Автор: Анна Ширяева

АНАТОЛИЙ ГРОЗНЕНСКИЙ

Чечня. Тюрьма кровавого Департамента государственной безопасности Ичкерии. Среди пленников — двое священников. Одному из них, будущему архимандриту Филиппу, суждено выйти на волю и рассказать то, что было пережито, другому, отцу Анатолию Чистоусову — принять мученический венец.

— Представляешь, отче, как хорошо за Христа умереть… Я не выйду отсюда, а ты выйдешь.

Помню, я тогда даже обругал его:

— Чего это мы должны погибнуть? Выйдем, просто нужно сейчас сконцентрировать все силы, продумать наши действия, и мы выйдем.

— Ты выйдешь, — ещё раз сказал он.

Это был очень светлый человек, а в это время был ещё светлее. Я посмотрел на него и сказал: «Да ладно тебе…», так как надо было сказать хоть что‑то…

Когда нас привезли в какое‑то новое место, нас разделили по камерам, его посадили туда, где было человек тридцать, потом мне его сокамерники рассказывали, что когда отец Анатолий зашёл в камеру, они ругались. Связаны были одной бедой, но ругались. Он вошёл в камеру и тихо произнёс:

— Здравствуйте. Я отец Анатолий.

Все сразу забыли, что же они не поделили. Наступило умиротворение…»

«Ты военный, вот тебе, значит, там и место»

29 января 1996 года дудаевские боевики захватили при исполнении пастырского долга настоятеля грозненского Михаило-Архангельского храма священника о. Анатолия Чистоусова. Вместе с ним в неволе оказался сотрудник Отдела внешних церковных сношений протоиерей отец Сергий Жигулин.

Батюшка родился в 1953 году в Кировской области, в городе Вятка. Известно, что в его роду были потомственные священники. На счету будущего грозненского настоятеля было два высших образования — он окончил Даугавпилское военное училище штурманов ВВС и педагогической институт (заочно). В семидесятые годы проходил службу в качестве офицера-воспитателя.

В 1990 году Анатолий Чистоусов становится прихожанином Крестовоздвиженского храма города Ставрополя. Будучи глубоко верующим человеком и ощущая свое истинное призвание, он приходит в 1992 году на приём к митрополиту Ставропольскому и Бакинскому Гедеону. Известно, что Владыка выслушал его с глубоким вниманием и поддержал благое намерение посвятить себя служению Богу.

В итоге он получает благословение митрополита. Позднее Владыка вспоминал эту первую встречу: «На приём ко мне пришел майор ВВС. Несмотря на его погоны и «замполитскую» должность (он был заместителем командира по воспитательной работе в лётном училище), я сразу почувствовал, что Вера для него — глубокий и осознанный выбор зрелого человека. О многом мы говорили с ним в тот раз, по‑своему, это была исповедь».

Отныне Анатолий Чистоусов посвящает много времени молитвам в храме. Насколько позволяет работа, посещает службы, помогает в алтаре и на клиросе.

Через год он принимает окончательное решение об оставлении военной службы и увольняется в чине майора. Прежде, чем подать рапорт, отправляется к архимандриту Кириллу (Павлову) в Троице‑Сергиеву Лавру, где после беседы старец благословляет его принять священство.

18 марта 1994 года митрополит Гедеон рукоположил Анатолия Чистоусова в диаконы, а 20 марта в священника. Владыка вспоминает: «Перед хиротонией я спросил Анатолия: А если пошлют туда, где неспокойно, где опасно, — пойдешь?» Он спокойно и твердо ответил: «Куда благословите, Владыка, туда и пойду. Никакие земные обстоятельства мне не страшны».

На следующий день он получил своё первое назначение — был направлен в мятежную Ичкерию, которая к тому времени уже фактически вышла из состава России. Владыка Гедеон сказал тогда: «Ты военный, вот тебе, значит, там и место».

Храм Михаила Архангела, куда прибыл отец Анатолий Чистоусов, был построен в 1892 году терскими казаками, его основными прихожанами были военнослужащие царской армии. До разрушения, последовавшего менее, чем через год после прибытия нового священника, храм представлял собой один из важнейших центров православия на Северном Кавказе, был богатым и процветающим.

Свою службу отец Анатолий начал исполнять с особым усердием. По воспоминаниям митрополита Гедеона, когда в декабре 1994‑го в Грозном начались широкомасштабные боевые действия, «храм оказался в эпицентре боев, несколько снарядов попало в него, был разрушен второй этаж церковного дома. Но богослужения продолжались — теперь уже в специально оборудованном для этого хозяйственном помещении. Среди пуль и снарядов отец Анатолий шел к солдатам, к находившимся в подвалах домов жителям города: исповедовал, причащал, крестил. Его подрясник был прострелен в нескольких местах, но он вновь и вновь шел к тем, кто ждал его…»

Вскоре, не выдержав тягот трагических событий, город покидает благочинный церквей Чечни протоиерей Пётр Нецветаев. Несмотря на просьбы Патриарха, он отказывается вернуться к своей пастве в зону боевых действий.

Так отец Анатолий оказался теперь единственным православным священником в Грозном. Для того, чтобы сохранить приход и благочиние, в марте 1995‑го Владыка Гедеон назначает его настоятелем храма и благочинным церквей Чечни.

Небольшое пояснение. Благочинный в Православной церкви выполняет очень важную миссию. Он следит за порядком в своём церковном округе, осуществляет посредничество по ряду вопросов между приходом и епархиальным управлением.

Став благочинным церквей мятежной республики, Батюшка сразу же попал во внимание очень большого числа людей. Это послушание, тем более в тяжелое военное время, налагало на него огромную ответственность, являлось суровым испытанием. И, возможно, отец Анатолий, будучи человеком военным, как никто другой подходил для этой должности.

Следуя своему долгу, он делал всё, чтобы оказать посильную помощь своим прихожанам, и не только им. Храм Архангела Михаила был местом, где и русские и чеченцы всегда могли найти поддержку, хлебом ли, пасторским ли словом. Священник помогал людям выезжать из Грозного в более спокойные места.

Посильную гуманитарную помощь оказывали храму различные миротворческие группы. Свой вклад вносили Ставропольские и Терские казаки: «Все мы очень благодарны всем, кто оказывает нам посильную помощь, — говорил отец Анатолий, — и в восстановлении вот этого будущего храма, и с продуктами питания и продовольствия, и особенно казачеству хотелось бы выразить слова благодарности за то, что вот как‑то по‑отечески и по‑христиански отнеслись к чаяниям нас всех и это, как бы это сказать… милость Божия! Нежданно-негаданно Господь послал нам такую помощь, два больших КамАЗа, полностью гружёных продуктами. Конечно, для всех страждущих это будет большая помощь. Спаси Господи!»

Испытания

В первый раз Батюшке пришлось столкнуться с бандитами 12 декабря 1995 года. В этот день он направлялся в Ставрополь для участия в престольном празднике Кафедрального собора св. Апостола Андрея Первозванного. По дороге его машина была остановлена вооружёнными чеченцами, один из которых сел за руль. Однако внезапно двигатель заглох, завести машину так и не удалось.

В суматохе бандиты стали кричать, оскорблять священника, угрожали расправой. Неизвестно, что помешало им сделать это тогда. Дело кончилось тем, что бандиты скрылись, отобрав у отца Анатолия сумку с деньгами, которые тот вёз для нужд прихода.

«Весь ужас в том, — напишет архимандрит Филипп, — что люди, называющиеся верующими, мусульманами, знающими нормы Корана, шариата, где есть указание Аллаха, что от рук мусульманина не должно исходить зла другому человеку… Казалось бы, вы проповедуете веру, даже обвиняете нашу Армию в безбожии, в сатанинском нападении на такую маленькую и верующую республику… Но когда ты видишь каждую минуту бытовую сторону применения ислама у этих людей, ужасаешься тому, насколько эти люди далеки от истинного света. В нормах традиционного права записано, что украсть у соседа — подвиг, украсть у родственника — грех. Вот мораль межтейповых, межклановых отношений. Украсть у родственника нельзя, а у соседа можно. И в доме никого не интересует, откуда этот хлеб, откуда эти деньги, откуда эти машины, откуда всё богатство.

Раньше я думал, что мы несправедливы по отношению к маленькому народу. Когда я впервые прилетел в Моздок, я поразился, увидя ревущие самолеты, массу солдат, бронетехнику, казалось, что вся земля стонет под тяжестью военной машины России. Я думал: «Что происходит, куда мы опять влезли, какая Чечня, неужели мало Афганистана?» Но, пережив всё это, я понял, что ничего без воли Божией не свершается».

13 декабря за Божественной литургией митрополит Гедеон возложил на Батюшку камилавку — награду за героическое служение в огнедышащем Грозном.

14 декабря в Ставропольском епархиальном управлении состоялось заседание Епархиального совета. Было принято Обращение к Правительству Российской Федерации и Правительствам Республик Кавказа, в котором говорилось:

«Согласно нашей договоренности с муфтиями республик Кавказа и священным законам и христиан и мусульман, священнослужители, как мусульманские, так и христианские неприкосновенны, ибо они — служители Единого Всемогущего Бога. К сожалению, неоднократно наши священники подвергались и подвергаются нападению со стороны боевиков. Так, в станице Ассиновской был избит игумен о. Антоний (Данилов), в г. Грозном избит до полусмерти священник о. Александр Смывин. Подвергся нападению и ранен в руку протоиерей о. Иоанн Макаренко. Также безжалостно избит и священник о. Мануил Бурнацев. 11 декабря с. г. чеченцы напали на направляющегося в Ставрополь благочинного церквей Чечни о. Анатолия Чистоусова, угрожая убить.

Мы протестуем и требуем, чтобы на Кавказе священники были неприкосновенны, и была гарантирована наша безопасность. Мы не политики, не дипломаты, не бизнесмены, не солдаты, — мы служители Бога Живого, и молимся обо всех нациях. Позор всякому, кто поднимет руку на беззащитного духовного отца своего, строго накажет и Аллах поднявшего руку на служителя Божия. Когда это было: джигит-горец воюет со священниками и женщинами-роженицами в Будёновске. Где же гордость нации, в чём же здесь героизм?! Такие бандиты-мародёры покрывают позором свою нацию, свой народ и законы гор».

Митрополит Гедеон опасался, что боевики могут снова напасть на отца Анатолия, потому принял решение о его переводе из Грозного в Ставрополь, где находилась его семья — жена и двое детей. Однако о. Анатолий сказал, что не боится боевиков и покидать свою грозненскую паству отказался.

Другое серьёзное испытание последовало в январе 1995 года. Вот свидетельство специального корреспондента газеты «Щит и меч» Виталия Носкова, близко знавшего Батюшку: «О. Анатолий рассказывал: когда грозненский железнодорожный вокзал в январе был в осаде, где боевики «зажали» десантников майкопской бригады, которая героически дралась в новогоднюю ночь 1995 г., в церковь приехали боевики и под дулами автоматов посадили его в машину.

Привезли к вокзалу, приказав уговорить русских солдат сдаться. Был там в этот момент Сергей Адамович Ковалёв, правозащитник, а ныне депутат Государственной Думы. Он с мегафоном уговаривал русских солдат сдаться, что‑то обещал им там, сулил. Говорил им, что, мол, вы пришли на чужую территорию, что эта земля не ваша… А Батюшка о. Анатолий единственно что сделал — перекрестил солдат и благословил. Благословил их на то, чтобы они выжили, на то, чтобы вернулись к своим матерям, жёнам и сёстрам».

Рассказ дополняет воспоминание участника боевых действий в Грозном — офицера спецназа ВДВ: «… Чеченские боевики, уже отчаявшись взять вокзал штурмом, стали пытаться психически сломить наших ребят. Главная роль была отведена в этом деле Сергею Ковалёву. При помощи громкоговорителя он призывал десантников сложить оружие, так как они являются преступниками и убийцами. Спецназовцы после этих слов не открыли огонь на поражение только потому, что они видели в группе боевиков рядом с Ковалёвым православного священника. Уже потом стало известно, что этим священником был отец Анатолий Чистоусов, насильно приведённый чеченскими бандитами для того, чтобы, подобно Ковалёву, призывать десантников сдаться. Но отец Анатолий отказался что‑либо говорить и лишь молча перекрестил наших ребят».

Вероятно, именно тогда боевики увидели в лице русского священника своего врага, решившегося воспрепятствовать их планам, однако, в тот раз расправиться с ним пока не решились.

Остаться человеком

В январе 1996‑го в Грозный приехал протоиерей Сергий Жигулин. Прибыл он по поручению Святейшего Патриарха Алексия II, которое состояло в следующем: один пожилой прихожанин из Москвы обратился к главе Церкви с просьбой о содействии в поиске попавшего в чеченский плен внука, рядового Сорокина.

Мать солдата получила известие от «Красного креста», что он находится в районе Шатойском, у некого полевого командира. В начале января она вылетела из Москвы. А 10 января с ней была последняя связь из Грозного, затем её также потеряли из виду.

Патриарх дал указание, используя все каналы с мусульманским духовенством и с военными, что‑то попытаться сделать. Задачей отца Сергия было встретиться с боевиками и, по возможности, договориться об обмене. Когда он прибыл в Грозный, отец Анатолий, с которым они были уже ранее знакомы, вызвался ехать на поиски солдата вместе с ним.

«Отец Анатолий не обязан был никуда ехать, — рассказывает архимандрит Филипп, — ни к этим боевикам, ни к этому полевому командиру, поскольку он исполнял обязанности Благочинного в Грозном, у него был свой приход, своих забот хватало, а ехать выручать человека — была исключительно моя миссия, я должен был ехать сам, либо с кем‑то ещё… Тем не менее, отец Анатолий поехал со мной. После встречи с боевиками, на которой мы вроде бы о чём‑то договорились, по дороге домой на десятом километре пути от этого города нас схватили… Помню, отец Анатолий был в рясе, я в пальто».

Как только митрополиту Гедеону стало известно о захвате священников дудаевскими боевиками, он направил Патриарху телеграмму: «Ваше Святейшество. Благочинный церквей Чечни священник отец Анатолий Чистоусов похищен чеченскими боевиками. Почтительно прошу молитв и содействия Вашего Святейшества в его освобождении».

30 января 1996 года образуется Епархиальная комиссия для ведения переговоров об освобождении священников. Были направлены обращения с просьбой принять все возможные меры главе Чеченской республики Д. Г. Завгаеву, президентам и муфтиям Кабардино-Балкарии, Северной Осетии, Ингушетии и Дагестана, а также командующему группировкой федеральных вооруженных сил в Чечне генералу В. Тихомирову.

Местные СМИ также занимались активным содействием в поиске священников. В газетах печаталось обращение Патриарха Алексия и главы ОВЦС митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла.

В Газете «Ставропольская Правда» от 1 февраля 1996 года можно было прочесть: «Захват протоиерея о. Сергия и о. Анатолия вызвал чувство негодования и возмущения в отношении тех, кто в дни священного для мусульман месяца Рамазана дерзнул поднять руку на хорошо известных в регионе своими миротворческими устремлениями священнослужителей Русской Православной Церкви».

Роль Патриарха Алексия II в поисках священников можно назвать выдающейся. Всё то время, пока их судьбы оставались неизвестными, Его Святейшество неустанно вёл личную переписку со всеми, кто мог оказать хоть какую‑то помощь в освобождении пленников.

В этой сложнейшей ситуации Патриарх Алексий явил собой пример мужественного пастыря, а также великодушного человека. 6 февраля он направил митрополиту Гедеону нижеследующую телеграмму:

«Ваше Высокопреосвященство, искренне сопереживаю Вам в связи с продолжающейся невыясненностью судьбы сотрудника ОВЦС протоиерея Сергия Жигулина и настоятеля храма святого Архангела Михаила в Грозном священника Анатолия Чистоусова. Молюсь о том, чтобы Господь сохранил отца Сергия и отца Анатолия целыми и невредимыми. Да поможет Вам Бог в предпринимаемых Московской Патриархией и Вашей Епархией усилиях по поиску и освобождению пропавших священнослужителей. С любовью о Господе Алексий, Патриарх Московский и всея Руси».

В этот же день Митрополит Гедеон направил в Чистый переулок ответную телеграмму:

«Ваше Святейшество! Примите сыновнюю благодарность от меня и прихожан храма святого Михаила Архангела города Грозного за Ваше первосвятительское сопереживание о судьбе протоиерея о. Сергия Жигулина и священника о. Анатолия Чистоусова и молитвы о них. Совместная православно-мусульманская делегация работает в Грозном. Выяснилось, что священники живы и здоровы, место их нахождения пока неизвестно, ведутся переговоры об их освобождении. Надеемся, что по молитвам Вашего Святейшества отец Сергий и отец Анатолий в скором времени будут освобождены.

С почтительной о Господе любовью нижайший послушник Вашего Святейшества Митрополит Ставропольский и Владикавказский Гедеон».

Однако комиссии, работавшей в Грозном под председательством епископа Дмитровского Иннокентия, заместителя председателя ОВЦС, не удалось добиться от дудаевских боевиков освобождения священников. 12 февраля митрополит Гедеон вынужден был констатировать:

«Ваше Святейшество! Со скорбью извещаем Вас о том, что, несмотря на все предпринятые действия работавшей в г. Грозном по благословению Вашего Святейшества комиссии во главе с епископом Иннокентием, не удалось добиться освобождения захваченных дудаевскими боевиками в заложники протоиерея о. Сергия Жигулина и священника о. Анатолия Чистоусова. Комиссия сделала все, что могла, но Дудаев остался непреклонен, и комиссия выехала из Грозного. Надеемся на молитвы, помощь и содействие Вашего Святейшества в освобождении продолжающих пребывать в заточении наших священников».

15 февраля в честь мусульманского праздника Рамадан, митрополит Гедеон направил поздравительные телеграммы Верховному муфтию России Талгату Таджуддину и председателю Высшего религиозного совета народов Кавказа Шейху Уль-Исламу Паша-Заде.

Поздравляя мусульманских лидеров с праздником, Владыка Гедеон братски просил их ради почитаемого всеми мусульманами священного праздника Рамадан, в который издревле принято отпускать пленников, употребить весь авторитет, возвысить голос в защиту православных священников, захваченных боевиками Дудаева, и помочь скорейшему их освобождению. Аналогичные телеграммы были направлены главным муфтиям всех Кавказских республик. Однако даже ответов на них не было получено.

5 марта в Ставропольском Епархиальном Управлении состоялась встреча митрополита Гедеона с председателем Союза мусульман России Надиром Хачилаевым. Владыка настоятельно просил Хачилаева оказать помощь и содействие в освобождении пленных священников.

В начале марта стало известно, что теперь не только храм Архангела Михаила, но и временно оборудованное для молитв помещение было разрушено боевиками. Священник отец Владимир Леонов, заступивший на службу в отсутствие Батюшки, вынужден покинуть город, т. к. его, оказавшего помощь русским солдатам, бандиты приговорили к смерти.

В начале апреля в Ставрополь прибыла делегация Михаило-Архангельского храма Грозного с известием о начале работ по восстановлению разрушенной церкви, на что Доку Завгаев выделил, по их словам, 20 миллиардов рублей.

Обращаясь по этому поводу к главе республики, митрополит Гедеон употребить все возможное для скорейшего освобождения отца Анатолия. Одновременно своим указом Владыка обязал протоиерея Петра Нецветаева вернуться в Грозный, быть там хотя бы до возвращения Батюшки и руководить приходской жизнью. Но, несмотря на строгое предписание, отец Петр в Грозный не поехал…

Поиски

6 мая 1996 года в полутора километрах от поселка Алхасты Сунженского района Ингушетии в траншее, вырытой экскаватором, был обнаружен присыпанный землей и затем отрытый бродячими собаками неопознанный труп мужчины, предположительно священнослужителя, с признаками насильственной смерти (пролом черепа).

Средства массовой информации поспешили объявить, что найден труп о. Анатолия Чистоусова. В связи с этим, распоряжением митрополита Гедеона в Ингушетию была немедленно направлена комиссия для опознания. В ее состав вошли благочинный церквей Чечни протоиерей Плтр Сухоносов, благочинный церквей Северной Осетии игумен Антоний (Данилов), настоятель Крестовоздвиженского храма г. Кисловодска священник Борис Устименко. Однако, после опознания, комиссия однозначно установила, что это не отец Анатолий.

В конце апреля появились слухи о том, что Батюшка расстрелян, а отец Сергий доведён до крайнего состояния. Однако сведения этим ничем не подтверждались.

26 апреля в Майкопе состоялась встреча митрополита Гедеона со Святейшим Патриархом Алексием. Во время беседы Владыка доложил последние сведения. Патриарх располагал такой же информацией. Однако было подчеркнуто, что поиски священников должны продолжаться.

Особо волновал митрополита Гедеона вопрос о матушке отца Анатолия — Любови Чистоусовой: она была доведена до отчаяния, ее было необходимо поддержать морально и материально. Было принято решение о проведении специального сбора пожертвований.

В поисках возможного содействия и помощи, митрополит Гедеон и другие священники епархии продолжали встречаться с представителями власти и мусульманского духовенства. Все их усилия оставались тщетными. Поступавшая информация была противоречива. Всё чаще из разных источников сообщалось о том, что Батюшки, скорее всего, более нет в живых.

Однако поиски продолжались, несмотря ни на что…

6 июля, по окончании Всенощного бдения в Кафедральном соборе Ставрополя, митрополит Гедеон, обращаясь к пастве, известил о долгожданном освобождении из заложников отца Сергия Жигулина. Владыка подчеркнул, что в известие о смерти Батюшки верить нельзя. В храме находилась матушка отца Анатолия, с которой Владыка побеседовал после службы, успокоил и поддержал её.

8 июля сотрудник краевой администрации Попов сообщил митрополиту Гедеону, что Батюшка скончался от побоев, и документы об этом имеются. Сведения, по словам чиновника, достоверны на 99 %.

Владыка обратил внимание на то, что информация достоверна не полностью, что остаётся еще 1 % того, что отец Анатолий жив — и просил принять все возможные меры для его розыска. При этом было сказано, что если грозненский настоятель действительно погиб, то он должен быть отпет по православному чину и предан земле.

Трагическая судьба Батюшки прояснилась окончательно лишь в 2003 году, когда были, наконец, найдены и эксгумированы его останки. После освобождения отца Сергия Жигулина, ещё долгое время никто не оставлял надежду на то, чтобы найти священника живым — продолжалась беспрерывная работа по его поиску.

Велись постоянные переговоры с чеченскими властями и авторитетными на Кавказе лидерами, мусульманским духовенством, различными службами, в православных церквях продолжали неустанно приносить Богу молитвы. Всё это время Патриарх Алексий оставался в курсе событий и продолжал делать всё от него зависящее.

26 апреля 2000 года Федеральная служба безопасности передала митрополиту Смоленскому и Калининградскому Кириллу подборку документов, свидетельствующих о судьбе настоятеля Михаило-Архангельского храма в Грозном священника Анатолия Чистоусова, похищенного чеченскими боевиками 29 января 1996 года.

Полученные ОВЦС документы представляют собой часть архивов кровавого Департамента государственной безопасности ЧРИ («чеченского Гестапо»). Согласно свидетельствам, после похищения отец Анатолий содержался в лагере ДГБ в районе села Старый Ачхой. Здесь священник и был расстрелян, приняв мученический венец от рук своих похитителей.

Это подтверждается, в частности, соответствующим актом от 14 февраля 1996 года, который был составлен ответственными сотрудниками службы безопасности при президенте Ичкерии и заверен военным прокурором мятежной республики.

Среди переданных ОВЦС документов имеется фотография тела священника Анатолия Чистоусова, сделанная его палачами после расстрела….

Как пишет Виталий Носков, «о. Анатолий Чистоусов содержался не у какого‑то простого полевого командира, а содержала его «государственная ичкерийская власть» в лице как бы их госбезопасности. Они говорили, что о. Анатолий якобы участвовал в защите железнодорожного вокзала, что он, якобы, водил людей в атаку — то есть о. Анатолий был для них фигурой знаковой и очень могучей. Ведь что такое «война в Чечне»? По всем разговорам боевиков, по их пропаганде, по удуговской, — «война ведётся между русскими и чеченцами». Так вот о. Анатолий Чистоусов был Великий Русский человек, Миротворец.

Естественно, став таким человеком, человеком, который имел духовную власть, и человеком, который опровергал своей жизнью и служением эту легенду подлую, что русские — это, дескать, мерзавцы все, убийцы, грабители, империалисты, что они бедную Чечню истерзали, якобы, всю жизнь грабили её, наживались на её нефтяных богатствах…

Своим присутствием, своей жизнью он опровергал всё это. Требовали принять мусульманскую веру: избивали, пытали, но он ничего не подписал и ничего не предпринял во своё земное спасение. И вот в феврале, поняв, что они ничего от этого человека не добьются, они его расстреляли…»

Выстраданное слово

При всём обилии информации о трагической судьбе отца Анатолия, главным первоисточником остаются записи отца Сергия Жигулина (архимандрита Филиппа). Они не только рассказывают о запредельных страданиях и тяготах, с которыми столкнулись люди в жестоком чеченском плену; автор даёт также нравственную оценку, меняется его взгляд и на сам военный конфликт.

«С отцом Анатолием нас сразу разделили, мы с ним были вместе только два дня, и с тех пор я его больше не видел, — пишет соузник Батюшки по лагерю ДГБ. — По мере наступления наших войск нас часто перемещали. Это был специальный лагерь, мы не были в собственности у какого‑то хозяина в виде рабов, это был лагерь департамента «государственной безопасности Чечни», который контролировался и Дудаевым, и остальными руководителями. Они знали и о количественном составе людей, и о том, кто конкретно там содержится, однако перед мировым сообществом, перед средствами массовой информации продолжают делать вид, что это дело рук каких‑то частных лиц, неорганизованных «индейцев», преступников, которые хватают людей и пытаются на этом нажиться.

Люди, не имеющие духовного стержня, хоть каких‑то нравственных идеалов, превращались в животных, которые любой ценой хотят выжить за счёт рядом умирающего человека. Как было важно для каждого из нас, пройдя эти очистительные страдания, остаться человеком!»

«Я пришёл к выводу, — продолжает архимандрит Филипп, — что психология карателя одинакова повсеместно, и у африканского племени «бум-бум», и у фашистов, и у коммунистов, и сегодня у этих людей, которые не на фронте сражались с открытым противником, а воспользовавшись ситуацией полной власти над другими, проявляли подобные извороты своей души, своего низменного состояния, пользуясь превосходством над бессильным и зависимым человеком.

Фашисты, издевавшиеся над нашими партизанами, патриотами, захваченными на оккупированных территориях, делали то же самое, что и современные бандиты. Ничего в человеке не изменилось. Точно также били, точно также не давали воды, точно также глумились, действуя на психику подлыми методами. Также разгорался дьявольский животный интерес — проверить, до какой же степени человек терпелив, до какой степени можно растянуть физическую возможность восприятия боли.

Это — конец 20 века. Дикая демоническая ненависть выражалась во всём. Если кому‑то приходилось испытывать побои, он знает, что после этого очень хочется пить, всё горит, и больше ничего не хочется, кроме одного — пить. Передо мной ставили в кружке воду на подоконник, а был февраль, холодно в горах, вода покрывалась слоем льда… А я мог действовать только одной рукой, так как на второй же день другую руку мне сломали, и она распухла… Мне давали эту кружку замёрзшей воды, чтобы я одной рукой кое‑как пробивал ледяную корку. И когда я подносил к губам кружку, уже чувствуя вкус воды, как кружку забирали».

И — еще одна глубокая, выстраданная мысль: «Ещё раз хочу сказать, что никто из нас, даже живущий самой спокойной, самой обычной жизнью, не застрахован от чрезвычайных обстоятельств в любой форме. То ли в такой, какую пришлось пройти нам, плененным, то ли в форме ещё более сильных испытаний, то ли менее сильных, но крайне важно, чтобы предыдущая жизнь была тем камнем, о котором Господь говорил: «Созижду Церковь Свою, и врата ада не одолеют Её до скончания века».

Надо, чтобы наш внутренний храм был сосредоточением добра и любви. Любовь, действительно, покрывает всё и побеждает смерть. И вместе со словами благодарности за то, что вы так долго меня слушали, я хотел бы пожелать вам того, что заповедовал Господь: «Любите друг друга». Тогда вам откроются врата Царствия Небесного, ибо только чистые сердцем Бога узрят. А всё остальное приложится».

…В работе одной из комиссий по расследованию и поискам тела мученика за Христа участвовал и настоятель Покровского храма в станице Слепцовской протоиерей Пётр Сухоносов, который спустя три года сам примет мученический венец в чеченском плену.

Исповеднический венец объединит этих двух настоятелей, Грозненского и Слепцовского, в 2000 году — в Ставрополе, в Андреевском кафедральном соборе, где по благословению Святейшего Патриарха Алексия II будет совершен общий чин погребения.

Тело отца Петра, как это и было предсказано им при жизни, отыскать не удалось…