КОРРУПЦИЯ

В середине прошлого июля президент России Дмитрий Медведев публично признал, что борьба с коррупцией, которую он объявил одним из приоритетов своей политики, почти не дала результатов. Россия не выполнила половину соответствующих рекомендаций Совета Европы. Что делать? На вопросы «Спецназа России» отвечает Кирилл Кабанов, председатель общественной организации «Национальный антикоррупционный комитет», член Совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека.

— В настоящее время коррупция подменила систему государственного управления, со всеми негативными последствиями и фактически стала идеологией государственной службы.

В структуре коррупции 40 60 % составляет система откатов. Она проявляется также в системе госзакупок, выделения различных квот, например, в сфере природопользования, и других сферах. В условиях экономического кризиса масштабы коррупции будут только расти, поскольку объем бюджетных средств, выделяемых на антикризисные программы, увеличился, а система контроля за их расходованием еще пока не сформирована.

— На Ваш взгляд, почему в период кризиса тема коррупции обострилась?

— Дело в том, что чиновники воспринимают период кризиса как «последний день» и пытаются в минимальные сроки извлечь из своего служебного положения максимальную прибыль.

— Говоря о коррупции, мы не должны забывать, что она идет рука об руку с откровенным произволом — особенно это видно в регионах: Кущёвская трагедия, скандалы в Энгельсе и Гусь­Хрустальном…

— Все эти события демонстрируют нам некую общую модель российского управления. Она повсеместно действует в небольших населенных пунктах, причем не только в депрессивных, но и в динамично развивающихся регионах. Мы видим сращивание власти, правоохранительных органов и криминала в некую единую систему. Причем скандал по этому поводу возникает только в случае какого то громкого преступления, нарушения «общественной стабильности». Тогда начинается разбирательство, но общую проблему это не решает.

Проблема в чем? В том, что криминал, который в свое время путем банального рэкета, торговли наркотиками и т. п. заработал деньги, потом их выгодно вложил. Эти люди не отказались от криминального бизнеса, но стали еще и уважаемыми бизнесменами. Они прекрасно понимают, что, не имея влияния на власть, они ограничены в возможностях. Поэтому они выдвигают своих людей во власть, покупают партийные билеты, депутатские мандаты, должности в исполнительных органах. Это — принцип существования. Подобные истории нам рассказывают жители многих регионов.

— Сейчас вроде бы наблюдается некая активность в разоблачении всего этого безобразия — или не так?..

— В меня это, честно говоря, большого оптимизма не вселяет. Просто власть, которая выстроена по вертикали, быстрее торопится отчитаться, чтобы потом не попасть в «черный список», если что то произойдет (а произойти может в любой момент и где угодно). В случае чего можно будет сказать: да мы ведь уже начали борьбу, разоблачили вот одну группировку…

Очень опасаюсь, что это выльется в кампанейщину, не повлияв существенно на положение дел. Потому что нет механизмов для слома сложившейся системы. Нет конкуренции на выборах, нет реакции на обращения граждан, нет гласности работы властных органов. А есть страх, который парализовал все общество. На фоне общей сытости — колбасы и дешевой водки достаточно — наблюдается общая депрессия. Чтобы увенчалась успехом начатая борьба с криминализацией власти на местах, нужна активность общества, какие то общественные механизмы влияния на власть, а они отсутствуют.

— В начале февраля 2010 года были обнародованы данные исследования ресурса Public.ru, который основывал свои оценки на данных российских СМИ. Тенденция к стремительному (почти вдвое) росту средней взятки на протяжении всего года подтвердилась: с января по декабрь показатель увеличился с 27 до 47 тысяч рублей.

Объемы взяток сильно разнятся по регионам. По общему объему взяток среди регионов со значительным отрывом «лидирует» Московская область (88 млрд рублей), ее ближайший «соперник» — Удмуртия (3,6 млрд рублей). Общая сумма упомянутых в прессе коррупционных сделок, по подсчетам Public.ru, составляет 114,3 млрд рублей. Что Вы можете сказать по этому поводу?

— Речь в этом случае идет о судебной практике. ДЭБ стал работать по более высокому уровню, а не по врачам, учителям и милиционерам… поэтому уровень взятки растет. Если бытовая взятка может составлять от 10 до 50 тысяч рублей, то в других случаях речь идет о «сотнях миллионов долларов». Общий объем рынка взяток мы оцениваем в 300 миллиардов долларов.

— Президент внес на Охотный ряд законопроект, дополняющий Уголовный кодекс: за взяточничество и коммерческий подкуп устанавливаются штрафы в размере до стократной суммы коммерческого подкупа или взятки, но не более 500 миллионов рублей. Это… поможет?

— Рынок взяток — это рынок устоявшихся услуг. Если до этого коррупционеры не боялись сроков, то сейчас они так же не будут бояться штрафов. В основном статистику коррупции делают врачи, учителя и рядовые милиционеры, которые берут взятку не на роскошь, не на «Бентли», а на жизнь, на пропитание. Для них достаточно экономического наказания и отстранения от работы. Для других — чиновников, берущих взятки в среднем 4 миллиона долларов, нужно ратифицировать пункт 20 й Конвенции ООН «О борьбе с коррупцией». Тогда будет результат, а не штраф в 500 миллионов рублей. Сейчас же у нас система порочна, и никакие штрафы ее не изменят.

Если же человек украл миллиарды, надо рассматривать другие механизмы. Хотя те, кто крадут миллиардами, спокойно покидают свой пост и едут отдыхать в Австрию, Лондон, куда угодно. И все на этом заканчивается. Однако я думаю, что эти инициативы совершенно нормальные в правовом поле, они как кирпичики складываются в некую систему.

— Минздравсоцразвития внесло в правительство России законопроект, который запрещает депутатам и государственным чиновникам всех уровней принимать какие либо подарки.

— Я убежден, что чиновники не должны брать никаких, пусть даже мелких, подарков. Подарки чиновникам по поводу и без уже давно стали недоброй традицией. По праздникам их кабинеты буквально заставлены различными презентами. Эту практику, конечно, нужно пресекать. Однако вряд ли от такого запрета пострадают крупные чиновники. Если кого и будут наказывать за полученную коробку конфет, то мелких служащих.

— Некоторое время назад в Подмосковье громыхнуло дело о подпольных казино. Доход от преступной деятельности этой игровой сети составлял от 5 до 10 миллионов долларов в месяц. Точки были выявлены в пятнадцати городах. Как было сообщено ФСБ, «указанная деятельность не могла осуществляться без поддержки правоохранительных и контролирующих органов».

Однако вскрытые факты породило то, что принято называть «войной спецслужб», в ситуации оказались публично вовлечены Генеральная прокуратура, Следственный комитет и МВД. Как Вы это прокомментируете?

— Государственная система управления еще не готова к подобным конфликтам. В цивилизованной системе с развитым парламентаризмом и политической конкуренцией получается скандал. И что дальше происходит? Сбор информации, активная реакция СМИ, расследование, судебное разбирательство. Именно после такого процесса у общества появляется предсталение, что произошло.

Вообще, речь не идет о прямом конфликте между Генпрокуратурой с одной стороны и СК и ФСБ — с другой, есть конфликт определенных групп внутри этих органов. И дело тут даже не в игорном бизнесе: любой бизнес может стать поводом для взаимных обвинений. У меня вызывает подозрения, что появляется некая цепочка: правоохранители, администрация. А где банки? Говорится, что отмывалось несколько миллионов в день, но где банки, которые отмывали эти деньги? Это либо специально потерянное звено, либо банки крышуются другими людьми, «хорошими людьми», в то время как казино — «плохими».

Я не хочу ни в коем случае, чтобы в эту ситуацию вмешались президент и премьер­министр, это дело представительной власти. Однако отсутствие публичной реакции со стороны парламента говорит о недоразвитости политической системы и отсутствии политической конкуренции. Команды бюрократии не дали — и они все, молчок. Хотя это должно вызвать политическое расследование. По­другому мы сами никогда не разберемся в правде. В результате политического застоя силовые группировки зарабатывают сотни миллионов, они начинают вступать в конфликт друг с другом, генералы борются за так называемое влияние, а административный ресурс в России — это деньги. Дай Бог, чтобы эта ситуация была в правовом поле.

Реформа игорного бизнеса в стране не была подготовлена. С самого начала мы, как и многие другие эксперты, предупреждали, что часть этого бизнеса уйдет в тень, часть — в Белоруссию и другие регионы. Любой подобный запрет может спровоцировать элемент коррупции. Если бы в России была эффективная система, она бы, конечно, этого не допустила. Не будем забывать, что за существованием подпольных казино стоят глубинные процессы: администрация выделяет помещения, люди знают и пишут жалобы о том, что действуют игровые заведения, но никто не обращает на это внимания.

— Задержания положат конец существованию подпольных казино?

— Нет, конечно. Продолжение последовало уже в Москве — после вмешательства президента. Это еще одна иллюстрация к нашей системе. Закон «Об игровых зонах» до сих пор не реализуется и не развивается. А по нелегальному игорному бизнесу надо копать более глубоко. Подобные заведения есть не только в столичном регионе. Бороться с этой деятельностью нужно системно, а не превращать это в некие разборки.

— Кирилл, Вы много давали комментариев по поводу нового Закона «О Полиции». В нем есть что то позитивное? Сам факт переименования «милиции» в «полицию» народ в своем большинстве воспринял отрицательно.

— Замена названия — это попытка избавиться от груза негатива, который наносит ущерб репутации ведомства. Попытка начать с чистого листа. В новом Законе «О Полиции» очень много вещей, которые меня радуют как гражданина. Как это будет выполняться — другой вопрос. То, что президент заинтересован в этом законе, видно по тому, с какой жесткостью он об этом говорит.

Есть ли в законе что позитивное? Безусловно. Сотрудников МВД могут уволить за неправомерные действия, за оскорбления, за ущемление прав граждан. Добавлен пункт о публичных извинениях, как обязательная норма — эти вещи являются знаковыми, потому что они в корне меняют подход к службе. Но в связи с этим нужно менять всю внутриведомственную документацию, весь порядок несения службы.

Необходимо наводить ревизию внутриведомственных актов, разбираться с внутренними приказами. Если сейчас общество пустят к формированию наблюдательных советов и тому подобное — надо активно начинать работать с этими документами. Самое главное, чтобы в этих советах сидели не пенсионеры органов и «звезды культуры», а журналисты и правозащитники. И при этом надо целиком менять ментальность. Вот как это изменить — непонятно. Как объяснить человеку, что он защитник и помощник, а не хам и грабитель? И не самый главный в стране после президента?

— Этот закон поможет справиться с коррупцией в МВД?

— Тут мы опять упираемся в декларирование доходов, в том числе членов семей. У нас очень сложно в системе МВД определить конфликт интересов. Если у мэров, губернаторов он виден — они распределяют ресурсы, то в МВД такой конфликт очень сложно определить. Опять же, давайте вспомним, чем закончилась публикация деклараций о доходах в этом году, откуда у них взялись машины, дачи, недвижимость и так далее. Еще одна проблема — милиция существует не сама по себе. Есть влияние со стороны ФСБ, прокуратуры, есть взаимоотношения с судами. Это единая система, это особенно видно, например, по делу Магнитского, по рейдерским захватам, и как реформировать все это целиком?

Первый шаг сделан, это серьезный шаг. Люди давно ждали реформы МВД, и что они увидели? Президент сказал — 7 го числа вы можете прочитать этот закон. А сайт с этим законопроектом заработал только во второй половине дня. Это что такое? За «технические сбои» подобного характера людей надо наказывать. Такие вещи показывают отношение к реформе самой бюрократии. МВД существует не в вакууме, и реформировать надо всю правоохранительную систему в целом — от судов и прокуратуры до ФСБ.

— А недостатки?

— Один из самых важных вопросов — проблема социального стимулирования службы. Это не только зарплата, но и размер пенсии, страховка, гарантии, льготы для родственников сотрудников ОВД, обеспечение жильем и т. д. Раскрытия именно этих моментов я не нашел в законопроекте. Не до конца раскрыта и тема общественного контроля за работой полиции. По моему мнению, необходимо было четко прописать схему создания и набора граждан в общественные советы и обязать руководство ОВД согласовывать с ними назначения людей на должности в полиции.

Совершенно подозрительно выглядит статья, запрещающая под страхом жестокого наказания придавать огласке ставшие известными полицейскому факты своих взаимоотношений с начальством. То есть подчиненный не может публично рассказать о преступлениях или нарушениях, совершенных своим руководством.

В законе очень мало ответственности — только перед начальником или за невыполнение приказа. Главное, чтобы реформа не обернулась одной только сменой вывесок — это будет самое страшное, поскольку мы теряем не только доверие, но и надежду. К сожалению, у нас общество не может и не хочет участвовать в каких либо процессах, но оно живет надеждой на правильные действия президента.

Беседовал Владимир Егорцев