Автор: Андрей Борцов

К ВОПРОСУ О СМЕРТНОЙ КАЗНИ

Вопрос о смертной казни — один из тех, что обсуждаются очень давно и практически безрезультатно: общество делится по признаку «за / против» уже не один век. Давайте и мы попробуем аналитически разобрать этот вопрос — как в общем виде, так и конкретно для РФ в настоящем. Как вы знаете, только что Конституционный суд РФ продлил мораторий на смертную казнь в России после первого января 2010 г. — правильно ли это?

Для начала вспомним историю — согласитесь, что вопрос «можно ли осуждать на смертную казнь?» всего пару-тройку веков назад звучал как то странно. Даже вопроса такого не стояло.

В современности же основным общим аргументом является гуманизм: да как так можно — живого человека и жизни лишать?

Давайте, прежде чем перейти к конкретным аргументам, разберем эти точки зрения чуть подробнее.

ИСТОРИЯ ВОПРОСА

В древности смертная казнь была однозначно прогрессивным деянием: она освобождала родственников убитого от обязанности мстить за него. Казни предшествовало судебное разбирательство, и ее производил только уполномоченный представитель государства, иначе это действие считалось убийством и каралось законом. Состав преступлений, за который лишали жизни, был разный в разные века и в разных странах, и не раз менялся. Пожалуй, наиболее общими были тяжкие убийства и преступления против государства (терроризм, мятежи, часто фальшивомонетничество), что логично. В отдельных странах с современной точки зрения законодательство было излишне жестоким — так, в Великобритании вешали за кражи на сумму больше 30 пенсов, отменили этот закон лишь при королеве Виктории, в XIX веке.

Со второй половины ХХ века так называемые цивилизованные страны стали отменять смертную казнь. В ФРГ смертная казнь была отменена в 1949 году, в ГДР — в1987 году, в Великобритании — в 1969 году, в 1978 году — в Испании, во Франции смертную казнь отменили в 1981 году, в Италии — в 1990.

С 1990 года количество стран, желающих присоединиться к, так сказать, нормам гуманизма, резко возросло. Смертную казнь отменили полностью около 40 стран. К настоящему времени в мире насчитывается около 130 стран, отменивших смертную казнь в законе или на практике. 68 стран сохраняют и продолжают применять эту меру. В число этих стран входят США, Китай, Израиль, Япония, Южная Корея, Саудовская Аравия, Малайзия, Сингапур. В 2008 году наибольшее количество смертных казней имело место в Китае (1718).

Что касается СССР, то смертная казнь в начале века краткосрочно отменялась два раза, затем — в 1947 50 годах. В 1950 м была восстановлена для изменников Родины, шпионов, диверсантов и проч., а в 1954 года восстановлена и для неполитических убийц. В 1962 году добавились смертные казни за изнасилование и за взяточничество. Несмотря на то, что в Уголовном Кодексе РСФСР имелось 15 статей, предусматривающих эту меру наказания в мирное время, все таки 96 % приговоренных к ней за 1961 89 гг. были осуждены за умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах (всего было казнено 24422 человека).

16 мая 1996 года Борисом Ельциным был издан указ «О поэтапном сокращении применения смертной казни в связи с вхождением России в Совет Европы». С тех пор смертная казнь не проводилась.

2 февраля 1999 года Конституционный суд РФ вынес Постановление № 3 П, в котором признал неконституционным возможность вынесения смертных приговоров в отсутствие судов присяжных во всех регионах страны.

Когда Россия подписала Европейскую конвенцию и вошла в Совет Европы (от которого нам никакой пользы нет, один вред — но это другой вопрос). При вступлении нами были приняты обязательства, в том числе и такое: в течение одного года мы должны были подписать и в течение трех лет ратифицировать протокол об отмене смертной казни.

Протокол подписали вовремя, то есть ровно через год. А ратифицировать его, чтобы он имел силу закона, Госдума должна была до 5 мая 1999 года. Да только все как то не складывалось, и лишь 6 августа 1999 года, с опозданием на три месяца, Борис Ельцин внес протокол № 6 на ратификацию в Государственную Думу. На этом все и закончилось: депутаты не ратифицировали протокол до сих пор.

То есть формально мораторий на смертную казнь в России не объявлен — как бы не любили заявлять об этом некомпетентные журналисты и политики. Депутаты же просто пролонгируют протокол — без ратификации — время от времени.

Если строго юридически, то вместо моратория у нас продолжает действовать указ Бориса Ельцина «О поэтапном сокращении применения смертной казни в связи с вхождением России в Совет Европы», который рекомендовал депутатам Госдумы уменьшить в УПК количество статей с «вышкой», а также обязал МВД и прокуратуру «гуманно обращаться с приговоренными к смерти». Произошла подмена понятий: именно этот указ Ельцина нынче и принято считать мораторием на смертную казнь.

Так что в РФ нет никакого моратория на смертную казнь de jure, есть лишь пропагандистская утка, запущенная в середине девяностых годов.

Но что вы хотите, если, согласно INTERFAX’у, в официальном сообщении Конституционного суда говорилось, что «речь идет не о продлении моратория на смертную казнь, а о запрете применения в России этого вида наказания», но этом «вопрос о ратификации протокола остается в компетенции Госдумы», о чем справедливо заявил председатель Конституционного суда РФ Валерий Зорькин? Если уж пресс служба Конституционного суда одновременно говорит противоположное, то чего ожидать от остальных?

Первый зампред комитета Госдумы по законодательству Владимир Груздев констатировал, что фактически Конституционный суд продлил существующий статус-кво.

Смертная казнь пока остается в законодательстве и никуда не денется. В последующем либо Госдума ратифицирует протокол, либо Россия объявит о выходе из него — и тогда мораторий на смертную казнь будет автоматически отменен. В то же время нынешний статус-кво сохраняется на протяжении многих лет и, несмотря на давно истекшие сроки ратификации, европейские партнеры России пока ультиматумов не ставят.

КРАТКО О ГУМАНИЗМЕ

Что такое гуманизм? Определений много, но конвенциально именно «признание ценности человека как личности», «человек — высшая ценность» и «утверждение блага человека как критерия оценки общественных отношений».

Обратите внимание — используются термины «человек», «личность». А они — отнюдь не конвенциальны! Вспомните хотя бы еще одну тему, которая вызывает споры постоянно — аборты, там как раз «считать ли эмбриона человеком» — один из основных вопросов. Еще сложнее с термином «личность» — если не считать его полным синонимом «человеческой особи» (что не соответствует естественному языку — фраза «это личность!» отнюдь не эквивалентна «это просто обычный человек»), то, к примеру, является ли идиот в медицинском смысле (практическое отсутствие интеллекта) личностью?

Как то язык не проворачивается такое сказать, не так ли? Но если гуманисту заявить, что «признание ценности человека как личности» к умственно отсталым не относится, то он будет весьма экспрессивно возражать (проверял несколько раз).

Станислав Ежи Лец некогда очень метко высказался: «Человек — мера всех вещей, до чего же удобно! Раз меряют великаном, раз карликом».

Да и по поводу «что есть благо» также можно очень много чего сказать — причем с диаметрально противоположных сторон.

Так что ситуация — весьма неопределенная. Что не мешает гуманистам заявлять, что де гуманизм — это «общечеловеческая ценность» и так далее.

Примечание. «Общечеловеческие ценности» — словосочетание, активно используемое в манипуляции общественным мнением. Утверждается, что, несмотря на различие национальных культур, религий, уровня жизни и развития народов Земли существуют некие одинаковые для всех ценности, следовать которым должны все без исключения. Этот тезис применяется для навязывания глобализации экономики, мультикультурализма и т. п. В общем виде — для уничтожения наций и превращения всех в общество потребления под эгидой Запада (в более узком смысле — США).

Гуманизм — это, образно говоря, иезуитское знамя. «Человек превыше всего» — что из этого следует?

«Все — ради человека», «Ничто не стоит слезинки ребенка» и так далее.

Давайте перефразируем это в несколько иную форму.

Не «все — ради человека Васи Пупкина», а «все — ради человека». Не «самое ценное на планете — человек Вася Пупкин», а «просто человек». Не «человек Вася Пупкин — вершина эволюции», а, опять таки, «просто человек».

Гуманизм провозглашает максимальную ценность «человека вообще», «любого человека», «каждого человека»… Но у людей, знаете ли, весьма разные ценности, желания и так далее! Интересы людей конфликтуют — от этого никуда не деться.

Обратимся к мотивационной психологии.

Мотив — то, ради чего совершается деятельность. Из этого следует, что любая деятельность, обусловленная каким либо мотивом, имеет цель. Целеориентированная активность живого организма называется поведением. В основе поведения лежат потребности живого организма, над которыми надстраиваются исполнительные действия, служащие их удовлетворению.

Первичной формой потребности является нужда — то, что необходимо для сохранения и развития конкретного индивида. Именно на это направлены инстинкты. Для homo sapiens характерно то, что те его потребности, которые связаны с задачами его физического существования, отличны от аналогичных потребностей животных. Но, тем не менее, они существуют, и они первичны. Удовлетворение этих потребностей обусловлено уже социальными факторами, поэтому они «маскируются», но они — первичны.

И вот некто заявляет, что де любой человек — превыше всего. Но в основе основ всех мотивов, порождающих все действия, является сохранение индивида, более того, самоосознание любого разумного существа включает в себя понимание «когда закончусь Я, закончится ВСЕ».

Ну и как можно относиться к человеку, который говорит: «Самое ценное — это не я, а человек вообще (любой человек)»? Некий конкретный другой человек — это понятно психологически, как и жертва собой во имя долга и т. п. Если имярек так считает — то это убеждение идет именно из его личных ценностей. «Умираю, но не сдаюсь», например.

Но просто «абстрактный любой человек важнее всего»?!

Причем — это любят демагогически заявлять — «сам человек тоже входит в множество всех» психологически не верно. Если исходить из «самое ценное — я», получим противоречие с «самое ценное — любой». В том то и дело, если априорно выбирать себя, то это — не «любой», а имярек лично. Но это заявляется как «неправильный» эгоизм — мол, главное — это не ты лично, а любой человек! Таким образом насаждается «альтруизм»: мол, надо действовать не в свою пользу, а в пользу кого то еще. Причем если выбрать «кого то еще» конкретно, то получается то же самое: это ведь конкретный человек, а ценность — это «человек вообще».

Таким образом декларируется, что де помогать надо не конкретно кому то (включая себя), а «людям вообще» — их группы указывают всеразличные организации гуманистов. Всякие «голодающие Африки» и проч. — помощь максимально безлична.

Либо наоборот — скажем, помощь кому то одному на дорогостоящую операцию и т. п. Мол, всем миром надо помочь такому то ребенку и собрать несколько миллионов рублей. Даже если ребенок действительно в этом нуждается — то почему именно он? Причем нередко речь идет не об окончательном выздоровлении, а просто о продлении жизни на некоторый срок — почему бы этими деньгами не помочь тем, кому действительно можно помочь, и до полного выздоровления? Или не выделить стипендии бедным, но талантливым?

Короче говоря, идет пиар — и не более того (плюс гуманистическим организациям на что то существовать надо, таки да).

Впрочем, мы отвлеклись — говорили то о психологии.

Так вот, ежели некто заявляет, что де для него главное — не он сам, а «человек вообще», то возможны лишь две трактовки его слов.

Первый вариант: человек (либо социальная группа), заявляющий это — попросту лжет. Мотив лжи может быть разным: «политический капитал», «стремление быть правильным» и проч., фактически же это — желание получить личные льготы, прикрываясь «общепринятым знаменем».

Вариант второй. Человек истинно верует в идею гуманизма и пойдет за нее «на костер» — тогда это психически больной человек: можно идти против осознанных желаний, но нельзя идти против инстинктов. Тут особо расписывать не буду, достаточно просмотреть доступную литературу по фанатизму.

Гуманизм — это «разговорное» течение. Фанатики действия (в психопатологическом смысле этого слова) в нем не встречаются.

Логический вывод: подавляющее большинство гуманистов попадают под первую трактовку: им по какой либо причине выгодно называть себя гуманистами. А причина, какой бы она ни была, изначально связана с личной выгодой. Вы встречали гуманиста, который всю свою зарплату переводит куда то, чтобы «людям было лучше»? Или гуманиста, который, вместо того, чтобы кричать «люди живут в ужасающих условиях» — вселяет в свою благоустроенную квартиру десяток бомжей с вокзала? Именно поэтому гуманизм — насквозь лживое течение. Пока все идет на уровне «заявлений и деклараций», это не сильно бросается в глаза, но картина резко меняется, когда доходит до материальных ценностей или корпоративных интересов.

Те же, кто попадает под вторую трактовку — в подавляющем большинстве (это я для корректности, на самом же деле — о других вообще не слышал) являются религиозно верующими. Причем, понятно, принадлежат к тем религиям, которые пропагандируют «любовь к ближнему» при жизни и вознаграждение за это после смерти. Известная формула: «деньги — вечером, утром — стулья». Впрочем, не будем отвлекаться.

Так вот, именно поэтому гуманизм опасней прямого нападения, вымогательства и т. д. Когда человек знает, что ему нужно защищаться от явной опасности, он, подготовившись, защищается более успешно. Но, не видя опасности, человек (не «вообще», а каждый конкретный), дает гуманизму развиваться, и это запускает настолько глобальные социальные процессы, что они становятся практически необратимыми. «Человека вообще» не существует — и поэтому, например, все материальные средства, которые уходят «в гуманизм» — уходят в песок, они никогда не достанутся конкретному Васе Пупкину, принимавшему участие в их создании. Так, спрашивается, зачем этому Васе отдавать «всем» то, что он может потратить на свои потребности — или на потребности тех, кому он лично считает нужным помочь?

Тут гуманизм выходит на новый уровень лживости — он начинает формировать общественное мнение, незамысловато подменяя понятия: «гуманизм — за человека, значит, если ты не гуманист — ты против человека, а, значит, и всего человечества вообще».

Фактически же верно вовсе другое: «Гуманизм — за кого то абстрактного, т. е. — ни за кого; если я не гуманист — значит, я за себя (и за тех, кого выбираю сам)».

Обезличенное понятие никогда не будет конкретным. Поэтому гуманизм всегда будет против конкретного человека: понятие «человек вообще» не распространяется на меня лично (либо кого то еще лично).

Подобные рассуждения, кстати говоря, верны для любого общественного течения.

Нет никаких вопросов, когда цели этого общественного течения совпадают с личной целью каждого индивида (например, движение за технический прогресс — редко кто против, не так ли?).

Но если этому течению нет никакого дела до моих личных потребностей, то и мне нет дела до этого течения (а какое мне дело до голодающих детей Африки, если брать избитый пример?). А если это общественное течение востребует часть принадлежащих мне ресурсов до удовлетворения чужих потребностей, то оно получит от меня вежливый — или не очень, по обстоятельствам — ответ. И если это течение будет в чем то мешать мне удовлетворять мои потребности (в том же техническом и / или социальном прогрессе), то я буду бороться с таким течением в рамках борьбы за свое существование.

Можно много интересного рассказать по вопросу «как гуманизм способствует антиэволюционному отбору» и т. д., но мы обсуждаем смертную казнь, а не евгенику.

Прежде чем перейти к конкретной аргументации за / против, надо понять еще одну вещь. Есть справедливость, а есть милосердие. Второе часто упоминается, когда говорят о запрете смертной казни. Впервые на отношение между этими принципами обратил внимание К. Крылов, сделав верное наблюдение, что справедливость — это универсальный принцип, обладающий собственной ценностью. Он не обязательно является единственной ценностью (обычно есть и другие), но, по крайней мере, он «светит собственным светом». Милосердие же не обладает собственной ценностью; это, скорее, «определенный способ утверждения определенных ценностей» (иногда, кстати, той же самой справедливости). Милосердие «светит отраженным светом».

Можно вообразить полнейшее «торжество справедливости» — когда любое преступление обязательно соразмерно карается, и даже просто непорядочное поведение наказывается. Вот такой волшебный мир. Он был бы строгий и не очень веселый, но жить в нем было бы как то можно.

А вот мир милосердия, полнейшее всепрощение как принцип жизни существовать не может. Первый же «нарушитель спокойствия» быстро поставил бы всех на уши.

Но дело даже не в том: в таком мире само понятие милосердия быстро потеряло бы всякий смысл. Если уж милосердствовать по любому поводу, то надо прощать и отступления от милосердия: прощать как зло, так и месть, так и ненависть к обидчику, так и желание справедливости и его осуществление. В обществе сплошного милосердия быстро появились бы не только преступники, но и их судьи и т. д.

Таким образом, милосердие как принцип — утопично и нежизнеспособно.

Конечно, оно может и должно использоваться — как исключение, когда оно целесообразно. Скажем, условный приговор: некто совершил проступок или преступление. Его не наказывают, но ставят определенные условия по поводу его будущего поведения. Причины такого милосердия довольно прозрачны: у судей есть основания предполагать, что адекватная мера наказания приведет только к закреплению преступного поведения (ну, скажем, в ситуации, когда молодому дурню, преступившему закон просто по пьяни, светит тюряга, из которой у него все шансы выйти действительно асоциальным индивидом).

Но проявлять милосердие к серийному убийце, к предателю Родины и т. д.?!

Вот в таких случаях наглядно видно, как милосердие работает против социума.

Вопросы, настолько важные, как допустимость смертной казни, необходимо решать на государственном уровне — смотреть не на одного человека, а на социум вообще. Да, на войне погибают люди — но это же не значит, что надо сдаваться врагу, не так ли? А из гуманизма / милосердия надо было бы сразу сдаваться, да. И потом пусть хоть всех поубивают — лишь бы не было войны!

Михаил Веллер в одной из своих книг выдвинул очень, на мой взгляд, справедливую концепцию:

«Проведем плебисцит насчет смертной казни. И каждому в личном деле, или там в паспорте, сделаем отметку: за он или против. И тогда, если убили того, кто против — убийцу не казнить, раз убитый был против казни. Это логично. А если убили того, кто был за казнь — тогда казнить. А то ишь — легко миловать, если не у тебя жизнь отняли. Ты за свою отвечай. А за своих детей решают родители, естественно. Вот тогда я посмотрю, как он будет голосовать за то, чтоб за убийство его именно детей не казнили. А то всегда на суде получается, что жертва то права голоса и не имеет. Вот ей заранее это право голоса и надо дать. Кому же решать, что делать с убийцей, если не убитому?»

МНЕНИЕ НАРОДА

Не буду рассматривать динамику мнений — все зависит от того, какие именно вопросы, как они задаются, как трактуются… Если уж любой опрос на тему религии показывает, что православных у нас больше чем тех, кто верит в бога — то, как говорится, «… а есть статистика». Возьмем последний опрос и предыдущий, за 2007 год. Жизнь в стране у нас меняется так динамически, что смотреть в прошлое дальше — мало смысла.

Свежий опрос Левада-Центра от 20/11/2009 «Россияне о смертной казни» (заявленная статистическая погрешность не превышает 3,4 %).

20 % населения считает, что следует сохранить нынешнее положение: исполнение смертных приговоров приостановлено, суды перестали выносить смертные приговоры (в 2007 году — 19 %).

39 % населения считает, что следует восстановить смертную казнь в прежних размерах (так, как это было в начале 90 х годов); это на 2 % больше, чем в 2007 году.

16 % за расширение применения смертной казни; это на 2 % больше, чем в 2007 году.

Тех же, кто считает, что смертную казнь следует полностью отменить — всего 14 %, а в 2007 году такой точки зрения придерживалось 19 % населения.

Итак, что же мы видим?

Однозначно за смертную казнь — 45 % населения, причем больше трети из них считает, что надо ее применять интенсивнее. Количество сторонников растет.

При этом 20 % населения не против смертной казни, но считают, что ее сейчас применять нельзя (причины разберем в конце статьи).

Неопределившиеся — тоже не против, не так ли? В таком вопросе не вижу мотиваций не сказать «я против», если имеешь такое мнение; а вот «я за, но считаю это негуманным, поэтому промолчу» — вполне вероятная позиция. Да и вообще — воздержавшиеся не возражают — и ладно.

Количество же тех, кто категорически против — всего 14 % (причем их число уменьшается).

Но когда это в РФ следовали воле народа?

Референдум в СССР тоже дал однозначные результаты: «сохранить страну!», а Ельцин взял и подписал документы о развале.

Ладно, теперь давайте перейдем к аргументам.

Важное примечание: аргументы «против» и «за» разбираются именно в общем виде; вопросы специфики РФ сегодня — в конце статьи.

ПРОТИВ: ЭТО НЕГУМАННО!

«Человеческая цивилизация на современном уровне ее развития призвана утвердить абсолютную священность человеческой жизни и принципиальную недопустимость смертной казни. Отказ от смертной казни — это проявление гуманизма».

Именно поэтому я выше достаточно подробно (для обсуждаемой темы) разобрал вопрос гуманизма.

В общем виде: здесь постулируется, что гуманизм («абсолютная священность человеческой жизни») — это аксиома. Между тем еще надо доказать, что гуманизм полезен для человечества и т. д.

Демагогия: попытка опереться на постулат, который сам нуждается в доказательстве.

ПРОТИВ: ЭТО НЕ УМЕНЬШАЕТ КОЛИЧЕСТВО ПРЕСТУПЛЕНИЙ!

«Применение смертной казни не влияет на количество преступлений, за которые она предусматривается. Ни одно серьезное криминологическое исследование не подтверждает, что смертная казнь (или введение более строгих наказаний) приводит к снижению преступности».

Тезис с квантором общности, что характерно, опровергается единственным контраргументом. При Владе Цепеше можно было спокойно складировать золото на улице возле дома — никто бы его не взял.

Но ладно — я, в конце концов, не предлагаю сажать на кол в таких же количествах. Хотя — кто либо возьмется утверждать, что ситуация с наркотиками в Китае не улучшилась с введением смертной казни за их распространение?

Честно говоря, я не нашел достоверной статистики по этой теме — все время говорится о «проводились исследования», но ссылок на эти исследования обычно нет, в лучшем случае — ссылка на книгу без описания самих статистических выкладок. Возможно, я плохо искал — но тут дело в том, что эффект в данном случае не может быть мгновенным. Рассуждения приводятся обычно такие: «в таком то году отменили смертную казнь, и количество преступлений по соответствующим статьям не увеличилось».

Очень странный подход. Все просто: в условиях гуманизма и т. д., даже если статья теоретически «расстрельная», смертный приговор назначается далеко не всегда. Если и назначается — то исполняется не немедленно, и часто заменяется по апелляции на тюремное заключение (иногда даже не пожизненное!). Преступник, собираясь совершить преступление соответствующей тяжести, попросту не считает, что его казнят! А если учесть, что большинство преступников исходят не из баланса «выгода от преступления против наказания», а считают, что не попадутся? Кроме того, под высшую меру попадают маньяки и т. п. — с психикой, которая требует соответствующих деяний несмотря ни на что.

Короче говоря: если подумать, то вообще нет каких либо причин, чтобы картина улучшилась статистически.

Для того, чтобы смертная казнь воздействовала на статистику преступлений, надо, чтобы она применялась куда шире — за более широкий состав преступлений, причем не как исключение, а как правило. Скажем, если ее назначать за третью совершенную кражу — то количество краж должно уменьшиться. Да и то будет некий период инерции мышления — пока осознание «за кражу можно и жизни лишиться» не станет привычным. В начале же будет «гражданин начальник, мамой клянусь, у самого в голове не укладывается, зачем я это сделал, по привычке, начальник!».

Дополнительно: пусть не уменьшает; но и не увеличивает же, правильно? Следовательно, этот тезис не за / против, а просто нейтрален, и надо смотреть другие аргументы.

Демагогия: попытка выдвинуть как тезис ложный аргумент; попытка свести комплексный вопрос к единственному фактору.

ПРОТИВ: ВОЗМОЖНЫ СУДЕБНЫЕ ОШИБКИ!

«При применении смертной казни возможны судебные ошибки. В результате жизнь человека может оборваться вследствие неблагоприятного стечения обстоятельств, случайной, но непоправимой человеческой ошибки. Последствия казни невозможно исправить, в то время как судебные ошибки происходят постоянно».

Этот аргумент считается самым сильным «против». Ведь казнить невиновного — это нехорошо! Вы же с этим не будете спорить, правда?

Нигде еще не удалось создать юстицию, работающую без ошибок. А это, при наличии смертной казни, означает, что неизбежно казнят невиновных.

Все верно, но повторюсь: вопрос должен решаться государственно, а не на эмоциях. И тут имеем простую арифметику.

Дано: среднестатистический маньяк убивает (предположим) десять невинных жертв. Спрашивается, сколько невиновных в его преступлениях теоретически можно казнить, кроме маньяка, чтобы, среднестатистически, общество все же получило пользу? Ответ: восемь. N-2, если в общем виде.

Но, разумеется, в таком количестве невиновных не расстреливают.

Примечание: тут обычно раздаются вопли «а если тебя казнить?!» и «а при такой работе юстиции, как в РФ сейчас, будет беспредел!». Эти вопросы мы разберем в конце статьи, когда перейдем к конкретике нынешней Россиянии.

Но дело не только в этом. Скажем, в Венецианской республике в период Возрождения был осужден пекарь, которого застали с ножом около тела убитого мужчины. Приговоренного казнили, а невиновность его была доказана после исполнения приговора. С тех пор, пока существовала Венецианская республика, перед началом каждого судебного заседания специальный глашатай напоминал судьям во всеуслышание: «Помни о пекаре!»

Однако сейчас за одно убийство с косвенными уликами смертную казнь применяют, скажем так, не часто. Преступления, за которые может быть назначена смертная казнь, относятся к особо тяжелым и должны рассматриваться с соответствующей тщательностью (напоминаю, что здесь и далее идут аргументы в общем виде, а не нынешняя ситуация в РФ).

Стандартным примером служит Чикатило — мол, пока его отыскали, столько невиновных погибло, казненных по судебной ошибке!

Ну, давайте посмотрим.

По делу Чикатило были осуждены тоже 10 человек, но расстреляли, если я ничего не путаю, только одного из них — Александра Кравченко, который ранее уже отсидел 10 лет за изнасилование и убийство.

Да, судебная ошибка. Но назвать убийцу и насильника невинно пострадавшим — лично я не могу. Да, именно в том убийстве не участвовал. Но жить убийца и насильник не должен (впрочем, аргументы «за» — потом).

Был у следствия и еще один подозреваемый — Анатолий Григорьев, В трамвайном парке, работником которого он был, Григорьев, будучи сильно пьян, хвастался коллегам, что он, мол, зарезал и задушил девочку, про которую «писали в газетах», а позже повесился. Следствие установило, что Григорьев узнал об убийстве из газет и совершил самооговор, пытаясь таким странным образом поднять свой авторитет среди коллег. Т. е. его даже никто и не казнил — у самого крыша поехала.

Не знаю, за что были осуждены остальные по делу Чикатило, но даже если они были все поголовно полностью законопослушными гражданами, то все равно речь о смертной казни уже не идет.

Депутат Государственной Думы фракции КПРФ, опытный юрист, член думского Комитета по конституционному законодательству и государственному строительству Вадим Соловьев:

«Любая человеческая деятельность несет в себе риск ошибки. Хирург делает операцию, бывает, ошибается, и человек умирает. Но это же не означает, что мы должны отказаться от хирургического лечения? У нас более 30 тыс. человек в год гибнет на дорогах. Но это не означает, что мы должны запретить использование автомобилей.

Другое дело, что нужно ужесточить процедуру расследования. На следствия по делам, которые тянут на применение смертной казни, должны отбираться наиболее квалифицированные юристы, судьи. Главным в цепочке контроля за следствием по таким делам является суд присяжных, когда решение о применении смертной казни принимает не профессиональный судья, а 12 граждан. Я был свидетелем того, как присяжные заседатели жестко, скрупулезно относятся к таким делам. Вероятность ошибки при таком контроле минимальная».

Ошибки может совершать кто угодно лично или же представитель любой службы. Из этого не следует, что ее надо запрещать — надо смотреть на пользу для общества в целом. Если же рассматривать с т. з. «это же человек, и лучше пусть сотни убийц живут, чем убьют одного невиновного» — то см. про гуманизм выше.

Демагогия: de facto заявляется, что часть больше целого.

Что интересно — практически никто не предлагает ввести ответственность за ошибочный приговор, а вот это как раз следовало бы ввести в УК. Лет по десять каждому, кто «ошибся» — судье, прокурору, следователям, если человека не успели казнить, и двадцать, если успели — нормально будет, я думаю. Почему то считается, что судьи даже за такие ошибки не должны отвечать. Даже если это не ошибки, а целенаправленный подлог — вспомните то же дело Аракчеева.

ПРОТИВ: ПРЕСТУПНИКА ЭТИМ НЕ ИСПРАВИТЬ!

«Смертная казнь — это не средство разрешения конфликта, возникшего в обществе. При этом не достигается цель наказания, исправления и нравственного воздействия на преступника».

Да-да, встречается и такой аргумент.

Пожалуй, я воздержусь от оценки умственных способностей тех, кто его приводит.

Цель работы правоохранительных органов — это недопущение преступлений. Разными способами, и перевоспитание — лишь один из них (здесь я скорбно молчу о его эффективности).

Смертная же казнь — это именно высшая мера социальной защиты. Ее воспитательное действие тут вторично и действует на других преступников. По отношению же к казнимому все просто: имярек настолько противопоставляет себя обществу, что общество избавляется от него.

Смертной казнь — это инструмент, средство для решения задач, стоящих перед государством в области внутренней политики. Образно говоря, это «социальная хирургия», удаление «раковой опухоли», которая пожирает здоровые клетки.

Кроме того, тезис неявно исходит из парадигмы «преступник перевоспитается» — что, мягко говоря, сомнительно. Особенно с учетом тяжести преступлений и срока отсидки.

Демагогия: смена тезиса, попытка подсунуть ложную исходную посылку.

ПРОТИВ: ЭТО НЕ ВОЗМЕСТИТ НАНЕСЕННОГО ВРЕДА!

«Смертная казнь за уже совершенное преступление не может восстановить положения, существовавшего до его совершения, не возмещает причиненного им вреда, то есть не устраняет причин, породивших преступление».

И что? Зато предотвратит вполне вероятное нанесение вреда в будущем.

Демагогия: «в огороде — бузина, в Киеве — дядька».

ПРОТИВ: БОГ ДАЛ ЖИЗНЬ ЧЕЛОВЕКУ, И ЧЕЛОВЕКУ ЭТУ ЖИЗНЬ ОТНИМАТЬ!

Рассуждение приблизительно такое.

Жизнь дает Господь Бог на время (ну как бы взаймы) — значит, жизни принадлежат Богу. Поэтому общество не может распоряжаться по своему усмотрению жизнью отдельного человека. Нельзя же распоряжаться чужой собственностью, в данном случае собственностью Бога. Это Бог решает сам, когда того или иного человека лишить своего дара (фактически аренды). Бог дал — Бог и взял обратно. С этой точки зрения самоубийства также не должно быть, т. к. в данном случае жизнью (чужой собственностью) пытается распорядиться один отдельно взятый человек.

Первые христиане (еретики — прим. ред.) распространяли это и на войну и т. п., позже священники придумали всякую хитрую софистику, чтобы убивать и грабить во имя Бога. Но это — уже совсем другая история.

Демагогия: существование какого либо Бога не доказано, так что налицо попытка выдвинуть как аргумент тезис, который сам нуждается в доказательстве.

Впрочем, чтобы аргумент был хоть как то весом, предлагаю религиозно верующим написать юридически заверенный документ «в случае моей смерти прошу убийцу оправдать», аналогично гуманистам. А что — все равно Страшный Суд и все такое, там разберутся.

Ну а, кроме того, атеисты и последователи религий, которые не возражают против смертной казни — такие же составные части человечества, как и поклонники христианства. С чего бы это принимать именно христианскую точку зрения?

ПРОТИВ: ИСПОЛНИТЕЛЬ КАЗНИ — ТОЖЕ УБИЙЦА!

Угу. А уж военные то — маньяки все поголовно!

Демагогия. Точнее, шизофрения («Кошки — животные. Собаки — животные. Следовательно, собаки — pазновидность кошек»).

ПРОТИВ: У ИСПОЛНИТЕЛЕЙ БУДУТ ПСИХОТРАВМЫ!

Александр Кистяковский, фрагмент из книги «Исследование о смертной казни» (СПб, 1896, 2 е изд.):

«Вы утверждаете, — говорит Дюкпетье, — что закон (осуждающий на смерть) справедлив, необходим, нравствен; хорошо. Я вас спрошу: если вы не имеете человека, который бы казнил нарушителей этого закона, согласитесь ли вы сами нанести роковой удар? Предложите судьям, привыкшим произносить смертные приговоры, сопровождать осужденного на гильотину или виселицу, опускать нож гильотины или привязывать веревку; они отступятся от этого с ужасом и негодованием. Отчего? Ведь закон необходим, нравствен, обязателен; осужденный ведь виноват. Совесть была спокойна, произнося приговор; откуда же происходит то, что она приходит в тревогу, возмущается, когда ей предлагают исполнить собственный приговор?»

Интересное такое рассуждение. Приведу аналогию, которая в XIX века была бы неверной, но хорошо подходит к горожанам XXI века. Как думаете — каждый, кто любит шашлычок и прочее вкусное мяско, способен сам убить, освежевать и разделать соответствующее животное? Но это же не значит, что надо становиться вегетарианцем!

Никто же не говорит, что все (или хотя бы все судьи) должны собственноручно приводить приговоры в исполнение. Для этого всегда были специальные люди — с соответствующей психологической подготовкой.

Кроме того, исторически уже придуманы «щадящие» для исполнителей способы. Скажем, в России издавна при расстреле половина винтовок у солдат заряжалась холостыми патронами, чтобы было непонятно, кто именно сделал смертельный выстрел.

Смертные казни — не такое уж частое явление, и вполне можно не держать специальную расстрельную команду, а назначать исполнителями офицеров спецназа и т. п. разово.

Опять же, с учетом состава преступлений — в большинстве случаев без проблем найдутся родственники или друзья, которые с удовольствием сделают это собственноручно. Вспомните «Норд-Ост» или Беслан — что, думаете, желающих не нашлось бы?

В конце концов, капитализм у нас или что? Пусть богатые потешатся — скажем, сто тысяч вечнозеленых за исполнение приговора. Типа экстремальные ощущения и все такое. Легальное убийство при вашей полной невиновности! В случае отказа от исполнения внесенные деньги не возвращаются. Думаете, не найдутся такие? Еще как найдутся!

Понятно, что желающих должен был бы обследовать психолог, но заявлять, что у любого будет психотравма — необоснованно.

Демагогия: приравнивание части к целому.

ПРОТИВ: ЭТО НЕ УСТРАНЯЕТ ПЕРВОПРИЧИНЫ!

«Казнь преступника порождает иллюзию того, что общество «очистилось» и что жизнь его членов стала более безопасной. Казнь не способствует борьбе с социальными причинами тягчайших преступлений».

Обычно заявляется, что де смертная казнь как акт возмездия противоречива в моральном аспекте: это посягательство государства на преступника, который сам в немалой степени является продуктом общества и косвенно деятельности государства. Действительно, очень часто мы видим, что преступник стал преступником в том числе и потому, что в отношении него государство не исполняло должным образом свои функции — и т. д. и т. п.

Интересная такая логика — что, государство специально воспитывало преступника, именно этого — лично, да?

Помните, у Шварца: «Всех учили. Но почему именно ты оказался лучшим учеником, скотина ты этакая?». Думаю, к словам классика добавлять что либо смысла не имеет.

Ну и опять же: не имеет значения (в обсуждаемом плане), почему совершено соответствующее преступление. Это, конечно, очень интересно психологам, криминалистам и т. д., но смертная казнь — это, повторюсь, высшая мера социальной защиты. Профилактика преступлений — это другой вопрос.

Демагогия: смена тезиса.

ПРОТИВ: МЕСТЬ — ЭТО ПЛОХО!

Рассуждения приблизительно такие:

«Приговор к смертной казни — это что то типа вендетты, мести общества преступнику. Все осознают это именно как месть. Вендетта, как известно, приводит к бесконечной последовательности убийств с обеих сторон. А, главное вендетта, ведет к ужесточению нравов, ибо все участники вендетты свыкаются с убийствами и с тем, что убийства — это что то обыденное, дело житейское. В результате люди легко идут на убийства, т. к. человеческая жизнь обесценивается. Примерно то же самое происходит в обществе, практикующем смертную казнь. Чтобы остановить вендетту, пока все члены враждующих кланов не перебили друг друга, необходимо, чтобы члены какого то одного из кланов отказались в очередной раз мстить противникам за очередное убийство и смирились с тем, что это убийство останется не отмщенным».

Ну и так далее — с толстыми намеками вида «обычно прекращает вендетту тот клан, который сумеет «прыгнуть выше самих себя», выйти за рамки своего узкого миропонимания окружающего мира». Ну и опять же — гуманность и прочее.

Понятно, что заявляется: в случае со смертными приговорами стороной, которая откажется от продолжения, должно стать общество.

Весьма странная логика. Альтернативное мышление, как принято политкорректно говорить.

Государство и преступники — это не какие то два клана, между которыми существует кровная месть и можно как то договориться. Ладно, общество перестало «мстить» преступникам. Но преступники то не собираются соблюдать перемирия с законопослушными гражданами! Преступления не становятся какими то «более гуманными», их количество не идет на спад и т. д.

Гуманность по отношению к преступникам не приводит к гуманности самих преступников и, в целом, не приводит к гуманизации всего общества — если уж ставить гуманность во главу угла. Такой подход лишь приводит к лицемерию и саморекламе — помните, в начале статьи я как раз писал о том, что гуманизм — это лживое и «разговорное» течение? «Смотрите, какие мы добрые и гуманные, а вы такие жестокие и нецивилизованные. А мы самые гуманные в мире и поэтому учим всех гуманизму».

А, главное: смертная казнь — это высшая мера социальной защиты, а не «месть государства».

Демагогия: смена тезиса.

Примечание: здесь я не разбирал вопрос, действительно ли плоха месть — разберем позже.

ПРОТИВ: ПРАВО НА ЖИЗНЬ СУЩЕСТВУЕТ ДАЖЕ У УБИЙЦ!

«Да, он убил другого человека, да, он лишил другого человека права на жизнь, но это не повод лишать права на жизнь самого преступника».

Тесно связан с аргументом «от гуманизма». Сейчас многие просто помешаны на правах человека (и это усиленно пропагандируется) и готовы эти права довести до абсурда. Например, есть такая странная логика: каждый человек имеет право на жизнь независимо от того, что он совершил.

Кто апеллирует к гуманизму, кто к христианству — мол, ветхозаветное «око за око, зуб за зуб» отменено, Христос терпел и нам велел и все такое.

При этом «забывается», что убийца и т. п. сам добровольно исключает себя из общества, противопоставляет себя ему. Таким образом, даже если внутри общества исходить из гуманизма (что также вредно, но это другой вопрос), то социопаты и т. п. к обществу не относятся! Причем — добровольно.

Но главное в другом — кроме прав преступника, есть еще и права жертвы преступника и права близких людей жертвы преступника, не так ли?

Как думаете, где можно почитать про права этих категорий населения? А нигде. Про них ненавязчиво так «забывается».

Вот с правами преступника все понятно — есть право получать в тюрьме трехразовое питание, право иметь в камере телевизор, право на прогулку и т. п. Заметьте, это именно специфические права преступников. Если вы не преступник — то это не ваши права. Будете помирать от голода — у вас нет права даже на бесплатный бутерброд.

Все просто: если говорить исключительно о праве на жизнь, то вопрос сводится к уже разобранному аргументу «от гуманизма»; а если просто говорить о правах, то почему игнорируются права жертв и их близких? Почему из этих прав декларативно исключается право на месть (понятно, что не «в индивидуальном порядке», а совместно с государством)?

Если это так — а это так, если не приводить гуманизм как априорно верный аргумент — то, значит, отмена смертной казни сильно нарушает права жертвы преступления и ее родственников. Причем не просто так нарушает — а в угоду правам преступника.

Как думаете — это логично?

Демагогия: часть заявляется большей целого (ну, или априорно больше любой другой части).

ПРОТИВ: ВСЕ РАВНО НЕЛЬЗЯ СОИЗМЕРИТЬ НАКАЗАНИЕ!

«В случае особой жестокости преступника невозможна соразмерность вины и наказания, если только не казнить с особой жестокостью».

«Логика» тут приблизительно такая: пусть маньяк убил, а затем изнасиловал двадцать человек. Если требовать аналогичного возмездия, то его тоже надо убить изнасиловать двадцать раз — а, поскольку это невозможно, то просто разок его убить и ни разу не насиловать — слишком мало за содеянное. Из этого каким то образом следует вывод, что и этот один раз убивать смысла нет.

Каким образом делается вывод — просьба меня не спрашивать, я это пытался понять, но не осилил. Но встречал и такой «аргумент», да.

И снова напоминаю: не месть «око за око», а высшая мера социальной защиты.

Демагогия: смена тезиса.

ПРОТИВ: ЭТО СЛИШКОМ ЛЕГКО, ЛУЧШЕ ПОЖИЗНЕННОЕ!

«Смертная казнь — это слишком легкое наказание по сравнению с пожизненным заключением»; «Приговоренный к казни мучается небольшой срок, а пожизненно заключенный будет мучиться всю оставшуюся жизнь в камере-одиночке».

Горе от ума, так сказать. Обычно этот аргумент приводят индивиды интеллектуально развитые, но не разумные, более одной мысли в голове удержать не способные.

Да, если человек интеллектуально развит — то уже перспектива жить без интернета повергает в депрессию. Для себя лично соглашусь — я бы предпочел расстрел, чем пожизненное. Без интернета, без своей библиотеки, без музыки, без общения с друзьями сапиенсами, и т. д. и т. п. При этом понятно, что, даже выйдя по амнистии лет через пятнадцать-двадцать, человек потеряет квалификацию, и как тогда жить — особенно если нет своей квартиры, что в наше время — отнюдь не редкость? Здоровье к тому времени тоже будет соответствующее — как говорится, работать на лекарства.

Психические расстройства также практически неизбежны — думаю, спорить никто не будет. Из первых рук: «Согласно мнению руководства Учреждения ЖХ 385 / 1, сохраняют способность здраво рассуждать и контролировать себя как социального человека 3 4 % от общей численности пожизненно заключенных. Большинство необратимо регрессирует».

Так вот — не надо мерить людей по себе. Это интеллектуал взвоет через неделю, а чем человек примитивнее — тем меньше ему надо доступа к информации и проч. и тем спокойнее он относится к жизни строго по расписанию. Кров и пища есть — что еще надо? Тем более, что и книги разрешают, и переписку, и сидят в одиночках редко — обычно с соседом. Причем если сосед не понравится — то его поменяют.

Демагогии тут, понятно, нет. Просто незнание психологии.

Люди не столько хотят жить, сколько боятся умереть. Большинство готовы на что угодно, лишь бы существовать.

Ну и не надо забывать, что побег, как ни маловероятен — все равно возможен. Как и требование выпустить подельника террористов, «иначе все взорвем» и т. д.

ПРОТИВ: НЕЛЬЗЯ ОПРЕДЕЛИТЬ ГРАНИЦУ!

Возражение просто: как определить, когда смертную казнь применять уже надо, а когда еще нельзя? Скажем, просто за убийство — нельзя, за убийство десятерых надо, а между этим?

Честно говоря, даже в детстве вопрос «сколько — куча, а сколько — еще нет» я расценивал как дурацкий.

Опять же — когда делать рискованную хирургическую операцию, а когда — нет? Надо решать в конкретном случае конкретно.

К тому же действительность нередко вносит весьма существенные коррективы. Скажем, сейчас кража буханки хлеба заслуживает разве что подзатыльника и лекции на тему (если она первая, а не систематическая, тогда лечить надо). А если в блокадном Ленинграде?

Демагогия: требование строго формального критерия там, где его быть не может.

ПРОТИВ: БУДУТ УБИВАТЬ СВИДЕТЕЛЕЙ!

«Если ввести смертную казнь, то преступникам будет нечего терять и они будут убивать жертв и свидетелей».

Странное умозаключение. Маньяки и другие, попадающие под соотв. статьи — и так убивают. А если ввести смертную казнь, скажем, за переход улицы в неположенном месте — то вряд ли будут убивать свидетелей, скорее всего будут переходить по «зебре» и на зеленый свет.

Демагогия: часть приравнивается к целому.

Сказанное хоть как то верно в отношении достаточно тяжких преступлений, за которые сейчас нет смертной казни, и если ее назначить. Скажем, изнасилование или разбой организованной группой. Но тут опять же надо смотреть баланс.

Классический пример — террористы.

По логике они должны уничтожаться, несмотря ни на что, включая заложников. Даже если заложников больше. Тут дело не в «тактической» арифметике, а в «стратегической» — каждый террорист должен знать, что не выживет. Если не убиты во время операции, то стрелять после допроса без суда и следствия.

Отпустишь сейчас — захватят заложников в следующий раз, не говоря уже о взрывах и т. п.

А с ними сейчас цацкаются. Сильно помогает?

ПРОТИВ: СМЕРТНИКИ БУДУТ ТОЛЬКО РАДЫ!

«Для некоторых умереть за идею — билет в рай»

В основном это относится к шахидам и т. п., которые осознанно идут на смерть.

Поэтому рецепт простой: это смерть «по уставу» почетна и желанна. А если смертника повесить, потом завернуть труп в свиную шкурку и похоронить под свинарником? Пусть потом его гурии откапывают.

Демагогия: учет только одного варианта из множества.

ПРОТИВ: МОЖНО БУДЕТ «ПОДВОДИТЬ» ПОД КАЗНЬ!

«Если будет смертная казнь, то под нее можно будет специально подвести неугодных режиму!»

А что, для этого всенепременно требуется смертная казнь?

Вспомните Дмитрия Боровикова, которого застрелили при задержании, хотя обстановка этого и не требовала. Вспомните Максима Базылева, который не вышел живым из камеры на «Петровке 38».

Всегда можно организовать «самоубийство», застрелить «при попытке к бегству» или вообще убить, не прибегая к арестам и т. п.

Демагогия: учет только одного варианта из множества.

Вывод: не обнаружено ни одного разумного аргумента против смертной казни.

Максимум — все сводится к судебным ошибкам, что несущественно статистически, или к гуманизму без доказательства полезности такового, что является демагогией.

Примечание: если вы знаете какой либо аргумент, существенно отличающийся от перечисленных, просьба написать мне на e-mail warrax@warrax.net, я добавлю его в статью (будет апгрейдиться у меня на сайте, когда выложу).

РАЗНЫЕ ПОДХОДЫ К ТРАКТОВКЕ

Прежде чем перейти к аргументам «за», кратенько пробежимся по трактовке смысла смертной казни.

Смертная казнь как месть. Концепт гласит, что смертная казнь — это месть общества, государства, класса или социальной группы.

На разу не встречал сторонника смертной казни, который приводил бы это как основной аргумент. Обычно такую позицию приписывают оппоненты — видимо, проецируя с себя. Думаю, что всем ясно, что современное государство не может быть орудием мести частного лица или самостоятельным «мстителем», являясь третьей стороной.

Смертная казнь как возмездие. В отличие от мести, субъектом возмездия является государство, которое актом смертной казни пытается участвовать в поддержании социальной справедливости. Скажем, в своде законов Хаммурапи: «Если строитель построил человеку дом и свою работу сделал непрочно, а дом, который он построил, рухнул и убил хозяина, то этот строитель должен быть казнен. Если он убил сына хозяина, то должны убить сына этого строителя».

Возмездие всегда предполагает определенную соизмеримость с деянием преступника — и понятно, что особо опасные преступники должны быть ликвидированы.

Смертная казнь как социальная защита. С моей точки зрения — единственно верный подход. Мотивы мести и т. п. — личностные. «Имярек будет удовлетворен, если будет казнен убийца его родственника».

Как то странно воспринимать государство как человека (поэтому те, кто говорят о смертной казни как о мести, недостаточно развиты, чтобы воспринять концепцию государства, либо делают это специально). Государство не может идти «от эмоций» — у него нет психики. Государство — это механизм.

Логично, когда государство строится на принципах справедливости (хотя история не знает ни одной полностью удачной реализации такого государства с моей т. з.). Не менее логично обеспечение безопасности граждан.

Смертная казнь — разумеется, при адекватно расследовании дел — работает именно на обеспечение безопасности, и дополнительно справедлива по отношению к тем, кто приносит большой и однозначный вред обществу.

Давайте теперь рассмотрим аргументы с другой стороны. И помните, что исходить надо именно из концепции «высшая мера социальной защиты».

ЗА: ЭФФЕКТИВНОСТЬ

Сторонники запрета смертной казни всегда предлагают как альтернативу пожизненное заключение. Они утверждают, что это надежно изолирует преступника и не дает ему совершать новых преступлений не хуже смертной казни, поэтому общество будет чувствовать себя в безопасности.

Но пожизненное заключение никоим образом не может гарантировать эту самую пожизненность!

Чтобы такое утверждать — надо быть махровым идеалистом, начисто оторванным от действительности.

Побег никогда нельзя исключать на 100 % (включая варианты с подкупом охранников), также возможны амнистии, изменение законов… В случае террористов и т. п. вполне возможны требования освобождения с угрозами взрывов, убийства заложников и т. д.

Честно говоря, с моей точки зрения этого аргумента вполне достаточно. Если уж у нас социальная защита, то она должна обеспечивать защиту социума максимально эффективно. Ничего эффективнее смертной казни пока еще не придумано, знаете ли.

При этом, обратите внимание, никто из противников смертной казни не дает ответа на вопрос: «во имя чего пожизненно содержать в заключении человека?».

Зараза гуманизма, интенсивно продвигаемая как «общечеловеческая ценность», проникает исподволь и поражает мозги массово. Поэтому давайте разберем «подвиды» этого аргумента — в каких аспектах важна эффективность.

(Продолжение в следующем номере)