«БАСАЕВА НЕЛЬЗЯ БЫЛО ВЫПУСКАТЬ ИЗ БУДЁННОВСКА»

Одним из традиционных мест прописки «Альфы» является Кубань, Краснодарский край, где в 1990 году было создано региональное подразделение Группы «А» КГБ СССР. Предлагаем интервью с президентом Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа-Краснодар» полковником Геннадием Жмёткиным.

ПРИВЕТ ИЗ АЛМА-АТЫ

— Геннадий Савельевич, кем были первые сотрудники Краснодарской «Альфы» и откуда они попадали в подразделение?

— До 1992 года подразделение комплектовалось только сотрудниками, служившими в Пограничных войсках и оперативных службах Государственной безопасности. Причем шли они в подразделение по зову сердца и совести. Распад СССР, неопределенный в новой России статус органов безопасности, вывод из их состава «Альфы» — все это не обещало стабильности и больших зарплат сотрудникам. А начавшийся бандитский беспредел, перераспределение собственности в стране начала 1990-х делали службу рискованной. Почти каждый день проводились мероприятия по задержанию вооруженных бандитов. При выполнении подобных задач формировалась и оттачивалась Краснодарская школа антитеррора.

1992 год. Начинается отток на родину бойцов из бывших республик СССР. К нам из Алма-Атинского отдела для дальнейшего прохождения службы прибыло десять сотрудников, которые органично слились с краснодарским коллективом. Среди них был назначенный на должность командира (взамен ушедшего на работу в другое ведомство Геннадия Кузнецова) Волосников Александр Викторович. Под его руководством подразделение пережило сложные девяностые и Чеченскую войну. На его долю, как командира, выпали сложные и ответственные решения, которые оказались правильными и были достойно воплощены в жизни.

— Что привезли с собой казахстанцы?

— Среднеазиатский юмор и сильные наработки Алма-Атинской школы антитеррора. У ребят был большой опыт освобождения заложников, захваченных на транспорте. Этот опыт в скором времени был востребован на Северном Кавказе. Освобождать заложников, захваченных в самолете, автобусе и автомобиле, приходилось не единожды.

— Каков национальный состав Краснодарской «Альфы»?

— Пестрый. В ней служили или служат представители не только русской, но и казахской, узбекской, туркменской, украинской национальностей, а также представители кавказских народов. Естественно, все они являются гражданами России, а вообще подразделение живет особым воинским братством, построенном на выручке, взаимопомощи и профессионализме. Если не знать о пестром национальном составе, то заметить его невозможно.

Первые сотрудники заложили основу традиций, которые передаются молодым бойцам. Сформированный в начале 1990-х костяк подготовил базу последующих славных дел Краснодарской «Альфы». Многие из тех, кто создавал отдел, уже не служат, но связь с подразделением они поддерживают и каждый из них гордится годами, отданными службе в «Альфе».

«ОБЫЧНО «АЛЬФА» ВСТРЕЧАЛА НАС В АЭРОПОРТУ…»

— Вы принимали участие в ряде антитеррористических операций на Северном Кавказе. Какие из них считаете для себя наиболее значимыми?

— Освобождение заложников в Будённовске, события в Кизляре и поселке Первомайском. Но, вообще-то, я в 2000 году ушел на пенсию и уже давно живу мирной жизнью. О Будённовске же много написано и рассказано…

— Какой эта спецоперация запомнилась лично Вам?

— 14 июня 1995 года мы с товарищем улетали в Москву. Была гроза, задержка рейса, и мы часов пять-шесть были вне связи. Обычно «Альфа» встречала нас в аэропорту, а в тот раз никто не встретил. Мы удивились. Взяли такси, приехали в расположение московского подразделения, а там все грузятся в машины. Оказалось, в это время происходили события в Будённовске. Мы вылетели вместе с московским подразделением, краснодарцы были уже там.

На эмоциональном уровне было непонимание некоторых вещей. Обычно при штурме зданий, прежде, чем войти, в помещение бросают гранату. Но там находились люди. Никто из нашего руководства не взял на себя моральной ответственности перед боем. Мы не знали, кто в помещении террорист, а кто — нет. Они прятались среди женщин и детей, и стреляли, ими прикрываясь. Нужно было, чтобы кто-нибудь объяснил нам, как действовать, потому что это реальный бой.

Никто не сказал нам: «Ребята, это крайне необходимо для страны, поэтому будут жертвы». Или наоборот: «Ребята, очень важно, чтобы не было жертв». Понимание этого облегчает участь бойцов. Но тогда никто четко не сказал, что же делать. Руководитель не идет в бой, но он берет на себя ответственность. Таких людей в тот момент не нашлось.

Сейчас можно долго рассуждать, кто правильно поступил, кто — неправильно. Историю изменить все равно нельзя, она такая, как есть. На мой взгляд, нельзя было выпускать Басаева из Будённовска. Надо было добить его, несмотря на возможные потери. В больнице было более полутора тысяч заложников, а когда он сел в автобус, их было уже сто. Надо было не дать им уйти. Тогда и последующих событий не было бы.

— Скажите, какая операция Краснодарской «Альфы» считается наиболее известной и удачной?

— Удачных операций много, а вот известных — единицы. Наиболее известной является захват (совместно с московской «Альфой») главаря «Армии Дудаева» Салмана Радуева. По сути, дерзким налетом он был скрытно захвачен под носом у своих подельников и вывезен за пределы республики. Для краснодарцев было делом чести захватить его, потому что после событий в Кизляре и Первомайском сотрудники имели личные счеты с ним и его бандой.

Удалось определить его местонахождение, скрытно приблизиться, быстро и бесшумно произвести захват Радуева и его подручного. Ребята шли на осознанный риск, к счастью, все прошло удачно. Впоследствии участники операции получили заслуженные награды.

— Осенью исполнилось десять лет трагедии в Беслане. Действиям спецназа до сих пор некоторые «эксперты» дают неоднозначную оценку. Можно ли было избежать большого количества жертв?

— В жертвах Беслана «Альфа» и «Вымпел» не виноваты. Они спасали тех, кого можно было спасти, — спасли ценой своей жизни, иначе погибли бы все. И не спецназ инициировал взрыв. Они шли уже по колено в крови. Все было спонтанно.

— Нужно ли вести переговоры с террористами?

— «Технические» переговоры всегда нужны, необходимы. Они позволяют узнать требования террористов, дают возможность помочь заложникам водой, питанием и медикаментами. Бывают варианты с освобождением детей и женщин… Наконец, «технические» контакты дают возможность осуществить разведку.

Однако в корне неправильно, когда первые лица государства ведут именно переговоры с террористами. Как это сделал Черномырдин в 1995 году. Такие переговоры возвышают террористов. Он, извините, убийца и негодяй, и тут с ним общается сам премьер-министр! Конечно, такой «герой» понимает, что он поставил Россию на колени, о чем сообщили все СМИ. Этого нельзя допускать! Да, возможны жертвы… Но их будет еще больше, потому что подобные переговоры только стимулируют теракты.

УХОДИТЬ НУЖНО ВОВРЕМЯ

— Насколько меняется отношение к жизни после пройденных боевых операций? И вообще после службы в спецназе?

— У каждого по-своему. Многие становятся более восприимчивыми к жизни и существующей несправедливости. Кажется, что там, во время боевых действий, все было честнее и порядочнее. Но жизнь такая, как есть, и нужно стараться находить в ней свое место. Иначе только и будешь жаловаться. Ты сам выбираешь свой путь. Выбрал — нужно по нему идти, не хочешь — пишешь рапорт об уходе. Безусловно, надо уходить в сорок лет на пенсию. Это гораздо лучше, чем в «полтинник». В пятьдесят пять лет ты уже никому не нужен, да и перестраиваться тяжелее.

Конечно, у кого-то есть обиды, мол, чего-то недодали, но все, что государство тебе должно было, оно тебе дало. Ты получаешь пенсию и награды за то, что служил. Кому хочется дальше жить и чего-то добиваться, начинает по-другому мыслить, находит себя в этой жизни. Не находит — ловит рыбу на берегу, образно выражаясь. Но любой военный, придя сюда, попадает в другой мир, и задача нашей Ассоциации, в том числе, помогать таким людям.

— На Ваш взгляд, когда сотрудникам «Альфы» было проще бороться с терроризмом — в прежние времена или сейчас?

— Когда я служил, «убивали» маленькие зарплаты, очень тяжелое было снабжение. Порой не было патронов. Т.е. для боевых заданий они были, но для тренировочного процесса, чтобы хорошо стрелять, нужно очень много сжигать патронов. Их не было. Сейчас — хорошее снабжение, а с 2012 года и хорошие зарплаты. По крайней мере, уезжая в командировку, ты понимаешь: есть, за что идти в бой — не только за идею.

Я помню, когда мы и за сто долларов зарплаты ехали в командировку: это был конфликт в Осетии и Ингушетии 1992 года. Его, кстати, так и не признали боевым конфликтом. Потому что у нас государственный чиновник, который никогда никуда не выезжал, решает, что является зоной боевых действий, а что — нет. Ведь погибли сотни солдат и офицеров, но многие конфликты, в которых участвовали наши военные, так и не стали зоной боевых действий.

Задачи бойцов усложнились. Усложнилось оружие, техника. Вообще «Альфа» создавалась как спецподразделение, которое должно было освобождать от терроризма всевозможный транспорт и транспортные пути. Сейчас задач стало больше, и они стали глобальнее.

— Геннадий Савельевич, бытует мнение, что основная цель существования Ассоциации ветеранов — попытка применить «альфовские» навыки в обычной жизни. Так ли это?

— Слишком философски сказано. Просто когда ориентируешься на освобождение заложников, то понимаешь, что тебе, возможно, придется умереть ради чьей-то жизни, тем более, если речь идет о жизни боевого товарища. Любая беда друга становится твоей бедой, и ты не можешь не помочь. В этом и есть, наверное, боевой дух «Альфы». Это определенная психология: постоянная взаимопомощь. Индивидуалисты — это не войско; всего лишь военные, которые ориентируются на то, чтобы выжить. 

Газета «СПЕЦНАЗ РОССИИ» и журнал «РАЗВЕДЧИКЪ»

Ежедневно обновляемая группа в социальной сети «ВКонтакте».

Свыше 38 000 подписчиков. Присоединяйтесь к нам, друзья!

 http://vk.com/specnazalpha