Автор: Павел ЕВДОКИМОВ

ГЕНЕРАЛ КЛИЧКО

Многое, как показывает опыт, закладывается в детстве и юности. И чтобы понять поступки того или иного политика, государственного деятеля, нужно не только внимательно изучить его биографию, но и саму атмосферу, в которой он воспитывался, кем являются его родители, предки.

Виталий Кличко, ориентированный на Европу и Германию, имеет, однако, вполне советскую родословную. Не по факту рождения в USSR, а по биографии своей, начатой в армейском спорте, и отца — военного летчика Владимира Родионовича Кличко. До того, как Кличко-старший стал военным атташе Украины в Германии и НАТО, ему вместе с семьей пришлось сменить тринадцать гарнизонов, ведя, как и тысячи советских офицеров, кочевой образ жизни.

На следующий день после победы над Мануэлем Чарром мы встречались с Виталием Кличко в «Волынском». Итогом беседы стало развернутое интервью, опубликованное на страницах «Спецназа России». Теперь мы решили проследить его «родовід» и рассказать о той роли, которую сыграл в судьбе знаменитых братьев их отец, человек явно незаурядный, сильный и волевой.

Два года назад, летом 2011 года, генерал-майор Кличко скончался после тяжелой болезни, вызванной его участием в ликвидации последствий на Чернобыльской АЭС. Он мечтал, чтобы сыновья стали абсолютными чемпионами и собрали у себя все пояса — так и случилось после победы над Дэвидом Хэем.

— В нашей семье была армейская дисциплина, — говорит Виталий Кличко. — Да, отец был очень строгим. И по заднице порой доставалось. «Ну ты же на меня не обижаешься за это? По другому не получалось», — говорил он, как бы в оправдание, когда мы с братом уже стали взрослыми… Благодаря отцу я занялся спортом. В семье был культ здорового образа жизни. Пробежки по степи ранним утром, подтягивания на турниках вместе с солдатами, стрельба на полигоне. Собственно, все это и стало залогом успешного продвижения в профессиональном спорте.

Отец научил нас никогда не сдаваться и каждый день идти к намеченной цели. Очень четко эта мысль прослеживается в фильме «Кличко», который был показан на Украине. Эту премьеру картины мы посвятили памяти нашего отца. Уверен, что спустя годы фильм будет напоминать о том, что главное — это не только мечта, а еще и люди, которые верят в нее вместе с тобой.

По отзывам людей, знавшим Владимира Родионовича, это был на редкость трудолюбивый, очень грамотный и обязательный офицер. Четкий, строгий и требовательный. К себе и другим.

РОДИОН И ТАМАРА

Кличко-старший родился 24 апреля 1947 года в селе Ольховая на Киевщине. Его отец, Родион Петрович, был единственный в своей семье, кто, как тогда говорили, выбился в люди. Козацкого рода. Статный, широкоплечий, черноволосый. Веселого нрава. Таким он запомнился землякам. Арийон или Ариёном, как его называли на деревенский лад.

— В нашем роду все мужчины отличались здоровьем, — с гордостью рассказывал Владимир Родионович корреспонденту издания «Зеркало недели. Украина». — Деда своего я не помню, но рассказывают, что он был настоящим сельским богатырем: могучего телосложения, гнул руками подковы, ремни рвал, кулаком забивал гвозди… Отец мой, Родион Петрович, прошел через все нелегкие испытания Великой Отечественной. Войну закончил командиром роты.

Род Кличкiв берет начало из хутора вблизи села Вербовки на Черкащине. Несколько лет назад фонды Музея истории органов внутренних дел Волыни пополнились интересным экспонатом — материалами личного дела Родиона Кличко, который перед войной окончил Полтавскую школу милиции.

Сохранилась автобиография, которая начинается такими словами: «Я, Кличко Родион Петрович, родился 15 ноября 1910 года в селе Вильшаны Вильшанского района Киевской губернии, в семье крестьянина-бедняка. Мои родители — Кличко Пётр Спиридонович и Кличко Анна Фёдоровна. Отец до Октябрьской революции имел 3 гектара земли, дом и ригу; тягловой силы не имел, а также рогатого скота».

Имел двух братьев и двух сестер. Когда в годы коллективизации погибли папа и дядя Родиона, его отправили в армию, во 2-й Закавказский артполк. Вернувшись домой, он не узнал родное село, пережившее страшный голод. Умерли мать, сестра Феодора и брат Андрей.

Бывшего артиллериста направили в городок Смелу. Каждое воскресенье участковый милиционер ездил к своим родным в Вильшаны. Там он и встретил свою судьбу — рыжеволосую учительницу Тамару Этинзон. Девушка только что закончила Корсунское педагогическое училище.

Рассказывают, Родиона пленила не только внешность, но и ее красивый голос. Тамара, к тому же, играла на разных музыкальных инструментах. Вскоре они поженились и поселились в доме по Пролетарскому переулку, в Тамариной семье, где, кроме нее, жили еще три брата.

— Очень хорошо помню Тамару, с которой мы, дети, были неразлучны, — вспоминала 82-летняя Валентина Красилина. — Девушка была высокого роста, тоненькая, с очень красивыми рыжими волосами, которые волнами ложились на плечи. Тамара говорила на чистом украинском языке, знала много украинских народных песен. Что бы она ни делала, всегда пела. Бывало, соберет всех детей с переулка и организует какой-нибудь спектакль. Простынями завешаем «сцену». Тамара пригласит родителей детей, чтобы посмотрели, как их дети умеют декламировать, петь, выполнять физические упражнения. Все было интересно и весело.

…Летом 1938 года сержанта милиции Родиона Кличко направляют на новое место службы — в Переяслав. Оттуда — в Любомль, на Волынь. Вместе с маленьким сыном Владимиром едет и Тамара. Работает воспитателем на детской площадке.

В мае 1941 года начальника паспортного отделения Любомльской милиции Кличко командируют в Днепропетровск на курсы для начальствующего состава. Тамара с Володей поехали на каникулы к родителям в Смелу.

Когда началась война, Родион попробовал вернуться на место своей службы. Однако ему удалось доехать по железной дороге лишь до городка Сарны. Там и встретил свой райотдел НКВД, который спешно отступал вглубь Украины. В Житомире, присоединившись к областному управлению, они эвакуировались в Киев. И попали в «котел» вместе с Киевским военным гарнизоном.

Вот как об этом собственноручно написал Родион Кличко в своей автобиографии: «В ночь с 18 на 19 сентября 1941 года весь Киевский гарнизон, а также милицейские подразделения переправились на левый берег Днепра.

В направлении Барышевки и села Борщи, приблизительно 25 сентября, весь гарнизон был окружен и взят в плен немецкими войсками. Некоторым бойцам и работникам милиции удалось избежать плена, спрятавшись в болотах. В том числе и мне. Раненый, я оставался в болоте до тех пор, пока ближайшую местность не покинули немцы…»

С невероятными усилиями, побеждая боль в кровоточащих ранах предплечья и бедра, Кличко добрел до первых домов села Гайшина. Несмотря на опасность, убежище и первую медпомощь ему предоставила добрая и чуткая женщина — Татьяна Гавриловна Приходько.

Едва Родиону стало лучше, он сердечно поблагодарил хозяев и отправился в дорогу. Сердце болело за оставшихся в Смеле жену и сына. Обходя города, села и большие дороги, пробирался он в родные места. Дома никого не нашел. Оказалось, фашисты согнали евреев в гетто, куда попала и Тамара с семилетним сыном, родителями и братом.

В одном из бараков Родион обнаружил Тамару. Обойдя родню, ему удалось собрать денег, чтобы выкупить ее у полицаев. На остальных денег не хватило. А потому уже стало поздно… Они погибли.

Дальнейшие события в различных источниках описываются по-разному. В подавляющем большинстве в них говорится, что Родион вместе с Тамарой бежал из Смелы в Вильшану и здесь два года прятал жену в доме отца. Понемногу ремесленничал. Когда к нему в дом приходили заказчики, то прятал жену в сундуке на печи. Часто ходил по соседним селам сапожничать. Говорили, он выполнил не одно задание подпольщиков.

В статье «Твої Тамара i Р. П.» тогдашнего главного редактора районной газеты «Вiсник Городищини» Юрия Осипенко (он ее написал в 1995 году под псевдонимом В. Дворовой) приводится несколько другая версия событий, основанная на воспоминаниях их очевидцев и участников: Екатерины Михайловны Дворовой, ее сына Михаила, а также Веры Тимофеевны Русин из села Вязивок Городищенского района.

Родион Петрович действительно привез убитую горем жену в Вильшаны. Однако оставаться там было нельзя, поскольку можно было попасть в руки к фашистам и полицаям. Решили идти в село Воронивку Городищенского района, где проживала его далекая родня. В один поздний осенний вечер 1941 года они постучали к Дворовым — родным сестрам Екатерине и Агафии, которые жили со старой матерью Парасковией Куприяновной и двухлетним Мишей, сыном Екатерины.

Кличко попросил их спрятать Тамару, сам же решил пробираться к своим. «Когда вернусь с победой, то никогда не забуду вашей доброты. Не дайте пропасть моей жене», — сказал он на прощание.

ЛУЧИК НАДЕЖДЫ

В селе фашисты почти не появлялись. Зато объявились ретивые полицаи. Поэтому дни и ночи Тамара проводила на чердаке, на прогулку выходила только по ночам. Однажды, когда поутру Агафия гнала корову на пастбище, на старой груше приметила чью-то фигуру. Оказалась, семнадцатилетняя Вера Русин из соседнего села Вязивок. Девушку хотели отправить на работы в германский Рейх. «У нас уже прячется еврейка. Если не боишься, то иди», — ответила ей Агафья.

Когда случались облавы, Вера забиралась на грушу, а Тамару скрывали в сундуке. Когда полицаи приходили в дом, Агафья говорила: «Никого у нас нет — если не верите, то ищите». Была она человеком решительным и смелым.

Так прошел год. Как не хоронились, но соседи стали примечать, что в доме кто-то есть посторонний. Была осень сорок второго. Тогда Агафья в Вильшанах смогла раздобыть документы, по которым Тамара и жила в Житомире до самого освобождения.

После Победы вернулся с фронта Родион. Его назначили оперуполномоченным Смелянского районного отдела милиции. Вместе с женой вернулись они в опустевший дом.

Тамара осунулась, она уже не пела, а больше молчала. К тому времени она уже знала, что на фронте погиб ее брат лейтенант Анатолий Этинзон. Будучи командиром стрелкового взвода, он оказался в окружении, вышел к своим, прошел фильтрационный лагерь НКВД и получил назначение в 68-ю механизированную бригаду. Погиб в конце сорок третьего и был похоронен в деревне Бандуровка Кировоградской области.

В 1947 году в семье Кличко блеснул лучик надежды — родился отец будущих знаменитых боксеров. Его назвали Владимиром, словно хотели вернуть из небытия своего первенца. Мальчик рос здоровым, крепким, веселым. Вместе с ним ожила и Тамара.

В декабре сорок седьмого началась первая послевоенная реформа «казначейских билетов», позволившая отменить карточную систему и перейти к торговле по единым ценам. В Смелах, как и везде по стране, с ночи собирались толпы, люди стремились как можно быстрее сдать старые деньги. Вспыхивали ссоры, доходило до оскорблений и потасовок. Наводить порядок, успокаивать всю эту стихию должен был Кличко.

Однажды в помещение кассы втиснулся нахрапистый, раскрасневшийся мужчина с наградами на пиджаке. Растолкав локтями пожилых женщин, он продвинулся к заветному окошечку. Поднялся крик. Кличко подошел и указал ему на его место — в конце очереди. Тот, выругавшись, толкнул в раненое предплечье. Кличко, развернувшись, одним ударом здоровой руки уложил негодяя на цементный пол…

Говорят, за этот нокаут ему и пришлось распрощаться с милицией. «Шишкой» оказался то ли сам мужчина, то ли его родственник. Не помогла 37-летнему «оперу» и блестящая характеристика, которую совсем недавно, перед принятием на службу, написал начальник райотдела капитан Ботнарев. Документ, между тем, точно отобразил характер Родиона Кличко: «К работе относится добросовестно. Знает ее и любит. В обстановке ориентируется и владеет способностью принимать решение быстро и правильно в любой ситуации».

Оставаться в Смеле Кличко больше не хотелось. Очень тяжелые воспоминания связывали его семью с этим местом. Тем временем из далекой Киргизии звал к себе родной брат Федор, который после фронтового ранения и лечения остался в тех краях.

Существует и такая версия событий. Крестьянам тогда не давали паспортов, чтобы они не выезжали из села в города. Кличко помогал землякам с документами. На него кто-то донес. А перед этим он обещал своей двоюродной сестре Параскеве, что пристроит в Смеле ее сына Ивана. Парень приехал к дяде как раз в тот момент, когда в доме проводился обыск.

В доме ничего такого не нашли, однако Родион Петрович все равно вынужден был уехать подальше от подозрений. По другим сведениям, кочующим в украинской прессе, — был выслан, что сомнительно и, вероятно, недостоверно.

В Киргизии Кличко прожили всю оставшуюся жизнь. Как ни хотела Тамара Ефимовна приехать на Украину, но мечта ее так и не осуществилась: они с Родионом Петровичем нашли свой вечный покой далеко от своей Родины.

«Там, в далеком крае, — сообщает редактор газеты «Надежда» (г.Корсунь-Шевченковский) Клавдия Колесникова, — случилось еще одно несчастье: Родион пошел работать на стройку, в 1967 году упал с четырехметровой высоты с незакрепленной доски и его на следующий день парализовало. Поскольку это была производственная травма, то Тамара Ефимовна пошла к нему на работу, чтобы добиться компенсации. Но никто и не собирался этого делать. А она была настолько убита горем, что даже не подала в суд на начальство мужа. Поэтому он получал обыкновенную пенсию. Тамара самоотверженно присматривала за мужем и не могла его покинуть даже на короткое время, но постоянно мечтами летела в Украину.

Она помнила щедрую человеческую доброту, о чем говорят ее письма к своей спасительнице Агафии Михайловне Дворовой, которые она часто посылала в с. Воронивку из Киргизии. В них столько благодарного тепла, искренней приязни к своей спасительнице, неподдельного беспокойства о ее здоровье, желании хоть как-то помочь! Она писала о болезни глаз Агафии и в журнал «Здоровье», и в Министерство здравоохранения, в институты, больницы, в государственные органы. Хотя ей самой жилось очень трудно, но она, добрая душа переживала за человека, перед которым всегда считала себя в долгу».

Юрий Осипенко, автор статьи «Твої Тамара i Р. П.», приводит семь писем Тамары Ефимовны на украинском языке. Одно из них содержит такое признание: «Ты моя сестренка, моя заря, мой цветочек, очень мне дорога, края нет, как ты мне дорога. Твоя Тамара» (2 сентября 1987 года).

БЕЛАЯ ВОДА

Юность будущего генерала, как мы теперь знаем, была связана с селом Беловодское, крупнейшим в Московском районе. Оно расположено в сорока пяти километрах от Бишкека, в западной части Чуйской долины. Называется по реке Ак-Суу — одному из притоков реки Чу, название которого переводится как Белая вода. Являлось одним из главных пунктов русской колонизации в Северной Киргизии.

Другом детства Владимира был Пётр Пархоменко, с которым они были, как говорится, не разлей вода. Вместе росли, учились в Первомайской школе, ходили на танцы. Он же стал и крестным его первенца — Виталия.

После сверхсрочной службы Кличко поступил во Фрунзенское военное авиационное училище летчиков, где получил специальность «инженер авиационно-технического оборудования». Спутницей его жизни стала землячка, Надежда Ульяновна Булыно, учительница начальных классов. Вместе с мужем она разделит все тяготы армейской жизни.

Как писала газета «Сегодня», местные старожилы помнят ее папу — Ульяна Булыно, дедушку чемпионов Кличко. Великой силы был человек. Природа его наделила огромной мощью. И внуки в него пошли. Он работал шофером в местном колхозе, трудился не покладая рук, пока болезнь не скосила. Перед смертью упрекал врачей: «Вы не понимаете, какую силу в могилу укладываете!»

Свадьбу супруги Кличко сыграли скромную. А 19 июля 1971 года в роддоме села Беловодское появился будущий шестикратный чемпион мира и рекордсмен Книги рекордов Гиннесса.

Красноармейская, 123. Аккуратно побеленный, ухоженный домик с добротными воротами. Грунтовая дорога, ведущая к нему.

— Виталик не думал быть спортсменом, — рассказывает Пётр Пархоменко. — Мечтал выучиться на летчика, но из-за высокого роста его не приняли в училище. Верно говорят, даже в неудачах есть свой тайный смысл. Судьбой ему было уготовано другое будущее. Сейчас он знаменитый боксер, а ведь в детстве Виталька не был драчливым. Но пацаненок был шустрый. Помню, родителей чуть до инфаркта не довел, когда однажды забрался на грушу и чуть не разбился. Тогда все соседи говорили, что паренек в рубашке родился.

Дерево, чуть не ставшее роковым в жизни Виталия Кличко, до сих пор стоит в их дворе. Правда, давно уже высохла «лесная красавица» — так назывался этот сорт груши.

Семья жила дружно, и воспоминания детства остались у Виталия тем заповедным миром, в который он может всегда окунуться.

— Пасха — один из моих любимых праздников с раннего детства. Я помню, как бабушка пекла вкусные куличи, а мне доставалась «ответственная миссия» — красить пасхальные яйца. То ощущение настоящего праздника и вкус бабушкиной выпечки я помню до сих пор.

В казахстанском военном городке Солнечный, куда перевели служить отца, у Виталия в марте 1976 года появился братик Владимир.

— Мне было три или четыре годика, — рассказывает Виталий, — когда родители подарили мне мишку. Игрушка с моторчиком рычала и поднимала бочонок с медом. Сзади у него был ключик, которым мишку заводили. Вот ключик этот я и проглотил. Он попал в легкое — я чудом выжил. Но самым большим подарком от родителей для меня стал братик, который родился, когда мне было пять лет. Мы долго с папой «копили денюжку», а потом он поехал на рынок «выбирать братика». Я четко помню то раннее солнечное утро 25 марта, когда не обнаружил рядом мамы. Страшно расстроился, я ведь не знал, что ночью у мамы начались схватки, и папа повез ее на УАЗике в больницу.

Мы жили тогда в Северном Казахстане, стояли морозы, сугробы — в полтора метра! До ближайшего акушерского пункта десятки километров. Через несколько дней приехали с папой «за покупкой». Мама показала нам через окно маленький сверток. Я не поверил, что там мог поместиться мой братик.

Бывало, что с братом дрались в детстве. Чаще доставалось Вовке за его шалости. Ох, и всыпал же я ему как-то! За сгущенку. Вовка страшно ее любил. Родители даже прятали от него этот дефицитный в советские времена продукт на высоченный шкаф. Однажды я вышел во двор, а ключи забыл. Брат, доставая сгущенку, разлил ее. Когда пришли родители и открыли дверь, Вова горько плакал. Он был весь перемазан сгущенкой, даже глаза слиплись…

КОЧЕВАЯ ЖИЗНЬ

Армейская жизнь, если она не «придворная», всегда кочевая: «Дан приказ ему на Запад…» И на Восток, это как повезет. И Владимир Родионович, приходя со службы домой и собирая «тревожный чемоданчик», сообщал жене: «Меня переводят на новое место службы — за три тысячи километров. Когда доберусь, то обязательно отпишусь».

Кличко уезжал к новому месту службы, а через некоторое время от него приходила долгожданная весточка. Надежда Ульяновна паковала вещи, отправляла мебель контейнером, собирала детей. И они вместе ехали не по адресу — а по номеру очередной воинской части. Благодаря такому кочевому образу жизни Виталий поменял пять школ.

— Отцу я обязан практически всем, — говорит Виталий Кличко. — Он сыграл одну из самых важных ролей в моей жизни и жизни моего брата Владимира. Думаю, не имеет смысла пересказывать подробно биографию отца, она немногим отличается от жизни других послевоенных детей. Отмечу только, что выбрал он после срочной службы в армии профессию военного авиатора. А это уже не просто профессия, это судьба, которая была схожа с судьбами тысяч офицеров советской армии. Став военным, уже не выбираешь, а выполняешь поставленную командованием задачу, долг перед Родиной.

География службы была широкая, но также как и у многих офицеров Союза… Россия, Киргизия, Казахстан, Центральная группа войск, Украина, Германия. Отца семья видела редко, особенно мы, его дети. Как правило, со службы он приходил, когда мы уже спали, а уходил, когда мы с братом еще не проснулись… Выходные — редкость, командировки затягивались на месяц, а то и на полгода. Но когда все-таки появлялась возможность провести время вместе, это были самые запоминающиеся дни детства! Он брал с собой на аэродром, на полеты или стрельбы, на рыбалку или охоту, в горы или просто пройтись по лесу, собрать грибы. Помню, какие были яблоки на полигоне, в заброшенном саду.

Отец и сам никогда не жалел себя. И точно также требовательно относился к подчиненным. Мы, семья, помним месяцы, проведенные в госпитале после погрузки ракетного топлива… Ничего удивительного в том, что матери приходилось залечивать обмороженные пальцы отца после суровых зим северного Казахстана. Кусками снимали кожу после строительства аэродрома в Киргизии. Отец был на грани комиссования по здоровью после того, как довел вверенную ему часть до уровня образцовой в Центральной Группе Войск. Примеров можно приводить много.

Городок в Чехословакии, где располагался небольшой гарнизон советских войск, куда семья Кличко переехала в 1982 году, назывался Миловицы. Именно здесь состоялось первое знакомство Виталия с боксом — у неискушенного тренера-прапорщика по фамилии Билоган, занятия которого не отличались осмысленностью, но физически выматывали прилично.

В интервью российскому изданию «Спорт-Экспресс» Виталий высказал такое мнение: «Я согласен с определением, что родина — там, где человек чувствует себя комфортно, где ему хорошо, где у него есть друзья. Несколько лет назад мы были в Чехословакии и попали в то место, где был наш военный городок. Там я мальчишкой познавал мир. А сейчас от городка остался только аэродром и какие-то строения в лесу. Всё опустело. Ни одного человека. И когда я это увидел, у меня на душе кошки заскребли. Такая же часть моей родины — те места в Киргизии, где я родился и жил. С другой стороны, все наши родственники живут в Киеве. Я люблю этот город, и Киев для меня — родина».

…Однажды Кличко, тогда еще майор, пришел домой и сказал, что его распределяют за Урал командиром полка. И практически одновременно появилась возможность поехать на Родину, на Украину, — однако нужно было согласиться на понижение: капитанская должность, оклад намного ниже прежнего.

Выбор был трудный, мучительный. Но в той ситуации Владимир Родионович сделал выбор вопреки карьерному росту. Тем самым он предопределил судьбу своих детей.

Так в 1984 году Кличко оказались в Киеве. Виталий, по его словам, «сразу влюбился в этот город, он мне показался уютным и очень красивым».

В Киеве у отца, Владимира Родионовича, появилась возможность более плотно заниматься сыновьями. Рассказывает сын, чемпион Владимир Кличко:

— Каждый день после школы я заходил в комнату к отцу и рассказывал, какие получил отметки. Если какая-то работа не получалась, то мне не нужно было даже спрашивать, могу ли я после школы пойти поиграть с моими друзьями. В то время как они шумели перед домом, я должен был сидеть в комнате и так долго заниматься, чтобы в следующий раз я мог быть лучшим, чем все остальные.

Как уже отмечалось, отец с малолетства приучал братьев к строгой дисциплине — все, что сказано, должно быть выполнено точно и в срок. Дети, как правило, трудились и во время летних каникул. Виталий, к примеру, подрабатывал экскурсоводом в бюро международного туризма «Спутник» — хорошо знал английский и водил по Киеву группы иностранцев.

— После окончания школы Виталий намеревался тоже стать военным летчиком, — пояснял Владимир Родионович. — Но поскольку ростом его Бог не обидел, то в пилоты не подходил — габариты кабины самолета не по нему. Решили попробовать военно-политическое авиационное училище. Виталий очень загорелся этой идеей, поехал поступать, но еще до экзаменов вернулся домой. Видимо, понял, что это не для него. Я не стал настаивать. Затем он пошел на Киевский радиозавод учеником слесаря-инструментальщика. Работал хорошо, старательно.

Уже с детства у братьев проявлялась большая тяга к спорту. Виталий увлекся картингом, потом каратэ. Начинал в «подпольных» клубах, а затем под руководством инструктора из Москвы Виктора Чистова стал заниматься кикбоксингом. У этого же тренера, организовавшего секцию на заводе «Электромаш», стал обучаться премудростям нового вида спорта. Обнаружился талант, пошли первые успехи.

Наставники, к которым попали братья, сказали Кличко-старшему: «У вас очень талантливые ребята, от вас нужно только одно — чтобы вы вовремя укладывали их спать и хорошо кормили, остальное будет за нами». И Владимир Родионович обеспечил необходимый режим. Можно сказать, что феномен братьев Кличко — это удачное сочетание доброй воли молодых спортсменов, твердой отцовской опеки и опытной тренерской руки. Впрочем, такой подход касался и учебы в целом.

Приближалось время службы в армии. Чистов не хотел, чтобы Виталий, уже отметившийся победой на Чемпионате УССР 1989 года, на целых два года попрощался со спортом. О том, чтобы «откосить», не было и речи — для отца-майора это было неприемлемо. С другой стороны, Владимир Родионович видел успехи сына в спорте. Наконец стороны пришли к консенсусу: Виталия для начала призвали в Спортивный клуб армии Киевского военного округа.

— Не будет преувеличением сказать: Владимир Родионович внес большой вклад в то, что его сыновья стали великими спортсменами, — рассказал корреспонденту газеты «Труд» Владимир Золотарёв. — Несмотря на кочевую жизнь семьи военных, братья — особенно старший, Виталий, — постоянно искали возможность заниматься спортом и другой полезной деятельностью помимо занятий в школе. Я знаю: не без помощи отца Виталий занялся музыкой — ходил в музыкальную школу по классу аккордеона. Потом, по первой же просьбе сына отец купил ему хороший фотоаппарат и что-то подсказывал ему по этой части. Так что уже по окончании школы Виталий делал очень неплохие, выразительные и качественные снимки.

Как уже говорилось, к перчаткам Виталий приобщился еще в Чехословакии. Вместе с навыками, полученными от летчика, занимавшегося любительским боксом, будущий чемпион обрел и психологическую устойчивость.

— На тот момент, когда в восемнадцать лет Виталию пришло время для срочной службы, я был старшим тренером по боксу в спортивном клубе ВВС, — продолжает рассказ Владимир Золотарёв. — Владимир Родионович сам подошел ко мне и поговорил насчет возможности Виталия тренироваться у меня. Я в первый момент скептически отнесся: ведь парень до восемнадцати лет не имел стажа занятий боксом, только кикбоксингом — а это все-таки разные виды спорта. Но майор Кличко на тот момент работал в призывной комиссии ВВС, сейчас я точно не могу правильно назвать его должность. Точно помню: он непосредственно занимался призывом в авиационные войска в городе Киеве.

Мы договорились: пусть какое-то время Виталий потренируется у меня, посмотрим, как он будет переносить нагрузки, как будет прогрессировать. И я скоро понял: парень физически одарен от природы очень щедро плюс обладает очень сильным спортивным победным духом. Но некоторые боксерские навыки осваивать ему было довольно сложно. Может быть, уже возраст был великоват для начала систематических тренировок? Но во всех вопросах, которые возникали, я всегда находил надежную поддержу со стороны отца спортсмена.

….Виталию нравилось тренироваться у Золотарёва, и Володя, видя интерес старшего брата, продолжавшего оставаться для него примером во всем, загорелся идеей присоединиться к Виталию. Золотарёв ничего не имел против, и вскоре в его группе занимались уже два Кличко.

«СВЕТЛАЯ ПАМЯТЬ ТЕБЕ, ПАПА…»

В детстве братья Кличко мечтали учиться в суворовском училище. По-другому, наверное, и быть не могло: дети военного авиатора, внуки фронтовика. Это было время, когда для здорового мужчины в Советском Союзе не было большей чести и славы, чем защита Родины. Как в фильме «Офицеры» было сказано: «Есть такая профессия — Родину защищать». На этой фразе выросли миллионы людей, для которых она — не просто красивые или затертые слова.

О начале своей службы в армии Виталий вспоминает так:

— Только-только пришили погоны, форму выдали, — вспоминает он. — Каждого проверяли, кто на что способен. Я прибыл в часть, и один «дед» сразу же поручил мне таскать воду. Он был в два раза меньше меня — «салаги», которого видно за полкилометра. Я отказался: «Буду выполнять приказы только старших по званию. А ты кто? Ты такой же, как я, рядовой». Тогда он рванул к землякам за помощью. Закончилось бы все хорошей дракой, но зашел дежурный по части и развел нас по сторонам. Всю ночь потом я не спал, боялся, что «темную» устроят. А утром на построении вдруг объявляют о том, что среди новичков, прибывших в часть, есть Чемпион Советского Союза по боксу — и я сразу стал уважаемым авторитетом. «Что ж ты сразу не сказал?» — как бы извинился тот «дед».

…Прошло время, не стало Советского Союза, и братья Кличко уже в нынешней Украине добились тех результатов, которые позволили им получить мировую известность. Владимир Родионович пристально следил за их успехами, однако предпочитал не присутствовать лично на соревнованиях.

— К слову сказать, у нас в семье уже давно существует традиция: моя супруга Надежда Ульяновна перед каждым поединком сыновей идет в церковь, молится Богу и ставит свечку, — говорил он

К тому времени Владимир Родионович стал генералом, получил назначение в Германию — военным атташе посольства Украины и при штаб-квартире НАТО.

Болезнь пришла к нему внезапно… Сказался Чернобыль! Злой рок всех ликвидаторов. Три года Владимир Родионович боролся с тяжелым недугом, перемогался, поначалу принимал обезболивающие. Когда они перестали помогать — обратился к врачам, которые и поставили неутешительный диагноз.

В Чернобыль полковник Кличко был направлен буквально на следующий день после катастрофы. Дома рассказал без утайки, как на самом деле обстоят дела. Строго-настрого наказал жене и детям тщательно мыть руки, как можно меньше находиться на улице и не открывать окон.

— Помню, какие толпы осаждали железнодорожный вокзал Киева, — вспоминает Виталий. — Невозможно было билеты купить ни на один поезд, уходящий из города. Киев был полупустой. По улицам ездили с утра до ночи поливальные машины. Официальной информации об аварии не было, работала так называемая цыганская почта. В один момент во всех аптеках пропал йод. Тогда мне было четырнадцать лет, я далеко не все понимал, для меня как для подростка это была интересная игра. Мы все очень надеялись, что опасность работы в Чернобыле прошла стороной… Увы, нет.

Летом 2011 года Виталию исполнилось сорок лет. Памятуя о стойкой народной примете, заранее решил, что отмечать эту дату не будет. Однако Кличко все же собирались скромно посидеть в кругу родных и близких, вернувшись после Чемпионского турне. Но все планы рухнули из-за семейной трагедии: 13 июля отца не стало

Гражданская панихида состоялась в Доме Офицеров. Проститься с Владимиром Родионовичем пришло много людей. Скорбная очередь растянулась от улицы Грушевского вдоль Крепостного переулка до улицы Институтской.

Соболезнование семье выразил и президент Виктор Янукович: «Примите искренние соболезнования в связи с тяжелой утратой — смертью родного для вас человека — мужа и отца, Кличко Владимира Родионовича. Настоящий патриот Украины, он всю свою жизнь посвятил военному делу, служению стране, воспитанию сыновей, которые стали выдающимися спортсменами современности. Память о Владимире Родионовиче навсегда останется в наших сердцах».

Похоронили генерал-майора Кличко со всеми воинскими почестями на небольшом кладбище в поселке Гнедин Бориспольского района Киевской области, в сорока километрах от столицы. В том же селе нашла последний приют его теща Евдокия — мать Надежды Ульяновны.

«Отец учил никогда не сдаваться и никогда не сдавался сам. Долгих три года он боролся. Было тяжело, но ему не привыкать… Хотя у нее… еще никто не выигрывал… Она забрала у нас только его тело, но дух отца продолжает оставаться с нами, с его детьми, внуками, семьей, друзьями.

Говорят, человек живет так долго, как долго живет память о нем. Это значит, что он продолжает жить с нами, в наших сердцах, и нашей памяти. Так долго, как долго живем мы… светлая память тебе, Папа…» — написал Виталий Кличко в своем блоге.

В Беловодске и Вильшанах гордятся своими именитыми земляками. Возле местной школы установили памятный знак в честь Кличко.

— На самом деле Родионова изба была не здесь, а за стадионом, — говорит директор музея «Вільшанська світлиця» Людмила Тимошенко, проделавшая большую работу по сбору сведений о роде Кличко. Посмотреть на родину Кличко теперь приезжают туристы не только со всех уголков Украины, но и из других стран.

Вот, собственно, и все. Очерк завершен. В контексте судьбы генерала Кличко и его семьи мы решили еще раз, в канун 9-го Мая, рассказать о том, что объединяет нас, бывших граждан Советского Союза. Нас — наших детей, внуков… Хотя они и появились на свет уже в совершенно другую эпоху. И дело каждого, по сути, или приумножить это богатство, то лучшее, что было made in USSR, или полностью отказаться от него, взяв курс на Запад.