РАБОЧАЯ ТЕТРАДЬ

«И пусть не думают, что мертвые не слышат, когда о них потомки говорят»

«Это — страшнее боя, — говорил дед, вспоминая освобожденные от немцев деревни на Брянщине. На пепелище хрустели под сапогами кости заживо сожженных, и тускло просвечивали сквозь золу металлические пуговки. Маленькие, детские! И глаза людей, тех, кто чудом уцелел, он помнил всю жизнь…»

…Спустя почти семьдесят лет в Малом зале ЦДЛ мы слушаем одного из тех, кто был свидетелем, как на Смоленщине в деревне Борьба сгорели заживо старики, женщины, дети — 287 человек. Петр Афанасьевич Бычков, седой крупный мужчина, фронтовые награды на пиджаке, с трудом сдерживает слезы, а мы — сквозь время — видим мальчика-подростка, ощущаем чудовищный запах гари и 13 марта 1943 года с этой минуты запомнит каждый из нас.

Бычков — один из тех, о ком написана книга Владимира Фомичева «Поле заживо сожженных», о тысячах жертв огненного геноцида, устроенного гитлеровцами мирным людям временно оккупированных областей России. Общество, которым руководит поэт и прозаик Фомичев, называется «Поле заживо сожженных» имени Эдуарда Хлысталова, но по существу — это начало серьезнейшего разговора о той части истории Великой Отечественной войны — зверствах немцев времен оккупации — о которой за последнюю четверть века забыли вообще. Как вообще практически забыли или, хуже того, порой перекроили смысл Великой Победы Великого народа на страницах школьных учебников. В России искажение и чудовищное извращение подвига поколения победителей, построенного не на документах, а на лжи и домыслах, достигло невероятных масштабов.

И каким счастьем было обнаружить, что существует уникальный учебник, посвященный исключительно изучению истории Великой Отечественной войны, истории подлинной, честной. Правда, не в России, а заграницей, теперь — увы! — заграницей. В Беларуси.

Я бродила по роскошному книжному магазину Новополоцка в поисках повести Чигринова «Плач перепелки». Но вначале оказалась в школьном отделе. Тетради по физике, химии, биологии, литературе. Каждая обложка — репродукция картины известного художника, или великолепные фотографии животных, или портрет известного ученого. Так с выдумкой теперь оформляют тетрадки школьников и у нас… Стоп!

А такой тетрадки у российских школьников нет. В половину обложки ярко напечатано: «Великая Отечественная война советского народа в контексте Второй мировой войны».

Крупно — «Рабочая тетрадь для 11 класса».

Ниже — документальная фотография. Апрель 1945 года. Советские танки в Берлине. И врез — фрагмент картины встречи освободителей на Родине.

Открываю тетрадочку, и выясняется, что это «практическое дополнение к учебнику «Великая Отечественная война советского народа»».

Переворачиваю первую страницу. Раздел I, Параграф первый. «Назовите решения, которые были приняты на Версальской и Вашингтонской конференции в отношении Германии». Н-н-да. Версальские договоренности еще память отскребет. А Вашингтонская… Сдаюсь.

Следующий вопрос — «Какие военно-политические мероприятия были осуществлены фашистской Германией с целью пересмотра Версальско-Вашингтонских договоренностей?». Выбрасываю белый флаг и перелистываю странички одну за другой. Параграф второй. «Какие события вошли в историю под названием «Глейвицкий инцидент», «Битва за Англию», «Зимняя война», «Странная война»?»

Ну, «Зимняя война», знаем. «Странная война» — более-менее. Спотыкаюсь о «Глейвицкий инцидент». Поскольку умная тетрадочка — «дополнение к учебнику», ищем и на следующем стеллаже. Нахожу учебники «Великая Отечественная война советского народа (в контексте Второй мировой войны)». На обложке — эпохальный снимок — Красное знамя Победы над рейхстагом.

Снимаю с полки тот, что издан на русском языке. Бегло просматриваю оглавление, разделы. Компактно, но ёмко изложена предыстория начала Второй мировой войны в Европе, СССР и Беларуси. Масса цветных иллюстраций. Форма красноармейца, офицеров различных родов войск. Честная характеристика состояния нашей армии на июнь 1941 года. Вооружение, танки, самолеты. И основной принцип составителей учебника — документы: приказы, таблицы, военные сводки и донесения, немецкие оккупационные листовки, плакаты с наглядной агитацией оккупантов, обещавших свободу, или вот такое объявление: «Вода только для немецких солдат, русские, берущие отсюда воду, будут расстреляны».

Выдержка из директивы № 21 Верховного командования вооруженными силами Германии (операция «Барбаросса») 18 декабря 1940 года, обозначающей намерения Германии: «Германские вооруженные силы должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии…»

Ах, какие же они молодцы! Какие молодцы белорусы!

Листаю, листаю учебник, не отрываясь, и бормочу эти слова, как заклинание. Оказывается, — вслух и вокруг меня уже образовался маленький кружок заинтересованных граждан. Книжный магазин вообще благодатное место для обмена впечатлениями о новинках, а здесь — такая тема! Девочка-подросток с огромным Атласом западной Европы: «Вы из России?» Киваю — «Да, из Москвы». «И у вас в школе этого не проходят?!» Признаюсь: «Такого предмета в российских школах нет». «Почему? — недоумевает ребенок. — Я, например, еще не учила про битву за Москву, но в прошлом году нам на уроке Памяти специально рассказывали».

«Да они там вообще ничего не знают, — решительно вступает в импровизированный диспут очень красивая дама. — У меня племянник в Нижнем Новгороде, между прочим, студент. Так об операции «Багратион» он заявил, что «это из эпохи Наполеона». Представляете?»

Одарив меня жалостливым взглядом, дама поспешила в другой отдел. «Вы тетрадочку‑то купите. И учебник, само собой. Свезете в Первопрестольную, — советует молодой мужчина в мотоциклетной кожанке, с подвязанным к поясу шлемом. — Покажете там, полезная ведь штука. Как недавний школьник подтверждаю». И с улыбкой погружается в англо-русский словарь.

Народ потихоньку разошелся. А я…

Похоже, я выслушала упрек в адрес моей страны, и, главное, абсолютно заслуженный.

Изучение предмета «Великая Отечественная война советского народа» сопровождается поэтической — на русском и белорусском языках — Хрестоматией, ее открывает вступительное слово писателя Алеся Савицкого. За ним — «Война священная» Василия Лебедева-Кумача, следом — ярчайшее созвездие советской поэзии — Константин Симонов, Муса Джалиль, Давид Самойлов, Алесь Жаврук, Николай Майоров, Павел Шубин, Максим Танк, Алексей Сурков, Якуб Колас, Анна Ахматова, Пимен Панченко, Алесь Бачило, Александр Твардовский, Петрусь Бровка, Евгений Винокуров, Александр Жаров, Михась Климкович, Сергей Орлов, Василь Витка, Роберт Рождественский, Булат Окуджава, Владимир Дубовка, Алексей Фатьянов, Лев Ошанин, Сергей Законников, Николай Старшинов, Михаил Матусовский, Виктор Боков, Алексей Пысин, Михаил Дудин, Павлюк Прануза, Михаил Исаковский, Анатоль Варцинский.

* * * * * *

Уже в Москве, дома, изучив Учебник от корки до корки, понимаешь, на какой высокий уровень изучения Истории поднято общее среднее образование Беларуси. От документа — к анализу. Без изъятия из учебного плана «неудобных» примеров, например, задание подумать над тем, «Что послужило причиной приказа № 227? Каково его основное требование?».

Задание составить схему «Оккупационный аппарат управления» дополнялось вопросом «что вынуждало людей идти на сотрудничество с оккупантами?», и далее — «Докажите, что борьба против немецко-фашистских оккупантов на захваченной территории имела общенародный характер». Или требуется дать характеристику деятельности Крымской конференции и Нюрнбергского трибунала.

Детям предложено комментировать отрывки из документов, научных статей советских и западных историков — часто весьма спорных — и политических деятелей. Бесспорно, главное — сохранение исторической памяти о трагических и героических страницах подвига советского народа в Великой Отечественной войне. Но при этом происходит «формирование и развитие исторического мышления и способности самостоятельно реконструировать и интерпретировать факты», а также развитие «индивидуальных точек зрения учащихся и умение их аргументировать».

За год до 65‑летия Победы мне снова довелось побывать в Беларуси. На этот раз — Минск. Заранее я созвонилась с руководителем авторского коллектива Учебника и Рабочей тетради, директором Института Истории Национальной Академии Наук Беларуси, профессором Александром Александровичем Коваленей.

— Милости просим, — радушно отозвался Александр Александрович, узнав о цели моего визита, — поговорить о том, как создавалось это уникальное издание.

Однако с профессором мы разминулись — он был в командировке — и меня принял ученый секретарь Института Марат Геннадьевич Жилинский. Один из авторов Учебника.

— Ваш учебник прочла от корки до корки, — призналась я, можно сказать «с порога». — Как же повезло белорусским школьникам, Марк Геннадьевич!

— Согласен, — улыбается Жилинский. — Наш Учебник истории Великой Отечественной войны настроен прежде всего на консолидацию, представляя и трагические, и героические страницы войны. И самое важное, подчеркивая непреодолимое мужество народа — многонационального советского народа-победителя. Мы ставили целью не воспевание войны — война всегда трагедия. Однако, судя по отзывам, доказали, что Великая Отечественная война была войной освободительной и справедливой. Именно такую задачу поставил перед нами президент Лукашенко в 2004 году, а вышло наше пособие к 60‑летнему Юбилею Победы в 2005 году. Сроки, сами понимаете, более чем ограниченные, но наш авторский коллектив стремился к тому, чтобы все, с чем придется знакомиться учащимся, — тем, кто, к счастью, не видел войны, всё было доступно для восприятия. И в то же время не поступался научным подходом.

С первого дня мы работали открыто, постоянно консультируясь с учителями, учеными, устраивали дискуссии с участием журналистов. Особый поклон нашим дорогим ветеранам, их участие, замечания особенно дороги. Пособие «Великая Отечественная война советского народа в контексте Второй мировой войны» прошло апробации на всех уровнях — от гимназий и школ до администрации президента.

Лукашенко держал в руках сигнальный экземпляр, — книга вышла к 60‑летию Победы в 2005 году. Ее получил каждый ветеран Великой Отечественной войны нашей Республики — каждый из 110 000. Все школы Беларуси. Музеи.

— Вижу, бюджет не поскупился. Денег не жалели.

— Они пошли на святое дело. Вот у нас в учебнике есть задание «Узнайте о жизни ваших родственников в годы Великой Отечественной войны. Составьте летопись истории вашей семьи в годы войны». И дети с увлечением занимаются поиском, но лет восемь-десять назад можно было услышать, вспоминала одна очень хорошая учительница, «Мой прадед вроде был Герой Советского Союза».

— И что было дальше?

— Учительница посоветовала пойти в Музей Великой Отечественной войны. Мальчик нашел имя прадеда в списках. И — представляете — сам подошел к учительнице, попросил преподать тему Великой Отечественной. Всякое было. Поэтому наш учебник-пособие появился более чем своевременно.

Память — понятие живое, и для живых. Беларусь три года провела в оккупации. Потому у нас о партизанах много говорится. И о зверствах, о заживо сожженных женщинах, детях, стариках. О том, как их запирали в домах, а тех, кто пытался бежать — хватали и живьем кидали в огонь. Каратели уничтожили 628 деревень, поселков вместе с жителями. 186 из них не восстановлены. О еврейских гетто. В учебнике опубликованы выдержки из чудовищных документов. Каратели называли свои операции нежно «Волшебная флейта», «Весенняя гроза», «Герман». В Беларуси погиб каждый третий житель.

— Не четвертый, разве?

— Третий. И мы это помним. У нас невозможно то, что время от времени происходит у вас, в России, — люди не допустят. Для нас это страшно. Для Беларуси непонятно. Почти в каждой деревне, поселке, городке есть памятник, обелиск, пусть скромный, напоминающий о том, ЧТО творили здесь люди со свастикой на рукавах. — И посетовал, — Вам бы приехать пораньше, десять дней назад. 7 мая у нас в Минске прошел Круглый стол «Великая Отечественная война 1941‑1945 гг. в исторической памяти белорусского народа». И наряду с ведущими учеными и педагогами Беларуси, а также Москвы и Смоленска, в нем принимали участие и школьники. Не случайно Круглый стол состоялся в сто семьдесят четвертой гимназии Минска.

* * * * * *

И на земле России горели села, горели заживо женщины, старики и дети. Книга писателя Владимира Фомичева «Поле заживо сожженных» — это документальное свидетельство трагедии русских деревень — осталось в пределах Центрального Дома Литераторов от 19 февраля 2011 года… Хотя любая из ее страниц могла бы войти — должна войти — в учебник для школьников России, которого так в стране и нет.

Восемнадцать краев и областей нашей страны испытали во время оккупации неимоверные страдания, 940 деревень Брянской области были сожжены карателями, 150 — вместе с брошенными в огонь жителями. Кидали в колодцы младенцев, расстреливали детишек как бегающую мишень. Но все это остается в стороне от знания, а значит — и памяти — тех, кто родился уже под мирным небом.

Так откуда нашим детям знать, что ИСТИННО принес фашизм на их землю. Мы прячем от них правду об оккупации — неотъемлемой части истории Великой Отечественной войны, а потом удивляемся, откуда эти лозунги у глупых подростков.

Уже четверть века находится в забвении и подвиг советских людей на временно оккупированных территориях, и партизанское движение. А то, что предлагают многие учебники, полно чудовищно тенденциозного негатива по отношению к ветеранам Великой Отечественной.

Учебник «Великая Отечественная война советского народа в контексте Второй мировой войны» на сегодня единственный труд подобного рода на всей территории СНГ — республик, чьи граждане 70 лет назад единой армией поднялись на смертный бой с коричневой чумой.

Рассчитывать на появление предмета «история Великой Отечественной войны» не приходится — русский язык бы отстоять. В юбилейный год 65‑летия Великой Победы вместе с книгой Владимира Фомичева появилось пособие «Тверской край в годы Великой Отечественной войны», им озаботилось областное законодательное собрание края. Замечательно, если в каждой области России появится подобное пособие. Но учебник, подобный изданному в Беларуси «Великая Отечественная война советского народа в контексте Второй мировой войны», для России жизненно необходим.

Пора остановить, наконец, тех полит-историков, кто продолжает публично гадить на могилы собственных дедов и отцов и — самое чудовищное — приучает к этой мерзости детей. У неофальсификаторов растворяется понятие Отечественная война, и соответственно — героическое сопротивление советских граждан немецким оккупантам на территории Белоруссии, России и Украины.

И пишет оболваненный московский ученик 11‑го класса: «Все в стране прекрасно понимали, что Гитлер готовится к нападению, но Сталин запретил обороняться, что едва не привело к поражению»; «Да что же это за люди наши деды! Они не смогли расправиться со слабоумным диктатором даже под угрозой собственной гибели. Ну как их можно после этого уважать?»

И кто‑то должен ответить за искалеченное сознание этих детей.

Светлана Гладыш