Автор: Андрей Борцов

ДЕЛО АРАКЧЕЕВА

(Начало)

Рассказывает Дмитрий Рогозин, общественный защитник на процессе:

«Офицер-разведчик Евгений Худяков и офицер сапер Сергей Аракчеев традиционно обвиняются в убийстве чеченских мирных жителей. Если коротко, то обвинение считает, что они остановили «Волгу» с одним мужчиной и женщинами. Женщин отпустили, а мужчину забрали с собой, ограбили, пытали, трижды прострелили ему ногу, после чего зачем то отвезли назад и выпустили. А сами тем временем остановили КамАЗ, расстреляли троих находившихся в нем мужчин и сожгли грузовик. Вот вкратце и все. Уже на основании этого описания можно понять, что что то тут не сходится. Но это,— еще мелочи: в деле не сходится абсолютно все. Свидетели обвинения путаются в показаниях, вещественные доказательства одни исчезают, другие появляются. Причем— неизвестно откуда. Вроде бы идет кто то где то, подобрал что то и принес кому то. И этот второй «кто то» оформляет это «что то» вещдоком, даже толком не выяснив, что это и откуда. Не идентифицированы машины, участвующие в деле, неизвестны даже некоторые женщины, якобы находившиеся в той «Волге», в общем— полная кунсткамера.

Более— ничего нет. Подчиненные и сослуживцы Худякова и Аракчеева уже в самом начале следствия дали показания, подтверждающие их алиби. Потом следствие занялось свидетелями вплотную— их бросили под арест, угрожали, обещали отдать их самих или адреса их родных чеченцам и, таким образом, вынудили дать «нужные» показания, от которых на первых же заседаниях они, вышедшие к тому времени на «гражданку», вполне естественно отказались и вернулись к первоначальным.

Ни одна экспертиза не подтвердила какой то причастности Худякова или Аракчеева к этим смертям, наоборот— есть масса документальных свидетельств того, что они в тот момент были совсем в другом месте. А часть экспертиз просто не проведена. Например, в теле одного из пострадавших вроде бы есть так называемое «слепое ранение», т. е. пуля прошла не «навылет», а застряла в теле.

Казалось бы, судебно-медицинская экспертиза требует проведения эксгумации тел погибших и их вскрытия. Нужно было бы извлечь пулю и установить, из какого оружия она была выпущена. Сравнить с оружием офицеров Худякова и Аракчеева и получить, наконец, свидетельство, подтверждающее правоту той или иной стороны. Кстати, обвиняемые офицеры и их адвокаты настаивают на такой полноценной экспертизе. Однако в деле ее нет. Следствие посчитало это излишними хлопотами. Очень странно. Пугающе странно».

А теперь подумайте сами,— виновны офицеры или же нет?

Помимо процитированных выше доказательств невиновности, отмечу, что прокуратуру совершенно не волновали «мелочи». Например— откуда все же взялся «КАМАЗ», что он на самом деле вез и куда ехал.

Как раз для подобных случаев есть статья УК:

«Статья 305. Вынесение заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта

1. Вынесение судьей (судьями) заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта —наказывается штрафом в размере до трехсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до двух лет, либо лишением свободы на срок до четырех лет.

2. То же деяние, связанное с вынесением незаконного приговора суда к лишению свободы или повлекшее иные тяжкие последствия,— наказывается лишением свободы на срок от трех до десяти лет».

Вот только на практике эта статья остается «декоративной».

НАЦИОНАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ

Очень нагляден «национальный колорит» в дополнение к прокурорскому произволу.

Продолжу цитату Рогозина:

«Кстати, это ведь именно из материалов дела Аракчеева-Худякова та самая фраза «мирные жители с автоматами». Эксперт, которому была поручена эксгумация трупа одного из убитых, так и написал, что вскрытие провести не смог, поскольку это противоречит местным религиозным обычаям, а вокруг стояли «мирные жители с автоматами». Это— оттуда. И это— документ. А эксгумацию, между тем, так и не произвели, и до сих пор непонятно даже, были ли люди убиты из огнестрельного оружия, или причина их смерти была иной». Вы себе представляете подобное для русских?

Приведу два показательных документа.

«Судье Северо Кавказского окружного военного суда полковнику юстиции Цибульник В. Е. (так в документе— склонение фамилии как для женщины— А. Б.).

Уважаемый Владимир Евгеньевич!

Сообщаем Вам, что родственники убитых жителей селения Лаха-Варанды Грозненского района ЧР— Янгулбаева С. С., Джамбекова А. А. и Хасанова Н. У. от повторной эксгумации трупов категорически отказываются.

Также сообщаем, что в связи с напряженной оперативной обстановкой, активизацией деятельности НВФ в районе данного населенного пункта проводить эксгумацию нецелесообразно в связи с невозможностью обеспечения полной безопасности всех участников процесса и негативного настроя местного населения на эксгумацию тел погибших.

С уважением, ВрИО Министра полковник милиции А. С. Дакаев».

Как интересно! Родственники, знаете ли, категорически отказываются. И перед ними военная прокуратура должна делать «три раза «ку”», видимо?

Обратимся к закону. Ст.178 ч.3 УПК РФ:

«При необходимости извлечения трупа из места захоронения следователь выносит постановление об эксгумации и уведомляет об этом близких родственников или родственников покойного. Постановление обязательно для администрации соответствующего места захоронения. В случае, если близкие родственники или родственники покойного возражают против эксгумации, разрешение на ее проведение выдается судом».

Комментарий к ст. 178 УПК РФ профессора А. П. Рыжакова:

«Порядок проведения действий, связанных с производством эксгумации:

1) выносится постановление об эксгумации;

2) об эксгумации уведомляются близкие родственники или родственники покойного;

3) если кто либо из близких родственников или родственников покойного возражает против эксгумации, следователь, дознаватель, орган дознания, руководитель следственной группы, начальник следственного отдела или прокурор выносит постановление о возбуждении перед судом ходатайства о разрешении эксгумации. Если данное решение принято не прокурором, то у последнего испрашивается согласие на возбуждение такого ходатайства, после чего постановление направляется в суд…

Наличие возражений, исходящих от близкого родственника (родственника) покойного, не делает юридически ничтожным вынесенное следователем (дознавателем и др.) постановление об эксгумации. Если близкий родственник и (или) родственник покойного возражает против извлечения трупа из места захоронения, следователь (дознаватель и др.) выносит еще одно постановление— постановление о возбуждении перед судом ходатайства о разрешении эксгумации. К уголовному же делу приобщаются оба постановления».

Проще говоря, по закону у родственников должны из вежливости спросить разрешения, но, даже если те возражают, то суд выносит постановление «плевать на мнение тех, кто мешает следствию». Но в нашем случае все совсем иначе.

Задайте себе вопрос— вы представляете, чтобы в подобной ситуации послушались бы мнения русских родственников?

Ну и «невозможность обеспечения полной безопасности»— вообще песня. Полную безопасность вообще никто дать не может— а вдруг на голову метеорит упадет? А вот то, что невозможно проводить рутинные следственные мероприятия из за «мирных жителей с автоматами»— показательно, да.

Но и это еще не все, как некогда говорилось в рекламе. Прокурор республики, государственный советник юстиции 2 го класса В. А. Кузнецов пишет Цыбульнику еще откровеннее:

«… любые действия вопреки местным обычаям, религиозным убеждениям, канонам и традициям незамедлительно будут использованы деструктивными силами и способны привести к непредсказуемым последствиям».

Никто не подскажет— а что, на территории РФ есть группы населения, в чьи народные обычаи входит эксгумация?

Прямо по Оруэллу— все равны, но некоторые равнее других.

Как пояснила представитель потерпевших Людмила Тихомирова, «больше всего потерпевшие были заинтересованы в том, чтобы офицеров признали виновными в убийстве». Она отметила, что по некоторым вопросам «есть неудовлетворение в части приговора; в частности, частичное оправдание по 167 статье УК, согласно которой подсудимым вменялась порча автомобиля». Но, в целом, потерпевшие удовлетворены решением Северо Кавказского окружного военного суда, приговорившего офицеров Внутренних войск МВД России Сергея Аракчеева и Евгения Худякова соответственно к 15 и 17 годам лишения свободы.

По словам Тихомировой, потерпевшие также будут настаивать на объявлении в розыск не явившегося в четверг на оглашение приговора Евгения Худякова. При этом за все годы суда ни один родственник потерпевших в суде так и не появился.

СПЕЦИФИКА ДЕЛА

Дело Аракчеева и Худякова на сегодняшний день еще более показательное, чем дела Буданова, Ульмана с товарищами и так далее. В тех случаях факты были, их никто не оспаривал, оспаривались юридические аспекты совершенного. В случае с Будановым— еще дополнительные инсинуации на тему изнасилования и т. п.

Еще во время третьего суда Ульмана с товарищами указывалось, что отмена двух оправдательных приговоров присяжных и вынесение после него обвинительного уже без них— казус, не имеющий аналогов. Второй аналогичный приговор отчетливо показал, что отмена оправдательных, но «политически нецелесообразных» (хотя любое дальновидное государство защищает свою армию, чтобы она потом защитила от чужой) вердиктов присяжных и вынесение уже без присяжных прямо противоположных приговоров, показал, что перед нами не казус, а система. Уже по одной этой причине дело Аракчеева и Худякова будет иметь самые серьезные последствия.

Если вы не в курсе, то сообщаю интересный факт.

Суды присяжных сохранены для террористов и сепаратистов— даже после того, как ранее оправданный местными присяжными боевик был убит в Беслане.

Суды присяжных отменены для военных, рисковавших жизнью в ходе контртеррористической операции в Чечне— и только для них!

Процессы, подобные делу Аракчеева, не единичны. Интервью с Аракчеевым 2005 года (Н, Холмогорова, «Беззаконие в законе»):

«То, что произошло со мной и Худяковым— закономерность,— твердо отвечает Сергей.— Таких случаев, как наш,— десятки, если не сотни. Просто о них никто не знает. За полгода в ростовском СИЗО я встретил шестерых солдат, истории которых очень похожи на мою.

—Можете назвать фамилии, обстоятельства?

—Могу. Сашка Жегунов. Разведчик, его часть стояла в Ведено. В нескольких километрах от части нашли захоронение— два трупа с огнестрельными ранениями. Кто убил, когда, почему— неизвестно. Вся вина Жегунова— в том, что в тот день (не в день убийства, а в день, когда нашли убитых!) он выезжал на задание.

Другой солдат— рядовой Олег Кузьмин. Приговорен к четырнадцати годам тюремного заключения за «убийство мирного жителя». «Мирный житель» бросился на него с ножом, что ясно подтверждалось обстоятельствами дела, но на суде это никого не интересовало. Были и другие… И это— только внутренние войска! Я уверен, что это только ничтожная часть. По понятным причинам я часто бываю в военном суде. Так вот: там каждый день судят «федералов» за убийства мирных жителей. И все, что я узнал за эти два года, заставляет думать, что среди этих солдат девять из десяти «виновны» не больше, чем я.

—Но почему такое происходит?

—Думаю, первоначальная причина— деятельность так называемых «правозащитников». Несколько лет подряд они кричали на весь мир о якобы чудовищных зверствах российских войск в Чечне. Это вызвало политические проблемы в отношениях с Европейским Союзом, куда Россия в то время очень стремилась попасть. Поэтому власть решила дать понять европейцам, что у нас в этом смысле все изменилось, наводится порядок— и военная прокуратура получила соответствующие распоряжения.

Кроме того, расследовать преступления на территории Чечни вообще очень сложно. Потому что чеченцы, даже вполне «мирные», никогда не выдают своих— даже не из какой то клановой солидарности, а просто потому, что очень боятся боевиков. Поэтому они все валят на «федералов». Предположим, найден труп с огнестрельным ранением. «Кто убил?».— «Какие то федералы приехали и убили». Приходит избитый или раненый человек в больницу. «Кто тебя так?»— «Какие то федералы…».

Так дело попадает к следователю военной прокуратуры. А ему важно одно: не найти истинного преступника, а поскорее отрапортовать о том, что дело раскрыто».

Дополнительная информация к размышлению: захватившие роддом в Будденовске чеченские боевики (на их совести 129 жизней!) отделались сроками чуть больше десяти лет— это меньше, чем Аракчеев и Худяков, честно исполнявшие свой воинский долг. С начала чеченской кампании было объявлено семь (!) амнистий боевикам, которые почему то не коснулись русских солдат.

Еще важный аспект— отношение высшего военного командования. Процитирую из интернета, грубовато, но искренне:

«В то время, как Кадыров с Алхановым вводили в оборот новое юридическое понятие («воля чеченского народа»), ни одна штабная сволочь не заикнулась о воле народа русского. Ни один увешанный орденами генерал не выступил в поддержку ребят, своей кровью заработавших ему, ублюдку, ордена. О них не заикнулась оплакивавшая таджикскую девочку Матвиенко, про них забыл Путин (не забывающий, однако, ежемесячно пугать дорогих россиян ксенофобией и фашизмом). На них фактически наплевало то государство, целостность которого они отстаивали».

Примечание: я говорю именно о штабистах и проч. К обычным офицерам претензий нет: как раз недавно публиковалась статья «Вертикаль или горизонталь власти?», там этот вопрос расписан. Как и то что «единственной силовой структурой, которая заслуживает тщательнейшей перлюстрации, является прокуратура— в ней (и среди судей) слишком много тех, кто работает против нации откровенно, из политических соображений или за взятки».

А вот генералы— те да… В день оглашения приговора, 27 декабря 2007 г., инициативная группа предлагает присвоить нынешнему президенту РФ Владимиру Путину звание «Герой России», а также удостоить его ордена «За заслуги перед Отечеством».

Заявление написано от имени общественных организаций, возглавляемых представителями генералитета: «Международной Лиги защиты человеческого достоинства и безопасности», президентом которой является генерал Валентин Вареников; Всероссийского Комитета ветеранов войны и военной службы, возглавляемого маршалом Александром Ефимовым; Российской Ассоциации Героев под председательством генерал-лейтенанта Владимира Шаманова и Московского Комитета ветеранов войны и труда, возглавляемого маршалом авиации В. Долгих.

Я не удивлен: что генералам хорошо, то солдатам и младшим офицерам— смерть. Такова реальность эРэФии.

Обратите внимание— русских офицеров судили ровно до тех пор, пока не был получен «правильный» результат. Их неоднократно оправдывали присяжные, но процесс возобновлялся снова и снова.

При этом Аракчеев— наихудший вид жертвы, даже если сравнивать со всеми предыдущими, от Буданова до Ульмана.

1. Военный сапер, т. е. представитель одной из благороднейших военных профессий. Никаким боком никогда не участвовавший в «зачистках» и пр. Как показало следствие, он в Чечне вообще не стрелял— не требовалось. А вот взрывных устройств обезвредил столько, что должен был быть представлен к Ордену Мужества. Вместо этого его лишили воинского звания и честно заслуженных наград.

2. Дважды был оправдан судом. Что неудивительно— все показания против него шиты белыми нитками, концы с концами не сходятся и т. д.

3. В обоих случаях судили присяжные, т. е. народ, варианты сговора или подкупа аж двух составов практически исключены. Сейчас осудил суд «профессиональный», который в понимании большинства граждан «известно как работает».

4. Сам Аракчеев по внешности и манерам даже слегка не напоминает классического «солдафона». Наоборот— милейший и очень воспитанный человек, сразу вызывающий симпатию.

Но нынешняя власть руководствуется не здравым смыслом, а «волей» вчерашних террористов, попавших под амнистию и отправившихся вместо колонии особого режима в чеченскую администрацию. Русские не нужны.

Моя статья на АПН «Репетиция на лезвии топора»:

«Призрак гражданской войны уже здесь.… Администрация РФ балансирует на грани. С одной стороны, хотелось бы продолжать грабить и распродавать Россию. С другой— не все скоту масленица.

При этом есть понимание, что грань, на которой приходится балансировать,— это лезвие топора. Того самого, предназначенного для народного русского развлечения «ПогромЪ».

Вот и идет «разведка боем» вкупе с «лягушек надо варить медленно, чтобы не выпрыгнули».

Законы о выборах: а что будет, если проходную планку поднять? а если одномандатников отменить? а если по одним и тем же уставам одни партии регистрировать, а другие— нет? и так далее…

И это касается далеко не только выборов— тестируется все: 282 я на русских, суды над военными, исполнявшими свой долг, «реформы» ЖКХ и так далее, и тому подобное, et cetera…

Идет тестирование русского народа на предел прочности. С одновременным приучением к «не слишком хуже— уже хорошо”».

ОСОБЕННОСТЬ ДЕЛА

Знаете, какая особенность у этого трагического события?

Оно сплотило людей самых разных убеждений и политических пристрастий: от отмороженных либералов до консервативнейших патриотов государственников. Общим у этих не переваривающих друг друга обычно людей было только то, что они были не равнодушными андроидами, но людьми. Пусть не русскими, но хотя бы россиянами, заинтересованными в беспристрастном и справедливом суде, убежденными в своем праве на такой суд.

Конечно, находились и мрази, отрабатывающие гранты западных спонсоров. Приведу один пример для наглядности: Александр Черкасов, член правления общества «Мемориал». Для справки: это правозащитное общество имеет в спонсорах такие одиозные организации отчетливо антирусского и проамериканского направления, как Фонд Сороса и Фонд поддержки демократии (США).

Из передачи на радио «Свобода», февраль 2007:

«Нынешняя амнистия, во первых, не возвращает боевиков к мирной жизни, а во вторых, не дает боевикам никаких гарантий. Потому что не амнистируется их участие в боевых действиях. Амнистия, действительно, плохая, я согласен…

Но дело в том, что если мы посмотрим общее число преступлений, совершенных против гражданских лиц в Чечне, то там одних похищений людей— тысячи. Из них, по оперативным данным, похищений, совершенных боевиками, минимум миниморум, а остальное— это федеральные или профедеральные силовые структуры…

Худяков и Аракчеев… я не говорю сейчас об обстоятельствах дела. Опытные адвокаты, которые с этим делом знакомились, говорят о том, что, да, действительно, при том, как это дело было оформлено прокуратурой, в общем, у защиты есть шансы. Но это исключение. Практически полная безнаказанность преступников, с одной стороны, притом, что преступления боевиков достаточно эффективно расследуют.…

Итак, похищения людей в Чечне, какие у нас есть доказательства, кто это совершает.

…если говорить о том, что происходит в Чечне… Понимаете, нельзя отрицать реальность. Там, действительно, идет нормализация».

Самое феерическое я подчеркнул. Думаю, комментарии излишни.

ПОЛИТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ

На пресс-конференции в ИА «Росбалт-Юг» Дмитрий Рогозин заявил, что сейчас военные, побывавшие в горячих точках, гораздо менее защищены российским законом, чем обычные граждане.

«Проблема в том, что если вы служили в вооруженных силах или внутренних войсках на территории Чеченской Республики и вас привлекают к суду за совершение или псевдосовершение вами какого то противоправного действия, то у вас прав меньше, чем у любого другого гражданина РФ.

Дело Аракчеева и Худякова надо воспринимать как дело политическое. Я уверен, что существует определенный заказ со стороны неких граждан, проживающих южнее Ростовской области, которые считают, что они Бога за бороду схватили, что им теперь все можно, они ссылаются на волю своего народа и воля их народа является определяющей при вынесении тех или иных судебных решений.

Я считаю, что сегодня, в условиях, когда вокруг России сплачивается недружественное кольцо,— общество, безусловно, должно быть на стороне Вооруженных сил, чтобы демонстрировать абсолютную поддержку людям, носящим оружие. Потому что эти люди, отдающие свою жизнь в защиту Отечества, должны пользоваться безусловной поддержкой. Особенно в условиях, когда стране серьёзно угрожают реальные опасности. Поэтому мы настаиваем на том, чтобы дело, которое мы ведем, было прекращено, потому что оно, в принципе, незаконно, потому что ни в одной стране мира не принимается решение отменять дважды выносимые решения коллегии присяжных».

Чем закончилось дело, вы уже знаете.

Еще слова Д. Рогозина: «… Дело в том, что эти два, нами сегодня рассматриваемых дела— отнюдь не единственные в ряду аналогичных. На самом деле таких процессов много, очень много, просто эти стали наиболее известны по ряду причин. Вспомните дело Буданова,— кстати, мы о нем сегодня упомянем не единожды. Или— дело Сергея Лапина… и много-много других, неизвестных широкой публике.

Это— тенденция, причем сформировавшаяся в рамках так называемой «амнистии».

Вчерашние боевики в большинстве случаев вообще амнистируются вчистую, а то и надевают на себя погоны «сотрудников МВД Чечни», а вот российские военнослужащие идут под суд.

Случаи, когда судят боевиков— исключительно редки и касаются, в основном, совершенно уже вопиющих преступлений. Да и то они обычно отделываются заниженными сроками, а то и освобождаются от ответственности.

Я вам приведу только один пример— для наглядности. Максимальный срок, назначенный судом за расстрел палаты рожениц в Буденновске— 11 лет! А Ульману запросили 23,— вдвое больше! К тому же я не знаю, сидит ли в тюрьме тот боевик. Возможно, что он тоже уже амнистирован и ходит в погонах «правоохранителя»,— вполне это допускаю».

Сравните с опубликованным «Коммерсантом» 26?/?01?/?2007 г.:

«Премьер Чечни Рамзан Кадыров заявил, что намерен добиться пересмотра уголовных дел в отношении выходцев из республики, которые оказались в российских тюрьмах по сфабрикованным обвинениям. Он уже распорядился сформировать в республике специальную группу, которая займется делами осужденных чеченцев, подчеркнув, что намерен привлечь к работе «опытных юристов и адвокатов, которые грамотно и в строгом соответствии с законом будут проводить все процедуры, связанные с пересмотром».

Таким образом, досрочно на свободу могут выйти более 6 тыс. жителей Чечни— примерно столько, по данным чеченских правозащитников, было незаконно осуждено с начала второй военной кампании.

В частности, Кадыров пообещал добиться пересмотра уголовного дела в отношении жительницы Чечни Зары Муртазалиевой, осужденной и отбывающей наказание в колонии за попытку совершения террористического акта в Москве (взята с поличным, со взрывчаткой— А. Б.). Чеченский премьер выразил сомнение в виновности осужденной.

«Эта девушка обратилась ко мне за помощью, просит оказать содействие и перевести ее для отбывания срока в одну из тюрем на территории Чеченской Республики. Я поручу заняться этим вопросом предметно»,— отметил Кадыров».

Напомню еще интересный факт. В марте 2007 г. на встрече в Грозном президент Чечни Р. Кадыров и первый замдиректора Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) Минюста Эдуард Петрухин пришли к соглашению, что осужденные чеченцы будут отбывать наказание на территории Чечни. Генерал Петрухин подчеркнул, что ФСИН «готова пойти навстречу руководству Чечни и возвратить осужденных для отбывания наказания в учреждениях уголовно-исполнительной системы республики».

Еще информация к размышлению. Та же передача на радио «Свобода», говорит Д. Рогозин:

«Александр [Черкасов] говорит о том, что там [в Чечне] сейчас идет нормализация. Но нормализация, может быть, в Чечне идет потому, что добили последних оппонентов Рамзана Кадырова и их число становится все меньше и меньше. Но то, что сегодня бандподразделения, бывшие боевики, этнические преступные группы уже расползлись по всей России…

Я вот в Москве пытался в Доме журналистов провести в сентябре «круглый стол» по поводу того, что происходит в Чечне. 80 человек, причем вооруженных, ворвались в Дом журналиста…

Александр Черкасов: Это были люди Рамзана Кадырова?

Дмитрий Рогозин: Да, это были люди из представительства Чеченской Республики. Они угрожали мне насилием и смертью.

Когда же я обратился в ФСБ с требованием провести расследование,— тем более, что у нас были все материалы: фотографии, пленки,— это дело там очень быстренько замяли. Это было не столь важно. Заметьте,— это в центре Москве происходит, в городе, где я родился. Понимаете? А мы молчим, мы говорим: «Ну да, ради замирения Чечни надо закрывать на это глаза…».

Когда у нас Новый Арбат перегораживается эскортом Кадырова, потому что он остановился то ли плов покушать, то ли еще чего то, а все остальные москвичи должны смотреть и ждать, потому что любимец Кремля изволит кушать…

Когда в Питер приезжает на консервный завод группа спецназа господина Ямадаева, а его брат, тоже Герой России, сидит во фракции «Единая России», в Государственной Думе… И мы с вами ещё удивляемся, почему все это продолжается. Ну, не бывает такого.

Я могу себе представить, какие кошки скребут по сердцу у Героев Советского Союза, Героев России, когда они видят, что такие же звезды, как у них, заслуженные собственной кровью, своим мужеством, героизмом, есть сегодня и у Кадырова, и у Ямадаевых, и у всех остальных, которые, по своему менталитету, были и остаются боевиками. Просто сегодня это «правильные» боевики, с которыми нужно вести диалог ради того, чтобы в Чечне был мир».

Справка («Новая газета», 23?/?11?/?2006 г.):

Делимханов Адам Султанович— депутат Государственной Думы Пятого созыва, член фракции «Единая Россия», заместитель председателя Комитета ГД по делам Федерации и региональной политике.

В команде бывшего лидера Чечни Ахмат-Хаджи Кадырова с 2000 года. Его племянник. Многие годы дружил с Рамзаном Кадыровым.

Младшие братья Демильханова— Сурхо и Амхат— также состояли в охране Ахмат-Хаджи Кадырова. Амхат на своих руках выносил взорванного президента Чечни 9 мая 2004 года.

В 2003 году Адам Демильханов был назначен командиром полка вневедомственной охраны (обеспечивал охрану нефтепровода), где прославился тем, что постоянно недоплачивал денежное содержание своим подчиненным.

После того как Рамзан Кадыров стал премьером чеченского правительства, Адам Демильханов получил пост вице-премьера по силовому блоку.

Но был в биографии Адама Демильханова и «докадыровский» период. В конце 90 х годов во время моих неоднократных встреч с Салманом Радуевым по поводу судеб захваченных заложников Адам Демильханов выполнял при нем функции личного водителя.

…. в Чечне решением грозненского суда освобожден из под стражи заместитель Рамзана Кадырова в правительственной комиссии по компенсационным выплатам населению республики за утраченное жилье и имущество Султан Исаков. В борьбе за своего зама, уличенного в коррупции, Кадыров на настоящий момент выиграл схватку с прокуратурой и УФСБ по Чеченской Республике. Прокурор Чечни Валерий Кузнецов сообщил мне, что это решение грозненского суда прокуратура республики опротестовала в Верховном суде Чечни как незаконное.

С такими депутатами и чиновниками не удивительно, что Правительство России внесло в Госдуму законопроект, позволяющий ужесточать наказания по уже вступившим в силу приговорам. Международное право, участником которого является Россия, запрещает пересматривать приговоры по уголовным делам в сторону, ухудшающую положение осужденного— если кто не знает.

Законопроект «О внесении изменений в статью 405 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» был внесен в Госдуму правительством и зарегистрирован в базе данных нижней палаты парламента 19 января, а 21 го уже поступил на рассмотрение профильного комитета по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству.

Как пояснили ИТАР-ТАСС в Госдуме, закон разработан в соответствии с решением Конституционного суда. Приговор может быть пересмотрен, если в ходе расследования были допущены грубые нарушения, или если обнаружились новые обстоятельства, свидетельствующие о том, что обвиняемый совершил более тяжкое преступление.

К грубым нарушениям законопроект относит такие, которые повлекли постановление приговора незаконным составом суда или вынесение вердикта незаконным составом коллегии присяжных заседателей.

Думаю, понятно, для чего этот законопроект предназначен.

Но и это еще не все.

В Госдуме разработан законопроект, который в случае его принятия позволит свидетелям и потерпевшим выступать в роли частных обвинителей на судебном процессе. Об этом сообщил журналистам первый заместитель председателя комитета Госдумы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству Валерий Гребенников.

Представитель Госдумы сообщил, что в частности, предлагается наделить свидетеля и потерпевшего возможностями обвинения. «Это революционное предложение, которое заключается в том, что если прокуратура отказывается от части обвинения, то свидетель или потерпевший могут поддерживать его в частном порядке».

Все поняли? Прокуратура может умывать руки— обвинения будут поддерживать свидетели и потерпевшие. «Вах, брови точно его были, да!».

Приведу также нестандартное мнение Виктора Имантовича Алксниса.

«Я очень надеялся, что мои слова будут услышаны этой властью. Однако я ошибся.

В конце октября мне довелось принять участие в 68 семинаре Парламентской Ассамблеи НАТО (ПА НАТО) в рамках «инициативы Роуза-Рота», проходившем в столице Сербии Белграде. В ходе этого семинара выступала печально знаменитая глава Гаагского трибунала Карла дель Понте. После ее выступления мне неоднократно пришлось услышать от своих коллег из стран НАТО о «преступлениях против человечности», якобы совершенных Россией в Чечне. При этом они однозначно называли организатором этих «преступлений» Президента РФ В. Путина и говорили мне, что с их стороны уже предпринимались попытки к созданию международного трибунала по Чечне.

И если сегодня В. Путин считает, что он неподсуден, то я хочу напомнить ему, что точно также считали и Слободан Милошевич, и Саддам Хусейн. А как они кончили?

Если В. Путину безразлична судьба русских офицеров, которых он лично послал на войну, то пусть озаботится хотя бы своей собственной судьбой и судьбой своих ближайших сподвижников.

Два года назад в Совете Федерации произошла» утечка» результатов секретного опроса офицерского состава Вооруженных Сил РФ. Из этих результатов следовало: «… уровень поддержки офицерским составом Верховного Главнокомандующего Президента РФ В. В. Путина крайне низок…».

ПОСТУПОК ОФИЦЕРА

Проблема обеих чеченских войн в том, что за это время правительство так и не удосужились оформить правовое поле этой войны.

Военные, которых отправляли воевать, были фактически вне закона.

В Конституции нет понятия «зона контртеррористической операции». Сей юридический эвфемизм, прикрывавший, по сути, проведение крупномасштабной войны по усмирению мятежной провинции, лишал военных какого либо юридического прикрытия.

Одно дело— вести боевые действия в зоне, официально объявленной зоной военных действий и совсем другое— пытаться воевать на территории, где не введено даже «чрезвычайное положение», а за все годы войны это положение так ни разу здесь и не было введено…

Вооруженные Силы по умолчанию не приспособлены для решения внутриполитических задач. Их главная функция— защита страны от внешнего врага. Для внутреннего врага есть МВД, Внутренние Войска, ФСБ, наконец.

При прямом попустительстве правительства имеем, с одной стороны,— «мирных жителей с автоматами», а с другой— отсутствие каких либо прав у военных.

Нынешние фальсифицированные суды— это ритуальные жертвоприношения. Они должны умилостивить живущий средневековыми законами кровной мести чеченский народ, для которого совершенно не важно найти конкретного виноватого, а важно отомстить семье врага, то есть— всем русским. Именно этим объясняется парадоксальность выбора жертв произвола— лишь бы рядом оказался.

Пишет Тимур Алиев: «Обратил внимание, что, комментируя обстоятельства дела Аракчеева-Худякова или же Ульмана, некоторые, в той или иной форме, говорят о некой заинтересованности в этом деле «чеченцев» как некоего этнического монолита. Или это «молох»— «офицеров принесли в жертву чеченскому обществу». Или— «коварный убийца»: «чеченцы выкрали Ульмана и убили». И так далее.

Возможно, что такое представление у комментаторов возникло в связи с фразой, которую приписывают Р. Кадырову: «недопонимание присяжными по данному уголовному делу воли моего народа».

Я эту фразу встречал уже в текстах у самих комментаторов. Произносил ли ее Рамзан, и если да, то в каком контексте, не знаю. У «Интерфакса» я видел такую фразу: «На мой взгляд, первопричиной этого (оправдательного вердикта) опять послужило отправление правосудия не на территории Чеченской Республики, где было совершено преступление, а также отсутствие в коллегии присяжных жителей Чечни, недопонимание присяжными по данному уголовному делу воли моего народа». Является ли она безукоризненно точной— не знаю, журналисты тоже люди.

Но не в этом главное. В любом случае «воля народа» состоит не в том, чтобы были осуждены именно Аракчеев и Худяков, а в том, чтобы восторжествовала справедливость и виновные не ушли от ответственности.

…Да, вряд ли кто из чеченцев скажет: «я против того, чтобы военные преступники были наказаны» или «военных преступников оправдали— ну и ладно”».

Худяков исчез непосредственно перед судом. Его несложно понять— семнадцать лет заключения отбывать можно и не торопиться. Поймают— жизнь потеряет лучшую часть. А ведь могут и не поймать. Сомневаюсь, что его будут искать с усердием: все больше силовиков понимает, что может наступить и их очередь.

Аракчеев же остался осознанно. Вспомним: «бежать— значит полностью реабилитировать должностное преступление тех, кто это дело «сшил». Дать им возможность почувствовать себя победителями. Снять с них моральную и юридическую ответственность за все то, что они сделали. Я им этого не дам.

Я не могу подвести многие тысячи тех, кто поверил в меня, в мою невиновность. Тех, кто мне все эти годы помогал и был рядом. Поэтому завтра я буду в зале суда. Это мой выбор».

Сложно подобрать слова к этому героическому поступку. Процитирую из интернета. ЖЖ-юзер Джагг:

Поступок Аракчеева— поступок настоящего государственного человека. Человека, который до последнего надеется на писаный закон; выполняет свои обязательства не перед государством уже, а перед обществом,— перед нами. Отстаивая порядок, когда вся «королевская рать» это делать отказывается.

Подвигом это можно не называть. Глупостью тоже. Это естественное поведение цивилизованного человека, в сравнении с которым персонал Администрации, вплоть до последнего цибульника— каннибалы с кольцами в носу (не будем забывать, что во многих отношениях цивилизованный человек слабее, глупее и зависимее дикаря, важно— в каких именно). Ну, велел один из младших вождей обязательно сожрать вон того, так и сожрем… какие законы? Какой порядок? Какая цивилизация? А чего это такое вообще? Ну, ни хрена себе словечки мясное стадо знает… шаманы недоглядели».

От девушки Сергея Людмилы: «Сергей очень по боевому настроен. И настроен ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО на полное оправдание.

В интернете распространяется предложение просить о помиловании. Я очень прошу всех, кто об этом писал, удалить эти посты. Я не хочу, чтобы, когда Сергей вернется, он увидел, что были такие мысли. Он не для этого боролся все эти годы. Не для этого он пришел 27 декабря в суд на приговор. Я горжусь тем, что именно Сергей Аракчеев— мой будущий муж. Я уверена в том, что мы добьемся справедливости».

Но на данный момент— 17 лет разлуки.