Автор: Николай Кирмель

СУДЬБА ЧЕЛОВЕКА

…На 25-й годовщине штурма дворца Амина среди ветеранов не было Михаила Михайловича Романова. Он ушел из жизни за два месяца до этого события – 27 октября.

К частым и порой неожиданным отлучкам из дома главы семейства Нина Николаевна и Сергей уже привыкли. Заместитель командира Группы «А» регулярно выезжал на тренировки, парашютные прыжки, полевые занятия… Такая вот у него беспокойная служба. А какой «сюрприз» руководство подготовило спецназовцам на этот раз?..

Начальник Седьмого управления КГБ генерал-лейтенант Алексей Дмитриевич Бесчастнов, который вызвал к себе майоров Михаила Романова и Роберта Ивона, был серьезен. Он знал, зачем вызвал подчиненных в выходной день. Группе предстояло выполнить сверхсекретное задание советского правительства в Кабуле. И возглавить ее должен майор Романов. Так уж получилось, что командир спецподразделения Геннадий Зайцев находился в госпитале, а временно исполнявший его обязанности Роберт Ивон травмировал ногу на десантной подготовке и все еще сильно хромал. Но не только из этих обстоятельств исходил Алексей Дмитриевич при подборе кандидата. Майор Романов, по убеждению Бесчастнова, являлся как раз тем человеком, кому можно поручить выполнение сверхсекретной операции.

Михаил Михайлович принадлежал к военному поколению. Родился он в Москве в тревожном и трагическом 1937 году. К счастью, молох репрессий не затронул семью Романовых. В 1941 его отец, Михаил Фёдорович, ушел на фронт, храбро воевал, был ранен. Домой вернулся майором, устроился работать на одном из столичных предприятий.

Трудности послевоенного времени в юношеском возрасте переносились легко. В свободное от учебы время он, как и все сверстники, с увлечением занимался борьбой, плаванием, лыжами… Спорт закалял волю, воспитывал лидерские качества, помогал выработать уверенность в собственных силах. Крепкие мускулы и решительный характер ещё не раз помогут Романову. Тогдашние нравы были суровы. На память о послевоенной юности на спине у Михаила остался глубокий шрам от стычек со шпаной.

Срочную службу Романов проходил в войсках правительственной связи КГБ СССР. Был старшиной подразделения, продолжал активно заниматься спортом. Служба в органах госбезопасности предопределила дальнейшую судьбу Михаила. Уволившись в запас, он совсем недолго проработал на заводе и был направлен в Ленинград — в 401 ю спецшколу КГБ, готовившую сотрудников для Седьмого управления. Там Михаил Михайлович познакомился со своей будущей женой Ниной, тоже слушателем школы, ставшей ему верным другом на всю жизнь. Нина, можно сказать, была потомственным чекистом. Ее мама, Анна Васильевна, в Великую Отечественную войну служила в СМЕРШе, демобилизовалась старшим лейтенантом. После учебы оба вернулись в Москву, где сразу же и поженились. Вместе служили в Седьмом управлении КГБ.

В «семерке» энергичный, инициативный и принципиальный молодой офицер очень скоро обратил на себя внимание партийного руководства, получив предложение перейти на комсомольскую работу. Оно сулило хорошие служебные перспективы. Но Михаил отказался от заманчивого предложения и остался на хлопотной, требующей полной самоотдачи оперативной работе.

В Группу «А» Михаил Михайлович пришел в 1977 году на должность заместителя начальника. В подразделении он отвечал за спортивную, снайперскую и автотранспортную подготовку. Взялся за дело с присущей ему энергией и инициативой. Будучи опытным сотрудником контрразведки, человеком большого личного обаяния, Романов имел множество личных связей, в том числе и в мире спорта. Он организовывал занятия в лучших комплексах столицы, привлекал к обучению сотрудников, как сейчас говорят, звезд отечественного спорта. В частности, уроки снайперской подготовки спецназовцам давал участник Великой Отечественной войны, мастер спорта международного класса Владимир Константинович Севрюгин.

Как вспоминают ветераны, взаимоотношения с сотрудниками Романов строил на уважительных, демократических началах: все делают одну работу, независимо от должностей и званий. Коллегам нравились его дружелюбие, интеллигентность, доступность и коммуникабельность. Знал об этом и генерал Бесчастнов — ценил майора за человечность и профессионализм, уважал и доверял. Будь оно иначе, вряд ли бы согласился послать его во главе нештатной группы «Гром» в Афганистан. А ведь случись что не так, Алексей Дмитриевич мог лишиться и звания, и должности.

К счастью, все закончилось благополучно. Очень сложная и во многом рискованная операция, носившая кодовое наименование «Байкал-79», привела к захвату Тадж-Бека, хотя и не обошлась без невосполнимых потерь. По ее итогам командир «Грома» был награжден высшей государственной наградой — орденом Ленина.

АНОНИМКА

…Майор Романов был потрясен. Сидел в кабинете начальника «семерки», как оглушенный. Генерал Бесчастнов зачитывал отрывки анонимки… Неизвестный доносчик обвинял Михаила Михайловича и его боевых товарищей в воровстве и мародерстве.

Такого нокдауна Романов не ожидал. Только что вышли из боя. Чудом остались живы. До того ли было. Всплыли в памяти раненные бойцы в окровавленных бинтах, оторванная рука Валеры Емышева… В боевых товарищах Михаил Михайлович не сомневался. Те, кто был рядом, знают правду. А вот другие?..

Когда в Кабуле из почек начали выходить камни, Романова мучили адские боли. Майора на носилках внесли в самолет, и медсестра сделала укол успокоительного. Пришел в себя, когда самолет заходил на посадку во Внуково…

— А домой заезжали из аэропорта? — спрашивал его следователь. — В анонимке написано, что вы драгоценности завезли…

— Завозил, — глуша подкатывающую ярость, ответил Михаил Михайлович, — кальсоны в кровище. Заодно и золотишко отвез…

— Я хорошо помню тот день, — рассказывает Сергей Романов. — Отец зашел домой с медсестрой. Он бросил сумки, передал нам с мамой сверток с орехами, и фруктами. Да… подсвечник еще привез. Сувенир. Отец еле держался на ногах, сел на стул, медсестра сделала укол. Потом они поехали в госпиталь.

В оставленных сумках помимо личных вещей лежали сабли, мечи, ятаганы… Привез как сувениры — собирался друзьям подарить. О чем доложил руководству. Начальство потребовало их сдать, что потом Романов и сделал.

Комиссия, назначенная Председателем КГБ, анонимщика так и не нашла. Командир группы «Гром» был оправдан. Но в списках, представленных к званию Героя Советского Союза, Романова не оказалось.

— Отец понимал, что витающие по кабинетам Лубянки слухи не дадут ему спокойно служить, продвигаться по карьерной лестнице, — рассказывает Сергей Романов. — Он сильно переживал, но сделать ничего не мог.

СЕКРЕТ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ

В 1980 году из Группы Романов перевелся в Службу «Д» 7 го Управления. Перед этим он получил предложение от сотрудников ПГУ, вместе с которыми принимал участие в кабульской операции — стать одним из руководителей службы безопасности аппарата советников в Афганистане. Сотрудники ПГУ видели, как грамотно майор руководил подразделением во время штурма. Однако Михаил Михайлович предпочёл остаться в родном управлении. В службе «Д» Романов прослужил чуть больше года и уволился в запас в майорском звании по состоянию здоровья: сахарный диабет повлиял на работу почек, резко ухудшил зрение…

Трудовую деятельность «на гражданке» Романов начал в Государственном комитете по науке и технике (ГКНТ), где возглавлял протокольный отдел. Там работал с агентурой, тесно взаимодействовал со вторым главком (контрразведка) КГБ. Кстати, по стечению обстоятельств в ГКНТ пришел работать сын Сергей.

— Для отвода глаз, — улыбается Романов младший. — Меня после окончания МГУ направили во внешнюю разведку, но для университета и всех окружающих, по легенде, я шел работать в комитет. Раз даже документы туда приносил.

— С выбором профессии вам Михаил Михайлович помог?

— Я собирался поступать на истфак. Однако на семейном совете родители предложили факультет стран Азии и Африки, мол, там учатся дети наших друзей. Мне тогда не было известно, что факультет открывал дорогу в ПГУ. Об этом родители мне ничего не сказали, хотя, может быть, и хотели для меня такой судьбы.

— Отец вам давал «профессиональные» советы?

— С первого курса ненавязчиво напоминал, чтобы в университете я вел себя достойно, не давал повода испортить себе репутацию. А когда я учился в Краснознаменном институте, отец подсказывал как во время учебных занятий грамотно уходить от «наружки», о секретах работы которой знал не понаслышке.

После ГКНТ Романов некоторое время работал в различных коммерческих структурах, а затем создал и возглавил Благотворительный фонд «Альфа-центр». В жизни Михаила Михайловича важными являлись три важных направления: служба, общественная работа и спорт. Этой линии он незыблемо придерживался всю жизнь. Несмотря на многочисленные болезни, Романов трудился, не покладая рук. Постоянно помогал вдовам погибших сотрудников, ветеранам «Альфы». Общественные интересы ставил выше личных и даже семейных. Когда этого требовали интересы дела, поступить иначе он просто не мог. Ветераны спецназовцы рассказывали, что Михалыч «мог очень многое».

— Мы к нему частенько обращались за помощью, — говорит Михаил Васильевич Головатов, ветеран первого состава Группы «А», возглавлявший подразделение в 1991 1992 годах. — И Михаил Михайлович никому не отказывал. Мне сейчас трудно назвать проблему, которую бы не смог разрешить Романов. Казалось, он мог все. Но свои возможности Михаил Михайлович использовал во благо других людей, своих боевых друзей, с которыми 27 декабря 1979 года штурмовал дворец Амина. Его с ними связывали особые, тёплые и доверительные отношения.

Откуда у обычного человека, не обладавшего, как сейчас говорят, административным ресурсом, такие широкие возможности? В чем секрет?

— Отец был очень коммуникабельным человеком, быстро сходился с людьми самых разных профессий и возможностей, — рассказывает Романов младший. — Среди знакомых — политики, бизнесмены, ученые, спортсмены, журналисты… В частности, он знал Генриха Боровика, а также его сына Артема, Андрея Караулова и других. Одноклассники занимали высокое положение во властных структурах, правоохранительных органах, бизнесе… Они помогали друг другу. В человеческих отношениях, полагаю, кроется секрет…

Уцелевшие после того боя спецназовцы решили каждый год собираться 27 декабря в Москве на Ленинских горах. Идея, как говорят ветераны, принадлежала Романову. Но в те времена она не нашла поддержки у руководства КГБ. С какой стати собираются мужчины? А вдруг кто нибудь в подпитии да взболтнет лишнее, разгласит тайну? Но участие СССР в ликвидации Амина перестало быть тайной по другим причинам.

Впрочем, идея прижилась и стала доброй традицией. Ветераны собирались, вспоминали тот бой и погибших товарищей. Собирались даже тогда, когда высшее политическое руководство страны признало ввод советских войск «трагической ошибкой», когда предавало забвению верных воинскому долгу солдат, позволяло нелюдям глумиться над светлой памятью погибших.

Вся трагедия судьбы Михаила Михайловича Романова заключается в том, что его жизнь пришлась на конец героической эпохи. Приближалось безвременье. Практически вслед за Романовым из жизни ушёл его старый соратник и боевой товарищ, Герой Советского Союза Виктор Фёдорович Карпухин, который до конца своих дней остался человеком, решительно не приемлющим новых нравов.

Светлый образ героев навсегда останется в памяти ветеранов «Альфы».