Автор: Дмитрий Лимонов

ПАРТИЗАН – ВОИН ИЛИ МСТИТЕЛЬ?

События последнего времени, в частности, агрессия США в Ираке, возобновили волну интереса к проблеме борьбы с превосходящим противником на собственной территории иррегулярными силами. Наверное для любого трезво мыслящего военного специалиста очевидно — мы в очереди на «умиротворение». Поэтому есть необходимость вспомнить об истории партизанства в нашей стране и попытаться разобраться в некоторых стереотипах, сформированных пропагандой.

Проблема партизанского движения для России была актуальной на протяжении всей истории её существования. Партизанские методы ведения вооруженной борьбы со всевозможными захватчиками, приходившими на русскую землю, диктовались, прежде всего, природными условиями страны. Огромные пространства со сложным рельефом, покрытые дремучими лесами — идеальные условия для партизанской борьбы. Немаловажный фактор и менталитет русского народа, свободолюбивого, не знавшего рабовладения, с неукротимым характером. Многочисленные войны на земле России практически всегда сопровождались народным сопротивлением. Поэтому наша страна обладает богатейшим опытом партизанской войны, как практическим, так и теоретическим. Причем опыт партизанской войны, начиная с XIX века, достаточно глубоко и подробно проработан в трудах отечественных авторов.

Можно спорить, был ли Д. В. Давыдов партизаном № 1 Отечественной войны 1812 года, но то, что он был выдающимся теоретиком и практиком партизанской войны и его перу принадлежат наиболее полные воспоминания, описывающие опыт партизанской войны — бесспорно. «О партизанской войне», «Опыт теории партизанского действия», «Дневник партизанских действий 1812 года» — эти работы до сих пор изучаются специалистами, занимающимися проблемами партизанства. Немного позже вышел серьезный обобщающий труд по партизанскому движению князя Н. С. Голицына «О партизанских действиях в больших размерах, приведенных в правильную систему и применённых к действиям армий вообще и наших русских в особенности». Проблемы партизанского сопротивления наполеоновской оккупации и организации партизанских действий неоднократно поднималась и иностранными авторами, жаль только что эти материалы практически недоступны российскому читателю.

Первая мировая и Гражданская войны тоже не обошлись без партизанских действий. Причем для Гражданской войны характерно, что партизанские методы использовались обеими сторонами — и белыми, и красными. Опыт партизанских действий был обобщен военными теоретиками как Советского Союза, так и зарубежными. Наиболее значимыми являлись работы сотрудников разведывательного управления Красной Армии полковников Каратыгина и Дробова. Труд Каратыгина, к сожалению, утерян и известен лишь из воспоминаний партизан Великой отечественной войны, монография Дробова «Малая война. Партизанство и диверсии», поднята из архивного небытия и переиздана редакцией альманаха «Вымпел».

Опыт партизанских действий Великой Отечественной войны тоже нашел своё отражение в публикациях (преимущественно мемуарных) послевоенного периода. Воспоминания прославленных партизанских командиров — С. А. Ваушпасова, П. П. Вершигоры, С. А. Ковпака, Д. Н. Медведева, Н. Н. Попудренко, П. К. Пономаренко, А. Ф. Федорова и многих других — богатейший материал для вдумчивого читателя, интересующегося проблемами партизанского движения.

Отдельным пунктом хочу выделить книги И. Г. Старинова — талантливейшего организатора диверсионной работы, изобретателя диверсионных средств и способов диверсий, «дедушки советского спецназа». Однако отношение ко всем публикациям по проблемам партизанства и к проблеме организации партизанского движения в целом наиболее полно, мне кажется, охарактеризовал командир партизанского соединения, Герой Советского Союза П. П. Вершигора: «Участники партизанской борьбы сразу же по окончании боевых действий либо возвращались к мирной жизни, либо переходили в регулярную армию и в связи с этим утрачивали практический интерес к изучению истории партизанского движения. Интервалы между войнами, в которых широко применялись партизанские действия, часто немного превосходили длительность человеческой жизни, поэтому живой боевой и организационный опыт этих действий, теоретически не обобщенный, забывался. В дальнейшем, когда наш народ вновь брался за оружие и поднимался на партизанскую борьбу, нередко повторялись старые ошибки». Опыт боевых действий в Чечне — стопроцентное подтверждение вывода П. П. Вершигоры. Понадобилось несколько лет войны, потери, превосходящие потери советских войск в Афганистане за десять лет войны, чтобы мы вспомнили, что мы — страна, обладающая уникальным опытом успешного подавления повстанческого движения «лесных братьев» в Прибалтике и УПА-ОУН в Западной Украине в послевоенный период.

Говоря о подходах к решению проблемы партизанского резервирования, организации партизанского движения, целесообразно выделить два основных подхода. Суть первого подхода — партизанское движение организуется и ведется силами групп специального назначения армейского спецназа. Скажу более того: в наставлениях по боевому применению сил специального назначения практически всех армий мира имеются либо отдельные разделы либо целые отдельные наставления по организации боевых действий иррегулярных формирований (партизанских или повстанческих), создаваемых из местных жителей.

Попутно замечу, что партизанство и повстанчество по формам и методам действий — суть одно и то же, разница в том, что партизаны воюют против агрессора, оккупировавшего территорию их страны, а повстанцы воюют против собственного правительства. Поэтому говоря об участии регулярных армейских подразделений можно сказать — в партизанском движении участвуют свои спецназовцы и части регулярных войск, оказавшиеся в тылу противника волею военной судьбы, в повстанческом же движении участвуют, как правило, спецназовцы иностранного государства, заинтересованного в свержении правящего режима.

Второй подход заключается в том, что партизанскую борьбу с оккупантами ведут местные жители, оставшиеся на оккупированной территории. Споры о том, кто должен вести партизанские действия в тылу врага — армейские подразделения или иррегулярные отряды местных жителей — ведутся в среде военных теоретиков со времен наполеоновских войн. Еще при обобщении опыта испанской «герильи» и русского партизанства разгорелись жаркие споры о правомерности участия в боевых действиях так называемых «нонкомбатантов» — гражданских лиц, не состоящих на военной службе, но взявшихся за оружие для борьбы с оккупантами.

Уже в ХХ веке накануне первой мировой войны крупный военный деятель, генерал от инфантерии В. Н. Клембовский в своих работах доказывал, что партизанские действия должны вести только подразделения регулярных войск, засылаемые в тыл противника. Наши же герои гражданской войны типа К. Е. Ворошилова и С. М. Буденного наоборот считали, что партизанское движение — это прежде всего стихийное творчество масс, руководимых правящей партией. Опыт Великой Отечественной войны показал, что истина, как всегда, находится где то посередине. Успех партизанского движения возможен тогда, когда идеей вооруженного сопротивления загорелись широкие слои населения оккупированных территорий при наличии организующего ядра из военных профессионалов, обладающих необходимой подготовкой для организации и ведения этого очень непростого вида боевых действий.

Если правильно определиться с показателями эффективности деятельности партизанских отрядов, выбрав, например, показателем нанесенный противнику ущерб, отнесенный к численному составу отряда, то окажется, что в период Великой Отечественной войны наиболее эффективной была деятельность сравнительно небольших отрядов, развернутых на базе заброшенных в тыл врага разведывательных групп военной разведки и НКВД. Большая же часть стихийных (назовем их так) партизанских отрядов, особенно на начальном этапе войны и развертывания партизанского движения — это люди, ушедшие в лес от преследований оккупационного режима. Их основной задачей было самообеспечение и, соответственно, основной формой боевой деятельности были нападения на небольшие обозы, склады продовольствия, снаряжения для пополнения запасов и собственного жизнеобеспечения. Художественно талантливо, ярко показал судьбу таких отрядов Элем Климов в своем фильме «Иди и смотри».

Существовала и ещё одна категория партизанских отрядов, о которой мы умалчивали по идеологическим соображениям и от которых в русском языке остался лишь термин с ярко выраженной негативной окраской — «партизанщина» — синоним авантюризма, неуправляемости, безответственности, волюнтаристских решений, принимаемых под влиянием эмоций. В них собирались люди, для которых война — благоприятная среда для удовлетворения своих непомерных амбиций, возможность заработать славу, безнаказанно пограбить, пожить в свое удовольствие. Эти «партизаны» не подчиняются никому и ничему, взаимодействуют с другими отрядами только тогда, когда могут получить какую то выгоду для себя. В погоне за шумным успехом они часто провоцировали массовые репрессии в отношении гражданского населения со стороны оккупантов. По сути это обыкновенные бандиты, прикрывающиеся высокими лозунгами защиты Отечества. В конце 70 х во время службы в Белоруссии мне посчастливилось встречаться и достаточно долго и откровенно разговаривать с бывшими партизанами и рассказы о деятельности подобных «партизан» и приведенные выше нелицеприятные оценки (только в более резких выражениях) я услышал именно от них. Да, деятельность подобных отрядов создавала нервозность у оккупантов, отвлекала силы и средства на усиление охраны тыловых объектов, но говорить о них как о стратегическом факторе победы по моему это преувеличение.

Теперь о вопросе, вынесенном в заголовок статьи. В течение многих десятилетий идеологизированное клише «народные мстители» было синонимом партизан и не вызывало никаких вопросов. Однако давайте вдумаемся в это понятие. Мститель — это человек, движимый в своих действиях чувством мести, т. е. эмоциями, болью утраты. Главенствующим мотивом его деятельности является чувство, эмоции. Но если мы говорим о партизанстве как о специфичном (причем очень не простом!) способе ведения войны, на первом месте должны стоять другие понятия — трезвый расчет, взвешенная и всесторонняя оценка обстановки, военная целесообразность предстоящих действий, четкое и хорошо продуманное планирование, которые плохо стыкуются с эмоциями.

Поэтому если мы хотим, чтобы партизанство было стратегическим фактором, влияющим на ход и исход войны в целом, заниматься организацией партизанского движения должны хорошо подготовленные профессионалы по планам, разработанным и обеспеченным ещё в мирное время, а не тогда, когда враг дошел до пригородов Москвы. Самое обидное, что все это было проработано на высоком профессиональном уровне именно в Советском Союзе. Подготовка кадров партизанского движения велась практически без перерыва начиная с гражданской войны и до 1937 года, причем о серьезности подготовки говорят сроки обучения — 6 месяцев. Программа подготовки имела четкую практическую направленность, к преподаванию привлекались лучшие специалисты — практики (преподавателем одной из трех партизанских школ — Харьковской — был Илья Григорьевич Старинов — прославившийся в Испании и в Великой Отечественной войне подрывник, диверсант, изобретатель диверсионных средств и тактики диверсионных подразделений).

Действия партизанских формирований были включены в стратегическую концепцию обороны Западной границы. В рамках этой концепции в западных областях Украины, Белоруссии и Молдавии создавались сотни скрытых партизанских баз с большими запасами минно-подрывных средств, оружия, продовольствия, других материально-технических средств, необходимых для ведения партизанской войны. В соответствии с этой концепцией противник, перейдя государственную границу, углубляется вглубь нашей территории на глубину сотни километров и увязает в затяжных позиционных боях на рубеже укрепрайонов. В это время на оккупированной территории разворачивается организованное сопротивление партизан, главная цель которого — перерезать коммуникации противника. Лишенный свежих пополнений, подвоза боеприпасов, продовольствия, материально-технических средств, противник начинает отступать. Вместе с ним отходят и партизаны, все время оставаясь в его тылу и систематически совершая диверсии на коммуникациях. Это была хорошо продуманная система, предусматривающая действия не только на своей территории, но и вне СССР. И если бы мы вошли в Великую Отечественную с этой системой, возможно не понадобилось бы 20 миллионов жертв, да и закончиться она могла не в 45 м, а на два, а то и три года раньше.

Но грянул 1937 и несколько тысяч отлично подготовленных к ведению партизанской войны профессионалов были объявлены «врагами народа» и исчезли в недрах ГУЛАГа. Партизанские школы были закрыты, скрытые базы ликвидированы, заложенные в них оружие, минно-взрывные средства вывезены на армейские склады, на которых они в первые месяцы войны были либо уничтожены, либо захвачены немцами. Более того, претерпела коренные изменения стратегическая концепция защиты Западной границы. Теперь в случае нападения мы собирались вести войну на чужой территории и вопрос о партизанстве отпал сам собой. Но главной потерей все таки было истребление кадров партизанских командиров, хорошо понимающих тактику и стратегию партизанской войны. Я не берусь судить о степени вины Якира, Тухачевского, Косиора и других высших военных руководителей, осужденных как враги народа, но то, что были объявлены вредными их теоретические и практические наработки, в частности, по организации партизанской войны — явная ошибка, повлекшая за собой ошибку в определении стратегических задач партизан.

Месть требует для своего удовлетворения непосредственного столкновения с противником, нападения на его солдат. В этом случае партизан почти всегда попадает в невыгодную для себя, смертельно опасную ситуацию, поскольку противник имеет, как правило, и численное, и техническое преимущество, да к тому же чаще всего и лучше обучен и оснащен. Сила партизана, которым руководит не чувство мести, а трезвый расчет, хорошая выучка и ясное понимание особенностей именно партизанской войны, заключается в том, что он наносит удар не по воинским подразделениям противника, а по его коммуникациям — железнодорожным эшелонам, автоколоннам, линиям связи и управления войсками, складам и базам снабжения и т. п., причем не лобовой атакой, а скрытым проникновением, минированием, дистанционным подрывом.

В истории Великой Отечественной войны есть классический пример эффективности правильно выбранных способов воздействия на противника. Летом 1943 года, уже при наличии централизованных органов управления партизанским движением, была спланирована операция «Рельсовая война», которая, по замыслу, должна была полностью дезорганизовать работу железнодорожного транспорта — основного средства доставки материально-технических средств немецким войскам. Партизанам была поставлена задача в течение месяца с небольшим (с 8 августа по 15 сентября) подорвать около ста тысяч рельсов. В партизанские отряды были заброшены десятки тонн взрывчатки, средства взрывания.

Задача была выполнена — рельсы взорваны, но перевозки железнодорожным транспортом продолжались. В тоже время Украинским штабом партизанского движения (не без участия все того же И. Г. Старинова) всего лишь были смещены акценты в задачах подчиненным отрядам — уничтожать не рельсы, а эшелоны. Соответственно партизанам была заброшена не просто взрывчатка, а мины замедленного действия МЗД-5 со сроками замедления от нескольких часов до месяца. В удобный момент партизаны осуществляли массовую закладку мин, установленных на различные сроки замедления на участке железнодорожного полотна и уходили из района. А на заминированном участке, несмотря на жесточайшие меры охраны, ежедневно подрывались эшелоны.

Используя такую тактику, партизаны соединения А. Ф. Федорова меньше чем за месяц подорвали на дорогах вокруг Ковельского железнодорожного узла 65 эшелонов (такое же количество эшелонов соединение уничтожило за шестнадцать предыдущих месяцев). Еще 58 эшелонов было подорвано за последующие 10 дней. Израсходовав меньше тонны взрывчатки (в готовых изделиях МЗД-5), практически без потерь и без непосредственного столкновения с противником, федоровцы за август месяц подорвали эшелонов больше, чем все партизанские отряды Украины за май и июнь (перед началом операции «Рельсовая война»), полностью закрыли три железнодорожные линии: Брест — Ровно, Брест — Пинск, Ковель — Сарны. Вот что такое правильно выбранные показатели эффективности и грамотно выбранная тактика! Трудно дать объективную оценку влияния их боевой работы на положение на фронте, но мне кажется, что и фронту в этот период федоровцы помогли больше, чем все партизанские отряды Украины, вместе взятые.

При современном развитии технических средств ведения войны расширяются и возможности диверсий на коммуникациях противника. Появление на вооружении малогабаритных переносных зенитно-ракетных комплексов (ПЗРК) позволяет партизанам наносить удары не только по наземному транспорту, но и по воздушным целям в районах, прилегающих к аэродромам (Афганистан и Чечня — наглядное тому подтверждение, вспомните хотя бы засады душманов со «Стингерами» на горах возле аэродромов или сбитый на взлете МИ-26).

Таким образом, при соответствующей организации и материально-техническом обеспечении становится возможным говорить об успешном решении стратегической задачи партизанского движения — прервать снабжение войск противника материально-техническими средствами и свежими пополнениями. И если усилия партизан с первых дней их деятельности будут направлены именно на это — тогда и только тогда они действительно станут стратегическим военным фактором.

Что касается индивидуальной подготовки партизан, здесь очевидно необходима комплексная система выживания с акцентом на специфику боевой деятельности партизан, легко адаптируемая с учетом конкретных условий и исходного уровня подготовки каждого партизана, не требующая больших затрат и специальных условий для занятий. Мы уже обсуждали тему индивидуальной подготовки на страницах журнала «Солдат удачи» (всех, желающих более подробно ознакомиться с нашим взглядом на эту проблему отсылаю к № 7 «Солдата удачи» 2003 года, статья «Нам нужна система Кадочникова») поэтому здесь хочу сказать лишь одно — существует система боевой подготовки — система «СБОР» — позволяющая решить проблему всестороннего обучения будущих партизан в мирное время и подготовки пополнения непосредственно в отрядах во время войны, и еще есть люди, готовые и способные выполнить эту работу. Очередь за малым — политической волей руководства.