Автор: Анастасия Гончарова

БЕСЛАН. ШКОЛА БЕЗ НОМЕРА

Магическая цифра семь. Столько лет минуло со дня жесточайшей трагедии маленького североосетинского городка Беслан, трагедии, всколыхнувшей весь мир — 1 сентября 2004 года в школе номер один Беслана первый звонок прогремел терактом.

В течение трех дней террористы удерживали в здании школы одну тысячу 128 заложников (детей, их родителей и сотрудников школы). В результате теракта погибло 186 детей и 148 взрослых, ранения получили 728 бесланцев и 55 сотрудников силовых структур.

При штурме здания школы погибли десять спецназовцев — семеро из «Вымпела» и трое из «Альфы», два сотрудника МЧС и один местный житель, помогавший освобождать заложников.

Был уничтожен тридцать один террорист, один арестован и приговорён к пожизненному заключению. 17 сентября 2004 года Шамиль Басаев публично взял на себя ответственность за теракт в Беслане, опубликовав заявление на сайте «Кавказ-Центр».

Отныне каждый год в первых числах сентября в России и не только организуются какие‑либо памятные мероприятия. Так открылся и этот учебный год — в одних городах состоялись митинги памяти жертв теракта, в других объявлялись минуты молчания на школьных линейках… Как, к примеру, в московской школе №937 имени Героя России Александра Перова, которую он в свое время успешно окончил.

Впервые переступая ее порог, сто первоклашек уже знали, что она носит имя майора Александра Перова. Сейчас они в безмятежном возрасте и не могут полностью осознать совершенный подвиг, но уже понимают, что это очень-очень важное. Немного погодя они все узнают. Кстати, в этом им поможет и книга «Герой нашего времени» о жизни и подвиге Перова — она стала подарком каждому первокласснику.

Традиционно в линейке приняли участие родители Героя России — Зоя Ивановна и Валентин Антонович Перовы (ветеран спецназа ГРУ, полковник в отставке), вице-президент Международной Ассоциации ветеранов спецподразделения «Альфа» Владимир Елисеев, а также действующие сотрудники Группы «А».

Валентин Антонович «с корабля на бал» прилетел из Беслана. Вместе с ним на североосетинской земле побывали заместитель начальника Центра специального назначения ФСБ России Александр Тихонов, начальник Группы «А» генерал-майор Владимир Винокуров, родственники погибших спецназовцев — Анна Петровна Малярова и сестра Олега Лоськова Наталья, а также большая группа сотрудников «Альфы» и «Вымпела».

Эти ребята, по словам Валентина Антоновича, из молодого состава, на службе в спецподразделениях — уже после бесланских событий. Для них эта поездка стала откровением. Вместе с делегацией главы муниципального образования Правобережного района Северной Осетии Руслана Даурова гости побывали на мемориальном кладбище «Город ангелов» и на месте теракта. Возложили цветы, венки.

Во дворе разрушенной первой школы установлена памятная плита в честь сотрудника «Вымпела» Героя России Дмитрия Александровича Разумовского — именно на этом месте 3 сентября 2004 года он сложил голову, пытаясь вырвать заложников из рук террористов. Право открыть мемориал было предоставлено начальнику ЦСН Александру Тихонову.

Валентин Перов выразил благодарность главе района Руслану Даурову за то, что он обеспечил поездку Лены Вазаговой — девочки, которую спас его сын, и её мамы в гости к Перовым в Варнавинский район Нижегородской области, в их родовое гнездо. Долгожданные бесланцы навестили Перовых первого июня, в День защиты детей.

31‑го же августа в Беслан приехал и Вячеслав Бочаров — полковник подразделения «Вымпел», за мужество и героизм, проявленные во время спецоперации в Беслане, удостоенный звания Героя России. Одновременно с ликвидацией боевиков спецназовец эвакуировал из здания нескольких детей и взрослых. Во время штурма он получил тяжелое ранение — пуля пробила голову. Числился в списке пропавших без вести, а в ряде публикаций даже в списке погибших. И только через несколько дней Вячеслав Бочаров пришел в себя в военном госпитале и написал свою фамилию врачам.

Как только появляется возможность, Бочаров приезжает в Беслан. И в этот раз он приехал, а вместе с ним сотрудники московской школы №2010, в которой 3 сентября прошлого года был открыт Музей Героев Беслана. Друзья привезли в школу номер один стенд на тему «Мы помним…» И он занял свое почетное место в школьном фойе.

Второго сентября в центре Беслана состоялось открытие архитектурно-скульптурной композиции «Добрый Ангел Мира», посвященной памяти жертв теракта, — золотая фигура ангела с расправленными крыльями и с голубем в руках. Скульптура, переданная городу Международным благотворительным фондом «Мир добра», олицетворяет идею объединения людей в маленьком городе, жители которого стали жертвами и свидетелями ужасающего события.

3 сентября в Москве на Николо-Архангельском кладбище родственники, друзья, коллеги, просто москвичи, а также благодарные осетины (в том числе из постпредства в Москве) навестили Героев и возложили к их могилам цветы.

Этим же утром во дворе школы № 1 Беслана епископ Владикавказский и Махачкалинский Зосима провел первую божественную литургию. Днем здесь зазвучал колокол и была объявлена минута молчания. Учащиеся выпустили в небо шары. А вечером во дворе школы для всех горожан показали слайды о трагических днях.

В мероприятиях Вахты Памяти в Беслане приняли участие глава РСО-А Таймураз Мамсуров, депутаты, делегации из сельских районов республики, представители общественности и многочисленные гости Северной Осетии, в том числе и делегация республики Южная Осетия.

— Первого сентября к нам приезжало трое китайцев — журналисты из Москвы, — говорит учитель истории школы номер один Беслана Надежда Цалоева-Гуриева. — Это для нас очень значимо, ведь китайцы из провинции Сычуань одними из первых откликнулись на нашу трагедию. Два раза дети ездили к ним на лечение. Мы помним это и ценим.

Надежда Ильинична по совместительству хранитель школьного музея, посвященного теракту. Музей всегда полон. В течение всего учебного года, а особенно в сентябре, сюда съезжаются люди со всего мира почтить память невинных жертв, познакомиться с гостеприимными аланами, подарить частичку своей души.

Мемориальный комплекс

Вопросы, связанные с бесланским терактом, с увековечиванием памяти об этих событиях, очень щепетильные — они, прямо или косвенно, касаются каждого местного жителя. Возможно, поэтому общественность часто не может прийти к единому мнению. Так, на протяжении семи лет велись споры, как должен выглядеть мемориал. Одни предлагали возвести храм на месте спортивного зала, где террористы удерживали заложников. Однако среди погибших не только православные, а мемориал должен быть общим для всех. Другие настаивали, чтобы спортивный зал остался в том виде, каким он был после трагедии 3 сентября.

Наконец‑то абсолютное большинство жителей согласилось с проектом немецкой фирмы «Доктор Крекелер». В апреле 2011 года в Доме культуры прошла презентация и публичное обсуждение проекта, выполненного группой архитекторов под руководством Стефана Губельта, который имеет большой опыт реставрации исторических объектов на территории нескольких стран Евросоюза.

— Думаю, надо судить о чем‑то, когда оно уже есть, так и о мемориале, когда он будет готов, — поделилась мнением представитель общественной организации «Матери Беслана» Марина Пак. — Думаю, люди просто устали спорить, да и всем понравилось, что при консервации спортзал отделяют от школы и что существующие помещения будут максимально сохранены. Во дворе же будет храм.

— Строительство ведет местная фирма «ПМК-83», — сообщил помощник куратора объекта — заместителя председателя правительства РСО — А Валентина Базрова — Дмитрий Пенин. — Работают строители по прямым затратам. Куда бы мы ни обращались за материалами, везде находим понимание — что‑то бесплатно дают, что‑то дешевле. Кстати, финансирование взяли на себя частные лица — республиканские, а также наши друзья из Екатеринбурга.

В июне начались работы, сначала по демонтажу отдельных конструкций школы и сносу хозяйственных построек. Разбирались те части здания, которые сегодня создавали угрозу для жизни — могли обвалиться. Так, было решено всё снести до фундамента, но контуры, как памятное место, остаются. Первая очередь объекта — центр мемориального комплекса — спортивный зал, где в течение почти трех суток террористы держали в заложниках сотни детей и взрослых.

Проект первой очереди таков. Вокруг спортзала сооружается защитная оболочка в виде эллипса, символизирующего памятный венок. Опора для прозрачного купола — 103 колонны, каждая высотой по одиннадцать метров.

Облицовку стен защитной оболочки планируется выполнить из листов медного сплава цвета темного золота, перфорированного в виде цветков морозника кавказского: он символизирует неприкосновенность и невиновность.

— Дело осталось за фасадными работами, — говорит Дмитрий Пенин. — Сейчас мы ждем из Германии фасадное покрытие. В конце сентября — в октябре планируем сделать облицовку. И тогда вынесем на общественные слушания предложение немцев по внутренним работам в спортзале.

Здесь же немцы предлагают восстановить деревянный пол, а сверху на 10‑15 сантиметров над ним положить толстое стекло. В середине зала предполагается овальная стела. Окна, как прежде, только в нижней их части будут застекленные фотографии погибших — по тому же принципу, как они размещены и сегодня, т. е. по периметру зала. Под фотографиями подоконники, куда можно поставить свечи. Лавочки для посетителей.

Третий этап строительства — сама школа. Будут воссозданы классы, и в них разместится музей.

— Проходя через спортзал, люди будут заходить в школу, а из школы — выходить в парк, — разъясняет концепцию Дмитрий Пенин. — По замыслу авторов, люди должны выйти не с безысходной горечью, а с мыслью, что это не должно повториться.

Причастие кровью

Верочка Гуриева мечтала стать учителем, как и мама, как и многие из ее рода. Еще в конце XIX века прапрадед Верочки в доме своего отца создал школу. Не Крез и не богач — просто хотел обучать людей. Это было на юге Ставропольского края, на хуторе Пиев, где сейчас полевой стан…

— История семьи — это история народа. Как из речек рождается море-океан, — приоткрывает первостепенное знание пятиклашкам Верочкина мама Надежда Цалоева-Гуриева.

…Верочка настаивала, говорила маме, что они обязательно должны всей семьей креститься. Их было пятеро — мама, папа, брат и две сестренки.

Настояла. Священный обряд решено было пройти пятого сентября 2004 года. Но случилось роковое Первое сентября. Верочка вместе с братом Бориком, младшей сестрой Ирочкой и мамой оказались в заложниках. Они находились под той злополучной баскетбольной корзиной, к которой было прикреплено самопальное взрывное устройство.

От сильной жары не выдержал скотч, которым взрывчатка крепилась, оторвался, от удара произошел взрыв. Террористы решили, что начался штурм здания и, приведя в действие несколько взрывных устройств, начали расстреливать всех подряд…

…Кулачки Верочки были крепко сжаты, в одном она зажала крестик, который нашла где‑то в школе…

…Оставшаяся в живых младшая сестренка твердо решила, когда вырастет, станет врачом. Об этом Ира Гуриева думала и раньше, сейчас осознала.

— Епископ Ставропольский и Владикавказский Феофан в те сентябрьские дни тоже был в Беслане, помогал выносить и успокаивать раненых, — вспоминает Надежда Цалоева-Гуриева. — Он очень многое сделал, чтобы успокоить, поддержать людей, не допустить кровную месть.

Владыка сыграл большую роль в душевном успокоении Гуриевых, когда родители Верочки и Борика, потерявшие двоих детей, в феврале 2005 принимали крещение. Свою младшую дочь они крестили в сентябре 2004 года.

— Феофан очень много сделал после теракта, — говорит Марина Пак, потерявшая в этой мясорубке единственную дочь (кстати, Света Цой и Вера Гуриева дружили). — Он заставил всех открыть глаза на то, что в Северной Осетии много православных. Объяснил, как нужно молиться за некрещеных детей, они — святые, поскольку причастились кровью. Первого сентября 2004 года была среда. Со среды дети голодали, не пили… А в пятницу — грянул теракт.

Не символично ли? По-моему, более чем.

Появление храма памяти жертв теракта жители Беслана ждали еще в 2005 году. Опять же были споры по поводу места строительства, требовались финансовые средства. Возможно, и сейчас денег недостаточно. Но у верующих нет сомнений, что церковь будет возведена. И место для нее рядом с мемориальным саркофагом уже выбрано.

— Пусть потихонечку, главное, чтобы без споров мы пришли к этому, — говорит член попечительского совета по строительству храма Марина Пак. — Все больше людей верит в это, молится и готово помогать в строительстве. Среди них и те, кого напрямую трагедия не коснулась, но они не пропускают ни одной панихиды.

Кстати, по словам Марины Алексеевны, нынешний владыка — епископ Владикавказский и Махачкалинский Зосима на последней панихиде сказал, что поднял перед Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Кириллом вопрос о канонизации бесланских детей.

Среди предположительных названий храма — новомучеников бесланских, бесланских младенцев, храм светлых душ, храм на крови, храм-памятник… Предложение от редакции газеты «Спецназ России»: Собор Бесланских новомучеников.

А пока… Известно, что в основу Храма лягут кирпичи и доски из демонтированных частей школы. С трепетом и с чувством святого долга местные ребята и их республиканские товарищи очищали каждый кирпичик.

Сознание людей

Такое дело объединяет, сплачивает. Какими еще интересами живут сегодня эти ребята, да и взрослые жители небольшого города, в котором сотни людей оказались с травмированным сознанием? Справились ли они с обрушившимися на них последствиями трагедии?

Конечно, мой взгляд — мнение со стороны. И я не претендую на роль толкователя истины в последней инстанции. Я лишь слегка заглядываю в сегодняшний день Беслана.

— Проблемы у многих, — делится наболевшим М. Пак. — Многие после первого сентября стали круглыми сиротами и попали после этого в не очень хорошие, мягко говоря, условия, не над всеми из них опеку взяли достойные люди. Многие лишились либо отца, либо матери. Им тоже непросто адаптироваться к нормальной жизни. Сильно пошатнулось у детей-заложников и базовое обучение — года на два «вылетели» вообще.

— Тем не менее, детки они умные, сложности во многом из‑за подкосившегося здоровья, — объясняет Надежда Цалоева-Гуриева. — У нас, у заложников, вообще иммунитет слабый, всякая хворь липнет. Но ведь дети не виноваты в том, что с ними произошло! Однако министерство образования республики лишило выпускников-заложников льгот при поступлении в вузы. В этом году был такой первый выпуск. Считаю, что необходимо предоставлять детям-заложникам саму возможность поступления, а уж как они будут справляться — не справляться с учебой это другой вопрос.

Непросто и взрослым. А учитывая особенности менталитета местного населения, который не позволяет взрослым людям обратиться за квалифицированной помощью психолога, проблемы еще больше обостряются.

— К тому же многие не видят разницы между психологом и психиатром, поэтому не идут, — рассказывает Надежда Цалоева-Гуриева. — На базе поликлиники действует кабинет — с детками здесь работают специалисты, подготовленные Институтом имени Сербского, периодически приезжают эксперты самого института, семинары проводят. В этой же поликлинике есть реабилитационный кабинет, работает врач, который после гибели в теракте жены переквалифицировался из реаниматолога. В самой школе номер один — два психолога, чисто физически они не могут охватить всех учеников, к тому же при школе еще есть центр дистанционного обучения, предназначенный для инвалидов, ведь им тоже нужно помогать.

Самое ужасное, что люди (тем более дети!), находящиеся в состоянии психологической травмы, подвластны влиянию извне. Не секрет, что на североосетинской земле пустил корни ваххабизм. Это зло не останавливается ни перед чем. Есть реальная опасность, что кто‑то из детей-заложников, потерявших в теракте родных, друзей, может быть опутан этим спрутом. Такой вот страшный парадокс.

На такой случай Беслан должен иметь альтернативу, способную дать козням террористов должный отпор. Как показывает опыт, серьёзная роль в таком деле принадлежит военно-патриотическим клубам. Скажем, в системе «Альфа» они занимают важное место.

О таком клубе мечтают в школе № 1. Который год… Будем надеяться, что в скором времени он появится в Беслане, став центром военно-патриотического воспитания молодежи.

Взрослые выживают, если находят смысл жизни. Пожалуй, для всех этот смысл опять же — дети, вера в их светлое будущее. Кто‑то находит его в работе. Как, к примеру, учителя-заложники в прежней работе с детьми. Хотя, по словам Надежды Ильиничны, ряды ее коллег редеют — каждый год одного учителя-заложника хоронят.

Кто‑то, как Марина Пак, кардинально меняет свою профессиональную деятельность. Любимое некогда собственное маленькое ателье ей отныне как кость в горле, ведь дочь трудилась бок о бок с мамой, была талантливым начинающим модельером. Сегодня Марина Алексеевна ведет уроки труда у девочек, занимается общественной работой, а еще — реабилитацией в Алагирском центре Богоявленского Аланского женского монастыря.

Алагир

10 марта 2005 года епископ Ставропольский и Владикавказский Феофан и архиепископ Берлинский и Германский Марк в присутствии патриарха Московского и всея Руси Алексия II подписали в Москве совместное соглашение о создании реабилитационного центра для детей после теракта в Беслане на базе Богоявленского женского монастыря, строящегося в Северной Осетии в ущелье близ города Алагир. В 2006 году центр открыл свои двери. После августовских событий в Абхазии — и для детей Цхинвала.

Финансировал строительство центра Детский фонд Германии (Kindernothilfe). Работы вели местные жители, контролировали насельницы обители.

— По сути монашки построили центр. Матушка Феодосия лично контролировала процесс, — рассказывает М. Пак. — Она считала каждый гвоздь, каждую досочку. И если в новоотстроенной в 2005 году школе номер один уже давно требуется ремонт, то в здании реабилитационного центра за шесть лет ничего не изменилось. Добротный дом. На века.

Практика показывает, что пройти реабилитацию в центре всего раз недостаточно. И дело не только в том, что человеку, выбравшемуся из такой тяжелейшей ситуации, нужна поддержка извне. Аура на территории монастыря очень светлая…

— С некоторыми детьми-заложниками пришлось работать дополнительно, — вспоминает Марина Алексеевна. — До того, как заработал центр, первые два года после теракта их возили по всему миру — излишне возились, получилась своеобразная передозировка. После этого многие дети реагировали на обычные лагеря неадекватно. Нам пришлось возвращать их в реальность.

Некоторые дети-заложники, прошедшие через центр, теперь московские студенты. Летом приезжают сюда волонтерами и уже сами работают с детьми в качестве вожатых.

— Для меня эта работа Богом послана, — делится Марина Пак. — Что‑то восстанавливается в душе, по крупинкам заново. Я патриот своих детей. У них такой потенциал, все дети одинаковы. Это мы плохие. Позвонила мне учительница, говорит, что такого‑то мальчика нельзя брать в реабилитационный центр, он, мол, будет себя плохо вести. А я ответила, что по вашему звонку не могу судить о ребенке. Этот мальчик уже в автобусе мне говорит: «Марина Алексеевна, может, я не поеду, я, наверное, вас подведу?» Конечно же, я его взяла.

Воспитателям в центре я сказала, что привезла им энергичного парня. Его сразу назначили ответственным за инвентарь. И что вы думаете? Он стал всеобщим любимцем! Ребенку впервые в жизни доверили, поверили. Спустя время Виталик меня спрашивает: «Марина Алексеевна, знаете, кем я хочу стать?» — «Военным». — «Как вы догадались? А когда я это решил?» — «Тогда в центре, впервые почувствовав ответственность». Надеюсь, мечта Виталика сбудется!

После запуска центра немцы в течение двух с половиной лет финансировали его работу — с 2006‑го по 2009‑й год. С их стороны это была беспрецедентная благотворительная акция. Однако она не могла длиться вечно, когда в их помощи нуждается еще кто‑то и, возможно, не менее остро.

Немцам — спасибо. И, конечно, настоятельнице монастыря матушке Нонне (Багаевой) и всей обители, которые совместно с общественниками пытаются держать центр на плаву. Только вот на серьезном уровне эстафету немецких друзей никто не подхватил. При том, что в помощи центра по‑прежнему многие нуждаются. И дети, и родители, и бабушки.

— Весной этого года мы обратились к президенту республики Таймуразу Мамсурову с просьбой помочь центру, — говорит Марина Пак. — Он сказал, что с 2012 года попытается взять центр на бюджет.

Школа без номера

Учителя и ученики Беслана мечтают, чтобы их школе вернули номер «один». «Как так?!» — спросите вы. «А вот так!» — отвечу я. На протяжении статьи я намеренно называла вновь отстроенную школу — преемницу разрушенной террористами — Школой номер один.

Во-первых, потому что я придерживаюсь мнения учителей и учеников-заложников и другой бесланской общественности, которые считают, что школа должна иметь свой исторический номер, несмотря на то, что в ее стенах произошла жутчайшая трагедия. Ведь, по мнению этих людей, получается, что те, кто убрал из названия школы номер «один», «доделали работу» террористов (не сомневаюсь, что невольно), т. е. по сути ликвидировали школу целиком и полностью, со всеми ее жителями. А во‑вторых, поскольку это очень принципиальный и при этом очень деликатный вопрос, я оставила его «на сладкое».

Итак, 2004‑2005 учебный год дети-заложники проучились в школе № 6 города Беслана. Выпускники 2005‑го года стали последними, кто получил аттестаты школы номер один. Когда в сентябре 2005‑го года учителя вышли на работу в новое здание, то оказалось, что номер… исчез. А еще, если раньше школа была муниципальной — МОУ, теперь ее учредителем стало министерство образования РСО-А и, соответственно, школа стала — ГОУ.

По словам учителей, их настоятельно попросили подписать заявление о приеме на работу в «безымянную» школу. Мол, со временем все встанет на свои места. И это еще полбеды, если знать, что были попытки разогнать коллектив по разным школам.

Начиная с осени 2005‑го года, коллектив «разжалованной» школы номер один пытался достучаться до общественности, до властей. Неоднократно писали письма с подписями около восьмисот учеников и их родителей, и в министерство образования, и лично министру образования, в общественную палату республики…

Реакция на письма была. В средствах массовой информации. Публикации в газетах и несколько телевизионных передач. Кстати, в районной газете первую школу называют ГОУ СОШ Беслана, а в республиканской почему‑то — «школа номер один Беслана». Издалека виднее, что ли?

Даже пресс-конференцией верхи отреагировали. И встречей с главой администрации района Владимиром Ходовым (зима 2005‑2006‑го года). Кстати, прошлым летом коллектив школы вновь отправил письмо в республиканскую общественную палату, письмо с подписями детей, с детской фотографией, где изображены двадцать шесть выпускников-заложников, которые построились в единицу, встав на колени. В этом году к аналогичному письму приложили фотографию, на которой уже три класса «преклонили колено». Только никого это не тронуло! Вернее тронуло, но только одного чиновника — секретаря общественной палаты республики Зиту Салбиеву, ректора Владикавказского института управления. Она пыталась решить проблему, но уперлась в стену непонимания на уровне министра образования.

Откуда такая «непробиваемость»? Какие на то аргументы? Конечно, они есть. Пожалуй, справедливо их обрисовала Марина Пак, есть свои резоны. Кстати, противоположной точки зрения и твердому убеждению коллектива первой школы придерживаются некоторые коллеги Марины по общественной организации «Матери Беслана».

— Я никому не могу сказать, что он неправ, ни тем, ни другим, — объясняет Марина Алексеевна. — Те, кто пошел в первый класс в школу номер один — они хотят закончить именно школу номер один. И они имеют на это полное право. Учителям и ученикам, которые выстрадали это право, как им можно отказать?

С другой стороны. Если сядете в такси, и вас спросит водитель: «Вам в старую первую или в новую первую?» Что на это скажете? И те правы, и эти.

— Я бы вот другой вопрос задала чиновникам, строителям, в общем, тем, кто решал вопрос строительства новой школы, вернее, двух новых школ, — обратила внимание на еще один «школьный» вопрос М. Пак. — Ведь вместо разрушенной террористами школы возвели две. Совершенно одинаковые. В ста метрах друг от друга — одной дали номер восемь, а новой «первой» хотели присвоить номер девять. Погибла третья часть школы, а мы две школы на 1400 мест построили! Какая‑то ироническая нелепость.

— Лишив школу номера, мы закрепляем в сознании наших детей, что взрослые не могут защитить их, что зло побеждает, — взывает к имеющим уши Надежда Цалоева-Гуриева. — Мы все пережили страшные минуты, но неужели кто‑то после этого поменял фамилию, чтобы «она не напоминала теракт», или кто‑то поменял адрес? Так почему нужно было убирать номер школы?

Тем временем директор школы номер один не знает, с какого года ей вести исторический отчет школы, однако в будущее смотрит вполне оптимистично.

— То ли нам пять-шесть лет, то ли мы просто перешли в новое здание и нам больше 120‑ти лет, — говорит Людмила Дзуцева. — Это в поселке бывает одна школа на весь поселок. А в Беслане восемь школ вместе с нашей и еще интернат. Как же можно лишить школу номера? Вроде, и на территории той же работаем, что и прежде, но не «один». Нам предлагали номер девять, но нам он не нужен. Директором меня назначили в 2005 году, с тех пор я отстаиваю позиции первого номера. Во всех отчетах пишем ГОУ СОШ номер один — за это нам никаких нареканий — и в народе так говорят. Мне кажется, со временем все встанет на свои места. Надо немного подождать.

И в тетрадях дети тоже пишут — школа номер один. А в прошлом году на Новогодний КВН восьмой класс по‑своему выразил настроение детей: «Школа мы прикольная, школа мы подпольная…» Все бы ничего, но плюс к этическому моменту выпускники уже который год получают сомнительные аттестаты. То ли цифру в номере школы пропустили, то ли еще что.

Школа № 1 имени Героев спецназа ЦСН ФСБ РФ

Многим нужно поучиться оптимизму коллектива школы № 1, учительскому и ученическому. Неунывающие учителя прорабатывают новую идею. В ее основу легло отношение детей к «вымпеловцам» и «альфовцам». Дети их боготворят. Учителя и родители, конечно же, поддержали их стремление — школу номер один решено было сделать именной — имени Героев спецназа ЦСН ФСБ РФ. Когда накануне этого учебного года взрослые озвучили детям свое намерение, восторгу детскому не было предела. Сейчас они в трепетном предвкушении.

В поддержку идеи собрано 800 подписей родителей и детей, начиная с пятого класса. Едины с коллективом школы и семьи погибших в Беслане спецназовцев, они подготовили письмо, также с подписями. И вместе с письмами коллектива школы номер один отослали — на имя директора ФСБ А. Бортникова, нового министра образования республики А. У. Огоева — в этих письмах бесланцы просят одновременно вернуть их школе исконный номер и сделать ее именной — «Школой номер один имени Героев спецназа ЦСН ФСБ РФ».

— То, что сделали эти мужественные ребята, для нас бесценно, — говорит Надежда Цалоева-Гуриева. — «Альфа» и «Вымпел» магические для бесланцев, все, кто имеет к ним отношение, для нас родные. Десять сотрудников спецназа погибло, защищая детей, десять героев. Так пусть наша школа носит их славное имя, их имя и тех, кто и сегодня где‑то воюет и жертвует жизнью, выполняя свой священный долг. К тому же это страничка истории первой школы, пусть она такая тяжелая, но она наша. Мы ее перелистнем, но помнить мы должны всегда.

Кстати, администрацией района брошен клич: какую улицу Беслана переименовать в улицу Героев спецназа. Кто‑то предлагает переименовать улицу Мира, а школа № 1, конечно, ту, на которой все произошло, где находилась и находится школа номер один — улицу Коминтерна.

По-моему, замечательная идея. Школа номер один имени Героев спецназа по адресу: Беслан, улица Героев спецназа.

Уже сегодня 5‑8‑е классы школы номер один «выбирают» себе Героя — так, 7‑й «А» теперь носит имя Олега Лоськова, 6‑й «А» — Дмитрия Разумовского…

P. S.

В первых числах сентября в Беслан, как всегда в эти дни, приехали родственники «вымпеловцев» Дмитрия Разумовского, Андрея Туркина и Дениса Пудовкина.

— Вдова Разумовского общалась с президентом республики Таймуразом Мамсуровым, — говорит заместитель директора школы № 1 Елена Ганиева. — На ее вопрос о возращении школе первого номера он ответил — «я против». Он сам выпускник нашей школы, его дети также были заложниками, к счастью, они остались в живых. Насчет присвоения школе имени Героев спецназа он обещал подумать.

Неудивительно, что в этой ситуации чиновники от министерства образования республики не берут на себя ответственность рассказать журналисту, в чем суть да дело. Просто переводят стрелки — начальник отдела общего образования министерства образования РСО-А Татьяна Созаева — на заместителя министра образования республики Владислава Тотрова. Тем временем телефон в приемной вышестоящего чиновника вовсе не отзывается. Круг замкнулся.