Окончание. Начало в №5, 2013 год

Мы продолжаем рассказ о разрушенном храме в районе нынешнего Ленинского проспекта, который до недавнего времени являлся «terra incognita» российской столицы. Построенный крестьянами сельца Семёновское в 1924 году, он стал единственным каменным храмом, появившимся после революции и гражданской войны на территории нынешней Москвы

Протоиерей Александр Орлов был вторым по счету настоятелем Троицы в Семёновском. Родился он 6 августа 1885 года в селе Хонятино Коломенского уезда Московской губернии в семье священника Василия Ивановича Орлова. Сохранилась церковь Георгия Победоносца, в которой служил его отец.

В 1901 году Александр Орлов окончил Коломенское духовное училище и поступил в Московскую духовную семинарию, овладел греческим и латинским языками. В 1909 году он женился на дочери священника Софье Крыловой и был назначен к своему тестю протоиерею Александру Ивановичу Крылову — в домовую церковь Святителя Николая Чудотворца на Стромынке. В 1914 году, согласно документам, он еще числится диаконом.

Дальнейшую жизнь и судьбу отца Александра Орлова и его родных мы почерпнули из следственного дела №7329, статьи Андрея Мановцева «Из наших родников святых», опубликованной 9 февраля 2011 года в газете «Глаголъ» (издание церкви Пресвятой Троицы, г.Коломна), а также материалов из жизнеописания сщмч. Александра, изданного храмом Живоначальной Троицы в Троице-Голенищеве.

…Домовая церковь с приделами св. Петра и св. Елизаветы на Стромынке находилась в центре большого комплекса зданий богадельни, построенных на пожертвования известного московского мецената Николая Ивановича Боева. Комплекс включал в себя дом призрения, дешевые квартиры для бедных семей и начальное городское училище для детей из этих семей. Здесь бывал святой праведный Иоанн Кронштадтский.

Близкие отца Александра Орлова с большой любовью вспоминали ту пору, когда их семья жила в зеленом районе Сокольников на территории Боевской богадельни. В этот период жизни у Орловых родилось трое: Николай, Пантелеймон и Мария. К несчастью, не достигши пятилетнего возраста, Пантелеймон скончался. Других детей Бог уже не дал.

Годы гражданской войны обошли Орловых и Крыловых стороной. В 1920 году, стремясь получить современные научные знания, отец Александр делает неожиданный для духовного лица шаг — поступает в МГУ на естественный факультет.

1923 год. В Сокольниках закрыт Никольский храм. Семьи Орловых и Крыловых остались без средств к существованию. Из квартиры их выселили. И тогда скитальцев приютила в сельце Семёновском Евгения Ивановна Крылова — сестра протоиерея, работавшая директором местной начальной школы. Это было настоящим спасением, иначе и не скажешь.

Поскольку в Семёновском, несмотря на его внушительные размеры и значительное население, не было церкви, оно «ходило» сельцом, принадлежавшим ранее Донскому монастырю. Обитавшие здесь староверы ездили на Рогожку, «никониане» были приписаны к Троицкому храму на Воробьёвых горах. После революции было разрешено устроить погост — в районе северной околицы, выходившей на будущую трассу Ленинского проспекта.

Когда в Семёновском появились священники, то возникла идея, надежда наконец-то обрести свой храм. Как уже отмечалось, большую роль в его рождении сыграла Марфо-Мариинская обитель сестер милосердия и ее духовник, архимандрит Сергий (Сребрянский). Благословение на сооружение Троицы в Семёновском дал Патриарх Тихон, находившийся поблизости, под домашним арестом в Донском монастыре.

Встал вопрос: а где строить храм? И тогда Евгения Ивановна Крылова выделила часть своей земли. Крестьяне раздобыли материал, благо бывшая Зюзинская (Ленинская) волость по праву считалась не только садоводческой, но и кирпичной провинцией Подмосковья — заводы стояли в Семёновском, Шаболово, Черёмушках, Воронцово…

Небольшой храм был заложен в 1923 году, а освящен через год и на Троицу 1924 года принял первых прихожан. Колокола, утварь, богослужебные книги и облачения пожертвовала Марфо-Мариинская обитель. «Если вспомнить, какие гонения уже претерпела и продолжала претерпевать тогда наша Церковь, то объяснить это можно лишь чудом Божиим», — замечает Андрей Мановцев на страницах «Глагола». И с этим мнением трудно не согласиться.

ОТКАЗ ОТ СЫНА. РАДИ СЫНА

Протоиерей Александр Орлов остался служить в Семёновском, а его зять получил назначение в село Голенищево, в Троицкий храм, где по прошествии 83 лет он будет прославлен в лике святых.

Настоятелем Троице-Голенищевской церкви был протоиерей Пётр Копьёв, с которым отец Александр Крылов дружил с молодых лет. Поначалу он оформился истопником и совершал богослужения втайне от властей, а после кончины отца Петра в 1925 году получил официальное место священника. Часто после праздничных служб батюшка ночевал в сторожке на улице Церковной. До села Семёновского, где у него осталась семья, было километров шесть-семь.

Священникам в те годы пришлось немало хлебнуть лиха. Особенно тем, которые остались верны «тихоновской Церкви» и не переметнулись к «обновленцам» и «живцам», действовавшим в тесной связке с ОГПУ. В Советском Союзе лица духовного звания попали в категорию лишенцев, т. е. тех, кто был лишен гражданских прав. Попам да монахам оставалось или идти до конца, исповедуя Христа, или снимать с себя наперсный крест, облачение, рясу и устраиваться по гражданской специальности, оплакивая в душе свою немощь.

Жить священникам было несказанно трудно. К тому же, священникам требовалось платить все возрастающий налог на имущество.

«Когда подрос старший Николай, — сообщает газета «Глаголъ», — ему пришлось уехать из семьи к дяде. Для того, чтобы его приняли в школу, отец Александр и матушка Софья вынуждены были написать официальный отказ от сына. В доме осталась матушка с малолетней дочерью Марией и пожилыми родителями. С сыном Орловы виделись регулярно, но здесь нужна была осторожность: его могли выгнать из школы».

Не жалея сил, отец Александр духовно окормлял все близлежащие к его храму селения — в том числе служил в молитвенном доме, который издавна существовал в деревне Матвеевская (ныне район Москвы и одноименная железнодорожная станция).

…Окрестные села и деревни стали колхозами, и содержать священников крестьянам-прихожанам стало не на что. Власти установили, к тому же, непомерный налог на церковное имущество. Как следует из уголовного дела, за неуплату налога отец Александр Орлов неоднократно штрафовался.

Должно быть, не раз он слышал в свой адрес: «Ну чего вы мучаетесь? И себя, и свою семью изводите. Заканчивайте эти поповские штучки. Снимайте рясу и становитесь нормальным членом советского общества. Кончайте со своим мракобесием».

В 1929 году властями был закрыт молитвенный дом в Матвеевском…

Для Орловых наступили тяжелые времена. Единственным утешением было общение с близкими. На престольный праздник 15 июня 1929 года Троице-Голенищевский храм посетил двоюродный брат матушки Софьи — епископ Пётр Руднев, приходившийся племянником протоиерею Александру Крылову.

Владыка Пётр был в то время епископом Серпуховским, викарием Московской епархии. Ревностный сторонник Патриарха Тихона, он активно боролся с обновленцами. Настоящий монах-подвижник, настоятель Симонова монастыря, закрытого властями в 1927 году. Знаток и любитель отечественной церковной истории. Свой мученический венец он принял в 1937 году, будучи расстрелян в городе Кемь.

Семейная фотография запечатлела владыку Петра с семейством Орловых. Дети, Николай и Мария, хмуро-сосредоточены, словно бы не ожидая от судьбы ничего хорошего. Такой же настороженный взгляд у матушки Софьи… И только отец Александр, прищурившись, блаженно улыбается в пышные усы — ведь он со своими близкими, дорогими ему людьми.

«ЛИЧНО ВИДЕЛ В ЩЕЛЬ ЗАКРЫТОГО ОКНА»

К началу 1932 года в ОГПУ стали поступать сведения, из которых следовало, что в «селе Троице-Голенищево… существует антисоветская группировка церковников, возглавляемая священником Орловым… и связанная с антисоветским элементом окрестных деревень — Матвеевская, Гладышево и др».

Читаем далее в уголовном деле: «Названная группировка ведет антисоветскую агитацию… Орлов… систематически обрабатывал в антисоветском духе часть местных крестьян, регулярно посещая их под видом богослужения».

10 февраля руководство в Москве отправило начальнику Кунцевского городского отделения ОГПУ распоряжение — арестовать Александра Орлова и двух крестьян, являющихся членами церковного совета. 12 февраля они были заключены в Бутырку.

Начались допросы свидетелей и обвиняемых. Один из мужиков показал, что они, собравшись как-то в церковной сторожке, пили чай «и вели разговор после того, как прочли в газете статью о японо-манджурском конфликте».

«…Кто первый начал говорить, я не помню, но следующее, что «скоро будет война, на нас идет Япония, и нам придется защищать границы, будут брать опять на войну, и крестьянам придется туговато».

Был допрошен в качестве свидетеля ответственный исполнитель Троице-Голенищевского сельсовета. Он показал, что крестьяне и священник, по всей видимости, занимаются антисоветской агитацией. Доказательства? Ну как же… Он «лично видел в щель закрытого окна ставней изнутри в сторожке церкви, после всенощной, около двенадцати часов ночи собрались священник Орлов, староста церковного совета, он же сторож», члены церковного совета, «среди каковых священник Орлов стал что-то говорить, размахивая руками, но ничего слышно не было».

24 февраля следователь допросил отца Александра, который, выслушав его вопросы, сказал: «В своей пастырской службе кроме молитвы, служения в храме и исполнения треб в домах верующих… при Троицкой в Голенищах церкви не знаю ничего. Район деятельности: село Троицкое, деревни Гладышево, Каменная Плотина, Матвеевская и слобода Палиха… Никаких бесед на политические темы я не вел».

Для подкрепления обвинения был вызван председатель сельсовета, который показал, что в августе 1930 года к нему пришел «священник Орлов, держа в руках Кодекс законов, и в присутствии крестьян сего села в количестве семи-восьми человек… стал говорить: «Товарищ Гвоздев, вы неправильно обложили меня налогами, вот у меня имеется Кодекс законов, возьми и прочитай, его ведь создавала советская власть, в нем указано одно, а ты делаешь другое».

После этого отец Александр «начал сам зачитывать отдельные пункты Кодекса; присутствующие крестьяне его в этом поддерживали. Одна из присутствующих женщин… говорила: «Вообще-то теперь никакой правды нет и везде все ложь и обман, посадят советских работников, сами ничего не понимают и ворочают, кто как хочет». В вышеуказанном поведении священник Орлов в присутствии… крестьян села Троице-Голенищево подрывал авторитет местной власти села».

Вызвали члена приходского совета. Однако он показал, что никаких проповедей антисоветского характера отец Александр не произносил, а лишь говорил, что он, как пастырь, призывает их следовать примеру Иисуса Христа, чаще самим ходить в церковь и привлекать других, кто себя заявил состоящими в приходе Троицкого храма.

17 апреля следствие было закончено. 8 мая того же года «тройка» ОГПУ постановила освободить крестьян, лишив их на три года права проживания в некоторых районах и областях, а протоиерея Александра Орлова приговорила к трем годам заключения в исправительно-трудовом лагере. Он был отправлен в Медвежьегорск на строительство Беломорско-Балтийского канала.

Семья не надеялась на возвращение отца Александра. Сына и дочь исключили из школы. Матушку Софью нигде не брали на работу, и она вместе с Машей добывала хлеб насущный тем, что клеила конверты — так назывались упаковочные кульки в магазинах. Спасибо добрым людям, которые подсказали и не дали пропасть.

Видимо, крепко молились родные за отца Александра, да и пригодилось его образование, пусть и неоконченное, которое он получил в МГУ. Работая на канале, заключенный Орлов проявил себя как хороший инженер и в 1933 году, с окончанием строительства, был досрочно выпущен на свободу. Жить вблизи Москвы — ни под каким видом, запрет. Так называемый «минус».

МУЧИТЕЛЬНЫЙ ВЫБОР

Два года отец Александр мыкался по разным местам — перебивался случайными заработками и жил у разных доброхотов. Поначалу он поселился в селе Теремец Михневского района Московской области, в 1935 году переехал в село Георгиевский Погост Клинского района, а затем в село Павловская Слобода Истринского района.

В 1936 году скончался протоиерей Александр Крылов, ненадолго переживший свою сестру Евгению Ивановну. Семёновский храм осиротел…

«После смерти родителя, — сообщает газета «Глаголъ», — матушка Софья стала уговаривать супруга вернуться в село Семёновское и продолжить службу в Троицком храме, говоря, что все ее предки служили Богу и Церкви и что она не переживет, если ее супруг перестанет служить и не продолжит дело своего тестя».

Мы можем себе только представить всю тяжесть выбора, вставшего перед Александром Орловым — законопослушным гражданином, с которого в год принятия Сталинской конституции сняли поражение в правах, инженером, собиравшимся устроиться по профессии, и священником, призванным исповедовать Христа в храме Святой Троицы. Как бы там ни было, свой выбор он сделал, проявляя мужество и верность своему делу, своей Вере.

О том, что протоиерей Александр Орлов являлся местным настоятелем, свидетельствует уголовное дело: «…Русский, образование: незаконченное высшее, б / п, протоиерей церкви с.Семёновское, житель: Московская обл., Ленинской р-н, с.Семёновское, д.22».

Недолго успел прослужить в Троицком храме отец Александр. В том же 1936 году храм закрыли, часть утвари и икон была перенесена к священнику. Никому не отказывая, батюшка совершал требы на дому. Также совершал обход своей паствы по религиозным праздникам.

Семья священника считалась «единоличниками», хотя крестьянами они не были по определению. Какое это имеет значение? Можете или нет, но должны выполнять норму сельскохозяйственных заготовок. Как хотите. Точка. Нужно ли говорить, что это было Орловым не под силу.

Обвинение в невыполнении сельскохозяйственных обязательств вошло затем в уголовное дело. Другое — главное, расстрельное. Оно заключалось в том, что в июле 1936 года при прокладке шоссе, ведущего к новому Московскому центральному аэропорту «Внуково», сельское кладбище было закрыто. Естественно, что многие не хотели, чтобы прах их сродников был перемешан с останками других людей, тоже семёновских, и все они без панихиды оказались в другом месте.

Поставленный перед фактом, упрашиваемый прихожанами, протоиерей Александр Орлов благословил сельчан совершать перезахоронения с предварительными панихидами по усопшим — чем «создал панику и сорвал работу в колхозе на два дня».

Представляется, что перезахоронения были совершены в субботу и воскресенье. И уж, конечно, не могло быть и речи о самовольных «раскопках» могил, поскольку это являлось прямым вмешательством в работу сельсовета, т. е. государственного учреждения. Неприемлем был сам факт публичных панихид в селе, где только что официально закрыли храм. Выбор, таким образом, был предельно «прост»: или отказать людям, или подставить шею под топор, став рецидивистом — ведь первую судимость никто не отменял!

Кстати, по поводу виновности Семёновского батюшки на разных форумах и сайтах высказывались мнения, что, дескать, власти поступили совершенно правильно, расстреляв упрямого попа: не нужно было срывать работу колхоза на два дня. Характерна сама постановка вопроса, готовность оправдать убийство сельского священника, а вместе с ним и множество других церковных деятелей и мирян.

Ну да ладно! На самом деле, нынешние нероны или диолектианы, не удосужившись, по обыкновению, вникнуть в суть дела, не обратили внимания на такой факт: перезахоронения с панихидами осуществлялись в июле 1936-го, а отца Александра арестовали в сентябре 1937 года. Будь что не так, и он оказался бы в тюрьме еще тогда, по горячим следам.

«АГИТИРОВАЛ ЖЕНЩИН ВОДИТЬ ДЕТЕЙ В ЦЕРКОВЬ»

Отца Александра арестовали 10 или 13 сентября 1937 года и заключили в Таганскую тюрьму. Ему было предъявлено обвинение в контрреволюционной деятельности. Поп-рецидивист все отрицал, виновным себя не признал и никого из «сообщников» по Семёновскому решительно не назвал.

14 сентября следователь допросил священника. В уголовном деле зафиксирован такой диалог:

— Вы арестованы как участник контрреволюционной организации. Следствие требует от вас правдивых показаний!

— Ни в какой контрреволюционной организации я не состоял и не состою.

— Вы показываете ложь. Следствие располагает достаточными данными, изобличающими вас в том, что вы по возвращении из концлагеря продолжаете вести контрреволюционную деятельность против советской власти. Дайте показания по этому вопросу.

— Никакой контрреволюционной деятельности я не вел.

20 сентября к секретарю Семёновского сельсовета пришел сотрудник НКВД, который потребовал дать справку на священника Александра Орлова. Та под диктовку написала требуемое, поставила печать, а за председателя сельсовета чекист впоследствии расписался сам.

А продиктовал сотрудник НКВД вот что. Священник «без разрешения сельского совета совершает обходы по домам верующих и неверующих жителей села… Во время обходов в каждом доме вел агитацию за посещение церкви… В июле 1936 года прокладывалась шоссейная дорога через старое кладбище, намечалось перенесение гробов на новое кладбище специальными людьми… Вопреки этому священник Орлов агитировал жителей села Семёновское без ведома сельского совета… переносить гробы в индивидуальном порядке. Этим создал панику у населения, и все взрослые жители по агитации Орлова собрались на кладбище, вырывали могилы и перевозили гробы без санитарного надзора на другое кладбище… С великим трудом удалось сельскому совету убедить сагитированных священником Орловым граждан прекратить паническое перемещение гробов. Созданной Орловым паникой… в колхозе была сорвана работа в течение двух дней. К выполнению обязательств по сельскому совету Орлов относится враждебно, так до настоящего времени им не выполнено обязательство по мясопоставке за 1936-1937 года».

Вызванные дежурные свидетели показали, что священник упрекал верующих, что они не посещают церковь, призывал матерей водить детей в храм, молиться Богу, во время проповеди говорил о страданиях Христа и вообще о страданиях.

Из показания свидетеля: «Орлов говорил, что плохо молитесь Богу; ходите почаще в церковь и получите спасение от тяжкой жизни; ведет агитацию среди населения — в случае болезни детей, приходить в церковь и причащать их».

20 сентября следствие было закончено, на пятый день следователь в последний раз вызвал священника на допрос.

— Вы подтверждаете показания, данные вами на допросах? — спросил он.

— Показания, данные мною на следствии, я подтверждаю, — спокойно ответил отец Александр.

9 октября 1937 года «тройка» НКВД приговорила протоиерея Александра Орлова к расстрелу. Обвинение: «вел к / р агитацию против сов.власти и ВКП (б), агитировал женщин водить детей в церковь». Казнили батюшку 13 октября на полигоне Бутово под Москвой.

Почти до самой своей кончины матушка Софья ничего не знала о судьбе супруга. В марте 1958 года она обратилась в Генеральную прокуратуру СССР: «Мой муж, священник Александр Орлов… служа на последнем месте священником при церкви села Семеновского, что за Калужской заставой в 1937 году, был арестован и изолирован, по какой причине и за какую виновность, я положительно до сих пор не знаю, так же не знаю, где он в настоящее время и жив ли он? Прошу Вас сообщить мне, жив ли он и в случае если жив, то прошу пересмотреть его дело».

25 апреля 1958 года протоиерей Александр Орлов был реабилитирован по расстрельному делу 1937 года, а 13 июня — по делу 1932 года. Правду о том, что он был расстрелян в Бутово, родственники узнали только после его канонизации, состоявшейся по определению Священного Синода от 12 октября 2007 года.

Некоторое время назад прихожанка Троице-Голенищевского храма Зинаида Николаевна с помощниками проделали большую работу в архивах и подняли следственные дела жителей села. Будущий диакон Михаил Володин написал дипломную работу и расшифровал многие страницы этих следственных дел, отобрав материалы для жизнеописания отца Александра.

Первое Всенощное бдение в честь сщмч. Александра Троице-Голенищевского было отмечено природным явлением: неожиданно начавшийся перед службой сильный ливень вдруг также внезапно стих, а над храмом и прилегающим к нему микрорайоном, когда священник совершал каждение, а хор пел псалом — появилась радуга.

…С неказистой тюремной фотографии 1937 года, имеющейся в уголовном деле, на нас смотрит измученный человек, почти старик, которого, однако, не удалось сломить. Свой крестный путь батюшка прошел до конца. Для одних он, судя по обсуждениям в Сети, по-прежнему остается «антисоветчиком» и «рецидивистом», для всех остальных — русским священником, одним из многих, пострадавшим за Веру и верность.

«ДЛЯ СОВЕРШЕНИЯ МОЛЕБСТВИЯ»

И все-таки, имеются ли какие-то архивные документы, подтверждающие существование Троицкого храма в Семёновском? Оказывается, есть!

В Центральном архиве города Москвы (ЦАГМ), в фонде Административного отдела Московского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов (ф. 1215) хранится серия дел по «Церковному столу», содержащих заявления групп верующих по разным поводам.

Ряд дел включает сотни документов о получении разрешений на временное перемещение святых икон в пределах Московской епархии, включающих Москву и Подмосковье, для поклонения и совершения общественных и частных богослужений.

Несмотря на гонения, которым подвергалась «тихоновская Церковь», в те годы и позже находилось немало людей, которые открыто исповедовали Христа. Для этого требовалось самое настоящее мужество!

Итак, обращаемся к документам. Относительно перемещения иконы Божией Матери из храма Московского Донского монастыря:

«1926 г. мая 6-7 в Троицкую ц. села Семёновского Московского уезда Ленинской волости для молебствий на полях и по домам» (Д.34, Л.253-255).

«1926 г. мая 9-10 в Троицкую ц. села Семёновского Московского уезда Ленинской волости» (Д.36, Л.144-145)».

Относительно иконы «Спасителя из часовни Спасителя у Москворецкого моста, на Москворецкой»:

«1926 г. сен. 25-26 в Семёновское религиозное общество при Троицкой в с.Семёновском церкви Московского уезда Ленинской волости («для совершения молебствия по случаю окончания сельских осенних полевых работ») (Д.36, Л.85).

Таким образом, ни сам факт существования храма в селе Семёновском, ни его посвящение Святой Троице более не вызывает никаких сомнений. Низкий поклон безвестным русским крестьянам, которые даже в тех условиях оставались верны и своей Церкви, и своим предкам.

ТРОИЦКАЯ ЗЕМЛЯ МОСКВЫ

Та часть Московского края, где в 1924 году появился Семёновский храм, необычна вот чем: именно в этой части ближайшего Подмосковья были сооружены храмы во имя Святой Троицы. Причем они поставлены сплошняком, без вкраплений, и составляют некое единое целое. В России и за ее пределами нет ничего подобного.

Судите сами…

Троица на Воробьёвых горах. Отсюда на Москву смотрели крымские татары, поляки, Наполеон, герои Михаила Булгакова и многие другие. Храм, первоначально деревянный, существовал здесь с древнейших времен и связан с историей древнего дворцового села Воробьёво. По летописи известно, что когда в XV веке село покупала великая княгиня Софья Витовтовна, супруга Василия I и дочь Великого князя Литовского Витовта, храм уже стоял.

В советское время церковь не только была спасена от разрушения, но даже не закрывалась, поэтому сохранился ее старинный интерьер. Более того, после запрещения колокольного звона в столице именно в село Воробьёво, находившееся в Подмосковье, приходили православные москвичи, чтобы послушать «малиновый звон»…

В очередной раз Троицкая церковь уцелела при строительстве высотного здания Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова в конце 1940-х — начале 1950-х годов.

Троица в Коньково. Выстроена в 1690-1694 годах. Находилась по левой стороне Старого Калужского шоссе. Церковь сильно пострадала во время нашествия сил объединенной Европы во главе с Наполеоном. После стояла пустая, ветшая и разрушаясь. В ноябре 1821 года была разобрана на кирпичи.

Когда в 1991 году решено было восстановить разоренный Сергиевский храм в том же Коньково, находящийся справа (если ехать от Москвы), то по ошибке, сделанной еще в 1960 году, его освятили как Троицкий храм. Под этим именем он и известен ныне москвичам.

Троица в патриаршем селе Голенищеве (Мосфильмовская улица). Построена в 1644-1645 годах на реке Сетуни — на месте церкви Иоанна Богослова, сооруженной в XV веке. Здесь до своего первого ареста служил протоиерей Александр Орлов.

В 1937 году храм был разорен, иконы взяты на киностудию «Мосфильм». Позже здесь оборудовали сельский клуб, радиостанцию «Коминтерна». Затем устроили картонажную фабрику, заводик декоративных светских свечей, и, наконец, склад и нотную библиотеку Гостелерадио СССР.

Троица в Черёмушках. В 1732 году владелец села Черемошье Александр Ржевский поставил каменную церковь. В первоначальном виде она простояла до 1896 года и была перестроена на пожертвования московских купцов в храм Живоначальной Троицы.

В 1926 году решением властей церковь закрыли. В 1935 году власти передали ее «Соевому тресту», после чего помещение стало использоваться под нужды промышленного предприятия, а в 1956 году в нем обосновалась «Спорт-артель».

До 1958 года храм пребывал в относительной сохранности. В начале 1960-х годов село вошло в черту города Москвы, и в 1963 году здание церкви было разрушено.

В 1997 году была организована инициативная группа жителей района «Академический». По решению правительства Москвы было выделено место для строительства Троицкой церкви на прежнем историческом месте. Храм открылся в 2007 году.

Троица в усадьбе «Воронцово» — рядом с Семёновским, южнее по Старому Калужскому шоссе. Здание использовалось как приходская церковь приблизительно с 1807 года, будучи перестроено из гостевого павильона. После 1928 года храм закрыли; колокольня была разрушена, кладбище, окружавшее храм, уничтожено, и на его месте разбит парк.

К 1980-м годам церковь пребывала в руинах, полностью утратив купол и части фасада. В результате реставрации, начавшейся зимой 1990 года, храм был возрожден. Богослужения возобновлены 23 мая, первая после длительного перерыва Литургия прошла 1 октября 1991 года.

Чем же можно объяснить посвящение этой земли Московского края Святой Троице?..

Согласно современной легенде, преподобный Сергий Радонежский, ища уединения, первоначально хотел обосноваться в районе нынешнего Коньково. Однако святому был глас, что «место сие многолюдно будет», и он избрал место в Радонеже, где и поставил свою келью, положившую начало Троице-Сергиевской лавре.

Красивая легенда… Однако мы знаем точно: именно этот обширный участок земли, от Воробьёвых гор до Коньково, от Голенищева и Черёмушек оказался целиком посвящен Святой Троице. А в его центре летом 1924 года появился еще один Троицкий храм — Семёновский, пятый по счету.

«Преподобный Сергий Радонежский относится к числу святых угодников, в душе которых «сотворила обитель» Святая Троица, — пишет Валентина Шарова в «Троицком листке», — и он сам сделался «обителью Святой Троицы», и всех, с кем общался преподобный, он возводил и приобщал к Ней.

Если взять карту и соединить эти церкви юго-запада Москвы сплошными линиями, то мы получим неправильный пятиугольник, а его «центром масс» будет точка в Семёновском. Коньковский «луч» был восстановлен после путаницы с Сергиевским храмом, который в 1991 году стал Троицким. Поразительно, но внутри этой территории иных церквей нет.

КРАСНАЯ ЦЕРКОВЬ

Храм в Семёновском разделил судьбу села или наоборот, село разделило его судьбу, попав под масштабную застройку района Ленинского проспекта. Что так, что эдак, а результат один: духовное и историческое беспамятство.

В 1957-м в Москву прилетел известный фотограф Эрвин Бекиер. Итогом его поездки стал уникальный фотоальбом «Moskau 0 bis 24 uhr», изданный в том же году.

Одна из фотографий, размещенная в числе других на популярном сайте oldmos.ru, заставила взять лупу. Сделанная с борта самолета, она запечатлела строящиеся Ленинский и Ломоносовский проспекты, их пересечения — как раз в начале Семёновского. Поскольку довоенные карты, где крестом был отмечен храм, уже были на руках, оставалось только сопоставить их с тем, что запечатлел Эрвин Бекиер.

Так и есть! Едва угадывающийся, но такой характерный силуэт здания церковного типа обнаружился там, где он и был прописан — в начале Старого Калужского шоссе, там, где оно, перерезанное только что проложенным Ломоносовским проспектом, выходило на Ленинскую магистраль.

Снимок на oldmos.ru выложил исследователь Павел Створа. Он живо откликнулся на обращение к нему и выслал этот же снимок, но только в высоком разрешении. Публикуя его, мы вписали «объект, похожий на храм», в красный круг.

Вместо бывшего села Семёновское — Ломоносовский район столицы, в котором ничего не напоминает о некогда большом, работящем селе, и нет ни одной церкви. Да, на старом месте Троицкую церковь уже не поставишь — территория застроена, а между домами №71 и №73 по Ленинскому проспекту разбит тенистый, радующий глаз небольшой сквер.

Потому речь нужно вести о храме на новом месте, что соответствует и дореволюционной практике. Ярчайший пример — древнейшая Спасская иноческая обитель в Кремле («на Бору»), которая была перенесена в 1490 году на Крутицы и стала известна как Спас-на-Новом или Новоспасский монастырь.

Итак, мы завершаем очерк «Забытый храм Москвы». В социальной сети «ВКонтакте» создана группа под названием «Храм Святой Троицы в Семёновском». Снимок исторического храма на аватаре окрашен в красный цвет — как символ того, что произошло с ним и его настоятелем.

Будет на то воля Свыше, будет обретен и храм в Старом Семёновском, имеющий датой своего рождения праздник Троицы, который отмечался 15 июня 1924 года.

Все собранные материалы вместе с двумя публикациями в газете «Спецназ России» будут отправлены Святейшему Патриарху Кириллу, руководителям Москвы и юго-запада столицы, в Союз краеведов России.

…Представляется, что строительство любого храма должно объединять людей, а не служить поводом для раздора. За исключением тех, кто хотел бы повторить церковный погром — как это было при императрице Екатерине II, крепко ударившей по монастырям, или в период гонений на Церковь недавнего времени.

Впрочем, неверующих людей, как известно, не существует: одни верят в то, что Бог есть, другие — что его нет… Настоящим патриотам это различие никогда не мешало быть вместе и действовать сообща во благо своей Родины.