Автор: АНДРЕЙ КУДРЯШОВ

«ЦСН, ФСБ, БОЧАРОВ»

Фото: Полковник Вячеслав Бочаров — настоящий герой нашего времени. Он и множество сотрудников отечественного спецназа

В Общественной палате России произошла смена власти. Назначенный врио главы Удмуртии Александр Бречалов сдал пост секретаря, а новым главой избран Вячеслав Бочаров, занимавший должность первого заместителя.

До сих пор руководителя с такой боевой биографией у Палаты не было. За плечами полковника «Вымпела» — три войны, ранение в Афгане, падение в вертолете… и Беслан, где он получил тяжелейшее ранение. Там, в Беслане, погибло десять бойцов ЦСН. А Бочаров считался пропавшим без вести…

…И годы спустя ему не забыть, как трупы расстрелянных заложников, в основном мужчин, боевики выбрасывали со второго этажа… И как раздались два взрыва, и как земля дрогнула под ногами.

— Я был за линией огня, вжался в землю, но хорошо видел, как с верхних этажей террористы стреляли в спины женщин и детей, бежавших из горящего спортзала. Будто свинец висел в воздухе, закрывая смертельной пеленой яркое осеннее солнце. А в шум боя врывался отчаянный детский крик: «А-а-а-а-а-а-а-а!..»

В тот день 3 сентября 2004 года взрывы в школе произошли внезапно для всех: для спецназа, заложников и террористов.

— Мы два дня держали под наблюдением школу, — вспоминает Вячеслав Алексеевич. — Боевиков вроде немного, но они прикрывались живым щитом из более чем тысячи женщин и детей. А после взрыва стояла только одна задача — спасти как можно больше заложников. Стрельба стояла дикая. Навстречу нам бежали женщины и дети. Все были в крови: кто в своей, кто в чужой! Их ловили наши ребята и на руках выносили из огня.

Моей группе предстояло первой войти в школу и разведать обстановку. Но как пройти эти двадцать пять метров по асфальтированной площадке… Я никогда в жизни так не бегал: пули бьют под ноги, гранаты из подствольника рвут воздух осколками. Рядом со мной, буквально в метре, падает женщина. Пуля боевиков попадает ей в голову, мозги дымятся на асфальте.

Часть моих ребят пошла к главному входу, а мы с двумя офицерами, «Скрипкой» и «Боцманом», кинулись в санчасть, где был вход в спортзал. Террористы поливают нас свинцом — мы же перед ними как на ладони. А их не видно за окнами. Куда стрелять?

…На втором этаже Бочаров едва не угодил в ловушку — не знал о том, что боевики, захватив заложников, засели в актовом зале. Там с пулеметчиком, державшим коридор, он начал огневую дуэль.

Пуля попала ему в голову. При таком ранении говорят: не жилец…

— Кровь по лицу хлещет, а я в сознании, — рассказывает Вячеслав Алексеевич. — Потом, как мне рассказывали, меня из школы вынесли… Смотрят: вроде свой. В камуфляже, при автомате. А лица нет. Отвезли в госпиталь Владикавказа. Раненых было столько, что в коридорах складывали. Какие имена? Какие фамилии? Спустя несколько дней на самолете МЧС меня доставили в НИИ им. Бурденко. Дней через пять приоткрыл глаза, вижу синие стены с черными дырами… Смотрю на мир, словно на черно-белые контурные карты, — у нас были такие в школе. Как потом оказалось, сетчатка глаз от контузии рассыпалась.

Вроде люди рядом. Кто они? Чутье подсказало, что я, похоже, в безопасности и могу не бояться тех, кто рядом. Шевельнул рукой, показав, что могу писать. На три слова «ЦСН, ФСБ, Бочаров» ушли все силы. Слава Богу, легализовался.

Так и лежал, не помню, сколько дней: то очнусь, то вырублюсь. Весь в проводах, как терминатор. Рядом медсестры, словно тени… Глядь, а жена Наталья рядом сидит и как-то сердито спрашивает: «Ты о нас думал?» А мне говорить нечем: язык словно колода. Все во рту оторвано: верхняя челюсть, небо, нос свернут. Опять царапаю на бумаге: «Не думал! Иначе как воевать? А теперь есть время подумать о вас». Наталья — в плач. Слезы капают на мою щетину…

Ребята приходят в спецназ ФСБ не за деньгами, — продолжает полковник Бочаров. — За деньги нельзя умирать. Каждого, кто приходит кандидатом в наши ряды, мы ведем к мемориалу Памяти, где золотом в мрамор вбиты имена погибших братишек. И где-то в конце списка в будущем могут появиться и их фамилии. И если мужчина идет к нам, он уже с этим согласен. А у меня в отделе шесть таких памятных досок… После Беслана на «освободившуюся» вакансию было по несколько кандидатов. Это не конкурс на смерть. Это конкурс на лучший «человеческий материал».

Ну а больничная жизнь мне надоела до чертиков. В какой-то момент попросился в общую палату. Видимо, достал я докторов, и к вечеру меня перевели в «семейную» палату. Через день я стал ходить, потом приседать, отжиматься от пола. Через полтора месяца меня выписали «на волю». И почти сразу стал ездить на службу на метро, прикрыв платочком разорванное лицо, чтобы пассажиров не пугать. А потом было двенадцать пластических операций. Вроде стал похож сам на себя. Даже фотографии на документах менять не пришлось.

…Полковник Вячеслав Бочаров — настоящий герой нашего времени. Он и множество сотрудников отечественного спецназа. Как действующих, так и ветеранов.

Вместе с ним в новом составе Общественной палаты теперь президент Международной Ассоциации «Альфа» Сергей Гончаров. «Альфа» и «Вымпел» — вместе! Как это и сложилось по жизни.

Газета «СПЕЦНАЗ РОССИИ» и журнал «РАЗВЕДЧИКЪ»