Автор: Павел Евдокимов

ЖАРКОЕ ЛЕТО В СУХУМИ

За последние двадцать лет на территории страны было столько криминальных сюжетов, жестоких и кровавых, что события двадцатилетней давности, когда 11 15 августа 1990 года в Сухуми группа приговоренных к смерти уголовников захватила изолятор временного содержания вместе с заложниками, как то вытерлись из общественного сознания.
Сухуми, вы говорите? Да что вы, после этого столько всего еще было!.. А зря, ибо операция в Сухуми, по словам Героя Советского Союза Г. Н. Зайцева, «по праву считается классикой», и он «не сомневается, что на ее примере будут учиться многие поколения российского спецназа».

На момент описываемых событий Геннадий Николаевич оставил свой пост в Группе «А» и являлся заместителем начальника Седьмого управления КГБ СССР. Благодаря ему, мы можем ознакомиться с текстом шифровки, направленной в Москву. Вот ее содержание: «11 августа в городе Сухуми семь арестованных преступников, находившихся в изоляторе временного содержания (ИВС) МВД Абхазской АССР, захватили в качестве заложников трех работников охраны. Овладев ключами, они выпустили из камер 68 подследственных и осужденных. В дальнейшем бандиты заняли три этажа здания изолятора, в том числе и помещения, где хранилось свыше 3 тысяч стволов нарезного и гладкоствольного оружия, более двадцати тысяч единиц боеприпасов, изъятых у населения и организаций республики.

Среди 75 содержавшихся в изоляторе 73 совершили уголовные преступления. 15 из них арестованы за убийство, 8 — за разбой, 1 — за угон самолета.

Инспиратор этой акции — трижды судимый матерый преступник П. Прунчак, взятый под стражу за убийство трех человек, двое из которых сотрудники милиции.

11 августа, Сухуми, ИВС».

Уже на следствии один из зачинщиков бунта, Петухов, скажет: «Какой же дурак держит в переполненной тюрьме боеприпасы и оружие? Для нас это был приятный подарок». Имея такой арсенал, преступники могли развязать полномасштабный криминальный террор. В августе 1990 года Абхазия стояла на пороге большой беды.

Камеру, в которой находились смертники, открыли для уборки. Обычная процедура, она делается каждый день. Но на этот раз уголовники бросились на охранника. Не прошло и нескольких минут, как он лежал на полу, обезоруженный и избитый в кровь.

Кто командовал в ту минуту — рецидивист Павел Прунчак, его сокамерник Мирон Дзидзария или кто другой из паханов, сейчас уже сказать трудно. Да и не столь это важно. Слишком много времени прошло. Война Абхазии за свою независимость заслонила все, что было до этого.

Семь голодных «волков» ворвались в служебные помещения. В считанные минуты в их руках оказались офицер, два сержанта и рядовой милиционер. И — ключи от всех камер. Так уголовники стали террористами. Терять им было уже нечего. Что так, что эдак — «вышка». Смертники, одним словом.

Вскоре все обитатели изолятора покинули свои камеры. Началась оргия, подогретая первобытной радостью от предчувствия воли, воли! Уголовники ломали все подряд — пульт дежурного, его разбили с особой ненавистью, столы и стулья, окна. Крепко досталось пленникам и подсадным «уткам», которых выявили по найденным в канцелярии спискам. Избитых людей новые тюремщики развели по камерам.

Вдруг раздался истошный крик:

— Лови его! Бей! Стреляй!

По коридору к выходу бежал что есть сил сержант Федор Векуа, вырвавшийся из рук бандитов. Раздался выстрел, другой, третий… Но парень все же успел захлопнуть за собой дверь, закрыть ее на замок. Таким образом, преступникам был отрезан путь на свободу. Этого времени хватило, чтобы поднять тревогу и окружить здание изолятора автоматчиками и бронетранспортерами. Благо, изолятор находился в нескольких метрах от МВД Абхазии.

Примерно через час начались переговоры. Террористы потребовали предоставить им микроавтобус и вертолет. В случае невыполнения выдвинутых требований, они грозили расправиться с заложниками.

Ситуация осложнялась тем, что по Сухуми и его окрестностям быстро разнесся слух о случившемся. Несмотря на оцепление, к зданию ИВС потянулись родственники заложников и тех, кто в свое время погиб от рук преступников, захвативших изолятор. Были здесь, естественно, и родственники бандитов, которые переживали за судьбу своих родичей. Вполне возможен был вариант вооруженного прорыва со стороны уголовников.

Здание изолятора находилось в центре города. Рядом площадь Ленина, оживленные городские улицы, вокруг жилые дома… Словом, в центре города собралась толпа возбужденных людей. Начались стычки. Одни кричали, что преступников нужно отпустить (были и такие), другие требовали сурового наказания.

Подобные бурные сцены продолжались до 13 августа, когда из Москвы одним «бортом» прилетели сотрудники «Альфы» и «Витязя». Группу «А», численностью двадцать два человека, возглавлял Герой Советского Союза полковник В. Ф. Карпухин. Под командой подполковника С. И. Лысюка находилось двадцать семь «краповых беретов».

Вице-президент Международной Ассоциации ветеранов спецподразделения «Альфа» Владимир Елисеев так описывает обстановку тех дней:

— Город «стоит на ушах»: родственники, друзья тех, кто засел в изоляторе, местные руководители, журналисты — все ждут команды из Москвы. Решения никто принять не может. Воля и вера в нас Виктора Фёдоровича дала возможность разработать план штурма (в этом приняли участие наши сотрудники Александр Михайлов, Виктор Лутцев и Михаил Максимов) и достойно провести заключительную фазу операции.

В Сухуми вылетела сборная Группы «А». Так получилось, что на момент поступления в подразделение «горячей» информации 1 е отделение уже сменилось, однако десять его сотрудников находились поблизости и смогли быстро вернуться на базу. Две пятерки были отобраны из 4 го и 5 го отделений.

ЗАМЫСЕЛ ОПЕРАЦИИ

К вечеру 13 го спецназовцы разместились на турбазе, выставили охранение. Отцы-командиры отправились на рекогносцировку. Сначала прошлись по территории изолятора. Затем — в штаб операции, находившийся в здании местного КГБ. Информацию собирали буквально по крупицам. После, когда ситуация немного прояснилась, началась работа над планом предстоящего штурма. А то, что это будет именно штурм, офицеры не сомневались.

Корпели над планом шестеро: от «Альфы» — Александр Михайлов, Михаил Максимов и Виктор Лутцев, от «Витязя» — Сергей Лысюк, Виктор Путилов и Сергей Житихин. Извели они, по собственному признанию, кипу бумаги, но с толком.

Родился замысел: работать одновременно тремя группами. Первая берет штурмом транспортное средство, которое потребовал главарь банды, захватившей заложников. Вторая и третья, действуя с первого и четвертого этажей, врываются в здание и обезоруживают находящихся там бандитов. Ну, а в деталях — дело техники.

Офицеры чертили схемы, отрабатывали разные варианты… Наконец, все было готово. На чистовике оставили место для утвердительной визы начальства и прокурора. Впрочем, прокурора так и не нашли.

— Он все время находился рядом, а когда пришло время подписывать план операции, то он куда то свинтил, — вспоминает полковник Лысюк.

Генерала Старикова из штаба Внутренних войск план операции расстроил. Он сразу ответил отказом:

— Вы не знаете, что такое тюрьма, сколько там камер. Народу у вас мало. Вместе на две группы «полтинник» бойцов получается. Будут жертвы. Ведь будут?.. А как поведет себя толпа? К тому же тринадцатое число…

Решили подумать, чтобы постараться локализовать ситуацию и обойтись без стрельбы. Руководитель МВД Грузинской ССР еще раз вступил в переговоры с преступниками. В ответ услышал голос Мирона Дзидзария:

— Пошел ты… давай «рафик» и вертолет.

Так прошло двое суток.

— А потом было так, — вспоминает полковник Сергей Лысюк. — Мы «перегорали». Как кони топтали землю, фыркали… Все были готовы к штурму. Все. Ожидание было изнуряющим. И в какой то момент ситуация вокруг изолятора стала выходить из под контроля. Уголовники постоянно стреляли в воздух, демонстрируя, видимо, что оружия у них невпроворот. Потом они стали выбрасывать оружие из окон, а его в изоляторе хранилось до чертовой матери. С утра до вечера стояла толпа. Жестами и по устному телеграфу бандитов оповещали о наших перемещениях.

И тогда инициативу взял на себя командир «Альфы» В. Ф. Карпухин. Из штаба проведения операции он связался по ВЧ с Председателем КГБ СССР В. А. Крючковым и, доложив ситуацию, изложил план операции.

— В любой момент обстановка может выйти из под контроля. Вокруг изолятора находится много людей. Мы должны идти на штурм, иначе в городе возможны массовые беспорядки.

Тот ответил:

— Виктор, тебе на месте виднее. Принимай решение сам.

Согласно разработанному плану все должно было происходить так. Бандиты видят, как на площади Ленина приземляется вертолет. Они, правда, требовали, чтобы винтокрылая машина села непосредственно на крышу изолятора, но переговорщикам удалось их убедить, что крыша просто не выдержит такой нагрузки.

К этому времени ждали своего часа два «рафика», подготовленные к достойному приему террористов (второй — на тот случай, если бандиты, почувствовав подвох, срочно потребуют другую машину). Специалисты-взрывотехники «мазнули» пластитом внутри «рафика», спереди и сзади. Как только микроавтобус с бандитами тронется и доедет до места, определенного заранее, последует радиосигнал и — взрыв, взрыв! Убить не убьет, но шок вызовет.

«НЕЧЕГО ТУДА СОВАТЬСЯ!»

В. Ф. Карпухин разделил своих людей на три штурмовые группы. Первая, во главе с майором Михаилом Картофельниковым, с трех точек штурмовала «рафик», находившийся во дворе ИВС.

Вторая группа во главе с майором Михаилом Максимовым, подорвав одновременно люк на 4 м этаже, должна была ворваться и блокировать последовательно 3 й и 2 й этажи. Третья группа, в нее входили люди Лысюка, «зачищала» первый этаж изолятора с выходом на второй этаж.

Таким образом, группы, штурмовавшие само здание, зажимали бунтовщиков с двух сторон, действуя одновременно сверху и снизу. Но главное было — выманить террористов из здания изолятора. Осечки быть не должно, иначе вся операция пойдет насмарку. Поэтому на территорию милицейского батальона подогнали еще один автобус, и бойцы спецназа проводили тренировку в «полевой лаборатории».

— Нечего туда соваться, — стоял на своем генерал Стариков. — Группа «А» получила «добро» от своего начальства? Вот пусть они и проводят операцию. Я своих сотрудников на эту авантюру не пущу.

Бойцам «Витязя» было запрещено участвовать в штурме. Лысюк ответил «Есть, товарищ генерал!» и стал действовать по плану, разработанному совместно с офицерами «Альфы».

Но и тогда штурм не начался. Как вариант, главарей хотели уничтожить снайперским огнем. Ну, а потом — штурм изолятора, и «рафик» подрывать не надо. Однако «альфовцы» понимали, что матерые преступники не подставятся. Так и получилось.

Одним из героев операции стал капитан Игорь Орехов. Рассказывает Александр Михайлов:

— В Сухуми, по прилете, Виктор Фёдорович сформировал группу штаба, в которую Игоречек, к сожалению, не попал — он, как снайпер, занимался другими проблемами. Было несколько вариантов нейтрализации бандитов. Один из них — уничтожение главаря во время переговоров, с тридцати метров. Когда мы прорабатывали этот сценарий, то стали думать: а как Игорю сказать, что он не идет в боевых порядках? Орехов считался одним из лучших снайперов. Грамотный, выдержанный, тот, у кого рука действительно не дрогнет, чтобы уничтожить бандита.

Когда с Виктором Лутцевым мы пришли к нему в домик на турбазе, чтобы ввести в курс дела, то понимали: просто так он не согласится. И не ошиблись. Зашли: «Игорек, на тебя возложена такая вот ответственная задача». — «Нет, ребята, так дело не пойдет, — ответил он. — А если этот Прунчак не придет на переговоры, что тогда — так и буду с винтовкой лежать? Я пойду вместе с вами, я не подведу». Мы вняли его доводам, взяв в группу захвата, а замену ему нашли в лице Андрея Руденко. А Игорь во время штурма выполнил свою задачу на 120 процентов.

…Прунчака вызвали на переговоры. Сотрудник «Альфы» Руденко занял позицию, готовый в любой момент нажать на спусковой крючок. Но бандит почуял опасность, а потому сам в боковом окошке не появился, спрятавшись за спины «шестерок», которых использовал в качестве живого мегафона. Его лицо так и не мелькнуло в прицеле снайперской винтовки. План со снайпером не увенчался успехом, операция стала развиваться по первоначальной схеме.

Скрытно, под носом у преступников, бойцы вышли на исходные позиции. Группа Максимова проникла на крышу 4 го этажа, где Лысюк уже подготовил люк для подрыва. Карпухин дал команду уменьшить заряд вдвое, а потом сам снял еще одну толовую шашку. Причина такой осторожности заключалась в следующем. Незадолго до штурма стало известно, что при сооружении изолятора строители безбожно воровали цемент и поэтому, в случае взрыва, крыша могла просто обвалиться вместе со штурмовой группой. В итоге взрывчатки не хватило. Петли снесло, а замок остался, его пришлось выбивать ломиком.

За четыре часа до начала штурма Виктор Путилов («Витязь») подобрался к торцевой двери на первом этаже. Определил, где примерно находятся петли — и установил кило двести тротила.

«Витязи» заняли позицию между маскировочным забором и зданием изолятора. Для координации и поддержки им был придан сотрудник «Альфы» Михаил Ананков. У него была рация и «шайтан-труба» — гранатомет РГС-50, стреляющий резиновой шрапнелью. Это изделие в опытных руках очень пригодилось внутри.

Томительное ожидание длилось три часа. Террористы решали, кто из них отправится в «путешествие», а кто останется в изоляторе.

…Открылась дверь и из здания вышли двое бандитов. Они осмотрели окна, двор, двигатель автомобиля, проверили заправку топливом. Затем завели мотор и опробовали «рафик» на ходу. Сотрудники «Альфы» находились в нескольких метрах от них. Мучила жара, хотелось пить. Но они, словно изваяния, застыли на своих местах. И даже шторы прикололи кнопками — не дай Бог, если они шевельнутся под дуновением ветерка.

Наконец бандиты сообщили, что в «рафике» поедут тринадцать человек, из них двое — заложники. Лейтенанта и двух гражданских решено было оставить в изоляторе. Если что, то они будут растерзаны уголовниками.

Прилетел вертолет, покружил над изолятором и сел на площади. Вскоре террористы вышли во двор. У каждого по два-три пистолета. Кроме того, они прихватили большое количество длинных стволов и мешок боеприпасов. Все в масках, сделанных из чулок и тряпья. Где бандиты, где заложники… черт его разберет! К рукам заложников уголовники скотчем прилепили пистолеты.

ШТУРМ, ШТУРМ!

За руль уселся зек в противогазе. «Рафик» тронулся с места. Сильный грохот, ошеломляющая вспышка. Микроавтобус катится дальше… Во дворе гремят отвлекающие взрывы. БТР перекрывает арку, отрезая террористам путь к бегству. Такова была общая картинка того, что происходило.

— По условленному взрыву мы выскочили из своих замаскированных позиций и увидели, что «Рафик» движется в сторону ворот ИВС, — рассказывает полковник Александр Михайлов. — Нам пришлось бежать за ним. Расстояние? Далековато уже было. Как оказалось, не сработало взрывное устройство спереди машины, водитель нажал на газ. Увидев нас, террористы открыли огонь. Но они не ожидали, что их будут атаковать с разных сторон.

Евгений Первушин рывком открыл водительскую дверь и буквально выбросил бандита. Игорек первым ворвался в салон микроавтобус и накрыл собой двух преступников, которые вели огонь. В общей сложности по нам было сделано двадцать четыре выстрела, но если бы не Орехов, то кого то могло зацепить, — особо подчеркивает Александр Владимирович.

Опомнившись, бандиты начали с остервенением палить с двух рук. Бойцы спецназа, по трое с трех сторон, высадили окна (кто молотком, кто зубилом) и нейтрализовали преступников. На это ушло 45 секунд.

Капитан Орехов получил ранение в шею на двадцатой секунде операции. Он первым кинулся к «рафику» и через кресло водителя накрыл двух бандитов. Позднее он вспоминал:

— Я выскочил из двери первым. Смотрю, рядом, на расстоянии четырех-пяти метров, катится «рафик». Дверца на переднем сиденье открыта. В этой ситуации мне пришлось прыгнуть на водителя. В руке у него был пистолет. Ногой прижимаю его к двигателю, держу. Поскольку перегородки в салоне нет, то террорист, сидящий тут же, за водительским креслом, стал наводить на меня «ствол». Мне пришлось не только столкнуть этого бандита в проход, к двери, но еще и прыгнуть на него.

Картина такая получается. Водителя держу ногами, а на этого хрена навалился всем телом. Он упал, а я не могу дотянуться до его пистолета. У меня самого в одной руке пистолет, в другой молоток. Вот этим молотком то стал я его долбить по руке, пока пальцы не разжались. Наши уже стекла бьют… Стал я подниматься на руках. Вижу, бандит с заднего сиденья целится в меня. Я это вижу, но сделать ничего не могу, т. к. на руке с пистолетом отжимаюсь. Упал. А когда чуть приподнялся, то в меня выстрелил «пассажир», сидевший через двигатель. Он развернулся и выстрелил в упор. Меня спасло то, что в правой руке у него был ТТ, а в левой — мелкокалиберный пистолет «Марголина».

Садануло… будто шпалой по шее. Пуля попала между сферой и бронежилетом и, не задев жизненно важных органов, застряла возле позвонков. Но сознание не потерял. Каска тяжелая… и одна мысль: подниму я голову или нет? Потом ребята, когда нейтрализовали бандитов, стали кричать: «Игорь ранен, Игорь ранен!» Меня стали вытаскивать за ноги. А я вижу, что голову могу поднять, и стал отпихиваться: «Я сам!»

В этот день капитану Орехову исполнилось тридцать пять лет. Лучшего подарка на день рождения трудно и представить. Чудом ведь остался жив…

Лысюк возглавил третью группу из офицеров, прапорщиков и солдат «Витязя», задача которой — прорваться в ИВС через запасной вход с торца здания первого этажа. Ее то и ждал самый крутой сюрприз во всей операции. Когда мощные взрывы сорвали с петель входную дверь, за ней оказалась еще одна — решетчатая. И тоже, будь она трижды неладна, запертая изнутри. За ней вздыбилась полутораметровая баррикада из мебели.

— Группе — отход! — приказал Сергей Иванович. — Саперам — взорвать решетку!

Хорошо, что Путилов прихватил с собой запасные заряды. Минута, другая — и решетки как не бывало. А вот на баррикаду тротиловой мощи не хватило.

Вынужденную заминку при проникновении в здание компенсировали после подрыва решетчатой двери мощностью и стремительностью продвижения. Дабы остудить горячие головы бандитов, забросили им полтора десятка свето-шумовых изделий. Ну, а дальше пошла, как говорят профи, конкретная работа. В полный контакт.

Те «альфовцы», которые успешно отработали по микроавтобусу, по приказу Карпухина рванули на помощь своим товарищам из группы Максимова, в том числе раненый Орехов, и вместе с ними зачищали здание.

Бунтовщики основательно подготовились к штурму. У окон были расставлены стволы, на каждой позиции находился запас патронов. Но «витязи» прошли семидесятиметровый коридор на одном дыхании. И, затолкав нейтрализованных зеков в помещения — те расползались по камерам, как крокодилы, в таком же темпе захватили второй этаж.

…Во дворе изолятора Лысюк встретил счастливого генерала Старикова.

— Так вы же запрещали нам участвовать в операции!

— А-а… все нормально, — отмахнулся тот. — Победителей не судят.

Жители Сухуми и отдыхающие при каждом удобном случае выказывали бойцам спецназа знаки внимания: бурно приветствовали, дарили цветы, угощали фруктами и сигаретами. Люди были искренне рады, что в результате штурма погибли только два отпетых уголовника — Прунчак и Дзидзария.

ЭТАЛОН ДЕЙСТВИЙ

Через несколько месяцев в Москву со специальной миссией прилетел Ричард Никсон. К нему приставили двух «альфовцев», участвовавших в штурме сухумского изолятора. Михаил Максимов вспоминает разговор, состоявшийся у него с личным телохранителем экс-президента США. Михаэль, так звали охранника, проявил осведомленность. По его словам, в Америке специалисты в сфере безопасности наслышаны о Группе «А» и очень высоко оценивают профессионализм ее сотрудников.

В ответ Максимов рассказал о последней операции подразделения. Янки внимательно выслушал своего русского собеседника, потом сказал:

— Я очень тебя уважаю, но ты врешь вне всякой меры. Такого просто не может быть. Даже в Голливуде не придумали бы такой фигни. Сколько ты говоришь, вас было против сотен «стволов»?.. Если это так, то вы — смертники. Вас перестреляли бы как куропаток. Но я тебе не верю.

— Ну, будем считать что так…

И оба офицера весело расхохотались, каждый довольный собой.

Операция в Сухуми, за которую В. Ф. Карпухину было присвоено звание генерал-майора, причем на ступень выше занимаемой штатной должности, признана эталоном действий спецназа и вошла в «учебники» спецслужб.

Вспоминая те дни и часы, полковник Александр Михайлов высказался четко и определенно:

— Кто знает, если бы в Сухуми Виктор Фёдорович (в который раз!) не взял всю ответственность за последствия выполнения поставленной задачи на себя, состоялся бы этот штурм вообще? Из нашего отделения Орехов получил ранение — тяжелое, замечу, ранение. Судьба его тогда спасла, пуля из ТТ разнесла бы всю шею. Честно говоря, парень был достоин звания Героя или ордена Ленина, но что говорить — в советское время такие награды давали очень скупо. Но жизнь есть жизнь, она на этом не останавливается.

На каждом этапе все участники операции действовали слаженно, на высоком профессиональном уровне. Политическое руководство страны доверяло специалистам в сфере безопасности. Оно дало им возможность самим выбрать наиболее эффективный вариант и не пожалело об этом. К сожалению, в дальнейшем власти демонстрировали принципиально иной подход, навязывая спецназу, что и как следует делать. Примеры тому — Будённовск, Первомайский… Во главу угла ставилась политика.

«Сухумская операция наглядно продемонстрировала, чего могут добиться представители двух силовых ведомств при условии слаженной работы, — говорит Геннадий Николаевич Зайцев. — К сожалению, ведомственная разобщенность, которую мы наблюдали в дальнейшем, особенно в период первой «чеченской» кампании, отрицательно сказывалась на борьбе с терроризмом. А в Сухуми оказались бок о бок два подразделения, абсолютно разных по своим задачам. Если угодно, по своей «ментальности»: офицеры-чекисты, прошедшие Афганистан, и рядовой состав Учебного батальона спецназа. По ходу освобождения заложников «Альфа» и «Витязь» друг друга взаимно дополняли. Согласованность действий, понимание общей задачи и привели в итоге к успеху в этой сложной операции».

А в августе 2000 года на канале НТВ в рамках цикла передач «Совершенно секретно» был показан 44 минутный фильм. Главным консультантом и душой проекта выступил ветеран Группы «А» Николай Калиткин, непосредственный участник описываемых событий.

Помнят ли в самой Абхазии об этой операции?..

— Помнят, и очень хорошо, — отвечал Николай. — Встречали нас более чем радушно. Большая наша благодарность руководителю Службы безопасности Абхазии и министру внутренних дел республики. Все обрадовались этому проекту и спрашивали: а почему вы вспомнили именно о событиях в Сухуми? Помогли, чем могли… от рядового сотрудника… до министра.

В двадцатую годовщину Сухумской операции ее участники собрались вместе. Еще раз вспомнили те дни. Подняли «третий тост» за своих товарищей — Виктора Фёдоровича Карпухина, Евгения Первушина, Игоря Орехова и Александра Юрина. Жизнь продолжается, но осталась память, которой не страшны ни пули, ни осколки. Она жива, пока в строю поколения Группы «А». Пока жива Россия.

ИЗ ДОСЬЕ «СПЕЦНАЗА РОССИИ»

Список сотрудников Группы «А», вылетавших в Сухуми. Герой Советского Союза В. Ф. Карпухин — руководитель операции, М. П. Ананков, В. А. Башилов, В. В. Елисеев, Н. А. Калиткин, И. И. Калабухов, М. Я. Картофельников, В. А. Кузнецов, А. А. Курасов, В. А. Лутцев, М. П. Максимов, А. В. Михайлов, И. В. Орехов, Е. С. Первушин, С. В. Придиус, В. А. Прокофьев, А. В. Пятницкий, С. В. Рулев, А. И. Руденко, А. В. Сергеев, Д. Г. Хамидуллин и А. В. Юрин.