Автор: Дарья МАМОНТОВА

У ВСЕХ СВОЯ ПРАВДА, НО РОДИНА – ОДНА

Представляем: Юрий Погиба. Полковник антитеррора. Один из создателей в Киргизии спецподразделения «Альфа» и его многолетний командир. Ныне — президент национальной организации Международной Ассоциации ветеранов спецподразделений «Альфа».

СУД НАД «АЛЬФОЙ»

— Одной из самых острых тем в Киргизии остается суд по событиям 7 апреля, приведшим к смене власти в республике. Вы, как многолетний глава спецподразделения «Альфа», бойцов которого сейчас судят, конечно, следите за развитием событий. Скажите, какое впечатление производит этот суд? И как Вы оцениваете все происходящее?

— На ситуации с «Альфой» в этом суде некоторые нечистоплотные политики пытаются погреть руки, заработать себе политические очки. И это не просто нечестно, это грязно — и по отношению к погибшим на площади, и по отношению к ребятам из «Альфы», которые не понимают, за что их судят.

— Они реально не понимают?

— Мы в политической подоплеке забываем, что страна у нас одна и спецназ один. Это люди, которые находятся в постоянной боевой готовности. Наше общество должно понять, что подразделение «Альфа», СОБР — они уже находятся в состоянии войны. Они, как хирурги, вырезают раковую опухоль под названием «терроризм». Поэтому нужно очень четко понимать психологию бойца в разгрузочном жилете: ему с первого дня службы в специальном подразделении вбивают, что он должен жертвовать жизнью за страну.

— Обычному человеку трудно прочувствовать и понять боевую лихорадку, высшее напряжение психики, воли, физических сил во время проведения спецоперации.

— Именно так! Когда все твои силы, как физические, так и духовные, нацелены на выполнение задачи. И на осмысление чего-либо кроме этого, нет ни времени, ни возможности. Ты подчинен Цели и не принадлежишь себе. Как говорится, твоя душа у Бога, а ты на земле. Все, что есть у тебя, подчинено оценке развития боевой, оперативной обстановки и выработки твоего алгоритма действий и взаимодействий в боевой группе, нацеленных на выполнение приказа.

Люди, прошедшие горячие точки, хорошо понимают, о чем я сейчас говорю. Страшно, когда ребят из спецподразделений используют в ситуации политического конфликта. Если уровень боевой подготовки Вооруженных сил, как эталон, оценить в 20 баллов — это абсолютный идеал, то уровень наших ВС может составлять 5-7 баллов, а спецназа — 15-17. То есть специальные подразделения по уровню подготовки, выучки в два-три раза превосходят многие силовые структуры. Это реально страшный инструмент, особенно в наших условиях.

Но я исхожу из того, что события 7 апреля — трагедия всего народа, это не трагедия тех людей, которые были на площади, и не трагедия сотрудников «Альфы» или других подразделений. Возможно, наше общество должно было пережить это, как дети переживают корь. Просто нам необходимо сделать из этого выводы. Покаяться… и понять, что и те, и другие — дети одного народа, одной страны. Они ничем друг от друга не отличаются. Антагонизма между ними нет, антагонизм создается искусственно для решения каких-то непонятных политических целей. У всех своя правда, но Родина у нас — одна!

Мы пережили эту беду, она уже стала достоянием истории. И решать дело «Альфы», на мой взгляд, нужно политической волей — простить все друг другу и идти дальше развивать страну. Пускай эти люди созидают, строят будущее Кыргызстана. Они доказали на той площади, что могут жертвовать собой во имя будущего, а спецназ пускай защищает это будущее — каждый занимается своим. Мы дети одной страны, дети одного народа. Если эта ситуация с судом и дальше будет так развиваться, то усугубит духовный раскол страны.

Нельзя создавать прецедент для Вооруженных сил, ни один служащий человек не поймет этого. Вопрос «стреляли — не стреляли» уже не стоит. Вопрос о том, кто виноват. А это была всего лишь политическая борьба, превратившаяся в трагедию. Россия пережила вещи и похлеще, тот же Белый дом и Останкино — осенью 1993 года. Таджикистан пережил кровавую бойню… Они смогли простить и двигаться вперед. И мы тоже должны поступить точно также.

«НИ ОДНА ВЛАСТЬ НЕ СТОИТ КРОВИ»

— Но все-таки, кого же должны судить за то, что произошло на площади?

— В этом случае Нюрнбергский процесс очень показателен. Там не судили ни одного солдата дивизий СС. Была осуждена верхушка Третьего Рейха — но солдаты-то тут причем? Солдаты должны выполнять приказ. А судить нужно тех, кто этот приказ отдавал.

Суд по 7 апреля может стать фарсом. Я отслеживаю ситуацию, иногда на этом суде такую чушь несут — говорят, что снайперы иностранные там были, еще что-то. Те, кто это говорит, хоть понимают, что значит завести разведдиверсионную группу — назовем все своими именами — в республику и использовать ее в той ситуации? Это целая специальная операция, к которой готовятся минимум полгода, по международным стандартам. Ладно, к ускоренной операции готовятся от одного до трех месяцев. Но при уже ранее наработанных планах. Это как дважды два: есть законы математики, есть законы спецслужб, есть законы войны.

Если мы сейчас не простим друг друга, мы в одной лодке не сможем плыть. Нас будет раздирать, рано или поздно что-то опять может случиться, найдется третья сила, четвертая, пятая. Любое решение по суду, мне кажется, будет неверным. Я не политик, поэтому не знаю, в какой форме это будет выражено, но нужно простить и идти дальше. Возможно, Жогорку Кенеш должен принять закон, в котором будет прописано, что спецназ выполнял приказ, и судить мы будем не их, а тех, кто этот приказ отдавал.

В этой связи я вспоминаю слова Аскара Акаева. Именно из-за этих слов его можно считать историческим деятелем. Я не хочу говорить о политических моментах его правления, потому что на тот момент я был солдатом, защищал свою страну, и политика меня не волновала. Я делал свою работу и все. Но его слова о том, что «ни одна власть не стоит крови», на самом деле — исторические.

— Если «альфовцев» осудят, страна может потерять веру силовых структур во власть?

— А это самая страшная вещь, когда солдата судят за выполнение приказа. Это подрыв основ того, на чем строится боевая готовность любой армии в мире — на жесточайшей дисциплине и беспрекословном выполнении Приказа. Это один из отличительных признаков регулярных Вооруженных сил от народного ополчения, партизанщины и иных вооруженных формирований — что является, в конечном итоге, одним из факторов доминирования в конфликтах регулярной армии над партизанщиной. Особенно это опасно в преддверии вывода коалиционных сил из Афганистана.

АФГАНСКАЯ БОЛЕЗНЬ

— Касаясь Афганистана. Все понимают: предстоящий вывод сил НАТО из страны, куда они вторглись, скажется на всем регионе. И в ближайшие два года это может стать темой № 1. Вы знакомы с ситуацией не понаслышке, скажите, обоснованы ли опасения экспертов?

— Действительно, все это очень серьезно. И Россия реально обеспокоена ситуацией. С одной стороны они хотят, чтобы американцы ушли, в то же время здравый смысл подсказывает, что это ни к чему хорошему не приведет. Если не удастся заполнить ту нишу, которую занимали силы НАТО, я не знаю, что будет. Однозначно, будет увеличение исламистской обработки, не будет кордонов — увеличится количество эмиссаров. И до вспышки очень быстро может дойти. И вспышка эта будет совсем другого толка — не революционная, когда люди выходят на площади, грубо говоря, из-за социальных моментов. Это будет вспышка, основанная на идеологии. И к чему это может привести — неизвестно.

Центры экстремистского толка никогда не отказывались от идеи создания исламского халифата. И работать в этом направлении они тоже никогда не прекращали. Хоть сейчас и нет активных действий, это не говорит о том, что ваххабитское подполье активно не работает. Оно наращивает свое влияние в идеологическом плане. И самое страшное, что из-за слабого теологического образования народа, и даже священнослужителей, усиливать влияние экстремистским группировкам значительно проще.

Знаю, что наши спецслужбы работают практически на пределе, но этого просто мало, нужен комплексный государственный подход. И все. Я иногда думаю, какое счастье, что во время Ошских событий экстремистские силы не смогли использовать ситуацию в свою сторону. Они пытались, но просто не успели. Все быстро вспыхнуло и быстро погасло. И это заслуга народа — он остановился.

— Именно так?

— Мы все взрослые, и понимаем, что нет в этом основной заслуги силовых структур. На тот момент правительство, силовые органы были дезорганизованы. Поэтому первый-второй день, когда можно было действовать, они занимали пассивную наблюдательную позицию в ожидании четких синхронизированных приказов по проведению специальной операции по локализации массовых беспорядков во взаимодействии всех имеющихся сил и средств на тот момент. Что мы и видели на последнем этапе наведения конституционного порядка, когда силовики взяли ситуацию под свой контроль, проявив при этом и верность долгу, и воинскую доблесть, а в отдельных случаях — героизм и самопожертвование. Вечная память всем погибшим в том кошмаре, по ним всегда будет звонить колокол в наших душах и сердцах.

…Сейчас мы говорили про Афганистан — естественно, вывод войск в 2014 году осложнит ситуацию в регионе. Здесь не надо быть ни экспертом, ни стратегом, ни тактиком, ни политиком. Это понятно любому. И единственное, что мы можем здесь сделать — принять превентивные меры. Мы должны извлечь уроки Баткенских событий: да, все операции, где участвовали различные силовые структуры, завершались успешно, но было много вопросов, связанных с порядком взаимодействия.

— Любая террористическая угроза извне спокойно может быть ликвидирована на начальном этапе именно специальными подразделениями.

— Да, но во всех подразделениях своя тактика — в спецназе, «Альфе», Погранвойсках и так далее. Потому что у них у всех разные задачи, и, соответственно, разные пути их решения в тактическом плане. И порой мы не знаем, как всем вместе двигаться. И здесь мы приходим к необходимости создания учебных центров, где все силовые структуры, армейские подразделения будут проходить кратковременные совместные сборы, куда можно будет привлекать ветеранов — у них есть то, что любая страна мира бережет как зеницу ока, — опыт и знания.

В этих центрах будет вырабатываться единая тактика для силовых структур во время проведения войсково-чекистской операции по отражению террористической угрозы, локальной антитеррористической операции, действиях при массовых беспорядках. Все силовые структуры будут отрабатывать возможные способы и методы совместных действий, учиться взаимодействовать друг с другом, отрабатывать порядок связи, тылового обеспечения операции, способы активных действий до, во время и после операции.

Каждый боец и каждое подразделение должны не только понимать и знать, что делать, а отработать это на практике и закрепить в ходе повседневного учебно-тренировочного процесса на подсознательном уровне, грубо говоря, на рефлексах — это и есть уровень профессионализма. Совместные учения — это основа безопасности нашей страны, не нужно проводить их на бумаге, не нужно проводить показательные выступления, все это нужно отрабатывать, повторюсь, на практике.

Много идет разговоров о необходимости создания подобного центра, но результата нет. Зачем ждать американцев, зачем ждать россиян? У Америки есть Америка, а у России есть Россия. А почему у Кыргызстана должна быть Россия или Америка? Мне, как военному, это непонятно. У Кыргызстана есть Кыргызстан, есть его народ, и есть его Вооруженные силы. Так давайте эти Вооруженные силы будем любить и дадим заниматься их любимым делом — играть в войну. Хотя это и не игра, на самом деле, а подготовка. Они должны быть готовы не воевать на бумаге, а отражать реальные угрозы и вызовы безопасности нашей Родины.

ЗАПОЛНИТЬ ПУСТОТУ

— Что касается военной сферы, что еще необходимо Кыргызстану, чтобы обеспечить собственную безопасность, сохранить суверенитет?

— Нас, как организацию, больше всего интересует военно-патриотическое воспитание молодежи. Мы мыслим его в форме воспитания гражданина, закладки в сознание молодежи гражданской позиции — любви к своему народу, к своей стране. Для того чтобы каждый на подсознательном уровне понимал, что если будет угроза этой стране, он сможет взять ружье и встать на ее защиту. Чтобы это было не через «не могу», а было нормальной вещью, как чистка зубов по утрам.

Я не считаю, что сейчас у нас в стране с этим все плохо. Мы на таком историческом этапе, что в наших силах создать реальное государство. По крайней мере, если мы этого не сделаем, это сделает поколение, которое идет за нами. Только если мы его, конечно, окончательно не потеряем.

— На Ваш взгляд, что нужно сделать, чтобы не потерять молодое поколение?

— У нас хорошая молодежь, они как пластилин — с ними можно и нужно работать. Но в духовном плане у них пустота внутри и нигилизм. И их надо направлять, заполнять эту пустоту. Ведь почему сейчас молодежь идет в экстремистские организации, в криминальные структуры? Не из-за того, что они хотят быть экстремистами, а потому что там они находят поддержку, командный дух, понимание и самоутверждение.

В то же время и отставников у нас много, многие их них не реализовали себя и остались не у дел. И ведь самые опасные в обществе, как не крути, это отставники-офицеры. Они профессионально подготовлены, что составляет проблему в любой стране. Ведь он не просто так автомат может в руки взять — он-то уж точно в голову попадет.

Так почему нельзя соединить два этих элемента? Для этого много не надо: открыть клубы военно-патриотические, центры, где ветераны смогут учить молодежь навыкам выживания, навыкам безопасности, где они смогут посоревноваться в военно-прикладном виде спорта, вместе отправиться в поход. Молодежь всегда тянется к этому, это самовыражение мальчиков, в какое-то время и девочек.

Раньше школьников на периодической основе возили в воинские части, у нас были Уроки мужества. Существовала стройная система как допризывной воинской подготовки, так и программы с государственной поддержкой по военно-патриотическому воспитанию молодежи. Она включала в себя направления от идейно-патриотического, интернационального, до военно-прикладных видов спорта, не говоря уже о массовом всесоюзном движении «Готов к труду и обороне». Золотой знак первой степени для мальчишек был как знак отличия доблести. Ведь надо было пройти массу испытаний, чтобы его получить!

Думаю, что мы можем с заинтересованными структурами возродить эту инициативу с учетом реалий нашего времени. Ведь больших материальных ресурсов это не требует, а людей-энтузиастов, кто может это претворить бескорыстно в жизнь, у нас в стране достаточно. Это и ветераны Афганистана, Баткена, локальных конфликтов, отставники и просто неравнодушные к судьбе государства люди.