КУЛИКОВСКАЯ БИТВА. 1994-1996

Окончание. Начало в №11, декабрь 2011 г.

Первая чеченская война, начатая в ноябре 1994 года, до сих пор будоражит умы граждан России. И не только умы. Эта рана до сих пор кровоточит… Как зрел и начинался этот конфликт, сделавший Джохара Дудаева чуть ли не народным героем своей земли? На эти и другие вопросы отвечает генерал армии Анатолий Куликов, бывший министр внутренних дел и вице-премьер России.

Басаев рвался в Грозный

— Как, по Вашему мнению, чеченским террористам удавалось уходить от возмездия и в Будённовске, и в Кизляре, ведь там они были окружены тройным кольцом? Как говорил в документальном фильме «Заложники черного золота» бывший начальник Центра общественных связей ФСБ Александр Михайлов, главной целью тех, кто субсидировал эти набеги, было не дать пустить трубу с нефтью по территории Дагестана, а не Чечни.

— Я не исключаю такую цель похода разных главарей боевиков. Хотя по Салману Радуеву было видно, что он из себя представляет. На мой взгляд, он просто любой ценой захотел быть героем Ичкерии и поэтому решил повторить «подвиг» Шамиля Басаева в Будённовске летом 1995 года.

— Чего же, по Вашему мнению, добился Шамиль Басаев своим рейдом?

— Басаев совершил налет на Будённовск от отчаянья, поскольку война (на момент середины июня 1995 года) подходила к концу. Хочу напомнить, что все районные центры Чечни находились в руках федеральных войск. В связи с этим Басаев и предпринял этот террористический акт. Он хотел заставить Россию сесть за стол переговоров, и это ему удалось!

Что же касается его выхода из Будённовска, то соответствующее разрешение дал глава правительства России Виктор Степанович Черномырдин, — и хорошо известно, что произошло потом. Почему Басаев пошел вокруг границы с Чечней? Он договорился с Черномырдиным, что пойдет по маршруту через Грозный на Ведено. Черномырдин отпустил его…

Хорошо помню, как мне на командный пункт в Ханкале позвонил глава ФСБ Сергей Вадимович Степашин. Это было 18 июня, где‑то в районе 16 часов. Сказал, что «мы здесь держим Шамиля и не выпустим его». Конечно, я попросил его предупредить меня, если обстановка изменится — чтобы быть готовым к изменениям любого рода. Через четыре часа он перезвонил и говорит: «Они уже на подходе к тебе, давай их встречай!»

— Каковы были Ваши дальнейшие действия?

— Мой помощник доложил о том, что уже двадцать машин с чеченскими террористами сопровождают колонну машин, идущих по маршруту Моздок — Грозный. В столице Чечни чувствуется оживление сепаратистов, вдохновленных действиями Басаева. Я, конечно, понял, что может произойти, если Шамиль при таком раскладе войдет в Грозный…

— Что именно?

— То, что произошло, скажем, с Бенитто Муссолини, когда он вошел в столицу итальянской республики во главе колонн чернорубашечников и взял Рим без единого выстрела! Я поднял вертолет, послал навстречу террористам генерала с письменным приказом Басаеву «возвращаться назад». Поставил своим задачу, чтобы из Моздока выдвинули ему навстречу танковый взвод и тем самым закрыли проход на Грозный.

Басаев подошел со своей колонной, получил из приземлившегося на его пути вертолета этот мой приказ. После этого остановился, поразмышлял. Увидел, что путь закрыли танки, — а я его предупредил, что в случае неповиновения будет открыт огонь, — развернулся и отправился вокруг. А днем в Хасавюрте, подождав, пока наступят сумерки, прибыл в населенный пункт Зандак, пересек границу Дагестана и Чечни, а затем пересел на легковые автомобили.

— Вы не пытались его перехватить?

— Мы, конечно, применили авиацию, и несколько машин с боевиками были уничтожены, но Басаева в них, к сожалению, не оказалось.

Давайте начистоту!

— Ваш прогноз, Анатолий Сергеевич: как развивались бы события в случае прохождения Шамиля Басаева и его «разведывательно-диверсионного отряда» непосредственно через Грозный?

— Думаю, тут все понятно. В Грозном его ожидал бы триумф, а нашим войскам пришлось бы покинуть чеченскую столицу еще в июне 1995 года. Могли ли мы уже тогда уничтожить Шамиля Басаева? Конечно! Но там было сто двадцать журналистов, сто двадцать добровольных заложников.

— По Вашему мнению, можно ли было выпускать террористов из Будённовска? Я спрашиваю относительного того, как и в какой форме это было сделано Черномырдиным.

— Нет, ни в коем случае. Нигде в мире, ни в одной стране политики не вмешиваются в работу спецслужб. Это только у нас такое могло произойти… В такой тяжелейшей ситуации должны работать профессионалы, те, кто обучен всем без исключения аспектам борьбы с терроризмом. Политикам и общественным деятелям вести переговоры с террористами категорически нельзя! Они дров наломают, а кто будет отвечать за последствия? Ошибка заключалась в том, что Басаеву предоставили телекамеры прямо в больницу, — а главная цель террористов заключалась именно в том, чтобы максимально засветиться и показать себя.

…Что касается Первомайского, то гражданские лица плохо себе представляют, что такое окружение и блокада. Только представьте — из охраняемого исправительного объекта, где через каждые двести метров стоит часовой и имеется система предупредительной сигнализации, порой бегут преступники! А тут мы хотим, чтобы при отсутствии в достаточном количестве приборов ночного видения никто из террористов не ушел бы.

— Давайте начистоту: считаете ли Вы операцию в Первомайском провальной?

— Нет, я так не думаю. Хотя знаю, что в обществе на этот счет распространена другая точка зрения. Но давайте считать. С Радуевым в Кизляр и Первомайский пришло триста пятьдесят хорошо вооруженных боевиков. Из них в живых осталось около восьмидесяти. Беда заключается в том, что сам главарь ушел со своим окружением! Вот в чем одна из проблем…

Террористы прорвали окружение своими телами. Поэтому я считаю, что в Первомайском федеральные силы — и военнослужащие, и работники ФСБ, и МВД — выполнили, в целом, свою задачу. В том числе ценой жизни! Поймите, в условиях той российской действительности людьми в погонах было сделано все, что можно было сделать. Таково мое мнение.

— Что предопределило начало штурма?

— Находясь на месте событий, я слышал по радио, что террористы сообщали: «Мы уничтожили такого‑то». Мы, руководители операции, находим означенного человека в списке захваченных боевиками. Да, это действительно сотрудник Новосибирского ОМОНа. Когда начался расстрел заложников, вот тогда и было принято решение немедленно начать штурм.

Фактор Дудаева

— Как Вы считаете, оправдала ли себя операция по уничтожению президента Ичкерии Джохара Дудаева? Ведь с ним, как говорят, можно было договориться непосредственно перед операцией.

— Нет, на тот момент с ним было невозможно договориться. Пытались до этого. Например, руководитель Российского Союза промышленников и предпринимателей Аркадий Иванович Вольский встречался с ним в двадцатых числах июня 1995 года. Дудаев был уже невменяем и не мог адекватно реагировать на происходящее вокруг него.

— То есть он был тормозом переговорного процесса?

— Если бы не Дудаев, то мы бы договорились с чеченской стороной по политическому блоку вопросов.

— И что тогда?

— Республика осталась бы в составе России как субъект Федерации. Мы договорились по военному блоку: в Чечне дислоцируются на постоянной основе две бригады — Минобороны и МВД. И Усман Имаев, и Аслан Масхадов были готовы к переговорам, но Дудаев всячески препятствовал им, то есть сыграл отрицательную роль.

— Аркадий Иванович Вольский в своем интервью по НТВ заявил, что чеченская сторона на этих переговорах была так хорошо подготовлена, что Дудаев знал, о чем он (Вольский) от имени президента России будет говорить на следующий день, что будет предлагать. Так ли это?

— Да, я это подтверждаю — я сам был на этих переговорах вместе с Вольским, был свидетелем того, как Масхадов, принося документ, говорил: «Вот, ваша Госдума приняла такое‑то постановление!» И показывал ксерокопию постановления, переданного из Москвы по факсу. А чему тут удивляться, когда на тот момент в Думе работало очень много чеченцев? Какие к ним могли быть претензии? Они работают, они — граждане России, находятся у себя в государстве, каждому в мозги не заглянешь. Стало быть, на Охотном Ряду сняли ксерокопию. Сняли и спокойно отправили, а Масхадов — в Ведено или где‑то еще — получил документ и использовал для проведения своей позиции.

— Скажите, у Дудаева могли быть информаторы в аппарате высшей правительственной и президентской власти?

— Конечно. Эти информаторы, видимо, и посылали мне телеграммы за подписью Ельцина о прекращении бомбардировок чеченских гор, где укрывались боевики.

— Даже так?!

— Конечно, Ельцин не сам их подписывал, но в мои функции не входил поиск тех, чьих это рук дело. Это прерогатива военной контрразведки ФСБ. Я же с 26 января по 6 июня 1995 года, до назначения на пост министра внутренних дел, был командующим группировкой войск России в Чечне.

— То есть ближайшее окружение Ельцина могло позволить себе факсимильно ставить его подписи на телеграммах, направлявшихся Вам с требованием прекратить те или иные операции в Чечне?

— Пожалуй. Он же не сам руку на пульсе держал, кто‑то из его окружения приносил ему эти телеграммы на подпись. Кто‑то из чиновников окружения Бориса Николаевича. Вот в таких условиях нам тогда приходилось воевать! На два фронта.

КУЛИКОВ Анатолий Сергеевич — российский государственный деятель, министр внутренних дел (1995‑1998 гг.), генерал армии. Прошел все командные должности от командира взвода до командующего Внутренними войсками МВД России.

В феврале — июле 1995 года был командующим Объединенной группировкой федеральных сил на территории Чеченской Республики, один из руководителей боевых действий российских войск в течение всего периода первой чеченской войны. Неоднократно заявлял, что единственным условием мирных переговоров со сторонниками Дудаева является безоговорочная капитуляция и разоружение чеченских незаконных воинских формирований.

В декабре 1999 года был избран депутатом Государственной Думы 3‑го созыва, в декабре 2003 года — депутатом 4‑го созыва. Член фракции «Единая Россия». С 2007 года — Президент Клуба Военачальников Российской Федерации.

Награжден орденами «За заслуги перед Отечеством» III степени, «За личное мужество», Почета, «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III степени. Доктор экономических наук, действительный член РАЕН. Автор книги «Тяжелые звезды» (2002 г.).