Автор: Юрий Нерсесов

КУКИШ ИЗ КИНОКАМЕРЫ

Российское «патриотическое» кино продолжает оставаться убогим как зрелище и бессмысленным с точки зрения информационной войны.

Отделившиеся от Тбилиси республики уже давно стали предметом уморительных оговорок россиянских служителей муз. Прибыв на концерт в Сухум, певец Олег Газманов выбежал на сухумскую сцену с криком «Привет, Аджария!» Солист рок-группы «Телевизор» Михаил Борзыкин, комментируя итоги российско-грузинской войны, отметил, что Россия заранее отремонтировала «железную дорогу, которая ведёт в Южную Осетию». Поскольку на самом деле дорога идёт к Цхинвалу от Тбилиси, отремонтировать её Россия могла, только предварительно оккупировав Грузию, но борца с тоталитаризмом такие мелочи не смущают!

Сегодня дело идолов сцены продолжил режиссёр Игорь Воронов. Первую в российской истории художественную киноагитку о войне в Южной Осетии он снял в Абхазии и потому обе страны смешались в режиссёрской голове в причудливый клубок. Хотя в прошлом году на абхазской территории боевые действия велись только в Кодорском ущелье, господин Воронов заявил, что участвовавшие в съёмках абхазы «видели смерть в лицо в августе», в первых же кадрах перепутал годы окончания осетино-грузинской и грузино-абхазской войн. Затем в картине появилось упоминание о скачущих по осетинским горам сайгаках, встречающихся разве что в Калмыкии… Задумай режиссёр снять две серии, он дошёл бы и до кавказских пингвинов, но, к счастью, плёнка кончилась!

Сценарий картины подозрительно напоминает американского фильма «Враг государства» и, прежде всего российский боевик «Ночь над Сербией», но в отличие от него политкорректен до отвращения. У покойного автора «Ночи над Сербией» Дмитрия Черкасова российский биолог Владислав Рокотов приезжает в Косово изучать редкую породу речных рачков. Он случайно встречается с албанским мальчиком Ибрагимом, спасшимся из деревни, уничтоженной боевиками Армии Освобождения Косово, переодетыми в форму сербской полиции. Владислав выясняет правду, но она никому не нужда, а Ибрагим гибнет во время налёта поддерживающей АОК американской авиации.

В ленте Воронова, американский энтомолог Майкл, прибыв в Южную Осетию снимать редкую бабочку «Олимпус инферно», случайно ловит в кадр переходящее границу воинство Саакашвили. Пытаясь донести правду до мирового сообщества, Майкл и российская журналистка Женя, весь фильм убегают от грузин и спасают часть записи, однако штатовскому телевидению истина не нужна, а Женя, раненая пулей грузинского спецназовца, умирает в больнице.

Сюжет для любого знакомого с историей вопроса, выглядит абсолютным бредом. В ночь с 7 на 8 августа 2008 года грузинские телестудии демонстрировали пальбу из «Градов» по Цхинвалу, а тбилисские вожди наперебой заявляли о наведении конституционного порядка в Южной Осетии. И после этого хотят уверить, что Саакашвили с дружками испугали любительские съемки передвижения армейской колонны? Да плевали они на неё с Эльбруса! Тем более, бегающие с диском юные герои — патологические идиоты. Имея полную возможность присоединиться к беженцам и унести злополучный диск подальше от грузин, сладкая парочка потащилась в пылающий Цхинвал, и только потом стала удирать из него с другими беженцами!

Творя от души, Дима само собой сделал главным героем русского, а правителей США и главарей косовских боевиков показал врагами. Неудивительно, что книга получилась не только завлекательная, но и политически внятная, каковым пропагандистское искусство и должно быть.

Уныло отрабатывая государственные деньги, создатели «Олимпуса», очень боятся показаться нетолерантными и потому делают главным героем американца. Правда, российского происхождения, но зато в исполнении израильского актёра. Домашний мальчик из приличной еврейской семьи поначалу нелеп и неуклюж, но быстро мужает, спасает раненного осетинского ребёнка, влюбляется в правильную русскую девушку и всеми силами пытается донести до человечества правду о войне.

Роль США в конфликте из за той же самой политкорректности показана удивительно невнятно. Грузинский генерал, приказывая отобрать запись, заявил: «Нам помогают, пока верят, что на нас напали!», но несколько раньше за маршем тбилисских вояк наблюдал американский чернокожий инструктор. Получается, он дрессирует армию Саакашвили в тайне от Буша? Тогда на кого работают малоприятные штатовские журналисты, то пытающиеся отобрать запись, то не желающие её показывать? Видимо, режиссёр со сценаристом, опасаясь, что в жюри международных кинофестивалей их будут считать русскими фашистами, так и не решились вытащить из кармана заготовленный для Вашингтона кукиш.

Непонятно, на кого рассчитан фильм? Убеждать российских граждан, что войну развязала Грузия, бессмысленно. Даже по данным либерального «Левада-Центра», уже через месяц после войны против Саакашвили выступило 87 % опрошенных. Российская аудитория нуждается не в доказательствах вины Тбилиси, а в эмоциональном закреплении победы. Красиво снятый приключенческий фильм, в котором русские спецназовцы валят грузинских солдат, а заодно и отправляют на тот свет парочку заокеанских инструкторов, пришёлся бы очень кстати, но ничего подобного в «Олимпус инферно» не происходит.

Несколько кратких эпизодов боя в Цхинвале, да мелькнувшие в финале российские войска — вот и вся война! Если черкасовский Владислав Рокотов при необходимости убивал и албанских террористов и их заокеанских друзей, то героям «Олимпуса», как и других официозных боевиков, проливать кровь силовиков стран НАТО запрещено категорически.

Или картина намеренно вегетарианская, поскольку призвана агитировать европейцев с американцами? Но кого на западе заинтересует, фильм который даже в российский прокат не пошёл, настолько он нелеп по сюжету, неряшливо снят дергающейся камерой и беден на спецэффекты, не говоря уже про отсутствие популярных актёров. Назвав же своё произведение в честь несуществующей ночной бабочки, создатели поневоле пробудили у некоторых зрителей не слишком пристойные ассоциации. В песне Газманова с этим насекомым сравнивается девушка лёгкого поведения, готовая переспать за деньги с любым клиентом. Прямо как некоторые деятели искусства, за малую мзду готовые восхвалять или обливать грязью любого, но по причине глубочайшего равнодушия ко всему, кроме гонорара, получающие на выходе бесполезную халтуру.

БУЛЬБА-ФРИ

Экранизируя гоголевского «Тараса Бульбу» режиссёр Владимир Бортко, напротив, заданную политическую позицию выразил очень чётко. Снимай он фильм по оригинальному сценарию — никаких вопросов! Но повесть Гоголя ни в какие идеологические рамки не вписывается и потому любой её читавший видит, что она изуродована. Стараясь не обидеть никакие влиятельные силы, режиссёр и соавтор сценария Бортко прошёлся по первоисточнику такими портновскими ножницами, что сам не смог заделать образовавшиеся дыры.

Освободившееся место киношники решили заполнить голой польской панночкой, её сексом с предателем Андрием Бульбой и последующей смертью от родов. Кроме того, Бортко подробнейшим образом описывает гибель полудюжины самых заметных казаков, но на экране эпическая гоголевская речь оборачивается дурным и натужным пафосом. Когда, порубленные казаки, уже почти скончавшись, оживают, клянутся в верности России и православию, и лишь потом умирают окончательно — кажется, что смотришь чернушную комедию. До полного маразма происходящее доводит задушевный закадровый комментарий вездесущего Сергея Безрукова.

Впечатляет и отсутствующая в первоисточнике дискуссия между Остапом и Андрием насчёт римского права. Его отстаивает будущий ренегат и становится понятно: России в отличие от гнилой Европы всякие там правовые загогулины не нужны! У нас главное, чтобы по справедливости было, а что такое справедливость решат те, кому положено! Отменили, чтобы угодить любимому Рамзану решения присяжных по делам Ульмана и Аракчеева — и терпите казачки!

Возвращаясь к режиссёрской цензуре, отмечу, что меньше всего от неё пострадали поляки, с которыми в отличие от американцев разрешено не церемониться. Поэтому им прибавили зверств, типа уничтожения бульбовского хутора и убийства Тарасовой жены, а казнь Остапа сотоварищи в Варшаве сняли с подробностями отсутствующими у Гоголя. Неудивительно, что смерть старшего сына Бульбы стала лучшей сценой фильма. Детальный показ работы палачей, перемежающийся с картинами восторженно ревущих варшавян и крупным планом лица Тараса, повторяющего после каждого действа «Добре, сынку…» действительно пробирает. Так бы и с прочими национальностями, но тут срабатывает проклятая политкорректность.

Уже сцена еврейского погрома изрядно смягчена относительно первоисточника. У Гоголя «Жидов расхватали по рукам и начали швырять в волны. Жалобный крик раздался со всех сторон, но суровые запорожцы только смеялись, видя, как жидовские ноги в башмаках и чулках болтались на воздухе».

В живых остаётся лишь спасённый Тарасом торговец Янкель, которого Бульба берёт под защиту и на экране, однако в фильме остаются целы и его соплеменники! Мало того, и польское население в ходе похода запорожцев на Дубно от казачьих сабель не страдает. Расправами с мирными жителями занимаются исключительно ляхи, да всплывающие в воспоминаниях Тараса крымские татары.

Между тем, Николай Васильевич, хоть и любил своих земляков, писал совсем иное: «Не уважали козаки чернобровых панянок, белогрудых, светлоликих девиц; у самых алтарей не могли спастись они: зажигал их Тарас вместе с алтарями. Не одни белоснежные руки подымались из огнистого пламени к небесам, сопровождаемые жалкими криками, от которых подвигнулась бы самая сырая земля и степовая трава поникла бы от жалости долу. Но не внимали ничему жестокие козаки и, поднимая копьями с улиц младенцев их, кидали к ним же в пламя. «Это вам, вражьи ляхи, поминки по Остапе!» — приговаривал только Тарас».

На экране герой Ступки тоже говорит про поминки, но в кадре только горящая усадьба, судя по отсутствию каких либо криков или шевелений изнутри, давно опустевшая… Повторяю: я согласен, что в агитпропе наши должны соблюдать Женевскую конвенцию, а супостаты всячески измываться над мирными гражданами. Но, когда для этого кастрируется общеизвестный и входящий в школьную программу Гоголь, заказушность картины становится слишком очевидной.

До безобразия благостны не только запорожцы, но и спасённый Бульбой Янкель. В фильме это подобие шолом-алейхемовского Тевье-молочника, безвинно страдающее от антисемитизма. Кроме того, Янкель по словам Бортко, даже отказывается от золота, предложенного Тарасом за доставку к пленному сыну, а в фильме эпизод с золотыми червонцами намеренно замутнён. Бульба их предлагает, а сын избранного народа то ли берёт, то ли нет.

Однако Николай Васильевич и тут категорически не согласен со своим экранизатором: «Этот жид был известный Янкель. Он уже очутился тут арендатором и корчмарем; прибрал понемногу всех окружных панов и шляхтичей в свои руки, высосал понемногу почти все деньги и сильно означил свое жидовское присутствие в той стране. На расстоянии трех миль во все стороны не оставалось ни одной избы в порядке: все валилось и дряхлело, все пораспивалось, и осталась бедность да лохмотья; как после пожара или чумы, выветрился весь край. И если бы десять лет еще пожил там Янкель, то он, вероятно, выветрил бы и все воеводство. Тарас вошел в светлицу. Жид молился, накрывшись своим довольно запачканным саваном, и оборотился, чтобы в последний раз плюнуть, по обычаю своей веры, как вдруг глаза его встретили стоявшего напади Бульбу. Так и бросились жиду прежде всего в глаза две тысячи червонных, которые были обещаны за его голову; но он постыдился своей корысти и силился подавить в себе вечную мысль о золоте, которая, как червь, обвивает душу жида… — Знаю, знаю все: за мою голову дают две тысячи червонных. Знают же, они, дурни, цену ей! Я тебе пять тысяч дам. Вот тебе две тысячи сейчас, — Бульба высыпал из кожаного гамана две тысячи червонных, — а остальные — как ворочусь. Жид тотчас схватил полотенце и накрыл им червонцы».

Между тем на экране ни единого упоминания об особенностях бизнеса партнёра Тараса, ни красноречивейшего эпизода с полотенцем! Заодно с партнёров Янкеля снята ответственность за переданную полякам информацию об уходе половины казаков в погоню за разгромившими Запорожскую Сечь крымскими татарами. В фильме польским воеводам обо всём докладывает Андрий, тогда как в книге обо всём доносят вездесущие еврейские гешефтмахеры.

«В городе не узнал никто, что половина запорожцев выступила в погоню за татарами. С магистратской башни приметили только часовые, что потянулась часть возов за лес; но подумали, что козаки готовились сделать засаду; тоже думал и французский инженер. А между тем слова кошевого не прошли даром, и в городе оказался недостаток в съестных припасах. По обычаю прошедших веков, войска не разочли, сколько им было нужно. Попробовали сделать вылазку, но половина смельчаков была тут же перебита козаками, а половина прогнана в город ни с чем. Жиды, однако же, воспользовались вылазкою и пронюхали всё: куда и зачем отправились запорожцы, и с какими военачальниками, и какие именно курени, и сколько их числом, и сколько было оставшихся на месте, и что они думают делать».

Ничего этого в фильме нет, включая, кстати, и французского инженера. Друга Саркози в отличие от поляков обижать не рекомендуется.

Конечно, Янкель персонаж далеко не однозначный. Однако «неоднозначный» и «абсолютно положительный» — разные вещи. Такой мастер как Бортко подобрав соответствующего исполнителя мог бы создать ярчайший образ, в котором жадность борются с благодарностью, а страх с живучестью, Но дать его согласно первоисточнику — значит заранее распрощаться с призами на международных кинофестивалях на всю оставшуюся жизнь, да и дома возможны проблемы.

И, наконец, третье урезание происходит в финале. Только что мы слышим, как запорожцы разгромили польское войско гетмана Потоцкого, и вдруг выясняется, что кроме небольшого отряда Бульбы против ляхов никого нет. Куда остальные делись то? Режиссёр молчит и понятно почему: «Когда вышли навстречу все попы в светлых золотых ризах, неся иконы и кресты, и впереди сам архиерей с крестом в руке и в пастырской митре, преклонили козаки все свои головы и сняли шапки. Никого не уважили бы они на ту пору, ниже самого короля, но против своей церкви христианской не посмели и уважили свое духовенство. Согласился гетьман вместе с полковниками отпустить Потоцкого, взявши с него клятвенную присягу оставить на свободе все христианские церкви, забыть старую вражду и не наносить никакой обиды козацкому воинству. Один только полковник не согласился на такой мир. Тот один был Тарас. Вырвал он клок волос из головы своей и вскрикнул: — Эй, гетьман и полковники! не сделайте такого бабьего дела! не верьте ляхам: продадут псяюхи!… Смутны стояли гетьман и полковники, задумалися все и молчали долго, как будто теснимые каким то тяжелым предвестием. Недаром провещал Тарас: так все и сбылось, как он провещал. Немного времени спустя, после вероломного поступка под Каневом, вздернута была голова гетьмана на кол вместе со многими из первейших сановников».

Как видите, у Гоголя православное духовенство помешало запорожцам добить врагов, и тем самым обрекло немало казаков на мучительную смерть! Что скажет Московская Патриархия, если такое непотребство покажется на экране?!

Стараясь и казаков не обидеть, и евреев не задеть, и на скандал с Патриархией не нарваться, господин Бортко целиком в своём репертуаре. Он ведь у нас ухитряется одновременно поддерживать Путина, состоять в компартии и ненавидеть Ленина! Прямо как персонаж из еврейского анекдота, которому предложили в бане или снять крестик, или надеть трусики!

Хуже всего, что заботясь о политкорректности, режиссёр позабыл о работе с актёрами. Тарасовские сыновья и польская красавица — едва ли не самое главное разочарование фильма. Владимир Вдовиченков, Игорь Петренко и Магда Мельцаж словно спят на ходу. Сверх того барышня периодически разражается таким злобным смешком, что весь фильм ждешь от нее кинжала в спину или отравы в бокал! Исполнитель главной роли Богдан Ступка на две головы выше «сынков», но многократное обрезание гоголевского текста и ему никак не дает развернуться во всю ширь. Не хватает строгого режиссёрского ока и массовке, которая так и норовит махать саблями в полсилы, да общая постановка финального сражение с внезапно обретающими супердальнобойность польскими пушками оставляет желать лучшего.

В итоге, вместо ожидаемого роскошного эпоса «Бульба» от Бортко получилась очень средненьким боевичком со вкусом то ли чипсов, то ли картошки-фри из «Макдональдса». Хотя если сравнивать с такими уродцами, как «1612» или «Александр. Невская битва» — прогресс налицо.