Автор: Павел Евдокимов

ГЕРОИ УССУРИ – 2

Есть на реке Уссури остров. По-китайски он называется Чженьбао, или «драгоценный остров». В вольном переводе он может звучать и как «остров сокровищ». Русское название — Даманский. Тот самый, обильно политый кровью наших пограничников. Сорок лет назад в этих местах происходили события, закончившиеся самым крупным в истории России и Китая вооружённым конфликтом, который мог перерасти в полномасштабную войну.

Одним из тех, кто после событий на Даманском получил известность на всю страну, стал начальник заставы Кулебякины Сопки старший лейтенант Виталий Дмитриевич Бубенин. Герой Советского Союза. Будущий первый командир Группы «Альфа» 7 го управления КГБ СССР. Человек-легенда. (Окончание, начало в № 3)

14 марта в 11 часов 15 минут посты наблюдения заметили выдвижение группы вооруженных китайцев в сторону Даманского. Пулемётным огнем её отогнали, о чем начальник Иманского отряда Леонов сообщил в округ. И тут же получил приказ отвести наряды с острова — одновременно, как уточняет Василий Чертадский, «со щедрыми обещаниями замкома ДВО генерала Плотникова придать погранотряду батальон пехоты, танковую роту и миномётную батарею. К началу боя обещания остались пустым звуком».

Спустя почти тридцать лет генерал Матросов скажет на встрече с военными историками: «Следовало выдвинуть резервы армии, но никто же не выдвинул. Шла торговля. Ввязываться — не ввязываться… Тезис использовался для этого основательный: дескать, если мы пошлем войска — это будет уже военный конфликт или война, пока же дерутся пограничники — это инцидент. Казуистика!»

Пограничники отошли с Даманского, и сразу же на сопредельной стороне началось оживление. Китайские военные мелкими группами по 10 15 человек начали перебежками выдвигаться на остров, другие стали занимать боевые позиции напротив острова, на китайском берегу Уссури.

«Было понятно, что китайцы ночью предпримут попытку вторгнуться на остров, — пишет Александр Коломиец в очерке «Остров Даманский. Уроки истории». — Все наши части и подразделения получили соответствующие распоряжения. К 6.00 утра одна из застав мангруппы 57 го отряда в составе 45 человек на четырёх БТР во главе с начальником мангруппы подполковником Е. Яншиным вышла на остров и организовала там оборону. Для поддержки Яншина на берегу сосредоточился резерв в составе 80 человек на семи БТР с СПГ и станковыми пулемётами».

Бойцы расположились четырьмя группами — на расстоянии ста метров друг от друга, отрыли окопы для стрельбы лежа. Командовали группами офицеры Л. Маньковский, Н. Попов, В. Соловьев и А. Клыга. Бронетранспортёры постоянно перемещались по острову, меняя огневые позиции. На нашем берегу позиции заняли резервы погранотряда — 80 человек на семи БТРах.

Около 9.00 15 го марта на китайской стороне заработала громкоговорящая установка. Советских пограничников призывали убраться с «китайской» территории подобру-поздорову, а заодно отказаться от «ревизионизма». Стращали… как могли.

На советском берегу тоже включили громкоговоритель. Трансляция велась на китайском языке идеологически выверенными, но доходчивыми словами: «Одумайтесь, пока не поздно, перед вами сыновья тех, кто освобождал Китай от японских захватчиков». Через некоторое время с обеих сторон наступила тишина, а ближе к 10 часам китайская артиллерия и миномёты (от 60 до 90 стволов) начали обстрел.

В 10 часов на остров вторглись первые китайцы силами одной роты. Наученные горьким опытом, они перемещались небольшими группами. Дорогу наступающим расчищали три миномётные батареи, нанося огневой удар по всем опасным участкам.

Захватив без помех Даманский, китайцы принялись обстреливать его периметр. Тем временем, на южную оконечность острова вышла вторая рота НОАК, вооружённая пулемётами и гранатомётами, и развернула наступление на север. Здесь китайцы и напоролись на группу Яншина, которая, несмотря на обстрел с двух сторон, нанесла нарушителям урон и заставила отойти.

В полдень к китайцам подошло подкрепление — ещё одна рота, интенсивность огня по нашим позициям усилилась. Появились раненые. Яншин принял решение атаковать — стремительным рейдом на БТРах, расстреливая врага из пулеметов и автоматов, он заставил противника отступить на самый юг острова.

В ответ китайское командование ввело в бой новые резервы. По Яншину и его бойцам били уже шесть миномётных батарей, заговорила артиллерия. На помощь пограничникам вышла вторая маневренная группа под командованием Константинова.

Около полудня был подбит наш БТР, появлялись всё новые раненые, но, благодаря успешным действиям, машины вытащили, а раненых переправляли в тыл. Отдельная группа солдат уничтожила китайских гранатометчиков, БТРы маневрировали по острову, подавляя китайские укрытия и позиции.

Как отмечает Александр Коломиец: «В ходе боя Яншин неоднократно просил поддержать его огнем миномётной батареи, приданной погранотряду. Однако, скажем мягко, из за несовершенства некоторых нормативных документов, а также из за боязни военного командования взять на себя ответственность в самый критический момент, пограничникам было отказано в огневой поддержке. Мало того, к 11.00 2 й мотострелковый батальон и миномётная батарея были вообще выведены из подчинения начальника 57 го погранотряда. В распоряжении Леонова остались зачем то два танковых взвода без права ведения артиллерийского огня.

Потеряв несколько человек убитыми и три БТР, Яншин был вынужден отойти на наш берег. Заменив личный состав и подбитые БТР, пополнив боеприпасы, по приказу Леонова Яншин со своими солдатами вновь пошёл в бой на остров, который к тому времени уже заняли китайцы, а подступы к нему обрабатывались огнём их артиллерии и миномётов. У нас же не было ни одного даже ржавого артиллерийского ствола, чтобы поддержать огнём солдат. На вооружении погранвойск тогда не находилось ни артиллерии, ни миномётов.

В 14.40 под мощным миномётным и артиллерийским обстрелом и огнём пулемётов свежей китайской роты, вышедшей на вал, пограничники Яншина вновь атаковали противника. Они проявляли исключительное мужество, храбрость и сумели сбить противника с вала и занять его», — особо подчеркивает автор очерка.

Одним из героев того дня стал старший лейтенант Лев Маньковский. Приказав экипаж покинуть горящий БТР, сам он прикрывал отход своих бойцов из пулемёта, пока заживо не сгорел в машине. Этот небольшого роста офицер, совсем ещё юноша, но с большим добрым сердцем, не мог поступить иначе. Он любил своих солдат и прикрыл их ценою своей жизни.

Попала в окружение группа лейтенанта Клыги, но отразив несколько атак, живыми волнами прорвала кольцо и вышла к своим.

В течение всего этого времени наши отбили несколько яростных атак. На исходе оказались боеприпасы. Яншин кричал в трубку полевого телефона: «Дайте огня, мы же погибаем!..» Но армейская артиллерия молчала. Истекавшие кровью пограничники ещё не знали, что части армейского усиления выведены из подчинения командования погранвойск.

Армейские офицеры, стиснув зубы, смотрели, как впереди гибнут их боевые товарищи с зелёными петлицами. Но они ничего не могли поделать. Одна присяга, одна Родина. Вот только ведомства — разные.

Теряя людей, группа Яншина была вынуждена оставить остров под жестоким огнем. Командир Иманского погранотряда полковник Демократ Леонов доложил вышестоящему начальству о превосходящих силах противника и необходимости использовать артиллерию, но — безрезультатно. Положение усугублялось тем, что была утрачена связь между Яншиным и Леоновым: антенны на БТРах были срезаны пулемётным огнём.

Чтобы сорвать замысел противника, гранатомётный расчёт открыл меткий огонь со своего берега. Этого в сложившихся условиях было недостаточно, и тогда полковник Леонов принял решение совершить дерзкий рейд, благо под рукой оказались армейские танки, подошедшие только в разгар боя. Настоящий русский офицер, который свято помнил строчки присяги: «Не щадить своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагом…» Он занял место в головной машине, и три Т-62 двинулись в направлении южной оконечности Даманского.

Полковник рассчитывал пойти по пути Бубенина: обойти остров, атаковать противника в тыл и с фланга. Но китайцы были уже готовы к такому манёвру. К тому же на ровном льду Уссури боевые машины оказались отличной мишенью.

Возле берега затаилась засада из китайских гранатомётчиков. Головной танк Леонов был подбит. Экипаж попытался выбраться из горящей машины, но был расстрелян, а полковник Леонов — убит выстрелом в сердце. Чтобы тело командира не досталось врагу, пограничникам пришлось организовывать специальную контратаку.

Решившись на рейд, Леонов, по всей видимости, не мог себе простить допущенного им ранее промедления. Ведь он появился на месте боя лишь к 15 часам, то есть спустя четыре часа, хотя от управления отряда до Нижне-Михайловской заставы лёта на «вертушке» всего тридцать минут. Как и Бубенину, ему не верилось, что китайцы решать пролить большую кровь. Снова.

Пока на Дальнем Востоке начался второй акт драмы, в Москве не могли решиться на адекватные меры. Министр обороны маршал Гречко в это время находился за рубежом. Леонид Брежнев спал в вагоне, направляясь в Венгрию на встречу с Яношем Кадаром.

Ещё раз обратимся к статье «Даманские спартанцы»: «К четырём часам обескровленная группа Яншина удерживала остров из последних сил. У пограничников кончались патроны, были подбиты ещё два БТРа. На помощь на резервной бронемашине вышел замначштаба Гродековского погранотряда подполковник Косинов. Он прикрыл подбитые машины бортом своего БТРа и дал уйти экипажу, но был подбит при отходе. Подполковник покидал машину последним, был ранен в обе ноги, пострадал от разрыва мины и помощь ожидал под горящим БТРом (!). К острову вышли два советских танка, чтобы прикрыть отход группы Яншина. Пограничники, подобрав раненых и убитых, покинули Даманский.

Китайцы усиливали миномётный огонь, а пограничники не могли ответить, т. к. не имели своей артиллерии. Ситуация ухудшалась, китайцы заняли остров и готовились переходить в наступление дальше.

Подтянутая к границе 135 я мотострелковая дивизия имела в своём составе дивизион установок залпового огня БМ-21 «Град». Но трусливые партбоссы в Москве не давали санкцию на их применение. И начальник ДВО Лосик принял единоличное смелое решение — поддержать пограничников. Мотострелкам был дан приказ: подавить живую силу НОАК артиллерийским огнем «Градов», а затем уничтожить нападавших силами батальона 199 го полка и пограничников.

В пять часов установки «Град» и миномётные батареи мотострелков открыли огонь по китайцам. Остров Даманский превратился в пылающий и взрывающийся ад. Удары были нанесены также на глубину 20 километров по китайской территории. Выдвигающиеся к Даманскому части НОАК были рассеяны, наполовину превратившись в кровавую кашу, резервы, склады и пункты боепитания китайцев — уничтожены. В пламени артподготовки развеялись по ветру несколько сотен китайских солдат. На снарядах наши писали мелом: «За Родину! Смерть Мао!»

Скорострельность расчётов «Градов» превысила все нормативы, артогонь вели несколько часов. Даманский скрылся в огне и дыму. Потом дали отбой, но ситуация стала неконтролируемой. Офицеры силой оттаскивали от орудий солдат, опьянённых гулом канонады и запахом сгоревшего пороха».

«Град», до того секретный, применялся в настоящем бою впервые. Американская печать утверждала, что ветер несколько дней доносил с острова запах человеческой плоти…

Впрочем, существует и другая версия относительно принятого радикального решения. Поезд Брежнева стоял на станции Винница, когда Леониду Ильичу сообщили о новой атаке китайцев. Потрясённый генсек узнал, что пограничники обливаются кровью, что счёт убитым пошёл на десятки, а Даманский… оставлен.

— А где же наша армия?..

Ответом ему было напряжённое молчание.

Обдумав ситуацию, Брежнев принял решение:

— Армии — нанести удар всеми имеющимися средствами. Вышвырнуть оккупантов с Советской земли к чертям собачьим!

…После нескольких артналётов в атаку поднялись пограничники и мотострелковый батальон подполковника Смирнова. БТРы вошли в протоку, после чего бойцы десантировались и развернулись вдоль западного берега.

Противник, бросая оружие и снаряжение, в панике начал поспешный отход с острова. Даманский был освобождён, но около 19.00 часов ожили некоторые огневые точки китайцев. Возможно, в этот момент было необходимо нанести ещё один артиллерийский удар, однако командование сочло его нецелесообразным.

Китайцы попробовали вновь захватить Даманский, но три их попытки закончились провалом. После этого советские бойцы отошли на свой берег, а противник не предпринимал более никаких враждебных действий.

В бою 15 марта погибли 21 пограничник и семь мотострелков, 42 человека были ранены. Общие же невосполнимые потери на Даманском составили 58 человек. Китайцы потеряли около тысячи (хотя точных данных до сих пор нет). Порядка 50 человек в Поднебесной расстреляли за трусостью. После на границу выехал министр обороны КНР Линь Бяо, который, ознакомившись с обстановкой, решил: «хватит испытывать терпение русских» — и приказал прекратить демонстрации силы на границе.

ИЗ СБОРНИКА ОЧЕРКОВ «ГЕРОИ УССУРИ»

«Стажировки… Не забыть Бубенину северо-западную границу. Стояли белые ночи, воспетые поэтами и влюблёнными. Любоваться природой не довелось — пять-шесть раз в ночь вздымала их на ноги команда: «В ружьё!».

Ещё стажировка — в Краснознамённом Брестском отряде, где по особому звучат строки поэта: «Будто впервой, седой пограничной ночи проверяет заставы Дзержинский». Священные, обагрённые кровью героев руины Брестской крепости. Именные пограничные заставы. Неизгладимый след в душе.

Ещё одна стажировка — на высокогорной заставе. Здесь Бубенин впервые познал, что такое коварство маоистов.

Было раннее утро, и ещё трепетно полыхала заря, когда Бубенин и двое солдат верхами выехали на проверку нарядов. Всё шло нормально, как вдруг из за скалы выметнулась группа китайцев на низкорослых лошадках. Дуло пистолета китайского офицера нацелилось в Бубенина. Пограничник, ехавший рядом, мигом спешился, прильнул к валуну, предостерегающе изготовился с автоматом.

— Вы нарушили государственную границу СССР, — твёрдо сказал Бубенин маоистам. — Предлагаю немедленно покинуть нашу территорию.

В тот раз не прогремели выстрелы. Но они могли прогреметь.

Стажировки учили самостоятельно мыслить, самостоятельно решать. Хочешь научиться плавать — прыгай в воду. И когда на одной из застав замполит, человек весёлого нрава, понимающий, что к чему, взвалил на плечи Бубенина всё, что только можно было взвалить: политзанятия, работу с активом, организацию службы, Виталий не завопил, не растерялся. Он воспринял это как должное, как прекрасную возможность быстрее выйти из подмастерьев в мастера.

Ему вручили офицерские погоны, и он получил назначение на Дальний Восток. Вскоре попал на заставу Ивана Стрельникова. В ту пору это назначение воспринималось как самое естественное, ничем особым не примечательное. Сейчас это несёт в себе заряд символики: и Стрельников, и Бубенин — Герои Советского Союза.

Случай? Совпадение? Закономерность?

Не первое и не второе. Только третье.

Это закономерно, как сама наша советская жизнь.

Как закономерны слова песни: «Когда страна быть прикажет героем, у нас героем становится любой». Как закономерна та простая истина, что сама пограничная служба — школа героизма.

Он прошёл эту школу, капитан Виталий Дмитриевич Бубенин. И разве они, пограничники Кулебякиной сопки, могли не верить ему, могли хоть на миг усомниться в том, что командир поведёт их в атаку и обеспечит победу!

Когда второй бронетранспортёр, в который с десятью бойцами пересел раненый Бубенин, понёсся как вихрь на врагов мимо залегших на огневом рубеже пограничников, кто то из них не выдержал, радостно, торжествующе воскликнул:

— Ну, сейчас наш начальник даст им прикурить!

Он не ошибся, этот солдат. Потому что верил в своего командира, как в самого себя.

Когда в Колонном зале Дома Союзов Виталию Бубенину сказали, что в президиуме сидит Герой Советского Союза Алексей Маресьев, он вздрогнул: ещё в юности твердо решил, что именно с него будет делать свою жизнь…»

Библиотечка журнала «Пограничник». № 4 (22), 1969 год.

СУДЬБЫ ДАМАНСКОГО

В военно стратегическом отношении бои за Даманский имели серьезные последствия. Был увеличен штат мотоманёвренных групп, усовершенствована разведка. Иманскому погранотряду придали танковый батальон, а сам район перешёл под ответственность армии. Началось возведение укрепрайонов по всей линии советско-китайской границы. Кроме того, для усиления транспортного сообщения решено было приступить к строительству Байкало-Амурской магистрали.

Только через четыре месяца китайцы передали советской стороне труп сержанта Акулова, считавшегося погибшим во время событий 15 марта. Очевидцы вспоминают, что почти все волосы на его голове были выдраны, а те клочья, что остались, оказались совершенно седыми…

За мужество и героизм, проявленные при защите государственной границы, старший лейтенант Иван Стрельников и начальник пограничного отряда полковник Демократ Леонов были представлены к званию Героя Советского Союза. Оба — посмертно.

Не получил Звезды Героя младший сержант В. Каныгин, чья группа сыграла большую роль в разгроме китайцев 2 марта. Подполковника Евгения Яншина наградили только орденом Ленина, хотя и представляли к званию Героя. Он не обиделся. Жив остался — и слава Бог! От отца, погибшего на фронте, у него осталась похоронка с разводами от материнских слёз и последнее письмо с напутствием сыну: «Люби Родину и свою мать Ольгу Николаевну. Неспроста солдаты называют Родину — матерью». Из родни с войны вернулся только один двоюродный брат Александр, щеголявший по деревне в зелёной фуражке, в мундире с зелёными погонами. Он и сманил парня в пограничное училище.

Юрий Бабанский был представлен к медали «За отвагу», потом в инстанциях повысили планку до ордена «Красной звезды». А в итоге 21 марта 1969 го ему вручили звезду Героя. Службу в погранвойсках бывший младший сержант, часто бегавший в самоволки, закончил в чине генерал-лейтенанта.

До генерала дослужился и Виталий Бубенин. Стоял у истоков Группы «А», изрядно помотался по стране. Воевал в Афганистане. Вышел в отставку с должности начальника Хабаровского военного института ФПС, который создавал с нуля. В настоящее время он проживает в Сочи.

Под счастливой звездой родился младший сержант Алексей Просвиряков. В бою он получил тяжёлое ранение. Весь день пролежал под пулями, теряя сознание. С наступлением темноты пополз к своим, и тут на него наткнулся китаец. Пришлось притвориться мёртвым. Вражеский солдат, что то бормоча, уселся верхом, срезал погоны. Видимо, как военный трофей. Потом достал нож и стал бить им в сердце, удар за ударом.

Наши солдаты спугнули китайца, и он ретировался. Потом выяснилось, что спас сержанта добротный овчинный полушубок и толстая пачка писем, лежавшая в нагрудном кармане. Защитила парня материнская любовь…

Окончательно угроза войны исчезла лишь в сентябре 1969 го, когда советский премьер Алексей Косыгин, следуя из Ханоя с похорон Хо Ши Мина, сделал остановку в Пекине для встречи с китайским премьером Чжоу Энлаем. Во время переговоров, продолжавшихся почти четыре часа, стороны выработали соглашение, которое положило конец столкновениям на границе и уменьшило напряженность в отношениях между двумя странами.

Военное сражение выиграл Советский Союз, однако судьба острова была предрешена. По сути, он отошёл к Китаю уже в том же 1969 году. Советские пограничники получили приказ не патрулировать его, а их китайцы продолжали это делать с завидной регулярностью. Но кремлёвское руководство ещё 22 года не объявляло об этом своему народу.

Финальная точка была поставлена только в 1991 году, когда Россия и Китай провели совместную демаркацию границы. По нормам международного права она определена по фарватеру Уссури. 16 мая того года глава советского Министерства иностранных дел Александр Бессмертных и его китайский коллега Цянь Цичень подписали в Кремле Соглашение о государственной границе между СССР и КНР на её восточной части. Документ ратифицировали уже после развала Советского Союза — в феврале 1992 года. С того времени Даманский официально стал китайским островом Чжэньбаодао.

Пограничная застава, первой принявшая бой, носит имя Ивана Стрельникова. К 40 летию событий в Пожарском районе Приморского края завершено строительство православной часовни на берегу пограничной реки Уссури — на месте бывшего расположения заставы Нижне-Михайловка. С предложением о возведении православной часовни в память героев даманцев выступила председатель Российского общественного фонда «Верность границе» Елена Леонова — дочь Героя Советского Союза Демократа Леонова.

Слава героям! И вечная память…