Автор: Андрей Борцов

СОЦИАЛИЗМ БЕЗ ЯРЛЫКОВ: ШВЕЦИЯ

(начало)

Улофу Пальме реформы удались во многом благодаря тому, что Швеция еще жила на инерции Второй мировой войны. Европа была разрушена, экономика участников войны была в руинах и восстанавливалась. Процесс длительный и в результате Швеция получила тогда большой бонус.

Позже из за выравнивания производств все это стало тормозиться — и свои взгляды пришлось пересматривать. К 90 м годам страна подошла с огромным государственным долгом — и, решив эту проблему, практически разрушили модель общества, созданную при Улофе Пальме.

Сейчас в Швеции идет тотальная приватизация, сокращается государственный сектор и т. д. «Шведский социализм» — без придирок к термину — был в 70 80 гг., а сейчас…

А. Насиковская, публикация в «Вакансия от А до Я»:

«Чистый воздух, безопасные улицы, хороший транспорт, заботливые работодатели и субсидии по уходу за детьми — Швеция должна быть раем для работающих. На протяжении десятилетий там не было крупных забастовок, отсутствовала массовая безработица. Однако все больше шведов предпочитают сидеть дома и получать от государства пособие по безработице или оплату больничных. Виной тому — воплощенный в жизнь государством и профсоюзами лозунг: «Люди должны иметь не только равные стартовые возможности, но и равноправные условия в течение всей жизни, т. е. реальное равноправие!». Вот и получается равноправие: работаешь ли ты или сидишь дома у телевизора — разница в доходах невелика.

Сегодня количество безработных шведов составляет около 5,6 % от всей рабочей силы. Несмотря на то, что этому показателю могут позавидовать многие европейские страны, он является кошмаром для Швеции: из за сильной социальной политики этой страны безработные получают высокие пособия за счет высоких налогов с прибыли (до 80 % прибыли), и поэтому, чем меньше людей занято на рынке труда, тем меньше доходов получают предприятия.

Именно поэтому шведское правительство проводит уникальную реформу сферы занятости. Она заключается в том, что шведы в обмен на их согласие временно предоставить свои рабочие места людям, которые длительное время были без работы, уходят на целый год в отпуск, получая при этом 70 85 % от зарплаты. Волонтерам, участвующим в программе, предоставляется возможность в течение года заниматься чем угодно — работать, учиться, заниматься семьей, строить дом или даже начинать свое собственное дело.

Сделать бизнес в Швеции тяжело. То есть для функционирования компаний созданы нормальные условия, не хуже, чем в других европейских странах, компания может развиваться удачно. Но как только ты захочешь забрать оттуда деньги, получить дивиденды или выплатить большую зарплату — это сразу же становится проблемой.

Когда хочется чего то для себя, шведы уезжают из страны. Это удобно: если ты переселился за границу, можешь не платить налоги, оставаясь при этом шведским гражданином. Американец, например, должен платить везде: и у себя на родине, и там, где живет постоянно. А у шведов не так: если ты можешь показать документально, что не живешь более 180 дней в стране, не владеешь имуществом и не ведешь в Швеции бизнес, тебя вычеркивают из всех налоговых документов, и ты становишься свободным человеком».

Давайте посмотрим соответствие социализму.

Сразу бросается в глаза наличие безработицы. В 2007 м было около 6 %, в 2008 — на процент-другой больше, в 2007 м за чертой бедности (правда, с социальными гарантиями) было 9 10 % населения.

До 1990 года сфера занятости росла. С 1963 по 1990 год количество работающих возросло с 3,7 до 4,4 миллионов человек. За 27 лет было создано порядка 700 тысяч новых рабочих мест.

А вот с 1990 по 1994 год число работающих сократилось до 3,9 миллионов человек, ликвидировано около 500 тысяч рабочих мест. Число безработных возросло со 170 тысяч человек в 1990 году до 726 тысяч человек в настоящее время.

Улоф Пальме в книге «Шведская модель» писал: «Бедность — это цепи для человека. Сегодня подавляющее большинство людей считает, что свобода от нищеты и голода гораздо важнее многих других прав. Свобода предполагает чувство уверенности. Страх перед будущим, перед насущными экономическими проблемами, перед болезнями и безработицей превращает свободу в бессмысленную абстракцию… Наиболее важным фактором уверенности является работа. Полная занятость означает колоссальный шаг вперед в предоставлении свободы людям. Потому что помимо войны и стихийных бедствий не существует ничего, чего люди боялись бы больше, чем безработицы».

В современной же «теории капитализма» существует понятие «уравновешивающая безработица». Если уровень безработицы снижается ниже «допустимого уровня», то неизбежно усиливается борьба рабочих за повышение заработной платы и улучшение социальных условий, а это, естественно, создает угрозу прибылям капиталистов. В Швеции критическим уровнем безработицы считается 10,5 %.

Ну какой же это социализм?

С другой стороны, социализм всегда направлен на развитие, на созидательный труд, — в будущее. А тут — «уникальная реформа сферы занятости», содействие выезду граждан за границу весьма, скажем так, своеобразными налоговыми законами.

Тэди-Ян Франк (Коммунистическая марксистско-ленинская партия Швеции, учтите специфику и обращайте внимание на факты):

«Сверхприбыли капиталистов крупнейших предприятий Швеции привели к значительному накоплению капитала в банках. Пользуясь стихией финансового рынка, банки в свою очередь получили возможность и стали выделять неограниченное количество денег на различные рискованные коммерческие операции. Больше всего шведские банки стали вкладывать средства в спекуляцию недвижимостью на европейском рынке — в Лондоне, Париже и так далее.

В 1989 1990 годах были вообще отменены какие либо ограничения на спекуляцию. До 10 % валового национального продукта ежегодно вывозится из страны. В Европе шведские инвестиции были вдвое выше японских и американских, вместе взятых. В этот период «шведский рай» достиг своего невиданного расцвета. Средства массовой информации взахлеб трубили тогда о вечном буржуазном «рае» для всех при достижении определенной гармонии в развитии капитализма. Именно тогда получил широкое распространение миф о «шведской модели социализма» без классовой борьбы угнетенных, без революционных потрясений, без насильственной экспроприации буржуазии. Однако этот миф просуществовал недолго.

К 1990 году начался развал рынка недвижимости в Европе и затем наступил банковский крах в Швеции. Цены резко поползли вверх, а надежность шведских банков стала стремительно падать. Множество банков, среди них был даже государственный банк «Норд-банкен», стали нести огромные убытки и им грозил крах. В этой критической ситуации на помощь шведским банкам пришло государство. На государственном уровне была создана специальная «банковская неотложная помощь», которая, используя налоговые бюджетные поступления, стала спасать банки от разорения. В общей сложности на спасение банковских финансовых спекулянтов из государственного бюджета было потрачено более 100 миллиардов крон.

Эти деньги банки пустили в оборот и извлекли для себя большую сверхприбыль. Однако свой долг государству банкиры возвращать не собирались и не собираются.»

Вам, кстати говоря, эта ситуация ничего не напоминает? Мне — так очень.

Далее:

«Потери при капитализме всегда обобществляются, а прибыли остаются частными». Эту горькую правду реально и сполна сегодня познали простые шведы. Об этом открыто говорит даже буржуазная пресса.

В результате проведения подобной политики буржуазными властями Швеции значительно ухудшилось страхование по болезни. В настоящее время первые три дня болезни, «переходные дни», вообще не оплачиваются, а за остальные дни оплата больничного снижена до 75 % от размера заработной платы.

Размер пенсий снизился с 65 % до 50 % от уровня прежней зарплаты. Ужесточились условия получения пособий по безработице. Цены на медицинские услуги и лекарства повысились настолько, что многие рядовые шведы не в состоянии обратиться за медицинской помощью к врачу или приобрести необходимые лекарства.

1 января 1995 года Швеция, вопреки воле широких народных масс, стала членом Европейского Союза.

Европейский Союз является монополистической общностью, где неолиберальные концепции возведены в ранг закона. ЕС стремится максимально урезать права рабочих и понизить их жизненный уровень до самой низкой отметки. Это является основой социальной политики ЕС. Внутри ЕС это называется «социальным демпингом». Членство Швеции в ЕС усилит расслоение общества на бедных и богатых.

В Швеции с 1990 года идет процесс интенсивного изъятия у рабочего класса и из общественных фондов гигантских ресурсов с передачей их хозяевам капитала, частным предприятиям.

Контрастом резкому падению жизненного уровня рабочих и других трудящихся является гигантский рост сверхприбылей капиталистов. Только за 1996 год показатели на Стокгольмской бирже возросли на 450 миллиардов шведских крон. Это значит, что крохотная прослойка шведских капиталистов за один год обогатилась на сумму, превышающую 50 % годового прироста экономики всего шведского государства.

«Шведский рай» продолжает быстрыми темпами превращаться в «шведский ад», кошмар для рабочего класса Швеции».

Как видите, высокий уровень социальной защиты был не принципом, как при социализме, а лишь средством успокоения собственного народа. Что, собственно говоря, и было понятно издавна: вся социальная поддержка при капитализме возникла исключительно по причине того, что рядовым обывателям нельзя было давать повод думать, что при социализме живется лучше. Как только СССР распался, нужда в имитации заботы о народе у капиталистов отпала.

ЧУЖИЕ

Инга-Лена Фишер, политический редактор газеты графства Блекинге в Швеции:

«Сегодня в Швеции иммигрантский бум. Много беженцев приехали в страну в результате войны на Балканах. У нас был подобный бум в 60 х годах, но тогда новая рабочая сила была востребована растущей экономикой. Сегодня, во времена рецессии, иммигранты никому не нужны. В соответствии с нормами международного права Швеция должна предоставлять убежище тем, кто опасается преследования в собственной стране. Шведская миграционная политика была чрезвычайно гуманной в начале 90 х годов. Сегодня, однако, мы ощущаем последствия этой политики».

Тэди-Ян Франк:

«Хотя законодательные послабления были сделаны относительно недавно (в середине 1990 х), иностранцев на родину АВВА успело понаехать уже немало. По данным статистики за прошлый год, доля приезжих доросла до 10 процентов от всего почти 9 миллионного населения страны. Большинство из них, конечно, не франко-германоговорящие рокфеллеры, а напротив, неимущие выходцы из Сомали, Ирана, Турции и республик бывшей Югославии. Полубесплатное жилье и другая социальная помощь для гостей из дальних мест стоят шведским налогоплательщикам порядка $ 250.000.000 в год».

Не устану повторять, что настоящий социализм — всегда национален.

Швеция же сейчас поражена толерантостью, так называемым «мультикультурализмом».

В 2005 году в Швеции вышла книга под названием «Прощай, «народный дом» — крах модели общества», где утверждается, что члены шведской элиты видят себя в первую очередь гражданами вселенной и всячески поощряют культурное разнообразие в ущерб всему национальному. А противников такого подхода они огульно клеймят как расистов.

«Доминирующей идеологией в Швеции, господство которой обеспечивается посредством репрессий и затыкания ртов инакомыслящим, является тоталитарная идеология борьбы с национальным аспектом национального государства. Проблема в том, что этническая группа, именуемая шведами, заведомо считается проникнутой духом национализма и в силу этого рассматривается как сонмище расистов».

Принятый в 1997 году Закон об интеграции провозгласил Швецию «мультикультурным обществом». В примечаниях к закону указывалось: «Поскольку значительная группа нашего населения имеет иностранное происхождение, граждане Швеции лишены общей истории. Таким образом, связь со Швецией и опора на фундаментальные ценности общества важнее с точки зрения интеграции, чем общая история».

Вы себе представляете фундаментальные ценности общества, которые не основаны на истории страны? Я как то не очень.

Но у поборников т. н. общечеловеческих ценностей богатая фантазия…

Коренное население Швеции зачислили в разряд рядовой этнической группы, имеющей не больше национальных прав, чем курды или арабы, приехавшие поселиться на шведской земле. Политические власти страны перечеркнули историю и культуру своего собственного народа.

Вам это ничего не напоминает, кстати?

Нынешний премьер-министр Швеции Фредрик Рейнфельдт согласен с тем, что исторически в основе шведской культуры лежит варварское начало: «Полезно иногда напоминать себе о том, что Швеция в основном складывалась путем эволюции, за счет притока других народностей и культур». Приток иммигрантов из мусульманских стран — не более чем продолжение стародавней эволюции. Оригинальная точка зрения. Забавно, что при этом премьер-министр считается консерватором.

Правительство Швеции открыто и без всякого сожаления говорит о том, что шведский народ обречен как нация. Государственную политику по отношению к мусульманской иммиграции иначе как национальным самоубийством назвать невозможно — в этом случае шведам суждено стать меньшинством в своей собственной стране. Что же делает руководство страны, чтобы воспрепятствовать такой горестной судьбе? Ровным счетом ничего. Наоборот, шведам предлагается принять посильное участие в самоуничтожении.

Опять же — ничего не напоминает?

Некогда, в ходе парламентских прений 1997 года, министр Пьер Шори, курирующий иммиграцию, заявил: «Расизм и ксенофобия должны быть запрещены и изгнаны из нашего общества». Он добавил, что никакие «оправдания и ссылки на изъяны, якобы существующие в иммиграционной политике», приниматься не будут.

Йенс Орбак, министр по делам демократии, городских проблем, интеграции и гендерного равенства еще в социал демократическом правительстве, заявил в 2004 году в транслировавшихся по радио дебатах: «Мы должны быть открыты и терпимы по отношению к исламу и мусульманам в надежде на то, что они ответят нам взаимностью, когда мы станем меньшинством».

Видная фигура в социал демократической партии Мона Салин, занимавшая крупные посты в ряде кабинетов, заявляла, что шведы могли бы позавидовать иммигрантам, которые в отличие от шведов обладают своей собственной культурой и историей, скрепляющей их воедино. До этого даже в эРэФии не додумались.

А вот ее точка зрения на всеобщее равноправие: «Если на рабочее место подают заявку два равно квалифицированных претендента, предпочтение следует отдать тому из них, кто носит имя Мухаммед. Принадлежность к иной этнической группе, чем шведская, необходимо считать преимуществом». В 2004 году эта дама заявила: «Необходимо всеми силами убеждать шведов, что иммигранты — благо для их страны. Нравится вам это или нет, но такова новая Швеция».

Как видите — обе партии, и социал демократическая, и нынешняя правящая, едины не только в плане сокращение социальных расходов, но и в уничтожении собственного народа.

Ну какой тут социализм?!

Просто жизнь

С прошлым «шведского социализма» и отходом от него в настоящем мы, допустим, более-менее разобрались.

Посмотрим, как именно живут шведы. Было ли хорошо, есть ли трудности сейчас — один вопрос, но интересно, есть ли в Швеции, образно говоря, дух социализма?

Давайте почитаем несколько заметок.

Известная политическая острота гласит, что в то время как остальные страны — это государства, обладающие армией, Пакистан — это армия, обладающая государством. Подобным же образом можно смело говорить, что Швеция, начинавшая свой путь как государство, обладавшее бюрократией, выродилась в бюрократию, обладающую государством.

В рабстве не может быть равноправия. Анна Эклунд пишет в газете «Афтонбладет»: «Мы превратились в народ, который позволяет государству понукать нами на каждом шагу. Мы не вправе думать за себя, решать, что нам читать, как распоряжаться своими деньгами… Однако же мы не мчимся на избирательные участки, чтобы ликвидировать эту систему. Не потому, что мы этого не хотим, а потому, что слишком многие из нас попали от нее в кабальную зависимость».

В начале 70 х годов прошлого столетия британский историк Роланд Хантфорд в своей книге «Новые тоталитаристы» пришел к заключению, что фашистскую модель корпоративного государства гораздо легче реализовать в Швеции, чем на родине Муссолини — в Италии. Причину этого проницательный англичанин усматривал в различии культур: итальянцы весьма скептически относятся к государственной власти, в то время как в Швеции уже сложилась централизованная бюрократия, и шведы доверяют ей, чего никогда не позволит себе ни один уважающий себя итальянец.

Когда то Салтыков Щедрин, не жалея сарказма, издевался над «государственниками», мечтавшими о принудительном введении единомыслия в России. Шведов принуждать не понадобилось. В силу особенностей своего характера они сами полезли головой в ярмо. «Шведы старательно избегают любого спора, — пишет Хантфорд. — Малейшее отклонение от единомыслия воспринимается ими как нечто неприятное, непродуктивное и отчасти даже аморальное. Ради самоуспокоения они уклоняются от конфронтации и жаждут консенсуса. Консенсус для них — основополагающий принцип во всем: в частных беседах, в интеллектуальной жизни, в управлении государством».

Министр просвещения Швеции в те годы Ингвар Карлссон (позднее он занимал пост премьер-министра в одном из социал демократических кабинетов) откровенно объяснял цель образования: «Школа предназначена воспитывать уравновешенных, законопослушных членов общества. Она учит уважать консенсус и отвергать все, что идет с ним вразрез».

В книге английского историка приводятся слова начальницы одного из отделов Школьного управления Швеции Май Боссом-Нордбе, без обиняков заявившей: «Поощрять индивидуальность бессмысленно, ибо, не научившись приспосабливаться к обществу, люди не могут ощущать себя счастливыми. Мы не делаем упора на концепции свободы. Вместо этого мы говорим о свободе отказа от свободы. Мы делаем упор на социальную функцию детей, и я не стану отрицать, что мы всячески пропагандируем принцип коллективизма».

Как то мне привели хорошее сравнение: шведский социализм прекрасно изобразил Пер Валё в книге «Гибель 31 го отдела». Помните — лучших журналистов наняли делать острый журнал, поднимающий актуальные темы и т. д., очень хорошо платили, вот только журнал не распространяли, а затрагиваемые в нем темы становились запретными для тех гламурных журнальчиков, которые печатались…

Может ли быть таким настоящий социализм? Нет, он направлен в будущее, а не на стагнацию.

Второе описание, бытовое.

«Шведско-норвежский социализм — штука забавная. С одной стороны, это воплощение всего, о чем может мечтать человек. Чистота на улицах и отменная экология, хай-тек и неслыханный уровень социального обеспечения. С другой стороны, жесткая, почти казарменная дисциплина, от которой у русского человека волосы дыбом встают.

Например, если у вас нет электротехнического образования, вы не можете закрутить дома лампочку. И даже не потому, что вместо лампочки вы можете закрутить туда свой собственный палец! Самовольно закручивая лампочку, вы подрываете тем самым скандинавскую экономику, оставив электрика без заработка, а страну без налогов.

Нельзя также самостоятельно выносить мусор из дома. Вы должны рассортировать его сперва в три корзины, в зависимости от происхождения этого самого мусора. В первую корзину — картон и бумагу, во вторую — стекло и пластик, в третью — органические отходы. Но есть же и комбинированный мусор! Скажем, чайные пакетики. Куда их девать? Так вот, шведы по вечерам развлекаются тем, что дербанят эти пакетики пополам, и бумажку выбрасывают в одну корзину, а заварку в другую. Затем к шведу приезжает специальная мусорная служба, которая проверяет, насколько аккуратно рассортирован мусор, а если допущены нарушения, оставляет отходы еще на неделю — делать работу над ошибками.

Или, скажем, надо законопослушному шведу завести себе щенка. Думаете, он берет какую нибудь шведскую «Доску объявлений» и просто ищет подходящий вариант? Нет, все гораздо хитрее. Надо идти в государственный питомник и перед покупкой предъявить целую пачку справок. Что ваша зарплата позволяет достойно содержать щенка. Что у домашних нет аллергии. Что соседи не против щенка. Что сам щенок не против соседей. И так далее. Наконец, справки собраны и щенок куплен. Думаете, на этом ваши мытарства закончились? Они только начинаются! Через месяц в гости к вам придет ветеринар, который проверит, весел ли щенок, блестят ли у него глазки, стоят ли у него ушки. И если у него ничего не блестит и не стоит, щенок возвращается в питомник».

Вы бы хотели жить в настолько регламентированном обществе? А некоторые еще утверждают, что де в СССР было все расписано и регламентировано…

К социализму, правда, такой образ жизни никак не относится — ни «за», ни «против». Хотя… Если смотреть «по духу», то социализм — это «свобода для». Есть жесткие ограничения «чего нельзя», если обобщенно: вредить социуму и развитию (хотя, конечно, исторически под развитием иногда такие выверты принимались, что…). А вот остальное, в направлении развития — можно и нужно. Помните детские кружки в СССР? От выжигания по дереву до постройки авиамоделей, а то и действующих моделей ракет.

Может быть, это мелочно; может быть — пафосно. Но социализм не может, образно говоря, запрещать менять лампочки самостоятельно и заставлять раздербанивать использованные пакетики с чаем. Это — не социализм, а оголтелый либерализм, когда каждому «меньшинству» гарантируется что то там особенное. Электрики как «меньшинство», ага…

Еще заметка, о воспитании детей. Думаю, все согласны с тем, что в социалистическом государстве забота о детях находится в числе первоочередных задач?

«Заботится о маленьких шведах и государство. Если отец по каким то причинам не платит алименты на ребенка в оставленной семье, за него это делает государство, выдавая по 1200 крон в месяц. При разводе суд учитывает ТОЛЬКО интересы юного гражданина. Ни один из «разбежавшихся» супругов не имеет право покинуть город. Причина проста: ребенок должен иметь право беспрепятственно и в любое время видеться с родителями. Если не с обоими сразу, то хотя бы по очереди. Более того, по неделе может жить у каждого. А если так получилось, что родители оказались в разных частях страны, то неделю шведское дитя учится в «маминой» школе, а другую — в «папиной». И все потому, что суд не «приговаривает» ребенка жить с конкретным родителем. Шведская Фемида подразумевает, что у него при любых жизненных обстоятельствах их должно быть двое. Это вы, взрослые, говоря словами Асадова, можете решать «любить или нет, и где сходиться и где расставаться». А ваши сын или дочь должны воспитываться в комфортной семейно-психологической обстановке.

С 15 лет дети считаются взрослыми, обладающими правом на самостоятельность. Мать, например, уже не имеет права запрещать своему сыну спать с девочкой. Та вообще может прийти к ним в дом и остаться. Ни выгнать, ни тем более врезать по наглой рыжей морде мокрым полотенцем не получится. За такое — тюремный срок!

Упечь родителей в кутузку можно по заявлению ребенка любого возраста. Придет карапуз в полицейский участок, пожалуется на родителей, лишивших его обещанного мороженого, и, будьте уверены, начнется расследование. Скажете, перебор! Зато в Швеции ребятишек не бросают, там нет детских домов.

В новые семьи попадают не только брошенные молодыми мамашами дети. Если родители не в силах справиться с разнузданным поведением своего чада, звонят в социальную службу. Та устраивает маленького хулиганчика в другую семью — с «более крепкими нервами» и педагогически подкованную. Государство оплачивает все время перевоспитания, которое длится полгода, а то и год. Правда, перековавшийся дебошир заявит: мол, мне здесь понравилось и обратно под родной кров я не вернусь! Что ж, это его право.…

Шведским детям замечаний никто не делает. Им в школе даже оценки до восьмого класса не ставят, чтобы психику «двойкой» не травмировать. Они могут вести себя как угодно и где угодно — на улице, в магазине, в детсаду».

Читаешь все это и думаешь «как все запущено»…

Представляете, что вырастает в результате, если до возраста, когда уже официально можно домой партнеров по сексу водить, даже оценок в школе не ставят, но зато можно подать на родителей в суд?

Это, повторюсь, именно оголтелый либерализм, а никакой не социализм. И близко не стояло.

Можно и воспользоваться опытом

Думаю, к этому моменту «шведским социализмом» читатель уже не восторгается. Неужели там нечего полезного нет вообще?

Разумеется, есть. У многих есть чему поучиться — главное, учиться надо исключительно полезному и не копировать вредное.

По поводу социальной помощи. С. Г. Кара-Мурза, «Потерянный разум»:

«Обещание «помощь предоставлять прежде всего тем, чьи доходы существенно ниже прожиточного минимума» также не является рациональным, даже если принять его за лишенный реального содержания штамп. Что значит «существенно ниже»? Насколько ниже прожиточного минимума должны быть доходы, чтобы человеку оказали помощь при отказе от государственного патернализма? Сколько копеек составит эта помощь?

По сути, концепция «адресной» помощи является социальной демагогией, добиться ее даже в богатых странах удается не более трети тех, кто должен был бы ее получать (например, жилищные субсидии в США получают лишь 25 % от тех, кто по закону имеет на них право). Проверка «прав на субсидию» и оформление очень дороги и требуют большой бюрократической волокиты — даже при наличии у чиновников доброй воли и страстного желания помочь беднякам.

На деле получается, что именно наиболее обедневшая часть общества не имеет ни грамотности, ни навыков, ни душевных сил для того, чтобы преодолеть бюрократические препоны и добиться законной субсидии.

Поэтому, как говорил премьер-министр Швеции Улоф Пальме, если доля нуждающихся велика, для государства дешевле применять не адресную, а автоматическую систему помощи — оказывать ее всем на уравнительной основе (например, через цены или через дотации отрасли вроде теплоснабжения).

Гораздо более важна другая мысль Пальме, которая, казалось бы, должна быть достаточно близка нашей культуре. Она заключается в том, что сама процедура оформления субсидии превращается в символический акт — на человека ставится клеймо бедного. Это — узаконенное признание слабости (и отверженности) человека, которое само по себе становится фактором консервации бедности и углубляет раскол общества.

Кроме того, тот факт, что элита нашей либеральной интеллигенции, активно пропагандировавшая «шведскую модель», не заинтересовалась и даже словом не обмолвилась о столь важной и многозначительной книге Улофа Пальме как «Шведская модель» — разве это не признак иррациональности?

А ведь Швеция опыты проводила, есть и поучительный зарубежный опыт. Зачем нам на своих то эксперименты ставить?

Социал демократическое правительство Швеции в свое время тоже пошло по пути адресных субсидий. Быстро выяснилось, что эта система неприменима, если субсидии требуются значительной части (более чем 10 %) граждан — расходы на бюрократический аппарат превышают величину субсидий. В этих случаях для государства дешевле взять на себя содержание отрасли или выдавать субсидии на уравнительной основе.

Правда, при нынешней ситуации в РФ чиновники отнюдь не желают уменьшать расходы на чиновничий же аппарат. Это в Швеции Улоф Пальме был убит на выходе из кинотеатра, когда направлялся в метро. Без охраны.

У нас же чиновничество специально старается разделить общество на антагонистические группы.

С. Г. Кара-Мурза: «Адресные субсидии» одной части общества ведут к е о распаду, дезинтеграции, разделению на « ы» и « ни». Так, при введении адресных субсидий зажиточная часть населения сразу уводит в т нь свои доходы и с кращает выплату налогов — это эмпирический факт. С д угой стороны, возникает т. н. «ловушка бедности» — люди стараются не п вышать своих доходов выше того порога, за к торым они теряют льготы и с бсидии. Психологический эффект этих факторов очень велик. Устранить их м жно только субсидированием отрасли как ц лого и у авнительным доступом к с циальным благам. Это очень доходчиво растолковал премьер-министр Улоф Пальме в к иге «Шведская модель», прежде чем е о убили. Что, не з ают этого наши политики и ч новники? Прекрасно знают, просто обманывают людей, чтобы не п реживали и н деялись на с бсидии».

И последнее…

Это средний класс при любом строе определяется экономически, а в т общественный строй — понятие всегда идеологическое, официально и « а у овне ощущений» для н рода.

Процитирую ЖЖ-юзера kommari.

«Можно абсолютно уверенно сказать, что социализмом в Скандинавии — то есть Швеции, Дании, Норвегии и Финляндии (последняя — самая бедная из этой четверки) — и не пахнет.

Потому что социализм — это, прежде всего, и, в первую очередь, на уровне простого человека — ощущение принадлежности к обществу справедливости. Вот этого ощущения у финна, шведа или норвежца нет. А у какого нибудь гораздо более бедного кубинца есть.

В данном случае я не голословен. Пару лет назад я работал в одной фирме и имел дело с одним живущим в Финляндии финскоязычным шведом, с которым мы говорили больше, чем о работе. И однажды я ему так и сказал: вот, де, в России многие считают, что в Швеции или Норвегии построен тот самый социализм. Надо было видеть его реакцию — швед был потрясен. До такой степени, что даже стал звонить своим норвежским знакомым — он туда часто ездил на рыбалку.

Так вот, он сказал примерно то же самое: что социализм — это еще ощущение причастности к чему то Большому. При этом, — и для него, и для его знакомых — эта причастность отнюдь не была достоинством: «социализм — это коллективизм, а меня (нас) больше устраивает индивидуализм».

Итак, помимо экономики, социализм — это и ощущение некоей благодати (да простится мне прохановщина), которая заставляет какого нибудь Павку Корчагина, гробящего свое здоровье на прокладке узкоколейки, ощущать себя более счастливым, чем сытый шведский безработный, отдыхающий на свое пособие на Канарских островах.

Очень нематериальная субстанция, трудно поддающаяся дефиниции (определению — прим. ред.), но она существует. Те же восточные немцы, попав из своей не самой богатой ГДР с ее жалкими «трабантами» в ФРГ с роскошными «мерседесами», даже сейчас, — почти 20 лет спустя, — тоскуют по потерянной человеческой солидарности и причастности к чему то большему, чем «срубить бабла-пожрать-потрахаться-оттянуться».

Конечно, идеал социализма — это не угробить себя во имя будущего, но и не мальтузианские потребности (мальтузианство — по имени англ. писателя-экономиста Malthus — буржуазная экономическая теория, считающая источником всех социальных бедствий и нищеты быстрый рост населения, непропорциональный росту средств существования — прим. ред.).

Бессмысленно ставить вопрос «что главнее», — ситуация может меняться. Нельзя повторять ошибку СССР, в результате которой, как метко кто то заметил, «страну за джинсы продали». Однако идти по пути Швеции нам тоже не подходит — это она, может быть, никому не нужна, а территории и богатства России нейтралитетом не защитить.

Поэтому, если при обычной мирной жизни необходимо заботиться о своем народе, повышая уровень его благосостояния, то, «в случае чего», — важно обязательно иметь «ощущение принадлежности к обществу справедливости».

Иначе Родину не отстоять.