Автор: Вадим Тарасов, фото Павла Евдокимова

ДЕТЕКЦИЯ ЛЖИ

Согласно одному из определений, ложь — это намеренное искажение истины. В европейской культуре наиболее распространено определение Блаженного Августина: «ложь — это сказанное с желанием сказать ложь». На протяжении всего нашего бытия мы неизменно сталкиваемся с ложью в тех или иных ее проявлениях.

Ложь по разным мотивам уживается у нас дома и на работе, в кругу друзей и знакомых. Она присутствует в источниках информации и в общественной жизни. Ее издревле используют правители и политики разных времен и народов — или во благо государства, или в своих личных интересах.

Но какие бы цели ложь ни преследовала, человек всегда стремился познать истину, на протяжении веков отыскивая и совершенствуя приемы ее обнаружения.

Одним из таких приемов является психофизиологический метод выявления скрываемой информации, к которому и относятся полиграфные устройства. Суть этого метода достаточно объяснима и обоснована. Тем не менее, чтобы более глубокого его понять, надо заглянуть вглубь исторического зарождения психофизиологического способа «детекции лжи».

«Суды Божьи»

Уже в глубокой древности люди подметили, что страх перед разоблачением и, соответственно, наказанием сопровождается определенными изменениями (доступными внешнему наблюдателю) динамики некоторых физиологических функций организма.

Многие исторические памятники свидетельствуют нам о фактах, когда внешние проявления физиологических изменений в организме человека вследствие его эмоциональных переживаний использовали для установления истины в уголовном судопроизводстве.

Так, в сборнике законов Древней Индии, названных именем мифического прародителя людей Ману, составленных в V веке до н.э., внимание судьи обращается на необходимость подмечать признаки поведения свидетеля, по которым можно сделать вывод о лжесвидетельстве: «Те, которые… облизывают языком углы рта, лицо которых покрывается потом и меняется в цвете, которые отвечают… голосом, дрожащим и обрывающимся,… и которые непроизвольно проявляют подобные изменения в деятельности духа, тела и голоса, те подозреваются в лживости жалобы или свидетельства».

В каноническом инквизиционном процессе также появляется особое искусство допроса, основанное на житейской психологии, когда определенным выражениям лица, жестам и другим внешним проявлениям эмоций допрашиваемого придавалось доказательственное значение, а их описание обязательно вносилось в протокол допроса.

Безграничное распространение при определении виновности подозреваемого в преступлении получили методы, так называемые ордалии (от англосаксонского ordal — приговор, суд), в Средние века получившие название — «Суды Божьи» (Dei iudicum).

Формы «Судов Божьих» были разные: преимущественно практиковался жребий, присяга и рота, судебный поединок, испытание посредством огня и воды. Под влиянием христианства применялись, хотя и значительно реже, испытания крестом или освященным куском хлеба и сыра, когда обвиняемый признавался виновным, если кусок застревал у него в горле.

Наиболее безобидным, но эффективным способом выявления виновного являлся метод с использованием осла. Данная процедура заключалась в следующем. В полутемном помещении привязывали осла, предварительно смазав ему хвост краской. Подозреваемому предлагалось зайти внутрь… А дальше погладить животное по хвосту. Если ишачок закричит — «обследуемый», стало быть, виновен.

Нюанс был вот в чем. Создатели этого «детектора» рассчитывали, что человек, совершивший преступление, побоится гладить осла, чтобы тот не закричал и не изобличил его — поэтому руки будут оставаться чистыми!

На Руси некогда бытовал такой способ. Испытание проводилось в бане или сарае, где имелось слабое освещение. Под перевернутым лукошком усаживали черного петуха, обильно посыпанного мелкотолченым древесным углем — тот должен был подать знак, если из числа прикоснувшихся к нему испытуемых окажется виновный. Когда после испытания все поднимали руки, то у причастного к преступлению лица они оказывались чистыми.

В настоящее время, анализируя практику использования полиграфа, в 99 % случаев отказавшиеся от его прохождения подозреваемые оказываются виновными, что подтверждает высокую надежность вышеуказанных методов «детекции лжи», которыми пользовались наши предки.

Практически во всех цивилизациях были свои собственные уникальные приемы уличения во лжи. В Древнем Китае, в III веке до н.э., широко применялся аналогичный метод «детекции лжи», но с использованием рисовой муки. Для оценки состояния подозреваемого в рот ему вкладывалась рисовая мука, и, если через определенное время она оказывалась сухой, то подозреваемого считали виновным.

Спустя столетия таким же образом поступали испанцы. Единственное отличие состояло в том, что вместо рисовой муки в рот вкладывали так называемый «судебный ломоть» — кусок сухого хлеба, который он должен был без особого труда разжевать, а затем и проглотить. Ломтем освященного хлеба или сыра проводили испытания и в средневековой Англии.

Конечно, указанные изменения физиологических реакций подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений могли быть вызваны не только страхом наказания за совершенные преступления, но и страхом неправильной интерпретации судьями результатов прохождения испытания. Однако они основаны на знаниях о реальных возможностях организма человека. В основе данного механизма находится объективно существующий психофизиологический феномен взаимосвязи между эмоциями человека и сопровождающими их объективными физиологическими изменениями, которые не поддаются сознательному, волевому контролю.

Всем знакомы такие ощущении… От страха, волнения бледнеет или краснеет лицо, пересыхает в горле, замирает сердце. Перехватывает или учащается дыхание, поднимаются волоски на коже, и она покрывается «мурашками». На лбу или висках выступает пот, появляется дрожь губ, пальцев рук, коленей… Происходят изменения в голосе — меняется тембр, начинается заикание, вообще бывает трудно вымолвить слово, увеличивается нистагм глазных яблок.

До сих пор в народе существуют такие высказывания, как «у страха глаза велики», «от волнения пересохло горло», «чтоб мне подавиться, если я лгу», «врет и не краснеет», «от ужаса волосы встали дыбом», «от страха замерло сердце» или «…сперло дыхание», «…ноги стали ватными», «…мурашки поползли по телу», «бегают» глаза у лжеца.

Здесь уместно вспомнить строки из «Книги занимательных историй» сирийского писателя и ученого Абу-ль-Фараджи (литературное имя Григорий Иоанн Бар-Эбрей, 1226-1286 гг.). Он обобщил эллинскую, персидскую и еврейскую мудрость. В своей книге, ссылаясь на Аристотеля, он написал: «С того момента, как жизненная сила души нашла свое отражение в теле, душа и тело сроднились между собой. Они взаимно влияют друг на друга. Особенно влияет душа на тело в минуты гнева, страсти и печали. Те чувства, которые утаивает душа, тело выражает открыто».

Научный подход

Только в начале XVIII века были заложены естественнонаучные и теоретические предпосылки по использованию психофизиологических методов выявления у человека скрываемой информации с целью установления истины.

Д. Дефо (1660-1731 гг.) был одним из первых европейцев, предложившим применить контроль за изменениями частоты пульса человека в целях борьбы с преступностью. Автор писал, что «у вора существует дрожь (тремор) в крови, которая, если ею заняться, разоблачит его».

Толчком для развития технических средств инструментальной психофизиологической диагностики человека можно считать исследования итальянского физиолога Анжело Моссо (1846-1910 гг.).

Идеи А. Моссо повлекли за собой проведение исследований с применением технических устройств, направленных на обнаружение возможно скрываемой человеком информации по психофизиологическим реакциям. Его главные заслуги касаются экспериментальной физиологии. В 1875 году он проводил исследования о влиянии изменения величины эмоционального напряжения испытуемого на его физиологические показатели.

Во время одного из экспериментов в клинике А. Моссо наблюдал, как у пациентки внезапно, без каких-либо видимых причин, возросли пульсации. Как выяснилось впоследствии, это было вызвано попавшим в ее поле зрения человеческим черепом, который находился на полке напротив нее. Увидев его среди книг, она была напугана, так как этот череп напомнил ей о ее болезни.

В конце XIX века итальянский врач-психиатр и криминалист Чезаре Ломброзо (1835-1909 гг.) впервые начал использовать физиологические параметры для выявления лжи. В 1895 году он опубликовал книгу «Преступный человек» («L’Homme Criminel»), в которой впервые изложил положительные результаты использования прибора гидросфигмографа в работе сыскной полиции. Прибор регистрировал изменения объема ладони, опущенной в емкость с водой, связанные с изменениями артериального давления человека при допросе преступников.

Вместе с европейскими учеными, работавшими над проблемой применения инструментальной психофизиологической диагностики в раскрытии преступлений, аналогичные исследования вели их американские коллеги. Повышение точности инструментальной диагностики шло как по пути совершенствования уже отработанных ранее методик, так и с использованием новых. В частности была введена методика с использованием сфигмографа (от греч. sphygmos — пульсация и grapho — писать, изображать) — прибора для графической регистрации пульсовых колебаний стенок артерий.

В 1914 году итальянец Витторио Бенусси (Vittorio Benussi, 1878-1927 гг.) использовал при проведении допросов подозреваемых пневмограф (от греч. pneuma — дыхание и grapho — писать). Это был прибор для измерения амплитуды и частоты дыхания. Он состоял из надувной камеры-пояса, обернутой вокруг груди и соединенной с манометром и записывающим устройством (при вдохе пояс растягивается, воздух из него выжимается через трубку и двигает перо самописца). В качестве информативных показателей использовались частота и глубина дыхания.

Среди американских исследователей того времени необходимо отметить Д. Саммерса и У. Марстона.

Д. Саммерс для установления истины применял патометр, который являлся разновидностью гальванометра, прибора, регистрирующего изменения электрической активности кожи исследуемого при возникновении у него ассоциаций на слова-раздражители.

Американец установил, что «его метод устанавливает с точностью до 98 % виновность в непосредственном совершении преступлений, с еще большей точностью — соучастие в преступлении и со стопроцентной точностью — невиновность».

Психолог и юрист Уильям Марстон (William Marston, 1893-1947 гг.), известный еще под псевдонимом «Charles Moulton» как создатель персонажа комиксов «Wonder Woman» («Чудо-женщина»), занимался проблемой ложного свидетельства в суде. В 1913 году в Гарвардской психологической лаборатории он провел ряд научных исследований по использованию сфигмографа для установления истины. Прибор регистрировал артериальное давление испытуемого.

У. Марстон утверждал, что может обнаружить ложь испытуемого, используя разработанный им тест выявления лжи при помощи контроля над изменениями артериального давления, так как результативность этого теста достигала 97 %.

Помимо реального вклада в становление инструментального психофизиологического метода установления истины, У. Марстон известен тем, что окрестил применявшийся в этих целях прибор сфигмограф «детектором лжи». Сам термин вошел в широкий оборот под влиянием его научно-популярной книги «The lie detector test» («Тест детектора лжи»), появившейся в продаже в 1938 году.

Джон Ларсон (1892-1965 гг.), уроженец города Шелберн канадской провинции Новая Шотландия. Студент-медик Калифорнийского университета, кандидат наук в области психофизиологии. С 1919 года он стал работать в полиции Беркли. В 1921 году, ознакомившись со статьей Марстона и предложеними Воллмера, Ларсон в течение нескольких недель сконструировал первый прообраз современного профессионального полиграфа, пригодный для расследования преступлений.

Впоследствии модифицированный прибор Дж. Ларсона с названием «кардио-пневмо-полиграф» стал первым серийным полиграфом, производимым американской фирмой «С. Н. Stocking» и был наиболее распространенным в США до 1945 года.

Полиграф, изобретенный Дж. Ларсоном, официально был признан одним из важнейших изобретений человечества и занесен в список 325 наиболее значимых изобретений «всех времен» Альманаха Британской энциклопедии за 2003 год.

В 1922 году в отдел полиции города Беркли пришел 17-летний Леонард Килер (1903-1949 гг.), сын известного местного поэта и друга Воллмера — Чарльза Килера.

Полиграф Л. Килера, на который он получил впоследствии патент, был использован в созданной им Чикагской лаборатории расследований преступлений. К 1935 году Килер обследовал около двух тысяч подозреваемых в совершении преступлений, разработал методику тестирования на полиграфе — методику скрываемой информации (concealed information technique) и тест «пика напряжения» («Peak of Tension Test»).

В 1938 году он основал первую школу по подготовке специалистов полиграфа и фирму для выпуска этих приборов (г. Чикаго, США). С тех пор диагностическая аппаратура принципиально не изменилась: конструируются электронные приборы, отличающиеся между собой лишь техническими подробностями.

В угоду идеологии

В России, а затем и в СССР использование инструментального психофизиологического метода установления истины имело свои особенности.

Русские юристы и криминалисты обратились к проблеме применения психологических знаний при осуществлении правосудия во второй половине XIX века. На рубеже двух столетий наблюдается резкое увеличение публикаций и исследований в данной области. Так, в 1889 году физиолог Иван Романович Тарханов (1846-1908 гг.) установил зависимость между электрической активностью кожи и изменением эмоционального состояния человека, особенно после пережитого аффекта, и невозможностью волевыми усилиями ее изменить.

Это была одна из первых попыток русских ученых использовать технические средства для регистрации физиологических реакций испытуемого при возникающей у него эмоциональной напряженности. В 1902 году появилась первая работа В. М. Бехтерева, связанная с экспериментальным психологическим исследованием эмоций, памяти и ассоциаций преступника, с целью выявления его «притворства», которая получила продолжение и в других его работах.

Исследования западных, а также русских ученых в области использования инструментальных психофизиологических методов в раскрытии преступлений не остались без внимания ученых Советского Союза. Поиск возможности применения инструментальных методов психологии в целях выявления возможно скрываемой человеком информации в раскрытии преступлений начался в СССР в 1920-е годы.

Активную работу в данном направлении в Советском Союзе проводил Александр Романович Лурия (1902-1977 гг.) — один из крупнейших психологов советского периода, действительный член АПН РСФСР и СССР, доктор психологических и медицинских наук, профессор, один из основателей нейропсихологии.

Исследования А. Р. Лурия имели большой научный и практический интерес за рубежом. В США даже была издана его книга. К сожалению, в те годы ученые, отражая веяния советской власти, негативно отнеслись к его работе.

Однако возможность использования психофизиологических методов при раскрытии преступлений подвергалась резкой обструкции со стороны специалистов Наркомата юстиции СССР. Критика проводилась под жестким контролем со стороны Генерального прокурора Андрея Януарьевича Вышинского.

Результатом такой государственной точки зрения, основанной на идеологических и конъюнктурных соображениях, явилось то, что в СССР к 1938 году все исследования в области инструментальной «детекции лжи» прекратились по инициативе высшего руководства страны, разработка в этом направлении на десятилетия была приостановлена.

Продолжение в следующем номере