Автор: КОНСТАНТИН СОВЕТОВ, Г.МУРМАНСК

КРЕЩЕНСКИЙ БОЙ. 1996

АПОФЕОЗ РАСПАДА И ГЕРОИЗМ СПЕЦНАЗА

Двадцать лет назад, в январе 1996 года, сводная банда во главе с Салманом Радуевым и Хункар-Пашой Исрапиловым напала на дагестанский город Кизляр, а потом, прикрываясь заложниками, ворвалась в село Первомайское, где заняла оборону.

Вообще, событие то, как и Будённовск, имеет символическое значение в истории современной России. В нем, словно в зеркале, отразились все проблемы ельцинизма — развал управления государством, недееспособность ведущих политиков и фактическая измена ведущих СМИ.

«Успешность рейда Радуева была предопределена отсутствием стратегического выбора, который создал бы определенность в целях у всех — от президента до обычного гражданина, а в данном конкретном случае — для командиров армейских частей, выполнявших задачи на Северном Кавказе, — писала газета «Спецназ России». — Стратегия разрушалась ударами в спину тем, кто сражался против бандитов. Кремлевские изменники не раз отзывали свои приказы на уничтожение главарей банд, отводили победно наступавшие войска. В 1996 году им надо было решать главную для них задачу — создать иллюзию легитимности предстоящих президентских выборов. В условиях войны это казалось невозможным. Поэтому политика уступок и непротивления бандитам продолжалась и нарастала по мере приближения выборов. Она-то и привела к дерзкому захвату Кизляра бандами Радуева».

Налет на Кизляр стал прямым следствием событий в Будённовске, где банда Шамиля Басаева, хотя и изрядно потрепанная «Альфой», была выпущена под прикрытием заложников в Ичкерию. И вот новая трагедия… Как писал в те дни военкор Виктор Сокирко: «Элитные войска превращены в штрафбат».

ПОВТОРЕНИЕ БУДЁННОВСКА

Трагедии, случившейся в самой южной российской республике, предшествовали события в соседней Чечне, где вовсю продолжались боевые действия. 15 декабря 1995 года боевики вломились в центральную часть райцентра Урус-Мартан. Затем ими была предпринята попытка захвата Гудермеса — второго по величине города Чечни. Боевиков выбили, но в тяжелейших уличных боях погибли более сорока российских военнослужащих. Следующим шагом, предпринятым 9 января 1996 года, стало нападение на Кизляр.

Для проведения акции был сформирован сводный отряд в количестве примерно 250 боевиков. В него вошли отряды Айдамира Абалаева (около 70 человек) и Турпал-Али Атгириева (около 40 человек). Плюс два сводных подразделения — «Северо-Восточного фронта ВС ЧРИ» под руководством Сулеймана Радуева (около 60 человек) и «Юго-Восточного фронта ВФ ЧРИ», где главным был родной брат Хункар-паши Исрапилова (около 30 человек). А также «Наурский батальон» под началом Мусы Чараева (около 40 человек).

Общее руководство операцией глава Ичкерии Джохар Дудаев возложил на своего родственника Радуева и Исрапилова, причем последний осуществлял военное руководство операцией, а Радуев — политическое: после захвата Кизляра он должен был вести переговоры с представителями российских властей и СМИ.

В Кизляр боевики пришли не случайно — там находился военный аэродром, на котором базировалась боевая авиация. Вертолетная база стала не единственным объектом атаки: сумев сжечь несколько винтокрылых машин, боевики направились к городку Внутренних войск МВД, но получив там достойный отпор, решили действовать по Будённовскому сценарию — захватили городскую больницу и родильное отделение. Тем самым Радуев полностью повторил изуверский поступок Шамиля Басаева, прозванного после Будённовска «гинекологом».

В центре Кизляра боевики действовали точно по басаевскому сценарию. Людей вышвыривали из домов, хватали на улицах и гнали к больнице и роддому. Недовольных расстреливали. Так были убиты более двадцати мирных жителей, два солдата и семь милиционеров, а в руках банды оказалось около трех тысяч заложников. Однако и Радуев потерял двадцать девять человек, уничтоженных дагестанскими милиционерами.

К роддому рванули журналисты, и вскоре Россия впервые увидела через объективы телекамер невзрачного, малорослого человечка с дегенеративными чертами лица. То и был Салман Радуев — «командующий Северо-Восточным фронтом Ичкерии», бывший инструктор одного из отделов Чечено-Ингушского республиканского комитета ВЛКСМ, женатый на родной племяннице главы Ичкерии Джохара Дудаева.

Требования террористов были прежними — вывод российских войск из Чечни, то есть превращение целого региона в зону бедствия, а его населения — в заложников у бандитов и международных террористов. Иными словами, у афганских талибов и нынешних вурдалаков из ИГИЛ (ДАИШ) были свои предтечи.

ПЕРВОЕ СООБЩЕНИЕ. 9 ЯНВАРЯ 1996 ГОДА. 8:00

РАДИО «МАЯК»

«Нападение чеченских боевиков на дагестанский город Кизляр произошло сегодня в 5 часов 45 минут московского времени. По радио на связь с руководством милиции города вышел некто Радуев, потребовавший немедленного вывода из Чечни федеральных сил, угрожая в противном случае начать расстрелы мирного населения.

В настоящее время боевиками блокирована войсковая оперативная группа, из стрелкового оружия расстреливается железнодорожный вокзал. В Кизляр утром прибыл замминистра внутренних дел Дагестана».

 

Вскоре после захвата больницы руководству Дагестана, не заинтересованному в ведении боевых действий на своей территории, удалось договориться с террористами о беспрепятственном выходе колонны с заложниками из Кизляра.

Особенность ситуации была в том факте, что заложниками в данном случае — в отличие от Будённовска — оказались преимущественно представители кавказских народностей. И здесь сработала кавказская солидарность. И наверняка страх кровной мести. Ведь могли пострадать и чеченцы-акинцы, проживающие на территории этой республики.

Так или иначе, после переговоров с руководством Дагестана, рано утром 10 января колонна, состоящая из десятка автобусов и нескольких «Камазов», выдвинулась в сторону Чечни.

Блокпосты получили команду беспрепятственно пропускать радуевцев и их «не провоцировать». Варианты штурма разрабатывались прямо на маршруте. По пути следования в районе Баба-юрта террористы изменили маршрут, свернув к поселку Первомайское, расположенному в трехстах метрах от границы. Здесь колонна была остановлена залпами с вертолетов Ми-24 — руководство операцией, несмотря на настойчивые просьбы главы республики Магомеда али Магомедова, приняло решение не выпускать колонну.

Кстати, залп поразил машину сопровождения дагестанского ГАИ. После чего автобусы развернулись и направились в село, где боевики разоружили ничего не знавший о планах руководства блокпост — 36 омоновцев  (по другим данным — 37 или 38, еще пятеро предусмотрительно покинули рубеж), которым был дан приказ пропустить колонну и не стрелять. В руки бандитам попали два БТРа, 36 автоматов, четыре ручных гранатомета, ручной пулемет и множество боеприпасов, а также радиостанция.

Следующие четверо суток — 11, 12, 13 и 14 января ушли на рекогносцировку и подготовку к операции. Ситуация осложнялась наличием заложников: к плененным в Кизляре прибавились около ста жителей Первомайского. Они, как и оказавшиеся в плену 36 бойцов  сводного милицейского отряда, были вынуждены рыть окопы и протягивать колючую проволоку.

Терек в районе Первомайского делает петлю, в его излучине и находится поселок. Между ним и рекой — широкий канал. В поселке около девятисот домов с участками. Общая площадь — свыше одного квадратного километра. За рекой — Чечня…

11 ЯНВАРЯ 1996 ГОДА. 15:00

РТР, «ВЕСТИ»

Сегодня Президент и премьер-министр России дали свою оценку кизлярским событиям.

Ельцин: «Сейчас вот, буквально в эти часы, час, может быть, решается, отпустят, я думаю, что все-таки отпустят, деваться им сейчас некуда. Чечня — это территория, так сказать, уже открытое, так сказать, поле. И наши, так сказать, силы, которые готовы какие-то предпринять меры, не задевая, конечно, заложников. Но вот сейчас с минуты на минуту ждем: если отпустят заложников, — тогда это одно развитие событий. Если заложников не отпустят, тогда будет другая операция разрабатываться».

 

В те дни неоднократно сообщалось, что поселок был превращен в крепость. На самом деле, Первомайское является обычным кавказским кишлаком, где преобладали саманные строения. Наиболее зажиточные жители сумели обзавестись кирпичными домами. Конечно, боевики прорыли окопы и ходы сообщения, но все равно это был не более чем населенный пункт, в кратчайшие сроки подготовленный к обороне.

Также окопами служили арыки, которые имелись у каждого дома, с перекрытиями из плит. Боевики их немного подкопали, сделав переходы, и набросали туда ковров из домов.

Позиции не представляли собой единую систему, а скорее были предназначены дли нанесения внезапных ударов и быстрого отхода. Ни о каких железобетонных сооружениях не было и речи. Впрочем, и без всех этих «инженерных ужасов» любой дом, а тем более подвал представляли серьезную опасность для наступающих.

Попытка выманить террористов из села для последующего уничтожения из засады не увенчалась успехом. Несколько дней с Радуевым велись переговоры, в ходе которых удалось добиться освобождения всех удерживаемых женщин и детей. Но за это время боевики успели основательно укрепить Первомайское, подготовив его к обороне.

«По законам контртеррористической операции оцеплений должно быть несколько, — рассказывал один из участников тех событий. — Внутреннее кольцо блокирует саму зону действий, внешнее ограждает от попыток прорыва извне. Наше оцепление за неимением сил было одновременно и внешним, и внутренним, и силами наступления.

Сколько было в селе боевиков? После 18-го мы смогли довольно точно подсчитать — не менее трехсот. Откуда они взялись? Джохар, узнав о походе своего родственника-отморозка, отправил ему вдогонку часть своей гвардии во главе с Исрапиловым, чтобы Радуев не наделал слишком больших глупостей. Многие из «волков» присоединились к отряду уже на обратном пути. Исрапилов и был реальным лидером чеченцев.

Радуева они берегли, имея в виду старый принцип: если главарь жив, то и банда как бы жива, если главарь уничтожен, то и банда считается уничтоженной. В отряде, кстати, имелись снайперши. Некоторые были задержаны и назвались санитарками. Но мы их потом увидели на кассете, изъятой у американского корреспондента. Сидели в укрытии с винтовками в руках рядом с Радуевым».

Федеральные войска сосредоточили под Первомайским «сборную солянку» численностью до двух тысяч человек. Помимо спецназа ФСБ здесь были собраны отряды Внутренних войск «Витязь» и «Русь», СОБРы МВД, Дагестанский ОМОН, батальоны 7-й дивизии ВДВ и 136-й мотострелковой бригады, спецподразделения ГРУ и Службы безопасности президента. ФАПСИ обеспечивало связь.

Техника и вооружение — 32 орудия и миномета, шестнадцать огнеметов, три установки «Град», 54 БМП, 22 БТР, четыре БРДМ, несколько танков и боевых вертолетов.

Однако вся эта мощь не имела общего руководящего центра и даже была лишена приборов ночного видения, чтобы предотвратить прорыв боевиков в темное время суток. Карт не было. Имелся план садовой застройки Первомайского.

«Именно тогда страна была потрясена неадекватным поведением Ельцина, который рассказал с телеэкрана про снайперов, которые следят за каждым движением боевиков, — отмечал автор «Спецназа России» — «Царь Борис» показал пальцем, как снайперы сопровождают стволами своих винтовок перемещение намеченных целей. В глазах президента вся страна могла видеть, как пошатнулся рассудок гаранта Конституции».

После того, как радуевцами были расстреляны двое пришедших к ним на переговоры дагестанских старейшин и шестеро милиционеров, российское руководство решилось на штурм. Время «Ч» было назначено на 9 часов утра 15 января.

«АЛЬФА» В ПЕРВОМАЙСКОМ

Сотрудников Управления «А» Антитеррористического центра ФСБ России подняли по тревоге утром 9 января. Первая вводная — бой в городе! Командир подразделения генерал-лейтенант Александр Гусев приказал экипироваться почти всем — в Дагестан вылетали все пять оперативно-боевых отделов, свыше 120 человек.

Когда спецназ ФСБ прибыл в Махачкалу, террористов с заложниками уже выпустили из Кизляра и бойцам спецназа ФСБ в срочном порядке пришлось догонять колонну. Связи с сотрудниками МВД и армейскими частями не было. Спецназовцы, охарактеризовавшие ту ситуацию как «первую в мире антитеррористическую гонку на автобусах», узнавали информацию от местных жителей…

— Пока мы долетели, уже руководство Дагестана решение приняло, — отмечает экс-командир Группы «А» генерал Александр Гусев. — Они посадили к боевикам в автобус несколько своих должностных лиц, в том числе замминистра внутренних дел, и поехали в сторону Чечни. У нас всегда есть часть людей, один из отделов находится на боевом дежурстве, на месте. Остальные собираются в пределах минут 45-50 и готовы выезжать. Сигнал поступает централизованно, независимо от того, где человек находится. Приезжают и больные, и раненые. Оставляешь их, они другим рейсом прилетают. Люди очень самоотверженные. А когда мы прибыли в Кизляр, террористы вместе с заложниками уже ехали колонной. Мы за ними двигались до Первомайского, где они уже расположились в селе.

В то время командующим Северо-Кавказским военным округом был генерал Квашнин. Я ему говорю: «Давайте сейчас я займу крайние дома своими силами». А он до того договорился, что мы вот будем поддерживать огнем метров за 400-500, а вы дальше идите. Я ему возразил: «Если где-то есть постройка, в которой содержатся заложники, — все, мы по ним работаем, это наша задача. А идти в атаку — это не задача спецподразделения». Мне также не очень понятно, как была построена изоляция этого места. Потому что со стороны, противоположной Чечне, стояли на позициях и боевая техника, и военнослужащие. А со стороны Чечни почти никого не было. Вот боевики в итоге в ту сторону и побежали.

…Под Первомайским «Альфу», как и другие подразделения, разместили на открытой местности. Без палаток. Без ничего.

— Ребята вылетели в Дагестан после суток, уставшие, — рассказывает Анна Киселёва, жена одного из погибших «альфовцев». — Их бросили в голом поле, в снежную грязь — без нормальной еды, без теплого обмундирования. Но и в этих тяжелейших условиях они сделали все, что должны были делать. Свою задачу они выполнили. Они герои, хотя это и пытались замолчать. И не их вина, что руководство операцией осуществлялось так откровенно бездарно.

Тем временем в штабе, возглавляемом директором ФСБ Михаилом Барсуковым (руководителем операции), разрабатывали план освобождения села от террористов. Впервые в истории спецподразделение, предназначенное для точечных операций, хотели использовать в качестве пехоты! Представители Министерства обороны высказали предложение: первой, при огневой поддержке артиллерией, на штурм идет «Альфа». Подразделение отстоял начальник АТЦ ФСБ генерал-полковник Виктор Михайлович Зорин.

Вскоре в первоначальный план внесли коррективы: первыми в населенный пункт должны были входить спецподразделения Внутренних войск и СОБРы. Спецназу же ФСБ предстояло идти вторым эшелоном и работать по локальным объектам. Эту задачу поручили 4-му отделу, которым руководил полковник Сергей Поляков. Все остальные отделы должны были находиться в резерве.

ШТУРМ. ОДИН, ВТОРОЙ, ТРЕТИЙ…

Утром 15 января начался штурм. После малоэффективной артиллерийской подготовки в поселок зашли девять штурмовых групп: отряд «Витязь», СОБРы и подразделения 22-й отдельной бригады специального назначения ГРУ.

Во втором эшелоне в полной готовности к штурму строений, в которых могли находиться заложники, шли штурмовые группы «Альфы» и Службы безопасности Президента (СПБ).

Как и в Грозном, численного перевеса у наступающих практически не было…

К 13 часам «витязи», преодолев канал, захватили первую линию обороны боевиков на окраине села и ворвались в юго-восточный квартал. Остальные, наткнувшись на яростное огневое сопротивление в районе моста и кладбища, вынуждены были остановиться. Через два часа, понеся небольшие потери, остановился и «Витязь».

С наступлением сумерек всем подразделениям было приказано отойти на исходные позиции.

Поскольку задачи ставились «на пальцах», то стоит ли удивляться тому, что взаимодействие между отрядами не было организовано, рабочие частоты не совпадали, фактически отсутствовало централизованное обеспечение операции — и на переднем крае, и в тылу: каждое подразделение обеспечивалось своими силами.

Ситуация повторилась и на следующий день: 16 января федеральные войска потеряли убитыми и ранеными пятнадцать человек…

Имея возможности связи с руководством Ичкерии, радуевцы получили поддержку извне: в Грозном был взорван кинотеатр, захвачены и увезены в неизвестном направлении 29 российских строителей.

16 января в турецком порту Трабзон террористами был захвачен паром «Аврасия», на котором в заложники были взяты более сотни российских граждан. Требования террористов — снятие блокады Первомайского и вывод федеральных войск с Северного Кавказа.

16-го штурм повторился, но снова неудачно, управление оказалось частично потеряно. Хотя к середине дня бойцам «Витязя» удалось выйти к центру Первомайского — мечети, где террористы держали заложников…

Лишь к исходу дня к атакующим прибыла артиллерия — батарея реактивных пусковых установок БМ-21 «Град» и батарея 122 мм гаубиц Д-30.

К слову, «Грады» использовались только один раз. Били, естественно, не по селу, а за него, чтобы оказать психологический эффект на боевиков, и эта тактика, кстати, сработала. Однако кадры стреляющих «по Первомайскому» систем залпового огня обошли все российские и зарубежные СМИ.

Ночь с 16-го на 17-е прошла, как и предыдущая: федералы вели беспокоящий огонь, небо над Первомайским подсвечивали САБами, которые самолеты сбрасывали с большой высоты, поэтому светили они минут по двадцать. По-прежнему отряды спецназа обеспечивались, кто как мог.

«Альфовцы» совместно с коллегами из «Витязя» действовали на юго-восточной окраине села: подавляли огневые точки противника, обеспечивали отход соседних подразделений и вынос раненых. В ходе боя одна из групп попала в огневой мешок, несколько сотрудников были ранены. 16 января 2-й отдел под руководством подполковника Александра Репина сменил на позициях 4-й отдел.

Утром 17-го в 8 часов передовым порядкам поступила команда оставить позиции и отойти на пятьсот метров, дабы не пострадать от огня артиллерии. «Боги войны» осуществили пристрелку, но из-за погоды огневая подготовка не состоялась.

«…Барсуков вел себя так, будто успех операции для него — вопрос жизни и смерти, — рассказывал один из генералов. — Видимо, так оно и было, учитывая расклады в Кремле на начало 1996 года. Надо отдать ему должное: он выжал из ситуации максимум. Взаимодействие между частями стало понемногу налаживаться. Пошли продовольствие, боеприпасы. Дагестанцы начали хорошо помогать.

Наши выбрали тактику морального давления на боевиков с тем, чтобы вынудить их пойти на прорыв и уничтожить.

Какие варианты рассматривались?

Терек — бурная и холодная река. Перебраться через нее вброд или вплавь в принципе возможно, но верилось в это с трудом. Боевикам могли послать лодки с другого берега. Когда разведка обнаруживала скопления лодок, то вертолеты их разбивали. Вероятным средством переправы считался дюкер, то есть навесной газопровод через Терек. Подступы к нему наши заминировали. Но до Терека боевикам еще надо добраться, ведь между рекой и селом — широкий канал…

Сил федералов хватило, чтобы перекрыть три-четыре возможных направления прорыва. «Альфа», СОБРы, пограничники и другие несколько суток лежали в грязи. Почва там такая, что после каждого шага сапог проваливался и его приходилось вытаскивать руками. Бээмпэшки использовались в основном для патрулирования. Старшие офицеры спали в вертолетах. Пока работает двигатель, еще ничего, а потом печка вырубается и дуба даешь.

Хорошо действовали вертолетчики. Большинство из них не боялись зависать прямо над селом, хотя обшивка машин пробивается автоматной очередью. Тех, кто не долетал до села, заменяли. Но таких было немного.

Мы добились, чтобы из Моздока, хотя бы ночью, прилетали Су-24 и вешали осветительные САБы. Но в ночь прорыва «сушки» не могли взлететь из-за обледенения. У нас остался один миномет, который изредка бросал эти САБы».

ПРОРЫВ ЗА ТЕРЕК

Не желая попасть под штурмовой удар, в ночь на 18 января радуевцы нанесли отвлекающий удар и захватили блокпост у села Советское, заставив отойти дагестанский ОМОН, — но были выбиты оттуда практически сразу.

Вечером того же дня на очередном совещании всем подразделениям были нарезаны участки работы — решающий штурм было решено провести утром 18-го.

Этой же ночью основная часть банды прошла на прорыв несколькими группами к единственно возможному пути отхода — мосту через реку Терек. К носилкам, которые «доверили» заложникам, привязали раненых и убитых.

Бой с превосходящим противником, скрытно подобравшимся к позициям наших войск, приняла группа солдат и офицеров 22 бригады ГРУ под командованием начальника разведки 58-й армии СКВО полковника Александра Михайловича Стыцины, который пожертвовал жизнью, прикрывая отход своих бойцов и нанеся значительный ущерб наступающим бандитам. Впоследствии ему посмертно было присвоено звание Героя России.

Всего отряд ГРУ потерял пятерых погибшими и шестерых тяжелоранеными. Когда же утром открылась страшная картина ночного боя, оказалось, что они положили всю первую волну боевиков.

«Разведчики дрались отчаянно, сдерживая пятикратно превосходящего противника, которому к тому же нечего было терять, — пишет военный журналист Сергей Козлов. — Их героические усилия никто не поддержал ни огнем, ни маневром. Да и кому было поддерживать, если боевой порядок операции не предполагал ни создания бронегруппы, ни резерва, а для того, чтобы осуществить быструю перегруппировку, надо хотя бы находиться в трезвом рассудке. Когда же заместителю Куликова генерал-лейтенанту Голубцу доложили о прорыве, он, по отзывам очевидцев, был до такой степени пьян, что единственное распоряжение, которое он смог отдать, звучало примерно так: «Доставить их (боевиков) мне сюда!» Любопытно было бы посмотреть, как скоро бы он протрезвел, если бы вдруг «чехи» выполнили его просьбу и пришли на зов».

Кстати, упомянутый Голубец — тот самый генерал, что «прозевал» штурм боевиками Грозного в августе 1996 года.

Поскольку «тройное кольцо блокады» являлось исключительно пропагандистским штампом (плотность фронта составляла 46 человек на полтора километра), ядру боевиков с группой заложников удалось добраться до Терека и прорваться в Чечню. Согласно официальным данным следствия, в ходе прорыва погибло 39 боевиков, еще четырнадцать было взято в плен.

Около 11 часов 18-го января после удара «Града» и гаубиц спецподразделения пошли в новую атаку и к 15 часам овладели населенным пунктом.

18 ЯНВАРЯ 1996 ГОДА. 20:00

РТР, «ВЕСТИ»

Ельцин: «Всем журналистам говорю: в Первомайском операция завершена. С минимальными потерями как заложников, так и наших. Бандиты, если только кто-то под землей спрятался, уничтожены все. 82 человека заложников освобождены, 18 без вести пропавших. То есть они могли где-то спрятаться, куда-то бежать. Надо пока считать их живыми, надо поискать. Сейчас поисковые группы специально созданы, и остаются там, и два дня будут заниматься только этой работой».

 

Поселок Первомайское полностью очищен от боевиков и контролируется федеральными войсками, заявил сегодня агентству Интерфакс официальный представитель внутренних войск МВД России. По его словам, к 18 часам стрельба в селе практически прекратилась. На месте боев и на подступах к селу обнаружено 153 трупа боевиков, взяты в плен 28 бандитов. Федеральные войска потеряли в ходе операции 26 убитыми, 93 военнослужащих ранены. О судьбе главаря боевиков Салмана Радуева ничего не известно.

Трошев, командир 58-й армии: «На территории Чечни сегодня одна группа пыталась пройти, но ей это не удалось, — эта группа полностью уничтожена».

Куликов: «Их надо проверять, они все без документов, говорят, что они заложники. Когда начинаем проверять, синее плечо, обожженное, обожженный висок и щека — боевик. Проверяем сейчас. Противник, по нашим предварительным оценкам, свыше 100 потерял только убитыми. Это банда. Из них 29 в Кизляре».

Барсуков: «Сейчас идет зачистка по рубежам, по участкам, ищем тех, кто спрятался где-то, скрылся. Большая часть заложников освобождена, около 90 человек. Можно сказать однозначно, что в целом операция завершена, работа закончена, но еще много предстоит делать для того, чтобы все с корнем вырвать отсюда».

…Всего в ходе событий в Кизляре и Первомайском погибло 78 военнослужащих, сотрудников МВД и мирных граждан Дагестана, несколько сотен человек получили ранения. В результате боев разрушено много частных домов и квартир — все было потом восстановлено за счет бюджетных средств.

Потери боевиков — 153 «двухсотых», тридцать захвачено в плен. Джохар Дудаев потом сказал: «Еще один такой рейд, и я останусь без бойцов». Однако при фактическом разгроме банды, которая бежала, бросая на поле боя раненых и убитых, действия российских сил нельзя считать успешными.

Гражданские и военные потери сопровождались политическим поражением. С целью освободить уведенных в Чечню милиционеров Госдума 9 февраля 1996 года приняла постановление (противозаконное по своей сути) об амнистии выжившим радуевцам. Плененные террористы были обменяны на плененных милиционеров.

После завершения Первой Чеченской войны Салман Радуев, а также ряд полевых командиров, участвовавших в кизлярском теракте, были удостоены высшей награды Ичкерии (ставшей де-факто независимой), ордена «Къоман Сий» («Честь нации») и звания «бригадных генералов».

Салман Радуев стал командующим созданной им «Армии генерала Дудаева» (АГД), Хункар-Паша Исрапилов некоторое время возглавлял Антитеррористический центр ЧРИ, Турпал-Али Атгериев стал министром госбезопасности в правительстве Аслана Масхадова, а Айдамир Абалаев также в течение непродолжительного времени являлся министром внутренних дел республики.

Ныне все эти деятели являются обитателями исламского ада. Равно как и практически все «бригадные генералы», получившие это звание из рук Дудаева, Яндарбиева и Масхадова.

ПОДРЫВНИК «АЛЬФЫ»

Майор Воронцов пришел в Группу «А» уже старшим офицером — до этого за его плечами была учеба в пограничном училище, служба в аэропорту «Шереметьево» и спецподразделении «Вымпел».

Виктор Михайлович родился в Воронеже 18 января 1962 года в обычной семье: его родители много лет проработали на заводе. По их стопам сын не пошел: уже во втором классе у него появилась мечта стать пограничником. Успешно окончив среднюю школу №21, Воронежа, Виктор подал документы в Московское высшее пограничное командное училище имени Моссовета.

Специальность Виктору в Бабушкинском пограничном досталась не самая простая — переводчик-референт. К изучению английского и французского языков курсант Воронцов подходил серьезно: постоянно читал литературу на иностранном языке. Оставалось время и на занятия спортом.

Четыре года учебы пролетели быстро: в 1983 году лейтенанта Воронцова направляют к месту несения службы. Следующие десять лет вторым домом пограничника станет аэропорт «Шереметьево-2». Служба была интересной и напряженной — Виктора, назначенного на должность контролера и свободно владеющего английским языком, определили работать с иностранными делегациями. В 1987 году он был одним из тех, кто встречал в Москве прибывающую с визитом в СССР премьер-министра Великобритании Маргарет Тэтчер.

В 1990 году майора Воронцова назначают на руководящую должность: он становится заместителем начальника отделения. Перед ним открывалась перспектива дальнейшего должностного роста. Но в конце 1992 года происходит событие, полностью изменившее его жизнь: при задержании в Москве итальянских фальшивомонетчиков получает ранение его друг и однокурсник Юрий Богданов — офицер спецподразделения «Вымпел».

Виктор принимает решение стать спецназовцем. После прохождения необходимых тестов в июле 1993 года он назначается на должность старшего оперуполномоченного Отдельного учебного центра Главного управления охраны России — такое название тогда носил «Вымпел». Придя в подразделение, молодой сотрудник начинает осваивать специальность подрывника.

Но служба в «Вымпеле» оказалась недолгой — наступил «черный» октябрь. Противостояние между двумя ветвями власти вылилось в локальную гражданскую войну в центре Москвы. Президент России Борис Ельцин рано утром 4 октября лично ставил задачу руководству «Альфы» и «Вымпела» — Белый дом должен быть взят непременно штурмом!

4 октября 1993 года Виктор находился дома, когда на мультитоне загорелась цифра «1», т. е. «Боевая тревога!» Пришлось срочно выезжать. Та ситуация стала единственной за весь период службы, когда он звонил домой во время проведения операции. Сотрудникам спецподразделений удалось решить сложнейшую задачу путем переговоров. Нервное напряжение было столь высоким, что когда Виктор вернулся домой, он несколько дней не мог ни есть, ни спать.

Вскоре «Вымпел» расформировали — президент России принял решение передать уникальное подразделение в МВД. То была его месть за отказ подразделения (вместе с боевыми побратимами из «Альфы») штурмовать Белый дом.

В результате из 668 сотрудников «Вымпела» в милицию согласились перейти только сорок восемь человек. Остальные расходились кто куда: одни, большинство, приняли решение уйти на гражданку, другие, меньшинство, перешли в другие подразделения. В их числе оказался и Виктор.

В Управление «А» Главного управления охраны (ГУО) России майора Воронцова зачислили в декабре 1994 года. Вместе со своим другом Константином Давыдовым Виктор пришел служить во 2-й боевой отдел под начало ветерана первого набора Группы «А» Александра Репина, награжденного за участие в штурме дворца Амина орденом Красного Знамени.

Вскоре начались командировки на Северный Кавказ. Задачи приходилось выполнять самые разные: от задержания главарей банд до обеспечения безопасности директора ФСК Сергея Степашина.

Первую боевую награду Виктор получил за освобождение заложников в больнице Будённовска. В той сложнейшей ситуации он, как и большинство «альфовцев», не растерялся, действовал смело и решительно. Медаль Суворова ему вручал ставший после Буденновска директором ФСБ Михаил Барсуков.

В том же 1995 году в результате реформы по укрупнению подразделения (из двух боевых отделов сформировали пять) Виктор перешел в другой отдел — четвертый.

В свою последнюю командировку майор Воронцов выезжал уже в качестве сотрудника группы боевого обеспечения: теперь его задачей было поддержание в рабочем состоянии оружия и спецсредств. Виктор мог погибнуть еще 17 января — группа сотрудников «Альфы» попала под обстрел, но тогда все обошлось.

Жизнь спецназовца оборвалась на следующий день, уже после завершения активной фазы операции. В тот день, 18 января, у него был день рождения…

ЗВЕЗДА МАЙОРА КИСЕЛЁВА

На той же БМП погиб и еще один «альфовец» — майор Андрей Киселёв. Его сыну Никите не исполнилось к тому моменту и двух лет.

Андрей родился 16 ноября 1962 года в небольшом шахтерском городке Красноуральске Свердловской области. Мама работала учительницей в школе, отец был шахтером.

C самого раннего детства Андрей во всем старался быть первым: в школе был секретарем комитета комсомола, возглавлял школьный клуб интернациональной дружбы, с удовольствием занимался физической подготовкой: выполнил норматив кандидата в мастера спорта по лыжным гонкам.

Была у Андрея и мечта — стать летчиком. После окончания школы он подал документы в летное училище. Поступить не получилось — не прошел по зрению. Попытка стать студентом Казанского авиационного института увенчалась успехом, но проучившись там три месяца, Андрей ушел в армию. Срочную службу будущий спецназовец проходил в воздушно-десантных войсках, в Прибалтике.

После срочной службы вновь учеба: Андрей принимает решение продолжить карьеру военного. С 1982-го по 1986 год он — курсант знаменитого Рязанского высшего воздушно-десантного командного училища.

В РВДКУ будущий референт-переводчик стал изучать фарси — по мнению специалистов, один из самых сложных языков индоевропейской языковой семьи. Не забывал курсант и о спорте — выполнил норматив мастера спорта по офицерскому многоборью. Сразу после окончания училища Андрей женился: со студенткой-медиком Анной он познакомился здесь же, в Рязани.

В том же 1986 году состоялся выпуск: молодого лейтенанта распределили в часть связи, расположенную в подмосковных Медвежьих озерах («Медвежки»), где он принял должность инструктора по парашютно-десантной подготовке.

Вскоре на территории СССР запылали «горячие точки»…

Командировки на войну майора Киселёва отмечены орденом «За службу в Вооруженных Силах» 3-й степени и именными часами от Министра обороны СССР. В бригаде ВДВ на различных должностях он прослужил до 1993 года.

В начале 1990-х у Андрея Киселёва появилась возможность поступить в Военно-дипломатическую академию, но он решил продолжить службу в спецназе госбезопасности. В «Альфу» его порекомендовало командование бригады ВДВ.

…По «альфовской» традиции, перед тем как кандидата зачисляют в подразделение, с семьей беседует руководство. С разрешением от семьи проблем не возникло — Анна службой мужа гордилась.

В июле 1993 года майор Киселёв был назначен старшим оперуполномоченным Управления «А» Главного управления охраны России. Служил во 2-м оперативно-боевом отделе. В конце 1995 года перешел в 3-й. В «Альфе» офицер обрел близких по духу коллег, вскоре ставших друзьями — Анатолия Данилина и Андрея Никитина. По специализации Андрей был боевым пловцом — плавание, как и прежде, оставалось для него одним из любимых видов спорта.

Одним из первых боевых мероприятий спецназовца в составе подразделения стал осенью 1993 года Белый дом. Андрей попал в число почти ста «альфовцев», участвовавших в той операции. Наряду с другими он принимал участие в зачистке здания парламента, который сдался под гарантии Группы «Альфа».

Как и все сотрудники спецподразделения, выезжал Андрей и в командировки на Северный Кавказ. В событиях в Будённовске майору Киселёву участвовать не довелось: его отдел в это время находился в аэропорту Грозного. Уже после похорон погибших в Будённовске сотрудников он сказал жене: если меня убьют, будешь ходить с сыном ко мне на могилу…

В последнюю в своей жизни новогоднюю ночь Андрей был на дежурстве. Дежурил и сутки с 8 на 9 января, а рано утром девятого спецназ подняли по тревоге.

В операции у поселка Первомайское майор Киселёв руководил одной из групп огневого прикрытия. Он и его коллеги подавляли выявленные огневые точки противника.

РОКОВОЙ ВЫСТРЕЛ

Днем 18 января Борис Ельцин объявил: боевая операция завершена, никто из офицеров «Альфы» не погиб, группа возвращается в Москву.

Трагедия случилась около часа дня. Уже закончивших зачистку поселка «альфовцев» мотострелки решили подкинуть до автобусов на БМП. Свободного места на бронемашинах практически не осталось — спецназовцы сидели даже на стволах орудий. Места механиков- водителей заняли солдаты-срочники.

Колонна была готова к движению, когда неожиданно раздался выстрел. Позже выяснилось: механик-водитель второй в колонне БМП случайно нажал на электроспуск орудия «Гром»… Андрей Киселёв и Виктор Воронцов, находившиеся на первой бронемашине, погибли мгновенно. Весившего больше ста килограмм Александра Белоусова отбросило от БМП на несколько метров, осколками посекло Андрея Никитина. Тяжелую травму ног получил сидевший в момент выстрела на стволе орудия Игорь Шашкин.

Как оказалось, боевая часть снаряда не встала на боевой взвод, не хватило расстояния — иначе жертв было бы гораздо больше…

Вспоминает один из участников событий: «Примерно в 14.30 вижу: прямо по полю бежит знакомый офицер, на нем лица нет. Спрашиваю: что случилось? Говорит: «Не знаю, как доложить Барсукову…» Произошло следующее. Офицеры «Альфы» покинули БМП, уступили место необученным пацанам. И кто-то из этих пацанов случайно нажал на электроспуск. Снарядом снесло двух «альфовцев», сидевших на соседней машине. К тому времени Барсуков уже доложил «Деду», что потерь в «Альфе» нет…»

19 января в квартиру Киселёвых в поселке Восточный позвонили. Когда Анна открыла дверь, на пороге стояли начальник 3-го отдела Александр Михайлов и еще несколько офицеров. Она сразу все поняла… В той ситуации выстоять помогла ее мама, приехавшая из Смоленска.

Церемония прощания с погибшими прошла в Культурном центре ФСБ на Лубянке. Спецназовцев похоронили в разных городах: Виктора Воронцова, по просьбе родителей, на родине, в Воронеже, Андрей Киселёв нашел свой последний приют на Митинском кладбище российской столицы. Посмертно оба офицеры были награждены орденами Мужества.

Но как бы ни была высока награда, она не может заменить потерю близкого человека. Анна Кисёлева до сих пор не может вспоминать без слез о происшедших событиях. Сын Никита выбрал гражданскую профессию.

Жена Виктора Воронцова Нина продолжает дело мужа — она подполковник ФСБ. Пошел по стопам отца и их сын Константин. Каждый год в середине января они ездят в Воронеж, чтобы рассказать о подвиге мужа и отца ученикам воронежской гимназии № 7, названной именем майора Воронцова. Работает в гимназии и музей, в котором собраны личные вещи и фотографии офицера спецназа.

Еще одна экспозиция, посвященная тем событиям, находится в комнате боевой славы Управления «А». Фотографии отличившихся в операции офицеров, список откомандированных в Дагестан сотрудников и шлем майора Воронцова — это то, что можно увидеть в этом музее, созданном в 2002 году на территории объекта «Прибой».

У ЧЕРТЫ

С момента трагических событий в Дагестане прошло уже двадцать лет, но, несмотря на прошедшие годы, без ответа так и осталось множество вопросов: как и кто допустил прорыв банды численностью 250 «штыков» в Кизляр? Почему отказались от варианта уничтожения колонны с боевиками на маршруте движения? Почему должным образом не было организовано блокирование села? Не раз поднимался и вопрос о целесообразности использования в операции по штурму населенного пункта подразделениями, главной задачей которых является борьба с терроризмом.

Были ошибки и в планировании: не было организована координация между разными ведомствами, не совпадали частоты радиосвязи, не было даже плана поселка. Каждое подразделение делало то, что умело. По общему мнению участвовавших в операции, ситуация разрешилась только на опыте и профессионализме сотрудников. А в сухом остатке: 150 уничтоженных боевиков, шестнадцать погибших заложников и полностью разрушенный поселок…

— События в Первомайском со всей очевидностью показали, что страна катится в пропасть, — констатирует вице-президент Международной Ассоциации «Альфа» полковник Сергей Поляков. — Последовавший в 1998 году дефолт заставил говорить о введении внешнего управления… И то, что мы пережили то страшное время, сохранив страну от развала, в этом заслуга политиков калибра Евгения Максимовича Примакова, ставшего премьером в 1998 году и отведшего Россию от пропасти, и военных, которые на протяжении 1990-х годов жертвовали своими жизнями ради пусть и призрачного, но будущего страны.

Тем, кто не жил в «лихие девяностые», тем не понять, что мы пережили. Впрочем, как и нам, среднему поколению, до конца не осознать всего того, что пережили и испытали фронтовики и труженики тыла в период Великой Отечественной войны. Современный спецназ воюет в принципиально иных условиях, нежели мы, когда доходило до того, что ветераны Группы «А» снаряжали и экипировали нас в боевые командировки на Северный Кавказ.

Да, мы верили, что Россия возродиться… Иначе бы мы не оставались служить Родине! Но скажи нам тогда, в Первомайском, что Россия в значительной степени вернет себе былую мощь, что Крым вернется в родную гавань, а одной из визитных карточек тех дней и недель станут «вежливые люди» — честно говоря, не поверил бы… Но у Бога нет ничего невозможного. Если это ничего является благом, основанным не на силе, а на правде… подкрепленной силой.

Что касается собственно боев за Первомайское, я хочу отметить роль всего личного состава нашего подразделения, а также руководителя АТЦ Виктора Зорина и начальника штаба Группы «А» Анатолия Савельева, полковника Владимира Келехсаева и других, — говорит полковник Поляков.

…Оценивать итоги операции в Первомайском можно по-разному — но факт остается фактом: российский спецназ — ГРУ, МВД и ФСБ — в очередной раз оказался на переломе Истории.

 

Газета «СПЕЦНАЗ РОССИИ» и журнал «РАЗВЕДЧИКЪ»