ОХОТА НА ШПИОНОВ

В 1980 году Центральное разведывательное управление Соединенных Штатов подготовило и стало целенаправленно реализовывать совершенно секретный план развала СССР под кодовым названием «Доктрина освобождения».
Немаловажная роль в этом плане отводилась секретным агентам из числа советских политиков, дипломатов, крупных хозяйственников, сотрудников закрытых лабораторий и научно­исследовательских институтов. И надо отдать должное «охотникам за головами» из Лэнгли — они преуспели. В их сети попали и плодотворно работали в пользу США многие высококлассные специалисты.

Захваты агентов ЦРУ, почти незаметные для окружающих и длившиеся всего несколько минут, требовали долгих часов и месяцев упорных тренировок. Сотрудники Группы «А» отрабатывали профессиональные навыки по захвату «объектов» на макетах, в заброшенных, поставленных на капитальный ремонт домах или определенных под снос зданиях. Проводились они в любое время суток, а после занятий обязательно следовал детальный разбор промахов и недочетов.

Вместе с тем порой трудно было предусмотреть все возможные варианты. Иногда они грозили неудачей. Так едва не произошло во время операции по задержанию Геннадия Сметанина, помощника резидента ГРУ в Лиссабоне (Португалия), занимавшегося шпионажем в пользу США с 1983 года. Пойдя на контакт, он запросил миллион долларов, — и под таким ироничным оперативным псевдонимом проходил в секретных бумагах американского разведывательного ведомства.

Признаюсь, я вспоминаю операцию по захвату этого опытного и сильного противника с чувством тайной неловкости… Однако все по порядку.

В конце августа 1985 года «Миллион» получил отпуск и вместе с женой Светланой приехал в Москву. Согласно оперативным данным, по возвращении за границу супруги собирались остаться там навсегда, но — не с пустыми руками. В столице полковник, воспылав любовью к коллегам по службе, стал активно посещать их на дому, а во время застолий делать «фотографии на память». Понятно, что эти кадры предназначались не для домашних фотоальбомов.

По приказу руководства мою группу вывели на Казань, куда Сметанин выехал с супругой, чтобы попрощаться с матерью. Кто знал, что на уме у этого человека…. Через три дня я понял: скрытно «взять» Сметаниных не представляется возможным, т. к. они все время находились в окружении родственников и друзей. Появилась информация: «объекты» взяли билеты на самолет и 14 сентября должны вылететь в Москву.

И здесь произошло непредвиденное… В Казани полковник, обозначившись в поле зрения, вдруг ушел из под негласного контроля. Исчез, растворился. Можно себе представить, какое оцепенение охватило всех, кто был «завязан» на этом человеке.

Несколько дней мы, что называется, землю рыли, «перепахивая» Казань во всех мыслимых и немыслимых направлениях, изматываясь сами до седьмого пота и загоняя местных сотрудников. Я до сих пор могу водить по Казани тематическую экскурсию «Проходные дворы и подъезды» — и еще несколько в том же роде.

Пытаясь найти хоть какую то зацепку, я лихорадочно перелистывал сводки наружного наблюдения и слухового контроля за «объектами» — и нашел! В день приезда Сметаниных в Казань им кто то позвонил по межгороду. Услышав голос звонившего, Геннадий не стал с ним разговаривать, ограничился короткой репликой: «Я тебе перезвоню позже, извини, мы только что с дороги». Установить кто именно — это было делом нескольких минут. Казанские технари выяснили, что звонок поступал от двоюродного брата объекта, проживавшего в поселке Козловка. Однако в дальнейшем Сметанин попыток связаться с ним не предпринимал.

Рядом с Козловкой — железная дорога в сторону столицы. А вскоре выяснилось, что Сметанин с помощью родственников приобрел билеты (два взрослых, один детский, для дочки двенадцати лет) на скорый поезд № 37 Казань­Москва — причем на тот же день, что и на самолет.

Маневры «подопечного» нас очень насторожили. На память мне пришел случай пятилетней давности — обстоятельства побега за границу шифровальщика отдела 8 го Главного управления КГБ Виктора Шеймова, который вместе с семьей был вывезен американцами прямо из аэропорта «Внуково». Накануне побега он сообщил своему начальству, что в выходные собирается на дачу в Подмосковье. Так что хватились его только в понедельник.

До авиарейса на Москву оставалось всего два часа, до отправления поезда — три, когда я убедил руководство в Центре, что мне с группой захвата необходимо выехать в Козловку.

На всякий случай я решил выждать час, оставаясь в Казани. В Козловку выслал разведдозор во главе со своим заместителем Виталием Демидкиным. Учитывая скорость, с которой привыкли передвигаться сотрудники Группы «А» в ходе выполнения особых заданий, нет ничего удивительного, что уже через сорок минут Демидкин вышел на связь и доложил, что супруги­шпионы гуляют «по черному» в обществе двоюродного брата Геннадия и его приятелей.

Поскольку и в этом случае никто не мог с уверенностью сказать, возвращается ли полковник в Москву или просто путает след, нам, достаточно злым и постоянно подогреваемым начальством, оставалось одно: брать предателя в пути, в вагонной тесноте и среди людей — пассажиров поезда. Если он обнаружит нас, то пойдет на все, в чем мы особо не сомневались. Скажем, начнет отстреливаться? Да при этом, не дай Бог, кого то из пассажиров ранит или убьет? Такие, как Сметанин, когда их прижимают к стене, как правило, не церемонятся.

Короче говоря, нашей группе, в состав которой входили и женщины, предстояло отработать предельно быстро и по ювелирному точно. При этом не должны были пострадать ни люди вокруг, ни Сметанин. О нас самих речь не шла — мы находились на работе.

ЗАХВАТ В КУПЕ

Когда мы обнаружили Сметанина на станции, он был почти неузнаваем в парике и очках. О том, что происходило в вагоне, можно снять фильм и показывать его в замедленном темпе. Когда делают ювелирную «ручную» работу, вся соль — в мельчайших деталях, нюансах поведения. Движение может иногда рассказать больше, чем любые слова. Я, во всяком случае, не берусь рассказать о том, как мы управились за несколько минут, а потом долго не могли отделаться от ощущения, что прошла вечность.

План таков. Один наш сотрудник с полотенцем на шее стоит у туалета, как бы ждет своей очереди. Предполагалось, что Сметанин пойдет в тамбур курить (ведь при жене и дочке он в купе курить не будет) и там мы его арестуем. Я с молодой женщиной беседую в коридоре. Эдакое путевое знакомство.

Вошли Сметанины, разместились в купе. Мы ждем, когда глава семьи пойдет курить. Он несколько раз выглянул из купе, видит — человек с полотенцем стоит, туалет занят, и продолжает находиться в купе. Я приказал сотруднику с полотенцем исчезнуть.

Неожиданно нам на помощь приходит случай. В купе Сметаниных заедает дверь (он потом говорил, что это КГБ так подстроил), и тот начинает ее закрывать и открывать. Потом, раздраженный, зовет проводницу. Она, убедившись, что дверь в порядке, уходит. Но у Сметанина опять дверь заедает. И тогда я радушно предлагаю свою помощь. Он — «попробуйте». Мы закрыли дверь, мгновенно его арестовали и увели в соседний вагон.

Затем я вошел в купе и сказал жене Сметанина, что у мужа неприятности на работе (пропал очень важный документ) и он срочно уехал. Мы тогда еще не знали, что она тоже шпион. Они с мужем действительно готовились к уходу за границу…

Тут же в купе экс­рези­дента переодели в заранее приготовленный спортивный костюм и отобрали личные вещи — правило, которому неукоснительно следовали группы захвата. Делалось это исключительно с одной целью: обнаружить предметы, в которых могли находиться капсулы со смертельным ядом.

Во время осмотра вещей Сметанина «альфовцев» насторожило то, как он настойчиво пытался вернуть себе отобранные очки. Странно, тем более что стекла в очках были без диоптрий…

Как выяснилось в дальнейшем, в дужках очков находились ампулы с сильнейшим ядом. Сметанину достаточно было посильнее сжать пальцами дужки, чтобы из микрорезервуаров вытекла смертоносная жидкость. Ее даже глотать не надо было. Попав на кожу, капля яда гарантировала уход в мир иной в течение двадцати секунд.

Личный обыск Светланы Сметаниной мы не проводили до самой Москвы — в группе захвата отсутствовали женщины. Исходя из мер предосторожности, ей надели наручники, а отдельные части туалета и аксессуары тщательно осмотрели и даже прощупали.

Когда появилась возможность, то в богато расшитом, оформленном черненым серебром поясе Сметаниной мы обнаружили 44 крупных алмаза. Выяснилось, что камни были переданы супругам для продажи за границей двоюродным братом «Миллиона», который ранее работал на алмазных приисках Якутии.

После захвата Сметаниных от их имени казанским родственникам была послана телеграмма, что они досрочно улетели за границу — отозвали из отпуска. Столичные знакомые шпионской парочки пребывали в неведении, думая, что они задержались в Казани.

Разумеется, истинное место пребывания супругов скрыть нужно было не столько от их родственников и знакомых, сколько от заокеанских операторов. Чем позднее они узнают о провале своих агентов, тем лучше для нас. И для безопасности человека, который вывел Комитет на шпионскую парочку…

Эта операция стала возможной благодаря усилиям многих людей, но на самый «верх» ушла лишь скупая информация о том, что в поезде Казань­Москва, на котором Сметанин с женой возвращался из Татарии, супруги были задержаны оперативниками КГБ.

ВЛАДИМИР ЗАЙЦЕВ

Публикацию подготовила Анна Ширяева. Окончание в следующем в номере.