Автор: Николай Лукьянов

РЕВОЛЮЦИЯ ПИРАМИД

Если Запад был главной ареной предыдущих мировых войн, то центр новых масштабных конфликтов находится сегодня в арабском мире. Обостряющаяся борьба между продвинутой в информационно­техническом плане молодежью, исламистами и демократами сдобрена гремучей смесью религиозной и межэтнической ненависти. Это может кардинально изменить конфигурацию не только ближневосточной, но и планетарной политики.

Свержение режима Бен Али в Тунисе стало началом крайне противоречивого процесса в огромном и имеющем принципиальное значение регионе мира. Следом полыхнул Египет. И пошло, и поехало.

Говорят, египетское государство было не чем иным, как акционерной компанией для эксплуатации национального богатства; дивиденды ее распределялись между министрами, международными финансовыми заправилами и не очень большой группой представителей финансовой аристократии.

Эта система представляла собой постоянную угрозу, постоянный ущерб для торговли, промышленности, сельского хозяйства, для интересов промышленной буржуазии. Финансовая аристократия издавала законы, управляла государством и самим фактом своего господства и посредством печати подчиняла себе общественное мнение. Дескать, отсюда и взрыв!

Основная версия событий, которой предпочитают придерживаться страны Запада — рост массового самосознания в странах арабского мира и стремление свергнуть диктаторские режимы ради торжества демократии. Именно поэтому переворот в Тунисе многими экспертами оценивался как социальная революция.

Похожие оценки слышны и в отношении событий в Стране Пирамид. Причем в Лондоне в поддержку противников Хосни Мубарака выходят не только простые граждане, но и люди с плакатами радикальной партии «Хизб­ут­Тахрир», запрещенной во многих странах, в том числе и в России. Однако история арабского мира показывает, что подобные революции редко бывают спонтанными, а за ними зачастую стоят более сильные игроки на международной арене.

Готового надежного преемника, способного удержать страну в руках, пока не наблюдается. Существуют опасения, что круги по воде от Революции пирамид будут похожи на те, что расходились по Европе примерно с 1989 года — с распада социалистического лагеря. С той лишь разницей, что на Ближнем Востоке гораздо больше «горючего материала». Здесь «эффект домино» будет отдаваться не стуком костяшек, а взрывами и стрельбой.

Ничего хорошего Египту ждать не приходится. Весь этот праздник «народного волеизъявления» закончится исламизацией страны, с постепенным приходом к власти Muslim Brotherhood со всеми вытекающими из этого факта последствиями.

Мерить Египет Мубарака по стандартному лекалу стран Запада некорректно. Сравнивать его нужно с другими арабскими государствами.

Свобод при «диктаторе» было гораздо больше, чем у большинства соседей: чуть ли не главной причиной волнений является то, что Египет Мубарака «не следовал законам шариата».

Как показывает опыт, разговоры о демократии на нынешнем Востоке заканчиваются появлением бородатых мужчин в чалме с автоматами в руках. Так и хочется спросить носителей «общечеловеческих ценностей»: вам нужно, чтобы Египет вернулся в Средневековье?..

Очевидно, если египетские военные не удержат власть, то на территории этой «общероссийской здравницы» для среднего класса наступят мрачные времена.

ЗА «НАРОДНОЕ СЧАСТЬЕ»

Под Великим знаменем борьбы за «народное счастье» в первую очередь началась борьба против режимов в тех странах, где власти особо тщательно подавляли вылазки экстремистов. Тунис считался стабильным раем по сравнению с соседним Алжиром, а Египет вполне успешно боролся против «Братьев мусульман» и сторонников одного из главарей «Аль­Кайды» Аймана аль Завахири.

Теперь эти режимы, являвшиеся Ассуанской плотиной на пути сил «Джихада», сметены, а сама плотина прорвана. Точно также режим Саддама Хусейна, жестокой рукой державший Вавилон, был замещен оффшорной зоной «Джихада» и террора.

Согласно радужным оценкам сторонников социального происхождения Революции пирамид, рушится убогая картина, годами создававшаяся правыми комментаторами и адептами «столкновения цивилизаций» всех мастей — авторитарные режимы vs. «исламские экстремисты».

Эта картина, дескать, была чрезвычайно выгодна всем: правительствам США, ЕС и Израиля, местным элитам и религиозным реакционерам, пытавшимся представить себя в качестве единственной альтернативы. Но на улицы арабских городов вышли десятки тысяч людей под простым и таким знакомым из какой-то забытой истории лозунгом — «Хлеба и свободы!».

Сразу сделаем ремарку: чем заканчиваются такие «революции желудка» — хорошо известно. В феврале 1917 года столицу Российской империи потрясли схожие события, за которыми, как оказалось, стояли кукловоды из «Прогрессивного блока». Социальный характер протестов должен был замаскировать масонскую суть переворота.

Да что идти далеко! У всех, кто родом из СССР, на памяти события хмельного августа 1991 года, — они тоже были названы революцией. Кто спорит, что на улицы столицы вышли тысячи людей, мечтавших о переменах, однако истинные организаторы, как им это и положено, остались вне света рампы.

Возбудить толпу и направить ее в нужное русло — дело умелой пропаганды и технологии. В XX столетии организаторы переворотов инициировали «хлебные бунты», перекрывая доступ к продуктам питания. Так было в феврале 1917-го, так было и перед снятием Хрущёва.

Во все времена «технологи» переворотов знали, что для реализации своих планов нужно профинансировать лидеров, и толпа, управляемая «правильными» вождями, сделает то, что от нее хотят.

Так что не все так «просто».

Египетский истеблишмент и правительство, представлявшие собой политическую базу финансовой аристократии, успешно сопротивлялись всем попыткам политических реформ. Национальная демократическая партия (НДП) правила в течение последних тридцати лет, и по большому счету не желала мириться с инакомыслием. Выборы в Египте печально известны своей «прозрачностью».

Недавняя политика Египта свелась к завуалированной и закамуфлированной борьбе между традиционной финансовой аристократией, использующей государственные ресурсы, прежде всего, через большую четверку государственных банков — Ахли, Мыср, Каирского и Александрийского — опирающейся на партийный и государственный аппарат, и всем остальным обществом.

Финансовая аристократия контролировала торговлю хлопком, нефтяную отрасль и администрацию Суэцкого канала, выкачивая ресурсы из национальной экономики. Кроме того, она активно участвовала в грандиозных проектах по освоению бюджетных ресурсов типа программы мелиорации и ирригации, — по своим масштабам эта программа вполне соответствует египетской традиции с ее пирамидами и прорытым во времена фараонов первым Суэцким каналом.

Главное бремя издержек на индустриализацию страны возлагалось на государство, а спекулировавшей финансовой аристократии оно обеспечивало возможность фантастически быстрого обогащения.

Огромные суммы, проходившие через руки государства, создавали возможность мошеннических подрядов, подкупов и хищений всякого рода. То, что имело место в отношениях между финансовой аристократией и правительством, многократно воспроизводилось в отношениях между отдельными ведомствами и отдельными предпринимателями.

Промышленники, усилив свои позиции, осознали угрозу своим интересам и были готовы финансировать политику. Мелкая буржуазия, являвшаяся питательной средой для исламистов, выкипала от нравственного негодования, а воображение простого народа было вообще предельно возмущено — что и сыграло свою роль, когда наэлектризованные толпы выплеснулись на улицы и площади. И своей массой решили исход дела.

Не участвовавшие во власти фракции египетского капитала справедливо критиковали коррупцию и неспособность чиновников эффективно управлять страной. Власти просто не могли уже управлять по-старому.

Тунис подал штурмовой сигнал.

В итоге египетское общество объединилось против господствующего слоя финансовой буржуазии. Новый капитал готов предоставлять деньги, либералы готовы выставить Аль­Барадеи, «братья­мусульмане» — свое идеологическое влияние, рабочие — мощные забастовки на текстильных предприятиях в дельте Нила и Асьюте, крестьяне — поддержать исламистов, а копты­христиане — не выступать против них.

Ядерный клоун Аль­Барадеи призвал «вывести братьев­мусульман с холода», что вызвало крайне негативную реакцию египетского правительства. «Братство» является одной из старейших партий в стране, но ему не было разрешено открыто участвовать в выборах. Политические интересы «братьев­мусульман» представляли, что удивит многих россиян, слабо разбирающихся в египетских реалиях, Либеральная партия и Партия труда.

Впрочем, чему удивляться? Разве не точно так же вели себя в начале XX столетия наши отечественные либералы и социал­демократы, которые не просто симпатизировали боевикам партии эсеров, аплодируя террористическим актам против «проклятого самодержавия», но даже порой оказывали им практическое содействие.

Египетские исламисты в последние месяцы пытались наладить отношения с другими оппозиционными партиями. Как было сказано, «Братство» хочет исторического примирения с оппозицией ради продвижения политических и конституционных реформ.

Основные светские оппозиционные партии выступали с критикой планов Аль­Барадеи по реинтеграции «братьев­мусульман» в политическую жизнь, но реальная политика — это, в конце концов, умение договариваться для достижения общих целей. И вот уже насеристы согласились сотрудничать с исламистами, ибо важно «сплотиться вокруг общей повестки дня в части конституционной и политической реформы, а не акцентировать внимание на идеологических различиях».

Принципиально важной, решающей оказалась позиция вооруженных сил. Армия в Египте призывная, поэтому солдаты представляют собой феллахов, одетых подобающим армейской службе образом. Унтер­офицерский состав — это простые жители Каира, Александрии, Лусора, Асуана, Порт­Саида, Шарм­эль­Шейха или Исмаилии, но с нашивками.

Очевидно, офицерский корпус — более сложная вещь. Правительство сознательно проводило курс на его изоляцию от общества, поддерживалось и культивировалось ощущение его собственной исключительности и изолированности от рыночной экономики. «Кадровая кость» и их семьи обитают в отдельных кварталах, отгороженных высокими заборами, покупают товары в военторгах по льготным ценам, поправляют здоровье или просто отдыхают в своих санаториях и пансионатах на Средиземном море, в Марса­Матрухе, оазисе Сива с его лечебными грязями или Файюме со знаменитой птичьей охотой.

На поверку оказалось, что офицеры с их презрением к полицейским и спецслужбам не смогли заставить солдат стрелять в своих братьев, недавно снявших мундиры и оказавшихся без работы или без земли.

ПОГОВОРИМ О ТАКТИКЕ

Впервые в истории решающую роль в восстании сыграли социальные сети. «Следы» их влияния были замечены еще в 2009 году, когда правительство Ирана перекрыло доступ к Twitter и Facebook после президентских выборов. А власти Китая в июне того же года перекрыли доступ к Twitter перед годовщиной событий на площади Тяньаньмынь.

Но то были лишь «сопутствующие моменты». В цветных революциях Интернет сыграл решающую роль. Во­первых, мало кто обратил внимание на тот факт, что в середине января, накануне первых акций протеста в Тунисе, на сайте WikiLeaks появилась конфиденциальная дипломатическая переписка, касавшаяся руководства страны. Как сообщает газета New York Times, в телеграммах американских дипломатов из Туниса шла речь о все более противоречивом отношении Соединенных Штатов к режиму Зина аль­Абидина бен Али.

Выражая признательность бен Али за его сотрудничество в вопросах борьбы с терроризмом и поддержание долгого периода стабильности, дипломаты не смогли отказать себе в удовольствии поиздеваться над «склеротичностью» режима и поделиться последними коррупционными новостями.

В этой занятной переписке говорится, что жена президента Лейла бен Али сделала огромные деньги на строительстве эксклюзивной школы. Лейлу и так давно ненавидели в народе, а тут такой международный позор…

Естественно, все это начали обсуждать в социальных сетях. Благодаря развитию туризма и образования, а также небольшим размерам страны и открытой местности, Интернет тут есть в каждой дыре. И именно он объединил молодых людей. Сначала появились группы по интересам, затем они материализовались в толпы и выплеснулись на улицы.

Именно поэтому тунисские события отличались от подобных бунтов в Албании в 1997 году, в Гаити в 2004-м, в Киргизии в 2010-м и т. д. отсутствием лидеров и поддержки извне. А также временем закипания страстей. Несколько часов — и все на улицах. Аналогичная ситуация в Египте. Все последние дни египетские Twitter и Facebook бурлили. Там стали появляться группы и аккаунты, где пользователи — сами по себе — стали готовиться митинговать против руководства страны. Возникла и дата выступлений — 25 января.

Через Facebook активисты из Туниса давали египтянам практические советы. Например, в последние годы большая часть протестов, организованных движением за демократические перемены, не превышала количества в 300-400 участников. Для полиции не составляло большого труда разогнать их или арестовать большую часть. Сейчас все по-другому — у всех протестов было что-то наподобие единого руководства, и каждой демонстрации предшествовала подготовительная работа.

Следуя рекомендациям тунисцев, в Каире решили не фиксировать общее место встречи. Вместо этого назначали встречи в разных местах, а затем группы соединялись рядом с различными правительственными зданиями. Благодаря такой тактике удалось растащить силы правопорядка. Проблема также заключалась в том, что полиция не могла и представить себе такого количества участников. Рассчитывали, возможно, всего на пару тысяч…

Подготовка к первой демонстрации заняла примерно десять дней. Организаторы выбрали 25 января — День полиции, который отмечается в память выступления египетских полицейских против британских властей в 1951 году. Организаторы хотели бросить вызов полиции именно в день ее корпоративного праздника, чтобы показать всем «ее истинное брутальное лицо».

Одним из важных показателей было количество самоубийств в последние дни, очевидно совершенных под впечатлением от поступка тунисского торговца фруктами Мухаммеда Буазизи, который сжег себя после того, как полиция закрыла его лавку. Даже на Западе недооценили действительные масштабы этого движения в Египте: многие бросались вниз с мостов или вершин многоэтажек, а несколько человек пыталось резать вены прямо у здания парламента.

Попытки властей обуздать Интернет, закрыв доступ к Twitter и Facebook, не дали результата. С барахлящих Twitter и Facebook пользователи частично перешли на использование других сетей, а также мобильных приложений, SMS и сетевых «зеркал». Даже ограничение мобильной связи не изменило ситуации — египтяне просто купили карточки иностранных операторов, благо в туристических странах выбор огромен.

Еще один фигурант, сыгравший доминантную роль в переброске пожара со страны на страну, — спутниковый канал «Аль­Джазира». Заметим, полыхают исключительно арабские страны с высоким уровнем информационной открытости.

Позабыв о каких-либо нормах, «Арабская CNN» открыто призывала египтян к бунту, постоянно предоставляя слово оппозиционерам, прежде всего — представителям «Мусульманских братьев». На языке международного права, которым пользуются разномастные правозащитники, такое пристрастное освещение событий называется «вмешательством во внутренние дела».

ПОДОПЛЕКА СОБЫТИЙ

Эмоции эмоциями, а из различных источников становится известно, что беспорядки в Египте не носили стихийного характера, а были детально спланированы. Об этом свидетельствуют как секретный документ, оказавшийся в распоряжении израильской газеты «Маарив», так и депеша, опубликованная на веб­сайте Wikileaks.

В 26-страничном документе, опубликованном «Маарив», подробно описана тактика государственного переворота. К нему приложены спутниковые фотографии и схемы дорог, описания стратегических объектов, подлежащих первоочередному штурму, а также инструкции по захвату и последующему контролю этих объектов, среди которых президентский дворец Мубарака, теле­ и радиостанции, государственные здания по всей стране.

Кто именно разработал этот документ, пока что неясно. Однако источники «Маарива» на условиях анонимности сообщили, что не решились публиковать «план революции» в Facebook и Twitter из­за опасений упреждающих действий со стороны силовых структур Египта. Документ распространялся по электронной почте и в печатном виде.

В плане указана первоначальная цель революции — свержение режима Мубарака и правящего кабинета. Вторая цель — отмена указа о чрезвычайном положении в Египте. Эти задачи планировалось решить двумя основными путями. Во­первых, штурмом намеченных объектов, а, во-вторых, агитацией в египетской армии, которую оппозиционеры с самого начала намеревались привлечь на свою сторону. В этой связи израильские аналитики отмечают, что подобной тактики придерживались исламские радикальные группировки, которые пытались провести переворот в Египте 1980-х годов.

В плане переворота участникам демонстраций предложено окружить со всех сторон студию телевидения, ворваться в здание и в прямом эфире объявить: «Египетский народ освободился от ига диктатуры».

Захват дворца Мубарака спланирован более подробно. На картах указаны подъездные пути, а на спутниковых снимках прочерчены возможные направления штурма. Оппозиционерам предлагалось захватить для начала кварталы, прилегающие к президентской резиденции, затем блокировать транспортные магистрали, нейтрализовать полицейские участки и после этого попытаться проникнуть во дворец.

В документе содержится предположение, что силовые структуры не будут оказывать серьезного противодействия участникам беспорядков, если масса оппозиционеров «будет критической». «Собирайте огромные толпы и выводите их на улицы, полиции невозможно будет справиться с большим скоплением демонстрантов», — говорится в инструкции.

Активистам было рекомендовано запастись аэрозольной краской, которой при необходимости можно брызгать в лица полицейских и в окна бронированных машин. Авторы плана не исключали и возможность использования живого щита против силовых структур.

«Демонстранты должны идти ровными рядами. В случае физического противостояния, первая шеренга отступает, а вторая распыляет краску в лица полицейских. В то же время специальные группы заходят в тыл, пытаясь отнять оружие у правоохранителей», — сообщается в этом документе.

В последнем разделе документа приводятся иллюстрации, которые предлагается использовать для изготовления плакатов на демонстрациях протеста. Один из рисунков, например, представляет коллаж из флагов Туниса и Египта («надо черпать вдохновение там»). По фотографии сына президента Гамаля Мубарака, которого прочили в преемники своего отца, была помещена траурная лента с пояснительной надписью: «Он трус».

Когда же дошло до реального дела, оказалось все далеко не так просто. Режим удалось свалить не кавалерийским наскоком, а после планомерной осады, взяв измором — что, впрочем, ничуть не отменяет значения «домашних заготовок».

КОМУ ЭТО НУЖНО?

А теперь постараемся ответить на главный вопрос: для чего это все нужно было «дядюшке Сэму»? Кинуть так своего давнего военно­политического союзника…

Господа «общечеловеки» могут сколько угодно восторгаться и рукоплескать «торжеству демократии» на Арабском Востоке — на то, собственно, она и нужна, эта обработанная прессой публика, чтобы за дымовой завесой словес скрывать истинные намерения. Но каковы они?

Трудно поверить, что в США государственные мужи не понимают последствий Революции пирамид. Понимают, еще как понимают! Тогда почему «черное» называется «белым»?..

В разгар событий в телевизионном интервью телеканалу CNN любимец либерального Запада Мохамед Аль­Барадей заявил, что угроза со стороны «Братьев­мусульман»… не более чем миф, придуманный режимом Мубарака! Да­да, именно так!

На вопрос корреспондента, который, ссылаясь на пример иранской революции, высказал опасения в том, что после свержения Мубарака к власти в Египте придут «фундаменталистские силы», Нобелевский лауреат ответствовал на «голубом глазу»:

«Я совершенно уверен, что это миф, изобретенный режимом Мубарака… «Братья­мусульмане» не имеют ничего общего с экстремизмом… Это религиозная консервативная группа, которая пользуется большим доверием народа, потому что другие либеральные партии за тридцать лет нынешнего режима задохнулись… Они выступают за цивилизованное государство, за конституцию, за то, чтобы все египтяне имели равные права и обязанности, за государство, основанное на религиозных ценностях».

Тогда в чем истинный смысл событий? Почему протеже штатовских демократов «лепит горбатого»? Быть может, почти друг Обамы отличается политическим дальтонизмом и размягчением головного мозга, слишком погрузившись в Иранское ядерное досье? Бывает, конечно.

Но мы, в России, наученные кровавым опытом борьбы, хорошо знаем, что представляет собой подрывная организация «Братья­мусульмане», отметившаяся на Северном Кавказе своими эмиссарами и менеджерами террора.

На наших глазах происходит искусственная возгонка Востока. Старые режимы отыграли свою роль и должны уйти со сцены, уступив место Большому Джихаду. Только так и не иначе, натравив взбудораженный Восток на Старый Свет, можно приступить к новому — и окончательному — переделу мира.

А для такого передела нужна пассионарная сила, агрессивная, слепая, но уверенная в своей исторической Миссии. Сила, готовая уничтожить все на своем пути. И она создается на наших глазах.

Модель отработана на примере Афганистана. Фанатики­талибы дали замечательный повод для вторжения в Афганистан сил Коалиции, но теперь, чтобы распространить этот опыт, нужна противостоящая сила иного масштаба — весь Арабский Восток и Турция. Только так можно будет развязать новую мировую войну. Для того «старых друзей» и сдают в утиль, в небытие, создавая зеленую улицу «Мировому Джихаду».

Иного логичного ответа, зачем все это нужно Америке, нет. Предположение, что у «дяди Сэма» не все в порядке с головой, как у ветерана вьетнамской войны сенатора Маккейна, не выдерживает критики. За океаном знают, чего хотят.

Может показаться, что события в Египте не имеют к нам прямого отношения. Разве что озаботились судьбой туристов, оказавшихся заложниками египетских курортов. Ничего подобного! Речь идет о возбуждении Дуги нестабильности, которая захватывает не только Северный Кавказ, но и Поволжье.

Более того, кадры смуты куются в самом центре нашей страны — в Москве, где под видом «трудовых мигрантов» создается критическая масса жителей Средней Азии, спаянных своими землячествами. Очевидно, носители «чистого ислама» ведут среди них активную пропаганду, попадающую, естественно, на благодатную почву. Им говорят: «Вас обманывают, обирают, держат за людей второго сорта, но именно вы обслуживает этот зажравшийся город».

Мы что, будем ждать, когда они выйдут на улицы?..