Автор: Павел Евдокимов

ВЗБЕСИВШИЙСЯ АВТОБУС

После леденящего ужаса Беслана все другие захваты школьников померкли перед лицом этой трагедии. Между тем, в начале декабря 2008 года исполняется двадцать лет операции, проведенной сотрудниками «Альфы» против банды Павла Якшиянца, захватившей целый класс в городе Орджоникидзе (ныне Владикавказ). В ходе сложнейших переговоров все дети и учительница были освобождены, а террористы, вылетевшие специальным бортом в Израиль, – возвращены и предстали перед судом.

По телевидению часто показывают фильм Георгия Натансона «Взбесившийся автобус», посвященный драматическим событиям начала декабря 1988 года. Лихо докрученный (по сравнению с реальными событиями) сюжет, созвездие актеров — Игорь Бочкин, Ивар Калныньш, Анна Самохина, Юрий Демич, Эммануил Виторган, Анна Тихонова, Борис Щербаков, Амаяк Акопян, Игорь Верник… Актуальность темы. Короче, успех фильма был обеспечен на многие годы вперед.

Хотя существуют и другие оценки картины. Например, такая: «Почти всю свою жизнь Георгий Натансон экранизировал известные театральные пьесы («Все остается людям», «Еще раз про любовь», «Старшая сестра» и другие). На сей раз он решился снять фильм по оригинальному сценарию, написанному прямо «по горячим следам событий». Увы, получилась скучная версия действительного случая, произошедшего на Северном Кавказе, когда террористы захватили в заложники автобус со школьниками и потребовали отправить их на самолете в Израиль. Казалось бы, материал давал режиссеру немалые возможности для создания остросюжетного триллера. Но действию картины явно не хватает напряженности. Фильм смонтирован небрежно. Положительные герои не вызывают особого сочувствия и интереса в силу своей аморфности, а отрицательные — вообще карикатурны. Лишенный крепкой, обкатанной на сценах известнейших отечественных театров, драматургии, Георгий Натансон, на мой взгляд, обнаружил полную неспособность выстроить мало-мальски увлекательный сюжет…»

Но есть у фильма еще один «недочет»: в нем отсутствуют те, кто обеспечивал проведение операции на всех ее этапах, от Минеральных Вод до Тель-Авива. Впрочем, ко времени создания картины в 1990 году Группа «А» 7 го управления КГБ СССР еще не была рассекречена, а потому осталась за кадром.

Кажется, в этой истории нет белых пятен, все предельно ясно и понятно, расписано и снято по минутам. Но появляются периодически граждане, упорно желающие расставить свои точки над многострадальной буквой «i». Так было через три года после захвата, когда «Досье» «Литературной газеты» появляется статья «Международный терроризм — кто «за»? Ее автором являлся достаточно известный журналист Игорь Беляев. К этой теме он обращался неоднократно. Тем удивительнее было прочесть его откровение.

«Помните декабрь 1988 года? — спрашивал г-н Беляев. — Да, когда террористы захватили автобус с ребятишками во Владикавказе (на момент захвата г. Орджоникидзе) и выпустили их и учительницу только тогда, когда получили в свое распоряжение огромные деньги (3, 5 миллиона американских долларов) и самолет для отлета в Израиль. И там они были схвачены и выданы советским представителям.

Так вот, все то, что связано с реагированием на этот террористический акт, как мне известно, формировалось уже в ходе самих событий, что было явно ненормальным. И когда представители «Аэрофлота», уполномоченные соответствующих компетентных органов делали максимум возможного, чтобы нейтрализовать террористов, то многое ведь базировалось на их интуиции, а не на профессионализме и опыте».

Странно, не правда ли? Автор материала прекрасно знал, что удалось освободить всех до единого заложников — детей, учительницу и водителя автобуса. И террористы были не мальчики — матерые преступники. К своей акции они готовились долго и тщательно. Как признавался сам главарь банды Павел Якшиянц, они загодя перечитали десятки публикаций, просмотрели не один зарубежный фильм о нападениях на самолеты и выбрали самый бесчеловечный и изощренный способ — захват детей.

Кстати, тридцать детей и учительницу преступники отдали раньше, чем получили деньги, на которых автор статьи заостряет внимание. Да и не только деньги определили исход борьбы, а огнестрельное оружие. Впервые в отечественной практике его вручили террористам, но даже после этого удалось переиграть бандитов.

И все благодаря интуиции? Ни опыта тебе, ни знаний, ни профессионализма. «Формировались в ходе самих событий», «базировались на интуиции» — и поди ж ты, сумели выиграть труднейший бой с хитрым и жестоким противником.

…Четвертый «Г» класс школы № 42 города Орджоникидзе давно готовился к экскурсии в типографию. Она намечалась на 1 декабря 1988 года. На улице шел сильный снег: погода для южного Владикавказа, прямо скажем, нехарактерная. Сели в троллейбус и поехали в типографию.

Экскурсия прошла хорошо. Ребята с интересом рассмотрели весь процесс: от набора текста до выхода готовой продукции. Каждому на память подарили плакат календарь с изображением Владимира Высоцкого. Всей гурьбой в сопровождении мамы Оксаны Кисаевой, которая здесь работала, и классной руководительницы Натальи Владимировны Ефимовой дети вышли во двор. Навстречу им направился мужчина:

— Мы ваши шефы, нас прислали за вами, погода то плохая.

Ребята с радостными криками бросились к стоящему у тротуара автобусу ЛАЗ-687. Как оказалось, он был захвачен бандитами раньше, и его водитель оставался заложником практически до самого конца. Проехав несколько сот метров, автобус остановился в тихом безлюдном месте, главарь банды (в фильме — Игорь Бочкин) вышел из за руля в салон и громко объявил:

— Вы все — наши заложники. Мы сейчас поедем к обкому партии и потребуем за вас выкуп — крупную сумму денег в иностранной валюте — и грузовой самолет, в который заедем прямо автобусом, а потом полетим за границу.

Ребята дружно загалдели, девочки заплакали, вскочила учительница. Бандит ее толкнул и пригрозил:

— Если будете реветь — все сгорим в огне, видите, сколько у нас бензина.

В автобусе наступила гнетущая тишина. Главарь скомандовал своим подручным: кто ослушается — стреляйте, а сам выскочил из автобуса, чтобы забрать в число заложников жену и дочь. До кучи. Так школьники оказались в руках у четырех бандитов, — те были вооружены двуствольным обрезом охотничьего ружья, кинжалом и ножом. Автобус тронулся и вскоре остановился на одной из центральных площадей города.

Пока Якшиянц гнал автобус к обкому КПСС, его сообщник Вишняков по его указанию изготовлял «зажигалки» — наливал в бутылки бензин, ножом прорезал в пробках дыры, через которые пропускал куски бинта, и вставлял пробки с такими фитилями обратно. Еще один бандит завесил покрывалами окна автобуса, затрудняя наблюдение снаружи. Он наполнил бензином и расставил по салону пять трехлитровых банок, добавил две по десять литров.

На Пушкинской улице возле здания Северо-Осетинского обкома партии Якшиянц остановил автобус почти у входа в гостиницу. Посмотрел на часы — 16 часов 30 минут. Перед началом очередного этапа укололись наркотиками. Учительницу заставили на обороте одного из плакатов с портретом Высоцкого написать текст ультиматума. Жена главаря, Тамара Фотаки (в фильме — Анна Самохина) приписала: «Умоляем, спасите!».

Якшиянц взял «ультиматум», обрез и вышел на улицу. Попробовал затормозить проезжавший «жигуленок». Водитель не спешил останавливаться. Тогда Якшиянц вскинул руку с обрезом и выстрелил через боковое стекло в голову водителя. Машина резко тормознула, Якшиянц сунул в разбитую форточку свой ультиматум:

— Передай это ментам поганым!

После этого он стал возле входа в автобус. Когда примчался первый наряд милиции, Якшиянц вскочил внутрь и закрыл дверь. Ни на какие переговоры со стражами правопорядка преступники не шли. Требовали для контакта милицейскую рацию, угрожая уничтожить детей — при попытке их освободить.

Тревожное сообщение поступило в дежурную часть МВД Северной Осетии в 17 часов 30 минут: у здания Северо-Осетинского обкома КПСС прозвучал выстрел, легко ранен водитель легкового автомобиля. Стреляли из серо-зеленого автобуса ЛАЗ-687, который по прежнему стоит на площади.

К месту происшествия срочно прибыли милиционеры Ленинского райотдела внутренних дел во главе с майором Казбеком Хуадоновым. Кто находится в автобусе и что делается в салоне, рассмотреть не удавалось. Все окна были плотно занавешены одеялами.

— Не подходить — стреляем! — кричали преступники. — Дайте рацию для переговоров!

После минутного совещания майор Хуадонов принял решение нарочито спокойно приблизиться к автобусу, отдать рацию и попытаться получить хоть какую то первоначальную информацию. Когда он подошел, стекло в окне отодвинулось, и рацию взяла детская ручка. Стало понятно, что в салоне находятся дети. Позднее на следствии главарь Павел Якшиянц пояснит, почему захватил именно школьников младшего класса: «Взрослых удерживать трудно. Тысяча процентов гарантии — рисковать детьми не будут».

Сам факт стрельбы у обкома партии, в центре столицы Северной Осетии, свидетельствовал о дерзости преступников, их большой опасности для общества. Сколько бандитов и кто они, этого еще никто не знал.

«Я ЛУЧШЕ ОТСИЖУ ВЕСЬ СРОК»

Начались переговоры. Первоначально их вел заместитель министра внутренних дел республики полковник Таймураз Батагов. Бандиты потребовали оружие, крупную сумму денег в иностранной валюте и грузовой самолет, чтобы в него вошел весь автобус с детьми, освобождения своих подельников, один из которых находился в местной тюрьме, а другой — в Ташкенте, и возможность беспрепятственного вылета за рубеж. Причем в страну, не имеющую дипломатических отношений с Советским Союзом. На размышление они отвели властям всего 40 минут, обещая в противном случае каждые полчаса выбрасывать из автобуса по детскому трупу. Или вообще сжечь всех заложников.

Милицейский руководитель пообещал передать все требования террористов. Кстати, когда грянул Беслан, г-н Батагов утверждал: «Сам я в 1988 м году вел переговоры с бандитами на протяжении нескольких десятков часов, даже когда дети были уже в самолете, и заставил отпустить их». Вот так, взял сам и заставил!

Для решения ЧП и обсуждения требований террористов срочно был создан штаб операции во главе с 1 ым секретарем Северо-Осетинского обкома КПСС Русланом Себетовым. К этому моменту было предположительно известно количество захватчиков — восемь человек, во всяком случае, так они сообщили властям. Все вооружены. Под каждым сиденьем автобуса стоят банки с бензином. В такой ситуации штурм с применением оружия полностью исключался. Нужно было искать другие варианты.

«Мы должны были проехать мимо нашего обкома партии, — вспоминает Наталья Владимировна. — Террористы сказали — вот сейчас пойдем туда, скажем свои требования, и мы вас отпустим. Вот они нам дадут деньги… все, мол, будет очень быстро. А так как я недалеко живу, я говорила ребятам: сейчас поедем ко мне, будем пить чай».

Всего же школьники провели в автобусе рядом с вооруженными бандитами полтора дня. Наташа Ефимова находилась между ними. Как могла, подбадривала детей. А главное, она интуитивно правильно избрала линию поведения и с террористами в пререкания и споры не вступала: «Я поняла, хотя может быть это неправильно, что надо быть как бы заодно с террористами. Говорят: это сделай — сделай. Говорят: пересядь — пересядь». Под диктовку Якшиянца учительница писала ультиматум властям с требованием предоставить самолет и три миллиона долларов.

Ожидая решения властей, террористы затребовали упаковки с эфедрином, чтобы «взбодриться». Их тут же спросили о здоровье детей. Подумав, бандиты согласились принять еду и теплые вещи. Все это им передавали через приоткрытое окно автобуса. Это был маленький, но прорыв.

И все же переговоры с участием местной милиции положительных результатов не дали. Террористы требовали самолет. Но в аэропорту Орджоникидзе, как тогда назывался Владикавказ, не оказалось взлетной полосы, способной принять тяжелый лайнер Ил-76. Да и работала она только днем. Поэтому преступники выдвинули ультиматум: следуем в Минеральные Воды.

Ничего не оставалось, как выполнить это требование. В 20 часов 15 минут автобус с заложниками в сопровождении милицейских машин и кареты «Скорой помощи» тронулся с места. Когда ЛАЗ подъехал к местному изолятору временного содержания, он резко остановился, и террористы потребовали освободить находившегося там дважды судимого Виктора Кривоносова, одного из участников прежней банды Якшиянца. Это было ему обещано, но в обмен на освобождение одного ребенка.

Тут произошла первая осечка. Якшиянц принялся горячо убеждать Кривоносова присоединиться к банде и изложил ему свой план. Но тот решительно отказался участвовать «в этой авантюре» и подвергать опасности жизни детей. «Я лучше отсижу весь свой срок», — резонно возразил он.

Несмотря на то, что Кривоносов отказался ехать с бандитами, полковник Батагов напомнил, что за организацию встречи с ним Якшиянц должен отдать ребенка. Снова начались переговоры. В итоге главарь уступил. Встал вопрос — кого из детей? Решили освободить самую маленькую — Ивелину Чебакаури.

Обычно дорога от Орджоникидзе до Минеральных Вод занимала три-четыре часа. К этому времени службы ГАИ Северной Осетии, Кабардино-Балкарии и Ставропольского края перекрыли всю трассу. Но отрезать машины с родителями и родственниками не удалось, около трети проскочили все заграждения. Этот караван, который растянулся почти на два километра, двигался в полной темноте, освещаемый милицейскими проблесковыми «маячками» и десятками автомобильных фар.

ПО ПЛАНУ «НАБАТ»

В книге Героя Советского Союза генерал-майора Г. Н. Зайцева читаем: «Пока автобус выехал из столицы Северной Осетии, мы вылетели на Северный Кавказ. В 18.30 1 й заместитель председателя КГБ Бобков Филипп Денисович дал указание 1 му заместителю начальника 7 го управления генерал-майору М. Г. Колобашкину направить сотрудников Группы «А» в Минеральные Воды.

Личный состав спецподразделения был поднят по тревоге. В 19 часов 25 минут двадцать сотрудников выехали в аэропорт «Внуково», чуть позже сюда были направлены еще двенадцать бойцов. Мне было поручено возглавить группу.

Этим же бортом № 65978 в Минеральные Воды отправились заместитель председателя КГБ СССР В. А. Пономарев, заместитель прокурора РСФСР И. С. Землянушин, пять сотрудников милиции во главе с заместителем начальника Главного управления уголовного розыска МВД СССР Б. Б. Дзиовым, заместитель начальника 3 го отдела 4 го управления КГБ Н. В. Налобин, заместитель начальника 7 го отдела 5 го управления И. П. Комаров и начальник отдела Следственного отдела Р. Г. Улунцев.

Самолет Ту-134 прибыл на место в 22 часа 53 минуты — нам удалось опередить террористов. Сразу состоялось заседание оперативного штаба, на котором была заслушана и оценена информация, поступавшая с маршрута следования автобуса с заложниками. Нами разрабатывались два варианта освобождения заложников: один — встреча и остановка ЛАЗа на 3 й рулежной дорожке, второй — на платформе аэропорта Минеральные Воды-2. Решили направить сюда, в Минводы, два транспортных самолета Ил-76. Также решался вопрос относительно доставки из Москвы иностранной валюты.

С учетом складывающейся обстановки из сотрудников Группы «А» были образованы две группы захвата, которые возглавили С. А. Гончаров (ныне — президент Ассоциации ветеранов «Альфы») и В. П. Гришин. Выставили трех снайперов и трех наблюдателей, а также резерв из пяти бойцов во главе с С. А. Поляковым.

Затем вместе с В. А. Бочковым мы провели рекогносцировку на местах предполагаемой остановки автобуса с заложниками, подобрали для оперативных групп места укрытия. На тот случай, если террористы согласятся пересесть в самолет Ту-154, была проведена тренировка сотрудников по штурму данного типа самолета. После этого оперативные группы заняли места укрытия.

Для доставки валюты в Москву в 1 час 55 минут на самолете Ту-134 (борт № 65994) рванули сотрудники 4 го управления КГБ Ю. С. Кирсанов и А. В. Лазуткин, которых сопровождали наши бойцы С. В. Кувылин, О. Н. Танков и А. Н. Голембевский. В столице они были уже в 3 часа 41 минуту.

В связи с тем, что преступники собирались лететь в Ташкент, чтобы там забрать из тюрьмы своих сообщников, было принято решение направить туда группу захвата. В 4 часа 35 минут 2 декабря двенадцать сотрудников Группы «А» во главе с Гончаровым Сергеем Алексеевичем на самолете Ту-132 бортовой номер 65978 вылетели в Ташкент, где приземлились в 7 часов 06 минут».

Около четырех часов ночи «зачумленный» ЛАЗ въехал на летное поле аэродрома Минеральных Вод. Здесь уже стоял транспортный самолет Ил-76Т. В ста метрах, на платформе возле здания аэропорта, где в то время разместился оперативный штаб, остановили автобус с заложниками.

К этому моменту в оперативном штабе уже имелись подробные сведения о составе банды. Главарь — Якшиянц Павел Левонович, 1950 года рождения, уроженец Ташкента, по национальности армянин. В Орджоникидзе работал водителем. Трижды судим. Хитер, жесток. Вообще, его биография есть история деградации человека, выходца из внешне вполне благополучной семьи. Отец — участник Великой Отечественной войны, директор обувной фабрики, мать — работник Ташкентского горисполкома.

Первый раз Якшиянц преступил закон в семнадцатилетнем возрасте. Тогда он был приговорен к двум годам лишения свободы за воровство. Год спустя — новая судимость, на сей раз его взяли на грабеже и наказали четырьмя годами заключения. В 1972 м судили уже за разбой. Однако десятилетний срок отбывать до конца Якшиянцу не пришлось: в 1979 году его освободили условно-досрочно.

Затем в хронологии «подвигов» Якшиянца отмечается девятилетняя пауза. Казалось, к тридцати годам он взялся за ум. Женился, в 1980 м жена Наталья родила ему сына Павла, год спустя появился на свет Александр. Правда, семейная жизнь не заладилась. К тому же Якшиянца посетила новая любовь — к Тамаре Фотаки, родившей ему в 1984 году дочь Иларию. Со второй женой он тоже прожил недолго, расторгнув брак в 1985 м.

Его сообщники — Муравлёв Владимир Александрович, 1962 года рождения, уроженец города Орджоникидзе, русский. По профессии слесарь-ремонтник, работал на заводе «Бином». Дважды судим. Последние месяцы нигде не работал.

Вишняков Герман Львович, 1966 года рождения, уроженец города Орджоникидзе, русский, водитель АТП № 1.

Четвертый участник банды Анастасов Владимир Робертович, 1963 года рождения, уроженец города Семипалатинска, грузин, работал бетонщиком в СМУ «Кававтостроя».

Судьба свела всех в Орджоникидзе. Однажды после просмотра боевика возникла идея захвата заложников, чтобы потребовать за их жизни большую сумму денег и право на беспрепятственный проезд за границу. Почти два месяца будущие террористы искали оружие и разрабатывали план действия.

«Начались переговоры, — продолжает рассказ Геннадий Николаевич Зайцев. — В наглухо зашторенном автобусе мне по рации отвечал Якшиянц. В первую очередь оперативный штаб волновало, естественно, состояние детей, переживших жуткий стресс и физическое переутомление. Поэтому я попросил пригласить к рации учительницу Наталью Ефимову».

Ефимова: Вы не скажите, когда нас отсюда выпустят?

Зайцев: Наталья Владимировна, я обращаюсь к вам как к главной защитнице детей. Как они чувствуют себя?

Ефимова: Дети сейчас спят. Конечно, все хотят домой. Проснутся, опять начнут плакать.

Зайцев: Нужно ли кому то из детей оказать медицинскую помощь? Или иную помощь, по вашему мнению?

Ефимова: Нет. Они чувствуют себя хорошо. Помощи медицинской не надо. Только есть хотят, и домой бы поскорей.

Зайцев: Я очень прошу вас: держитесь изо всех сил. Чтобы не произошло, знайте — все о вас беспокоятся. Подчеркиваю, вашей жизни, если все пойдет нормально, ничего не угрожает.

«САПОГАМИ В МОРДУ»

Итак, ситуация — хуже не придумаешь. Захватив детей, поставив их жизни в прямую зависимость от выполнения своих требований, бандиты не оставили сотрудникам КГБ практически никаких шансов на силовой вариант. Оставалось уповать на профессионализм, попытавшись переиграть преступников.

В 5 часов 35 минут террористы разрешили подойти к автобусу двум женщинам, сотрудницам цеха бортпитания Булгаковой и Кузьменко, чтобы передать четыре контейнера с бутербродами, чаем и кофе. Кроме того, Якшиянц потребовал принести в автобус уксус, который понадобился бандитам для приготовления наркотической смеси. Сославшись на то, что «уксуса в наличии пока нет», ему ответили отказом.

Якшиянц: Мы поступили очень грубо, сапогами в морду, можно сказать. Но мы себя оправдаем. В дальнейшем, я вам говорю, одна секунда, как вы сделали добро, вторая секунда будет наше добро. Не принимайте нас за дуролеев. Я интересовался всеми этими акциями и, по моему, неплохо продумал операцию.

Зайцев: Куда вы хотите лететь?

Якшиянц: В любое иностранное государство, которое нас не выдаст. Уверен в лояльности Пакистана, Израиля, ЮАР.

Времени для согласований с МИДом не было, и я выбрал Пакистан.

Зайцев: Мы готовы предоставить вам возможность лететь в Пакистан. Как вы относитесь к этому?

Якшиянц: Хорошо. Значит, когда мы улетим отсюда?

Зайцев: Самолет без дозаправки дотянуть до Пакистана не сможет. Поэтому требуется промежуточная посадка в Ташкенте. Именно Ташкент ближе всего к Пакистану. Поняли меня?

Якшиянц: Душанбе вас не устраивает?

Зайцев: Душанбе ближе к нам и дальше от пакистанской границы.

Якшиянц: Там разве нет прямой границы с Советским Союзом?

Зайцев: Нет. Да и Ташкент географически ближе к Пакистану.

Как только советские дипломаты в Кабуле и Исламабаде получили срочное сообщение о захвате детей в Минеральных Водах и решении террористов лететь в Пакистан, они тут же, несмотря на глубокую ночь, вышли на связь с местными официальными лицами. Однако ситуация в корне изменилась, и террористы решили лететь в Израиль. Произошло это так.

Якшиянц: Значит, я вам говорю: иностранный самолет из Пакистана вылетает в Ташкент. Что мы делаем? Грузимся в самолет. Там присутствует посол этого государства. Вы подписываете с ним договор, что не примените силу, мы детей оставляем — и летим.

Зайцев: Хочу пояснить: вопрос весьма сложный. Сейчас ночь. Посла Пакистана требуется из Москвы доставить в Ташкент. Значит, нужно провести переговоры на самом высоком уровне.

Якшиянц: Непонятно мне, разве посол Пакистана не может сразу вылететь?

Зайцев: Может. Но, подчеркиваю, он находится в Москве. Его надо найти, поднять, обеспечить вылет…

Якшиянц: Вы меня не поняли, что ли? Я спрашиваю: посол или временный поверенный?

Зайцев: Полномочный представитель Пакистана в Советском Союзе. Его резиденция — в Москве.

Якшиянц: Как, вы поддерживаете дипломатические отношения с государством, которое с нами воюет?

Зайцев: Что вы имеете в виду?

Якшиянц: С территории Пакистана уничтожаются наши парни. Там базы. Ну, если у вас пакистанский посол, нам Пакистан не нужен. С этим посолом можно о чем угодно договориться. Да-а, значит, они тоже засранцы приличные, простите за выражение. Наших бьют, а сами в Москве сидят. Ладно. Как насчет Израиля?

Зайцев: У нас Израилем нет дипломатических отношений. Павел, а если Финляндия, вас устроит?

Якшиянц: Я даже улыбнулся — Финляндия! Боже мой! Это ж наши шлепанцы в Балтике. Летим только в Израиль!

«Надо было что то предпринимать, — вспоминает Геннадий Николаевич. — Требовался неординарный ход, который бы позволил подключить Израиль к выходу из кризиса. И тогда заместитель министра иностранных дел Советского Союза связался с руководителем консульской группы в Израиле Г. И. Мартиросовым. С учетом политических «нюансов», он намеренно воспользовался открытым каналом в надежде, что Тель-Авив «услышит» этот разговор и предложит свое содействие. Так и произошло. Через полчаса Г. И. Мартиросову позвонил исполняющий обязанности генерального директора МИДа Израиля г-н Ануг (в фильме «Взбесившийся автобус» его сыграл Эммануил Виторган) и дал понять, что руководству страны известно о захвате самолета и возникших в связи с этим проблемах. В итоге Тель-Авив согласился принять самолет».

А в Минеральных Водах, тем временем, начался торг по поводу денег и оружия.

Зайцев: Вы уже несколько раз говорили о деньгах. Что вы имеете в виду, какие деньги?

Якшиянц: Нам нужны доллары, стерлинги.

Зайцев: О какой сумме идет речь?

Якшиянц: Ну… тысяч по пятьсот на брата.

Зайцев: А сколько вас, «братьев»? Сколько человек? Вы слышите меня? Вы не ответили.

Якшиянц: Я сказал еще в Орджоникидзе: нам нужен миллион долларов, миллион в фунтах стерлингов и миллион золотом. Золотом с пробами. Мы все это проверим.

Зайцев: Миллион золотом и миллион фунтов стерлингов. Я вас правильно понял?

Якшиянц: И миллион долларов. И золотом. Русским золотом. Самим дешевым и самым дорогим.

Зайцев: Я вас так понял: либо миллион долларов, либо миллион фунтов стерлингов, либо миллион золотом?

Якшиянц: Совершенно вы меня не поняли. Все три в одно место. Может быть, вы скажете: «Дадим вам три — золотом». Пожалуйста.

Зайцев: Павел, я откровенно говорю, что у нас такой возможности нет. Речь может идти о долларах.

Якшиянц: А почему золота нет, русского золота?

Зайцев: Павел, у нас золота с собой нет.

Якшиянц: Как так? В Советском Союзе золота нет, что ли? Я удивляюсь. Неужели вам жалко денег? Просто туда с миллионом неудобно ехать. Столько морд! Не успеешь оглянуться, как опять будешь в заднице.

Зайцев: Я еще раз обращаюсь к вам. Вы обсудите этот вопрос с товарищами. Мы можем дать только доллары.

Якшиянц: Три миллиона?

Зайцев: Нет, два.

Якшиянц: На каких условиях?

Зайцев: Условие одно: вы освобождаете детей, мы передаем два миллиона и обеспечиваем вылет.

ЕМУ ГОРБАЧЁВУ ПОДАВАЙ

Пока решался этот вопрос, сотрудники 4 го управления КГБ буквально опустошили сейфы Внешторгбанка СССР, забрав всю имевшуюся наличность. Как только были соблюдены формальности, написана расписка, ценный груз доставили в аэропорт — и самолет с мешками долларов в сопровождении трех сотрудников Группы «А» тут же взял курс на Минеральные Воды.

Опасаясь за свои драгоценные жизни, бандиты заговорили о гарантиях безопасности. В ходе переговоров с оперативным штабом Якшиянц затребовал члена Политбюро — «но не такого, который должен выйти на пенсию, а цветущего, личность мировую, известную». Потом передумал, и взял выше, Раису Горбачёву подавай ему сюда. Так и сказал Зайцеву:

— Она мать. Почему же на это нельзя пойти? Знаю, с ней меня и за два миллиона никто не уничтожит.

Как замечает Геннадий Николаевич, одного не понимал Якшиянц: при наличии уже одних только детей Группа «А» никогда не пошла бы на штурм и на применение оружия. Хотя, нет: прекрасно понимал, а потому до последней возможности прятался за детскими спинами. В какой то момент Зайцев не выдержал:

— Рядом стоит самолет, работают двигатели, он полностью готов к вылету. Так летите! Причем тут Раиса Максимовна?

За ходом операции внимательно следили в Москве. Несколько раз звонил секретарь ЦК Егор Лигачёв: «Михаил Сергеевич интересуется, как развивается обстановка, как дети…»

Следующее требование Якшиянца — привезти жену и дочь. Первоначально, при захвате автобуса в Орджоникидзе, вместе с бандитами находилась Тамара Фотаки с дочерью. По дороге в Минеральные Воды она, чувствуя беду, стала умолять мужа:

— Павел, нас всех уничтожат! Пожалей ребенка.

Подумав, тот согласился. Теперь он передумал и стал требовать их возвращения в автобус.

Казалось бы, чего проще? Однако Тамара Фотаки возвращаться отказалась. Ее уговаривали «всем миром», но все доводы были напрасны: женщина боялась мужа-бандита.

Снова обратимся к свидетельству автора книги «Альфа — моя судьба»: «И тут случилось то, чего мы больше всего опасались, — Якшиянц потребовал, помимо бронежилетов, семь автоматов. В мировой практике не было случаев выдачи оружия террористам. К чему это может привести, нетрудно догадаться. России выпала сомнительная честь — создать опасный прецедент. Но в руках у преступников находились дети…

Зайцев: Еще раз прошу повторить. Как я понял, мы должны дать вам восемь бронежилетов. Так или нет?

Якшиянц: Да, так. И еще семь автоматов. Их работоспособность мы проверяем, заряжены ли они боевыми, чтобы не было подлога. Это наша полная гарантия. Плюс Тамара с ребенком.

Зайцев: Для чего вам нужны автоматы?

Якшиянц: Вы должны точно гарантировать, что по прилете на место один из нас выйдет в город, проверит, действительно ли это та страна. Потом автоматы сдаем.

Чтобы увести бандитов от мысли об оружии, я использовал три уловки. В начале предложил вместо детей экипаж самолета, на что Якшиянц ответил:

— Экипаж — это первоклассные бойцы, они согласны пожертвовать собой, чтобы выполнить долг перед Родиной. Это я понимаю. Вы должны применить все, чтобы не выпустить нас. Я не верю, что вы просто так отпускаете. Такого не было. Не было никогда.

Вторая попытка была связана с отцом Муравлёва. Его привезли, чтобы тот повлиял на сына. Но после первых же слов, которые он, видимо, продумал еще по пути в аэропорт, услышал:

— Слушай, папа, мы повязаны друг с другом. Кто выйдет, тот должен умереть. Такой закон у нас.

Как мог, отец увещевал сына-преступника. Взывал к его совести, к детским воспоминаниям, говорил о плохом состоянии матери — «знаешь, ведь, какое у нее здоровье». Тот ни в какую. А потом рацию взял главарь».

Якшиянц: Не надо мучить парня. Он волнуется. На протяжении двух месяцев каждый из нас обдумывал. В любой момент мог отказаться. Сто раз!

Отец: Павел…

Якшиянц: Для меня не имеет значения, сколько нас человек. Здесь достаточно одного с зажигалкой. Даже если вы заберете всех, со мной вопрос не решите. Если кто будет подходить, я водителю и этой бабе-училке уши или что нибудь еще отрежу и выброшу прямо в лицо.

«ЗАКЛИНАЮ ТЕБЯ, ПАВЕЛ!»

Говорят, что бывают гуманные террористы. Это ложь! Человеческая особь, пошедшая на захват людей, тем более детей, является крайне опасным преступником. Для его нейтрализации по ходу операции годны все без исключения методы. «Тут одно понять надо: нелюди это. Не люди, товарищ боец, не человеки, — говорил старшина Васков в повести Бориса Васильева «А зори здесь тихие». — Потому что преступили они законы человеческие и тем самым сами вне всяких законов оказались…»

…Третья попытка, о которой упоминал Г. Н. Зайцев, последняя — разговор с женой, Тамара Фотаки. Все, конечно, можно отрепетировать — и фразы, и эмоции. Но ее слова — это крик, крик измученной и раненой души. Он остался на магнитофонной пленке, которая была приобщена к уголовному делу.

Фотаки: Павлик, доброе утро. Павлуша, родной, послушай. Я только что разговаривала с заместителем председателя КГБ Советского Союза. Гарантии полные. Бог тебе навстречу. Хочешь, оставайся здесь, хочешь уходить — уходи. Детей оставляй — и лети. Никто тебе здесь помехой не будет. Павлуша, милый! Я здесь одна, ребенок у чужих людей остался. На все иду, только сейчас сделай по уму, не напори глупостей, родной. Оставляйте детей и идите. Деньги вам приготовлены. Горбачев в курсе дела. Он дал свое согласие. Уже там, в твоем любезном Израиле, все договорено. Не упирайся, иди! Заклинаю тебя, Павел! Я себе говорю, что с тобой буду. Буду! Но сейчас это не в моих силах. Ребенка на чужих людей не брошу.

Якшиянц: Было бы твое желание, я бы подождал. Даже своим ходом готов в любой государство ехать, хоть в автобусе. Раису Максимовну они не хотят в заложницы. Боятся. А члена Политбюро? Тоже нет. Нам что, погибать впустую?

Фотаки: Павлик, я тебя прекрасно понимаю. Для чего вас уничтожать? Это ни к чему. Тут единственная цель: забрать детей. Я же здесь все своими ушами слышу, обстановку знаю. Неужели ты думаешь, я бы тебя на гибель толкала? Павел, поступи благоразумно, по человечески. Как отец. Там же дети, чьи то дети. Ты представляешь, если бы это твои дети были? Кошмар! Сколько это длится? Сутки! Вдумайся. Вам все дадут. Уже мешки денег стоят наготове. Забирайте, езжайте. Зачем вам оружие? Вас же самих с ним не пустят никуда. Зачем оно тебе? Вот, пожалуйста, экипаж самолета здесь. Все здесь. У меня на глазах. Я же тебе родная душа. У нас же ребенок, Паша! Мы же дитем связаны!

И что же ответила на эти пронзительные слова «родная душа»? Якшиянц не нашел ничего лучшего, как примитивно соврать. Видимо, задела его Тамара. Крепко задела. И тогда он, прикрывая свою растерянность ложью, призвал в «свидетели» удерживаемых им же заложников.

Якшиянц: Зачем врать. Пацаны над нами смеются. Учительница даже говорит: «Нет, ребята, вас постреляют». Шофер это говорит. Люди посторонние, со здравым умом. Скажем, у меня преступный ум, извращенный. Ты сама мне вчера сказала, что нас с детьми уничтожат. Нет, не верю, дайте гарантию.

Фотаки: Павлуша, если я сейчас приду, ты ко мне выйдешь?

Якшиянц: Ты, наверное, будешь говорить за свою судьбу, за нашего ребенка. Не уговоришь. Что тебе нужно? Крест от меня?

Фотаки: Да дурак же! Какой крест мне от тебя нужен? Что еще сказать, Господи! Хочу объяснить: гарантии вам даны. Эти люди слов на ветер не бросают. Бронежилеты дают, деньги — дают. Экипаж не вооружен. Зачем вам оружие! Какой ты упрямый. Это только твоих рук дело, я знаю. Мальчишки там — тьфу! По сравнению с тобой — телята. Это же твоя рука! От тебя все зависит. Павел, еще раз говорю, креста от тебя не хочу. Знаешь, у меня на свете четыре родных человека: ты, отец, мать и дочь. Так почему, если у меня есть возможность, тебя не спасти?..

И опять, как бы пряча глаза, Якшиянц ушел от прямого вопроса и заговорил о том, что он, оказывается, «обречен на выезд, а это хуже смерти». Сообщил жене, что мог бы улететь в Пакистан и, взяв оружие в руки, стать моджахедом. А не сделал так — потому что хочет жить для себя и для своей семьи, а не для государства. И еще сказал террорист: «Ни Родину, ни честь я не предаю». Более чем сомнительные у него оказались представления о чести.

Фотаки: Павлик, я хочу только одного: чтобы ты вернулся домой. Есть такая возможность. Паша, остановись! Еще не поздно. Поверь мне! Нас Элечка дома ждет. Дитя пожалей!

Якшиянц: Ты вышла — и все. Между нами барьер. Не надо из меня делать зверя.

Фотаки: Мы можем жить по человечески. Пойти к тебе я не могу, ребенка бросила у знакомых в городе. Ты мне три года назад какое горе сделал — ребенка украл! За тобой летели. Куда опять меня тянул? Зачем? Знаешь прекрасно, что я не хотела, против была. Так не делается, надо по человечески делать.

Якшиянц: Тамара, если ты женщина и мать, ты поймешь матерей этих детей. Вернись — и я отдам детей. Ан нет, о себе думаешь. Теперь о другом подумай, пусть тебе тяжело будет, но не убьют же тебя!

Фотаки: Мой ребенок на улице, понимаешь? Чего ты хочешь? Чересчур много хочешь. Люди все, что могли, предложили. На все твои условия пошли.

Обессиленная, женщина опустила рацию…

Окончание в следующем номере.