.

А у нас началась полоса трагедий — разваливалась наука, производство, вчерашние союзные республики охватил огонь войны, в котором бывшие советские граждане убивали бывших же советских. Старики остались без защиты и гарантий.

Но это уже совсем другая история.

Западофилия

Пишет Michael de Budyon: «В позднем СССР существовало тотальное преклонение перед всем западным. Как массовое явление это началось после войны, когда вернулись миллионы солдат из Европы, а советские люди ощутили вал ленд-лизовских товаров, причем по всей номенклатуре. И вот уже через три года после «победоносной войны» Сталин начинает борьбу против «космополитизма и низкопоклонства перед западом». Затея эта, как вы понимаете, никакого успеха не имела

При Хрущеве процесс пошел резко по нарастающей, а при Брежневе, вследствие увеличивающегося информационного и технологического отставания СССР, так вообще приобрел откровенно уродливые формы. За западными товарами бегали все, ну может быть, кроме самых откровенных лузеров, удовлетворявшихся колбасой за два двадцать, солеными огурцами в трехлитровой банке и пивом «Жигулевское». Интеллигенты бегали за западной литературой, мажоры — за западными вещами, меломаны — за западной музыкой, просто «приличные люди» за западной электроникой, дети собирали пустые банки из‑под западного пива и западных сигарет, а потом выставляли их в квартире на полочке или делали роботов и пирамиды. Да и сама система, чувствуя собственную отсталость перед Западом, стремилась обеспечить статус иностранца на территории СССР значительно более высоким, чем статус советского гражданина. Лучшие гостиницы —иностранцам. Лучшие места в ресторанах — иностранцам. Лучшие проститутки — иностранцам. ВИП-места на стадионах — иностранцам. Лучшая обслуга — иностранцам. Иностранец всегда прав. Тем более, если он из капиталистической страны. Ну и так далее. Те, кто жили при СССР, все хорошо помнят. Самое главное — иностранцу позволялось больше! И закончилось это не хорошо. Люди перестали считать эту страну своей. Лучшие дипломаты и разведчики начали убегать на запад. Начали убегать спортсмены и артисты.

К середине 80‑ых годов Западу было очевидно, что в СССР на него готовы работать практически все, кто их интересует, если «труд» будет адекватно (по советским меркам) оплачен, а сам индивид приобщен к достижениям западной цивилизации хотя бы на элементарном уровне. Это уже была полная победа, хотя бы потому, что сама советская элита давно мечтала стать частью элиты западной. Вот почему СССР развалился без единого выстрела».

Что ж, написано резко, но достаточно верно (не буду придираться к тому, что, скажем, разведчик-перебежчик — не просто не «лучший», но вообще профнепригоден).

Однако — есть нюансы. И существеннейшие. Скажем, «при Хрущеве процесс пошел по нарастающей…» и так далее. Помните, не раз говорилось, что не надо путать деяния партийной номенклатуры с собственно социализмом? Да, к середине 80‑х ситуацию можно было назвать буквально идолопоклонством перед Западом. Причем именно оно, реализованное Горбачевым не только в бытовом плане, но и в политическом, и привело к развалу СССР.

Коллекционирование Пивных Банок — было. Как папуасы, честное слово…

Из того же времени: помните словечко «фирмА» — именно так, с ударением на последнем слоге? Пришло оно из спекулянтского жаргона и призвано было обозначать восторг от заграничного ширпотреба. Служить «эмоциональным знаком качества». Американские джинсы — фирмА! Итальянские туфли — фирмА! Японский кассетник — тем более фирмА… Независимо от качества, кстати. Это сначала в «Березках» были действительно брендовые вещи, а потом массово пошли «Pawasonic» или там «Abbibas» — и ведь брали китайщину нарасхват. Потому что — ярко и блестит.

И чем активнее идеология боролась с потребительством и вещизмом, тем трепетнее и раболепнее воспринимал простой советский обыватель все иностранное. Это, кстати говоря, очень связано и с восприятием идеологии к тому времени — см. далее.

Я уже приводил логическую цепочку: «стремление к красивым этикеткам — от обывательщины, а обывательщина — от потери Идеи и замены ее животными потребностями». Этот феномен в разных аспектах мы рассмотрим далее, а сейчас хотелось бы раскрыть тему «космополитизма и низкопоклонства перед западом». Что под этим имелось в виду во времена Сталина? Ну не могли же народные массы, только что проявляющие героизм и прочие качества Белого Человека, так скоропостижно скатиться в обывательщину — уже в 1947‑м.