Кавказский сценарий

19 июля 2012 года стало тем днем, когда в новейшей истории мусульманской уммы Татарстана наступил тот рубеж, после которого всем стало ясно, что такое ваххабизм. В подъезде своего дома был хладнокровно расстрелян великий татарский богослов рубежа XХ-XXI вв. Валиулла Якупов (1963-2012 гг.), работавший во главе учебного отдела Духовного управления мусульман Татарстана.

Спустя менее часа был подорван на собственной машине муфтий республики Ильдус Фаизов, получивший ранения в ходе теракта и чудом оставшийся жив.

Ощущение шока, подавленности, растерянности и страха проникло в сердца жителей Татарстана. Ведь до этого никто не мог поверить, несмотря на постоянные предупреждения экспертов, изучающих те процессы, что происходят в мусульманской среде, что северокавказский сценарий развития событий может повториться в Поволжье.

Сейчас власти хотят объяснить причины теракта исключительно коммерческими спорами. Дескать, все это связано с тем, что находящийся как подозреваемый в совершении теракта под арестом Рустам Гатауллин, председатель совета директоров компании «Идель-хадж», не поделил деньги с муфтием Татарстана, передавшим все квоты, выделяемые на хадж, другому туроператору — компании «Татарский деловой мир» («ДУМ РТ хадж»). Однако эти споры имеют не столько экономическую, сколько идеологическую подоплеку.

Корни произошедшей трагедии в Татарстане надо искать в идеологии ваххабизма, которая подразумевает уничтожение любого инакомыслия в исламе признанием правоты исключительно только за собой. Когда никакие аргументы склонить на свою сторону у ваххабитов нет, они выбирают террор как быстрый способ прихода к власти в мусульманской умме.

Просто недальновидно объяснять какими-то экономическими или социальными причинами распространение ваххабизма в Татарстане, хотя бы потому, что татарстанские ваххабиты — очень даже небедные люди. Идеология ваххабизма дает им ощущение драйва и реализацию их мечты о построении глобального халифата, для чего в первую очередь необходимо уничтожить те формы ислама, что традиционно исповедуются мусульманскими народами, поскольку в их основе лежит патриотизм по отношению к своему российскому Отечеству. И уж тем более подлежат уничтожению салафитами те, кто пытаются остановить распространение идеологии ваххабизма.

Местные власти все время успокаивали себя и вводили в заблуждение федеральный центр разговорами: «У нас в мусульманской умме все хорошо». Подобное желание поддержать иллюзию стабильности приводило к тому, что все сигналы, которые подавали и традиционное мусульманское духовенство, и эксперты-аналитики, чиновниками игнорировались, а самих экспертов выставляли в роли «исламофобов» или «клеветников на Татарстан». Игнорировалось это еще и потому, что часть бюрократии уже срослась с ваххабитами. Ответственность за случившиеся события лежит, в том числе, и на местных властях.

Теракт в Казани подвел итоговую черту под тем, что называют внутренней политикой Татарстана. Итог можно выразить одним словом — провал. Региональные власти оказались неспособными оценить масштабы исламского радикализма. Хотя Казанский Кремль предупреждали много лет. Теракт на улице Казани — меньше чем за год до начала Универсиады-2013 — подрыв имиджа города как третьей столицы России и региона мира. Татарстан превратился в зону террористической опасности.

Угрозы раздавались регулярно, Ильдус-хазрат и Валиулла-хазрат старались на них не реагировать. Могли присылать смс-сообщения на сотовый телефон, писали им в социальных сетях (оба были людьми интернет-активными) с каких-нибудь фальшивых аккаунтов. Как правило, угрозы были анонимные.

Под песни Муцураева

С конца 1990-х годов в Дагестане и Ингушетии последовательно осуществлялось убийство мусульманского духовенства, придерживающегося традиционного для этого региона ислама. Рядовые имамы мечетей и муфтии всячески противились нахлынувшим из-за рубежа миссионерам и их адептам в России. Именно за это и убивали ваххабиты имамов-традиционалистов, которые противостояли навязываемому «чистому исламу», как они его называли.

Похоже, что теперь эту же методику ваххабиты осуществляют и в Татарстане. Выбор Валиуллы Якупова и Ильдуса Фаизова в качестве мишеней неслучаен. Оба были приверженцами традиционной для татар школы ханафитского мазхаба и решительными противниками радикальных форм зарубежного ислама.

Встав во главе мусульманской уммы Татарстана, Ильдус Фаизов вместе с Валиуллой Якуповым, занимавшим должность куратора над учебными мусульманскими заведениями в регионе, стали проводить политику по деваххабизации республики, что вызвало ярость фундаменталистов, а со стороны государственных органов не было оказано существенной поддержки.

Яркий пример — ситуация в казанской мечети «Кул Шариф», где попытка устранения с поста главного имама — выпускника университета в Саудовской Аравии, превратившего ее в бастион салафизма, была не только не поддержана Аппаратом президента Татарстана, но даже наоборот: выдвинутые имамом-ваххабитом ультиматумы были приняты Казанским Кремлем, испугавшимся нескольких сотен религиозных радикалов.

Последние события вокруг ряда связанных с бывшим муфтием Татарстана Гусманом Исхаковым фирм, желающих сохранить свои доходы либо за счет дешевой аренды помещений, либо за счет сохранения себе квот на хадж, также прибавили врагов муфтию. Отодвинув их от кормушки, Ильдус Фаизов явно вызвал раздражение у всех «заинтересованных лиц и организаций».

Другой проблемой, которая встала перед республикой, является миграция «лесных мусульман» в Татарстан с Северного Кавказа. Устойчивые группы «моджахедов», прошедших лагеря Доку Умарова, стали формироваться в ряде мечетей Поволжья, где они начали вести «дагват» (пропаганду) среди татарской молодежи и учить ее «чистому исламу».

Процесс «кавказизации» мусульманской уммы Татарстана происходил не столько в форме замещения этнического состава приходов, сколько за счет внедрения в массы молодого поколения радикальных форм ислама, апробированных в Дагестане и Ингушетии.

Слушая ваххабитских бардов типа Тимура Муцураева и копируя саму манеру поведения с элементами кавказского менталитета, татарская молодежь все чаще ориентировалась на слушание видео-проповедей Саида Бурятского и Абу Умара Саситлинского.

Ваххабитский холдинг

Спустя полгода избранный муфтий Татарстана Ильдус Фаизов стал требовать от мусульманского духовенства республики поддержки своей деятельности в соответствии с религиозно-правовой школой имама Абу Ханифы — в рамках нее и развивается ислам у татар вот уже более тысячи лет. Это спровоцировало в ваххабитском сообществе приступ ярости. Чего стоит только тот факт, что на пятничном намазе в одной из мечетей, находящейся возле Московского рынка Казани, имам во время проповеди не стеснялся в микрофон орать (было слышно аж на улице прохожим) о том, что, дескать, «наших братьев преследуют», что «Аллах на нашей стороне» и что «ФСБ — враг ислама». При этом по кругу среди верующих в мечети пускали шапку, в которую настоятельно просили положить деньги в качестве «закята» (милостыня).

Закят должен был идти на помощь «братьям», сидящим в тюрьмах. Под «братьями», естественно, в риторике фундаменталистов подразумеваются ваххабиты, хизб-ут-тахрировцы, таблиговцы и другие. Религиозный рэкет уже давно стал весьма распространенным среди радикал-исламистов республики.

Татарстанские ваххабиты пока еще не стали брать пример со своих кавказских единомышленников. Те же направляют видеозапись местному предпринимателю, чиновнику или депутату с настойчивым требованием дать «закят» на «джихад», в противном случае отказавшегося скидываться в салафитский «общак» ждет наказание. Практика религиозного рэкета в Татарстане распространяется пока что путем сбора «закята» (фактически — дани) с мелких торговцев на рынках городов, но в перспективе может привести к перениманию опыта у кавказских «моджахедов».

Впрочем, в Татарстане помимо сращивания организованно-преступных группировок с исламскими фундаменталистами, появилась и другая опасная тенденция. Исследователи уже обратили внимание на формирование целого ваххабитского холдинга, когда салафитские элементы проникают в бизнес- и государственно-бюрократические структуры, находя там себе покровителей, спонсоров и даже единомышленников из этой сферы.

В итоге заявления президента Татарстана Рустама Минниханова о том, что власти будут всячески поддерживать традиционный для татар ислам ханафитского мазхаба, на практике игнорируется рядом его же подчиненных.

Курс муфтия Ильдуса Фаизова на сохранение, укрепление и развитие именно ислама школы Абу Ханифы, с одной стороны, и вытеснение адептов радикал-исламизма в любых его разновидностях (ваххабизм / салафизм, Хизб-ут-Тахрир, Джамаат Таблиг, Ихван аль-Муслимун, Такфир аль-Хиджра и др.) из пространства мусульманского сообщества региона — с другой, наталкивается на сопротивление. Причем на сопротивление именно со стороны чиновников районного и республиканского уровней. Налицо откровенный саботаж политики и первого лица Татарстана, и главы мусульман региона.

Как точно подметил на конференции «Ислам в Татарстане: два десятилетия ревайвализации» Валиулла Якупов, «к сожалению, в результате многолетнего присутствия ваххабитских имамов в ключевых мечетях республики им удалось привлечь к деятельности ваххабитского холдинга многих представителей элиты Татарстана. К сегодняшнему дню ряд чиновников высокого ранга, представители банковского и бизнес-сообщества сознательно осуществляют финансирование ваххабитской проповеднической машины, выступая фактическими соучастниками терроризма. В этой связи для достижения мира в республике необходим учет наличия сложившейся лоббистской, финансовой и административной группировки, инкорпорированной в состав ваххабитского холдинга».

Порой приходится наблюдать, когда должности имамов главных мечетей городов Татарстана занимают люди с салафитскими убеждениями, учившиеся в Саудовской Аравии, но осуществить их ротацию муфтияту не удается, поскольку ваххабитское духовенство «крышуют» высокопоставленные городские и даже республиканские чиновники.

Получается странная картина: формально мечети входят в подчинение Духовного управления мусульман Татарстана, в уставе которого четко прописано следование исламу ханафитского мазхаба, но в реальности на уровне приходов мы имеем дело с имамами-салафитами, которые, пользуясь благосклонностью государственных руководителей, создают в мечетях ваххабитские джамааты, рекрутируя в свои ряды мусульманскую молодежь.

Как отрубать конечности

Помимо национал-сепаратистов типа писателя Айдара Халима и председателя набережночелнинского отделения Татарского общественного центра Рафиса Кашапова, которые в 1990-е годы активно ездили в гости в «братскую Ичкерию», была группа татар, которая отправлялась на Кавказ по религиозным мотивам.

Кстати, об этих путешествиях можно прочитать в книге Халима под названием «Этот непобедимый чеченец, или кайся, Русь!»

Часть из них впоследствии вернулась и даже стала работать в качестве преподавателей в нижнекамском медресе «Рисаля» при директоре Рамиле Юнусове (2002-2011 гг.), выпускнике одного из университетов из Саудовской Аравии.

Таким преподавателям, не имевшим никаких свидетельств о религиозном образовании (это образование они получали в лагере Басаева в Введенском районе Чечни), Юнусов вручил фальшивые дипломы об окончании медресе «Рисаля» и позволил дальше работать уже в качестве педагогов.

Шакирды медресе при покровительстве преподавателей с такой биографией активно общались по социальным сетям с «лесными мусульманами» с Северного Кавказа, а сотрудники молодежного отдела Нижнекамского мухтасибата даже перезванивались с террористом Саидом Бурятским, беседуя о «чистом исламе».

После того, как Ильдус Фаизов, убежденный противник ваххабизма, приступил к работе в должности муфтия с 2011 года, а Валиулла Якупов возглавил учебный отдел ДУМ Татарстана, в первую очередь они поставили задачу навести порядок в том ваххабитском гадюшнике, в который при Юнусове было превращено медресе «Рисаля».

Назначив 6 сентября 2011 года директором медресе ханафитского богослова Рафика Исламгалиева, муфтият столкнулся с откровенным противодействием как нижнекамского мухтасиба Юсуфа Давлетшина, поддерживавшего все эти порядки в медресе, так и со стороны чиновников Нижнекамска и даже правоохранительных органов города, вдруг заявивших, что «они все держат под контролем».

Рафик Исламгалиев был в шоке от тех учебников, по которым учили детей. Это были в основном книги из Саудовской Аравии, проповедовалась ваххабитская идеология. Могли встречаться и такие книги, в которых учили, например, практике телесных наказаний худуд — как отрубать конечности (руки, ноги) тем, кто нарушает шариат, как побивать камнями нерадивых жен.

Исламгалиев немедленно убрал всю ваххабитскую литературу из медресе, заменив ее на традиционную для татар ханафитскую. Однако преподаватели стали возмущаться, настраивать против директора шакирдов, агитировали местных мусульманок, которые, не разобравшись в ситуации, стали писать какие-то заявления с многочисленными подписями возмущенных.

Нового директора стали вызывать и силовики, и местные чиновники, но вместо того, чтобы помочь ханафитскому педагогу, на него начали орать, угрожать, что он уволил якобы незаменимых преподавателей. Рафику Исламгалиеву странно было это слышать, особенно, если учесть, что некоторые из этих «незаменимых учителей» имели «чеченское прошлое».

Однако у Айдара Метшина, мэра Нижнекамска, как и у его брата Ильсура Метшина, мэра Казани, были очень хорошие связи с группой Рамиля Юнусова и Юсуфа Давлетшина. Это именно то, о чем говорил убитый Валиулла Якупов: сегодня в результате многолетнего присутствия ваххабитских имамов в ключевых мечетях республики им удалось привлечь к деятельности ваххабитского холдинга многих представителей элиты Татарстана.

К сегодняшнему дню ряд чиновников высокого ранга, представители банковского и бизнес-сообщества сознательно осуществляют финансирование ваххабитской проповеднической машины, выступая фактическими соучастниками терроризма. «В этой связи для достижения мира в республике необходим учет наличия сложившейся лоббистской, финансовой и административной группировки, инкорпорированной в состав ваххабитского холдинга», — говорил Валиулла-хазрат.

В бега — в Лондон!

После 19 июля 2012 года Рамиль Юнусов бросился в бега. Он уволился из музея-заповедника «Казанский Кремль», где занимал должность заместителя директора по работе с религиозными организациями. Правда, видимо, до сих пор остается имамом мечети «Кул Шариф», где вечерние таравих-намаз (ночная молитва в месяц Рамадан) ведет Шавкат Абубакиров — бывший имам казанской мечети «Эниляр».

Этот «наставник» известен тем, что заявил, что все татарское ханафитское наследие, состоящее из 30 тысяч томов богословской литературы, не стоит и половины саудовских книг на его книжной полке.

Формально Юнусов уехал на месяц в Лондон сдавать экзамен по английскому языку. Непонятно, зачем нужно ехать в Лондон сдавать экзамен по английскому языку, когда в той же Казани полно центров TOEFL, где можно засвидетельствовать свои знания иностранных языков.

Поговаривают, что билет ему покупали республиканские чиновники самого высокого ранга с одной целью: ведь если силовики, особенно федералы, начнут работать с Юнусовым, то тот может многое рассказать, особенно о тех, кто его «крышует». Не зря же в народе говорят, что Юнусов, который вот уже шесть лет во главе главной казанской мечети «Кул Шариф», будет в ней имамом до тех пор, пока мэром Казани является Ильсур Метшин.

Главой Нижнекамска является родной брат Ильсура Метшина Айдар, который быстро установил комплиментарные отношения с преемником Юнусова на посту мухтасиба Юсуфом Давлетшиным. Ему Юнусов передал все свои связи.

Сам Юнусов, несмотря на то, что перебрался в Казань, до июня 2011 года продолжал быть директором Нижнекамского медресе, т. е. подготовку молодежи по ваххабитским учебникам он сохранил за собой.

Юнусов, учившийся в 1992-1997 гг. в Саудовской Аравии, трижды организовывал в Татарстан визиты Ахмада Фарида Мустафы, лидера саудовских наемников, воевавших в Афганистане против советских войск в 1980-е годы — для «чтения лекций молодежи». Зачем надо было приглашать в Татарстан человека с такой биографией для чтения лекций татарской молодежи?..

Также отметим, что бывшие преподаватели медресе «Рисаля», которых так упорно защищали местные власти, обвиняя Рафика Исламгалиева в произволе, сегодня преподают на вечерних курсах в главной соборной мечети Нижнекамска, организовывают летние детские лагеря. Вместо того, чтобы помогать ханафитскому богослову, сумевшему с большим трудом очистить медресе от ваххабизма, власти ему не помогают, а местный крупный бизнес продолжает финансировать Нижнекамский мухтасибат, в молодежном отделе которого сидят те, кто любит слушать проповеди террориста Саида Бурятского.

«Шейх Умар» Шакиров

Эксперты уже давно обратили внимание на ситуацию в Высокогорском районе Татарстана и конкретно на деятельность Айрата Шакирова. По-татарски он называл себя Гумер Биектаулы — Умар Высокогорский, который сейчас задержан как один из подозреваемых в совершении теракта. Ему уже неоднократно выносились предостережения со стороны республиканской прокуратуры за распространение книги «Личность мусульманина» Мухаммада Али Аль-Хашими, признанную российским судом экстремистской.

Исследователи современного российского ислама между собой называют ее «Двуличность мусульманина» за то, какие взгляды она формирует у молодежи. По ней учились в печально известном и ныне закрытом ваххабитском бугурусланском медресе «Аль-Фуркан».

Также Шакирову выносилось предупреждение за проповедническую деятельность, которую он вел в казанских мечетях «Аль-Ихлас», «Рамазан», в мусульманском доме «Жемчужина Веры» (офисное помещение, переоборудованное под молельный зал и другую исламскую инфраструктуру), а теперь и в мечети Высокой Горы (районный центр в 19 километрах от столицы Татарстана).

В ходе своих лекций-проповедей, как ясно из прокурорских предостережений, «шейх Умар» противопоставлял салафитов и приверженцев традиционного для татар ислама ханафитского мазхаба, вел разговоры о вооруженном способе борьбы — Джихаде.

Уже в 2009 году ему было вынесено первое предостережение от татарстанской прокуратуры (и не последнее) за то, что создал группу из двадцати активистов и пятидесяти сочувствующих. Весьма характерно, что защищать «шейха Умара» вызвался Рустем Валиуллин из Ижевска, выступавший в роли адвоката на многих процессах по делам религиозных экстремистов в Урало-Поволжье.

Впрочем, гастролирование «шейха Умара» с проповедями по мечетям Казани продолжилось «успешно» и в Высокой Горе, где он, что весьма любопытно, сумел найти общий язык с главой Высокогорского района Татарстана Рустамом Калимуллиным. Благодаря этому он становится негласным имамом в мечети Высокой Горы, часто приглашает выступать перед молодежью арабских проповедников, охотно приезжающих с миссионерскими задачами в Высокую Гору из Казани. В результате мы имеем дело с ситуацией, когда налицо кооперация ваххабизма и бюрократии, причем последняя выступает в роли лоббистской и «крышующей» силы.

«Частные» мечети

Что же касается кооперации радикал-исламизма и бизнеса, то здесь ситуация еще более критическая. Сегодня уже ни для кого не секрет наличие «частных» мечетей в Татарстане, — это переоборудованные под молельные комнаты площади на территории офисов, гостиниц, коттеджей, — владелец которых приглашает проповедовать ваххабитских имамов. Именно в таких «частных мечетях» только в Казани функционируют, по данным «Независимой газеты», около двадцати подпольных медресе — одни на базе частных домов-коттеджей (некоторые из них превращены в мечети, но по бумагам проходят как коттеджи), а другие работают на частных квартирах, куда салафитскими эмиссарами зазывается мусульманская молодежь.

Предоставление под молельные залы своих площадей на безвозмездной основе, где с лекциями выступают фундаменталисты, стало одним из примеров сращивания ваххабизма и бизнес-элиты. Предприниматели, которые зачастую сами являются сторонниками нетрадиционных для татар течений зарубежного ислама радикального толка, как правило, люди далеко небедные. И идут они на создание вот таких «частных мечетей» не с целью получения возможной прибыли, а из идеологических убеждений.

Именно такие бизнесмены-ваххабиты и будут финансировать радикал-исламистское подполье. Пока ведь нет ответа на вопрос о том, на чьи деньги банда боевиков, ликвидированных в ноябре 2010 года в Нурлатском районе Татарстана, обзавелась большим складом оружия, включая гранатометы, и планировала зазимовать в своем военно-полевом лагере в лесу.

Проблема симбиоза бюрократии и ваххабизма сегодня для Республики Татарстан встала как никогда остро. Однозначно необходимая кадровая ротация салафитского духовенства натыкается на сопротивление государственных чиновников как муниципального, так и регионального уровня. В итоге это приводит фактически к торможению политики муфтията по сохранению и развитию традиционного для татар ислама ханафитского мазхаба.

«Тюремный Джихад»

Другой из задержанных персонажей — Марат Кудакаев. В аналитических записках экспертов он проходит как идеолог «тюремного джихада». В свое время, возглавляя отдел по работе с правоохранительными органами ДУМ Татарстана, при муфтии Гусмане Исхакове, Кудакаев работал с заключенными тюрем и колоний, где в находившихся на зоне мечетях и молельных комнатах он не духовно воспитывал спецконтингент, а как раз проповедовал идеи фундаментализма.

Нередко можно было услышать рассуждения о том, что авангардом джихада должен стать криминал, потому что в отличие от гражданского населения «братки» более смелые, готовы убивать, знают, как пользоваться оружием. Именно такие люди должны стать во главе тех, кто поведет татар на джихад, и поможет построить в Татарстане халифат.

Как только муфтием стал ханафит Ильдус Фаизов, Кудакаеву указали на дверь, а новый отдел по работе с тюрьмами стал усиленно работать с заключенными, для чего вначале из библиотек зоновских мечетей убрали ваххабитскую религиозную литературу и заменили ее ханафитской.

Аллах не попустил

Давайте представим себе, что было бы, если теракт против муфтия завершился успешно? Объявляются досрочные выборы муфтия, и кто реальный претендент? Якупов вполне мог претендовать на эту должность, поэтому его и устраняют. А далее по республике идёт призыв: давайте не будем делиться на ваххабитов и ханафитов, мы все — мусульмане.

Власть могла достаться Рамилю Юнусову, наверняка, какие-нибудь проваххабитские журналисты стали бы писать, что Рамиль-хазрат любим татарскими бабушками и тому подобный сопливо-сентиментальный бред, на который бы купились власти. Добавим и то, что у Юнусова, как уже отмечалось, сильная «крыша», которая была бы заинтересована в том, чтобы во главе мусульманской уммы стал этот человек.

Единственной силой, которая реально может избавить общество от наиболее ярых адептов религиозного радикализма, является светское государство. Но что делать, когда само государство на уровне отдельных чиновников районного и республиканского масштаба не просто мешает деваххабизации мусульманской уммы, а, наоборот, стремится этот крайне необходимый процесс повернуть вспять?

Да, вся надежда только на светское государство, высшие руководители которого в Татарстане увлеклись тем, что стали активно привлекать в республику так называемые «исламские инвестиции», что является фактически опосредованным способом финансирования ваххабитского подполья. Но после всего произошедшего есть небольшая надежда на отрезвление.

Ситуация в регионе после «нурлатского синдрома» (боевая операция в Нурлатском районе в декабре 2010 года — Авт.) не улучшилась, а только ухудшилась: после того, как под Казанью обнаружили лабораторию по производству бомб на дому, включая и пояса «шахидов». Теперь же, за год до Универсиады, в столице Татарстана стали взрывать автомобили и расстреливать имамов.

Все чаще и чаще среди экспертов слышатся мнения о необходимости вмешательства в ситуацию федерального Центра. Поскольку региональные власти нередко не только не контролируют, но даже потворствуют углублению ваххабизации мусульманского сообщества Поволжья.

В этой ситуации никто больше не может гарантировать, что подобное или более страшное в Татарстане не повторится. Таков результат и зарубежного религиозного образования, и «крышевания» имамов-ваххабитов местными чиновниками, и наивные рассуждения либеральных публицистов о необходимости вести диалог с ваххабитами.

О чем можно вести диалог с теми, кто пускает в тебя шесть пуль в упор в подъезде твоего дома? О чем можно договариваться или идти на уступки с теми, кто взрывает твой автомобиль?

Любые попытки свалить вину на силовиков, якобы заинтересованных в репрессиях по отношению к мусульманам, о которых уже разглагольствуют «исламские аналитики» на своих сайтах, или обвинять самого муфтия Ильдуса Фаизова в «неуступчивости», а также любые способы найти смягчающие обстоятельства для «исламских диссидентов», являются просто оправданием ваххабизма и религиозного терроризма.

Еще раз подчеркну: вся надежда только на светское государство, органы которого в Татарстане в последнее время стали активно привлекать в республику так называемые «исламские инвестиции» — опосредованно легальный способ финансирования ваххабитского подполья.

Должна быть незамедлительно осуществлена ротация ваххабитского духовенства в регионе: именно имамы-салафиты выступали в роли создателей той микрофлоры, в которой развивались и нурлатские боевики, и нынешние казанские террористы.

Опыт показывает, что самый опасный преступник — это преступник с идеологией. Отрицать сегодня наличие ваххабизма в Татарстане уже невозможно. История нас учит, что там, где появляется ваххабизм, обязательно рано или поздно течет кровь.

«Моджахеды Татарстана»

В день теракта некий Марат Халимов выложил в интернете ообращение «амира моджахедов Татарстана» по имени Мухаммед. На видео он находился в лесу в окружении шести вооруженных сторонников с закрытыми масками лицами.

Сам «амир», выступая без маски, сообщил, что свою деятельность они начали в 2007 году, а теперь перешли к ее активной фазе. При этом была принесена присяга верности Доку Умарову — лидеру ваххабитского виртуального государства «Имарат Кавказ».

Таким образом, ваххабиты продемонстрировали, что у них организованное вооруженное подполье. «Амир» Мухаммед имеет мишарский акцент, что указывает на то, что речь идет о местных кадрах татарского происхождения.

Тот факт, что главарь не стесняется показывать свое лицо, говорит о том, что он обосновался уже всерьез в одном из лесных районов республики. Скорее всего, в Закамье, где природный ландшафт более лесист и холмист. Его единомышленники будут приносить в военно-тренировочный лагерь продукты и боеприпасы.

Появление банды, четко обозначившей географические границы своей деятельности («моджахеды Татарстана») и заявившей о себе в публичном пространстве именно в день казанских терактов, говорит о том, что ваххабизм в Поволжье от латентной фазы своего развития перешел к открытой борьбе. Отрицать наличие вооруженного подполья в Татарстане теперь уже невозможно.

Автор — руководитель Приволжского центра региональных и этнорелигиозных исследований Российского института стратегических исследований (РИСИ).