Автор: ГЕНЕРАЛ ГЕННАДИЙ ЗАЙЦЕВ

РОССИЯ И ПУТИН

Фото: «Мне лично Владимир Владимирович импонирует — и как человек, и как глава государства, и я связываю с ним свои надежды на консолидацию России и создание Евразийского Союза»

ПОЛИТИК ГЛАВНОГО КАЛИБРА

Я пишу эти строки в канун 71-й годовщины Великой Победы. Операцией в Сирии Россия вернула свое место на мировой арене — несмотря на попытки ее изолировать, ослабить изнутри и снаружи.

Весной 2016-го мы отметили два года Крымской весны. Все, у кого в груди бьются сердца патриотов, испытали небывалый эмоциональный подъем.

Такие дни, что мы все вместе, сообща пережили незабываемой весной 2014 года, навсегда остаются в памяти. Я помню убеленных сединами фронтовиков, которые говорили со слезами на глазах: «Мы не думали, что доживем до такого счастливого дня».

Без воли жителей возвращение Крыма домой, в Россию, не состоялось бы вовсе. Но это было встречное движение. Причем движение настолько стремительное и мощное, подкрепленное столь выверенными действиями, что его уже никто и ничто не смогло бы остановить.

Все верно! Однако без политической воли и, не побоюсь этого слова, без личного мужества руководства России «остров Крым» оказался бы сейчас в условиях жесточайшего шторма.

После того, что произошло и происходит на уничтожаемой Украине, лишний раз понимаешь: не бывает раз и навсегда одержанных побед. В особенности, это касается угрозы фашизма и нацизма во всех его проявлениях.

Ну а то, что случилось в Одессе в мае 2014 года, вообще не укладывается в человеческое сознание! Когда людей при прямом попустительстве «властей» бандеровцы и майдауны сжигали, добивали и калечили. И США вместе с «цивилизованной Европой», кстати, закрыли на это преступление глаза. Как, впрочем, они поступают всегда, когда дело касается их «сукиных детей».

Одесская Хатынь — и я полностью присоединяюсь к этому определению — явила всему миру облик фашизма и нацизма уже нашего времени. Вот к чему приводят как пренебрежение исторической памятью, так и грубейшие просчеты в политике и наплевательское отношение к интересам народа.

Хорошо понимаю, каково видеть, когда гибнут люди и творятся поистине чудовищные дела. И при этом нужно сохранить исключительную выдержку и не поддаться на провокацию. Собственно, этого от нас и ждали наши «заклятые друзья».

Ждали того, чтобы Россия совершила роковую ошибку. Подобно тому, как это произошло уже однажды, сто лет назад — в роковом августе 1914 года, когда Россию дали втянуть в Мировую бойню, приведшую к катастрофическим последствиям.

Однако президент Путин не повторил исторических ошибок предшественников — ни на Донбассе, когда его подталкивали и призывали к вводу войск, ни в Сирии, где наши «друзья» хотели увидеть второй Афганистан.

МЮНХЕНСКАЯ РЕЧЬ

Наблюдая за процессами, происходящими на Западе, я неожиданно для себя пришел к такому умозаключению: до чего же измельчали тамошние политики! Собственно, к этой мысли меня подтолкнуло известие о смерти «железной леди» Маргарет Тэтчер, скончавшейся в 2013 году. Давно в прошлом послевоенная эпоха, которую определяли государственные мужи калибра генерала Шарля де Голля, Уинстона Черчилля, Конрада Аденауэра или Улофа Пальме. Сошли с политической сцены Франсуа Миттеран, Вилли Брандт, Гельмут Коль, Ганс-Дитрих Геншер…

Мы помним и то, как партнерами Владимира Путина были канцлер ФРГ Герхард Шрёдер и президент Франции Жак Ширак (и «примкнувший к ним» колоритный Сильвио Берлускони), составившие ось Москва — Берлин — Париж. В тот период скоординированные действия трех стран позволили сделать Европу центром силы, способным проводить самостоятельную политику. Именно они решительно выступили против вторжения США в Ирак.

На смену этим и другим государственным деятелям, чьи имена, вне зависимости от их идеологических воззрений, являются гордостью Старого Света, пришли серые, безликие, но крайне амбициозные «лидеры», а также бюрократы из Брюсселя. Все эти персонажи мнят себя спасителями Европы и своих народов. Между тем, при их участии был совершен государственный переворот в Киеве, при их равнодушном, преступном попустительстве пролито столько крови в Новороссии. И насилие отнюдь не прекращается, грозя возобновлением полномасштабных боевых действий. Стянутая к ДНР и ЛНР техника изготовилась к удару.

И в этом отношении фигура российского лидера приобретает особый вес, резко выделяя его на общем удручающем фоне. Но кто выделяется, тот оказывается под пристальным вниманием и воздействием самых разных сил. Особенно это касается нынешнего военного времени, грозящего всему миру серьезными, драматическими последствиями.

Те, кто интересуется политикой, хорошо помнят Мюнхенскую речь Путина, произнесенную 10 февраля 2007 года на конференции по вопросам политики безопасности. Тогда, по горячим следам, она спровоцировала бурную полемику о возобновлении Холодной войны. Однако прошло время, и все, что говорилось тогда российским лидером, нашло свое подтверждение.

«Для современного мира однополярная модель не только неприемлема, но и вообще невозможна». И последующие драматические события в Ливии и Сирии — тому наглядное подтверждение.

«Вся система права одного государства, прежде всего, конечно, Соединенных Штатов, перешагнула свои национальные границы во всех сферах: и в экономике, и в политике, и в гуманитарной сфере навязывается другим государствам». Неужели с этим теперь кто-то будет спорить?..

«Единственным механизмом принятия решений по использованию военной силы как последнего довода может быть только Устав ООН». И с этим также не поспоришь, если, конечно, не стоять на позициях организаторов и исполнителей грандиозного проекта «American Empire».

«НАТО выдвигает свои передовые силы к нашим государственным границам, а мы, строго выполняя Договор, никак не реагируем на эти действия» — это о несоблюдении Договора об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ).

«Что стало с теми заверениями, которые давались западными партнерами после роспуска Варшавского договора?» — о гарантиях нерасширения НАТО на Восток. После Мюнхенской речи этот вопрос приобрел, как мы видим, еще большую актуальность и остроту.

«Одной рукой раздается «благотворительная помощь», а другой — не только консервируется экономическая отсталость, а еще и собирается прибыль» — о политике Запада в отношении стран Третьего мира. И тут, как говорится, ни убавить, ни прибавить.

«ОБСЕ пытаются превратить в вульгарный инструмент обеспечения внешнеполитических интересов одной или группы стран в отношении других стран». Спрашивается — а разве не так?

Мюнхенская речь В. В. Путина дала надежду тем, кто не хотел мириться с колониальной ролью, отведенной нашей стране при позднем Горбачёве и Ельцине, кто полностью разделял слова Президента: «Россия — страна с более чем тысячелетней историей, и практически всегда она пользовалась привилегией проводить независимую внешнюю политику. Мы не собираемся изменять этой традиции и сегодня».

ВАЛДАЙСКИЙ ПРОРЫВ

Прошло время. Не все получилось так, как хотелось… Но с началом третьего президентского срока Владимира Путина Россия неожиданно для многих проявила себя на международной арене как мировая держава, а роль российского президента, сперва не допустившего в 2013 году массированного удара по Сирии, а затем крепко ударившего по террористам силами ВКС России и всей нашей группировки, вообще трудно переоценить.

Мой возраст позволяет мне избежать обвинений в лукавстве. Поэтому скажу как на духу: именно российский лидер был достоин Нобелевской премии Мира. За предотвращение еще большей бойни в Сирии и масштабного разрастания конфликта.

Бог судья тем, кто решил иначе. Они лишь продолжили девальвацию Нобелевской премии Мира, начатую с Горбачёва и отчетливо проявившуюся в 2009 году, когда еще одним «миротворцем» стал президент США Обама. И если первый стал лауреатом за развал Советского Союза, то второй — за будущие войны в Ливии и Сирии, за разрушительную Арабскую весну и море крови на Донбассе, так, видимо, это нужно понимать?..

Символом новой роли России стала Валдайская речь Владимира Путина. Тем, кто не пережил лихие девяностые годы, когда само обрубленное в 1991 году государство буквально расползалось по швам, а Российскую Федерацию открыто именовали в радикальной либеральной прессе «обнажившимся ядром империи», — тем трудно понять высокую себестоимость этого масштабного выступления.

Не имеет смысла пересказывать Валдайскую речь. Скажу лишь, что она явилась антитезой тому, что было в период Горбачёвской Перестройки и Гайдаровских «шоковых» реформ. Она, эта речь, обрушилась на то смутное время, когда понятие «патриот» являлось среди прозападной элиты бранным словом, а определение России в качестве особой цивилизации (между Европой и Азией) воспринималось на уровне опасной крамолы. А уж тем более — призыв обратиться к нашим державным традициям, стремление совместить все позитивное, что было как «при царях» — так и «при Советах».

Хочу отметить также одно важное обстоятельство. Многие издания галопом пробежались тогда по Валдайской речи, не давая своей аудитории, вольно или невольно, понять всю ее значимость. Видя это, наша газета «Спецназ России» опубликовала ее в качестве главного материала номера и тем самым вызвала бурную дискуссию среди своих читателей. Как мне представляется, именно так и нужно поступать: не бояться спора и полемики, идти «в народ» — но, конечно, при условии, что действительно есть что сказать и что ответить.

СОЧИ. ЯВЛЕНИЕ РУСИ-РОССИИ

Говоря о роли в истории Владимира Путина, хочу отметить его исключительную роль в проведении XXII Зимних Олимпийских игр в Сочи. Что греха таить: очень многие вообще не верили, что они состоятся! Если проанализировать прессу, то люди не верили в реализацию этого проекта. И на то были весомые основания. Потребовалась вся воля и энергия Президента, чтобы грандиозное открытие Игр, поразившее даже откровенных недоброжелателей, возвестило миру: Россия вернулась!

Только тогда, переживая яркое, феерическое действие, показавшее Россию как особую цивилизацию, многие поняли, ощутили — для чего, собственно, и были организованы Зимние игры в Сочи. Только страна, обладающая мощным потенциалом, могла с нуля создать всю необходимую олимпийскую инфраструктуру.

Да, в мире немало нашлось политиков, которые не только жаждали провала «Путинского проекта», но и приложили к этому руку, объявив нашей стране настоящую информационную войну. Впрочем, была война и самая настоящая — террористическая, когда смертники и те, кто их послал, постарались сорвать праздник, устроив в Городе-Герое Волгограде три кровавых террористических акта.

Говоря об успехе Олимпийских игр и тех медалях, которые завоевали в Сочи представители самых разных стран и континентов, я хочу особо отметить роль российского Спецназа. Его пот и кровь — в совершенных победах! Именно бойцы и сотрудники специальных подразделений ФСБ, Министерства внутренних дел день ото дня работали по всему югу России, громя и уничтожая гнезда террористов. Не обошлось и без невосполнимых потерь…

Однако задача была выполнена: врагу не удалось сорвать или омрачить Олимпиаду в Сочи — и в этом заслуга большого числа людей в погонах, которые обеспечивали безопасность на Северном Кавказе и по всей стране. В их числе два отдела Управления «А» Центра специального назначения ФСБ России, на несколько месяцев «прописавшихся» в Сочи на время организации и проведения Олимпийских и Паралимпийских игр.

Так, говоря о личности Владимира Путина как политика, я плавно подошел к его роли в создании «спецназа Лубянки», как иногда образно называют Центр специального назначения ФСБ России.

НАКАНУНЕ ВТОРЖЕНИЯ

За год до начала Второй Чеченской кампании возник Центр специального назначения. Документы по нему подписал тогдашний директор Федеральной службы безопасности Владимир Путин, он же выступил инициатором создания этого «ударного кулака» ФСБ.

Годы, что существует ЦСН, — это, образно говоря, «эпоха Путина». В ней уместилось много разного, включая тяжелую, полномасштабную войну с международным терроризмом. Однако главным результатом этой эпохи стало возрождение государства Российского. Тем, кто пережил лихие девяностые, не нужно объяснять, что это означает.

…В октябре 2008 года в столичном «Гостином дворе» состоялся торжественный прием, посвященный юбилею Центра, на который собралось свыше двух тысяч человек. Его организатором совместно с ЦСН выступило московское правительство. В этот день с личным составом Центра и ветеранами спецназа ФСБ встретился Владимир Путин.

— В спецназе не бывает случайных людей, — сказал глава государства. — Каждый из вас обладает особыми профессиональными качествами. Речь идет не только о силе и выносливости, но и об отваге и патриотизме, умении работать в команде. Вас отличает способность в трудную минуту помочь, поддержать товарища, протянуть ему руку помощи. За десять лет Центр доказал в полной мере свою эффективность, он стал мощным, хорошо оснащенным подразделением, способным отразить любую угрозу, дать отпор любому врагу. То, что сотрудники Центра — специалисты высочайшего класса, подтверждено неоднократно в реальной боевой обстановке.

Слушая его выступление, я вспоминал события десятилетней давности. С зимы 1998-го и без того сложная обстановка на Северном Кавказе начала обостряться.

1 мая боевики захватили представителя Президента России в Чеченской республике Валентина Власова, 3 октября в Грозном были похищены и зверски казнены трое подданных Великобритании и один гражданин Новой Зеландии. Между двумя этими преступлениями было множество других актов насилия.

В конце августа 1998 года в прессе появились панические сообщения — их смысл сводился к следующему: в результате проводимой в ФСБ реорганизации около трети офицеров «Альфы» и «Вымпела» были вынуждены покинуть службу. У государства, дескать, нет средств на содержание высококлассных специалистов по антитеррору.

На самом деле речь шла о создании новой структуры — Центра спецназначения ФСБ, который формировался на базе двух боевых управлений — «А» и «В», входивших до того в Департамент по борьбе с терроризмом ФСБ. В короткий срок были образованы все необходимые структуры — штаб, отдел кадров, секретариат, финансово-экономическое отделение, отдел охраны и служба обеспечения.

Не скрою, что первоначально идея создания Центра поддерживалась далеко не всеми. Были опасения такого рода: объединенные в один коллектив подразделения могут потерять свою индивидуальность, что привело бы к потере профессионализма. К счастью, эти опасения оказались лишены основания. Да, штатная численность оказалась меньше, чем совокупная вошедших в него подразделений — сокращению подверглись управленческий аппарат и численность структур обеспечения. Зато многократно возросли боевая мощь и возможности «ударной силы ФСБ».

Через год, 16 июля 1999 года, приказом директора ФСБ была создана Служба специальных операций которая структурно вошла в состав Центра. Ее основное назначение — работа по незаконным вооруженным формированиям, преступным авторитетам, торговцам оружием и наркобаронам. Сегодня она преобразована в Управление специальных операций.

Никто в тот момент не мог, естественно, предположить, что впереди Центр и страну в целом ожидают не менее драматические события — захват школы № 1 в городе Беслане, осуществленный по приказу Масхадова и Шамиля Басаева. И самопожертвование бойцов «Альфы» и «Вымпела».

Если Группа «А» КГБ СССР была создана предвидением Юрия Владимировича Андропова и предвосхитила вал террора, который обрушился на страну в 1980-х, то Центр специального назначения ФСБ России также появился в нужное время.

В дальнейшем в состав ЦСН вошло управление с местом дислокации на Северном Кавказе, а после возвращения Крыма — 2-я Служба специального назначения, созданная на базе Крымской «Альфы» СБУ.

Его сотрудники, работая вахтовым методом, постоянно выполняют сложные задачи на Северном Кавказе. Напомню, что подобным образом сотрудников Группы «А» по приказу Председателя КГБ СССР в 1983-1987 годах пропустили через горнило Афганистана. Правда, тогда это называлось «боевыми стажировками».

Таким образом, образование в октябре 1998 года Центра специального назначения ФСБ России, инициатором чего был Владимир Путин, стало своевременным и адекватным ответом на возникшие угрозы. Дважды его бойцы, сотрудники «Альфы» и «Вымпела», совершили невозможное — на московской Дубровке и в почерневшем от горя осетинском Беслане.

ВОЕННЫЙ ПРЕМЬЕР

В конце июля 1999 года Группе «А» КГБ-ФСБ исполнилось двадцать пять лет. Юбилей мы отмечали с размахом — в Кремлёвском Дворце Съездов. Праздник был подготовлен боевым подразделением и Ассоциацией «Альфа».

29 июля 1999 года поздравить ветеранов и действующих сотрудников антитеррора пришла элита российской политики и силовых структур: глава правительства Сергей Степашин, руководитель президентской администрации Александр Волошин, заместитель председателя Государственной Думы Артур Чилингаров, мой друг Евгений Максимович Примаков и многие другие.

С приветственным словом к собравшимся обратился тогдашний директор ФСБ Владимир Путин. «Россия гордится этими людьми, — сказал он и добавил, — …террористы, экстремисты всех мастей должны знать, что у России есть подразделение, есть люди, которые надежно охраняют основные конституционные принципы нашей страны, надежно охраняют ее граждан».

Находясь в тот момент в зале и испытывая радостные чувства, мы не могли знать, что всего через два дня Владимир Владимирович будет назначен главой правительства страны, и в этом качестве ему придется стать военным премьером. И что вторжение банд «черного араба» Хаттаба и Шамиля Басаева в мирный Дагестан состоится через неполную неделю после юбилея Группы «А».

И естественно, мы не могли предполагать, что на этой новой войне к скорбному списку наших погибших сотрудников, чьи фамилии прозвучали по ходу торжественного заседания в Кремле, добавятся новые и новые имена. И что Путин, уже глава государства, 4 апреля 2000 года специально приедет в Культурный центр ФСБ на Лубянке, чтобы попрощаться с капитаном Николаем Щекочихиным, охранявшим Владимира Владимировича, когда тот прилетел в Чечню на истребителе Су-27 УБ.

Тогдашнее появление Владимира Путина на Лубянке заранее не афишировалось. Более того, было сделано все, чтобы он мог положить гвоздики без вспышек фотоаппаратов и «стрекота кинокамер» — естественное желание порядочного человека, который не позирует на фоне гробов и заплаканных лиц.

…Путин и «Альфа» оказались по жизни связаны прочными узами. Как бывший глава ФСБ Владимир Владимирович хорошо знает боевые возможности и огромный потенциал нашего подразделения. А как глава государства он видел его результативность (вместе с «Вымпелом») на Северном Кавказе, во время тяжелейшего кризиса под названием «Норд-Ост» и драмы Беслана.

И не случайно, что именно офицеры Управления «А» Центра специального назначения ФСБ России охраняли его во время блиц-визита в Чечню после убийства главы республики Ахмата-хаджи Кадырова.

Появление в конце 1990-х на ключевых постах в государстве выходцев из системы госбезопасности породило много разнообразных толков. «Приход чекистов во власть» комментировался в обществе по-разному, в том числе нагнетались всяческие страхи и ужасы относительно «грядущей диктатуры». Как мы видим, этого не произошло.

Мое призвание — безопасность, изыски политического анализа от меня далеки. Но могу сказать одно: во многом благодаря Владимиру Путину удалось сохранить Российскую Федерацию от распада. Ту самую Эр-Эф, которую называли «обнажившимся ядром империи» и предлагали путь дальнейшей регионализации, подобно Советскому Союзу. В начале 1990-х нас уже «отпели» стратеги нового передела мира, ужав на оперативных картах до размеров Московской Руси, но мы — выстояли!

Позволю себе еще одно наблюдение. Если Ельцин занимался бесконечными кадровыми перетрясками, то Путин выдвигает «своих людей», но при первых же неудачах не заменяет их другими «своими», а дает возможность исправить положение, устранить допущенные ошибки.

Там, где Ельцин махал административным «топором», его преемник проявляет сдержанность и осторожность. Но когда ситуация заходит далеко и уже нет никаких шансов ее исправить, то принимает жесткое, волевое решение. Как это, скажем, произошло с главой оборонного ведомства Анатолием Сердюковым.

ЛИЧНЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ

С Владимиром Владимировичем Путиным мне довелось общаться лично. Одна из встреч совпала с 65-летием Президентского полка Службы коменданта Московского Кремля Федеральной службы охраны (ФСО). В числе других ветеранов я присутствовал на этом мероприятии, проходившем 7 мая 2001 года на Соборной площади.

Президент, командование полка и руководство ФСО находились на Красном крыльце. Мимо прошел парадным строем весь личный состав «кремлёвцев». После прохождения президент спустился вниз, подошел к нам. Я был правофланговым в этой группе, так что по ходу он подошел ко мне первому.

Поздоровавшись, поздравил с юбилеем полка. Я, в свою очередь, поздравил его с годовщиной инаугурации и подарил золотой знак Ассоциации «Альфа», который специально захватил для этой цели.

К слову, в апреле 2016 года Кремлёвский полк отметил свое 80-летие. Из будущих офицеров Группы «А» в разные годы в нем служили Владимир Березовец, Николай Берлев, Роберт Ивон, Сергей Таланов и некоторые другие.

В начале сентября 2006 года Владимир Путин провел в Кремле торжественный прием сотрудников подразделений специального назначения, посвященный Дню спецназа России. В Георгиевский зал было приглашено около шестисот военнослужащих из различных силовых структур, особо отличившихся при выполнении боевых задач.

Мне запомнились слова президента, созвучные тому, что было у меня на душе: «Спецназ — это не подразделение, в которое берут по протекции или по случаю. Сама жизнь, ее жесткий отбор оставляют в его строю лучших из лучших».

Вспоминаю и другую встречу — уже в премьерском качестве Владимира Путина, на параде по случаю 65-летия Великой Победы. Мы сидели рядом на гостевой трибуне возле Мавзолея. Глядя на проходившие мимо «коробочки», на офицеров, сержантов и рядовых в каких-то робах от Юдашкина, без погон, я высказал свое мнение:

— Владимир Владимирович, а ведь парад подразумевает и парадную форму одежды, а не рабочую.

Если бы диктор не объявлял, кто вступил на Красную площадь, мы вообще не знали бы, кто проходит!

Заступив на новый президентский срок, Владимир Владимирович и глава МО Сергей Шойгу вернули армии все то, чего она была унизительным образом лишена — в том числе погоны.

В очередной раз мне довелось встретиться с Путиным в День Героев Отечества 9 декабря 2014 года. Нас пригласили в Георгиевский зал Московского Кремля. Нас — это Героев Советского Союза и России, полных кавалеров ордена Славы и ордена Святого Георгия, а также членов правительства, представителей парламента, федеральных органов власти, основных конфессий, деятелей культуры, науки и искусства.

Когда привезли пригласительный билет, в месте рассадки я прочел: «Стол П». Что это такое, не догадался. И только придя на прием, понял: «Стол Президента».

Среди тех, кто сидел за этим столом, был и Герой России полковник Вячеслав Бочаров из «Вымпела», получивший тяжелейшее ранение в голову при освобождении школы в Беслане, но проявивший потрясающее мужество, силу воли и вернувшийся в строй.

Тут же находился Герой Советского Союза генерал-полковник Валерий Востротин — участник операции по штурму дворца Амина и последующей Афганской войны.

После выступления В. В. Путин сел на свое место, и начался праздничный концерт. Смотрю — артисты выступают, а все участники молчат. Чувствуется какая-то неловкость, что ли.

В промежутке между выступлениями знаменитого Государственного академического Кубанского казачьего хора обращаюсь к Путину:

— Владимир Владимирович, я хочу произнести тост.

— Здесь? — он обвел рукой стол.

— Нет, там, — я показал на сцену.

Путин подозвал помощника и что-то ему сказал.

— Как вас лучше представить?

— Просто «генерал Зайцев».

Меня объявили, и я подошел к микрофону.

— Уважаемый Президент и Верховный Главнокомандующий, — так я начал свое краткое выступление.

Сказал, что наша встреча проходит в очень сложной международной обстановке, когда Западу очень хочется нанести максимальный урон России.

А закончил выступление так:

— Провести российский корабль через экономические и военные рифы может только наш президент — Владимир Владимирович Путин!

И предложил тост в его честь.

Ответом зала было громкое «Ура!»

…В далеком теперь уже 1953 году я, парень с уральской реки Чусовой, ступил на брусчатку Красной площади и впервые оказался в Московском Кремле, который по праву называют сердцем нашей Родины.

Уйдут, уходят ветераны Великой Отечественной. Однако место фронтовиков займут их сыновья и внуки — участники войн в Афганистане и на Кавказе, ветераны многочисленных локальных войн и региональных конфликтов. Они уже там, в этом строю. Со своими боевыми наградами. Со своей честью и гордостью воинов России. И со своим Президентом.

Мне лично Владимир Владимирович импонирует — и как человек, и как глава государства, и я связываю с ним свои надежды на консолидацию России и создание Евразийского Союза.

Автор — Герой Советского Союза, командир Группы «А» КГБ-ФСБ 

Газета «СПЕЦНАЗ РОССИИ» и журнал «РАЗВЕДЧИКЪ»