Автор: Павел ЕВДОКИМОВ

«ЦАРСКИЙ» ВЛАДЫКА

ПАМЯТИ АРХИЕПИСКОПА АЛЕКСИЯ, ОТПЕВАВШЕГО ГЕРОЕВ СПЕЦНАЗА

В канун праздника Введения во храм Пресвятой Богородицы, незадолго до полуночи, на 67-м году жизни скончался архиепископ Алексий (Фролов), являвшийся на протяжении двадцати лет наместником московской обители Спаса-на-Новом. Он упокоился через пять лет, почти день в день, после преставления Патриарха Алексия II. И казалось, будто это сам Святейший позвал для жизни вечной своего любимого викария.

4 декабря 2008 года Патриарх Алексий, принимавший делегацию Элладской Церкви, последний раз служил в Успенском соборе Московского Кремля — как раз в день праздника Введения во храм Пресвятой Богородицы.

На фотографии, одной из последних в его жизни, архипастырь Русской Церкви запечатлен вместе с архиепископом Орехово-Зуевским Алексием (Фроловым). Он же вскоре будет приготовлять и облачать тело Патриарха к погребению.

Важнейшими вехами жизненного пути Владыки стали две «романовские обители»: Новоспасская, в Москве, которую он возродил из руин, и Ипатьевская, в Костроме, где в марте 1613 года представители Земского собора объявили Михаилу Романову об избрании его на царство.

Ушел же Владыка в год 400-летия Дома Романовых.

«С КРЕСТА НЕ СХОДЯТ, С КРЕСТА СНИМАЮТ»

Владыка был человеком неординарным, обладал редким даром убеждения, широчайшей образованностью и внутренней глубокой культурой. При этом он никогда не давил на собеседника своими знаниями и авторитетом, оставляя полную свободу выбора. Несмотря на свою строгость, имел тонкое чувство юмора. Обладая хорошим слухом и голосом, прошел школу клиросного пения в знаменитом лаврском хоре под управлением профессора архимандрита Матфея (Мормыля).

Красота славянского языка была для него бесспорна — его глубина, его богословское звучание, его богатство. Язык — это образ. Слово — образ. И совершенно недопустимо, объяснял Владыка, разговаривать с Богом на бытовом языке.

В качестве одного из примеров Владыка приводил антирелигиозную книжку, которая попалась ему во время учебы в семинарии. Один псевдоученый написал текст с целью изобличения церковно-славянского языка. И дал такой пример: «Предстали пред ними два мужа в ризах блистающих». После чего перевел на современный язык: «Подошли к ним двое мужчин в светлых костюмах». Все четко, дескать, и понятно, не правда ли?

Несмотря на жизненные перипетии, Владыка придерживался принципа, о котором говорил: «Если ты морковка — сиди и зрей. Когда Господу будет угодно, он возьмет и пересадит тебя, и будешь свеколкой».

«Он как никто другой из современных архиереев мог найти ключик к уму и сердцу людей, которых мы называем интеллигентами, — отмечает художник Владимир Щербинин на сайте Православие.Ru. — Он считал культуру и искусство очень важным делом в христианском просвещении общества, только скорбел оттого, что художники заняты «непонятно чем». Одни стремятся в политику, другие — в бизнес, третьи — в рюмку, четвертые — самовыражаются, а те, кто приходят в церковную ограду, быстро осваивают специальность дворника, сторожа или развозчика церковной литературы.

«Вы должны заниматься своим делом, то есть искусством, а не торговлей книжками!» — говорил он. При этом церковное служение человека он ставил выше всего, но говорил, что для этого нужен талант. Есть талант художника, есть талант режиссера, есть талант писателя, а есть талант церковного служителя.

«К сожалению, в храме сейчас очень мало по-настоящему талантливых людей. Как и везде, впрочем», — так говорил он».

И трудно не согласиться с этой оценкой, данной Владыкой. Россия может возродиться только талантами, направленными на созидание, а не на разрушение — как это уже не раз бывало в отечественной истории. «Мы разрушаем свою историю или ее создаем в зависимости от того, живем ли мы с Богом или мы против Него», — говорил Владыка.

Его печалило, когда прихожане вели себя недостойно, начинали шуметь и толпиться именно у той чаши со Святыми Дарами, которую держал он, а не другие священнослужители. Он увещевал паству вести себя подобающе, неукоснительно следовать православной вере, знать песнопения главных праздников.

Помню, Владыка остановил причастие и обратился к пастве. Дело происходило в Покровском храме обители. Смысл его слов состоял в следующем. Во-первых, на исповеди многие пожилые люди оправдываются: «Нас так воспитывали, мы не знаем…» Но после кончины советской власти прошло двадцать лет, так что при желании можно было давно стать воцерковленным человеком. Во-вторых, неужели так трудно, входя в Дом Божий, выключить мобильный телефон или хотя бы убрать сигнал вызова? В-третьих, почему родители не обращают внимания на то, как вольно и шумно ведут себя их дети в храме?

Сказав это все, сдержанно и спокойно, Владыка продолжил причащение.

Были среди его прихожан и учеников и такие, которым строжайшая аскетическая верность духу Евангелия казалась слишком жесткой, и они уходили, повторяя сказанное отпавшими от Христа учениками: «Жестоко есть Слово сие, и кто может его послушати?»

Наместник Сретенского монастыря архимандрит Тихон (Шевкунов) на кончину Владыки откликнулся такими словами: «Верным Своим рабам Господь дает право и честь в конце жизни взойти на Голгофу». Ему была послана тяжкая болезнь, которая позволила войти в Царство Божие полностью очищенным от всех грехов и прегрешений, став бескровным мучеником.

«С креста не сходят, с креста снимают», — говорил Владыка. И своим молитвенным подвигом во время смертельного недуга он доказал, что был послушен Отцу Небесному даже до смерти.

СОБЕСЕДНИК ГЕНЕРАЛА ЗАЙЦЕВА

Владыка Алексий всегда был близок к людям в погонах. Ведь у России, как известно, есть только два верных, надежных союзника — ее армия и военно-морской флот.

Именно он отпевал погибших в Беслане офицеров Центра специального назначения ФСБ России. Причем не где-нибудь, а непосредственно на Лубянке. И вряд ли до этого эти стены слышали слова православной молитвы.

Он же, весной 2000 года, впервые в новейшей истории Храма Христа Спасителя провожал в последний путь трех офицеров ЦСН, погибших в Чечне — капитана «Альфы» Николая Щекочихина и двух «вымпеловцев»: старшего лейтенанта Михаила Серёгина и младшего лейтенанта Валерия Александрова.

Членом попечительского совета на протяжении ряда лет являлся вице-президент Международной Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа» полковник Сергей Поляков.

До последних дней с Владыкой поддерживал связь Герой Советского Союза Геннадий Николаевич Зайцев — и в период, когда Владыка был наместником Спаса-на-Новом, и когда тяжко, смертельно болел, мужественно перенося страдания.

В книге генерала Зайцева ««Альфа» — моя судьба» есть такие строчки, посвященные одной из встреч с Владыкой: «Только что отошли лютые морозы зимы 2006 года. Мы сидим в уютных архиерейских палатах, мой собеседник — владыка Алексий (Фролов), викарий Святейшего Патриарха… Умный, эрудированный, открытый для общения человек, тонкий психолог.

Разговор получился долгий, насыщенный. В архиерейских покоях особая атмосфера, словно и нет поблизости от нас большого и шумного города. Синий февральский вечер льется в оконца. Тихо, спокойно…

Я рассказал про свои поездки в Троице-Сергиеву Лавру и запомнившиеся встречи с владыкой Феогностом. Мой собеседник, в свою очередь, поведал удивительную, иначе и не скажешь, историю, произошедшую с Патриархом Пименом (Извековым), который прошел Великую Отечественную войну. В какой-то момент его часть оказалась в окружении неприятеля. Шансов на спасение, по его словам, не было никаких. Тогда он стал горячо молиться Богородице. И случилось чудо — будущему Патриарху, простому офицеру, явилась сама Матерь Божия; она велела ему идти прямо по минному полю. И что же? Он пошел, а вслед за ним все остальные солдаты и офицеры, след в след. Так и спаслись.

Как пояснил владыка Алексий, уже будучи главой Русской Православной Церкви, каждую неделю Патриарх Пимен по-прежнему служил акафист Богородице в московском храме Илии Обыденного в память о том действительно чудесном спасении.

Я же вспомнил, как каждый раз, когда я приезжал на свою малую Родину, на реку Чусовую, мама перед обратной дорогой всегда по-христиански меня благословляла… Светлая была женщина, не сделавшая ничего предосудительного в своей жизни».

А через две недели после того разговора, в начале марта, внучка Геннадия Николаевича Анна крестила тут своих сыновей-близнецов. Точнее — напротив, в приходском храме Сорока мучеников Севастийских в Спасской слободе, имеющего статус Патриаршего подворья. Его настоятелем является игумен Илия (Чураков), один из трех первых насельников Новоспасского монастыря.

По личной просьбе Владыки чин крещения совершил протоиерей Максим Первозванский. При этом присутствовали Геннадий Николаевич и его супруга Зоя Ильинична.

В 2008 году супруги Зайцевы отмечали «золотую» свадьбу. Во время одной из своих встреч с Владыкой Геннадий Николаевич рассказал об этом событии. А так же о том, что у его сына с невесткой своя дата, хотя и не круглая: двадцать шесть лет совместной жизни.

Узнав, что генерал Зайцев и его сын Сергей хотели бы повенчаться, Владыка, ничего не говоря, направился в свои покои, откуда вернулся с двумя иконами и нарядными рушниками: «Это Вам…» Потом позвонил отцу Максиму Первозванскому и договорился о венчании в храме Сорока мучеников Севастийских.

Тот и совершил церковный обряд. Сам же Владыка находился рядом, а после сказал душевные напутственные слова. До этого он предупредил, что перед венчанием нужно обязательно исповедаться и причаститься — что и было осуществлено.

ОБИТЕЛЬ ВСЕМИЛОСТИВОГО СПАСА

Район, где находится Новоспасская обитель, что на Крутицах, — особое место для генерала Геннадия Зайцева. В соседнем с монастырем «сталинском» доме он прожил тридцать лет, с 1959-го. Поэтому, когда представилась возможность познакомиться с Владыкой, Геннадий Николаевич тут же ею воспользовался.

Спас-на-Новом является древнейшей иноческой обителью Града Москвы. Она была основана на Боровицком холме еще до Батыева нашествия, возле деревянного храма Спаса «на Бору». Последующий каменный собор, несмотря на протесты видных реставраторов, будет снесен в мае 1933 года на основании решения Политбюро ЦК ВКП (б).

Первое летописное упоминание — 1319 год, когда монастырь принял на время мощи убиенного в Орде Великого князя Михаила Тверского. Через полтора века Спасская обитель, мешавшая строительству в Кремле нового княжеского дворца, была переведена на Крутицы, расположенные на холме вдоль Москвы-реки, и стала Спасом-на-Новом.

В разные годы этот придворный монастырь, являвшийся «царским богомольем», пережил грабительскую польско-литовскую интервенцию начала 1600-х годов, разрушительное нашествие армии Наполеона и драматические события гражданской войны, обрушившиеся на Новоспасскую обитель.

Но каждый раз монастырь возрождался к жизни. Были тут порознь и одновременно филиал Таганской тюрьмы, исправительно-трудовой лагерь для уголовников и политических заключенных, жилье и службы хозяйственного управления НКВД, склад конфискованной мебели и картофелехранилище, архив НКВД по Московской области, мебельная фабрика от ЦК КПСС, ВНИИ реставрации с их художественно-производственными мастерскими и даже женский вытрезвитель.

В 1950-е годы без всякого внешнего воздействия рухнул щит с лозунгом «Дома культуры вместо монастырей», висевший над входом в усыпальницу бояр Романовых. В результате открылся чудесный мозаичный образ Спаса Нерукотворного.

4 декабря 1990 года обитель была возвращена Церкви. Это решение было принято в день празднования Введения во храм Пресвятой Богородицы. Спустя ровно пятьсот лет после закладки на новом месте каменного Спасо-Преображенского собора в монастыре вновь затеплилась молитва.

Первоначально вся братия состояла из трех человек — наместника, архимандрита Алексия (Фролова) и двух иеромонахов. Монастырю была реально возвращена только храмовая часть Спасо-Преображенского собора, исключая галерею, трапезную и хлебодарную палаты, расположенные под одной крышей с собором. Монахам не были даже выделены места, чтобы жить в обители. На четыре года затянулось переселение реставрационных мастерских.

Первая Литургия состоялась 23 марта 1991 года в преддверии великого праздника Пасхи. И снова здесь зазвучал победный, жизнеутверждающий возглас: «Христос Воскресе!» Его не слышали с двадцать шестого года, когда заставили замолчать Никольский храм. Сама же обитель была закрыта в восемнадцатом. И вот в центре шумной Москвы, этого нового Вавилона девяностых годов, удалось создать особый дух тишины и молитвы.

Как точно пишет Екатерина Домбровская-Кожухова в журнале «Благодатный огонь»: «Владыка служил невероятно строго, собранно, в большом молитвенном напряжении, которое передавалось всем вокруг: и несравненному хору, которому потом дивился мир, ибо это было истинно монашеское, монастырское пение огромной духовной мощи, и диаконам, служившим с ним, и прихожанам: будь то старожил монастыря, или новичок».

Стараниями Владыки и его соработников в нижнем храме во имя преподобного Романа Сладкопевца была проведена поистине огромная работа по восстановлению древней усыпальницы бояр Романовых. Здесь же нашли место упокоения и выдающиеся настоятели монастыря. По каждому из обретенных служились панихиды.

В 1997 году в усыпальнице были торжественно погребены останки Великого князя Сергея Александровича Романова, бывшего генерал-губернатора Москвы, убитого в Кремле террористом-бомбистом Каляевым.

Двумя годами ранее по президентскому указу гроб Великого князя, извлеченный из-под брусчатки Ивановской площади Кремля, на орудийном лафете с отданием воинских почестей был перенесен в Новоспасский монастырь.

Тут же, в нижнем храме, покоится загадочная инокиня Досифея — по всему вероятию, дочь императрицы Елизаветы Петровны и графа Алексея Разумовского. Она была изолирована от мира в московском Ивановском монастыре, где стала старицей. Похоронена же была в 1810 году в присутствии московской знати.

Согласно распоряжению Владыки, обе могилы устроены таким образом, что при необходимости, в случае прославления, останки могут быть подняты из-под спуда.

По сохранившимся эскизам Васнецова на территории монастыря был воссоздан Крест-памятник Великому князю Сергею Александровичу с надписью из Евангелия: «Отче, отпусти им, не ведят бо что творят».

«Визитной карточкой» обители, с июля 1991 года, является мужской хор Новоспасского монастыря, которым руководил Леонид Игоревич Баклушин, скончавшийся в декабре 2011 года. Без преувеличения можно сказать, что этот уникальный коллектив не только придал особо торжественное звучание службам, но и стал голосом русского монашества во многих странах, где хор выступал с большим успехом.

ЖАТВЫ МНОГО, ДЕЛАТЕЛЕЙ — МАЛО!

Владыка Алексий, в миру Анатолий Степанович Фролов, родился 27 марта 1947 года, в простой московской семье, отец — фронтовик. Родился в день празднования Феодоровской иконы Божией Матери. В конце жизни ему доведется служить у этого образа Богородицы в Костроме, особо почитаемого православными. Уже с ранней юности он обрел духовного наставника — схиархимандрита Григория (Давыдова), прошедшего испытания лагерной Колымой.

По окончании средней школы и техникума Анатолий Фролов работал по специальности «техник связи». Свой путь церковного служения он начинал алтарником и чтецом в храме святых апостолов Петра и Павла у Яузских ворот. А первая церковь, порог которой он переступил еще мальчиком, был храм великомученика Фёдора Стратилата, небесного покровителя Костромы.

Будущий Владыка готовился к поступлению в Московскую Духовную семинарию — решение по тем атеистическим временам сложное и неоднозначное. В этом ему помогали духовник и старец-схимник Серафим (Тяпочкин), являвшийся для всех, кто имел счастье его знать, воплощенной любовью.

После семинарии Анатолий Фролов был зачислен в Московскую Духовную академию. А 19 октября 1975-го был рукоположен в сан диакона. Служил в академическом Покровском храме, почти сразу и на четырнадцать лет став первым диаконом академии.

В том же 1975 году он стал сотрудником Церковно-археологического кабинета МДА, в котором нес послушание до 1989 года, проводя экскурсии, оберегая реликвии и святыни нашего Отечества, заботясь о личных вещах преподобного Сергия Радонежского.

Здесь, видимо, стоит прерваться и вернуться в повествовании несколько назад…

«Так получилось, что у нас со школьных лет сложилась небольшая, но дружная компания, — вспоминает на сайте Православие.Ru Виктор Васильевич Бурдюг, проведший четыре года в заключении за распространение православной литературы. — Чем можно заниматься в пятнадцать лет? Мы играли в футбол. Мы тогда звали владыку Алексия Тедюшей. В возрасте восемнадцати лет мы все пришли к Богу. Все идут к Богу своим путем, но путь Владыки оказался самым прямым. Мы все были диссидентами с философскими вывертами, а он один из всех нас пошел самой прямой дорогой.

Владыка стал ездить к старцам, познакомился со схиархимандритом Григорием (Давыдовом), который стал его духовным отцом, ездил к отцу Серафиму (Тяпочкину) — и у него начался другой путь […] Позже он поступил в семинарию, готовился стать монахом, но его не благословили уходить в монахи, пока родители были живы. Мы похоронили его маму, я был на похоронах, ее отпевали в храме Петра и Павла у Яузских ворот; отец Евгений сказал очень трогательные слова, благодарил, что воспитала такого сына».

До последнего сын ухаживал за отцом, который уже не мог обихаживать себя. Владыка, как рассказывает Виктор Бурдюг, «постоянно ездил в Лавру и обратно, посещал семинарские занятия и возвращался в Телеграфный переулок к отцу. И это было очень трогательно. Для него это была школа удивительного послушания и смирения. Я несколько раз ездил с ним и его отцом на прогулки в Коломенское, он звал меня, говорил: «Давай с папой прогуляемся». Мы брали коляску, ехали гулять. Для его отца было необходимо, чтобы сын все время был рядышком; и пока он был жив, владыка не принимал пострига».

…25 марта 1979 года Анатолий Фролов был пострижен в монашество с именем Алексий — в честь преподобного Алексия, человека Божия. На всю жизнь Владыка сохранил трепетное и благоговейное отношение к своему Небесному покровителю. В том же году он окончил Академию с присвоением степени кандидата богословия за сочинение «Исповедь в деле пастырского душепопечительства» по кафедре «Пастырское богословие».

С 1980-го по 1992 год будущий Владыка состоял преподавателем Московской Духовной семинарии. Полученный в ее стенах уникальный опыт весьма пригодился в дальнейшем.

27 сентября 1989 года, на Крестовоздвижение, архиепископом Зарайским Алексием (Кутепов, ныне митрополит Тульский и Ефремовский) в крестовом Патриаршем храме в Чистом переулке иеродиакон Алексий (Фролов) был рукоположен во иеромонаха, возведен в сан архимандрита и назначен настоятелем домового храма во имя преподобного Серафима Саровского в Художественно-производственном предприятии «Софрино».

На переломе эпох Господь свел Владыку со схиархимандритом Виталием (Сидоренко), начинавшим свой путь в прославленной Глинской пустыни под руководством схиархимандритов Андроника (Лукаша), Серафима (Амелина), Серафима (Романцова). В беседах с ним и его наставлениях будущий Владыка черпал силы и обретал духовный опыт для своего дальнейшего служения.

Еще один чудный глинский старец, принимавший будущего Владыку — преподобный Зиновий (Мажуга). За два года до кончины он принял схиму с именем Серафим в честь преподобного Серафима Саровского. Предсказав день своей кончины, собрал у себя всех живших в Грузии монахов закрытой в то время Глинской пустыни.

В его лице удивительным образом сочетались святость личной жизни, любовь к людям и к просвещению, умение привлечь и духовно воспитать многочисленный сонм учеников. Он был одновременно и митрополитом, и аскетом.

Находясь в 1930-х годах в заключении, преподобный Зиновий крестил, исповедовал и отпевал. Епитрахилью служило полотенце с начертанными углем по углам крестами. Господь даровал ему хорошую память, и он знал многие молитвословия и чинопоследования наизусть.

Старец Зиновий стал связующим звеном между дореволюционным старчеством и старчеством конца XX века. «Владыка умел всегда с искренней радостью встречать приехавшего человека, — вспоминал архиепископ Алексий (Фролов), — и я не видел ни одного, кто расставаясь с владыкой, не испытывал грусти. Владыка любил всех. Он очень волновался и беспокоился за уехавших людей и огорчался за тех, кто не давал знать о себе после расставания с ним».

Ближайшим духовным руководителем и наставником для Владыки Алексия был архимандрит Иннокентий (Просвирнин) — известный высокой жизнью пастырь, ученый, библиограф, издатель, автор знаменитого «Библейского проекта» — иллюстрированной Русской Библии.

«Непростым было духовное сближение отца Алексия со своим «отцом от Евангелия», — рассказывает Екатерина Домбровская-Кожухова, в течение многих лет духовно окормлявшаяся в Новоспасской обители: — многие месяцы неустанно молился молодой подвижник о даровании любви к своему новому духовному руководителю. И Господь внял этим святым молитвам, соединив судьбы отца Иннокентия и Владыки Алексия не только в этой жизни, но и навечно: благоговейные заботы отца Алексия (тогда архимандрита) окружили последние годы жизни схиархимандрита Иннокентия. Он и обрел свое место упокоения в Новоспасском монастыре, который возглавлял Владыка».

Весна 1991 года стала для архимандрита Алексия временем перемен. Указом Патриарха он назначается наместником Новоспасской обители. Началось его двадцатилетнее монастырское служение в Стольном Граде Москве. То была эпоха «второго Крещения Руси». Жатвы много, делателей — мало! Церкви, которая высвобождалась из богоборческого плена, требовались целеустремленные, пламенные пастыри, и Владыка был таковым.

С утра до позднего вечера наместник был занят делами обители. Вся жизнь сосредоточилась в Спасо-Преображенском соборе. Здесь и молились, и трудились, и жили.

«Когда я получил указ в Новоспасский, я тогда и не знал, где монастырь находится, — вспоминал протодиакон Геннадий Кузнецов. — Пришел, отдал указ. Тогда архимандрит Алексий отложил его в сторону и сказал: «Идите — облачайте престол». Это мы и стали делать с отцом Ильей, сейчас он настоятель храма Сорока Мучеников. Первая служба у нас была Суббота Акафиста. Служили и работали все. Ничего не было. Братии — три человека. Отец архимандрит Алексий (Фролов) работал, засучив рукава. Днем расчищали мусор, чтобы было благолепно, а утром и вечером — служба. Хор появился потом. Нечем было платить. И в первое время я пел всю литургию с народом. Но, слава Богу, все наладилось».

Господь послал Владыке милость видеть плоды своих трудов. Новоспасский монастырь за годы его служения стал одним из самых больших приходов Москвы. До тысячи причастников по великим праздникам в храмах!

«НАСИЛЬНО В ЦАРСТВО НЕБЕСНОЕ НЕ ЗАТАЩИШЬ»

Выполняя послушание Его Святейшества, Владыка возглавлял Комиссию по художественному убранству восстанавливаемого Храма Христа Спасителя. И в этом качестве неоднократно вносил коррективы в «картоны», то есть эскизы, а потом и в сами росписи, чтобы они соответствовали православной живописной манере, вошедшей в церковную практику c XVIII столетия.

В феврале 2004 года архимандрит Алексий (Фролов) был возведен в сан архиепископа. Хиротонию возглавлял Святейший Патриарх Алексий II.

В разные годы Владыка руководил несколькими синодальными комиссиями: по экономическим и гуманитарным вопросам, по делам монастырей (до марта 2010 года), богослужебной — с декабря 1995-го и до кончины.

Он очень хорошо видел современную монастырскую жизнь и нередко указывал на острые моменты, которые мешают развернуться ей во всей полноте. Своего рода сенсацией стал его доклад, сделанный в рабочей группе Архиерейского Собора Русской Православной Церкви (2004 г.).

Владыка отметил важность того, чтобы настоятели и настоятельницы были предельно внимательны к тем, кто переступает порог обители, имея намерение стать иноком. «Если кандидат в послушники, — сказал он, — движим не любовью к Богу и не желанием молитвы, а суетной надеждой (хоть в стенах монастыря) устроить себе карьеру взамен не сложившейся в миру, — какой послушник и какой монах из него получится? Он так и будет жить мирскими задачами и по мирским критериям, не осознавая, в каком месте он находится. Именно на монастырское начальство возложена обязанность должным образом испытать приходящего, прежде чем принять его в число послушников.

Многих нестроений и соблазнов в обители можно избежать, трезво и ответственно подходя к вопросу приема в монастырь. В самом деле, лучше малое стадо, но верное. И не может быть оправданием нередко слышимое: кто же будет трудиться в монастыре, с кем возрождать обитель?.. Обитель составляют не случайно пришедшие или, точнее сказать, зашедшие, но те, которых Господь призвал служить на этом месте и созидать обитель Богу в своем сердце и вокруг себя. И горе званным, если они оказываются недостойными избрания».

Отдельно Владыка отметил построение взаимоотношений старших и младших, «и особенно в женских монастырях. Нередко это отношения не христианского единения и любви, а разобщенности по принципу — кто кем командует. Приводит это к нарочитому унижению младших, к возложению на них тяжелых физических трудов, никак не сообразуемых ни с возрастом, ни с телесной крепостью. Подобные отношения напоминают пресловутую армейскую «дедовщину» и непременно должны вызывать незамедлительное вмешательство Монастырского совета (или Духовного собора монастыря), чтобы столь пагубные явления устранялись сразу и безвозвратно».

Еще один момент, затронутый Владыкой, — физический труд в монастырях: «Сопровождаемые молитвой труд и рукоделие с древнейших времен занимали свое важное место в монастырях. Послушник не может быть праздным, в идеале у него вовсе не должно быть свободного времени. Однако во всем требуется умеренность и благоразумие, поэтому и послушания возлагаются в соответствии с силами и способностями каждого. Да, в монастыре надо много трудиться, и у современных послушников это остается проблемой. Но и превращать обитель в некую ремесленную или сельскохозяйственную артель вовсе не годится. Ведь не ради достижений в овощеводстве, скотоводстве или бесконечной вышивке гладью приходит человек в монастырь, а для спасения души».

С проблемой послушания, как отметил Владыка, связан вопрос монастырской дисциплины: «Бесспорно, она должна соблюдаться сообразно уставу общежительного монастыря и быть основанной на полном послушании настоятелю или настоятельнице, без ведома которых в монастырях, как известно, ничего предпринимать нельзя.

Однако дисциплина в монастыре не может строиться на принуждении. В этом смысле монастырь — уникальный организм, который составляют свободные личности, по любви к Богу и желанию совершенной жизни во Христе свободно отказывающиеся от своей воли. И если послушника к послушанию принуждают — это не может находиться в согласии с монашеской и церковной традицией. Насильно в Царство Небесное не затащишь. Не дисциплиной и даже не соблюдением устава созидается монастырское братство, а только любовью, да и сами уставы свидетельствуют о любви».

Относительно кочующих монахов и монахинь, которые в наш информационный век обзавелись интернетом, подбирая свою виртуальную паству, Владыка сказал четко и определенно: «Тем же монашествующим, которые не желают жить в монастыре, согласно святоотеческому установлению, не должно дозволять ношение монашеских одежд. Святейший Патриарх, по практике Пюхтицкого монастыря, советует предлагать таковым принести и положить свое иноческое облачение к чтимому образу или иной святыне монастыря и тогда быть свободными уйти из обители. Оставившие монастырь не подлежат приему в другую обитель; перевод в другой монастырь возможен только в каноническом порядке».

Большинство обителей сегодня переживают трудный период возрождения. Архиепископ Алексий видел, что для многих ставших послушниками и иноками, но не получивших воспитания в религиозной среде, традиция монашества представляется как нечто малознакомое и неизведанное, с чем они еще не сроднились и в чем им только предстоит укорениться. Своей жизнью, основанной на глубокой иноческой традиции, он старался показать, каким должен быть настоящий монах.

Весной 2008 года по благословению Патриарха Алексия II, под духовным руководством и председательством Владыки в стенах Новоспасского монастыря прошло пастырское совещание Московской епархии.

С докладами и сообщениями на той памятной встрече выступили авторитетнейшие пастыри и миряне. Они выразили серьезную обеспокоенность тем, что в ситуации, когда Патриарх Алексий II совершенно четко и недвусмысленно высказывался против каких-либо реформ в Церкви, в том числе и богослужебных, находятся отдельные лица, которые говорят о планомерной подготовке ими таких реформ.

Как было отмечено, под предлогом «миссионерской» доступности неообновленцы навязывают всевозможные искажения, пытаются сокращать богослужение, переводить его на современный русский язык, осуществить либерализацию пастырской и духовнической практики. Они хотели бы сократить и ослабить посты, молитвенное правило, отменить исповедь перед причастием, что является путем к профанации таинств, прежде всего центрального — Евхаристии.

Завершая совещание, архиепископ Алексий назвал заблуждения неообновленцев заблуждениями не ума, а сердца. Ими движет не простое недомыслие, а маловерие и отсутствие правильного духовного устроения — суть главные причины модернистских уклонов.

Оставаться верным догматам Церкви, ее истине, вечной красоте и молодости — как нелегко это бывает в нашем мире! Сегодня много попыток «модернизировать» Православие на некий современный лад. Владыка же призывал твердо держаться давних традиций Церкви.

ЛИЧНЫМ ПРИМЕРОМ

Владыка был аскетом. То, что ему приносили в дар, он раздавал, не оставляя себе. В духе Глинской традиции и школы Сергиевой Лавры, которые оказали огромное влияние и заложили основы мировоззрения, не поврежденного и не размытого новыми веяниями. Каким воспитывали его великие старцы, передававшие будущего архиепископа «из полы в полу» (как выражался сам Владыка), таким он и остался до конца своих дней.

Так вот, как-то в одну из встреч я передал Владыке от своей дочки Лены жестяную коробочку с мятой, собранной на даче. Потом зашел к Володе Гуренко, помощнику и референту Владыки. Мы засиделись, обсуждая текущие дела.

Вдруг стучатся посетители, говорят: «Мы только что от Владыки!» И с радостью показывают ту самую коробочку… Увидев ее, мы с Володей, который был в курсе дела, не могли удержаться от улыбок. А пришедшие объяснили: «Владыка подарил нам эту мяту и сказал, что ее собрали одни добрые детские руки».

По прошествии времени, благословляя Елену на учебу в университете, Владыка подарил ей икону Божией Матери «Иверская». Ныне она стоит у них с мужем на видном месте в Красном углу.

На Светлую Пасху 2006 года двоих из нас, членов попечительского совета, наградили церковным орденом преподобного Сергия Радонежского. Его по поручению Его Святейшества вручил Владыка, и было это во время праздничной службы, при всем честном народе.

…Как уже отмечалось, у архиепископа Алексия было много самых разных послушаний. Все он принимал со смирением, являясь примером для своих духовных чад. Будучи многолетним викарным архиереем Святейшего Патриарха, служил часто в монастырях и храмах Стольного Града Москвы, и народ православный его хорошо знал и любил.

Владыка, выполняя благословение Его Святейшества, совершал иноческие и монашеские постриги — как в Москве, так и за ее пределами. Так, 3 апреля 1997 года он прибыл в Шамордино. Одиннадцать сестер прославленной обители сподобились тогда получить имена великих оптинских старцев, ставших их небесными покровителями.

«Никогда не забуду нашу поездку в Шамордино, когда стояли сильные холода, — вспоминает Павел Н. — Нас матушка игуменья Никона разместила после всенощной на ночлег в одном корпусов с Владыкой Алексием. Когда мы уже собирались ложиться спать — мы были в одной келье: четыре иподиакона, игумен Илья и протодиакон Геннадий. А Владыка разместился в келье напротив. Так вот, он зашел к нам в келью, спросил, не холодно ли у нас, потрогал печку и после того, как убедился, что печка горячая и обогревает хорошо келью, с большой любовью благословил нас и пожелал Ангела-Хранителя на сон грядущий.

А утром после службы мы заехали в Оптину пустынь, Владыку там многие паломники обступили, ибо знали его не только в Москве и любили его очень многие люди. Да, забыл написать: матушка игуменья в Шамордино дала Владыке очень много банок молока, сметаны, творога, пирожков в дорогу. Так Владыченька себе почти ничего не взял — все нам благословил взять».

Участвовал Владыка и в обретении мощей святых угодников: блаженной Матроны Московской, это было 8 марта 1998 года на Даниловском кладбище, и известного старца протоиерея Алексия Мечева — 16 июня 2001 года, на Введенском кладбище.

Глубокой ночью мощи праведного Алексия Московского были перевезены в Новоспасский монастырь, чтобы должным образом их приготовить к торжественному перенесению в храм святителя Николая в Клёниках, что на Маросейке (где служил старец). Что и было потом осуществлено.

Под руководством Владыки работала комиссия, состоявшая из духовных и светских ученых, которая весной 2008 года обрела честные останки преподобной княгини Евфросинии Московской, супруги Дмитрия Донского.

В онкологическом институте имени Герцена по благословению Владыки был устроен больничный храм в честь иконы Божией Матери «Всецарица». Его попечением в 1997 году список с этого чудотворного образа первым в России был принесен с Афона в Новоспасский монастырь, где он и пребывает.

Еще одно из многочисленных деланий Владыки — руководство кафедрой «Теология» в Московском государственном университете путей сообщения. Кстати, первым ее заведующим был митрополит Питирим (Нечаев), в прошлом — студент МИИТа.

Автор — главный редактор газеты «Спецназ России», член попечительского совета Новоспасского Патриаршего монастыря в 2004-2008 годах.

Окончание в следующем номере.