ОТВЕТ ВЛАДИСЛАВА ШВЕДА

В течение нескольких лет я тщетно пытался обратить внимание польской стороны на ряд неточностей и фальсификаций, допущенных при формировании господствующей сегодня версии Катынского преступления.

Напомню лишь, что 3 марта 2008 года я направил письмо-обращение по проблеме честного взгляда на Катынь в Федерацию катынских семей, редакцию польского журнала «Nie» и в редакцию польской версии французского ежемесячника «Le Mond diplomatique». Ответа не последовало.

18 апреля 2011 года я по тому же поводу обратился с открытым письмом к Сопредседателю польско-российского форума гражданского диалога режиссеру Кшиштофу Занусси. Это письмо было также направлено журналистам ведущих польских СМИ (Ежи Мальчыку — ПАП, Анджею Заухи — TVN24, Марцину Смяловскому — Польское телевидение, Юстине Прус — Rzeczepospolita). Ответа также не последовало.

И вот, наконец, реакция польской стороны. Но какая! Посольство Польши обвинило меня в фактической фальсификации истории Катынского преступления, утверждая, что все мои выводы основаны на «предположениях и чрезмерной интерпретации».

Катынский синдром

Ещё раз хочу подчеркнуть, что большинство выводов, изложенных в статье «Ложь и правда Катыни», основаны на содержании меморандумов, направленных российским Минюстом в Европейский суд по правам человека 19 марта и 13 октября 2011 года. Однако об этом факте польская сторона по какой-то причине предпочитает умалчивать.

Так, в письме Посольства утверждается, что «сомнения Автора, касающиеся конкретных чисел убитых, не представляют собой существенного опровергающего элемента…» Смею заметить, что данные сомнения высказаны не автором, а Минюстом РФ в его меморандумах (см. статью). Сомнения по поводу Катынского события (так в меморандумах), содержащиеся в этих меморандумах, хорошо известны польской стороне.

Далее в письме утверждается, что не существует «немецко-польской» версии Катынской трагедии, так как поляки якобы не принимали участия в эксгумации захоронений в 1943 году. Однако общеизвестно, что Техническая комиссия Польского Красного Креста вместе с нацистскими экспертами участвовала в эксгумации с апреля по июнь 1943 года.

Господам из польского Посольства следует более внимательно прочитать сборник документов «Katyn;. Dokumenty zbrodni…» t. 1- t. 4), и особенно отчёт Генерального секретаря Польского Красного Креста К. Скарьжинского о работе Технической комиссии ПКК в Катыни в 1943 году.

Напомним также, что германское Министерство имперской пропаганды под руководством Й. Геббельса являлось главным организационным, пропагандистским и контролирующим органом по раскручиванию Катынской трагедии в 1943 году. К сожалению, приходится констатировать, что представители Польского Красного Креста помогали нацистам в проведении эксгумации в Катыни, выполняя роль статистов, призванных подтвердить «объективность» эксгумации. Об этом говорилось на совещание у Геббельса 6 апреля 1943 года. Это документально доказанный и неопровержимый факт.

Не выдерживает критики утверждение, содержащееся в письме о том, что польская сторона «ищет (и находит — недавно в Быковне под Киевом) останки очередных жертв НКВД». Действительно, в августе 2006 года тогдашний секретарь польского Совета охраны памятников борьбы и мученичества Анджей Пшевозник (ныне покойный) заявил польскому агентству печати (ПАП), что в Быковне под Киевом обнаружены захоронения около 3500 поляков, погибших в 1940 году на территории Украины.

Однако киевский «Мемориал», проведя своё расследование, заявил, что заявления польской стороны о захоронении в Быковне 3500 польских граждан из катынского «украинского» списка являются «мифом». В действительности в Быковне захоронены от 100 до 270 репрессированных польских граждан.

Подробности того, как польские археологи сумели путём так называемой эксгумации придти к таким выводам, раскрыты в статье под названием «На Украине разгорается скандал вокруг раскопок в Быковне». Она была опубликована 11 ноября 2006 года в киевском еженедельнике «Зеркало Недели». В статье говорилось, что в ходе поисковых работ 2006 года «не велось полевое описание находок, отсутствовала нумерация захоронений, человеческие кости собирались в мешки без указания номера могилы» и т. п. Такая «технология» эксгумации позволяла польским экспертам произвольно интерпретировать её результаты.

В связи с фактами, вскрытыми в Быковне, в новом свете представляется ситуация с польскими захоронениями в Медном (под Тверью). Известно, что в начале 1990-х годов члены местного «Мемориала» и сотрудники УФСБ по Тверской области установили: на специальном кладбище НКВД было захоронено около 5 тысяч репрессированных советских людей, расстрелянных в 1937-1953 годах. Однако как в 1995 году польские археологи на территории того же спецкладбища НКВД выявили только польские захоронения?! Останки советских «врагов народов» таинственным образом исчезли. Не повторилась ли здесь ситуация, что и в Быковне?…

Вызывает удивление, что Посольство, говоря о захоронениях, предпочло умолчать о неизвестной польской могиле, обнаруженной в 2000 году в Катынском лесу вне польского мемориального кладбища. Об этом говорилось в моей статье. Факт телефонного разговора Путина и Квасьневского по поводу этого захоронения подтверждает информация, размещённая на официальном кремлёвском сайте (http://2002.kremlin.ru / pressa/ 2000041204.html).

Для Посольства этого факта как бы не существует. Что означает сия странная позиция польских дипломатов в ситуации, когда в Польше официально провозглашается, что память о каждом погибшем поляке священна?

Перечень неточностей и явных передергиваний, допущенных в письме польского посольства, можно было бы продолжить, но рамки комментария регламентируют объем ответа. В этой связи я позволю себе отослать всех желающих подискутировать к моему исследованию «Тайны Катыни» (450 стр.), опубликованному в книге «Катынь. Современная история вопроса» (Москва. «Алгоритм», 2012 г.). Там даны ответы на многие спорные вопросы. Отмечу, что данное исследование подготовлено не в пику польской стороне, а в целях предметного разбора противоречий, возникших в ходе расследования Катынской трагедии.

В заключение хочу заметить следующее. Раздел статьи «Из досье «Спецназа России». Операция «Залужье» является не авторским, как считают польские дипломаты, а редакционным материалом. Подобные врезки в авторские статьи практикует ряд российских периодических изданий («АиФ», «АН», «Сов. Секретно»). Они, как правило, органично дополняют статьи.

Я полностью согласен с вышеназванной редакционной врезкой и хочу добавить следующее. О том, что Польша в 1934 году заключила с нацистской Германией пакт о ненападении, можно было бы не говорить, если бы не следующее обстоятельство. В это же время Варшава взялась представлять в Лиге наций интересы Германии, вышедшей из этой организации в связи с подготовкой к будущей войне. А это полностью меняет тональность заключения польско-германского пакта и позволяет в совокупности с другими известными фактами говорить о союзнических отношениях Польши и Германии.

Надеюсь, что в будущем руководство Посольства Польши в РФ попытается услышать доводы оппонентов по Катынскому вопросу, которых в России немало. И многие из них доброжелательно относятся к Польше, но… Известно, что в спорах рождается истина.

Хотелось бы также надеяться, что польская сторона заинтересована в установлении истины, которая поможет преодолеть Катынский синдром в польско-российских отношениях.

Лично я отстаивал и отстаиваю следующую позицию: господствующая ныне версия преступления в Катыни содержит огромное количество противоречий, нестыковок и просто несуразностей и требует дорасследования. В этой связи целесообразно возобновить Катынское дело и завершить его рассмотрением авторитетным независимым судом столь беспристрастно и всесторонне, чтобы в будущем ни у кого не появилось ни малейшей возможности спекулировать на этой трагической странице российско-польской истории.

Возмущение в Варшаве

После ознакомления с откликами на статью «Ложь и правда Катыни» в польских СМИ я вынужден дополнить свой ответ Посольству Польши в РФ. Но прежде немного информации. Газеты «Nasz Dziennik» и «Onet Wiadomosci», ссылаясь на Польское агентство печати (ПАП), сообщили, что в моей статье якобы дано шокирующее толкование преступления в Катыни: «Признание катынского преступления «военным» и возложение ответственности за него на Советский Союз следует рассматривать как очередной шаг Запада, направленный на перевод России, как правопреемника СССР, из числа государств-победителей в разряд виновников мировой бойни в 1939-1945 гг.».

Возмущение польской стороны вызвало и моё утверждение о том, что «представленный Советским Союзом на рассмотрение Нюрнбергского трибунала «Документ СССР-54» о преступлении нацистов в Катыни из числа доказательств исключен не был…»

И ещё одна констатация: «Обвинение по этому эпизоду не было снято, а сам Катынский расстрел, озвученный в Нюрнберге, остался в числе доказанных преступлений нацистских лидеров».

Заместитель главы комитета Сейма по иностранным делам Витольд Ващиковский (Witold Waszczykowski) назвал эти утверждения ложью и предложил Министерству иностранных дел Польши выразить по этому поводу протест России. Его поддержал другой известный польский политик Аркадиуш Мулярчик (Arkadiusz Mularczyk).

Однако польский министр иностранных дел Радослав Сикорский (Radoslaw Sikorski), сославшись на то, что данные утверждения высказаны не официальными российскими лицами, счёл достаточной реакцией направление Посольством Польши в РФ письма в адрес редакции газеты «Спецназ России». Это излюбленная тактика польской стороны.

Подобным образом Варшава поступает не впервые. Напомню, что после апрельского (1990 г.) признания Горбачёвым ответственности НКВД СССР за Катынский расстрел, Посольство Польской Народной Республики направило официальный протест редакции газеты «Орловская правда». Повод? Публикация статьи ветерана войны и труда И. Степанова под названием «Свидетельствую». В ней было заявлено, что «Катынь — это большая ложь» и ответственность за неё несут германские нацисты.

В 1991 году аналогичный протест получила редакция «Военно-исторического журнала». Это произошло после опубликования на его страницах ряда архивных документов по Катынскому делу, в том числе Сообщения Специальной комиссии академика Н. Н. Бурденко о результатах эксгумации катынских захоронений в январе 1944 года. Тогда, как и теперь, Посольство Польши расценило статью в «Спецназе России» как попытку фальсифицировать историю катынского преступления.

Следует заметить, что польские протесты, как правило, носят декларативный характер. Официальная Варшава просто объявляет спорные утверждения, касающиеся сложных вопросов польско-российских отношений и озвученные в статьях российских авторов, тенденциозными и ложными, не утверждая себя при этом аргументами и доказательствами.

Нетерпимость польского истеблишмента к мнению, отличающемуся от принятого в Польше, имеет давние традиции. Напомним трагическую судьбу историка Казимира Валишевского. Он посмел в своей книге «Потоцкий и Чарторыйский» (1887 г.) заявить, что в потере Речью Посполитой государственной независимости и её разделе виновата не столько злая воля европейских держав, сколько непродуманная и недальновидная политика самих польских властей. За это Валишевский подвергся обструкции со стороны национально-освободительной историографии и был вынужден навсегда покинуть Польшу.

«Ложные утверждения?»

Ну, а теперь вернёмся к моим так называемым ложным утверждениям. Прежде всего, о том, что Россию пытаются перевести в разряд страны, развязавшей Вторую Мировую войну. Сегодня эта тенденция более чем очевидна и не требует доказательств. Достаточно проанализировать обвинения, которые пытаются предъявить предшественнику России — СССР.

Например, отождествление нацизма и сталинизма, а точнее нацизма и коммунизма. В итоге бьют по коммунизму, а попадают по России. Эта злостная кампания, как правило, достигает апогея накануне праздника Победы 9-го Мая. Аналогичная кампания ведется по поводу пакта Молотова-Риббентропа, который пытаются представить «спусковым крючком» Второй Мировой войны, не говоря уже о кампании по представлению советских солдат, освободивших Европу от нацизма, как отъявленных мародеров и насильников. Полагаю, дальнейшее перечисление обвинений этого плана излишне.

Особо следует поговорить о Нюрнбергском трибунале. В этом вопросе польская сторона демонстрирует или историческое невежество или сознательное искажение ситуации.

Напомним, что приговор Международного Военного Трибунала был озвучен 1 октября 1946 года, а в законную силу вступил 10 октября 1946-го после его утверждения Контрольным Советом в Германии.

На сегодняшний день не известен ни один правовой Акт, отменяющий или пересматривающий этот приговор. А теперь по существу вопроса. Известно, что пункт 21-й Устава МВТ гласил: «Трибунал не будет требовать доказательств общеизвестных фактов и будет считать их доказанными. Трибунал также будет принимать без доказательств официальные правительственные документы и доклады Объединенных Наций, включая акты и документы комитетов, созданных в различных союзных странах для расследования военных преступлений…»

Катынское преступление было подробно — с допросом свидетелей с каждой стороны — рассмотрено Трибуналом 1 и 2 июля 1946 года на судебных заседаниях. Дополнительные документы по этому эпизоду были представлены не только стороной защиты, но и стороной Обвинения (Документ США — 402-PС, Документы СССР — 497, 498, 499, 500, 501, 502, 505, 505а, 507).

Важно отметить, что дополнительные доказательства виновности немецкой стороны в расстреле представлялись в Трибунал не только советским обвинением, но и обвинением США («Документ 402-РС»). По результатам рассмотрения эпизода «Документ СССР-54» из числа доказательств исключен не был, обвинение по нему не снято, а сам Катынский расстрел остался в числе преступлений нацистских главарей.

Рассуждения о том, что отсутствие Катынского эпизода в приговоре Трибунала свидетельствует об его исключении из числа доказательств и снятии ответственности с нацистских руководителей неправомерно. Оно, видимо, основано на Заключении комиссии экспертов под руководством академика Б. Топорнина, работавшей в 1992-1993 гг. по поручению Главной военной прокуратуры РФ (ГВП).

Заключение этих экспертов было оценено в ГВП как ничтожное и несостоятельное в правовом и историческом аспектах. Его выводы российское следствие практически не использовало. В том числе и в отношении Нюрнбергского трибунала.

Напомним, что разбору недостатков в Заключении комиссии экспертов и обоснованию непризнания его доказательством по уголовному делу № 159 (Катынское дело) был посвящён целый раздел в меморандуме Минюста РФ, отправленного в Европейский суд 19 марта 2010 года (пункты 49-56). Содержание этого меморандума прекрасно известно польской стороне. Комментарии здесь излишни.

Нерушимость Нюрнберга

Ложность утверждения экспертов ГВП относительно Нюрнберга была доказана путём сравнения эпизодов, считающихся доказанными и фигурирующих в Обвинительном заключении, с эпизодами из Приговора МВТ. Анализ такого рода осуществили депутат Госдумы, доктор юридических наук Виктор Илюхин, являвшийся в своё время начальником Управления по надзору за исполнением законов о государственной безопасности Прокуратуры СССР («Катынский вопрос» на Нюрнбергском процессе. «Правда», 14 февраля 2011 года), и координатор международного интернет-проекта «Правда о Катыни» Сергей Стрыгин (http://www.katyn.ru / ).

Ими было установлено, что в подтверждение обширного обвинения из восемнадцати эпизодов, выдвинутого союзниками по военным преступлениям нацистов и перечисленных в Обвинительном заключении, Трибунал в приговоре сослался лишь на один эпизод. Особо следует отметить формулировку в этом случае: «Так, например, американская военная миссия, которая высадилась за германской линией фронта на Балканах в январе 1945 г., насчитывающая от 12 до 15 человек, одетых в военную форму, … все они были расстреляны».

Однако такая формулировка не означала, что обвинение по семнадцати другим эпизодам убийств и жестокого обращения с военнопленными не было доказано и нацистские подсудимые по этим эпизодам были оправданы!

В этой связи специально для польских правоведов приведу ещё одну цитату из приговора Нюрнбергского трибунала: «Доказательства относительно военных преступлений были колоссальными по объёму и очень подробными. Невозможно в рамках данного приговора соответствующим образом вновь рассмотреть их или перечислить массу документальных и устных доказательств, которые были представлены на суде… Остаётся истиной, что военные преступления совершались в таком широком масштабе, которого не знала история войн. Они совершались во всех странах, оккупированных Германией…»

Отметим, что полный учёт предъявленных обвинений и доказательной базы по ним Трибунал осуществлял не в обвинительном заключении и приговоре, а в так называемых «Досье индивидуальной ответственности…», заведённых на каждого из подсудимых.

Данные «Досье…» содержали в себе все доказательства персональной виновности или невиновности подсудимых — не только предоставленные стороной Обвинения и стороной Защиты, но и полученные в ходе судебного следствия. Они также выполняли функции описательно-мотивировочной части приговора МВТ.

Катынский эпизод на Нюрнбергском процессе персонально инкриминировался двум подсудимым — Герману Герингу и Альфреду Йодлю. Это подтверждают архивные документы, хранящиеся в Государственном Архиве РФ (ГА РФ). Приведём выдержку из архивной справки ГА РФ № 12259-Т, представленную в Тверской районный суд г. Москвы.

В документе говорится, что «в делах Геринга (Ф. Р. –7445, оп. 1, д. 2001, л. 127) и Йодля (Ф. Р. –7445, оп. 1, д. 2007, л. 20) имеются ссылки на вышеупомянутый документ СССР-54, предъявленный на заседании 14 февраля 1946 года». Иначе говоря, доказательства по Катынскому эпизоду присутствуют в досье Геринга и Йодля, что означает их персональную виновность в Катынском преступлении.

Для ясности уточню, что 14 февраля 1946 года заместитель Главного обвинителя от СССР полковник юстиции Ю. Покровский предъявил Трибуналу в качестве доказательства по Катынскому эпизоду материалы Специальной комиссии Н. Н. Бурденко («документ СССР-54»).

В завершение выскажу просьбу к польским катыноведам и правоведам. Назовите документ или правовой акт, на основании которого Катынский эпизод был изъят из доказательств Нюрнбергского трибунала? Не вызывает сомнений, что таких документов в природе не существует. Напомню, что Международный Военный Трибунал не выносил отдельного решения о признании выводов комиссии Н. Н. Бурденко «недостаточно обоснованными». Об этом нет упоминания и в самом приговоре. В этой связи я ответственно заявляю, что обвинения польской стороны об использовании мной ложной информации в статье «Ложь и правда Катыни» беспочвенны и свидетельствует об их профессиональной некомпетентности.

Своё утверждение, сделанное в вышеуказанной статье о том, что «Обвинение по Катынскому эпизоду не было снято, а сам Катынский расстрел, озвученный в Нюрнберге, остался в числе доказанных преступлений нацистских лидеров», считаю обоснованным и аргументированным.

С уважением — Владислав Швед, действительный государственный советник РФ 3-го класса.