Для одних Ленин — «вечно живой», а его мумия, помещенная в Мавзолей на Красной площади, — это «мощи Красной Веры», для других — злой гений, даже «демон», от которого все беды Россiи, с начала XX века и поныне. И то, и другое — крайности.

Красный Пилат

Оставив до поры идолопоклонство, поговорим о противниках Ленина. На Ульянова и «левые», и «правые» навешивают ярлыки, делая ответственным за чужие грехи. При этом критики зачастую не отдают себе отчет, что являются объектом манипуляций, веря в небезобидные мифы.

Под «левыми» я здесь подразумеваю либералов и социал-демократов, под «правыми» — конституционных монархистов, националистов-неоязычников. Но те и другие — суть «февралисты», предшественники которых были объединены в большинстве своем членством в масонских ложах.

Есть еще ультралевые, для которых Ленин — фетиш, знамя «русской» составляющей Перманентной революции.

«Февралисты» — левые ненавидят Ленина за то, что перехватил власть в октябре 1917 года, «февралисты» — правые к этому добавляют обвинение в казни Царской Семьи. Они выставляют его главным борцом с Верой, хотя идеологом «церковного погрома» являлся друг Свердлова — Емельян Ярославский, он же Миней Губельман, атеист до мозга костей.

На самом деле, творцом революции, приведшей к свержению самодержавия и чуть не повлекшей за собой гибель России, были не Ульянов и большевики, а «февралисты». Именно им принадлежат лавры «первых революционеров». Причем, выставляя Ленина «германским шпионом» (до него в этом «грехе» обвиняли императрицу Александру Фёдоровну), эти «господа» позиционируют себя обычно независимыми борцами за лучшую долю России.

А Ленин свершил «Великий Октябрьский переворот» под социалистическими лозунгами, но быстро «правеющей» политикой, чем спас Россию от окончательного уничтожения и заложил основы Советской империи.

Очень интересным представляется мнение историка Игоря Фроянова об этом событии: «Помимо решения революции против России, октября 17-го года, будучи мощным прорывом миллионов людей в будущее, к социальной свободе, справедливости и равенству, содержал и другое решение: революция для России. Именно этим он велик и притягателен» («Уроки Красного Октября»).

Много томов написано о действительной роли «февралистов», маски с этих лжецов давно сорваны. Но их современные последователи, полагаясь на доверчивость и короткую память масс, дуют в ту же дуду.

Приведу небольшую выдержку из документа того времени: «По настоянию английского посла Бьюкенена и при его содействии отсрочка созыва Думы стала сигналом к революции «…». Во главе движения встали выдающиеся члены Думы, которые составили новое правительство, возглавляемое Милюковым, <…> Гучковым и Керенским» (из письма М. Эрцбергера заместителю статс-секретаря иностранных дел Циммермац, 31 марта 1917 г.).

Идет война, а «союзнички» не только поддерживают, но и направляют крамолу.

«Февралисты» считали государя Николая II «слабым царем», его свержение было общей целью. Дальше планы разнились, но и те, и другие заговорщики не исключали убийства Помазанника. Об этом клятвопреступники и цареубийцы предпочитают помалкивать, но всю вину валят на большевиков, забывая, что «виноват не тот, кто распял, а тот, кто предал».

О роли в принуждении царя к отречению «патриотов» Алексеева, Шульгина, Рузского тоже написано немало. Но я позволю себе привести еще одну выдержку из письма германских официальных лиц: «Если России необходим диктатор, то Гучков, несомненно, окажется самой подходящей кандидатурой. Гучков был в составе думской делегации, которая должна была вести переговоры о создании парламентского правительства. Он постоянно требовал, чтобы его ввели в эту делегацию, так как считал, что Николай II тяжко обидел его, и хотел отомстить.

При виде Гучкова бывший царь пришёл в смятение и немедленно заявил о готовности отречься от престола. Так что делегация Думы достигла большего, чем намеревалась. Революция продолжилась так, как желали этого Англия и члены Думы».

Февральская смута в столице Империи была заранее спланирована и явилась заговором «буржуазии». Это отрицают большевики, не желая уступить классовым врагам авторство февральского переворота; отрицают посторонние мемуаристы, которые не были посвящены в заговор; отрицают масоны в страхе разоблачения. Отрицает, наконец, сам Гучков, боясь признаться истории и себе, что его единомышленники использовали его и его заговор, чтобы разрушить монархию и захватить власть.

Руководящая роль тайных сил в уничтожении не только Царской Семьи, но и всего генетически чистого рода Романовых, ни у одного честного исследователя сегодня не вызывает сомнения. Но это тема — не академическая, запретная. Даже участие британских агентов всячески замазывается.

Наследующие революционным иудам современные фарисеи выставляют одного Ленина как Пилата (в крайнем случае — со Свердловым) и долбают почем зря. А Троцкого как будто и не было, либо он был «непонятым пророком», имя которого нельзя упоминать всуе. Я уж не говорю о членах «синедриона», дававших указание этим «пророкам»…

Троцкий и Свердлов

Расстрел Царской Семьи — страшное преступление, ответственность за которое несведущие люди до сих пор возлагают на Ленина. При расследовании любого преступления первым делом ставится вопрос: кому выгодно? Ленину на тот момент было невыгодно. Что бы понять почему, надо рассмотреть события 1918 года в контексте борьбы за власть группировок Ленина-Сталина и Троцкого-Свердлова. И еще надобно четко понимать, что никакого единства среди большевиков не было изначально.

Нам все уши прожужжали об «опломбированном вагоне», в котором Ленин и сотоварищи прибыли через Германию совершать революцию на немецкие деньги. Но упорно замалчивается «американский пароход», доставивший в Россию Троцкого и банду головорезов. Американцы приложили максимум усилий, чтобы изобразить большевизм как немецкий продукт, но ни в коем случае не явление, связанное с «дядюшкой Сэмом». Это было вызвано тем, что Германия, как и Россия, была приговорена к уничтожению. На нее и хотели все свалить.

На момент Октябрьской революции признанных вождей было двое: Ленин и Троцкий. Ленин, как один из основателей РСДРП, а на тот момент был фактическим «владельцем партии»; в ее ряды он в июле 1917 года и принял прибывшего из Америки Троцкого, а вместе с ним и группу единомышленников — Моисея Урицкого, Моисея Володарского, Адольфа Иоффе, Константина Юренева-Кротовского.

«Ленин на практике исторически был монопольным, единым и нераздельным главою партии в течение долгих лет со дня её возникновения. Большевистская партия — это дело рук Ленина, и при том, его одного» (Н. Суханов. «Записки о революции», 1922 г.).

А Троцкий был нужен Ленину в качестве денежного «мешка», так как за Троцким стояли большие западные деньги. Личным посредником между Троцким и американскими банкирами являлся бывший террорист Лев Борисович Красин (впоследствии — нарком внешней торговли). Так же важно знать, что сообщником Троцкого был эсер Керенский…

После разгона Учредительного собрания в январе 1918 года власть полностью перешла в руки большевиков. Но не Ленин являлся тогда первым лицом Государства.

В фальсификации истории применяется метод искажения действительной роли, которую играли различные государственные учреждения. Например, чтобы преувеличить действительную роль Ленина и списать на него всю ответственность, выпячивался Совет Народных Комиссаров. Однако если мы возьмем первую советскую Конституцию, которая была введена через два месяца сразу после революции в январе 1918 года, то увидим, что главным органом власти в стране объявлялся Съезд Советов. Но поскольку съезд физически существовал только когда он собирался — что бывало редко, а руководить государством надо двадцать четыре часа в сутки, — то фактически верховным органом власти являлся ВЦИК Советов. Его главой был Яков Свердлов.

Самые нечеловеческие законы в начальный период прошли именно через ВЦИК Свердлова. Более того, Яков Михайлович вообще «подмахивал» указы, как например, об образовании Реввоенсовета и о назначении его председателем Троцкого, о «Красном терроре» и «расказачивании», и много-много других, без всякого ВЦИКа — самолично, как председатель.

После II Съезда Советов во ВЦИКе было сорок три члена и ни одного нееврея, после V съезда количество членов ВЦИК было увеличено до шестидесяти двух, что, несомненно, было сделано целенаправленно, но по-прежнему в него не вошло ни одного русского.

Первым лицом в Советской России по номенклатуре Конституции 1918 года, которая называлась «Декларация прав трудящегося и эксплуатируемого народа», являлся именно Свердлов.

Ульянов-Ленин был руководителем действующего органа, состоящего из народных комиссаров по отраслям управления. То есть, переводя на современный язык, именно Яков Свердлов был президентом страны, а Ленин только премьер-министром. Примечательно, в мемуарах Локкарта «Британский агент» говорится, что когда 26 апреля 1918 года германский посол князь Мирбах прибыл в Москву, то его вверительные грамоты в Кремле принимал не Ленин, а все тот же Яков Свердлов.

Революция для России

Каким образом давнему руководителю уральских террористов за считанные месяцы удалось превратиться из малоизвестного в партии человека в «старого большевика» и вознестись до поста Председателя ВЦИК — отдельная история. Главное, что он через брата Вениамина был связан с банкиром Яковом Шиффом и стал соратником Лейбы Троцкого.

Отношения между Лениным и Троцким до революции были неприязненными, во время революции — вынужденно-сдержанными, а сначала 1918 года — враждебными. Вот что по этому поводу пишет Герман Назаров в статье «Новое прочтение дела Фани Каплан»: «Если Ленину будущее рисовалось как арена будущей революции, ликвидация всех буржуев и установление Всемирной советской республики, то у Троцкого планы на будущее были совсем иными. Его хозяева — клан Шиффов, американских банкиров еврейского происхождения, с конца XIX века обильно финансировавших русскую революцию, — желали видеть Россию гигантским концлагерем с многомиллионной трудовой армией во главе с диктатором Троцким. Для осуществления этого грандиозного проекта требовался слом не только русской государственной машины, но и всех устоев русской народной жизни. А это невозможно без искусно спровоцированной гражданской войны, чрезвычайных мер, массового террора, которые закономерно должны привести к диктатуре».

Большинство людей, интересующихся историей, даже если они избавились от пропагандистских мифов и разобрались с потоком фальсификаций, как правило, рассматривают важные события отдельно от других, вырванными из общей панорамной картины. Поэтому прежде чем идти дальше, приведу краткую хронологию важнейших событий 1918 года:

6 января — разгон Учредительного Собрания;

3 марта — подписание Брестского мира;

6 июля — убийство германского посла Мирбаха и начало левоэсеровского мятежа;

17 июля — расстрел Царской Семьи;

30 августа — покушение на Ленина;

5 сентября — объявление «Красного террора».

А теперь обо всем подробнее.

Днем 6 января был подписан декрет ВЦИК о роспуске Учредительного Собрания, обвиненного в «несовместимости с задачами осуществления социализма». Немногочисленные демонстрации в Петрограде и других городах в его защиту были разогнаны с помощью оружия.

3 марта в Брест-Литовске был подписан мирный договор между Россией и Германией, невыгодный, но жизненно необходимый для России. Это была позиция Ленина-Сталина против линии Троцкого («ни мира, ни войны») и Бухарина («война до победного конца»), выгодной Антанте и поддерживаемой эсерами.

Ленин подписал Брестский мир и тем самым сорвал планы Троцкого и США-Англии, которым не оставалось ничего, кроме прямой интервенции.

Профессор Столешников считает, что подписав этот мирный договор, Ленин подписал себе смертный приговор. В своей книге «Реабилитации не будет» он сделал следующий вывод: «С этого момента, с провала поджигания войны с Германией, с марта месяца, Троцкий начал подготовку тотального государственного переворота и устранения Ленина, которое будет производиться летом 1918 года».

А вот что говорил Христиан Раковский о «предательстве» Ленина: «Троцкисты были против подписания Брест-Литовского мира. Это мир был роковой ошибкой и неосознанным предательством Ленина мировой революции» (Ландовский. «Красная симфония»).

Ему вторит организатор левоэсеровского мятежа М. А. Спиридонова: «В вопросе о войне и мире Вы приняли «решение» о подписании Брестского мира, который, может быть, уже сделал своё — задушил нашу революцию» (открытое письмо ЦК большевиков, ноябрь 1918 г.).

11 марта 1918 года Ульянов-Ленин написал статью, в которой есть интереснейший абзац: «Не надо самообманов. Надо измерить целиком, до дна, всю ту пропасть поражения, расчленения, порабощения, унижения, в которую нас теперь толкнули. Чем яснее мы поймем это, тем более твердой, закаленной, стальной сделается наша воля… наша непреклонная решимость добиться, во что бы то ни стало, чтобы Русь перестала быть убогой и бессильной, чтобы она стала в полном смысле могучей и обильной».

Видимо, с этого времени можно говорить о «национализации» Лениным революции; о том, что из лагеря «Россия для революции» он окончательно перешел в лагерь «Революция для России».

Убийство графа Мирбаха

16 мая состоялась беседа германского посла Мирбаха с вождем большевиков. Об этой встрече граф написал в донесении канцлеру Германии: «Сегодня у меня была длительная беседа с Лениным. Ленин в общем глубоко верит в свою счастливую звезду и постоянно выражает безграничный оптимизм. Однако он признает, что, хотя его система устояла и держится, число его противников растет и что ситуация «требует большей бдительности, чем месяц тому назад».<…> Ленин спокойно признает, что состав его противников изменился: если раньше это были лишь представители правых партий, то теперь у него появились противники в собственном лагере, где сформировалось нечто вроде левого крыла. Главный довод этой внутренней оппозиции — то, что Брестский мир, который он все еще готов отстаивать, был ошибкой».

6 июля Мирбах был убит. Это преступление, осуществленное в Москве группой заговорщиков, пришедших в особняк германского посла, явилось не только попыткой сорвать Брестский мир, но и первым ударом по Ленину. Одним из убийц был левый эсер Яков Блюмкин, сотрудник секретного отдела ВЧК, головорез и провокатор, впоследствии — «верный пес Троцкого».

Совершенной акцией Блюмкин «подставил» не только левых эсеров, но и главу ВЧК Дзержинского, якобы подписавшего мандат Блюмкину, который тот утерял на месте преступления.

За это — на время выяснения всех обстоятельств дела, с 7 июля по 22 августа, Ленин отстранил Дзержинского от руководства ВЧК, чем оголил свой тыл в очень опасный момент.

Центральной датой 1918 года являлось 6 июля — день гибели Мирбаха и поднятие левоэсеровского мятежа в Москве и Ярославле. Именно этой зарубкой Россию кладут на эшафот. Обратите внимание на то, что террористический акт явился сигналом к началу вооруженного выступления. Однако Яков Блюмкин не был просто левым эсером или каким-то еще «правым полукрайним». Блюмкин, как он сам всегда настаивал, являлся агентом по особым поручениям лично товарища Троцкого.

Формально мятеж был подготовлен Марусей Спиридоновой и Борисом Савинковым. Но не их восстание должно было привести к власти — не того калибра люди, это очевидно. Они обеспечивали приход к власти Троцкого. А за «демоном Революции», как мы знаем, стояли деньги Якова Шиффа. В случае успеха всего предприятия в последующем отмечали бы «Великую Июльскую социалистическую революцию» Троцкого, а не «Великую Октябрьскую социалистическую революцию» Ленина.

Тут следует лишь добавить, что Троцкий сам себя без крайней нужды не подставлял, у него всегда наготове имелось алиби. Отметим, что доверенным лицом Троцкого по связям с западными банкирами был лучший агент британской разведки Сидней Рейли (Соломон Розенблюм), а поставку оружия осуществлял английский консул Брюс Локкарт.

Остается неясным вопрос: откуда возник Блюмкин? Оказывается, Яшу Блюмкина из Одессы в Москву привез двоюродный дядя, уже упомянутый нами Джордж Сидней Рейли в мае 1918 года. Блюмкин устраивается в ВЧК, а Рейли поступает в распоряжение Брюса Локкарта. Возникшая цепочка Блюмкин — Рейли — Троцкий многое позволяет понять…

В Москве левоэсеровский мятеж был подавлен за один день, а в Ярославле это удалось сделать только к 21 июля — ценой больших жертв и разрушений. Также важно отметить вот что: 24 июля 1918 года послы западных государств перебираются в Архангельск, а 31 июля туда же прибывает первый десант англичан. Чуть позже во Владивостоке высаживаются американцы и японцы.

Интервенция началась. Она была направлена, по сути, на поддержку Троцкого против Ульянова-Ленина и стала детонатором Гражданской войны.

Между Москвой и Уралом

Расстрел Царской семьи… Приговор был приведен в исполнение в подвале дома Ипатьева в Екатеринбурге в ночь с 16 на 17 июля 1918 года согласно постановлению Уральского Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, возглавлявшегося большевиками.

Данную информацию из энциклопедии следует дополнить: это было центральное событие, уничтожение рода Романовых, начатое убийством главного претендента на трон — Великого князя Михаила Александровича. Всего во время ликвидации Династии было уничтожено двадцать человек.

Наличие санкции руководства РСФСР (Свердлова и Ленина) на расстрел Николая II и его семьи в современной историографии остаётся вопросом дискуссионным. В качестве одной из причин расстрела советские власти называли заговор с целью освобождения Николая Александровича. Однако, как воспоминали сами участники ликвидации Романовых, «заговор» на самом деле являлся провокацией, организованной с целью получить предлог для убийства.

Бытует мнение, что решение о расстреле УралСовет принимал без оглядки на Центр, на свой страх и риск, а потом уведомил Свердлова телеграммой. Это утверждение не выдерживает никакой критики. На самом деле все делалось по плану людьми Свердлова, для которых это убийство было далеко не первым.

Сами участники расстрела давали противоречивые показания: «По вопросу согласования расстрела Москвой участники событий также расходятся. Юровский в своих воспоминаниях утверждал, что решение о ликвидации было принято все-таки Москвой, и получено Екатеринбургом 16 июля через Пермь (возможно, вследствие нарушения прямой связи с Москвой).

По вопросу о царской семье в Москву трижды (в марте, мае, июле) приезжал лидер уральских большевиков Ф. И. Голощёкин (в двух последних случаях — специально), всякий раз он останавливался на кремлевской квартире Свердлова.

Участник расстрела М. А. Медведев (Кудрин) в своих воспоминаниях утверждает, что решение, наоборот, было принято Екатеринбургом и утверждено ВЦИКом уже задним числом, 18 июля. Как ему сказал Белобородов, во время поездки Голощёкина в Москву Ленин не санкционировал расстрел, потребовав везти Николая в Москву на суд.

Вместе с тем Юровский и Медведев (Кудрин) отмечают, что Уральский областной Совет находился под мощным давлением как озлобленных революционных рабочих, требовавших немедленно расстрелять Николая, так и фанатичных левых эсеров и анархистов, начавших обвинять большевиков в непоследовательности.

Войков утверждал, что решение было принято Москвой, но только под упорным давлением Екатеринбурга; по версии Войкова, Москва собиралась «уступить Романовых Германии», «особенно надеялись на возможность выторговать уменьшение контрибуции в триста миллионов рублей золотом, наложенной на Россию по Брестскому договору. Эта контрибуция являлась одним из самых неприятных пунктов Брестского договора, и Москва очень желала бы этот пункт изменить».

А что же Ленин?

«Ленин, несмотря на свою патологическую жестокость, не являлся организатором убийства Царской Семьи и, более того, боялся такого развития событий». Так считает историк и писатель, старший научный сотрудник отдела гуманитарных исследований Российского института стратегических исследований Пётр Мультатули.

С ним солидарен следователь по особо важным делам СК при Генеральной прокуратуре России Владимир Соловьёв, который пришел к заключению, что Ленин непричастен к расстрелу Царской Семьи. Развенчивая миф о том, что в то время большинство в России было убежденными монархистами и лишь «беспощадная шайка большевиков-ленинцев» стремилась к убийству царя, он констатировал: «Монархистов в России тогда, пожалуй, было гораздо меньше, чем теперь. Все демократы! Колчак — демократ, Краснов — демократ, Деникин — тоже. Поэтому так легко и произошла Февральская революция. От царя почти все отреклись, даже Церковь».

«Монархия заканчивается не тогда, когда монархисты начинают разрабатывать планы переворотов. Монархия заканчивается, если монархисты в стране дошли до такого состояния, что собственному Императору не могут сказать правды — пусть даже эта правда заключается в признании в заговоре против него» (Яна Седова).

Приведу отрывок из чрезвычайно интересного интервью Владимира Соловьёва от 6 июня 2009 года:

«— Пожалуйста. Не знаю, известно ли вам, но абсолютному большинству, я уверен, неизвестно, что в это время, о котором мы говорим, слово «ленинец» среди многих уральских большевиков, включая местное руководство, было чуть ли не ругательным.

— Почему?

— Брестский мир стал причиной. Ленин — это Брестский мир, то есть компромисс. А радикалы против компромиссов. Они вовсе не за начало мирного строительства, а за расширение революционного пожара. Из-за Брестского мира, помните, у Ленина происходит резкое столкновение даже с Дзержинским. Ленин, получается, в глазах многих теперь какой-то оппортунист-примиренец. Далее противостояние с радикальными силами как в самой большевистской партии, так и вне её (вспомним мятеж левых эсеров в начале июля того же 1918-го) пойдет по нарастающей.

— Это понятно. Недаром пишет Ленин известную свою работу «Детская болезнь «левизны» в коммунизме».

— Так вот, руководство уральских, екатеринбургских большевиков эта самая «левизна» основательно захватила. И Ленин в тот момент не был для них безусловным авторитетом. Тем более что здесь работали революционеры с большим стажем, мысленно считавшие себя (по крайней мере, некоторые из них) деятелями, может, не меньше или на равных с Лениным. И уж точно — гораздо революционнее!

— Это определяло и отношение их к проблеме Царской Семьи?

— Конечно. Рвались решить ее в своем духе — радикально. А вот для Ленина такое оказывалось неприемлемым. Больше того, я пришел к выводу, что расстрел был даже своего рода провокацией против Ленина и той линии, которую он проводил.

Представьте, левыми эсерами, то есть теми же радикалами, в начале июля 1918 года убит германский посол Мирбах. Это — провокация, чтобы вызвать обострение отношений с Германией, вплоть до войны. И уже появилась угроза, что в Москву будут посланы германские воинские части. Тут же — левоэсеровский мятеж. Словом, все балансирует на грани. Ленин прилагает огромные усилия, дабы как-то сгладить навязанный советско-германский конфликт, избежать столкновения. Так зачем же ему в этот момент расстрел германских принцесс, каковыми считались дочери Николая II и Александры Фёдоровны?

Нет, Ленин даже по таким сугубо прагматическим политическим соображениям не мог этого хотеть и, убежден, к этому никак не стремился. Наоборот, совершенное фактически было направлено против него.

— Ленин был за суд над бывшим царем?

— Да. Предполагалось, что такой суд состоится, и Троцкий хотел выступить в качестве обвинителя. Впрочем, Троцкий, который уж точно считал себя не меньше, а больше Ленина, в это время начинал разыгрывать свою игру…»

Кстати, расстрел Царской Семьи — не первое убийство, совершенное уральскими боевиками Свердлова. Мало кому известно, что параллельно с уничтожением Романовых гибли родственники Ленина. И все нити опять же вели к Юровскому, Голощёкину и их «патрону» Свердлову.

В своей книге «Заговор цареубийц» О. А. Платонов пишет: «Работая в уральских архивах и фондах музеев, я просмотрел десятка два лиц, так или иначе причастных к убийству Царской Семьи, и вскоре выявил важную закономерность. Все организаторы и ключевые исполнители убийств были боевиками Боевой организации РСДРП, возникшей на Урале в конце 1905-го — начале 1906 годов под руководством Я. М. Свердлова. Я стал просматривать материалы, относящиеся к этой организации, и убедился, что это была всеохватывающая тайная организация».

И еще: «Такова была обстановка на Урале перед убийством Царской Семьи. По сравнению с другими частями России, позиции большевиков здесь были самыми прочными, сказалась квалификация старых кадров боевиков. Свердлов лично следил за уральскими организациями и находился с ними в постоянном контакте. Его «наместник» Голощёкин регулярно курсировал между Екатеринбургом и квартирой Свердлова в Москве. Все передвижки в руководстве уральской организации согласовывались со Свердловым. Связь между Екатеринбургом и Москвой осуществлялась ежедневно (по крайней мере, через Пермь)».

Свердлов ежедневно отслеживал ситуацию, а план ликвидации Романовых он запустил еще в начале 1918 года. По этому поводу О. А. Платонов написал: «Но факт есть факт, что после разгона Учредительного собрания в январе 1918 года представителей Царской фамилии перевозят на Урал под око Уралсовета. <…> После «своза» всей царской фамилии на Урал верховный режиссер трагедии Свердлов дал сигнал к первому акту. Закономерно стало убийство самого законного в то время претендента на власть в стране — Великого князя Михаила Александровича».

Романовы, как династия, начались с царя по имени Михаил и им же и закончились. Великого князя бессудно казнили в Перми 12 июня 1918 года…

Продолжение в следующем номере.