Автор: Игорь Пыхалов

ЗАВОЕВАНИЕ ФИНЛЯНДИИ

Начавшейся два века назад русско-шведской войне 1808–1809 г.г. не повезло. Как и советско-финская война, она по праву может быть названа «незнаменитой». Если события Зимней войны отошли в тень на фоне Великой Отечественной, то русско-шведскую войну заслонила Отечественная война 1812 года. Между тем именно в результате последнего конфликта со шведами к Российской Империи была присоединена Финляндия.

Надо сказать, что Россия могла присоединить Финляндию почти на сто лет раньше. В ходе Северной войны русские войска полностью заняли её территорию. С 1714 по 1721 год Финляндия находилась под русским владычеством и управлялась нашими властями. То же самое повторилось во время следующей русско-шведской войны 1741 1743 гг.

Увы, и Пётр Великий, и его дочь, императрица Елизавета, проявили совершенно неуместное великодушие, рассчитывая тем самым сделать шведов своими союзниками. Однако расчёты не оправдались, и надменные потомки викингов продолжали при каждом удобном случае строить России пакости.

В 1788 году в разгар русско-турецкой войны шведы, получив от Турции изрядную сумму денег, предприняли наступление на Петербург и тем самым отвлекли от основного театра военных действий часть русской армии и Балтийский флот. Терпеть такого соседа в непосредственной близости от столицы империи было слишком опасно.

Согласно одному из секретных условий договора, заключённого 25 июня (7 июля) 1807 года во время встречи Наполеона и Александра I в Тильзите, Россия получила право отобрать Финляндию у Швеции, если последняя откажется присоединиться к союзу Франции и России против Англии. Этого требовала и безопасность имперской столицы. Как справедливо заметил Наполеон: «Петербург слишком близок к шведской границе; петербургские красавицы не должны больше из домов своих слышать гром шведских пушек» (Бородкин М. М. История Финляндии. Время императора Александра I. СПб., 1909. С.31).

ВОИНСТВО НА ХОЗРАСЧЁТЕ

Сегодня очень модно рассуждать о преимуществах контрактной армии. Тогдашнее шведское воинство было именно таковым. Мало того, офицерские должности вполне официально продавались и покупались.

В результате военную карьеру делали не наиболее храбрые и талантливые, а те, у кого толще кошелёк. Сложилась парадоксальная ситуация, когда семья геройски погибшего офицера оказывалась материально ущемлённой по сравнению с семьёй его коллеги, трусливо бежавшего с поля боя. Ведь последний, уходя в позорную отставку, всё равно получал за оставленную им должность кругленькую сумму.

Стоит ли удивляться, что господа офицеры вовсе не горели желанием пасть на поле брани. Как свидетельствует отставной шведский майор Берндт Аминов, прибыв в конце марта 1808 года в тыловой город Бьернеборг (ныне Пори), он, к своему удивлению, встретил 11 офицеров из действующей армии на общественном празднике. Как выяснилось, с началом войны все они неожиданно заболели. Однако стоило армии уйти в поход, как отважные герои чудесным образом выздоровели.

Уже 18 февраля (1 марта) 1808 года небольшой отряд под командованием будущего героя «битвы народов» под Лейпцигом Василия Орлова Денисова сходу взял Гельсингфорс (ныне Хельсинки). Русские с такой стремительностью атаковали город, что стоявшие у ворот и на валу орудия были взяты заряженными. Ещё через полторы недели 10 (22) марта русские войска вошли в тогдашний административный центр Финляндии город Або (ныне Турку).

Особенно сильным ударом для Швеции стало падение крепости Свеаборг. Её комендантом к тому времени был вице-адмирал Карл Олаф Кронстедт. Не особо утруждая себя службой, бравый флотоводец большую часть времени проводил в своём имении.

Пользуясь попустительством коменданта, его подчинённые самым беззастенчивым образом разворовывали казну. Особенно выгодные гешефты совершались во флоте. Шведские комбинаторы за гроши продавали с аукциона казённые корабли, которые покупатели к тому же даром могли ремонтировать на верфях крепости. Контр-адмирал Данквардт употреблял рабочих с верфи для устройства великолепного сада. Из материала, принадлежавшего крепости, воздвигались прекрасные дома в близлежащих поместьях.

Результат оказался печальный. Строившаяся более 40 лет и обошедшаяся в 25 миллионов риксдалеров мощнейшая крепость, прозванная «Северным Гибралтаром», не оправдала надежд. Осада началась 20 февраля (3 марта) а уже 21 апреля (3 мая) 1808 года Свеаборг капитулировал. Практически без боя: за время двухмесячной осады гарнизон потерял всего лишь 6 убитых и 32 раненых. Русским достались огромные трофеи: 2033 орудия, 340 тысяч снарядов, около 9 тысяч ружей, 110 военных судов, а также 7503 военнопленных. За эту услугу российский император повелел назначить Кронстедту пожизненную пенсию в размере 4500 риксдалеров, и выдать 50 тысяч риксдалеров единовременно.

ЧЕЛОБИТНАЯ МАННЕРГЕЙМА СТАРШЕГО

Видя успехи русских войск, Александр I поспешил объявить о присоединении Финляндии к России. 16 (28) марта была опубликована декларация: «Его Императорское Величество возвещает всем державам европейским, что отныне часть Финляндии, которая доселе именовалась шведскою, и которую войска российские не иначе могли занять, как выдержав разные сражения, признаётся областью, российским оружием покорённою, и присоединяется навсегда к Российской Империи» (Бородкин М. М. Справки о «конституции» Финляндии. СПб., 1900. С.16). 20 марта (1 апреля) того же года последовал манифест к населению России, в котором значилось: «Страну сию, оружием Нашим покорённую, Мы присоединяем отныне навсегда к Российской Империи, и, вследствие того повелели Мы принять от обывателей её присягу на верное Престолу Нашему подданство» (Там же).

Увы, радость оказалась преждевременной. К шведам подошло значительное подкрепление, и сверх того им на помощь прибыла английская эскадра. Продвигавшийся вдоль побережья Ботнического залива двухтысячный отряд полковника Якова Кульнева 6 (18) апреля 1808 года неосмотрительно атаковал втрое большое войско шведов при Сикайоки и был вынужден отступить с большими потерями. Через полторы недели другой русский отряд попал в засаду превосходящих сил противника при Револаксе, и лишь часть его смогла вырваться из окружения.

Одновременно на территории Финляндии началась партизанская война. Его развитию сильно помогла совершенно излишняя гуманность русского командования. После капитуляции Свеаборга пленных шведов, составлявших примерно седьмую часть гарнизона, отправили в Выборг, в то время как около шести тысяч финнов были отпущены по домам. Однако вместо того, чтобы вернуться к мирному труду, финские солдаты рассеялись по лесам, составив костяк партизанских отрядов.

Вскоре они сполна «отблагодарили» своих победителей. Нападая врасплох на отдельные русские подразделения, повстанцы зверски расправлялись с захваченными пленными. Так были убиты 70 казаков из отряда Орлова Денисова. По свидетельству участника войны, знаменитого писателя Фаддея Булгарина:

«Я сам видел яму, в которой под грудой угольев, найдены кости наших несчастных казаков. Говорят, что поселяне бросали в огонь раненых вместе с мёртвыми. Некоторые пикеты, явно атакованные, защищались до крайности, но были взяты превышающей силою бунтовщиков и изрублены топорами в мелкие куски. Находили обезглавленные трупы наших солдат, зарытые стоймя по грудь в землю. Изуродованные тела умерщвлённых изменнически наших солдат висели на деревьях, у большой дороги. Народная война была в полном разгаре. Усмирить бунтовщиков было невозможно» (Бородкин М. М. История Финляндии. Время императора Александра I. СПб., 1909. С.152).

Перелом в боевых действиях наступил 20 августа (1 сентября) 1808 года, когда русские войска разгромили шведов в двухдневном сражении у Куортане и Сальми. В том же месяце в проливе Юнгфрузунд и у острова Судсало потерпел поражение вражеский гребной флот. 2 (14) сентября 1808 года русские войска под командованием Николая Каменского одержали победу над шведским отрядом под командованием Адлеркрейца у Оравайса. Шведы потеряли свыше 2000 человек.

Достаточно быстро удалось справиться и с финскими партизанами. Всех захваченных с оружием финнов Орлов Денисов неукоснительно ставил к стенке, а ежели среди них попадались бывшие солдаты шведской армии, отпущенные под честное слово, таковых вешали на деревьях по большим дорогам и при кирках.

В датированном сентябрём 1808 года письме русского главнокомандующего Фёдора Буксгёвдена читаем: «В проезд мой во многих местах по Вазаской губернии представляет ужасное зрелище войны; некоторые бунтовавшие крестьяне повешены, другие расстреляны, а прочие по большей части скрываются в лесах, оставя дома пустыми. Инде встречаются выжженные селения и затоптанные поля, особенно же там, где проходили шведские и наши войска. Всё сие происходило по большей части от возмущения жителей, к чему поощряло их шведское правительство, и для укрощения которого принимались иногда строгие меры» (Бородкин М. М. История Финляндии. Время императора Александра I. СПб., 1909. С.156).

17 (29) ноября 1808 года Александр I принял депутацию представителей всех финляндских сословий, возглавляемую прадедом знаменитого маршала бароном Карлом Эриком Маннергеймом. Рассказывая об этой аудиенции, «Санкт-Петербургские Ведомости» за 22 ноября 1808 года сообщали: «При сём случае первый из депутатов майор барон Маннергейм говорил Его Величеству приличную речь, в коей, между прочим, передавая судьбу своих соотичей великодушию победителя, с твёрдым упованием на благость Александра I, с радостью, говорил, видят они уже многие опыты милосердных попечений от нового и великого своего Монарха о благосостоянии финляндских жителей; заключил речь изъявлением благодарности за сохранение войсками Его Императорского Величества доброго порядка в прохождении оных чрез финляндские области, сколько то было совместно с военными обстоятельствами».

Тем временем русские войска под командованием будущих героев Отечественной войны Петра Багратиона и Михаила Барклая де Толли вторглись на территорию самой Швеции. 1 (13) марта 1809 года в Стокгольме произошёл государственный переворот. Густав IV Адольф был отстранён от власти. На престол взошёл его дядя, герцог Карл Зюдерманландский. Шведы срочно запросили мира.

Согласно заключённому 5 (17) сентября 1809 года Фридрихсгамскому мирному договору вся территория Финляндии вместе с Аландскими островами отошла к России.

Увы, как это часто случалось в истории нашей страны, плоды победы русских войск не были должным образом использованы русским правительством. Из завоёванной провинции было создано автономное Великое княжество Финляндское. Мало того, 11 (23) декабря 1811 года Александр I, говоря словами известного историка Е. В. Тарле, «совершил преступление, за которое заплатили кровью наши красноармейцы», — издал манифест о передаче в состав Великого княжества Выборгской губернии, освобождённой от власти шведов ещё Петром I.

СКОРБЬ БУДУЩИХ ДЕКАБРИСТОВ

Как водится, тогдашние либералы и правозащитники поспешили осудить естественное стремление власти обезопасить столицу. Как отмечает в своих воспоминаниях керченский градоначальник Ф. Ф. Вигель: «В первый раз ещё, может быть, с тех пор, как Россия существует, наступательная война против старинных её врагов была всеми русскими громко осуждаема, и успехи наших войск почитаемы бесславием» (Записки Филиппа Филипповича Вигеля. Часть третья. М., 1892. С.20).

Помощник возглавлявшего шведскую делегацию на мирных переговорах барона Курта фон Стедингка полковник Шёльдебранд с удивлением докладывал из Петербурга в Стокгольм: «Я надеюсь, что в Швеции мир, хотя и плохой, будет встречен всеобщим удовольствием. Но здесь полная противоположность. Радуются, правда, что окончились бедствия, сопровождающие войну; но недовольны, что у нас отняли слишком много территории, и кажется, все убеждены, что мир будет непродолжителен. Обвиняют в этом графа Румянцева (в то время министр иностранных дел — И. П.), говоря, что он, ради тщеславия, пожелал увеличить территорию России во время своего служения министром» (Бородкин М. М. История Финляндии. Время императора Александра I. СПб., 1909. С.291).

Вигель, кстати, сам наполовину швед, с негодованием отмечает: «Ничего не могло быть удивительнее мнения публики, когда пушечные выстрелы с Петропавловской крепости 8 сентября возвестили о заключении мира, и двор из Зимнего дворца парадом отправился в Таврический для совершения молебствия. Все спрашивали друг у друга, в чём состоят условия. Неужели большая часть Финляндии отходит к России? Нет, вся Финляндия присоединяется к ней. Неужели по Торнео? Даже и Торнео с частью Лапландии. Неужели и Аландские острова? И Аландские острова. О, Боже мой! О, бедная Швеция! О, бедная Швеция! Вот что было слышно со всех сторон» (Записки Филиппа Филипповича Вигеля. Часть третья. С.64).

Очень любили миротворствовать в кругах, из которых впоследствии вышли революционные заговорщики. Будущий декабрист князь Сергей Волконский, считая войну со Швецией несправедливой, даже отказался принять должность адъютанта при командующем русской армией.

Впрочем, давно известно — рыба гниёт с головы. Чему удивляться, если недовольный войной брат императора, великий князь Константин Павлович, в публичных местах пил за здоровье шведского короля?

Сегодня история повторяется. Доморощенная либеральная интеллигенция уже которое десятилетие льёт слёзы насчёт «захватнической» и «несправедливой» советско-финской войны 1939 1940 годов, но напрочь забывает о событиях, ей предшествующих.

Между тем, едва получив независимость в 1917 году, финны вторглись на российскую территорию и предоставили свои базы атаковавшему Кронштадт британскому флоту. В результате нашей армии, уже под красными знамёнами, пришлось снова отодвигать вражескую границу от города на Неве.