Автор: Дмитрий Лысенков

СЛОВО И ДЕЛО

Относясь сам к «подлому» — журналистскому сословию, не могу промолчать насчет последствий избиения сотрудника «Коммерсанта» Кашина и нападения на известного питерского историка Игоря Пыхалова, одного из давних авторов «Спецназа России».
Госдума будет рассматривать вопрос о том, чтобы наказывать всяких гадов за покушение на жизнь и здоровье журналистов едва ли не пожизненным сроком. В общем, трудитесь, пишите, снимайте и так далее, мы вас защитим. Возрадоваться?

При ближайшем рассмотрении этой инициативы вдруг сама собой включается логика. «Не моги трогать журналистов» — правильная, хорошая и полезная парадигма. Даром, что журналисты бывают еще те твари. Но это — вопрос морально-этический. А вот если сравнить, к примеру, с покушением на инструментиков власти, ну, или ее олицетворение, кому как больше нравится, — милиционеров, то возникают вопросы. У нас есть уголовная статья (кому надо, поищите ее номер и как называется), наказывающая любого, кто покусится на носящего мундир.

Допустим, ты пьяный оторвал погон у сержанта. Тюрьма, однако. Не говоря уже о сопротивлении, избиении, нанесении телесных повреждений с особым цинизмом. Не только укатают, но еще поручат, чтобы там, в системе ФСИН тебя тоже достали не по‑детски. На всю жизнь расхочешь смотреть в сторону милиционера. И, да — как бы я ни относился к этому, чаще всего, сброду и негодяям, это закон правильный. Ибо не фиг, во‑первых, во‑вторых — власть и в самом деле должна быть особо защищена, коли она защищает своих граждан. Хотя в нашем случае — это абсолютно теоретический посыл.

Значит, принимая закон об особом статусе работника СМИ, мы должны как минимум надеть на него мундир, окончательно легализовав профессию как инструмент власти. Что смешно — оппозиционную прессу, радио и телевидение — тоже. Равно как и представителей конвергентных СМИ любого содержания, вплоть до трудящихся сайтов, например «Кавказ-центра».

Кстати, журналисты и так защищены Законом о печати. Там черным по‑русски записано, что нельзя препятствовать в получении информации и прочая демократическая чушь, на которую в нашей стране хотели плевать и плюют. Разбить камеру — не вопрос. Отметелить на митинге за просто так — почему нет? Послать по бесхитростному маршруту в ответ на невинный вопрос — как правило.

Кто не очень хорошо знаком с тем, как работает информационное поле в нашей стране — разъясняю. Добраться до первых лиц (упаси Бог, речь не о первом — втором, а о каких‑нибудь министрах и руководителях департаментов) часто просто нереально. Мелкие чиновники не соглашаются ничего говорить, пока не согласуют с более крупными.

Московские и федеральные чиновники вообще орут на журналистов как на нерадивую обслугу. Как правило. А в лучшем случае просто прячутся. Это — которые совестливые. Многие «вершители судеб» вообще прячутся как за цепными псами за своими пресс‑службами и натасканными как овчарки в концлагере пресс‑секретарями. Хотите примеры? Да сколько угодно.

При всем уважении и личной симпатии к господину Онищенко, добраться до него практически нереально. Кто? Зачем? По какому поводу? И так далее. Будучи одним из руководителей федеральных изданий («Россiя», «Трибуна», «Парламентская газета»), я не раз давал поручения редакторам-информационщикам связаться и получить комментарии по разным поводам. Как бы не были талантливы мои журналисты — в лучшем случае это удавалось сделать, когда уже не надо, поезд ушел. И, конечно, не от господина Онищенко лично, а от пресс-обслуги.

Правда, совсем богатые СМИ, а их немного, просто платят. И оперативным службам, и силовикам, и пресс‑службам. Регулярно, много. Но зато, если что — они первые. Я на это не жалуюсь, объективно сложилось, за рубежом тоже так. Но вот унизительное писание запросов на интервью, предварительный отсыл и согласование вопросов — это и есть акварелька «Дождь на Елисейских полях» — грустненькая и немного тоскливая.

Бывают и исключения. Например, доктор Рошаль. Информационщики не дадут соврать: почти во всех редакциях есть его мобильный телефон. И если, например, Леонид Михайлович ведет прием или оперирует, то потом перезванивает и говорит простую фразу: «Это доктор Рошаль. Вы мне звонили, слушаю..». Кстати, и с Владимиром Маркиным и его департаментом из СКП вполне можно работать. Ведомство, сами знаете, непростое, но договориться можно. Хотя бы потому, что Маркин — сам из журналистов, отлично понимает, что и как.

Но это — скорее исключения. Всеобщее хамство по отношению к профессии и профессионалам не взялось из ниоткуда. Кто не помнит, расскажу, что в советские времена журналисты, сплошь прислужники режима, были страшнее милиционера. Министр мог слететь, прокурор, и так далее. Приезд же журналиста центральной газеты куда бы то ни было, вообще часто означал приговор для фигуранта его материала. Кстати, не все они были напрямую властью заказаны.

Существовало поле социального заказа, само собой разумеющейся разрешенной критике в довольно широком спектре. И если какие‑то тексты рубились на местном уровне, то в центральной прессе даже тексты и сюжеты о больших начальниках выходили и имели для последних катастрофические последствия.

Это я не ради ностальгии. Нет, конечно. Это я для того, чтобы подчеркнуть, что неуважение к профессии журналиста сложилось, в общем, не так давно, когда даже самому простому обывателю стало ясно как устроена она, наша журналистика. А устроена она абсолютно примитивно, делимая на вполне осязаемые кластеры. Много-много государственных — там, где сосредоточение лжи и подлости, немножко культивируемых «оппозиционных», владельцы которых прекрасно ориентируются в разрешенном пространстве «жесткой критики», «народные» — заполошно-идиотические для своей аудитории, ну, и, романтически правдивые — маленькие местные газетки, выходящие на плохой бумаге с некачественными задиристыми текстами. Ими руководят отчаянно смелые люди, верящие в правду и возможность хоть что‑то изменить, «пролить свет» и так далее.

Сердце сжимается от того, как жалко этих отчаянных людей, которых через колено ломают местные главари администраций и прочая чиновная сволочь. Причем, ломают как фигурально, так и буквально. Но — снимаю шляпу перед их отчаянной дерзостью. Вот уж действительно: «Есть упоение в бою и бездны мрачной на краю»… Конечно, не без исключений.

Главное — не в этом. Главное, все участники процесса знают кому и за что, и что именно будет за их работу. То, что наиболее смелым будет перманентно плохо, что все они дышат с усилием через грамотно накинутую петелечку — это понятно. Вопрос только в том — додушат окончательно и тогда надо будет доменное имя регистрировать на Каймановых островах, или все‑таки еще здесь побарахтаться.

Однако вернемся к защищенности. Попытка создать некий жилет безопасности из «окончательной бумажки» для журналистов — еще одна иллюстрация «победы» демократии в нашей стране. Если раньше мы жили в стране, где господствовала исключительно «социалистическая законность», то теперь значительно продвинулись вперед и обитаем в государстве полного беззакония.

Касается эта «положительная динамика» не только нас, господ «правдивых журналистов». Вот, например, врачи и все, кто относится к медперсоналу: фельдшеры, нянечки и прочие санитары. Разве ж они не люди? Разве не каждый Божий день, а чаще ночь, подвергаются они нападениям во время обслуживания пациентов по «Скорой»? Разве это не в них стреляет богатый скот, которому машина с красным крестом перегораживает въезд во двор? Мало таких случаев?

А учителишки? Разве им не нужен закон, в соответствии с которым они будут защищены от того, чтобы их не избивало быдло на глазах у детей? А бизнесмены — особенно средние, которым за деньги устроить «маски-шоу», открыть уголовное дело, сгноить в тюрьме, разорить, отобрать бизнес — раз плюнуть, только заплати! Не чувствуете, куда я клоню?

Вот я, например, ищу человека, у всех спрашиваю, не знает ли кто исполина мысли, который придумал бы такой закон для бедной моей, истерзанной Родины, чтобы никого бы не избивали. Или, если бы и случилось что‑то подобное, то наказывалось предельно жестоко. По крайней мере, в соответствии с тяжестью содеянного для всех граждан. Независимо от того, какой профессией люди зарабатывают на жизнь.

Скажете, не бывает такого? Ну, может, и так. А для начала давайте разместим госзаказ на изготовление цветных жилетиков не только для журналистов. А для всех, кто работает и остро нуждается в том, чтобы вечерам дойти до дому и не быть убитым и избитым.

Предлагаю для врачей — зелененькие, учителей — синенькие, водителей троллейбусов — красненькие, инженеров — беленькие. Поскольку профессий много, то цвета придется смешивать, уж извините. Для всех жилетников — написать и принять отдельные законы, и чтобы в конце приписка про жилеты — «Носить, не снимая»!

Автор — главный редактор газеты «Спецназ России» в 1996‑2002 годах.