СУД НА СЛУЖБЕ ПРОКУРОРА

В предыдущем номере мы рассказали о вопиющем случае, характеризующем систему правоохранительных органов Калужской области с самой худшей стороны. Напомним, что речь идет о попытке рейдерского захвата собственности, принадлежащей предпринимателю Виталию Матвеевскому. В результате рейдерской атаки Виталий оказался за решеткой, однако сейчас находится на свободе, так как суд второй инстанции признал сфабрикованное против него дело крайне сомнительным.

История заинтересовала «Спецназ России», и нами было предпринято журналистское расследование, для того, чтобы выяснить подробности этого странного дела. При ближайшем рассмотрении оказалось, что дела в Калужской области не просто плохи, а удручающи: к охране законности и правопорядка не должны допускаться люди, позволяющие себе прямо нарушать закон, прикрываясь мундиром.

Наметим пунктиром основные вехи дела. В 2006 году Матвеевский решил продать акции принадлежащего ему детского оздоровительного лагеря «Ленинец». В ходе поисков нашел покупателя, некоего Александра Грушина. Через некоторое время тот подумал, что платить за лагерь ему не с руки — у него имелись высокие покровители среди местных властей — и решил лагерь отобрать бесплатно. Для этого он попробовал обвинить Матвеевского в присвоении относительно небольшой суммы денег, а после того, как это ему не удалось, обвинил в краже 18 млн. рублей. В итоге Матвеевский был признан виновным в мошенничестве и осужден к 5 годам 3 месяцам лишения свободы.

Отсидев больше год, Матвеевский был освобожден, а дело ушло на дополнительное расследование. Основная причина — суд первой инстанции не дал ясной, юридически обоснованной оценки ряда фактов, представленных в ходе следствия защитой. Если говорить напрямую, то решение суда, из‑за которого Матвеевский оказался в заключении, не соответствовало ни духу, ни букве Закона, было коррупционно мотивировано, и, в конечном итоге, с самого начала находилось под контролем областной прокуратуры.

БЕЗ БУМАЖКИ ТЫ… ТЕРПИЛА

По сути, все обвинение вертелось вокруг бумаги, подделанной Грушиным при участии его друзей из органов. В первую очередь, это четыре листа, на которых стоят подписи Матвеевского и Грушина.

Пытаясь совершить сделку по продаже лагеря, они провели операцию по реорганизации принадлежащей Матвеевскому фирмы, называвшейся «Оазис», в фирму «Оазис+». В первую очередь, в уставной капитал новой компании и должны были войти акции злополучного лагеря «Ленинец». Для оперативного решения юридических вопросов, Матвеевский и Грушин снабдили несколько листов бумаги своими подписями и печатями фирмы «Оазис».

Для этого Грушин и Матвеевский связались с независимым юристом Нечаевым. Он помогал Грушину и Матвеевскому в регистрации ООО «Оазис+». На них стояли подписи Грушина и Матвеевского, а также печати ЗАО «Оазис» — эти бумаги были нужны для оперативного решения организационных вопросов, если Грушин и Матвеевский не будут доступны.

В ходе реорганизации предприятия Нечаев использовал два листа из шести — один для составления протокола общего собрания ООО «Оазис+», второй — для составления акта оценки и передачи имущества, вносимого ЗАО «Оазис» в уставной капитал ООО «Оазис+». Оставшиеся четыре листа Нечаев передал Матвеевскому.

Поначалу Грушин попытался обвинить Матвеевского в хищении средств, и все три раза потерпел фиаско — доказательств у него не было. Примерно в это же время Матвеевский, поняв, что Грушин пытается его обмануть, перепродал свои акции знакомому — Сергею Дементьеву. Кстати говоря, именно Дементьев отсоветовал Матвеевскому иметь дело с Грушиным, так как, по его мнению, поведение последнего было подозрительным.

Грушин знал о листах бумаги с подписями — всего было подготовлено шесть-семь таких листов, но израсходовано всего два из них. Чтобы получить их, Грушин инициировал обыск в квартире Матвеевского — 1 февраля 2008 года эти четыре листа бумаги с подписями были изъяты. Из них Грушин изготовил документы, которые и должны были стать основанием для посадки Матвеевского.

Запомним этот момент — впоследствии, в суде, Нечаев подтвердил, что листов с подписями у Матвеевского было четыре. Именно на основе этих бумаг и строилась тактика Грушина. Полученными бумагами рейдер распорядился просто: он впечатал в них расписку о том, что Матвеевский должен ему, Грушину, 18 миллионов рублей.

ЧИСТОСЕРДЕЧНОЕ ПРИЗНАНИЕ

Правоприменительная практика написания расписок между физическими лицами состоит в том, что такие документы составляются в рукописном варианте. В принципе, в судебном разбирательстве может быть рассмотрена и расписка, отпечатанная с помощью технических средств, например, принтера, но рассматривают судьи такие документы крайне неохотно, из‑за необходимости проводить многочисленные экспертизы. Кроме того, расписка заверяется только подписями сторон — то есть, я, Иванов, подтверждаю, что должен Петрову 18 млн. рублей.

Однако Грушин был заинтересован в том, чтобы обвинить Матвеевского в мошенничестве, в частности, в хищении 18 млн. рублей. Но к тому моменту, когда ему пришла в голову эта мысль, раздобыть подпись Матвеевского было уже невозможно. Именно поэтому Грушин инициировал обыск — чтобы получить подлинные, собственноручно заверенные Матвеевским документы.

Завладев бумагами, подписанными Матвеевским, Грушин разошелся: туда он впечатал текст, согласно которому Матвеевский получил 18 млн. рублей. Все бы ничего, но на бумагах стояли не только подписи Матвеевского, а печати ЗАО «Оазис». Откуда на расписке физического лица оттиск печати лица юридического, вот вопрос?

Но это еще не все. Под напечатанным текстом присутствуют две строки: одна над подписью Грушина, другая над подписью Матвеевского. Эти строки гласят: «Деньги переданы в полном объеме, претензий не имею» и «Купюры пересчитаны и проверены».

Особенно пикантно то, что в тексте расписки сказано, что деньги от Грушина Матвеевский получал без малого год — с января по октябрь 2006 года. То есть, получается, что в течение довольно длительного времени, Матвеевский только и делал, что считал передаваемые ему по одной купюре деньги — в чем и расписался.

Этих фактов самих по себе достаточно для того, чтобы как минимум, усомниться в достоверности расписки. При этом уже на суде юрист Нечаев, он был заслушан в качестве свидетеля, пояснил, что расположение подписей и печатей на расписке, полученной якобы от Матвеевского, полностью соответствует расположению подписей и печатей на тех незаполненных листах бумаги, которые были переданы ему для оформления документов ООО «Оазис+».

Ну и самое забавное. Перестраховываясь, Грушин, от имени Матвеевского, впечатал в расписку абзац, гласящий, что Матвеевский, в случае невозврата денег, признает себя виновным в мошенничестве, то есть, в уголовном преступлении. «Вот ведь бред. Можно подумать, я мог бы своими собственными руками подписать себе приговор — потому что именно так нужно расценивать мое признание якобы в мошенничестве», — смеется Матвеевский.

ПРОКУРОР ЛЮБИТ ТРОИЦУ

Интересен сам процесс подготовки к фальсификации. Одна из сотрудниц прокуратуры Тарусского района трижды отказывала Грушину в возбуждении уголовного дела против Матвеевского из‑за отсутствия доказательств, и третий раз также отказала в возбуждении, но потом передумала.

«Три раза она отказывала Грушину, — говорит адвокат Матвеевского Сергей Забарин, — по той причине, что он не мог предоставить никаких доказательств мошенничества со стороны Матвеевского. Ну не было у него никаких документов. 31 января возбудили дело, и вот,17 февраля 2008 года к ней приходят и говорят: все, можно возбуждать, есть расписка. И она пишет на постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела — ей бы подумать перед этим — так вот, она пишет: «Отменить постановление об отказе на том основании, что у Грушина нужно истребовать документы, подтверждающие размер причиненного ему ущерба. Раз раньше у него документов не было, то откуда она знает, что — а постановление об отказе было подписано раньше — что у Грушина нужно истребовать именно документы? Смешно».

Этот случай показывает, что к осуждению Матвеевского Грушин готовился не один — ему явно помогали товарищи из органов.

Получив необходимые для подделки листы бумаги, Грушин инициировал обыск у Сергея Дементьева, который купил акции у Матвеевского. Подбрасываются еще две подделки — несуществующий договор о купле-продаже акций «Оазиса» и допсоглашение к нему. Зачем? Чтобы признать Дементьева недобросовестным покупателем и отобрать собственность у Матвеевского.

«В тот день дома была моя жена, — вспоминает Дементьев. — Когда в квартиру пришли с обыском, она вызвала адвоката. Когда тот приехал, он сказал, что постановление законно, что помочь он ничем не может и удалился на балкон. Фактически он не сопровождал оперативников во время обыска, и они могли подбросить все, что угодно».

Они и подбросили — те самые два документа. Однако жена Дементьева заметила в стопке бумаги, которых не видела ранее. При этом она запомнила, что на них стояли печати синего цвета.

На допсоглашении к договору были сделаны подписи, которые должны были оправдать наличие на нем печати ЗАО «Оазис». Это записи о пролонгации соглашения — с 31 марта 2007 года по 30 апреля 2007 года, и с 28 февраля 2007 года по 30 марта 2007‑го. При этом Грушин наехал текстом на оттиск печати. Любая экспертиза доказала бы, что надписи сделаны поверх печати. Опасаясь разоблачения, Грушин предоставил в суд ксерокопии документов — хотя жена Дементьева на суде ясно сказала, что видела бумаги с синими печатями, то есть оригиналы.

САМЫЙ СПРАВЕДЛИВЫЙ СУД В МИРЕ

В ходе суда эти документы были предъявлены — однако печати на них были черными. Как оказалось, это копии с подброшенных актов.

«Все очень просто, — поясняет Матвеевский. — Они подбросили бумаги, но на них не хватало подписей. Подписи‑то они подделали, но случайно заехали одной из них на существующую печать». Также на поддельный характер документов указывают их даты. В расписке Матвеевского все подписи выполнены черными чернилами, тогда как в договоре купли-продажи, датированного тем же числом, подписи выполнены синими чернилами. Но не это главное — главное, что Грушина в это время… не было в России!

В ходе судебного заседания потерпевший и его брат в красках вещали о дате, времени и месте подписания договора о купле-продаже акций пионерского лагеря. Как печатали счастливый договор, в общем, делились приятными воспоминаниями. Но идиллию нарушил адвокат И. И. Платицин. Он представил судьям справку из Пограничной службы ФСБ, в которой официально заявлено: в означенные день и время г-н Грушин не только не мог присутствовать на подписании столь значимого документа, но и само нахождение его на территории РФ категорически исключалось. Оказывается, 13 октября 2006 года он вылетел в Дубай, а вернулся только 23 октября.

Далее со стороны г-на Грушина начались рассказы в стиле фэнтези. Каким‑то образом методом телепортации он вернулся в РФ, не проходя пограничный контроль. А поддерживающий в суде обвинение прокурор Тарусского района г-н Кожемякин не удосужился усомниться в самом факте сделки, возможна ли она вообще, и что рассказ потерпевшего не только смешон, сколько преступен — если человека нет в стране, он не может вести переговоры и подписывать документы.

«Грушин сначала соврал, а потом понял, что его перемещения на поезде тоже можно отследить таким же образом, как и авиаперелеты, — говорит адвокат Забарин. — И тогда ему будет грозить уголовное преследование за дачу ложных показаний в суде. И вот он начал говорить, что на самом деле не помнит, как и когда вернулся в Россию».

Да, очевидно за такую безупречную веру в сверхъестественные возможности человека г-н Кожемякин был назначен прокурором замечательного русского города Калуги.

Вообще‑то в суде документы, составленные с такими нарушениями, как описано выше, не могут быть признаны вещественными доказательствами, однако Тарусский суд, самый справедливый в мире, принимает любые документы, особенно, если дело носит заказной характер.

Однако всему есть предел. Поэтому сначала Грушин и его пособники подделали документы, а потом вообще изъяли их из материалов уголовного дела — на всякий случай. Так испарились четыре листа бумаг с подписями и три копии акта приемки-передачи ценных бумаг. При этом факт пропажи вещественных доказательств был зафиксирован в акте от 19 мая 2009 года, в ходе одного из судебных заседаний. Судья затребовал указанные документы, ему был принесен запечатанный конверт. Конверт вскрыли — а там пусто.

Каким образом могут потеряться вещественные доказательства? Очевидно, что в этом, в той или иной мере, должны участвовать сотрудники правоохранительных органов — следователи и прокуроры.

ЛЕДЯНОЙ ПОХОД

Коррупция и безнаказанность настолько развратили сотрудников правоохранительных органов области, что они, не стесняясь, признаются — на отъем детского лагеря «Ленинец» у Матвеевского есть прямое указание неких вышестоящих лиц. Так, в 2008 году, майор ОБЭП Кузнеделев — сейчас он уволен из органов — прямо заявил об этом Матвеевскому и Дементьеву.

«Представьте, сидим мы с Сергеем, — вспоминает Матвеевский. — напротив Кузнеделева. А он так ухмыляется и говорит: ребята, у меня есть указание все это у вас забрать. И мы заберем, не беспокойтесь. Тут удивительное даже не в том, что он, являясь сотрудником правоохранительных органов, действует в интересах Грушина, а в том, что он даже не стесняется этого».

Стесняться Кузнеделеву нечего — по словам Забарина, после увольнения из ОБЭП, Кузнеделев стал доверенным лицом Грушина. «Он его в судах представляет, работает юрисконсультом в компании Грушина. Неплохо устроился», — говорит адвокат.

Однако не только наглость свойственна Кузнеделеву. Во имя исполнения преступных приказов начальства он даже умудрился проявить хоть и специфический, но героизм.

«Когда они поняли, что отобрать у меня акции не удастся, — говорит Матвеевский. — Кузнеделев организовал на лагерь рейд Федеральной миграционной службы. Они считали, что у меня там работают нелегальные иммигранты. На самом деле, мигранты у меня в лагере были, но они тогда еще не работали — сначала мы оформили им разрешение на проживание и собирались получать разрешение на работу. То есть, все было законно — они жили на территории, но не работали. Так вот, Кузнеделев вместе с ФМС приехал, они перелезли через забор где‑то на отшибе. А тогда снег еще не растаял — и вот они все, по пояс в сугробах, бродили по лагерю, искали этих работяг. Ну, нашли. Но все было законно, так они и уехали».

Рейд ФМС — это серьезно, и небольшое судебное разбирательство по этому поводу было. Почему‑то майор ОБЭП Кузнеделев находился в зале суда, хотя к подобным делам он отношения иметь не должен, но никаких вопросов у судей это не вызвало. Самое главное, что он не простудился, пока ползал по снегу в поисках гастарбайтеров.

Я НАЧАЛЬНИК — ТЫ ДУРАК

«Сейчас следователи плачут, — говорит Забарин. — Они‑то все прекрасно понимают, дело шито белыми нитками. И еще они понимают, что если все эти фальсификации вскроются, крайними назначат именно их. Там было два следователя, они это дело кое‑как спихнули третьему — так он теперь каждый раз, как меня видит, пьет валерьянку».

Подделки были выполнены настолько бездарно, а сами мероприятия «по посадке» предпринимателя проводились с такими нарушениями, в том числе и с уголовными, что теперь представители органов оказались в патовой ситуации. С одной стороны страшное начальство, а с другой — понятные любому юристу нарушения.

«Это такой механизм, — объясняет адвокат, — когда начальник говорит подчиненному: делай это. Тот выполняет по мере сил, а потом, если из шкафа вылезают какие‑то скелеты, слышит: ты все испортил! Подчиненный пугается, а начальник ему: а где письменный приказ? И все, крайний назначен. В общем, они теперь все в панике».

По мнению Матвеевского, все, что с ним произошло — результат рассчитанного рейдерского захвата. Однако своим сопротивлением он нарушил планы Грушина и его команды в погонах, и они начали ляпать одну глупость за другой. Здесь и странное поведение прокурора, отменяющего собственное постановление после «сеанса связи с космосом», и потеря вещдоков, и Кузнеделев, признающийся в заказном характере дела — все эти четыре случая говорят об одном. Одобрение рейдерского захвата детского лагеря произошло в самых высоких кабинетах правоохранительных органов Калужской области.

Данную статью просим считать информационным поводом для разбирательства Генеральной прокуратурой РФ. Что это — некомпетентность, преступная халатность либо коррупционный сговор в правоохранительных органах Калужской области? Кто кукловод? Об имеющихся фактах просим сообщать в редакцию «Спецназа России» и Национальный антикоррупционный комитет (НАК).

Сергей Нефёдов