ОПЫТ ЛОРИС-МЕЛИКОВА

Справиться с этой задачей непросто: в этой самой многонациональной республике живут представители почти ста наций и народностей, только этносов — более тридцати. И у каждого свой язык или особый диалект. И все национальные языки сохранены, почти у каждого народа есть театры, национальные теле- и радиопередачи, выходят газеты и журналы на родных языках. А языком межнационального общения стал русский, помогающий всем народам республики общаться друг с другом и всей страной.

Национальные особенности принято учитывать и при формировании органов власти. Если главой республики становился аварец (как и нынешний исполняющий обязанности президента), то правительство возглавлял даргинец или лакец. Прежний президент М. Магомедов, даргинец по национальности, так же старался соблюдать это правило. Вторым по степени влияния по праву считается мэр Махачкалы Саид Амиров, человек огромного мужества, перенесший несколько покушений и ставший, в результате этого, инвалидом. Но сохранивший свои организаторские способности и пользующийся заслуженным авторитетом.

Особенности эти учитывались и при формировании парламента республики — Народного собрания, где все основные народы, таковых четырнадцать, имеют своих представителей относительно процентного соотношения в общем составе населения.

Но в начале 2000-х в Кремле решили, то подобная система избрания законодательной власти «недемократична» и отменили квотирование парламента, заставив всех кандидатов избираться на общих основаниях, независимо от национальной принадлежности. В итоге, некоторые народы лишились своих представителей в НС, другие, наоборот, оказались в большинстве.

В результате, часть дагестанцев почувствовала себя отстраненной от принятия решений, что не способствовало сохранению межнационального согласия. Поэтому дагестанцы негласно вернулись к системе квотирования, которую не мешало бы использовать и в других кавказских республиках, чтобы не получилось, как в парламенте Северной Осетии, где из семидесяти депутатов лишь шестеро представителей «нетитульной» нации, хотя в процентом соотношении их более 40 %.

И вообще, на Кавказе распространено мнение, что лучше бы федеральному Центру назначать на руководящие посты специалистов из других регионов страны, не связанных с местными элитами родственными или дружескими связями. Это бы устроило представителей различных народов.

Так было и при создании в 1863 году Терской области, в которую вошли Кабарда, Чечня, Ингушетия, Осетия и часть Дагестана. На пост генерал-губернатора был назначен Михаил Лорис-Меликов, армянин по происхождению, но русский по духу. При нем была проведена масштабная аграрная реформа, построена первая на Северном Кавказе железная дорога Ростов-Владикавказ, возведено несколько мостов через Терек, десятки школ, больниц, дорог.

Своим главным успехом Лорис-Меликов считал реформу по освобождению рабов и крепостных крестьян, в результате чего более 20 тысяч человек получили свободу. Во Владикавказе на его личные средства было построено первое ремесленное училище.

За свою деятельность Лорис-Меликов снискал уважение горских народов, хотя порой был суров и пресекал любые проявления сепаратизма. Когда кабардинские князья отказались выполнить распоряжение об освобождении крестьян, он ввел туда войска. Как мудрый политик, Лорис-Меликов понимал, что на Кавказе уважают сильную власть. В немалой степени (благодаря его усилиям) на Кавказе воцарились мир и покой. Хотя под свое начало он получил очень непростой регион.

А когда началась русско-турецкая война 1877-1878 гг. здесь был сформирован Отдельный Кавказский корпус, под предводительством все того же Лорис-Меликова, бойцы которого являли чудеса мужества и героизма. «Подобные урагану неслись они на неприятеля!» — восхищенно восклицал Лорис-Меликов, описывая мужество горцев при взятии Карса.

По его ходатайству, бойцы чеченского, кумыкского, кабардинского и дагестанского полков, наряду с казаками, получили воинские награды. Чеченский конно-регулярный полк был удостоен особых знаков отличия, чеченские бойцы были награждены орденами Святой Анны IV степени с надписью «За храбрость», специальные головные уборы с надписью «За отличие в турецкую войну», а также знамена «За взятие Карса». До сих пор во многих кавказских семьях бережно хранятся боевые награды, полученные в ту военную кампанию.

По праву гордятся горцы и подвигами своих земляков в годы Великой Отечественной войны, когда бок о бок с другими народами СССР они сражались с фашистскими захватчиками. В списке Героев Советского Союза и полных кавалеров Орденов Славы немало кавказских фамилий.

В начале января мы отметили 70-летие освобождения Моздока и битвы за Кавказ, значимость которой сопоставима с главными сражениями Великой Отечественной. Немцы, рвавшиеся к нефтяным месторождениям Каспия, встретили мощный отпор советских войск. В единстве народов была наша сила.

А в 1980-е годы кавказские парни вместе с однополчанами из всех советских республик сражались в Афганистане. Память об этом боевом братстве жива до сих пор.

Но развал некогда единой страны перечеркнул надежды на мирную жизнь, породив целую череду кровавых конфликтов. Все громче зазвучали призывы об «отделении Кавказа от России». Две кампании в Чечне, перемоловшие тысячи молодых жизней, чуть было не привели к распаду России, в чем, как и прежде, заинтересованы определенные силы.

Планам этим, однако, не суждено было сбыться, во многом благодаря решимости простых дагестанцев, вставших в 1999 году на пути бандформирований. Дагестанцы не нарушили клятву, данную еще Шамилем. Недаром костяк народного ополчения составил Фронт имени Имама Шамиля.

ОДНА НАЦИОНАЛЬНОСТЬ — «ТУРОК!»

Как и двести лет назад, Кавказ стал центром столкновения геополитических интересов. Как и в наше время, в начале XIX века сюда устремлялись зарубежные эмиссары, убеждавшие горцев, что русские — их враги, желающие захватить земли и навязать иную веру. При этом Запад, активно помогавший повстанцам оружием и деньгами, сам вел жесточайшую колониальную политику в странах Азии и Африки, подавляя там любое восстание и неповиновение.

Горцы думали, что смогут отстоять свою независимость в этом жестоком мире, хотя Западу и Турции были глубоко безразличны интересы «этих варваров», с помощью которых они лишь хотели расширить зону влияния и вытеснить Россию с теплых морей.

В случае реализации этих планов горские народы ждала бы незавидная участь. Место России заняла бы Турция, где до сих пор признается лишь одна национальность — «турок». Всем прочим отказано в праве на самосознание. Достаточно вспомнить полтора миллиона армян, убитых и изгнанных с родных земель, массовое истребление греков, сербов, болгар, ассирийцев. Так же решается в Турции и «курдский вопрос». Со стороны горцев было наивно надеяться, будто к ним, как к единоверцам, у Турции будет иное отношение.

Несколько лет назад в Стамбуле я познакомилась с потомками мухаджиров — горских народов, бежавших в Османскую империю после кавказкой кампании в середине XIX века. Они верили, что спасаются от преследований со стороны русских и обретут в Турции мир и покой. Но переселение обернулось для них настоящей трагедией. Вместо обещанного «рая», людей ждало расселение в Карском пашалыке, на болотистых землях, где многие погибли от голода и малярии. Газета «Всемирный вестник» в 1871 году сообщала, что «мухаджиры массами гибли на турецкой территории, почти две трети из них умерли от голода и болезней в первые же годы после переселения».

И тогда горцы попросили у России разрешения вернуться назад. Вдоль Военно-Грузинской дороги, по которой их обозы шли в родные края, русские врачи развернули полевые лазареты, лечили и кормили обессилевших людей. Им выдавалось денежное пособие, еда, одежда. Еще совсем недавно воевавшие с Россией горцы получили все гражданские права, их дети могли учиться, переезжать в другие области, служить в царской армии.

Легендарный предводитель горцев Шамиль, многие годы возглавлявший восстание, признал ошибку и дал клятву верности русскому царю, которого называл братом. Один из его сыновей жил в императорской семье, стал офицером. В «Записках о Шамиле» А. Руновский, русский дворянин, ставший личным секретарем плененного Имама, рассказал о годах его жизни в Калуге.

Шамиль искренне сдружился с русским помощником, который до этого почти девятнадцать лет прослужил на Кавказе и даже воевал с его войском. Но боевое прошлое не разобщило их, а наоборот, сблизило. Они часами говорили о Кавказе, его будущем, которое Шамиль не представлял вне России. Только в составе единого государства разные и нередко враждовавшие между собой народы, получили шанс на мирное сосуществование.

Но часть мухаджиров осталась в Турции, Сирии, других странах Ближнего Востока. Их потомки не могут общаться на родных языках, у них нет национальных школ, театров, СМИ. Всего-то, что их собратья на Северном Кавказе воспринимают как данность, еще и проклиная Россию за «имперское прошлое» и «сталинскую депортацию», требуя покаяний и компенсаций. Знали бы они, как за одну лишь надпись на могиле — «Здесь покоится абхазская женщина» — турецкие полицейские разбили надгробие, потребовав убрать крамольную, на их взгляд, фразу.

Всем, кто любит порассуждать о «русской оккупации», я бы советовала пообщаться с потомками «черкесов», как обобщенно называют в Турции всех кавказцев. Когда я подарила стамбульским собеседникам кизлярский коньяк «Лезгинка» с изображением танцующих горца и горянки, они были искренне растроганы. Вновь и вновь они расспрашивали меня о Кавказе, не скрывая зависти к сородичам, имеющим свои автономии и все атрибуты государственности.

В последнее время все больше потомков мухаджиров, особенно из стран Ближнего Востока, охваченных военными конфликтами, хотят вернуться на родину, где их радушно принимают, дают жилье, работу. Немало желающих вернуться и в Дагестан.

ВРЕМЯ ВОЗРОЖДАТЬ ПОРУШЕННОЕ

Незадолго до кадровых перестановок я побывала в Дагестане. С этой республикой неразрывно связана история нашей семьи. Сюда, спасаясь от геноцида армян в Турции, приехал мой дед. Здесь, в Хасавюрте, встретил бабушку, голубоглазую русскую красавицу из Тамбова. Мама и ее старшие сестры родились в Дагестане, получили образование, создали семьи.

Родители мои познакомились во время учебы в Махачкалинском мединституте, который в те годы считался одним из лучших в Союзе, поскольку сюда во время эвакуации приехало немало светил науки из Москвы и Ленинграда. Из этого вуза вышло немало прекрасных врачей. Родители по распределению поехали в Северную Осетию, но к Дагестану навсегда сохранили особое отношение. И все, что там происходит, мы воспринимаем с большой тревогой.

Всякий раз, когда слышу о боестолкновениях в том или ином районе, убитых боевиках, которые зачастую даже не достигли совершеннолетия, с горечью думаю, что у них, как и у тех ребят, с которыми они сражаются, могла быть иная, счастливая жизнь: учеба, работа, семья. Но вместо этого они взяли оружие, считая, что только так смогут отстоять свои идеалы и выразить протест против коррупции и социального неравенства. Для многих это была единственная возможность заработать, поскольку работы нет, обучение в вузах платное и не всем по карману.

А тут предлагают неплохие деньги и еще говорят, что это борьба за Веру. Их юношеский максимализм просто используют те, кто готов устроить в регионе новую бойню. Но у дагестанцев хватает мудрости, чтоб противостоять этим планам. Здесь дорожат содружеством народов, сложившимся в республике за долгие годы.

И промышленность в республике можно возродить, для этого есть все предпосылки. Каждый район Дагестана славится своими промыслами. Вот как писал о них аварский поэт Расул Гамзатов: «Веками трудились в Дагестане его непревзойденные народные умельцы: златокузнецы из Кубачи, серебряных дел мастера Гоцатля. Унцукульцы из дерева создавали рукотворные поэмы, дербентские, табасаранские женщины переносили на ковры все сто красок земли моей, балхарки на глиняных кувшинах писали таинственные стихи».

Добавлю, что мастера из аула Амузги Дахадаевского района издревле знают секреты дамасской стали, выковывают высокопрочные клинки. Своими ювелирными изделиями славятся лакские районы. А мастера из Гоцатля Хунзахского района владеют секретами живописи по благородным металлам. Андийские женщины из Ботлихского района выделывают теплые бурки из шерсти. Аул Кунки славен плетеными изделиями.

О дагестанских мастерах можно рассказывать бесконечно. Жизнь в этих краях непростая, особенно в горах, куда даже в теплое время года добраться непросто. Даже домашний скот приучен к жизни на высокогорье. Возле Гуниба видела пасущихся на крутых склонах буйволов. Из их жирного молока местные женщины делают каймак.

А на равнинах Дагестана издавна растили хлеб, возделывали виноградники. Кизлярские коньяки, наряду с армянскими, известны по всей стране. В предгорьях Дагестана веками жили славянские народы, казаки, которые в 1832 году вошли в состав Кавказского линейного войска, а с 1836 года объединились в Терско-семейный и Кизлярский полки.

МАХАЧКАЛА, ОНА ЖЕ ПОРТ-ПЕТРОВСК

Нынешняя столица Дагестана в 1844 году была укреплением Петровским, а с 1857 по 1922 год носила название Петровск-Порт в память о Петре Первом, в честь которого назван один из самых протяженных проспектов Махачкалы. Там же есть парк, где стоит уникальный позолоченный памятник русской учительнице — простой русской женщине с книжками и тетрадками в руке. Это знак признательности русским людям: учителям, врачам, инженерам, которые способствовали развитию Дагестана, несли сюда свет знаний.

Немало русских жило в Хасавюрте, там, на Православном кладбище, покоится моя бабушка, наши родственники. Русскими районами традиционно считаются Кизлярский, Тарумовский, города Южно-Сухокумск, Каспийск. Здесь были украинские хутора и даже немецкие поселения, например Графское, Люксембургское. Многие русские офицеры по окончании воинской службы оставались в этих краях, полюбив их суровую красоту и открытых, добросердечных людей.

В отличие от Чечни, русские здесь не подвергались гонениям. Но многие все же уехали, особенно в начале 1990-х, опасаясь, что война перекинется сюда из соседней Чечни. Уезжали и от экономической разрухи, безработицы, поскольку большинство предприятий закрылось, и русские инженеры, конструкторы и высококвалифицированные рабочие остались не у дел. Но руководители чудом сохранившихся производств старались удержать русских спецов, предлагая им карьерный рост, увеличивая зарплату.

Были, к сожалению, примеры и иного рода. В Кизляре несколько лет назад был убит казачий атаман. Но подобные трагические случаи были все же единичными. В целом же, отношение к русским в Дагестане, по-прежнему, благожелательное. И среди приоритетных задач Рамазан Абдулатипов назвал возвращение в республику русских специалистов, знания и опыт которых могли бы пригодиться при восстановлении промышленного потенциала республики.

В Советское время Дагестан не был дотационным регионом, здесь были сотни предприятий, работавших, в том числе, и на оборонку, развитое сельское хозяйство. Надо возрождать производство, дать людям возможность работать и нормально зарабатывать, что сразу же решит множество проблем, в том числе, позволит вернуть многих молодых ребят и девушек к мирной жизни.

Есть в республике предпосылки и для развития туризма. В былые годы немало людей поправили тут свое здоровье. Природа здесь уникальна. Можно утром искупаться в теплых водах Каспия, а через несколько часов уже кататься на горных лыжах. Для этого придется преодолеть горный серпантин, от которого порой просто дух захватывает.

Кажется, машина вот-вот сорвется в пропасть. Но, благодаря мастерству водителя, благополучно преодолеваем все виражи. Шоферов, ежедневно совершающих этот путь, можно смело отправлять на любые ралли. Но все испытания пути не в счет, когда видишь удивительные горные пейзажи. Куда там знаменитым американским каньонам или швейцарским Альпам! Наша природа намного богаче и величественнее!

В высокогорном аварском ауле Гуниб раньше было несколько здравниц. Даже брат Николая II имел здесь небольшую резиденцию, где лечил больные легкие. В прежние годы здесь помогали больным с нарушениями опорно-двигательного аппарата и дыхательной системы.

Большинство санаториев сейчас закрыто, но, благодаря усилиям энтузиастов, туриндустрия возрождается. Мы жили в пансионате «Редда», названном в честь реликтовой березы, растущей только в этих краях. Хозяин отеля Исрапил, бывший спортсмен, главный агроном района, выкупил полуразрушенный санаторий, восстановил, превратив в комфортабельную туристическую базу.

Всем, кто приедет в эти красивейшие места, расскажут о Шамиле, ставка которого была в Гунибе, и где он сдался в плен князю Барятинскому, осознав бессмысленность продолжения войны. О Шамиле напоминает и его огромный портрет на фоне зеленого флага с полумесяцем и звездой, выложенный в виде каменной мозаики на скале возле аула.

В Гунибе в семье боевого генерала Комарова в 1873 году родилась известная русская писательница Ольга Форш, автор таких популярных романов как «Одеты камнем» и «Михайловский замок».

Сейчас это современный райцентр с большой средней школой, многочисленными магазинами, кафе, где можно отведать традиционные дагестанские кушанья: пироги-чуду, каймак. А здешние фрукты, выращенные на отвоеванных у скал участках, отличаются особым вкусом и ароматом.

ОПЯТЬ ДО НЕБА ПЛАМЯ НЕ ВЗВИЛОСЬ

О богатом историческом прошлом Дагестана расскажут древние крепости и каменные письмена. Дербент — самый старый город страны, был основан более пяти тысяч лет назад! Дом моей тети Кати примыкал прямо к стене крепости Нарын-Кала, куда мы с братом нередко ходили на экскурсии.

Летом прошлого года Дербент, как и Крымск, подвергся разрушительному затоплению, многие люди лишились крова, имущества. Но дагестанцам не впервой бороться с последствиями стихийных бедствий. И все же дополнительная помощь со стороны государства не помешает. Только бы не растащили ее вороватые чиновники. Впрочем, тотальная коррупция — беда не только Дагестана, но и всей России.

Горные поселения тоже не раз страдали от буйства стихии, наводнений, оползней. Помню рассказы мамы о реках, протекавших возле Хасавюрта, тихих и маловодных зимой, но бурных и грозных в период таяния снегов. В трудные военные годы мама, совсем еще девочка, ходила за хворостом в лес, расположенный за рекой Акташ. В период половодья такие походы были очень опасны.

Но люди укротили горные реки, построив тут водохранилища и электростанции. По запасам гидроэнергетических ресурсов Дагестан превосходит многие европейские страны, а в прежние годы давал более трети энергии всего Северного Кавказа.

Дагестану, как и всей России, нужен новый проект развития, эффективная экономика с опорой на внутренние ресурсы и природные богатства. Здесь есть запасы нефти и газа, других полезных ископаемых, разработка которых велась в советское время, но сейчас свернута.

Махачкала — столица республики, современный, динамично развивающийся город. Даже такой малоприятный атрибут мегаполиса, как автомобильные пробки, здесь тоже, увы, есть. В городе много молодежи, это научный и культурный центр республики. А о любви дагестанцев к футболу и национальной команде свидетельствуют многочисленные плакаты и призывы в поддержку «Анжи».

Столица Дагестана — это и современный морской порт. В общем, у республики есть все предпосылки для развития. И, главное, трудолюбивые, радушные люди. Несмотря ни на что, я верю, что спокойное, мирное время вернется в эти края, куда можно будет приехать полюбоваться природными красотами и памятниками старины, искупаться на море, отдохнуть в горах.

В Хасавюрте есть уникальный православный храм, построенный в византийском стиле. Бабушка часто водила нас туда. И сейчас я хотела бы помолиться там о будущем Дагестана, всей России. Пусть в эти благословенные края вернутся мир и покой, а люди будут собираться за общим столом только по радостным поводам. И среди многочисленных тостов прозвучат слова Расула Гамзатова: «Я пью за то, чтобы на белом свете / Опять до неба пламя не взвилось! / Я пью за то, чтоб нашим детям / Пить за друзей погибших не пришлось».

Пусть это пожелание сбудется!