Автор: Валентина ШАТСКИХ

«КРЕСТНИК» КАРПУХИНА

«МОЕМУ СЫНУ. ДЕРЗАЙ! И ПОМНИ — МУЖЕСТВО РОЖДАЕТСЯ В БОРЬБЕ»

Когда мы узнали, что ветераны Группы «А», находившиеся в командировке в Вильнюсе, объявлены в розыск по линии «Интерпола» (теперь им закрыт выезд за пределы страны), я невольно подумала: «И Виталику запретили…» А потом одернула себя: «О чем это я? Ему давно власти Литвы ничего не могут запретить…»

Главным виновником той трагедии мы считаем М. С. Горбачёва, с одной стороны, и людей из «Саюдиса», организовавших кровавую провокацию у телебашни — с другой.

Свидетельские показания, прозвучавшие во время суда над Альгирдасом Палецкисом, наглядно показали, что сотрудники Группы «А» не стреляли в толпу. Это делали совершенно другие люди.

Я искренне благодарна Владиславу Николаевичу Шведу и газете «Спецназ России» за то, что они не оставляют эту тему. Ведь она касается и нашего сына, вернувшегося из Вильнюса в гробу.

ВОЕННАЯ КОСТОЧКА

Сын никогда не знал покоя с самого раннего детства. Может быть, на его характер повлияла жизнь на пограничной заставе. Виталик (так мы его звали, чтобы не путать с папой — Витей) родился в Нахичевани. Рос в окружении солдат, военной жизни. Даже обеды я варила и носила на заставу — сын никак не хотел питаться дома, ел с бойцами за одним столом.

Самая любимая и первая игрушка — автомат, который ему подарил директор местного совхоза. А самое любимое его слово было «засисять». И он защищал всех: сестренку, маму, папу, повара Володю, старшину Сашу… и всех, всех, кого он любил.

Подрастая, Виталик менялся на глазах: крепчал, быстро становился самостоятельным, но одна черта его характера оставалась неизменной — огромное желание помогать людям. Думаю, именно эта черта и привела его после десятого класса в пограничное училище, хотя он со своими способностями мог стать кем угодно. Спортсменом — имел первый-второй разряды по нескольким видам спорта. Педагогом — его очень любили младшие дети, и он очень хорошо руководил ими. Артистом — в школе и в училище на протяжении всех лет обучения участвовал во всех театральных мероприятиях. Музыкантом — практически самостоятельно освоил игру на гитаре и фортепиано. Поэтом — стихи писал с четвертого класса.

Виталик был всесторонне развитым юношей. Он говорил: «Знать и уметь все невозможно, но надо к этому стремиться!» И он осваивал рисование, игру в шахматы и нарды, волейбол, баскетбол, самбо, лыжи, столярное дело, фотографирование. Интересовался историей России и иностранными языками, умел печь пироги и печенье, вязать на спицах и ремонтировать часы, коллекционировал марки и стрелял в тире, ходил в походы и плавал наперегонки.

А главное, он всегда знал, что будет военным. И никогда не изменял своей мечте, которую выразил в детских стихах еще в четвертом классе:

Я буду надежно границу
И ночью, и днем охранять.
Чтоб счастливо жить и трудиться
Могла наша Родина-мать…

Отец поддерживал его в этом стремлении: приучал сына к спорту, брал с собой на сборы в полевой учебный центр, «обкатывал» его танками, учил в походе выживать в экстремальных ситуациях. И сын старался подражать отцу — кадровому офицеру-пограничнику, мечтал носить фуражку с зеленым околышем и хоть раз пройти по Красной площади в одном парадном расчете с отцом.

Этой мечтой — стать военным — пронизаны многие его стихи. Вот строчки, написанные им в седьмом классе:

Родился человек на свет,
Промчится быстро много лет.
Как жизнь свою он проживет?
Как счастье в жизни он найдет?
Не так уж важно, как он будет жить,
Важней, каким он человеком сможет быть!

«МНЕ ДО ВСЕГО ЕСТЬ ДЕЛО…»

В восьмом классе, учась в 763-й школе Бабушкинского района, Виталик подал документы в суворовское училище, но я сделала так, чтобы документы вернули (мне до сих пор стыдно за это). Сказать, что сын расстроился? Для него это была целая трагедия. Но мы удержали его. И вот — десятый класс. Выпуск. Все в школе знали: Шатских пойдет в пограничное училище.

Мой муж, Виктор Алексеевич, служил в Московском военном училище имени Моссовета. Сын собрался поступать туда же. Однако документы у него не приняли. Это был 1986 год. Тогда существовал такой порядок: если отец служит в военном учреждении, то сын не имеет права устроиться туда на работу. А у нас перебарщивали и даже поступать учиться запрещали.

К слову сказать, через год этот приказ отменили, но сын не стал переводиться, поскольку уже сдружился с ребятами в Голицынском пограничном училище. Вступительное сочинение на свободную тему «Цель поступления в военное училище» он написал на пяти листах, в стихах: «Мне до всего есть дело…» Сейчас оно хранится в музее Пограничного института ФСБ.

И действительно, ему до всего было дело. Поэтому его любили и дома в семье, и в школе — друзья и учителя, и в училище. Его невозможно было не любить. Виталик был очень общителен, заботлив, внимателен, готов всем и во всем помогать: на лыжном кроссе — тянуть отстающего товарища, в школе — отремонтировать с друзьями во время каникул свой класс, на детской площадке — играть с малышами, на праздничном вечере — быть массовиком-затейником. А если нужно, то спасти жизнь человеку.

«Кто, если не я?!» — сказал мне сын, когда, защищая от хулиганов девчонку у кинотеатра «Орион», получил ножевую рану руки.

И это был не единственный случай, когда сын, не думая о себе, бросался на помощь. Был случай, когда они с отцом вытащили из опрокинувшегося и горящего грузовика водителя, потерявшего сознание. А через несколько минут после того, как они перенесли шофера в нашу машину, бензобак взорвался.

После окончания училища Виталик собрался ехать в Среднюю Азию. На 4 августа 1990 года был уже куплен билет в Алма-Ата. Тогда сын признался: «Наверное, не повезло. Приезжали из Группы «А», отобрали нас четверых. Я думал, буду служить вместе с дядей Витей. Но что-то никаких запросов нет. Не судьба, значит».

«Дядя Витя» — это Герой Советского Союза генерал-майор Виктор Фёдорович Карпухин, бывший сослуживец и товарищ мужа. Высшую награду страны он получил в 1979 году за штурм дворца Амина в Афганистане.

2 августа пришла телеграмма: «Лейтенанту Виктору Шатских срочно явиться в училище». Никогда не забуду его радостной улыбки и горящих глаз, когда Виталик сообщил нам с мужем об этом. Таким я сына видела второй раз в жизни; первый — когда он поступил в военное училище.

У меня сжалось сердце. В тот вечер мы отметили это событие в тесном семейном кругу. Мы и невеста Виталика. Никто из окружающих не должен был знать, где предстояло служить сыну.

В училище Виталику вручили запрос-вызов в Группу «А». Генерал Виктор Карпухин, знавший его с детства, старался вначале оставлять «на хозяйстве». Говорил: «Посиди пока здесь, в Москве».

Предстояла очередная командировка — в Баку. Виктор Фёдорович зачитал список. Виталик услышал, что все ребята из его отделения летят, а он — нет. Сказал тогда Карпухину: «Я пришел сюда служить, а не отсиживаться». И вылетел вместе со всеми.

КРЮЧКОВ: «ПОСЛАЛИ ЕГО ТУДА МЫ»

Потом был Вильнюс. Штурм телебашни. И предательство Горбачёва, отказавшегося от «альфовцев», сказавшего: «Я их туда не посылал».

В прессе писали, что так же повел себя Председатель КГБ Владимир Крючков, но это не так. Несколько раз он принимал нас с мужем в своем кабинете. Владимир Александрович откровенно сказал нам: «Это мы виноваты, мы не спасли вашего сына. Я не могу говорить за президента, я говорю за себя. Послали его туда мы».

Спросил, чем он лично может помочь нашей семье. Мы с мужем попросили ввести в штат Группы «А» медиков — что и было сделано Крючковым.

— До Вильнюса мы с Виктором побывали в командировке в Баку, — вспоминает полковник в отставке Евгений Николаевич Чудеснов, — ни одной ночи не проходило без тревог; выезжали с оружием на задание, устраивали засады, задерживали по адресам «подрывные элементы». Работа была достаточно серьезной. Первое время я Виктора придерживал, оставляя на дежурстве. Однажды он зашел ко мне: «Евгений Николаевич, сколько можно! Я готов к работе. Очень прошу, не делайте из меня вечного дежурного». И в следующий раз я включил его в боевой расчет, и в Баку он проявил себя достойно.

Не знаю, как он вообще смог пробежать по коридору на первом этаже… Помню его слова, мы в тот момент повернули на лестницу второго этажа: «Евгений Николаевич, у меня что-то в спине…» — «Витя, что там может быть?» Первая мысль: пикой кольнули. В руках у митингующих были национальные флаги с заточенным металлическим концом на древке. Я приказал Саше Скороходову — «Посмотри, что там», а сам побежал наверх выполнять задание. Оказалось, рана несовместима с жизнью.

Нужно было экстренно вызвать «Скорую помощь». Кругом — толпа, люди орут. Выйти было сложно, могли растерзать. И тем не менее, Сергей Рассолов, было ему поручено, взял Виктора и отвез в больницу. Долго не знали, где он находится, не могли забрать тело. В этой ситуации Михаил Васильевич Головатов проявил свои «пробивные» и организаторские способности: сделал все возможное, чтобы вернуть Виктора. Вспоминать это очень тяжело!

Что касается собственно специальной операции, то она была проведена четко и по плану. Каждый знал свой маневр, куда идти и какую дверь открыть. Когда мы вернулись домой, то на аэродроме никто нас толком не встретил, только отец Виктора — полковник-пограничник Шатских Виктор Алексеевич и наш командир, Виктор Фёдорович Карпухин. Он его знал с детства, он его и привел в подразделение, — вспоминает Евгений Николаевич.

После гибели сына многие газеты писали, что литовцы возненавидели наших ребят. Это неправда! Нам с мужем приходили письма, посылки и денежные переводы из Вильнюса, от частных лиц и трудовых коллективов заводов и фабрик. Нам выражали соболезнования и приглашали в гости. Честные и неравнодушные люди знали, что все произошедшее тогда — это подлая провокация.

Когда Виталик поступил в военное училище, я подарила ему книгу о пограничниках и подписала: «Моему сыну. Дерзай! И помни — мужество рождается в борьбе». И вот, уходя на последнее дежурство, он принес мне ее и сказал: «Мамуль! Пусть она полежит у тебя. И еще давай договоримся. Ты у меня сильная женщина. Ты знаешь, где я служу. Если когда-нибудь со мной что-то случится, дай мне слово — ты не будешь никому показывать своих слез. Ладно, мамуль?» — «Ладно! Не обещаю, но попробую». Почему я так сказала, не знаю до сих пор. Зачем мне нужна была «эта проба»? Позже узнала, что накануне этого разговора один из его друзей был ранен.

Я вспомнила этот разговор, когда сын погиб. Страшно об этом рассказывать. Еще страшнее было это узнать!

Смерть сына также тяжело переживала его невеста Наташа и ее семья. Виталик собирался расписаться в январе, у них уже было подано заявление в ЗАГС. В одном из писем сын сообщал, что Наташа согласилась стать его женой, несмотря на то, что служба у него непростая…

«А Я ХОЧУ В ПУРГУ, В ЦУНАМИ…»

Похоронили сына тихо, на Волковском кладбище в Московской области. Тогда особо нельзя было афишировать место службы сына. На памятнике написали отрывок из его стихотворения:

Мы, не зная покоя,
Охраняем покой,
Но судьбы для себя
Не искал я другой.

Ежегодно в день гибели Виталика и на день его рождения на могилу приезжают «альфовцы», друзья по школе и пограничному училищу.

Прошло двадцать с лишним лет. Иногда забываешься в работе, а останешься одна, или когда на улице, в транспорте, увидишь похожего на сына мужчину, то ком подкатывает к горлу.

В семье мы никогда не помещали фотографию Виталика в траурную рамку — для нас он всегда живой. Отмечаем день его рождения, он очень любил этот свой праздник. Я часто беседую с ним, и мне кажется, будто Виталик находится в долгой командировке. Во всяком случае, мне так легче.

В июле 2003-го не стало мужа, Виктора Алексеевича. Его последняя должность — начальник отдела заграничных представительств Главного управления пограничных войск, полковник. После отставки работал в системе негосударственной безопасности и Консультативном совете ФСБ.

Это произошло 28 июля, в день тридцать пятой годовщины нашей свадьбы. Утром Виктор Алексеевич поехал на работу, хотя шел третий день его отпуска. Сказал мне и дочке: «Готовьте праздничный ужин, будем отмечать юбилей. Сегодня — на даче, а в субботу соберемся в ресторане».

Обещал вернуться к вечеру, но — не приехал, его мобильник не отвечал. Мы с дочерью обзвонили всех знакомых. А ночью приехал друг нашей семьи Саша Н., он был с сыном в Вильнюсе, и сказал: «По закону подлости я держал вашего сына на руках, а теперь я же принес вам такую весть».

Потом через час приехал бывший командир «Альфы» М. В. Головатов, у которого работал муж, и тогдашний начальник Управления «А» генерал Андреев Валентин Григорьевич. Оказалось, Витя умер в дороге — в сердце пошел тромб.

В последний момент, как мне рассказали люди, сидевшие с ним в салоне автомобиля, муж успел перестроиться из третьего ряда в первый. Притормозил, съехал на обочину, едва произнес: «Что-то мне плохо» — и тут же потерял сознание…

После гибели Виталика наша дочь Мария тоже пошла на службу в органы госбезопасности. Сейчас она старший лейтенант, окончила Академию ФСБ.

Мне говорят:
«Иди за мной…
И будешь счастлив вместе с нами…»
Но ведь они ведут домой:
К сестре, к отцу, к любимой маме,
А я хочу в пургу, в цунами…

И в этом был весь наш сын. Наша семья — и по линии мужа, и мои родственники — честно служила Родине, защищала ее на фронтах Великой Отечественной войны и в мирное время. И другой жизни мы себе не представляем.

В одной из передач «Зеркало», которую вел Сванидзе, мы с мужем встретились с послом Литвы в России. Он ждал, что услышит от нас проклятия в адрес литовцев, но я сказала, что виноваты в этой провокации не простые люди, русские или литовцы, не сотрудники «Альфы». Как говорится, «паны дерутся — у холопов чубы трещат!»

Считаю, что главную вину в трагедии нашей семьи несет М. С. Горбачёв, бывший президент СССР. Он предал не только «альфовцев», но и весь народ. Ну да Бог ему судья.

ЭПИЛОГ. СПАСИБО, ЧТО ВЫ БЫЛИ С НАМИ

Валентина Ивановна ушла от нас в последний месяц зимы. Она мужественно боролась со смертельным недугом до самого последнего момента. Еще накануне Нового 2014 года она участвовала в традиционной встрече офицеров Группы «А» с женами и матерями погибших сотрудников, и ничто не предвещало беды.

Прощание с Валентиной Ивановной состоялось в Ритуальном зале ФСБ на Пехотной улице. Рядом, в храме, был совершен чин отпевания. А потом кортеж проследовал до подмосковного Волкова кладбища, где рядом со своими дорогими и любимыми людьми, сыном и мужем, она обрела вечный покой.

Поминки по Валентине Ивановне состоялись в Центральном музее Пограничных войск на Яузском бульваре.

В этот день проститься с этой неординарной женщиной пришли те, кто хорошо знал ее и мужа Виктора Алексеевича (еще с пограничного училища), и кто служил с сыном Виктором в Группе «А».

Одни приходили на Пехотную, другие на кладбище, третьи — на поминки. Не прийти эти люди не могли! Слишком многим для многих была семья Шатских. И таковой, впрочем, она остается впредь. Ничего не меняется.

Для Ассоциации «Альфа», начиная с ее становления, Валентина Ивановна была настоящей мамой. Именно она закладывала многие традиции, которые выгодно отличают содружество Группы «А» от иных воинских коллективов.

Она была душой и одновременно мотором, пока хватало сил. Устраивала для семей ветеранов поездки, экскурсии, встречи и разные праздничные мероприятия. Собирала помощь, когда это кому-то было необходимо.

Незадолго до смерти она побывала в Храме Христа Спасителя и приложилась к Дарам Волхвов, а перед самой кончиной исповедовалась и причастилась. Такой, просветленной, она пришла на встречу с мужем и сыном.

Вечная память, дорогая Валентина Ивановна. Мы будем Вас помнить. Спасибо, что Вы были с нами!

Газета «СПЕЦНАЗ РОССИИ» и журнал «РАЗВЕДЧИКЪ»

Ежедневно обновляемая группа в социальной сети «ВКонтакте».

Свыше 28.600 подписчиков. Присоединяйтесь к нам, друзья!

 

 http://vk.com/specnazalpha