Автор: МАТВЕЙ СОТНИКОВ

ИЮЛЬСКИЙ ДОЖДЬ

Жизнь проходит быстро, как июльский дождь. Иногда даже очень быстро, почти мгновенно — когда край твоего солнечного крыла вдруг стремительно утыкается в землю, заставляя ее мучительно содрогаться.

И хотя онемевшие пальцы, продолжающие сжимать штурвал самолета, сбитого над Сирией, или ложе раскалившегося в песках Пальмиры автомата, в тот миг и в тот час еще не прикоснулись к иной реальности, — но она, надвинувшись, уже открывалась для них. Для Героев нашего времени, сделавших возможным «невозможное»: возвращение не только Крыма, но уже всей России «в родную гавань», в предначертанное ей будущее.

…Пятьдесят лет назад, в 1966 году, в Советском Союзе родился шедевр: фильм Марлена Хуциева «Июльский дождь», который, будучи обруган штатными критиками, стал и по-прежнему является одной из лучших кинокартин 1960-х годов. Сценарий вместе с Хуциевым писал кинодраматург Анатолий Гребнёв. Премьера состоялась 7 августа 1967-го.

Один их главных героев картины — душа компании, ироничный и несколько циничный Алик, которого блестяще сыграл в своем кино-дебюте Юрий Визбор. Под гитару, во время посиделок на кухне, он обращается в будущее:

Спокойно, дружище, спокойно!

И пить нам, и весело петь.

Еще в предстоящие войны

Тебе предстоит уцелеть.

Уже и рассветы проснулись,

Что к жизни тебя возвратят,

Уже изготовлены пули,

Что мимо тебя просвистят.

Кто «заговоренный», а кому служба в Небесном воинстве, и вот уже, поднимая поминальный Третий тост, друзья говорят о погибшем воине: «Лучшие уходят первыми».

А «худшие» — они остаются, что ли?

Нет, конечно.

У Бога свои резоны.

Но одно мы знаем, одно усвоили точно: страна, которая не чтит своих героев, обречена. Так произошло с Советским Союзом, который даже в «тучные» нефтяные годы не удосужился найти и перезахоронить всех павших воинов Великой Отечественной войны, включая тех, кто устлал своими костями Мясной Бор — солдат и офицеров 2-й Ударной армии генерала Власова, погибшей в огневом окружении в новгородских лесах в 1942 году.

Утекло столько времени, а поисковые отряды, составленные из энтузиастов, год за годом продолжают находить по всей России, где шли бои, останки павших героев, и местные власти с почетом предают их земле.

Кто «родом из СССР», тот помнит, что убитых в Афганистане солдат и офицеров хоронили по-тихому, а на могилах запрещали указывать места гибели и изображать боевые награды.

Война в Сирии, где Россия и ее союзники сражаются с воплощенным Злом, изменила эту порочную практику. И когда в Биробиджане прощались с военными медсестрами Надеждой Дураченко и Галиной Михайловой, попавшими под обстрел боевиками госпиталя в Алеппо, проститься с ними пришли сотни и сотни неравнодушных горожан.

В то время, когда сестричек отпевали в кафедральном соборе Биробиджана, в Крыму, в Симферополе, местные мусульмане в центральной мечети Кебир-Джами совершили по ним поминальный молебен.

Идет война. Она полыхает на дальних подступах к России, в той же разоренной Сирии, где перемалываются силы мирового Зла, поддерживаемые теми на Западе, кто по причине политического слабоумия или злого умысла жаждет расширения зоны «управляемого хаоса».

Язычки адского пламени, выбиваясь из террористического подполья, по-прежнему вспыхивают на Северном Кавказе, где российский спецназ, работая на упреждение, вместе с силовыми структурами разных ведомств ведет героическую — и повседневную — работу по искоренению скверны.

Благодаря бойцам и сотрудникам спецназа ФСБ, МВД и Росгвардии на Северном Кавказе только в 2016 году уничтожены десятки боевиков и их пособников, присягнувших ИГИЛ.

Борьба с террором не обходится без невосполнимых потерь… Среди тех, кто не вернулся домой, сотрудники «Альфы», «Вымпела» и регионального спецназа ФСБ.

Они — воины, они достойны всенародного почитания, а не истерик в интернете со стороны троллей, кликуш и людей с неустойчивой психикой.

ПРОШЕДШИЕ ВОЙНЫ

Возвращаясь в Россию, «в родную гавань», мы все отчетливее начинаем понимать, что не может быть искусственного разделения героев Руси, Российской империи, Советского Союза и нынешней России — наследницы всех предшествовавших исторических эпох, начиная с Новгородских и Киевских княжений.

В советский период Первая Мировая война, прежде называвшаяся «второй отечественной», была объявлена позорной, «империалистической», а ее герои, соответственно, преданы забвению. И только с нашествием Гитлера и сил тогдашней объединенной Европы (за исключением Великобритании) Георгиевским кавалерам, включая действующую армию, было разрешено носить свои оплаченные кровью «царские» награды.

В 2014 году в России широко отмечалось столетие начала Первой Мировой войны — чем было показано, что ратный подвиг, положенный на алтарь Отечества, не будет больше разделен по идеологическим основаниям.

1 августа 2014 года в Москве на Поклонной горе состоялось торжественное открытие самого масштабного монумента отечественным героям войны 1914-1918 годов. Это событие — одно из центральных в череде памятных мероприятий по увековечиванию подвига русских, российских солдат и офицеров, павших на полях сражений The Great War.

Во многих местах поставлены памятники, посвященные героям и жертвам той войны. Один из монументов возведен в Грозном. Он посвящен памяти воинов Чеченского полка Кавказской туземной конной дивизии. На черных мраморных плитах золотом высечены имена погибших офицеров и всадников.

И в этом отношении прорывным был все тот же фильм Марлена Хуциева «Июльский дождь». Его главной героине Лене (Евгения Уралова) от работы, как агитатору перед выборами в Верховный Совет СССР, поручено обойти жильцов дома. В одной из квартир ее собеседником оказывается фронтовик, но фронтовик иного рода, сражавшийся с немцами на Марне, во Франции — в составе Русского экспедиционного корпуса.

— Ну скажите мне, Елена Фёдоровна… Я не буду вас о многом расспрашивать. Расскажите мне, пожалуйста, как вы расцениваете визит де Голля?

— Положительно, — односложно отвечает Лена по поводу приезда в СССР президента Франции генерала Шарля де Голля — символа сопротивления Франции, когда она в 1940 году была оккупирована нацистами.

Неужели перед Леной идеологический «начетчик», любитель политинформаций?..

Нет. Для этого немолодого человека, как оказывается, вопрос о де Голле — это всего лишь мостик к тому, что он, годами и десятилетиями, носит в своей душе и о чем не может поделиться с окружающими. Разве что с агитатором.

Легкая улыбка скользит по губам мужчины. Услышав, что хотел, он продолжает серьезно, сосредоточенно:

— Когда я был во Франции, это было в пятнадцатом — нет, в шестнадцатом! — это было еще в ту, в Первую Мировую войну… Тогда на помощь французам был послан Русский экспедиционный корпус. Туда, во Францию. Я был там на Марне. Я не помню сейчас, были ли наши на Соме, но под Верденом были. И наши части принимали участие в решительном ударе, который, собственно…

Звонок в дверь обрывает этот рассказ, но главное мы уже услышали. Верден. Битва на реке Соме. Сражение на реке Марне… И Русский экспедиционный корпус, посланный императором Николаем на помощь Франции.

Сражение под Верденом, являющееся одной из крупнейших и одной из самых кровопролитных военных операций в Первой Мировой войне, вошедших в историю как Верденская мясорубка. Французские войска сумели отразить широкомасштабное наступление кайзеровских войск.

Прорыв обороны, окружение и разгром восьми французских дивизий означал бы свободный проход на Париж, с последующей капитуляцией Франции.

Во время Верденского сражения, в котором участвовал и капитан де Голль, обе стороны потеряли около миллиона человек, среди которых убитыми — до 430 тысяч солдат и офицеров.

Верден — братская могила лучших сынов Франции и Германии.

Так ненавязчиво, не в лоб, авторы фильма «Июльский дождь» вводят в фильм тему другой мировой войны и других подвигов, которые не менее ценны и значимы — поскольку их совершили наши соотечественники, живущие с нами по соседству.

Жившие. И ушедшие. Но память о них — жива…

У НАС ЕЩЁ ВСЁ ВПЕРЕДИ

Самой престижной военной наградой в Россiи был «Георгиевский крест» четырех степеней — офицерский и солдатский, а также Георгиевские медали.

В современной России «Георгиевский крест» был формально восстановлен, но только в августе 2008 года состоялись первые награждения солдат и офицеров — после отражения агрессии режима Саакашвили против Южной Осетии и наших миротворцев, известной как Пятидневная война.

Потом была пауза, и вновь орден Святого Георгия и Георгиевский крест украсили мундиры нескольких героев после участия российских военных в боевых действиях на территории Сирии. Награду в Кремле вручал Президент и Верховный главнокомандующий Владимир Владимирович Путин.

…В «Июльском дожде» тема героизма, как и все остальное, подана деликатно и ненавязчиво. Но именно она как антитеза трусости и предательству позволяет Лене изменить свое отношение, с одной стороны, к любимому человеку Володе (Александр Белявский), на поверку — малодушному приспособленцу, ставшему на ее глазах карьеристом от науки, чужим и далеким, с другой стороны — к Алику, к этому бонвивану, оказавшемуся человеком иной глубины и формата. Фронтовиком.

Произошло это во время пикника.

Собравшиеся у костра весело рассказывают про «страшные случаи», которые происходили у них в жизни. В какой-то момент, начиная ревновать Алика к его очередной красивой, но глуповатой подружке, Лена резко, с неожиданной злостью и под воздействием алкоголя, задирает героя Визбора:

— А вы когда-нибудь прививали себе яд кураре? Вы, Алик?!

Тот, согнав обычную напускную веселость, хмурится и отвечает:

— Я — нет. Я не прививал себе… яд кураре. Мне приходилось иметь дело с более приятными вещами. Например, с сиренью. Однажды я пролежал четыре дня в кустах сирени. Было только одно маленькое «неудобство»: вокруг были их танки, а впереди было наше минное поле. А сирень была крупная… Во-о-от такие гроздья болтались в прицеле. С тех пор я не люблю запах сирени. А заодно и черемухи.

Перед лицом войны все становится настоящим — таким, как должно быть. Или каково есть на самом деле, без прикрас. И Лена вдруг видит совсем другого Алика. «Напоровшись» на его ответ, Лена уходит от костра и компании в машину — говорить не о чем.

В конце фильма, когда отношениям с Володей пришел конец, а ленин телефонный собеседник по имени Женя, однажды одолживший ей под дождем свою куртку, оказывается «всего лишь голосом» в трубке, — она идет к Большому театру, где 9-го Мая собирались фронтовики. Переживая душевный кризис, Лене хочется побыть среди людей цельных, настоящих — тех, кто победил в самой страшной войне в истории человечества.

У одной из колонн Лена видит Алика, братающегося с друзьями-однополчанами. Из-за полы его расстегнутого пальто виднеется орден Красного Знамени. Очевидно, за те четыре неизвестные нам дня, которые герой Визбора провел в «сиреневом садочке» — между немецкими танками и нашим минным полем.

Видя Алика, Лена улыбается и замедляет шаг. Оборачивается… Затем останавливается и уже неотрывно смотрит на Алика — после чего кинокамера уходит, продолжая свое движение, а нам остается только предполагать: как Лена подойдет к нему, поздоровается, как, очевидно, они останутся в этот праздничный день вместе. А может быть — и навсегда.

«Июльский дождь» завершается лицами молодых людей. Они тоже пришли сюда, чтобы увидеть фронтовиков, побыть с ними, но не среди них — авторы фильма это подчеркивают операторскими приемами. Потому как они другие, другое поколение.

Под русскую музыку, под грустно-задумчивый перебор балалайки, молодые люди середины шестидесятых годов, парни и девушки с открытыми, светлыми и умными лицами. Они смотрят на победителей — кто пытливо, сосредоточенно, кто с улыбкой, что-то обсуждая, или как задорно смеющаяся на последних кадрах красивая девушка.

Вероятно, таким Марлен Мартынович Хуциев, уроженец Тифлиса (ныне Тбилиси), создатель вчерашней «Заставы Ильича» («Мне двадцать лет»), хотел видеть это поколение — тут, вместе, со своими отцами и дедами, но при этом русское, российское, вне отрыва от исконных традиций — что подчеркивается именно народной, а не какой-то еще музыкой.

Оправдало ли оно, это поколение, эти надежды? Не нам судить. Советский Союз то ли был убит, то ли покончил жизнь самоубийством. Но жива Россия, которую радикальные либералы в девяностых называли «обнажившимся ядром империи», которое «нуждается в ускоренной регионализации».

Мы выстояли, пережив «лихие девяностые», когда кругом рушилось всё и вся. Нам на смену — как тогда, в шестидесятых годах — идет новое поколение, и в этом смысле фильм Марлена Хуциева обращен и к нему, рассматривая любовь, веру и верность, нетерпимость подлости и предательства в контексте наших традиций и ценностей.

И чтобы за Грозой и штурмовой погодой пришел благодатный Июльский дождь.

Спокойно, товарищ, спокойно!

У нас еще все впереди.

Пусть шпилем ночной колокольни

Беда ковыряет в груди.

Не путай конец и кончину, —

Рассветы, как прежде, трубят.

Кручина твоя — не причина,

А только ступень для тебя.

РАЗНЫЕ СУДЬБЫ ЕДИНОЙ СТРАНЫ

С заглавного фото смотрит на нас военный летчик 32-го корпусного авиаотряда прапорщик Василий Вишняков. На его груди первые две степени солдатского Георгия, на погонах — «черные орлы». Снимок сделан в середине 1915 года.

Уроженец Псковской губернии. Начальное образование Василий Вишняков получил дома. Окончил церковно-приходскую школу. В ноябре 1910 года поступил на службу в 3-ю воздухоплавательную роту. Весной был командирован в Офицерскую школу авиации Отдела воздушного флота «для обучения ремонту аэропланов».

Уже в 1912 году Вишняков был допущен к обучению полетам. Сдал экзамен на звание «летчик». С марта 1913-го стал авиатором только что сформированного авиационного отряда при 6-й воздухоплавательной роте. Места службы — Осовецкий и Владивостокский крепостные авиационные отряды.

В апреле 1915 года Василий Фёдорович переведен в 32-й корпусной авиаотряд, в котором служил до конца Великой войны. За боевые отличия был произведен в прапорщики.

17 марта 1917 года Вишняков со своим бортстрелком, управляя «Ньюпором-10», уничтожил вражеский самолет. Германские пилоты-офицеры были пленены. За это Василий Фёдорович стал кавалером офицерского ордена Святого Георгия 4-й степени.

Великую войну он окончил подпоручиком, командиром эскадрильи. В Гражданскую воевал в составе Красного военного воздушного флота. Последнее место службы — преподаватель по устройству и ремонту самолетов в одном из Московских военных училищ.

С 1934 года Василий Фёдорович проживал в родной деревне Сорокино, где организовал артель, потом колхоз и стал первым его председателем. Потом возглавлял сельсовет.

Убит бандитами в апреле 1947 года. Похоронен в деревне на берегу озера Жадро, там же — на Псковщине.

Его женой была Александра Васильевна Воробьёва, дворянских корней. Родила ему девять детей и была награждена орденом «Материнской Славы» 2-й степени.

Судьба крестьянского сына Василия Фёдоровича Вишнякова, ставшего царским авиатором, а потом красным военлетом — это и судьба нашей страны, оказавшейся на переломе двух эпох.

Среди его императорских наград — ордена Святого Георгия 4-й степени, Святой Анны 4-й степени, Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом, Святого Станислава 3-й степени, также с мечами и бантом.

В Гражданскую военный летчик Василий Фёдорович заслужил два ордена Красного Знамени. Награжден серебряными часами от Всероссийского Центрального исполнительного комитета (ВЦИК) «За выдающуюся боевую работу».

Неужели мы будем вновь делить, разделять эту судьбу? Гражданская война окончена. Белые проиграли в 1922 году, красные — в 1991-ом. Локальная гражданская война, полыхнувшая в Москве осенью 1993 года, не вышла, к счастью, за пределы Садового кольца и не обернулась всероссийской бойней, в чем заслуга спецподразделений «Альфы» и «Вымпела».

Мы строим и одновременно обретаем нашу общую страну — для белых, красных и всех других, которую уже никому не позволим уничтожить изнутри. Как это было в феврале 1917 года и во второй половине 1991-го.

Об этом, собственно, и фильм Марлена Хуциева. О любви, да! О подлинных и мнимых ценностях. О разных судьбах единой и тысячелетней страны. Ее молодом поколении. И девушке Лене, которая, наверное, и есть тот самый Июльский дождь. 

 

Газета «СПЕЦНАЗ РОССИИ» и журнал «РАЗВЕДЧИКЪ»