Автор: МАТВЕЙ СОТНИКОВ

ТАЙНА ГЕНЕРАЛА ДОРОХОВА

Фото: Портрет Ивана Семёновича Дорохова работы Дж.Доу. Военная галерея Зимнего Дворца

КЕМ И КАК БЫЛИ НАЙДЕНЫ ОСТАНКИ ГЕРОЯ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ 1812 ГОДА

Имя генерала Ивана Семёновича Дорохова, героя Отечественной войны 1812 года, всегда было в России на слуху — и до революции, и после нее. Весной 2015 года исполнилось двести лет со дня кончины прославленного полководца.

За свою насыщенную военную карьеру Дорохов не раз попадал в весьма неприятные ситуации, которые для многих означали бы неминуемое поражение и даже смерть. Деятельный, неутомимый и дерзкий, он, однако, был осмотрителен и всегда находил нужный момент для отступления, когда того требовали обстоятельства.

«Суровой наружностью, с густыми длинными курчавыми усами и бакенбардами, храбрый в бою, страстный к военному ремеслу, добрый семьянин, честный товарищ в ратной жизни», — таким запомнился генерал Дорохов тем, кто знал его по ратным и мирским делам.

Считается, что его образ послужил прототипом для одного из персонажей романа Льва Толстого «Война и мир». Однако это не так: толстовский Долохов — это Руфин Дорохов, сын полководца.

Голос Иван Семёнович Дорохов имел громкий, ясный, речь важную. В обществе любил больше молчать и казался задумчивым. В семейном кругу, среди друзей и приятелей был чрезвычайно любезен; от товарищей требовал неограниченного к себе доверия, но и сам платил им тем же. Известный в армии за отличного ездока, он вместе с тем был среди первейших стрелков из ружья и пистолета.

По приказу императора Александра I в Зимнем дворце создали «Галерею 1812 года», где были размещены портреты героев Отечественной войны. Полотна были выполнены в Англии, где их писал прославленный портретист Джордж Доу.

Среди картин есть и портрет генерал-лейтенанта И. С. Дорохова. Он изображен в генеральском доломане Изюмского полка, с ментиком на левом плече, с красной лентой ордена святой Анны 1-й степени. На груди слева — серебряная медаль с надписью, обращенной к Господу: «Не нам, не нам, а имени Твоему». Рядом с ней — звезда ордена святого Владимира 2-й степени, на шее — кресты ордена св. Владимира, прусского ордена Красного орла и ордена святого Георгия. Из-под ленты виден золотой крест за взятие предместья Варшавы.

Однако мало кто знает, что его могила на протяжении почти всего XX столетия пребывала в разорении, а прах — в безвестности, будучи, как считалось, утерян в лихолетье гражданской войны.

Судьбу Ивана Семёновича разделил и величественный Рождественский собор города Вереи, в нижнем храме которого находилась могила генерала, — собор был разорен и долгие годы пребывал в запустении.

Как же и кем были обнаружены останки генерала Дорохова? Об этом имеются только скупые сведения, которые содержатся в верейских источниках. Журнал «Разведчикъ» восполняет этот пробел.

«РУБИТ И ВРУБАЕТСЯ»

Иван Дорохов родился 23 сентября 1762 года в Туле в семье отставного штаб-офицера. Военное образование он начал в 1783 году в Артиллерийском и Инженерном кадетском корпусе, который стал впоследствии именоваться 2-м Кадетским.

Случилось так, что годы жизни Ивана Семёновича совпали с эпохой, когда Россия почти непрерывно сражалась. Его военная карьера началась в 1787 году. Благодаря своим выдающимся способностям и необыкновенной храбрости в боях, он быстро продвигался по службе.

По окончании корпуса в 1787 году Дорохов был направлен в Смоленский пехотный полк, который принимал участие в сражениях против турок. В первой своей схватке он командовал охотниками. В знаменитом сражении при Рымнике был дежурным офицером у Суворова, постоянно бывал с приказами и депешами на передовой. Его храбрость обратила на себя внимание князя Потёмкина.

Во время Польского восстания в 1794 году Дорохов со своей ротой гренадер и одной пушкой оказался в гуще мятежников и, потеряв после ряда атак всех своих артиллеристов, сам встал к орудию. Позже, воспользовавшись паузой в атаках, он повел солдат в штыковую и взял у неприятеля еще одну пушку.

С двумя орудиями и поредевшей ротой Дорохов, будучи дважды ранен, полтора дня удерживал свою позицию против превосходящих сил противника, а после смог пробиться к основным силам.

За Польскую кампанию Иван Семёнович получил чин секунд-майора и орден Георгия 4-й степени.

Уже операция под Варшавой показала, что для Дорохова пехоты мало. В 1795 году он просит перевести его в кавалерию, а через два года становится командиром лейб-гвардии гусарского полка. Однако здоровье подводит молодого полковника, и он вынужден несколько лет потратить на лечение.

На службу он вернется в 1802 году — сначала командиром Сумского полка, а затем возглавит с чином генерал-майора Изюмский гусарский полк. Период его командования станет для полка эпохой расцвета.

В 1806 году Дорохова можно видеть в составе войск корпуса Беннигсена, выступившего к границам Восточной Пруссии. За время этой кампании Дорохов неоднократно участвовал в боях против французов, в том числе — в Пултусской битве и знаменитом сражении при Прейсиш-Эйлау (в феврале 1807 года), а в битве при деревне Гоф он получил серьезную контузию ноги.

За чрезвычайно успешное действие в ходе Прусской кампании Изюмский гусарский полк получит серебряные Георгиевские трубы. Однако сам Иван Семёнович, награжденный вторым Георгием, вынужден будет вновь отъехать на лечение…

В начале Отечественной войны Дорохов командовал авангардом 4-го пехотного корпуса. При отходе армии от западной границы его отряду, состоявшему их трех кавалерийских, двух егерских полков и роты легкой артиллерии, забыли послать приказ об отступлении.

Выслав дозоры и уничтожая разъезды противника, Дорохов избегал столкновения с основными силами врага. Трудный, изнурительный марш длился десять дней. Часть кавалеристов шла пешком, отдав своих лошадей под ранцы изнемогавших от переходов пехотинцев; наиболее сильные егеря несли на себе ружья ослабевших товарищей.

26 июня отряд Дорохова «открыл сообщение» с армией Багратиона и примкнул к ее арьергарду, сохранив всю свою артиллерию, обоз и потеряв в стычках и отставшими не более шести десятков человек.

Под Смоленском он был ранен, но остался в строю. Затем, вплоть до Бородино, командовал кавалерией арьергарда, которым руководил Коновицын, являясь его ближайшим помощником. Почти ежедневно участвовал в схватках, нередко перераставших в ожесточенные бои.

В Бородинском сражении Дорохов, действуя с «отличной храбростью» (оценка Кутузова), отбросил от Багратионовых флешей французскую конницу. Как отмечал С. Н. Глинка: «Дорохов, с конницею, рубит и врубается».

Во время движения до Москвы Дорохов бессменно находился в арьергарде, прикрывавшем отход наших войск. Еще до прибытия армии в Тарутино Кутузов выделил Дорохову для партизанских действий отдельный отряд. Дорохов вышел к Смоленской дороге и нанес французам ряд чувствительных ударов — разбил четыре кавалерийских полка, захватил несколько обозов, взорвал артиллерийский парк из шестидесяти зарядных ящиков.

Когда по приказу Наполеона против Дорохова были высланы из Москвы сильные отряды, он уклонился от неравного боя и 15 сентября возвратился к армии.

Не имея порока тщеславия, Иван Семёнович дорожил своей военной известностью. Однажды казачий офицер донес, будто бы Дорохов, находившийся с отрядом на Боровской дороге, отрезан и окружен. Приняв эти сведения за обвинение в оплошности, Дорохов потребовал провести расследование и заключил свой рапорт словами: «…Кто с чистою совестью перед Богом, Государем и Отечеством без всякой протекции, в продолжении 27 лет под пулями приобретал себе репутацию, тому и тень пятна на его чести тяжелее самой смерти!»

Фельдмаршал Кутузов письмом от 20 сентября поспешил успокоить Дорохова, заверяя, что ошибка казачьего офицера не может иметь никакого влияния на то уважение, которое столь отличный генерал заслужил в армии своей опытностью.

ВЗЯТИЕ ВЕРЕИ

Одна из наиболее прославленных операций Дорохова — захват древней Вереи, утопающей в дремучих лесах. Французы создали в городе мощный опорный пункт для защиты своих обозов и транспортов. Также неприятель, находясь в Верее, сильно затруднял действия партизанских отрядов к юго-западу от Москвы.

Французское командование расквартировало в Верее сильный гарнизон. Согнанные горожане и крестьяне приступили к укреплению крепости. Был приподнят земляной вал, поставлен новый дубовый палисад, отремонтирован подземный ход, ведший к берегу Протвы.

Разорение и голод, грабежи и насилия французских мародеров побуждали жителей браться за оружие и уходить в леса. Некоторые из лесных массивов считались в то время непроходимыми.

…Была темная ночь 29 сентября 1812 года, когда в Протве, подсвеченной луной, вдруг то здесь, то там заблестела сталь — это переправлялся через реку отряд генерала Дорохова.

Для выполнения задачи Дорохову были даны два казачьих полка, батальон 19-го егерского полка, по два батальона Вильманстрандского и Полоцкого пехотных полков, четыре эскадрона Елисаветградского гусарского полка, а также восемь орудий. Однако еще в Боровске Дорохов составил три отряда, которые не были непосредственно задействованы в Верейском деле.

Вели колонны четыре верейских мещанина, указавшие отряду пути скрытного подхода к Верее: Гречишкин, Прокудин, Жуков и Шушукин. В числе первых они бросятся на крепостные валы и будут награждены солдатскими «Егориями».

На сколоченных плотах перевезли артиллерию. Затем водную преграду форсировали люди и лошади. По воспоминаниям участников этого рейда, переправа была завершена раньше расчетного времени.

Численность отряда составляла тысячу триста штыков, сабель и пик. Русским противостоял 1-й батальон 6-го линейного пехотного полка из корпуса Жюно, занявший оборону в Верейском кремле. По данным разведки батальон насчитывал семьсот гренадеров.

Как опытный военный, генерал Дорохов понимал, что при таком раскладе его штурмовые силы должны были составлять не менее 2.100 штыков и сабель. Но он сознательно шел на риск, рассчитывая на внезапность и отменную выучку своих воинов.

В 4 утра русские приблизились к городу. К этому времени секреты и передовое охранение вестфальцев были нейтрализованы: постарались разведчики, прекрасно владевшие холодным оружием.

Приближался рассвет. Русским, изготовившимся к атаке, стал виден обнесенный валом и палисадом кремль на высокой пятисаженной крутой горе. Там, за пеленой тумана, скрывался противник.

В чуть забрезжившем свете над городищем отчетливо проступил силуэт Рождественского собора. О чем думал генерал Дорохов? Возможно, ему припомнились хорошо знакомые слова Суворова: «Нам предстоят труды величайшие, небывалые в мире. Мы на краю пропасти, но мы — русские!» А может быть, он размышлял, что неспроста ему Кутузов приказал штурмовать город.

— Ну, с Богом! — выдохнул генерал.

Колонны ринулись на приступ. Без стрельбы и традиционного «Ура!» Справа пошла в штыки колонна Полоцкого полка — бросилась в ров, затем — на вал. Слева — колонна Егерского полка устремилась на мост, но встретив там инженерные заграждения, вынуждена была последовать за первой. Авангардом командовал ротмистр Михаил Орлов, удостоенный ордена Святого Георгия IV степени.

Вестфальцы встретили русских свинцом. Огненной лентой оделась линия вала и укреплений кремля. Палисад заволокло пороховым дымом. Но сказалась внезапность, на что и рассчитывал Дорохов. Теперь и без подзорной трубы он видел, как колонны с развернутыми знаменами с наката ударились о палисад и потекли в обхват, сжимая в смертельных объятиях опорный пункт обороны противника.

ШТЫКОВОЙ БОЙ

Застигнутый врасплох вестфальский батальон упорно защищался. Прошедшие огонь Смоленского и Бородинского сражений, гренадеры прекрасно действовали в обороне. Но удача была на стороне русских.

Развивая успех, генерал Дорохов послал в бой третью колонну, состоявшую из солдат Вильманстрандского полка, в рядах которого храбро действовал рядовой по фамилии Старостенко. Физически отменно крепкий, он за годы несения военной повинности виртуозно освоил приемы штыкового боя. Через полчаса после начала штурма этот «русский медведь» вместе с товарищами, преодолев палисад, завязал рукопашную схватку, укладывая врага одного за другим.

«Нет ничего страшнее, чем русский штыковой бой», — говорили ветераны Наполеоновских походов. Вестфальцы, оставшиеся в живых после Вереи, вспоминали этот страшный бой до конца своей жизни.

Немцы дрогнули, стали отступать. В этот момент Старостенко увидел неприятельское знамя. Прокладывая путь штыком, он одним ударом сразил знаменосца, выхватив из его рук символ доблести и славы вестфальцев. Победоносное «Ура!» было ему ответом. Противник тотчас же был сбит с парапета и бросился искать убежища в домах и храме, откуда, заняв оборону, вновь открыл ружейный огонь.

В этот момент генерал Дорохов въехал в расположение опорного пункта на Верейском городище. После кратких переговоров неприятель выбросил белый флаг и сложил оружие. На форштадте еще гремела перестрелка. Оборонявшиеся отчаянно дрались до тех пор, пока их не атаковал майор Розен с одной ротой Вильманстрандского полка и двумя эскадронами гусар, принудив капитулировать.

Верея была взята в 5 часов 30 минут утра. Командир гарнизона, полковник Ля Рюэль, получивший сабельное ранение в колено, а с ним четырнадцать офицеров и более трехсот пятидесяти рядовых признали себя пленными. Два инженерных офицера и триста восемнадцать гренадеров были заколоты штыками. Наши потери составили не более тридцати человек.

История нашей армии может по праву отнести бой за Верею к лучшим штыковым сражениям 1812 года. При штурме отличились рядовой Старостенко, произведенный в унтер-офицеры, генерал-майор Панчулидзев 2-й, майор Сологуб и поручик Орлов.

Отряд Дорохова захватил свыше пятисот ружей и запасы муки, реквизированной по деревням. Оружие было тут же роздано горожанам и крестьянам Вышегородской волости. Этих жителей, готовых к сопротивлению, организовал протоиерей Иоанн Скобеев.

Во время своего первого появления возле Можайска Иван Семёнович обратился к населению с воззванием: «Вооружайтесь и присоединяйтесь ко мне для истребления злодея Веры и Отечества, который разоряет храмы Божии, оскверняя их, опустошает селения, забирает собственность». И люди откликнулись!

Весть о штурме Вереи с быстротою молнии распространилась по всей русской армии. Еще бы, ведь это была первая существенная победа наших войск после оставления Москвы! Взятие города открыло партизанам столбовую Московскую дорогу.

«ЕСЛИ ВЫ СЛЫШАЛИ О ГЕНЕРАЛЕ ДОРОХОВЕ…»

Обнаружив замаскированное передвижение французов на Боровск, генерал Дорохов донес Кутузову: «Сие действие неприятеля может быть предварительным движением целой армии его на Боровск. Почитаю за нужное быть извещенному о всех его передвижениях». Жизнь показала правоту этого предположения.

На военном совете в Городне, где решался вопрос о том, как выйти на Смоленскую дорогу, маршал Даву настаивал на движении через Медынь: «Путь на Верею — это путь, идущий по пескам и грудам пепла. Мы не встретим там ничего, кроме развалин, следов крови и голода».

И все же Наполеон решил отступать кратчайшим путем — через Верею и Можайск. 11 октября французы вновь заняли Верею, а 15-го в город прибыл сам император. Переночевав в доме доктора фон Белена (позже владение Стрипихеевых), он допросил двух пленных — генерала Винценгероде и ротмистра Нарышкина, сгоряча пообещав им победителем войти в Санкт-Петербург. После чего продолжил отступление, а вместе с ним следовали два «золотых обоза» награбленных в Москве ценностей.

По возвращении в Тарутинский лагерь генерал Дорохов получил задание действовать в районе Новой Калужской дороги, оберегая левое крыло армии, и 9 октября донес о появлении неприятельских отрядов.

В последовавшем через несколько дней кровопролитном сражении под Малоярославцем, переходившем из рук в руки, Дорохов находился несколько часов в самом убийственном огне. Когда бой уже затихал, он был ранен — пуля раздробила пятку левой ноги.

Когда в Главной квартире армии разнесся слух о смертельной ране Дорохова, Кутузов послал сказать ему, что «неприятель бежит; южная Россия обязана ему (Дорохову) обороною — и если уж неизбежно — он может умереть спокойно».

Предчувствуя смертный час, Иван Семёнович обратился с письмом к жителям Вереи: «Если вы слышали о генерале Дорохове, который освободил ваш город от врагов Отечества нашего, то в воздаяние дайте мне три аршина земли для вечного моего успокоения при той же церкви, где вместе с храбрыми вашими гражданами я взял приступом укрепление неприятельское. Дети мои будут вас благодарить, а я и в могиле награжден буду любовью вашею».

Не имение или дом просил он в награду, а сурово, мужественно, по-христиански смиренно — три аршина при храме.

В ночь с 25-го на 26-е апреля 1815 года Иван Семёнович Дорохов скончался в Туле.

Его просьба была услышана благодарными верейцами. За тридцать верст до места погребения, встретив гроб, жители несли его на руках до Рождественского собора.

Могила была устроена в нижней части храма. На надгробной плите мастер изобразил и вызолотил рукоять и прямой клинок меча. С этого времени и родилась легенда о том, что Дорохов погребен с драгоценным именным оружием.

Дело в том, что Дорохов был награжден золотой саблей, украшенной драгоценными камнями, с надписью: «За освобождение Вереи». Однако изготовить саблю не успели.

Его жена, Авдотья Яковлевна, оставшаяся с четырьмя детьми, попросила выдать ей взамен эквивалент ассигнациями. 16 августа 1816 года она получила 3800 рублей — они поддержали семью и частично пошли на изготовление надгробной плиты.

После войны Верею посетили митрополит Московский Филарет (Дроздов), выступивший с речью перед народом, и император Александр I, который пожелал осмотреть церкви древнего города.

Прошло сто лет, и осенью 1913 года на Городище установили памятник генералу Дорохову работы скульптора Б. В. Пациорковского в соавторстве командира Сумского гусарского полка А. О. Рахманинова. Деньги собирал народ, пять тысяч рублей было выделено из казны по представлению Московского губернатора. Среди жертвователей был и император Николай II.

Памятник поставили на самой высокой точке Верейского городища — на искусственной скале. Выхваченной из ножен саблей генерал указывает войскам в направлении города Борисова: «Верея взята. Но оттуда опять движется неприятель…» Там, по Можайской дороге, шли французы на помощь Верее. Но через несколько времени граф Сологуб уже донес Дорохову, что неприятель повернул назад.

В основание скульптуры укрепили бронзового орла с короной на голове. Рядом с ним поместили две группы артиллерийских ядер по четыре штуки, сложенные горкой. Площадку памятника огородили тремя секциями массивной бронзовой цепи.

Табличка под памятником содержала надпись: «Партизану 1812 года генерал-лейтенанту И. С. Дорохову. Участники дела при Верее: протоиерей Иоанн Скобеев; горожане: Гречишкин, Шушукин, Прокудин, Жуков, рядовой Старостенко».

Торжественное открытие состоялось 29 сентября 1913 года. В церемонии приняли участие члены семьи Великого князя Константина. Событие нашло свое отражение в газете «Искры» №39 от 6 октября 1913 года. На первой странице большая, во весь лист, фотография памятника и краткая статья без указания автора «Памяти героя-партизана».

На второй странице был помещен фоторепортаж — снимки крестного хода из собора к памятнику, молебна, церемониального марша войск и салюта памятнику. Сообщалось, что венки возложили военные, учащиеся городского училища и земских школ.

В фондах Верейского историко-краеведческого музея имеется и уникальная 55-секундная кинозапись открытия памятника. Она хранилась в императорской кинотеке, а затем в Российском государственном архиве кинофотодокументов.

РАЗОРЁННАЯ МОГИЛА

«Храбрый Дорохов! Ты не умрешь, пока сердца Русских будут жить для России! Прах твой в гробе; но слава дел твоих гремит на полях отечественных!» — восклицал дореволюционный автор. Увы, пришли другие времена. 16 августа 1918 года в Рождественский собор Вереи ввалилась толпа вооруженных красноармейцев. Только что состоялся митинг войск, отправлявшихся на борьбу с белочехами, на котором была принята резолюция по поводу «царского генерала».

Действовали «уполномоченные» открыто и дерзко: прошли в нижний храм, отодвинули и сбросили тяжелую надгробную плиту. Открылась глубокая ниша, на дне которой покоился гроб с останками Героя. Пришедшие что-то говорили о золотой сабле с алмазами и фамильном перстне на руке покойного. С помощью веревок они подняли гроб и, поспешно вскрыв крышку, застыли от неожиданности: перед ними лежал человек, который, казалось, спал…

«Первое же прикосновение руки к одежде покойного было роковым, — писал верейский краевед Сергей Александрович Поспелов, — вся она и высохшие ткани тела рассыпались в прах, обнажив кости человеческого скелета. Стали копаться в гумусе: искали перстень, нательный золотой крестик, драгоценную саблю, ордена. Орденов не обнаружили. Сабля нашлась, но она оказалась не наградной, а боевой. Перстень и нательный крестик тоже отыскали и забрали. Останки «царского генерала», руководствуясь воспаленным самосознанием, вынесли из подклета и выбросили с высокого откоса над Протвой. Бронзовый памятник на валу тогда же был обстрелян, а затем снесен… Примечательно, что, как видели люди, при расстреле памятника генерал-гусара одна из пуль отбила бронзовую шпору и литой каблук сапога…»

Что это, простое совпадение с реальным ранением, полученным Дороховым и приведшим к смерти, или неумолимое проявление судьбы — памяти пространства, но уже в другом измерении?..

Еще раз процитируем уникальное свидетельство краеведа Поспелова: «У постамента памятника Дорохову, как неотъемлемая часть композиции, создателями был размещен литой орел. Металлическая птица тогда же, в августе восемнадцатого, была перетащена волоком к старому каретному двору и брошена в глубокий колодец. В ночь, последовавшею после разорения могилы генерала, две пожилые вереянки собрали валявшиеся на откосе останки Ивана Семёновича и, как утверждает молва, тайно захоронили их в потайном месте. Но где именно, этого никто теперь не может сказать…»

В 1924 году Рождественский собор Вереи был закрыт и разорен. Неоднократные попытки его реставрации, которые предпринимались в послевоенный период, до конца так и не доводились. Собор сильно обветшал и находился в аварийном состоянии.

Был снесен памятник Дорохову на валу Городища. Вместо него на постамент богоборцы установили огромную гипсовую голову Карла Маркса. На гранитной скале выбили слова создателя «Манифеста…»: «Рабочим нечего терять, кроме своих цепей, а завоюют они весь мир». Бронзового орла своротили, пушечные ядра растащили по городу.

Однако марксовой голове недолго суждено было «украшать» Верею. 12 октября 1941 года при наступлении на город немцев ударной волной от взрыва бомбы или снаряда изваяние сорвало с места и разнесло вдребезги. Жители усмотрели в этом знак свыше и шептались, что не к добру «чужую голову» поставили на освященное место. Сама искусственная скала оказалась прочной и выдержала все испытания.

ПАМЯТНИК НА ГОРОДИЩЕ

За годы войны отношение к героям и героике 1812 года поменялось. На идеологическую помощь в спасении Отечества были призваны и древнерусские князья, и царские генералы. И все же удивительно, что после освобождения Вереи от фашистов на постаменте установили небольшую пирамиду с красной звездой и надписью:«В память Отечественной войны 1812 г. Генерал-лейтенанту И. С. Дорохову, освободившему г.Верея от французов 11 октября 1812 г.»

Новый памятник Дорохову был открыт 3 марта 1957 года. Великолепная бронзовая скульптура вновь встала на Городище стараниями патриота верейской земли Сергея Александровича Поспелова. Он буквально «горел» идеей воссоздания памятника. И не только сам обращался в различные инстанции, но и заручился поддержкой местных властей, включая райком партии.

Голос Поспелова услышали. Решение было принято, выделены деньги. Исполнение было поручено известному скульптору Сергею Семёновичу Алёшину. По иронии судьбы, он специализировался как раз на монументальной пропаганде и слепил немало Марксов.

Впрочем, фигура генерала Дорохова только в общих чертах воспроизводит оригинал 1913 года. О восстановлении коронованного бронзового орла не могло быть и речи. Хотя, конечно, примечателен сам факт: в годы хрущёвской идеологической накачки был восстановлен не памятник Карлу Марксу, а царскому генералу.

Газета «Знамя социализма» сообщала: «3 марта к 12 часам дня к городищу стали подходить трудящиеся города Вереи. Они шли туда, чтобы присутствовать на митинге, посвященном восстановлению памятника герою Отечественной войны 1812 года, освободителю города Вереи, генерал-лейтенанту Ивану Семёновичу Дорохову.

На митинг собралось около двух тысяч человек. Ровно в 12 часов дня старейший депутат, председатель исполкома городского Совета М. С. Фионкин открыл митинг. Он предоставил слово ответственному секретарю районного отделения по распространению политических и научных знаний, преподавателю Верейской средней школы С. А. Поспелову. Тов. Поспелов подробно рассказал о жизненном пути и заслугах перед Отечеством русского генерала Ивана Семёновича Дорохова. Затем слово взял офицер запаса, принимавший участие в освобождении города от фашистских захватчиков в январе 1942 года, директор завода стройматериалов Н. А. Кузнецов.

Трудящиеся города горячо приветствовали восстановление памятника национальному герою».

При этом могила генерала Дорохова продолжала пребывать в разоренном состоянии! Казалось бы, что мешало привести ее в порядок? И тогда останки Героя упокоились бы много раньше.

ВОЗВРАЩЕНИЕ ГЕНЕРАЛА

Весна 1999 года. В Верее создается православная община. В нее вошли казаки, пожелавшие принять участие в восстановлении Рождественского собора. Они провели несколько субботников, расчистили помещение храма и территорию вокруг него.

Затем были предприняты поиски останков генерала Дорохова. Инициатива исходила от тогдашнего благочинного приходов Наро-Фоминского церковного округа протоиерея Георгия Ашкова и атамана Московской заставы городовых казаков есаула Вячеслава Дёмина.

Отец Георгий предположил, что останки Ивана Семёновича могут находиться в его же могиле, которая за прошедшие десятилетия была закидана землей и мусором, оставшимся от частичной реставрации. Во всяком случае, это был шанс. Единственный.

— Помолились об успехе нашего дела и стали копать, — рассказывал в 1999 году атаман Дёмин. — Как археологи, снимали слой за слоем. Язык не поворачивается назвать это «культурным слоем». Сначала нашли ящики из-под пива и сами бутылки, датированные 1968 годом. Потом лопаты еще раз звякнули о стекло — это была уже бутылка «Бадаевского пива» с двуглавым орлом, но без корон. Мы поняли, что близки к цели.

Всю землю, которую доставали, мы аккуратно просеивали, чтобы случайно не выбросить чего-либо ценного. Вот показалась одна кость, вторая… А когда нашелся череп, точнее, его фрагменты, мы поняли: это то, что мы хотели найти и нашли.

Останки генерала Дорохова обнаружил атаман Наро-Фоминский станицы имени генерала Дорохова сотник Дмитрий Назаров:

— Помимо некоторых костей сохранилась часть черепа, который, по всей видимости, разбили прикладами винтовок. В этом нет ничего удивительного: «красные» поступали в полном соответствии с революционной моралью, со своими безбожными принципами.

Когда мы вытащили всю землю, то нам открылась гробница метра два глубиной, пол и стены которой были выложены кирпичом. Нашли мы и остатки гроба, и лампадку, которая висела в изголовье покойного. Насколько можно судить, гроб был покрыт лазурью и золотой краской.

Кроме костей, которые были прикопаны в углу могилы, нам удалось найти эполет, остатки золотого и серебряного шитья на мундире, часть эфеса сабли. После этого отпали последние сомнения: да, это действительно останки генерала Дорохова.

Вместе с сотником Назаровым непосредственно в раскопе работали казаки Евгений Деревянко, Илья Дубенский и Геннадий Козинец.

Было решено захоронить останки там, где они находились прежде — в Рождественском соборе. Однако для этого предстояло обустроить крипту и пространство вокруг нее. Глава города Юрий Комаровский и отец Георгий Ашков сделали все, чтобы перезахоронение прошло достойно, не уронив лица потомков перед Героем.

Были заказаны массивная чугунная плита и гроб — расходы взял на себя старшина Верейской казачьей заставы, владелец ОАО «Трест «Гидромонтаж» Геннадий Крючков. В этом ему помогал ветеран русского патриотического движения Андрей Миронов.

26 декабря митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий совершил торжественное освящение собора и первую Божественную литургию. Ему сослужили епископы Илиан и Евгений, протоиерей Георгий Ашков и представители духовенства.

После панихиды гроб в сопровождении казаков Московской городской заставы, солдат и офицеров Московского кавалерийского казачьего полка (пос. Калининец) и Казачьего кадетского корпуса (Можайска) был торжественно опущен в новую гробницу и прикрыт чугунной плитой с восстановленными прежними надписями.

Воины, участвовавшие в церемонии, были одеты как в гусарские мундиры 1812 года, так и в современную форму. Был дан ружейный салют. Казалось, что на Городище в этот зимний день стало теплее. А главное — перестал существовать мрачный провал в самом сердце Вереи.

Будет жива история страны — в каждом доме, в каждой семье — значит, у России будет будущее, столь же великое, как и ее прошлое. На фарисейской закваске русского хлеба не испечешь. Во всех советских учебниках упоминалось имя генерала Дорохова, в то время как его могила была осквернена. И никого из представителей власти это не трогало! Грех забвения… С обретением и перезахоронением останков Героя Отечества те, кто оказались готовы, этот грех с себя сняли.

ЛЮДИ И СУДЬБЫ

Примечательно, как сложились судьбы участников поисков и перезахоронения останков генерала Дорохова.

Глава города Юрий Комаровский ныне возглавляет историко-краеведческий музей Вереи. Уроженец Дальнего Востока, он буквально влюбился в Верею. Его стараниями развернута экспозиция «Отечественная война 1812 года».

Протоиерей Георгий Ашков, будучи снят с должности благочинного, в 2005 году перебрался с семьей во Францию, где перешел под юрисдикцию Константинополя (экзархат церквей русской традиции в Западной Европе). Сначала служил в Ницце, потом в Лурде.

Атаман Вячеслав Дёмин покинул ряды казачества и работал по профессии художника-декоратора на «Мосфильме». Не в силах противиться своим взглядам, он покинул Московскую Патриархию и перешел в одну из юрисдикций «зарубежников», отколовшихся от РПЦЗ после воссоединения Русской Церкви. Он исповедует «православный гитлеризм», президента Владимира Путина считает антихристом; присоединение Крыма для него — зло, киевский Евромайдан — благо.

Сотник Дмитрий Назаров по болезни, перенеся инфаркт, отошел от активной деятельности. Он ведет свое хозяйство в дачном пригороде города Апрелевка.

В феврале 2010 года безвременно скончался глава ОАО «Трест «Гидромонтаж» Геннадий Крючков. За свою недолгую жизнь он сделал много для Церкви, в том числе возводил храм преп. Серафима Саровского в пос. Селятино, приобрел звонницу для Ильинского храма в Карачарово (Муром) и колокола для Рождественского собора Вереи.

За заслуги перед Церковью Геннадий Павлович Крючков был погребен в ограде восстановленного им Богоявленского храма Вереи, что в Заречье.

Военный журналист Павел Евдокимов вместе с Дмитрием Назаровым и группой казаков в июле 2001 года обнаружил на старом кладбище деревни Новая Борисовка, под Вереей, мощи святого мученика Александра (Смирнова). Священник был зарублен красными латышскими стрелками осенью 1918 года.

Летом 2010 года Павел Евдокимов был утвержден Советом Международной Ассоциации ветеранов спецподразделения антитеррора «Альфа» главным редактором газеты «Спецназ России» и пребывает на этом посту по настоящий день.

Илья Дубенский работает в сфере негосударственной безопасности. В 2014 году был активным участником «Русской Весны», выезжал в Крым и на Донбасс. Сторонник КПРФ.

Андрей Миронов работал заместителем по АХЧ главного врача Центральной клинической больницы Московской Патриархии, возглавлял ОАО «Трест «Гидромонтаж». В настоящее время является членом Президиума Московской городской организации ВООПиК.

Такие разные судьбы… Однако в том и заключается промысел Божий, который сводит разных людей для выполнения какого-то важного дела, а уже потом каждый из них идет своей дорогой… Вместе они сделали все, чтобы память о Герое Великой Отечественной войны 1812 года генерале Дорохове обрела второе рождение.

«КАЖДЫЙ ТОГДА ГОРЕЛ УСЕРДИЕМ»

Тяжко страдая, Иван Семёнович дожил до завершения Заграничного похода и занятия Парижа. «Время славы и восторга! — как восклицал Пушкин в «Метели». — Как сильно билось русское сердце при слове Отечество! Как сладки были слезы свидания! С каким единодушием мы соединяли чувства народной гордости и любви к Государю!»

Посмертная слава Дорохова была высока.

В 1831 году, во время борьбы с польскими мятежниками, старые усачи, ветераны Изюмского гусарского полка, желая похвалить отличившегося молодца, говорили: «Тебе бы сказал спасибо и Дорохов!»

Во время Русско-турецкой войны погиб сын генерала поручик Руфин Дорохов, добрый приятель Пушкина и Лермонтова. Он был очень популярен на Кавказе, где проявлял чудеса храбрости. О его боевых делах, совершенных то в разведке, то в конной атаке или с казаками-охотниками, создавались легенды.

Дорохов командовал, в основном, разведывательно-диверсионными «летучими отрядами», набранными им из самых отчаянных казаков. В охотниках недостатка не было, казаки считали за честь служить под началом Дорохова. О себе он говорил: «В душе я — Запорожец!».

Среди его наград — орден Святой Анны IV степени, солдатский Георгиевский крест «за отличие, оказанное в экспедиции против горцев в 1840 году в Большой и Малой Чечне»; именная сабля с надписью «За храбрость».

Пушкин любил Дорохова, находя в нем «тьму грации», «много прелести в его товариществе».

Счастлив ты в прелестных дурах, в службе, в картах и в пирах;

Ты St-Priest в карикатурах, ты Нелидинский в стихах;

Ты прострелен на дуеле, ты разрублен на войне,

Хоть герой ты, в самом деле, но повеса ты вполне!

Он был из породы удальцов, воспетых Денисом Давыдовым. Дважды за неукротимый нрав и буйные выходки его разжаловали в рядовые, но исключительными подвигами он добивался освобождения «из-под серой шинели». Дважды выходил с военной службы в отставку и снова возвращался в армию.

«Я просто в отчаянии от моих неудач, и если бы не религия, и не железный мой характер, то не знаю, на что бы другой решился на моем месте», — писал Руфин Иванович.

18 января 1852 года в Гойтинском ущелье отряд во главе с «атаманом всех кавказских казаков» генерал-майором Ф. А. Круковским попал в засаду. Дорохов был изрублен окружившими его чеченцами, но прежде нескольких врагов успел положить. Через три недели его тело было выкуплено князем Барятинским за шестьсот рублей…

С подачи Висковатова, первого биографа Лермонтова, за Дороховым на сто лет закрепилась репутация одного из виновников гибели Михаила Юрьевича. Лишь в 1960-х годах Эмма Герштейн вернула Руфину честное имя. Проделав громадную работу по расшифровке ранее неопубликованных документов, она убедительно доказала непричастность Дорохова к гибели поэта.

Три поколения рода Дороховых отдали свои жизни за Отечество. Четко и торжественно о таких воинах сказал другой знаменитый генерал Ермолов: «Каждый тогда горел усердием. Каждый превосходил себя».

…Когда будете в Верее, по случаю или специально, зайдите обязательно в Рождественский собор — поклонитесь праху генерала Дорохова, постойте у его могилы. И пусть эпоха беспамятства, пережитая нами однажды, навсегда останется историей.