ПОСЛАНИЕ ГАБРИЭЛЯ ГАРСИА МАРКЕСА

Тот, у кого получилось создать свой образ власти, войдет в историю. Тем более, если он создал собирательный образ диктатора. И да, ему же, Габриелю Гарсиа Маркесу, удалось показать, насколько несчастлив человек, у которого есть абсолютная власть. И как эта власть, живя сама по себе и сама себя сберегая, уничтожает самого тирана.

ЖИЗНЬ, ПОСТРОЕННАЯ НА РАСПЛАТЕ ЗА ГРЕХИ

Мировая литература, вобравшая в себя образы идеальных государств, утопий и антиутопий, начиная от Макиавелли и Кампанеллы и заканчивая Оруэллом, показала механизмы уничтожения индивидуального. То, как власть пренебрегает здравым смыслом, глумится, лжет, издевается, вводит правила жизни и смерти.

Но ни в одной из этих книг нет такого феноменального открытия сути власти, которое сделал Маркес. И поэтому я не удивлюсь, если сеньор «Габо», уходя от нас, в последние свои земные минуты, хитро бормотал про себя «Mission completada… mission completada…», имея в виду то, что он сделал все, что мог.

Вообще, две главные книги Маркеса — «Сто лет одиночества» и «Осень патриарха» — появились в нашей стране почти одновременно тогда, когда любые размышления про власть, любые аллегории, связанные с побуждением к оценке власти, не просто пугали, а очень пугали.

Советский читатель был особенным человеком. Вряд ли кто-нибудь, кроме него, мог с такой легкостью и глубиной читать между строк, понимать намеки, проводить аналогии и делать выводы.

«Сто лет одиночества» — роман, который многих людей сделал взрослыми. Его главные герои — род Буэндиа, вокруг которого и происходит действие романа — жизнь, построенная на расплате за грехи. За грех кровосмешения, с которого начинаются несчастья.

Рок настигает за грехи героев романа и после того, как кажется, будто все уже успокоилось, утихомирилось, и образовалась новая, счастливая жизнь.

В построенном городе Макондо даже нет кладбища — здесь просто никто не умирает, потому что незачем. Однако жизнь, однажды построенная на инцесте, постепенно губит всю семью, одного за другим стирает с лица земли как сам род Буэндиа, так и процветавший город.

Маркес сожалеет о том, что люди, которые в грехе не виноваты, все же оказываются изначально порченными. Их, помимо страсти к знаниям и путешествиям, сжигает страсть к химерам: алхимии, ювелирному делу. Никто не верит предсказанию цыганки, которая говорит, что за расцветом прекрасного города и сам город, и род ждет расплата и полное забвение.

Читателю очевидно, что так и будет, но никто из персонажей романа не хочет верить, что за грехи придется платить страшную цену. На людей нападает эпидемия беспамятства, их преследуют несчастья, сам Буэндиа сходит с ума.

Можно было бы просто назвать романы Маркеса предупреждением человечеству, если бы дидактика была их целью. Но у этих романов, как мне видится, вовсе нет цели. Они — описание того, что бывает с людьми, обычными и необычными. Что делает с человеком власть и страсть.

В романах Маркеса нет никакого горя и оценок. Он и сам не переживает за то, что случилось с его героями. Он просто увидел, как это — жить. Как это — властвовать и быть абсолютно одиноким.

Одиночество героев Маркеса — это не чувство и не выбор судьбы.

Одиночество Маркеса — это не высохший чертополох, гонимый жарким ветром по пустыне. Это осознанный или неосознанный поиск жизни. И, по версии Маркеса, это поиск бессмысленный в обстоятельствах, в которые он поместил своих героев.

ПРИВЫЧКА ПРЯТАТЬ СОВЕСТЬ

Лично мне роман «Осень патриарха» показался, однако, гораздо более значительным, чем «Сто лет одиночества». Почему?

Маркесовская власть в образе Патриарха меня задела почти с такой же силой, как внезапно открывшиеся страницы Солженицына, тогда еще передававшиеся в рукописях на одну ночь из рук в руки — «чтобы не дай Бог».

Наша власть нас точно недооценила. Если произведения Солженицына прямо рассказывали о зле в невероятной концентрации, о смерти, сгустившейся как дым от печей крематориев, над всей страной, то романы Маркеса вдруг показали, насколько власти безразлично все, что связано с людьми, насколько далек сам диктатор от своих деяний. От страданий граждан, от последствий принятых решений, от ответственности, которая во дворце принимает абсолютно условные формы. А с конкретными людьми — из плоти и крови, сталкиваются не диктаторы. Действуют саблями, пулями и виселицами — опричники, на каком бы языке они ими не назывались.

Жуткое, абсолютное одиночество диктатора, носящего руками свою опухоль мошонки, свою килу — блистательный образ тяжести власти, от которой избавиться нельзя, и которая — самое докучливое и неудобное. Но и самое чувствительное место в организме диктатора.

И эта кила, эта опухоль мешает ему ходить, думать, заниматься любовью с женщинами, спать и даже просто сидеть. «На погоду» она особенно сильно ноет — это физическое увечье, нанесенное властью, никуда не деть. Ведь речь даже не идет об операции: избавиться от килы — лишиться самого главного. Самого тяжелого, самого трудного и самого ужасного, что у тебя есть, но и самого необходимого, без которого тебя нет.

Когда-то Патриарх был совсем не таким, каким застал его читатель на последних страницах романа. Это был храбрый человек, у него был ясный взор, твердый рассудок и вера в справедливость, а может даже, и в народ, власть над которым он завоевал.

Время показало, что народ нужно держать в черном теле и осторожно принимать его обожание. Что нужно больше всего бояться соратников — преданных и добрых. Их лучше на всякий случай убить. Ни в коем случае никому никогда не говорить правды, делать так, чтобы не ты делал зло, а так, что ты не знал о том, что те, кто тебе подчиняются, делают зло.

Постоянная привычка прятать совесть, прятаться от солнца, забиваться в угол и оттуда смотреть, кого из близких убить следующим, чтобы не пострадать самому, сделала Патриарха нечувствительным к самому существованию своего народа.

Народ, с каждым днем все меньше понимая своего абсолютного властителя, тоже постепенно теряет чувство страха, трепета, с которым должен принимать бытие в одно и то же планетное время с таким Великим властителем.

В аннотациях к книгам Маркеса написано, что «Осень патриарха» — собирательный образ латиноамериканских диктаторов. Даже перечисляются их имена. Вы тоже думаете, что Маркес имел в виду региональных диктаторов?

Со всей очевидностью могу утверждать, что гений Маркеса, его след навсегда остался в мировой литературе благодаря тому, что сеньор «Габо» понял… каков диктатор вообще. Его бесконечное одиночество, страх, болезнь, которая так и называется «власть», его попытку попасть обратно в мир людей, который раз и навсегда от него закрылся. Диктатор и человек, говорит Маркес, оказываются по разные стороны жизни.

ОБВЕТШАНИЕ РАССУДКА

Идут годы, полные тщеты дни… Маркес даже называет имя Патриарха — Сакариас и оговаривается, что это как раз и неважно.

Неважно какой и неважно как зовут его. Главное, — он результат мифотворчества тех, кто привел его к власти. А сделали это английские моряки для каких-то своих целей.

Однако Патриарх пытается остаться еще и человеком, нося за собой по дворцу свою килу, свою опухоль, свою власть. Для того, чтобы попытаться остаться среди живых, ему надо все время что-то делать со свой страной, с людьми, которые остались по ту сторону жизни. У них теперь совсем разные представления даже о смерти… как о метафизическом состоянии души.

Патриарх, хочет он этого или нет, выживает из ума. Боже мой, как мы все смеялись над этими сценами в романе, когда, хотели мы этого или нет, на ум приходили сравнения главного героя с его попытками остаться среди живущих, со слабоумными мумиями наших тогдашних вождей из Политбюро! Так и казалось, что вот-вот у нас книжки Маркеса просто отберут.

Но старческое слабоумие, накатившее на Патриарха — это не только признак обветшания рассудка и полной утери контроля над страной, в которой давно не он принимает решения. Забывая, как называются предметы, он ходит по дворцу и рассовывает свернутые в трубочку записки с названием сначала предмета, названия которого он больше не помнит, а потом записочку к этой записочке — для чего этот предмет нужен.

И так — до бесконечности…

Эта феноменально точная аллегория того, что власть не только постепенно стареет, но и того, что даже мощные тираны не могут долго удерживать собственный образ правления. Кроме того, эта игра с записочками, придуманная Маркесом, означает еще и бесконечную цепь лжи.

Лжи своему народу.

Во всем. По мелочам, по главным поводам.

Лжи на всякий случай. Сначала солгать — потом придумать зачем. И написать, чтобы не забыть, зачем и про что соврал, записочку-памятку.

Так устроена была, да и во многом устроена сегодня и наша страна, в которой правду власть говорит так же редко, как редко ловят волжские рыбаки аллигаторов на удочку. И привычка лгать вынудила Патриарха писать пояснительные записки к предметам и явлениям — что же они означают на самом деле. Отличный совет был советской власти. Неглупый совет власти последующей.

И как обычно, Патриархи, эти незыблемые тираны, колоссы, люди, которых когда-то боготворили, а потом стали над ними смеяться, так же жалко заканчивают свой век. Их растаптывает жизнь. Потому что жизни все равно — кто ты. И в этом, наверное, смысл послания Маркеса — несправедливая, кровавая и построенная на лжи власть будет находиться в конфликте со своим народом до тех пор, пока обстоятельства не развернутся таким образом, что диктатор будет судим. Сегодня, завтра, через сто лет. Но — обязательно будет.

…Мне не хотелось говорить о том, что происходит сегодня. Хотелось помянуть добрым словом блестящего литератора. Но аналогии с сегодняшним днем напрашиваются сами собой. Смерть Маркеса совпала с тем, что сегодня происходит на Украине.

Очень хочется посоветовать тем, кто сегодня пытается примерить на себя власть в Киеве: почитайте «Осень патриарха». Все для вас кончится так, как кончилось для героя Маркеса.

Так же, как и героя этого романа, к власти сегодняшних диктаторов привели «английские моряки» для своих целей, создав вокруг подлых и бездарных людей свой Миф.