Автор: Матвей Сотников

ПРЕОБРАЖЕНИЕ НОВАТОРОВ

Скандальная история со сносом здания в Москве на улице Новаторов, которая местная православная община считает бывшим храмом, построенным в годы Первой мировой войны, вызвала большой общественный резонанс. На Юго-запад столицы специально приехал духовник Оптиной пустыни схиигумен Илий, благословивший активистов ежедневно читать здесь акафисты Покрову Богородицы и Иисусу Сладчайшему. А Святейший Патриарх Кирилл поручил своим сотрудникам внимательно разобраться в этом деле.
Газета «Спецназ России» в прошлом номере уже поднимала эту тему (см. материал «Патриарший крест»). Чтобы расставить все точки над «i», мы провели собственное журналистское расследование. Нам удалось найти людей, которые не только помнят, что на этом месте был храм, но и в деталях его описали. Об этом рассказывает старожил района Александр Вениаминович Карелин.

— Александр, в каком году и откуда Вы переехали на Юго-Запад Москвы?

— Родился я в городе Москве в 1954 году, проживал на Большой Почтовой улице, это район Лефортово, до десяти лет. В 1964 м мы перебрались в 38 й квартал Юго-Запада, где я был определен в четвертый класс школы № 9. Идя на уроки, я часто проходил мимо здания бывшего храма. На тот момент оно использовалось как пункт выдачи местному населению продуктов питания, куда меня несколько раз посылала бабушка. Затем в здании разместились детская музыкальная школа № 77 и мастерская скульптора, находившаяся в конце сооружения.

Со мной в классе учился Александр Васильевич Ковешников, чьи родители перебрались сюда, на Юго-Запад столицы, чуть раньше — в 1962 году. Александр, кстати, по прежнему живет в нашем районе — на улице Новаторов, рядом с поликлиникой № 150. Как он вспоминает, подойти к зданию бывшего храма тогда, в 1962 году, не представлялось возможным: все было обнесено колючей проволокой. По периметру были отрыты окопы, внутри территории ходили солдаты. Одним словом, запретная зона.

— Не помните, караульные вышки были?

— Нет, не было. Это точно. Само здание было окружено деревьями. Внутри за тремя рядами ограждения имелась сторожевая будка.

— Колокольня, быть может, виднелась?

— Ничего не было видно. И вот что Александр хорошо помнит: в верхней части полукруглые церковные окна, глубокие такие — кладка солидная. Ажурные литые решетки на окнах.

— Постойте, как же он смог их рассмотреть за густыми, насколько я понял, деревьями?

— После рассмотрел, когда сняли зону и здание было передано на баланс столицы, что, собственно, и отражено в документах Бюро технической инвентаризации города Москвы. Вокруг оставались деревья, но можно было уже подойти и увидеть, что к чему.

— Ах вот как.

— В музыкальной школе, разместившейся в здании, учился на аккордеоне другой мой приятель — впоследствии профессиональный музыкант Михаил Золотарев — и я, навещая его, дважды заходил внутрь. Сам он, к сожалению, за давностью лет подробностей интерьера не помнит. Но зато указал время, когда я приходил к нему: 1967 год. Дело в том, что Михаил проучился в этой школе всего полгода, а потом бросил. Отсюда и точность.

— Интересно, а что запомнили Вы?

— Здание имело отчетливо выраженный церковный вид. Это я говорю совершенно точно. Округлые алтарные апсиды (апсида главного алтаря спереди здания и две апсиды боковых приделов, левого и правого), полукруглые в верхней части окна с мощными и одновременно ажурными решетками старой работы.

— Вы хорошо разбираетесь в терминах.

— Вообще, это сейчас я описываю детали здания со знанием дела, а тогда мы и слов то таких не знали. Апсида! Новый вход был пробит со стороны алтарной части. Заходишь, проходишь алтарную часть и спускаешься с солеи, это я хорошо запомнил — три ступеньки вниз. Здесь находился зал, по моему, рояль стоял и что то еще. Помню, были настенные росписи.

— Наверно, традиционные пионеры с горнами.

— Нет, именно церковная роспись, что меня тогда очень удивило. Необычно как то. Мы же воспитывались школой в атеистическом духе, а тут… Потому, собственно говоря, это так прочно и зафиксировалось в памяти. Необычно.

С Дмитрием Давидовичем Злобиным, это еще один мой школьный товарищ, мы специально собрались и, взяв карандаш, переложили на бумагу то, что осталось у нас в памяти (рисунки прилагаются). У Димы вообще цепкая память. В советское время он лет десять проработал на «Скорой» и объездил весь район. Так вот он, помимо апсид, вспомнил вид второго этажа подкупольной части бывшего храма, многоскатную крышу, устремленную к центру. На том месте, где раньше, очевидно, находился главный купол, имелось небольшое прямоугольное возвышение — «пломба», которая по швам была замазана варом, чтобы крыша не протекала.

Вспомнили мы и два оригинальных симметричных окна с переднего фронтона здания — в виде вытянутых треугольников, направленных острыми углами навстречу друг другу. Нижний край — дуги, повторяющие обводы крыши главного алтаря. Словно брови на лице.

— А куда подевалась колокольня?

— Она была срезана, остался «пенек». Старый церковный вход был заложен кирпичом. В храме, в подкупольной его части, имелось два выхода со ступеньками, левый и правый. Двери в них были заколочены. Во всяком случае, они не функционировали. Однажды, играя с ребятами в футбол, я вывихнул ногу. Помню, едва доковылял до ступенек одного из них, чтобы перетерпеть сильную боль.

На крыше главного алтаря (незадолго до капитальной перестройки) росли березки. Было, как я припоминаю, три деревца. Как будто образ Святой Троицы! Деревья также росли на подкупольной крыше. Также я помню одну или две ржавые маковки, вернее их остовы — они почти сливались с деревцами, летом нужно было всматриваться, чтобы их увидеть. Незадолго до сноса некоторые окна, как вспоминает Александр Ковешников, были заложены кирпичом. Березки на крыше алтаря он тоже помнит.

Итак, подытожим: здание подразделялось как бы на четыре части, имея направление «восток — запад»:

1) главный алтарь с округлой апсидой в основании и полукруглой овальной крышей;

2) подкупольная высокая двухэтажная часть с многоскатной крышей и двумя выходами — на север и юг;

3) одноэтажная часть с апсидами двух приделов и двухскатной крышей (где находилась мастерская художника);

4) «четверик» в конце здания — основание колокольни и старый вход, заложенный кирпичом, со ступеньками.

ПЕРВЫЙ СНОС

— Старожилы «второго поколения» запомнили здание на улице Новаторов таким, каким оно было последние четверть века. Когда оно приняло этот изуродованный облик?

— Вероятно, в 1970 х годах. Известно, что в марте 1977 года в здании случился пожар. Музыкальная школа № 77 и мастерская скульптора вынуждены были съехать. Некоторое время оно простояло в законсервированном виде, а потом было полностью переоборудовано под ЦТП — центральный тепловой пункт, исходя из нужд расстраивающегося района.

…Как происходил первый снос, полностью изменивший облик здания, — я хорошо помню. В один «прекрасный момент» появился экскаватор с мощной стенобитной «грушей» на здоровенной цепи. После его работы образовалась гора кирпича… Два дня ее вывозили самосвалы венгерской марки Dutra DR-50D с характерной боковой кабиной на одного человека.

— Так здание было разрушено полностью или частично?

— Главный алтарь и подкупольная часть храма были уничтожены полностью, за исключением фундамента, и был оставлен, судя по всему, четверик в основании колокольни. Что касается стен одноэтажной части здания (где раньше находилась мастерская скульптора), то точно сказать не могу, сносили их или нет.

Профиль окон одноэтажной части изменился с округлого — в верхней части — на прямоугольный. Когда ломали здание в феврале 2009 года, то на фотографических снимках видна мощная старая кладка четверика, на которой потом возник новодел — уродливая «будка», помещавшаяся на крыше. Кстати, кирпич, который нам удалось рассмотреть, был разный: белый, светло-красный и темно-красный.

Строгая ориентация в пространстве центральной части здания в направлении «восток — запад», по моему, неопровержимо доказывает сохранность фундамента старого здания. Наверняка уцелели фрагменты старого подвала, который, впрочем, мог также неоднократно перестраиваться.

Сразу или нет — точно не помню — появилась большая пристройка из белого силикатного кирпича. Ее ось имеет направление «север — юг». В результате окончательной перестройки исторический четверик оказался как будто в центре большого Т-образного здания. Удивительно, но после этого здание опять приобрело церковный вид. Буква «Т» ведь тоже образ Креста! Церквей с подобной классической архитектурой тоже предостаточно.

В наше время, отреставрировав и несколько перестроив это многострадальное здание, можно было получить добротный, вместительный храм. Но теперь оно полностью уничтожено — до основания.

К счастью, уцелел, хотя и поломан, большой памятный крест, установленный на крыше здания осенью 2008 года. Чудесным образом сохранились две иконы, прикрепленные к нему — Богородица «Державная» и Собор русских святых. Керамические образа после удара ковша экскаватора по кресту и последующего падения в груду обломков, по которым два дня перемещался тяжелый гусеничный экскаватор, просто не могли уцелеть. Однако это произошло. Не чудо ли это!

ЗАКРЫТАЯ ЗОНА

— В районе проживало еще много местных жителей — тех, кто раньше работал в совхозе «Воронцово». Вам не доводилось беседовать с ними по поводу этого здания?

— Были разговоры. Мой одноклассник Александр Макаров, проживавший с родителями в совхозе «Воронцово», как то сказал вполне утвердительно: «Там церковь была». Впоследствии об этом же я слышал от некоторых других старожилов района. К сожалению, след Макарова потерялся… Одно время совхозные ребята приезжали на улицу Новаторов, но — это давно было…

— А что Вы можете сказать по поводу возможных «расстрельных дел» относительно данного места?

— Ничего сказать не могу. Знаю, что ближайшее такое место — это бывший совхоз «Коммунарка», располагавшийся в районе 24 километра Калужского шоссе. На базе подсобного хозяйства ОГПУ-НКВД и возник расстрельный полигон. Сейчас там строится храм Преображения Господня.

Саша Ковешников вот что мне говорил. Когда они приехали сюда в 1962 году, то ходили слухи, что под зданием бывшего храма находился некий секретный архив. И вот еще одна важная деталь, которую мы вспомнили втроем — Саша Ковешников, Дима Злобин и я. Справа от здания стояла высокая радиомачта с тросами-растяжками. Слева — огороженная силовая подстанция. На втором этаже здания, на крыше, виднелись антенны.

— Что это могло быть?

— Говорили, что здесь находился один из передатчиков «Радио Коминтерна» (иновещание Коммунистического Интернационала, начатое в 1920 х годах — М. С.). Все это оборудование, находившееся в нерабочем состоянии, оставалось до конца 1960 х годов, а потом его демонтировали.

— Александр, а Вы не могли обознаться, приняв антенны за остов маковки?..

— Я внимательно присматривался — маковка, точно. Без крестов, конечно. Но — маковка. Одна или две.

— Вокруг здания не было следов кладбища?

— Несколько старых надгробий, как мне вспоминается, за алтарной частью, в небольшой рощице.

— Что Вы запомнили из остававшейся инфраструктуры совхоза «Воронцово»? Богатое ведь было хозяйство.

— Со стороны улицы Новаторов находились старые длинные конюшни. Они тянулись на протяжении целой автобусной остановки маршрута № 108. Их снесли в 1960 х годах. В районе поликлиники № 150, это рядом с 4 м роддомом, находилось кирпичное здание, которое углом выходило на дорогу; все в «заплатках» из силикатного кирпича. Его тоже разломали. В 1967 недалеко от него было сооружено трехэтажное здание поликлиники и несколько позднее — здание детской поликлиники № 80.

На месте иранского посольства с мечетью раньше стояло П-образное двухэтажное здание жилого барака. Рядом, где в настоящее время располагается банк «Авангард», было небольшое озерцо, в котором водилось много уток. По соседству — на территории, где в 1980 х были построены корпуса двенадцатиэтажного дома № 8 по улице академика Челомея, стояли сараи и были разбиты огороды местных жителей.

Дима Злобин помнит силосные ямы в районе, где был круг 108 го автобуса, и разбитое здание поблизости, тоже из кирпича. Чтобы дойти до этих ям, нужно было войти в дубовую рощу (от нее остался небольшой «зеленый» квадрат за АЗС на пересечении улиц академика Челомея и Новаторов) и взять несколько левее. Здесь, очевидно, размещались свинарники — совхоз «Воронцово» снабжал свининой ОГПУ-НКВД.

В 1960 1970 е годы еще сохранялось здание безымянной церкви усадьбы Воронцово. Простое узкое кирпичное здание с двухскатной крышей, на фронтоне здания — православный крест. Оно находилось рядом с усадебными постройками в центре Воронцовского парка. Сейчас этого здания нет. Когда снесли — не знаю.

Нынешний же храм Живоначальной Троицы, перестроенный из театрального павильона в начале XIX века, являлся приходской церковью села Воронцово Троицкое — оно возникло после Отечественной войны 1812 года и находилось на противоположной стороне Старой Калужской дороги. Рядом с церковью было кладбище, уничтоженное в 1970 х годах.

В 1920 году в усадьбе «Воронцово» был организован совхоз при Московском комендантском управлении, которое обслуживало столичный гарнизон. Здесь же, в усадьбе, была размещена Центральная биологическая станция в составе треста «Союзвитаминпром» Наркомата пищевой промышленности СССР (впоследствии лаборатория Витаминного института). Она скрывалась в парке за колючей проволокой.

— Когда Вы приехали в район, то Воронцовский кирпичный завод, находившийся на Старо Калужском шоссе, еще функционировал?

— Да.

— Как Вы добирались до дома?

— Автобусом № 1 от станции метро «Университет». Улицы Новаторов тогда еще не было. Я был прописан в 38 м квартале Юго-Запада, дом № 176. Нумерация шла по Ленинскому проспекту. Был и еще один маршрут, проложенный от «Университета» непосредственно до нашего 38 го квартала. Это была его конечная остановка.

— Вы застали поблизости от здания бывшего храма какие либо остатки села?

— Застал. Последние жители покидали свой кров в конце 1960 х. По-моему, были целы два или три дома. На их месте рядом со школой № 9 сейчас высятся две 15 этажные «академические» высотки. Дольше всего продержались фруктовые деревья. Люди уехали, а они остались. И память о храме.